Текст книги "Грешник"

16. Орден

– Особенно, если учесть тот факт, что Хаким уже год, как не может меня найти, – небрежно бросил Охотник, пристально наблюдая за реакцией старого учителя.

На лице старого воина не дрогнул ни один мускул. Обратившись к своим спутникам, он коротко скомандовал:

– Найджел, Мерьсе, отведите дам в гостевые покои. Накормите, напоите, принесите воды, чтобы помыться. Никаких расспросов, пусть отдыхают. По ним видно, что они много пережили, так что проявите гостеприимство, но учтите – кто полезет с руками, отрублю хрен без разговоров!

– А ты, ученик, пойдёшь со мной. Мне надо многое тебе сказать. Возможно, удастся кое-что прояснить.

Мастер Теодор развернулся и зашагал в сторону штаба. Маркус, не говоря ни слова, последовал за ним. Аннабэль с Дженной переглянулись и пошли за своими молчаливыми провожатыми.

****

– Итак, ты знаешь про ассасина, – констатировал Теодор. – Я не буду спрашивать, откуда. Сейчас это не важно.

– А что важно, Мастер? – издевательски спросил Охотник.

Маркус и его наставник сидели в кабинете Теодора. На простом дубовом столе стояла бутылка коньяка и два пузатых хрустальных бокала. Однако к выпивке никто не притронулся, в поведении двух мужчин явно читалась напряжённость, готовая перерасти в конфликт.

– Монсеньор Рамирес погиб, – нарушил затянувшееся молчание Теодор. – Я узнал об этом незадолго до твоего прошлого визита.

Маркус поднял тяжёлый взгляд на своего бывшего наставника, и произнёс, медленно и с расстановкой чеканя слова:

– Вы не сказали мне об этом. Почему? Очередные интриги Ордена?

– Да не в этом дело, Марко, – тяжело вздохнул Теодор. – Дело в том, как он погиб. Его убили в его собственном доме, где старый монсеньор жил в уединении. Убили враги, в тяжёлой битве. На месте гибели монсеньора нашли около шестидесяти трупов: люди, несколько сильплитов, твари Скверны и две высших ведьмы. Старый Грешник дорого продал свою жизнь.

– Кто это был? И при чём тут ассасин, которого вы послали за мной следить?

– Это были Серые, Марко. Ты же ведь знаешь, кто это?

– Теперь знаю, – горестно вздохнул Маркус.

– Понимаешь, Марко, нет ничего странного, когда брат Ордена погибает при исполнении. Но, когда за кем-то, вроде тебя или Рамиреса, присылают целую армию… Серые слишком прагматичны, чтобы мстить таким, как Алехандро Рамирес. Тут было явно другое. Наши дознаватели посчитали, что целью убийства был именно Грешник. После смерти носителя демон уходит. А если он уходит, то значит, его можно призвать повторно. Понимаешь, к чему я клоню?

– Вы решили, что я буду следующим, так?

– Так, Марко. Но, ты пойми, это были лишь наши подозрения. Да и не согласился бы ты отсиживаться в крепости, скажи мы тебе об этом. Вот мы и решили прикрепить к тебе наблюдателя. Причём, не просто наблюдателя, а того, кто смог бы вмешаться, сложись какая-нибудь ситуация. Плюс, следить за таким как ты… Для этого нужен истинный виртуоз. Таких не готовят ни в Ордене, ни в коллегиях. К тому же, ассасинов нельзя перевербовать. Они слишком чтут кодекс.

– Да только вот вышло так, что ассасин и шпионил на врагов, наведя на меня сильплитов и попытавшись убрать руками пробужденной высшей ведьмы и твари, созданной магией, – вздохнул Охотник.

– Ты что такое говоришь, ученик?! – взорвался Теодор. – Это невозможно по определению!

– Выходит, что возможно, – ответил Маркус и сжато рассказал все, что ему удалось узнать от Хакима, включая историю с гомункулом.

Во время рассказа Теодор сосредоточенно молчал, зарывшись пальцами в редеющую седую шевелюру. Когда Охотник закончил, наставник громко и смачно выругался, поминая по матушке Гроссмейстера Ордена, идиотов-дознавателей и неизвестного колдуна, виртуозно разыгравшего эту партию.

– Мэтр Эрвин ещё не умер? – спросил Маркус, когда поток ругательств, изрыгаемых Мастером Теодором, иссяк.

– Жив ещё, старый пердун. И даже почти в уме. А зачем тебе?

