Текст книги "Грешник"

20. Игроки и фигуры

– Неплохие апартаменты, господин капитан. Скромные, но уютные, – равнодушно бросила Наталья, едва компания переступила порог номера.

– Все познаётся в сравнении, Натали. Я большую часть жизни провёл в придорожных тавернах, так что по мне – этот номер вполне себе роскошный. Хотя, если сравнивать с особняком Оболенских в Петербурге, всё действительно скромно.

Комплимент явно польстил женщине. Великая одарила Маркуса благожелательной улыбкой и, подойдя к туалетному столику, начала вытаскивать из волос заколки, на которых держалась её сложная причёска. Покончив с этим занятием, она несколько раз повела головой из стороны в сторону. Её длинные иссиня-черные волосы водопадом рассыпались по плечам. Затем она повернулась к остальным.

Анна с удивлением оценила перемену во внешности Великой. Черты её строгого лица смягчились, на губах появилось подобие добродушной улыбки. Только вот глаза остались без изменений – два озера сплошной черноты. Девушка смотрела на них с неподдельным любопытством, внутренне ощущая, что смотрит неприлично долго.

– Это отличие всех Великих Тёмных, – пояснила Наталья глядя на покрасневшую Аннабэль. – Ты приобретёшь такие глаза после того, как совершишь своё первое Нисхождение, юная Тёмная.

Лицо Анны вопросительно вытянулось. Она едва было открыла рот, чтобы задать вопрос, но Наталья её опередила:

– Ты все узнаешь, когда придёт время. А пока скажу тебе одно – в этом есть существенный плюс: не будет проблем с выбором одежды и аксессуаров под цвет глаз, – она улыбнулась, показав рукой на своё строгое платье из чёрного бархата.

Анна улыбнулась в ответ, ощутив теплоту в голосе этой странной женщины. «Интересно, а когда я буду Великой, я стану такой же?» – подумала девушка. – «Спокойная, уверенная в себе, и чертовски привлекательная, несмотря на глаза. Интересно, сколько ей на самом деле лет?».

Спутник Натальи, между тем снял своё щегольское пальто, оставшись в чёрных брюках, чёрной жилетке и дополнявшей картину угольно-чёрной рубашке с широким воротником. Талию мужчины перехватывал широкий ремень с двумя кобурами справа и слева. Между кобурами помещалось около десятка тонких узких чехлов, в которых поблескивали воронёной сталью пистолетные магазины.

Борис был на редкость стройным и поджарым. Широкие плечи мужчины, казалось, плыли над узкобёдрым торсом, когда он двигался по комнате. В походке чувствовалась спокойная хищная грация, присущая мастеру единоборств.

В общем, пара была весьма колоритной и, без сомнения, опасной. Спокойная уверенность Натальи и сдержанный аристократизм Бориса намекали на высокое положение в обществе, далёкие путешествия и тайные поручения на службе августейших особ. Оставалось только понять, что привело их в Европу, и в какую опасную миссию втянут они Маркуса и Аннабэль.

– И, всё-таки, что вы здесь делаете? – спросил Маркус, когда коньяк был разлит по бокалам, а компания расселась в креслах у камина.

– Мы действуем по поручению Его Императорского Величества, и мы не вправе разглашать детали нашей миссии, – начал, было, Борис холодным официальным тоном.

– Полно, mon cher, – оборвала его Наталья, затягиваясь тонкой египетской папиросой. – Маркус и Аннабэль – наши коллеги и союзники. Они имеют право знать. К тому же, я считаю, что у наших поисков одна цель.

Борис кивнул, а затем, обратившись к Маркусу, спросил, понизив голос:

– Что вы знаете о Графе, коллега?

– Немногое, – честно ответил Маркус. – Знаю что Граф, как выяснилось, ныне покойный, был иностранным аристократом, прибравшим к рукам преступный мир Европы. К тому же он, ну, или его подручные, связаны со Скверной в общем, и с Серыми Бригадами, в частности. Знаю, что у Графа есть дочь, Елена, которая, с большой долей вероятности, не совсем человек. У вас, я так полагаю, есть, что сказать ещё?

