Текст книги "Грешник"

В небольшом овальном коконе плавало нечто, отдалённо напоминающее гибрид головастика и человека. Существо имело непропорционально большую безглазую голову с едва различимой щелью рта, рыхлое, практически бесформенное, тело с рудиментарными передними лапками. Нижняя часть тела оканчивалась чем-то средним между сросшимися ногами и хвостом. От поверхности кокона к гомункулу тянулись мириады тонких нитей.

Охотник понял, что существо и было тем, что создавало тот эффект присутствия, который он ощутил, когда скользил по нити. Симбионт. Так это называют Магос Виталис. Существо, живущее внутри организма носителя и питающееся его жизненной силой. Однако весь вид существа говорил о его недоразвитости. Возможно, это был какой-то странный эмбрион, остановленный на ранней стадии развития тёмным и чуждым колдовством.

В голову Маркуса пришла догадка о том, что сам по себе симбионт не имеет значения. Его недоразвитый мозг служил связующим звеном между разумом асассина и тем, о чем Охотник пока предпочитал не думать. «Глаза Йоггота», так? Осталось понять, как их закрыть.

О том, чтобы резать кокон не могло быть и речи. Нарушение его целостности вызвало бы агонию существа, которая, скорее всего, убила бы и организм носителя. Да и сама структура кокона имела магическое происхождение. В ней явно читался отпечаток Истинной Силы. Какой же извращённый разум мог сотворить такое? Охотник усилием воли прогнал эту мысль. Сейчас она не имела значения. Следовало выяснить, как кокон крепился к носителю.

Маркус присмотрелся внимательнее и увидел тонкую нить, тянущуюся от кокона к позвоночному столбу. Мужчина был готов биться об заклад, что нить соединена напрямую с каналом Силы, проходящим через спинной мозг. Да и само расположение кокона было выбрано не случайно – во многих магических практиках было сказано, что именно здесь был сосредоточен центр жизненной силы человека. «Чакра «Манипура», – вспомнил Маркус полузабытый термин. Однако времени на дальнейшие размышления не было: судя по отголоскам звуков, долетавших до его погруженного в транс сознания, Анна уже вступила в бой.

– Дженна! – крикнул он, на время, прерывая транс. – Подготовь сосуд. Подойдёт любая склянка с крышкой объёмом не меньше пинты. Главное, наложи на неё барьерное заклятие. Тащи её сюда.

Через минуту Дженна была рядом, держа в руках банку из-под крупы с прочной стеклянной крышкой.

– Отлично, Дженс! Теперь я пришлю тебе то, что увидел. Как только справишься с тошнотой, начинай резать. Я буду корректировать в процессе работы.

– Твою же мать, Марко! Что за грёбаная срань?! Я, мать твою, едва не обмочилась! Ты всерьёз хочешь, чтобы мы достали ЭТО?!

– Отлично, Дженс, вижу, ты уже в предвкушении, – попытался сострить Охотник.

– Хрен с тобой, Марко. Сдохнет, я не виновата. Я вигилятор, а не сраный медикус! – проворчала Дженна.

На пальцах женщины вспыхнули бело-голубые иглы магического скальпеля. Сосредоточенно дыша, офицер Миллис сделала первый надрез.

****

Когда Охотник воззвал к Окулусу, Анна подошла к двери и села в позу лотоса, крепко зажмурив глаза. «Я – вода», – повторяла про себя девушка, погружаясь в магический транс. Перед мысленным взором колдуньи встала спокойная гладь колодца, в которой отражались голубые огни далёких звёзд. Сила, спокойная и невозмутимая, заполнила каждую клеточку её тела – она не просто погрузилась в Источник, но сама стала им. Удивительно, но раньше во время медитаций добиться этого не получалось. Сейчас же сознание девушки полностью растворилось в потоке Силы. Она стала водной гладью, на которую смотрела ранее. Оставалось лишь ждать, когда первый брошенный камень нарушит её хрустальный покой.

Ждать пришлось недолго. Первые неясные силуэты появились на грани её восприятия спустя полчаса. Двадцать алых факелов, пылающих страхом и яростью, и одна безмолвная чёрная тень, следующая за ними. Как только первый силуэт достиг нужной дальности, Анна ударила.