– Мы притащили сюда магическую тварь. Надеюсь, он сможет пролить свет на то, кто и как её создал.

– Можешь поговорить с ним, когда мы закончим. А пока…

Мастер Теодор рывком встал, опрокинув стул, резко подошёл к Маркусу и обнял его своей медвежьей хваткой.

– Прости меня, сынок, старого дурака! Едва не погубил тебя, сам того не зная! Моего лучшего ученика. Прости, Марко, – бормотал Мастер Теодор, в то время как по его небритым щекам, покрытым седой щетиной, текли слезы.

Охотник стоял, как громом поражённый. Он ожидал всего, чего угодно: лжи, попыток оправдаться, удара в спину. Но не этого. Он даже не подозревал, что его вечно суровый наставник может проявлять такие эмоции. «И ведь он не играет», – думал Охотник. – «Все это искренне. Старый воин просто не способен на такую игру. Не здесь и не с ним».

– Успокойтесь, Мастер, я жив, – тепло произнёс он, обняв старого наставника в ответ.

Когда атмосфера немного разрядилась, Теодор разлил по стаканам коньяк.

– Давай, за старого монсеньора, не чокаясь, – произнёс он.

Мужчины выпили, затем Маркус налил ещё по одному стакану.

– Мастер, неужели он мог вот так вот погибнуть? Здесь нет никакой ошибки? – спросил Маркус с сомнением в голосе.

– Хотел бы, чтобы это была ошибка, но нет. Я сам хоронил тело. Не хотел, чтобы его кромсал какой-нибудь библиарий. К тому же, есть ещё кое-что, – добавил Теодор и, открыв массивный шкаф, достал из него длинный предмет, завёрнутый в плотную серую ткань.

– Узнаешь? – спросил Теодор и развернул тряпицу.

На стол лёг длинный двуручный меч с вытравленными на клинке рунами.

– Меч монсёньора! – ошеломленно выдохнул Маркус.

– Смотри сюда, – продолжал Теодор, указывая на лезвие, по которому змеилась сетка чёрных трещин.

Маркус вопросительно глянул на своего бывшего наставника. Тот пояснил:

– Ты же знаешь, что для Грешника меч – это не просто оружие. Такой меч куётся из «железа духов», которое поглощает часть души владельца, формируя устойчивую энергетическую связь. Клинок подпитывается энергией и, за счёт этого, обладает непревзойдёнными боевыми характеристиками в руках создателя. К тому же, зачарованная сталь восстанавливается при повреждении, подобно тому, как тело залечивает раны. Стоит владельцу погибнуть, как связь рвётся и меч «умирает» подобно живому существу.

Маркус вспомнил меч Этьена с поблёкшими рунами, покрытый сколами и зазубринами. Мёртвая оболочка, из которой ушла энергия жизни. Взяв в руки меч Алехандро Рамиреса, он ощутил то же самое. На душе внезапно сделалось на редкость мрачно. Не говоря ни слова, он налил себе коньяк и осушил бокал одним уверенным глотком.

– Однако, мы, с вами, Мастер, ещё живы, – произнёс Охотник минуту спустя.

– Живы, Марко. А главное свойство живых – это любопытство. Так что расскажи мне о своих прелестных спутницах. Особенно меня интересует эта рыжая красотка, в ауре которой я ощутил Истинную Тьму на редкость большой силы.

– Это Аннабэль Смит, нелицензированная тёмная колдунья, а по совместительству – моя ученица. Мы… – Маркус на секунду задумался. – странствуем вместе.

– Что я слышу, сынок! – возбужденно воскликнул Мастер. – Ты обзавёлся ученицей?! Да ещё и такой красоткой! Даже не знаю, чему тут больше удивляться – тому, что ты кого-то учишь, или тому, что ты наконец-то нашёл даму сердца.

– Мастер? – переспросил Охотник, и на его всегда невозмутимом лице изобразилось смущение.

– Тут сложно сделать иной вывод, сынок. Особенно такому старому и прожжённому бабнику, как я. Она на тебя так посмотрела, когда мы уходили, что я сразу все понял. Рисковая она, раз с тобой связалась.

– Да у неё, как бы, и не было особого выбора, – ответил Маркус, а затем рассказал про своё знакомство с Анной и все последующие события.

Рассказ на этот раз проходил в более позитивной атмосфере, поэтому бутылка коньяка пустела с завидной скоростью. К концу рассказа в глазах старого наставника появился хмельной блеск, а движения Маркуса приобрели расслабленную плавность.