Борис на секунду задумался, а затем многозначительно произнёс:

– Настоящее имя Графа – Николай Трубецкой. Он действительно родом из Русинской Империи и действительно носил титул графа. В юности Николай с единомышленниками замыслили и попытались осуществить переворот с целью свержения Государя. В истории эта попытка носит название «Восстание декабристов». Восстание провалилось, а все его организаторы были подвергнуты суду и отправлены на каторгу. Николаю удалось бежать в Европу, используя все свои связи. Он обосновался в вашей столице и, используя свои контакты, прибрал к рукам весь преступный мир. Проблема не в том, что он это сделал, проблема в его мотивах. Все ресурсы, полученные им преступным путём, Николай употреблял на поддержку оппозиции власти и финансирование революционного движения в нашей Империи.

– Вы знаете, какая сейчас у нас ситуация с революционным движением, коллега?

– В целом представляю, однако я не интересуюсь политикой, – честно признался Маркус.

– Тогда не сочтите за дерзость, если я вас просвещу. Ситуация на редкость сложная, не буду таить греха. По всей стране действуют сотни и даже тысячи революционных ячеек: марксисты, эсеры, анархисты, черносотенцы. И все они финансируются Графом и его подельниками: от них поступают деньги, взрывчатка и оружие. Наша тайная полиция борется с этим, не жалея сил. До недавнего времени нам удавалось держать ситуацию под контролем. Все изменилось, когда в Империю большими партиями стали поступать Сосуды. К терроризму светскому примешался терроризм магический. А это, как вы понимаете, создало угрозу безопасности Империи. Теперь миру и покою угрожают не только террористы и маги-ренегаты, но и ведьмы. Не мне вам объяснять, на что способна ведьма, даже не достигшая высшей формы.

– Понимаю. Вы решили распутать клубок, и нити привели вас сюда. Только вот, боюсь, коллега, всё гораздо сложнее, чем выглядит на первый взгляд. Сомневаюсь, что целью Графа и его дочери является исключительно свержение Императора и революция в Русинской Империи. Вы знаете, что находится за Великой Стеной, и прекрасно понимаете, что защищать Стену станет крайне затруднительно, если в стране начнётся смута. Я прав?

– Вы зрите в корень, господин Охотник, – с уважением отозвался Борис.

– А что там с Еленой Николаевной? – подала голос Наталья. – Вы, несомненно, сталкивались с ней и в состоянии кое-что рассказать.

– Елена – Невеста Ночи. Что значит этот титул, я не до конца понимаю. Как мне кажется, это кто-то вроде высшей жрицы культа Йоггота – Великого Древа. Серые бригады состоят в основном из сильплитов, которые лично подчиняются Елене. К тому же, она напрямую связана с Сосудами, – задумчиво произнёс Маркус.

– Марко, ты говорил, что догадываешься, откуда берутся Сосуды? – напомнила Наталья, поджигая вторую папиросу.

– Это из области гипотез, но я склонен всерьёз полагать, что Сосуд – это изменённая Скверной оплодотворённая человеческая яйцеклетка. А раз так, то существуют «фермы», где женщин используют в качестве доноров для этой мерзости. Елена и её подручные контролируют этот «бизнес».

– Вот же мрази! – с гневом бросил Борис, забывший на миг про свои аристократические манеры.

– Итак, все, что нам нужно, это уничтожить Елену, положив всему этому конец, – равнодушно подытожила Наталья.

Рассказ Маркуса о происхождении Сосудов, казалось, не произвёл на неё впечатление.

– Боюсь, что Елена – не единственная наша проблема, – включилась в разговор молчавшая до этого Анна. – В её тени скрывается сильный Тёмный маг, о котором мы практически ничего не знаем, кроме того, что у него очень высокие связи на самом верху Коллегии Магов.

– Как бы то ни было, начать следует с Елены, – прервал Борис. – А что касается неизвестного мага, то он либо проявит себя и попытается помешать нам, либо мы выйдем на него после. Думаю, у Елены обнаружатся кое-какие зацепки.

– А начать я предлагаю с приёма в Брендисток-Хаус. – предложил Маркус. – Думаю, если мы возьмём билеты на вечерний поезд, то окажемся в столице к завтрашнему вечеру. Вот только что делать с приглашениями?