Импульс силы вырвался из центра её сознания и, подобно волне от брошенного камня, устремился вперёд по глади реальности. Воплощение Тьмы и Пустоты – ветер, который гасит огонь, в данном случае – огонь жизни. Пятеро вооружённых мужчин, пробиравшихся по ночному лесу, рухнули как подкошенные, не издав ни звука. Заклятье Анны просто погасило в них жизнь – за доли секунды остановило кровоток и все электрические импульсы в теле.

Остальные враги начали растягиваться широкой цепью, беря поляну с хижиной в кольцо. Анна догадывалась, что у них с собой есть гранаты, ну, или, как минимум, – бутылки с зажигательной смесью. Так что, следовало истребить их до тех пор, пока враги не достигнут поляны.

Сосредоточив своё внимание на левом участке цепи, Анна бросила в пространство второй импульс Силы. Волна тёмной энергии превратилась в цепной электрический разряд, едва коснулась ближайших деревьев. Мокрые стволы и пропитанная влагой земля усилили его. Трое мужчин завопили и забились в судорогах, когда фиолетовые молнии коснулись их тел.

Отряды справа и в центре ускорили продвижение. Теперь против колдуньи было двенадцать человек и неясная глыба чёрного мрака позади основного отряда. Следующий удар девушка обрушила в центр.

Перед бегущими мужчинами материализовалась чёрная непрозрачная сфера не менее полуярда в диаметре. Не успели нападавшие толком понять, что произошло, как сфера с грохотом лопнула, затопив окрестности густым чёрным дымом. Все, чего он касался, рассыпалось трухой – стволы деревьев, камни, люди. Особенно – люди, толком не успевшие понять, что их убило.

Шестеро выживших устремились на поляну. В стену хижины застучали ружейные пули. Выстрел выбил кусок ставни вместе со стеклом. Анна, усилием воли удерживая концентрацию, ударила, целя силой в скопление людей. Гнев Богов. Её любимое заклинание. Сработало оно безукоризненно. Фиолетовые молнии, сорвавшись с неба, испепелили ещё несколько человек. Остальные бросились в лес в поисках укрытия. Тёмная сущность, тем временем, в бой не рвалась.

Анна решила заняться выжившими. «Мёртвый в спину не ударит» – учил её Маркус. Воплощая этот принцип, Анна тянулась сознанием к каждому перепуганному красному факелу и одним коротким заклятьем останавливала сердце. Через несколько минут в живых остался только тот, неизвестный, который, судя по всему, шёл к хижине, совершенно не таясь.

Анна вздохнула, достала из ножен шпагу и, накинув на себя магический щит, подошла к двери. Следовало встретить врага достойно, кем бы он ни был.

Враг оказался стройным высоким мужчиной в простом дорожном костюме. По отсутствию оружия и уверенной походке Анна поняла, кто перед ней.

– Очередной кавалер Невесты пожаловал! – выкрикнула девушка и шагнула в сторону незнакомца.

– Сууука! – прошипел незнакомец, обнажив бритвенно-острые зубы.

– Я неплохо развлеклась с твоим братиком. Жаль ты не слышал, как он вопил, – бросила девушка в небрежной манере, стараясь подражать своему учителю.

Эта бравада имела вполне конкретную цель. Сильплиты, как учил Охотник, подвержены сильным эмоциям и зачастую действуют под их влиянием. Стоило вывести его из себя, ведь иметь дело с разъяренным животным гораздо проще, чем с хладнокровным расчётливым врагом.

– Йааа! – завопил сильплит и прыгнул.

Хитрость Анны удалась. В сторону девушки метнулись щупальца. «Четыре штуки» – машинально отметила Анна, все ещё находясь в состоянии боевого транса. Колдунья бросилась в сторону монстра, пригибаясь и рывками разводя руки в сторону. Рядом с каждой рукой, повторяя её движения, материализовались два широких лезвия длиной около десяти ярдов, сверкавшие чёрным стеклом.