– Теперь она хочет вступить в Орден, – закончил Маркус свой рассказ.

– Хм, если все что ты о ней рассказал, правда, то Анна будет нам достойной сестрой. Грохнуть двадцать человек и одного сильплита в одиночку… Определённо, Марко, твои таланты наставника сложно переоценить. Тебе бы не ведьм гонять, а молодняк учить. Я доволен, что воспитал достойную смену.

– Полно вам, Мастер. Молодняк будет ссаться по углам, когда узнает кто я такой. Грешников побаиваются даже опытные братья. Не говоря уже о том, что мне некогда заниматься учёбой. С Анной все получилось само собой.

– Знаешь, о чем я жалею, Марко? – внезапно сказал Теодор.

– И о чем?

– О том, сынок, что я не смогу набраться вдрызг на вашей с Анной свадьбе. Да и твоего сына или дочь не смогу учить. А всё потому, что ничего у вас этого не будет. Наша жизнь – постоянная война с неведомым. Чем старше ты становишься, тем чаще населяешь окружающую темноту чудовищами. Тем сложнее становится оставаться обычным человеком. А все потому, что с возрастом начинаешь понимать, как уязвимы обычные люди в своём иллюзорном мещанском счастье. Жить жизнью вне Ордена – это как снять боевую броню и выкинуть оружие в незнакомом месте. Не каждый на такое способен. Может, поэтому мы и уходим со службы вперёд ногами. Нам так проще и безопаснее, мы не превращаемся из охотников в потенциальных жертв.

– Мы не могли по-другому, Мастер. Ни я, ни она. Так что придётся кому-то из нас оплакивать другого. Ну, или сложить головы в общей битве, – вздохнул Маркус.

– Я понял, сынок, – мрачно кивнул Мастер Теодор. – Я приму твою ученицу в Орден, ведь единственное, что я могу сделать для вас – это помочь ей разделить твою судьбу. Церемонию назначим на завтра. Я лично приму у неё Экзамен Крови.

– Хочу испытать, на что ты годишься в качестве учителя, – продолжил Теодор, весело подмигнув Маркусу.

– Она вас не разочарует, Мастер.

– Хотелось бы в это верить, сынок. А теперь иди отдыхать и не забудь отдать гомункула Эрвину. Мне хотелось бы поговорить с твоей дамой с глазу на глаз.

****

С аппетитом поужинав, Анна помылась и уже готовилась ко сну, когда в дверь её комнаты деликатно постучали.

– Кто там? – устало спросила девушка.

– Мастер Теодор хочет вас видеть, госпожа Аннабэль, – раздался из-за двери уверенный мужской голос.

– Подождите пару минут, я переоденусь, – устало промолвила девушка и вздохнув, стала надевать извлечённый из недр рюкзака дорожный костюм.

Спустя пару минут она уже шла по коридорам обители в сопровождении крепкого молчаливого мужчины, одетого в чёрную рясу с надвинутым на голову капюшоном.

По дороге Анна изучала обстановку крепости Ордена, и она ей определённо не нравилась. Коридор, освещеённый тусклым светом факелов, выщербленные каменные стены, одинаковые массивные двери, похожие на двери от тюремных камер. Из-за дверей не долетало ни звука, отчего в помещении царила неестественная тишина, нарушаемая лишь звуком шагов её спутника. «Неужели, Маркус провёл юность в такой вот обстановке?» – думала Анна. – «Больше напоминает казематы, а не обитель защитников человечества, и, что самое паршивое, мне придётся проводить всю оставшуюся жизнь в подобных декорациях». «Ну, ничего», – подумала она спустя минуту с некоторым воодушевлением. – «Дослужусь до коменданта, и устрою тут перестановку. Ремонт сделаем, ковры на пол постелем, оружие там развесим или батальные полотна. Будет не каземат сырой, а замок из рыцарского романа. И братья у меня будут ходить не в рясах, как попы из церкви, а в новых, с иголочки, мундирах. Что там Маркус говорил, про то, что женщинам в коменданты путь закрыт? Глупости! Вот прищучим Невесту, поубиваем Серых, а там и до коменданта рукой подать. Стану великой колдуньей, которую вся нечисть боится до усрачки, тогда и посмотрим».

– Госпожа, мы пришли, – голос спутника вырвал её из раздумий.