– Господа и дамы, я возьму это на себя, – с воодушевлением ответил Борис. – Есть у меня в столице один знакомый мазурик. Может достать все, что угодно.

– Борис, mon cher, надеюсь, что это не Ося? У этого человека есть уникальная способность – притягивать к себе неприятности. Не хотелось бы иметь с ним лишних дел.

– Полно, Натали. В нашем случае, его помощь будет весьма полезной. Да и встречаться с ним буду я один. Ты в прошлый раз его очень сильно напугала.

– Как считаешь нужным, mon cher. Только у меня одно предложение – мы не будем садиться на поезд в Грейсхилле. Возьмём мобиль и доедем до соседнего города. Думаю, что здесь у Серых остались глаза и уши. Не хотелось бы, чтобы Елена и её подручные узнали о том, что мы сели на поезд.

– Резонно, Натали, – согласился Маркус. – Так будет проще запутать следы. К тому же, мы не поедем на одном поезде с Дженной. Не хотелось бы привлекать к ней лишнее внимание. Всё-таки она наш союзник.

– Я думаю, нам не стоит более злоупотреблять вашим гостеприимством, – внезапно произнёс Борис, посмотрев на часы. – Нам следует собраться и приготовиться к отъезду. В районе восьми часов утра мы приедем сюда за вами. Рекомендую к этому времени уже собраться, путь предстоит неблизкий.

– Ну что ж, – было приятно познакомиться, – в один голос ответили Анна и Маркус.

Борис встал и, подойдя к вешалке, стал надевать пальто. Наталья собрала в ридикюль свои заколки, тщательно следя за тем, чтобы на туалетном столике не осталось ни одного её волоса.

– Зачем это? – шепотом спросила Анна, глядя на Великую.

– У неё слишком сильная аура, поэтому она не хочет оставлять ищейкам Серых ни единого намёка на своё пребывание. Она даже окурки от папирос забирает с собой или сжигает в камине. Но я тебе этого не говорил, – таким же шёпотом пояснил Охотник.

– Будьте готовы утром, – произнёс Борис, выходя из номера.

Когда дверь за Борисом закрылась, Наталья жестом попросила Маркуса и Анну подойти. Понизив голос до шёпота, она спросила, обращаясь к Охотнику:

– Твоя дама сердца – дважды рождённая. Ты использовал ЭТО на ней?

– Естественно. Теперь ты спросишь меня – почему. И я тебе не отвечу. Просто в тот момент я ощутил, что это необходимо. Понимаешь?

– Как это ни странно, понимаю. Мы сделали эту вещь для меня. Но я её не забрала. Я отдала её тебе. Сказать по правде, не по своей воле. Меня попросили.

– Кто?

– Тот, чьи просьбы имеют силу приказа. Большего тебе знать не надо, Марко.

– Нат, тебе не кажется, что всё это не случайно? Тот, кто попросил тебя отдать мне «Проводника», кем бы он ни был, догадывался о том, как я его использую. Вот только зачем?

– Не знаю. Прожитые годы не наделили меня достаточной мудростью, чтобы понимать все замыслы провидения. Временами мне кажется, что все мы – фигуры на шахматной доске, которые своей рукой двигает неведомый нам гроссмейстер. При этом исхода партии не знает даже он.

– Я стараюсь об этом не думать, Натали, и тебе не советую.

– Как бы то ни было, я рада видеть тебя живым, Охотник. А уж как я рада, что ты, наконец, нашёл даму сердца, да ещё и такую смелую и любопытную. Воистину, такими подарками судьбы не стоит разбрасываться.

Анна, до этого молчавшая, и пытавшаяся вникнуть в суть разговора, покраснела до кончиков волос.

– Спасибо, Великая, – смущённо выдохнула она.

– А, что касается тебя, юная Тёмная, – обратилась к девушке Наталья. – Ты талантлива, на мой взгляд, даже слишком. Не увлекайся поисками истины, Аннабэль. Всегда думай о том, куда они могут завести. Помни – самые опасные злодеи вырастают из самых талантливых и любознательных.