Лезвия обрушились на щупальца сильплита, явно не готового к такому повороту. За доли секунды щупальца были срублены и толстыми безжизненными змеями упали на землю. Продолжая движение, колдунья сделала кувырок через левое плечо, стараясь оказаться от монстра как можно дальше. Анна видела, насколько смертоносной тварь может быть в ближнем бою.

Встав на ноги, девушка пошла в атаку на сильплита, делая длинные взмахи руками и вращаясь вокруг своей оси в причудливом танце. Лезвия кос Аида вихрем кружились вокруг неё. Монстр тем временем отступал, отчаянно планируя контратаку.

Анна нападала, тщетно пытаясь достать монстра своим магическим оружием, однако ей этого не удавалось. На стороне сильплита была природная ловкость и скорость реакции. Каждый раз уклоняясь от гибельного взмаха косы, он отступал все ближе к стене хижины. Туда, где в большом количестве валялись ветки, собранные женщинами для костра.

Оказавшись близко к хижине, сильплит реализовал своё преимущество, и в Анну полетели ветки и сучья, запущенные телекинезом монстра подобно снарядам из мортиры. Девушке пришлось проявлять чудеса ловкости, уклоняясь и сбивая импровизированные снаряды.

Внезапно плечо Анны обожгла острая боль. Повернув голову, она увидела, что из её левого плеча торчит острая щепка. Приступ боли парализовал левую руку, Аннабэль усилием воли сохраняла концентрацию, тщетно пытаясь держать монстра на расстоянии от себя, используя магическое лезвие правой рукой. Монстр, предчувствуя победу, медленно приближался, с некоторой ленцой уклоняясь от атак косы, ставших к тому времени совершенно хаотичными.

Теряя сознание от боли и кровопотери, Анна опустилась на землю. Магическое лезвие, более не поддерживаемое её сознанием, развоплотилось. Направив остатки сил на поддержание магического щита, Анна пристально взглянула в глаза чудовищу.

– Ну же, добей! Ублюдок! – бросила она в гневе.

– Я буду жрать тебя живьём, сучка! – проревел силплит и прыгнул.

– Сожри вот это, говнюк! – крикнула Анна и, стиснув зубы, выбросила в сторону монстра левую руку.

С руки между тем сорвалась тонкая и длинная игла, пробившая нападавшему горло. Хрипя и булькая, умирающий сильплит рухнул на колдунью, обдав её волной смрада из оскаленной пасти.

Анна скинула с себя тяжёлое тело поверженного врага и взглянула в ночное небо.

– Ну и кто теперь крутой, а, говношлёп? – прошептала она, теряя сознание.

– Спокойно, подруга, теперь ты в руках опытного доктора, – сквозь забытье донёсся насмешливый голос Дженны.

****

– А с каких пор ты вдруг стала опытным доктором? – спросила колдунья, когда к ней вернулось сознание.

Осмотрев раненое плечо, она с удовольствием отметила, что от нанесённых повреждений осталось только большое неприятно зудевшее красное пятно. Ни сломанных костей, ни рассечённых мышц. Видимо Маркус с Дженной постарались на славу.

– А с таких, подруга, как вырезала у нашего ассасина вот ЭТО, – произнесла с гордостью Дженна и продемонстрировала банку с плавающим в ней гомункулом в коконе. – Смотри, живое ещё.

– Дженс, убери это нахрен! Меня сейчас стошнит! – простонала колдунья и закашлялась.

– Ути-пути, какие мы нежные, – ответила ей Дженна и показала язык, затем уже серьёзно добавила. – Я рада, Энн, что ты уцелела. Здорово ты их отделала! Двадцать жмуриков разной степени целости! Ах да, прошу прощения, двадцать один. Не хотела бы я становиться твоим врагом. Кстати, что это была за хрень такая? Зубищи огромные и вонял мерзко.

– Сильплит, – небрежно ответила Анна, а затем пояснила. – Это что-то вроде ведьмы, только инфицирован Скверной с детства. Вот и развивается в такую хрень. У них ещё щупальца, телекинез и реакция почти как у Маркуса.

– Да… Даёшь ты, подруга! – в голосе Дженны сквозило неприкрытое уважение.

– И ты, Дженс. Профессию не хочешь сменить? У медикусов, я слышала, доходы побольше будут, чем у служивых. Будешь на дому принимать, а не таскаться по подворотням с жезлом наперевес.

– Чур, тебя, Энн! Чтоб я ещё раз внутрь человека полезла! Даже жмурам аутопсию делать не буду, а уж к мясу, как минимум, полгода не притронусь! – испуганно произнесла вигилятор.

– Похудею зато, жениха найду, – мечтательно добавила она спустя пару секунд.

– Как по мне, дорогая, не надо тебе худеть. Все что надо, там где надо. Платьишко там покороче, декольте пониже, и вот уже придётся от ухажёров жезлом отмахиваться.

– Спасибо на добром слове, подруга. Кстати, об ухажёрах. Маркус, пока я тебя лечила, ходил из угла в угол мрачнее тучи. И все бормотал, что выпорет тебя твоей же шпагой плашмя по жопе. Недоволен был, одним словом. Сейчас, правда, он занят. Ассасин очнулся.

– А ты что не там? – недоумевая, спросила Анна.

– Дык прогнал, чтоб лишний раз не смущала. Ассасин-то еле дышит после наших «художеств». Но я его на славу заштопала, даром, что враг. Хотя, знаешь, что-то у него в лице есть.… Не чудовище он, чую я.

****

Охотник смотрел на пробуждающегося от магического сна ассасина. Голубое пламя Окулуса сияло из его глаз подобно свету звезды. Справедливо рассудив, что для разговора с пленником ему понадобится тысячелетняя мудрость демона, Маркус опять призвал его. Третий раз за день. Совершенно не задумываясь о дани, что возьмёт потом проклятый мудрец за своё участие в событиях.

– Убей меня, Грешник, – прошептал ассасин, фокусируя мутный взгляд на лице собеседника.

– Этого ли от тебя хотел Великий, когда наделил твоих предков способностью слышать? – громовым голосом спросил Окулус устами Грешника.

– Великий? – в благоговейном трепете прошептал убийца, впившись взглядом в две вспышки голубого огня.

– Да, дитя пустыни. Я тень того, кого вы именуете Великим. Аким – один из семерых. А теперь назови себя, дитя пустыни!

– Ха..Хаким, – дрожащим голосом ответил ассасин.

– Теперь слушай Хаким, как все начиналось и пойми, зачем ты нужен. Сразив Старых богов в битве, Аким покинул Семерых и отправился в странствие. В недрах пустыни он нашёл народ, покоривший его своей волей к жизни. Избрав трёх самых сильных магов этого племени, Аким обучил их. Первого – чьё имя записано в священных текстах и кого нарекли Пророком, Аким обучил Пути вещей: способностью контролировать стихии, объединять разум со всеми живыми тварями, слышать голоса всего сущего и постигать мудрость творения. Пророк принёс людям законы и обучил первых «Говорящих с Ветром». Второго же, кого нарекли Ибн Сина, Аким обучил искусству врачевания, равного которому мир не знал. До сих пор Магос Медикум опираются на труды ученика Акима. Теперь они зовут его Авиценна, на ромейский манер. Третий же – Аль Саббах постиг искусство Теней и создал Братство ассасинов – преданных воинов, защищавших Веру и каравших тех, кто пал во тьму и поддался Скверне. По образу и подобию Братства люди Запада через века основали Орден Стерегущих Ночь.

– Великий, но я… – попытался перебить его Хаким.

– Ты, Хаким, воплощаешь в себе два Пути, дарованных мной. И оба этих пути были осквернены нечестивым колдуном! Та тварь, что извлекли из тебя, стала глазами и воплощением воли Зла. Она позволила Злу познать многие секреты Братства, она же исказила приказ, данный тебе твоим учителем. Тебя сделали орудием в руках Скверны, брат-ассасин. Понял ли ты что следует делать дальше?

– Священная Месть? Ты хочешь, чтобы я отомстил тем, кто сотворил это со мной? – голос Хакима обретал твёрдость.