– Я запомню, Великая.

Наталья по-дружески обнялась вначале с Маркусом, а затем и с Анной, и, накинув на лицо вуаль, вышла за дверь.

Когда шаги в прихожей стихли, Анна обратилась к Охотнику:

– Это ведь была её кукла, так? А ты помог её сделать.

– Я добыл самый главный ингредиент – волосы высшей ведьмы. Но разговаривать об этом ни с одной живой душой не советую. То, что мы с Великой сделали – запрещённая некромантия, одна из десяти ересей. За это сжигают вне зависимости от заслуг и социального статуса. Думаю, причины объяснять не надо?

– Переход стирает душу предыдущего владельца. Создав меня, ты уничтожил Ивонну. Подобным вещам не должно быть места в мире, – грустно ответила девушка. – Слишком многие захотят воспользоваться таким способом, чтобы сохранить жизнь себе и своим близким.

– Вот только, почему я? Кто имел меня в виду, заставив Наталью отдать куклу тебе? И точно ли вторая жизнь предназначалась для меня? Я не могу об этом думать спокойно, Марко.

– И не думай. Наверняка у тебя есть ещё вопросы более приземлённого характера.

– Ты угадал, – ответила девушка в попытке отключиться от мрачных мыслей. – Меня интересуют две вещи. Первое – зачем ты ломал комедию с попыткой подкатить к нам? Второе – как ты оказался у особняка Руфуса почти одновременно с нами?

– Первое и второе между собой связаны. Мой спектакль имел под собой две цели. Во-первых, телесный контакт с Дженной помог мне считать эмоциональный фон её ауры. Страх и дискомфорт от предательства лучшей подруги – слишком сильные эмоции, услышать их не составило бы труда. Но я их не обнаружил и приступил ко второй части плана – установил на одежду твоей подруги спектральный маячок. С силой Окулуса отследить его было не трудно. Так я вас и нашёл.

– Спасибо, что пришёл, Марко, – произнесла Анна и горячо обняла его, прижавшись к мужчине всем телом.

– Полно, девочка. Я не стал бы тебя бросать. Я видел то, что ты сделала с тем здоровяком. Это было правильно. Он был ублюдком и заслуживал смерти.

– Марко, он… Я сомневаюсь, что мне следовало это делать. Он не нападал на меня. Я ударила в спину. Я ничуть не лучше тех, с кем мы сражаемся.

– Успокойся, Анни, пожалуйста. Просто прими это. Таков наш путь. Чтобы победить, нам приходится быть жестокими, порой, более жестокими, чем наши враги. Разница лишь в причинах, заставляющих нас сражаться. Мы – защитники. В этом нет ничего возвышенного, девочка. Мы просто делаем всё, чтобы сохранить свой вид – человечество. Хотя, я, наверное, не совсем прав. Мы становимся злом для того, чтобы остальные могли быть добром. В этом и есть наш путь. Сила должна служить цели, помнишь?

– Помню. Так говорил Мастер Теодор. И он был прав. Я понимаю это разумом, но сердцем… Я чувствую, что встав на путь Ордена, я взвалила на себя слишком большую ношу. Понимаешь, убить Рори было профессионально и, я знаю, что в аналогичной ситуации поступлю так же. Но это тяжко, милый.

– Мы справимся, девочка. Ты помнится, в Сейверлэнд хотела? Ну, так мы туда поедем. А ещё к морю.

– Я в Русинскую Империю хочу. Ты мне так про неё рассказывал! Если там все жители, такие, как Борис с Натальей, то мне там определённо понравится. А, кстати, что там, за Стеной?

– Боюсь, Анни, нам рано или поздно придётся это выяснить. А сейчас пойдём спать. Впереди нас ждёт долгая дорога.

– Марко, у меня остался последний вопрос. Сколько на самом деле лет Великой? Ты вскользь упомянул, что она старше тебя. Насколько?

– Думаю, сотни на три с небольшим лет. А теперь пойдём спать.

****

Серый утренний свет пробивался через зарешеченное окно камеры и падал на лицо спящего Анджело, делая его на редкость болезненным. Молодой мужчина ворочался во сне, глухо постанывая: энфорсеры и жандармы неплохо отделали их с братом, перед тем, как бросить сюда. Однако, несмотря на боль, Анджело удалось заснуть, в отличие от его брата.