– Да, брат-ассасин. В этом и есть твоё предназначение. Помоги поразить Зло тем, кто сейчас рядом с тобой, Ты – Тень и ты «Говорящий с Ветром», пользуйся своими навыками достойно, ведь именно поэтому я помог Грешнику и его спутникам исцелить тебя.

– Я понял, Великий, да будет так! – твёрдым торжественным голосом изрёк ассасин.

– А теперь поведай мне о том, когда ты впервые встретился со Злом, – спокойным голосом продолжил Окулус.

Хаким рассказал о битве с длинноволосым колдуном и отрядом англичан. Маркус, бывший в это время лишь наблюдателем, ощутил возбуждение от пришедшей ему в голову догадки. Дородный длинноволосый колдун из прошлого ассасина и дородный длинноволосый мужчина с серебряным обручем, бывший рядом с Невестой в момент обращения Аннабэль… Неужели это один и тот же человек? Причём, человек, стоявший в иерархии Зла рядом с Невестой, если не выше её. Ещё бы – изувечить десятилетнего пацана, подсадив ему гомункула Скверны, сотворённого сложнейшим колдовством, да ещё так, чтобы умирающего парня нашёл проходящий следом отряд ассасинов. Такое мог совершить только прирождённый стратег.

Когда ассасин по приказу Окулуса поведал о своей миссии в Европе: слежкой за Грешником, пробуждённой ведьме и той ужасной твари, по спине Грешника пробежал холодок. Какие же скрытые пружины власти были задействованы, чтобы на миссию по слежке за потенциально опасным объектом отправили именно Хакима? Воистину, у того, кто управлял этим процессом был доступ не только к административным рычагам Коллегии и Братства (это казалось совсем невероятным), но и к архивам секретных разработок Коллегии, надёжно скрытых от посторонних глаз. Такие возможности не просто потрясали воображение, они всерьёз пугали. Оставалось прояснить последний вопрос.

– Кто лично отдавал тебе приказы, когда ты прибыл в Европу? Кто сказал тебе, где меня искать? – спросил Маркус без надежды получить ответ.

Ассасины не раскрывают имени своего нанимателя даже под пытками, однако тот, с кем сейчас говорил Маркус, уже не был полноценным ассасином. Он стал воином, ведомым тропой мести. Так что, в любом случае стоило попробовать.

– Приказ отдал лично Гроссмейстер Ордена, а оперативные указания я получал от Мастера Теодора, главы Ордена в Грейсхилле, – ответил Хаким без единого колебания. Ещё бы – его наниматели были замазаны Скверной, и кодексы Братства на них более не распространялись.

Услышав знакомое имя, Охотник ощутил, будто его с размаху ударили в живот. Известие о том, что в деле замешан его бывший учитель, ставший для Маркуса вторым отцом, пробило броню цинизма, выработанную Грешником за десятилетие странствий и убийств.

Теперь необходимость попасть в крепость Ордена приобрела новый смысл. Охотник хотел задать все неудобные вопросы, глядя в глаза своему наставнику и посмотреть, как тот будет выкручиваться. А потом… Что же, если ему придётся разрушить ещё один оплот своей человечности, то так тому и быть.

Ассасин, между тем, поднялся на ноги и, шатаясь, подошёл к столу. Не говоря ни слова, он поднял флягу с водой и осушил её до последней капли. Затем, схватив пачку галет, начал запихивать их в рот и глотать, практически не жуя.

Три дня без еды и жидкости, проведённых в медитативном трансе, давали о себе знать. Дженна опасливо подошла к мужчине, напоминавшему теперь не опытного и опасного воина, а измождённого узника какой-нибудь уездной тюрьмы, надзиратель которой разворовывает государственный бюджет и кормит заключённых вареной брюквой. Хаким заметил женщину и повернулся к ней. Дженна вздрогнула и потянулась к жезлу:

– Спокойно, Миллис, – произнёс он устало. – Я не причиню вреда никому из вас.

– Я так полагаю, это было «спасибо, офицер Миллис, за то, что вырезала из меня эту дрянь»? – дерзко осведомилась Миллис.

– За что спасибо то, а, Дженни? Я понял, что был инструментом Скверны большую часть своей жизни, подвёл Орден, провалил задание и едва не убил воплощение самого почитаемого святого моего народа, – грустно промолвил Хаким.