Гвидо Фуччи сидел на деревянных нарах и уныло таращился в зарешеченный квадрат окна. Мужчину одолевали мрачные мысли, самой главной из которых была мысль о проваленном задании и неизбежном возмездии, ждущем его, когда до них с братом доберутся люди Хозяйки.

Изначально задача была простой: втереться в доверие к Рори Кузнецу и выследить его босса – Руфуса Киллпатрика. Гвидо с презрением вспомнил, как они с братом таскались за этим тупоголовым жеребцом Рори, играя роль шестёрок-телохранителей. И это они, братья Фуччи, члены Десяти Избранных, не последние фигуры в иерархии Серых бригад.

Если бы не эти дурацкие виги, взявшие их с Рори в том помпезном ресторане! Он ведь узнал, где прячется этот предатель Киллпатрик, так что, они с братом и госпожой Клодин могли закончить все этой ночью и вернуться в столицу. Но нет, судьбе было угодно, чтобы виги взяли их след и упекли в это унылое место. Но ничего, Гвидо Фуччи найдёт способ выкрутиться! Собственно, мужчина уже знал, что ему следует сделать.

Для начала, он, отвернувшись в угол, аккуратно ощупал запястье левой руки. Пальцы без труда нашли под кожей тонкое продолговатое утолщение, очертаниями напоминавшее швейную иглу. Остро заточенным ногтем правого мизинца он разрезал кожу в области этого утолщения и аккуратно извлёк из надреза магическую иглу из чёрного, холодного на ощупь металла. Не обращая внимания на сочащуюся из пореза кровь, мужчина взял иглу двумя руками и переломил посередине.

Едва игла лопнула, с Гвидо произошла резкая перемена. По сознанию мужчины как будто прошлись холодной губкой, смывая усталость, боль и мрачную меланхолию. Тело наполнилось лёгкостью и силой, в груди проснулось желание действовать. Сознание, свободное от сковывавшего его маскировочного заклятья, вновь потянулось к Ней.

«Буди брата и уходите оттуда», – раздался в сознании спокойный голос Хозяйки. – «Сегодня же кончайте предателя Руфуса и приезжайте в столицу. Мои враги скоро будут там. Вы понадобитесь мне все».

«Будет исполнено», – послал мыслеответ Гвидо Фуччи и стал будить Анджело, немилосердно тряся того за плечо.

Брат проснулся практически мгновенно и, глядя в изменённые глаза Гвидо с жёлтыми вертикальными зрачками, понял, что ему следует делать. Старший Фуччи, между тем, начал разгибать прутья решётки, используя вновь обретённый телекинез. Избавившийся от маскировочной иглы Анджело стал помогать брату.

Скрип металлических прутьев и хруст крошащегося бетона привлёк внимание охранника. В тюремное помещение ворвался заспанный жандарм, целясь в полумрак камеры из карабина. Два метнувшихся к нему молниями щупальца оборвали жизнь несчастного в доли секунды. Путь на волю был свободен. Оставались лишь сущие пустяки – прикончить остальную тюремную охрану.

****

Выбравшись из тюрьмы, Гвидо и Анджело Фуччи поспешили на заброшенный кожевенный склад, чтобы встретиться с третьим членом своей импровизированной команды – госпожой Клодин, Тёмной колдуньей, а по совместительству – некромантом.

Несмотря на ранний час, Клодин была уже на месте. Гвидо и Анджело встретила невысокая полная женщина с круглым добродушным лицом, широким мясистым носом и внимательными карими глазами, скрытыми за стёеклами дорого пенсне в золотой оправе. Вьющиеся каштановые волосы дамы были частично скрыты легкомысленной шляпкой.

– Вы задержались, господа, – строго бросила Клодин, её глаза холодно и недобро блеснули.

– Нас задержали виги, пришлось прорываться с боем, – начал было оправдываться Гвидо.

– Мне плевать, – зло прервала его дама. – Я проверила вашу зацепку в Весёлом квартале. Мы опоздали. Руфус Киллпатрик умер абсолютной смертью. Мне не достать его душу. Задание провалено, господа!

– Кто его убил? – не до конца осознавая сказанное, спросил Гвидо.

– Тёмная. Некромант с навыками проводника, а значит, – более сильная, чем я. Я не почувствовала следов её присутствия, только увидела результат.

– Она же и прикончила охрану? По моей информации, Руфуса стерегли как минимум три человека.

– Нет. Их убили выстрелами из оружия. На редкость меткими выстрелами, надо сказать. Нас опередили профессионалы.

– Кто бы это мог быть? Орден?

– Да чтоб я знала! – взорвалась Клодин. – Вы, падаль, не могли быть аккуратнее? Как получилось, что вы загремели в кутузку?

– Кузнеца поймали в ловушку виги, нас взяли за компанию, – не обращая внимания на вспышку колдуньи, произнёс Гвидо. – Хозяйка просила нас вернуться в столицу. Говорила, что враги скоро найдут её.

– Тогда какого черта мы ждём? Садимся на вечерний поезд и поехали! Только вот сядем не в городе. Не хотелось бы на вокзале нарваться на патруль.

– Понял вас, госпожа! – кивнул головой Гвидо.

– Раз понял, так бегите с братом и разыщите мне чертов мобиль! Нам надо убраться из города и доехать до сраного вокзала.

– Cazzoni! – бросила Клодин вслед Гвидо и Анджело.

Мужчины сделали вид, что её не слышали. Тягаться с Тёмной её уровня было бы слишком сложно даже для высших сильплитов.

*****

Ровно в восемь часов утра у главного входа пансиона мадам Буше остановился просторный пассажирский мобиль со складной брезентовой крышей. Дверца на месте водителя открылась, и из неё вышел Борис, одетый в простую клетчатую пару, ничуть не напоминавшую вчерашний щегольский наряд. Мужчина привычным жестом открыл дверцу рядом с пассажирским сиденьем. Подав руку, он помог выйти из мобиля своей спутнице, а затем открыл багажный отсек.

Великая Тёмная была тоже одета проще. На ней был жакет из тёмно-синей шерсти и длинная узкая юбка, в тон жакету, длиной практически до пола. На голове женщины была шляпка с тёмной вуалью, прикрывающей лицо до линии скул.

Сдержанно поклонившись, женщина стала рядом с мобилем и закурила вставленную в мундштук тонкую папиросу, сбрасывая пепел в серебристую карманную пепельницу, заботливо следя, чтобы он не попал на землю.

Маркус сделал жест, и носильщики погрузили багаж в мобиль. Сами же они с Анной подошли к Борису и Наталье.

– Надеюсь, вам удалось отдохнуть? – вежливо осведомилась Наталья.

– Отчасти, – Маркус неопределённо пожал плечами.

– Нас ждёт длинная дорога до Серебряного ручья. Мы сядем на поезд именно там. Билеты уже куплены. Я взял на себя смелость распорядиться и выкупить целиком два купе в вагоне первого класса. В одном поедем мы с господином Охотником, второе займут наши прелестные спутницы, – произнёс Борис, глядя на Анну и Наталью.

Женщины ответили сдержанной улыбкой, Маркус довольно кивнул, про себя отмечая, что благодарен Борису за то, что весь труд с приобретением билета и планированием маршрута он взял на себя. Также Охотник с уважением отметил, что его спутник приготовился к путешествию, как следует: опытный глаз определил наличие кобур под пиджаком, а также слегка расширенные у кистей рукава, под которыми угадывалось присутствие оружия.

– А почему мы едем в Серебряный ручей, ведь до него почти день пути? – спросила Анна, когда путники погрузились в салон мобиля, и машина, довольно урча, тронулась в путь.

– Потому, мисс Смит, что в Серебряном ручье расположена водолечебница доктора Лодера, и служащие тамошней станции не обратят внимания на четырёх аристократов, садящихся в поезд. Они просто примут нас за клиентов водолечебницы, решивших подлатать здоровье и провести выходные на лоне природы.

– Умно придумано, господин Онегин, – откомментировал Маркус, поражаясь несвойственному для русинского аристократа знанию местности.