– Хреново быть тобой, – в тон ему ответила Дженна. – А если серьёзно, мне жаль тебя, убийца. Вопреки здравому смыслу я считаю, что ты неплохой парень, там, в глубине души.

– Засунь свою жалость в задницу, женщина! – гневно бросил ассасин.

– Вот теперь ты ведёшь себя как нормальный человек, а не как персонаж бульварного детектива, – ответила Миллис спокойно, ничуть не обидевшись на вспышку собеседника. – В нашу последнюю встречу на поляне ты вёл себя как типичный следак из нуарной книжонки. Тем себя и раскрыл.

– Типичный кто? – спросил Хаким, недоуменно покосившись на Дженну.

– Следак. Ну, тот, кто расследует, одним словом. Так мы между собой называем дознавателей. Напыщенные засранцы. Правда, иногда среди них попадаются умные и адекватные люди – настоящие профессионалы. Я сама хочу стать дознавателем, если получу повышение.

– У тебя получится, Миллис. Ты умная и упёртая.

– Спасибо за комплимент, убийца. Но в нашем мире работают другие законы. Я женщина, а значит мой потолок – тыкать жезлом во всякую подзаборную шелупонь, – грустно ответила женщина.

Хаким молчал, не зная, что ответить. Мрачные мысли, от которых на секунду отвлёк разговор с вигилятором, опять вернулись. Не говоря ни слова, ассасин пошёл в угол комнаты и сел там в позу лотоса. Следовало восстановить спокойствие духа, необходимое для работы, а в том, что работы будет много, Хаким не сомневался.

****

Закончив разговор с ассасином, Маркус подошёл к Анне. Увидев его высокую стройную фигуру, Анна встала и сделала шаг ему навстречу.

– Дура, – бросил он, глядя в растерянное и виноватое лицо девушки. – Безумная дура без малейшего намёка на инстинкт самосохранения!

– Вся в тебя, милый, – ответила Анна.

Маркус вздохнул и, не говоря ни слова, обнял её. Анна изо всех сил обняла мужчину, уткнувшись головой в плечо. Оба молчали, лишь Аннабэль тихонько вздрагивала.

– Я рад, что ты выжила, девочка. Я чертовски рад, – нарушил молчание Охотник.

– Теперь у нас всегда будет так, – грустно заключила колдунья. – Невозможно оберегать бойца в бою, а мы с тобой ведём одну войну, Охотник. И все, что нам остаётся, – это так вот благодарить богов за то, что второй уцелел.

– Или проклинать их, если кто-то из нас погибнет, – подытожил Маркус печально. – Отправить тебя в битву было проще, чем дожидаться из неё, Анни. Я обещаю…

– Заткнись, а! – бросила девушка зло. – Не вздумай ничего обещать, понял! Ты поступаешь правильно. Помнишь, ты сам говорил, что первое чему учишься – это поступать сообразно обстоятельствам. Так вот, мы с тобой оба это продемонстрировали. Так будет и впредь, милый.

– Придётся привыкнуть, – вздохнул Охотник.

– У всего есть цена, милый. Давай, попытаемся принять это. Другого нам не дано. Да и не нужно мне ничего другого.

– И мне, девочка, и мне.

Внезапно дверь открылась и в хижину влетела взволнованная Дженна. Оказалось, что во время разговора она была снаружи. Видимо, чувство такта заставило её выйти, чтобы не присутствовать при выяснении отношений.

– Ребята, мы в глубоченной заднице! – воскликнула она, размахивая каким-то предметом, напоминавшим клочок одежды.

Присмотревшись внимательно, Маркус с некоторой брезгливостью отметил, что в руках вигилятора был кусок человеческой кожи, срезанный, судя по всему, с руки одного из убитых.

– Дженна, что это за дрянь? – включилась в разговор колдунья.

– Смотрите сами, – произнесла вигилятор, положив кусок кожи на стол. – Обратите внимание на татуировку. Я её срезала с руки монстра, убитого Анной.