– Спасибо, господин Охотник, я польщен, – улыбаясь, ответил Борис.

– Не сочтите мой вопрос бестактностью, уважаемый, – продолжил Онегин, глядя на Маркуса, держащего рядом с собой ножны с мечом. – Меня интересует, почему вы используете в бою такое архаичное оружие? Ведь это же клеймор шотландского образца. Такими сражались предки бриттов столетия назад. В современном мире необходимости в столь тяжёлом и длинном оружии нет. Или я чего-то не знаю?

– Если быть точным, это удлиннённый клеймор. Длина лезвия составляет шестьдесят дюймов, против обычных сорока восьми. Масса на пять фунтов выше стандартной. По всем признакам – это тяжёлое и неудобное оружие для обычного бойца. Такими клинками сражаются только Грешники. Всё дело в том, что тело любого носителя Печати меняется. Мы обретаем физическую силу и скорость реакции, превышающие человеческие. По моим личным ощущениям, мой меч ничуть не тяжелее дуэльной рапиры.

Борис понимающе кивнул, и Маркус продолжил:

– Чаще всего, такие, как я, имеют дело с монстрами: бронированными гигантами, либо мелкими и юркими тварями, нападающими толпой. Здесь-то как раз и раскрываются преимущества подобного оружия: с одной стороны – превосходные рубящие свойства помогают рассекать костяную броню и прочные жилы, с другой – длина меча позволяет держать врагов на расстоянии, с которого они не способны достать меня когтями и зубами. К тому же, пробивая колющим ударом фут плоти какого-нибудь Голиафа или высшего голема, я гарантированно не загоню меч на всю длину, а значит, легко смогу извлечь его для повторной атаки.

– Вот оно что, – выдохнул поражённый Борис.

– Я скажу больше, – произнёс Маркус, явно испытывавший воодушевление от темы разговора. – Нашим боевым техникам сотни лет. Грешники выработали собственный стиль фехтования, базирующийся на молниеносных атаках с разных направлений, концентрированных силовых ударах и уколах. Стиль сугубо атакующий, с минимумом финтов и блоков. Наша основная защита – это упреждающий удар, либо ловкость при уклонении. Особенностям владения этим стилем учат исключительно Грешников. Знания передаются от учителя к ученику. Меня учили монсеньор Алехандро Рамирес и его главный дознаватель Теодор де Мариньи, который, хоть и не был Грешником, но весьма уважал длинные мечи.

– Да уж, век живи – век учись, – произнёс смущённый Борис. – Простите меня, господин Охотник, за то, что назвал ваше оружие архаичным.

– Полно, господин Онегин. Я нисколько не оскорблен. А вам, уважаемый, совет на будущее – ежели перед вами кто-то расчехлит клинок, подобный моему, и встанет в открытую боевую стойку, лучше уйдите от него от греха подальше: Грешник – слишком опасный противник для обычного человека.

Борис смущённо замолчал и сосредоточенно посмотрел на дорогу. Желая как-то разрядить обстановку, Маркус сказал:

– Справедливости ради, стоит отметить, что всё, сказанное мной выше, применимо для вас, господин Онегин, и ваших удивительных пистолетов. Я ведь знаю, что сижу рядом с легендарным Борисом Онегиным по прозвищу «Борис – одна пуля». Вы – живая легенда в Ордене. Если бы вам вздумалось продать вашу биографию какому-нибудь популярному романисту, вы сколотили бы состояние на одних только публикациях.

– Полно вам, господин Охотник, – хохотнул Борис. – Я – скромный воин Ордена, проведший бурную юность и придумавший несколько трюков в части стрельбы из пистолетов.

– Вы создали собственное боевое искусство «Ган-дзюцу», если я не ошибаюсь. Будучи молодым офицером, вы попали в плен к пиратам у берегов далёкой страны Ниппо. Бежав из плена, вы попали на остров Окинава, где долго изучали каратэ и достигли в этом искусстве определённых высот. Скольких мастеров вам удалось победить?

– Трёх. Последний, стоит отметить, был слишком стар и самонадеян.

– Вернувшись на родину, вы, mon ami, решили совместить техники каратэ с классическим ганфайтом, изучаемым в Ордене. А, прибавив к нему использование магической сферы, дающей практически круговой обзор и специфичных тренировок зрительной памяти, вы получили поистине смертоносное искусство стрельбы. Я прочёл вашу книгу и регулярно тренирую ган-дзюцу. Правда, я не могу назвать себя в нём виртуозом, всё-таки, меч и магия мне ближе.

– Я дам вам несколько уроков, господин Охотник, – воодушевлённо ответил Борис, тронутый таким вниманием к своим навыкам.

– Почту за честь, mon ami.

– Марко, завязывай со своими франкизмами, – раздался с заднего сиденья голос Натальи. – Русское дворянство отказалось от использования языка франков после Отечественной войны. Теперь они используют англицизмы и термины из всеобщего. Франкизмы же уместно использовать только старушкам вроде меня, заставшим эпоху Екатерины Второй.

– Вынужден отметить, мадам, что прожитые годы нисколько вас не испортили, – парировал Маркус.

– Это такая шутка, – пояснила Наталья озадаченной Анне. – Видишь ли, юная леди, Великие не подвержены старению, и могут жить практически вечно, если, конечно, не погибнут насильственной смертью. Я родилась более трехсот лет назад, ещё в эпоху Ивана Грозного.

– Получается, что вы бессмертны, госпожа? – удивлённо спросила Анна.

– Да, юная Темная, – вздохнула Наталья. – Но у этого бессмертия слишком высокая цена. Нисхождение – слишком опасный ритуал, а те, кто его переживают, как правило, теряют нечто ценное и важное для себя.

– А в чем состоит ритуал?

– Узнаешь, когда придёт время, Аннабэль Смит. Сейчас я не готова с тобой это обсуждать. Ни это, ни вопросы моего бессмертия. Посему, прошу – избавь меня от этих разговоров до конца поездки, – хмуро бросила Наталья.

Анна обиженно замолчала и уставилась в окно, всем своим видом демонстрируя полное безразличие.

Мобиль, между тем, покинул Грейсхилл и теперь мчался по пустому шоссе, проходившему через заболоченную равнину, усеянную чёрными озерцами, окружёнными высохшим камышом и осокой. Кое-где от воды поднимались серые облачка тумана. Весь вид этих серых равнин будил в душе безотчётное ощущение грусти и вызывал к жизни самые мрачные предчувствия. Разговоры в салоне мобиля стихли сами собой.

****

Поезд прибыл ровно в шесть вечера. К тому времени путники успели сделать много дел: сдать мобиль в пункт проката, нанять носильщиков для багажа и наскоро поужинать в вокзальном кафетерии, в котором, на удивление, имелось превосходное шампанское и восхитительные сэндвичи с ветчиной и свежим деревенским сыром.

Когда прибыл поезд, путники, не спеша и степенно, как и положено аристократам, поправлявшим своё здоровье на водах, погрузились в поезд. С комфортом расположившись в выделенных им купе, компания спокойно наблюдала за типичной вокзальной суетой, царящей перед отправлением. Они не заметили троицы странных пассажиров, запрыгнувших на подножку вагона третьего класса буквально перед отправлением.

Едва вагон тронулся, и перрон поплыл назад, Борис нырнул в свой чемодан и, достав из него четвертную бутылку водки, с достоинством водрузил её на стол.

– Давайте выпьем за успех нашего предприятия, – предложил он.

Идея не встретила одобрения. Наталья, сославшись на то, что у неё от дорожной тряски и выпитого шампанского разыгралась мигрень, удалилась в своё купе. Анна после некоторого раздумья последовала за ней. Тактичная девушка рассудила, что её присутствие будет мешать застольному разговору двух умудрённых жизненным опытом мужчин.

Когда дамы удалились, Борис, заговорщицки подмигнув Маркусу, достал две серебряных рюмки с нанёсенными на них магическими символами.

– Вожу с собой, – пояснил он, поймав вопросительный взгляд Охотника. – Это знак защиты от яда. Перестраховка в нашем деле не мешает. К тому же – семейная реликвия. Напоминает мне о доме, особенно когда часто приходится путешествовать.