Охотник присмотрелся и увидел изображение глаза с двойным зрачком на фоне двух скрещённых мечей. Татуировка была выполнена чёрными чернилами и была, судя по всему, очень старой.

– Дженс, я не знаю этот знак, – честно признался Маркус. – Да и зачем было его срезать, могла бы показать на самом трупе.

– Нет, господин Охотник, не могла бы. Я возьму это с собой. У меня будет повод поговорить об этом со своим начальством. Им просто необходимо это увидеть.

– В чем дело, офицер? – произнёс Охотник нетерпеливо.

– А в том, что сильплит, как вы его называете, был одним из «Серых бригад». «Серые» – это особый отряд головорезов, которые работают на Графа. Самые отчаянные и умелые убийцы, которых Граф и его доверенные люди используют для устрашения. Он стал королём преступного мира Объеденной Европы во многом благодаря «Серым». Их до усрачки боится вся бандитская верхушка, да и виги сильно не лезут в дела Графа именно благодаря «Серым». Нам ни разу не удалось взять ни одного из них, ни живым, ни мёртвым. Теперь я понимаю, почему.

– Так значит, со всем этим дерьмом связан Граф? Да кто он вообще такой? – включилась в разговор Анна.

– Король преступного мира, тот, кто рулит всеми бандами, сутенёрами, ворами и прочими отбросами. Фигура таинственная и неуязвимая для наших законов, – вздохнув, продолжила Дженна.

– И при этом он ещё и связан со Скверной, – добавил Охотник. – Странно, что наши ничего мне про него не говорили. Хотя… Учитывая то, что главная задача Ордена – это поддержание равновесия, неудивительно. Баланс проще поддерживать тогда, когда с другой стороны есть тот, кто принимает решения и с кем можно договориться.

– Прекрасно понимаю, – бросила офицер Миллис. – В этом вы так похожи на нас. В любом случае, мы в заднице, если за нами послали «Серые бригады». Они не оставят нас в покое, и вслед за этими придут следующие.

– В общем, чем раньше мы свалим отсюда, тем лучше. Сильплит видел хижину, следовательно, те, кто идёт за ним, придут сюда. В горах нам проще потеряться и запутать следы.

– Особенно, если я прикрою отход, – раздался тихий голос с певучим гортанным акцентом.

Хаким внимательно изучал троицу спокойным уверенным взглядом, поигрывая двумя волнистыми клинками. «Где только он их прятал?» – подумал Маркус.

– Мне надо вернуться в город, а по дороге я с удовольствием выпотрошу пару-другую врагов. Я заскучал без дела в этой проклятой Европе, – продолжил ассасин, вращая клинками.

– Ступай, – произнёс Маркус. – Нам понадобится любая помощь.

Ассасин развернулся и зашагал к двери. Открыв её, он обвёл всех внимательным взглядом и произнёс:

– Удачи вам, и, спасибо, что сохранили мне жизнь.

– Миллис, – добавил он секунду спустя, – постарайся уцелеть.

Не дожидаясь ответа, Хаким вышел в утренний сумрак. Все трое провожали его молчаливым взглядом.

– Ну, что расслабились? Через десять минут выступаем, – нарушил затянувшееся молчание Охотник.

****

– Похоже, мне надо завязывать с куревом, – заметила Дженна спустя пять часов напряжённой ходьбы. – Устала жутко.

– Шагай, Дженс. Скоро мы уже доберёмся до перевала, там и отдохнём, – произнёс Охотник, глядя на уставшую женщину-вигилятора.

Путь тем временем уводил все выше в гору. Сосновый лес уступил место альпийским лугам, покрытым пожухлой травой и редким кустарником. С неба сыпал мелкий дождь, перемежающийся со снегом. Аннабэль зябко куталась в тёплую куртку, натянув капюшон почти до самых глаз. Хуже всего было Дженне. Её мундир основательно промок, с волос стекали дождевые капли. Но, несмотря на это, офицер Миллис мужественно шагала вперёд, сжав рукоять трофейной винтовки «Ли Энфилд», позаимствованной у одного из бандитов, убитых Анной. Там же нашёлся и десяток магазинов к ней, предусмотрительно распиханных Дженной по карманам.

– Дженс, подруга, ты совсем промокла, – сочувственно произнесла Анна, глядя на женщину.

– Ничего, Энн, меня любовь греет. И немножко – магия, – успокоила её офицер Миллис.

– Любовь? – удивлённо переспросила колдунья.

– Любовь к моей собственной заднице, Энн. Шучу я так, – пояснила Дженна. – Я очень хочу уцелеть в этой передряге.

– А-а-а, – понимающе протянула Анна. – А я-то подумала…

– Что подумала? – переспросили в один голос Дженна и Маркус.

– Хаким, когда уходил, пожелал тебе уцелеть. Ну, вот я и подумала, – оправдывалась Анна.

– Глупости, Энн. Этот хрен пару дней водил меня за нос, так что симпатий у меня к нему нет. К тому же, из-за той фигни, что он пробудил, я едва копыта не отбросила. Это тоже не способствует. А тебе, милочка, надо меньше читать романы.

– Да неужели, подруга?! – изобразила шутливое недоверие Анна.

– Энн, я надеру твою симпатичную задницу, и Маркус мне не помешает! Вот увидишь!

– Неужто, Дженс?

– А то!

Охотник с видом полного безразличия слушал их перебранку, однако внутренне был доволен, что две женщины смогли найти общий язык. «Хотя», – размышлял он. – «Они, несомненно, слишком много треплются».

Сам же Маркус напряжённо размышлял, пытаясь уложить в голове события последних дней. К тому же, перспектива разговора с бывшим наставником не давала ему покоя. Что он скажет Теодору? Как повести разговор? И что, если ему придётся убить бывшего наставника? Как к этому отнесутся те, другие, что ждут своего часа внутри? Вопросы, ответы на которые не предвиделись.

Внезапно в сознании Охотника возник тихий, едва различимый шёпот, усиливающийся с каждой секундой. Вскоре стали различимы слова:

– Ну что, Грешник? Теперь у тебя не одна жертва, а целых две. Может, отдашь их нам? Ты уже порядком задолжал, – шептал хор голосов. – Дай нам их. Мы дадим тебе силу. Ещё больше силы.

Голоса становились все более и более навязчивыми. Маркус хранил молчание, борясь с искушением ответить им вслух. Охотник твердо понимал, что не следует привлекать внимание Дженны. Это могло её испугать и спровоцировать на необдуманные поступки, поэтому, стиснув зубы, он продолжал шагать дальше, стараясь не придавать значения навязчивому шёпоту.

– Замолчите, братья и сестры! – раздался в голове Маркуса громкий и твёрдый голос. – Он под моей защитой. Я – Окулус, обязуюсь служить ему, не требуя платы.

– Зачем? – ответил шёпот, повторяемый многократным эхо.

– Затем, что он дал мне то, что никто не был в состоянии дать до него. Путь, смысл и надежду на искупление. Я вспомнил то, кем был, – ответил Окулус.

– Ты-ы-ы… – шелестели демоны.

– Не смейте терзать его разум! – гремел между тем голос Окулуса.

– Мы вернёмся и возьмём своё, – прошептали голоса и растаяли.

Маркус облегчённо вздохнул. Тиски боли, сжимавшие его голову, разжались. Охотник поднял взгляд. В полумиле впереди чернели скалы. До перевала оставалось немного. Из расступившихся туч засияли бледные лучи осеннего солнца.

Путники решили сделать привал на вершине скалы. На противоположном склоне горы темнела мрачная громада крепости Ордена. Крепость разместилась на широком плоском карнизе, нависающем над долиной. От цитадели вниз тянулась узкая лента дороги, петлявшая по склону. Внизу угадывалась небольшая деревушка, расположенная на берегу небольшого живописного озера.

Дальнейший путь прошёл без особых приключений и, спустя пару часов, трое путников стояли у крепостных ворот, выходивших на склон. Маркус постучал в тяжёлые металлические створки.

Когда ворота открылись, путников уже встречал Мастер Теодор, сопровождаемый двумя боевыми братьями.

– Удивлён видеть тебя живым, ученик, – произнёс старый воин.