Со скрипом отворилась тяжёлая, окованная железными полосами, дверь, и Анна с сопровождающим её боевым братом вошли в кабинет коменданта Ордена.

– Мастер, я привёл леди Аннабэль, – доложил боевой брат.

– Спасибо, Хенкель, вы можете идти, – ответил седой мужчина могучего телосложения и кряхтя начал подниматься из-за стола.

Анна внимательно изучала коменданта. На вид он был очень стар. У мужчины было изборождённое морщинами лицо, все ещё хранившее следы мужественной красоты. Высокий лоб мыслителя сочетался с рубленным волевым подбородком, аккуратной линией губ и благородным патрицианским носом. Из-под кустистых белых бровей на девушку смотрели внимательные голубые глаза. Седые волосы были коротко острижены, обнажая татуированные виски. Однако, несмотря на возраст, Анна не могла назвать этого сильного высокого мужчину стариком.

Комендант, между тем, вышел из-за стола и мягкой текучей походкой подошёл к девушке. Припав на одно колено, он в старомодном поклоне поцеловал её руку. Анне очень польстил этот галантный жест, напомнивший времена, описанные в старинных романах франкийских писателей.

– Добро пожаловать, леди Аннабэль, – произнёс мужчина глубоким грудным голосом. – Я Теодор де Мариньи, комендант Ордена Стерегущих Ночь, рад видеть вас в своей скромной обители.

Анна, не ожидавшая столь официального приветствия, смущённо пробормотала:

– Здравствуйте, Мастер. Маркус много о вас рассказывал.

– Надеюсь, только хорошее? – осведомился Теодор, весело подмигнув.

– Исключительно, Мастер, – ответила Анна, перестав смущаться. – Кстати, можете обращаться ко мне на «ты».

– Мой ученик рассказал мне о тебе, и я знаю, зачем ты здесь. Кстати, можешь присесть, – Теодор указал на стул, стоящий напротив письменного стола.

– Не желаешь ли чаю или кофе? – осведомился мужчина. – Разговор будет долгим.

– Если можно, я предпочла бы кофе. Без сахара, – ответила девушка.

– Всё-таки Маркус приучил тебя пить эту гадость. Никогда не понимал, почему все так помешались на этом кофе, – проворчал Теодор, извлекая из шкафа бутыль с водой, медную банку с кофе, кофейник и спиртовку.

– Так ведь вкусно же, – попыталась защититься Анна.

– Хм, вам, молодым, виднее, – ответил Теодор, возясь со спиртовкой.

Пока старый комендант занимался кофе, Анна внимательно изучала обстановку кабинета. В глаза ей бросилась аскетичная простота, удивительным образом сочетавшаяся с древностью находящейся в кабинете мебели. Простой письменный стол, массивный дубовый шкаф с коваными петлями, массивные стулья с резными ножками и гобелен с вытканным грифоном, закрывавший небольшое окно, судя по всему, происходили из эпохи рыцарства. Тем гармоничнее они смотрелись в этом круглом помещении со стенами из грубых известняковых блоков.

– Зачем тебе этот путь, Анна? – спросил Теодор, когда поставил перед Анной чашку с кофе.

Анна поняла, что следует отвечать честно. Справившись с волнением, она произнесла:

– Я думала, над этим, Мастер. Честно сказать, изначально я хотела стать боевой сестрой, чтобы узаконить свой статус колдуньи. Теперь же я понимаю, что мне это нужно. Я видела зло, я сражалась с ним и одержала первую победу. Но, главное – не это. Главное – то, что я поняла: я уже втянута в войну и, отсидеться в статусе мирного жителя, которого будут защищать такие как вы, у меня не выйдет. В темноте слишком много чудовищ, Мастер. Я предпочту сражаться с ними, а не цепенеть от ужаса, ожидая, пока Маркус или братья меня защитят. Поверьте мне, я уже побывала в шкуре жертвы, и второй раз мне этого не хочется.

– Резонный ответ, Анна. Резонный и очень взвешенный для твоих лет. Тебе ведь девятнадцать, так?

Анна вздохнула и, секунду подумав, грустно ответила:

– Если говорить о душе, Мастер, то да, мне девятнадцать лет. А вот возраст моего тела для меня загадка. Есть подозрение, что оно немного старше. Вы же знаете, что я такое?

– Знаю, Анна. И меня это нисколько не смущает. Ты мудро распорядилась вторым шансом, приняв путь, которым идёшь. Сила должна служить цели, девочка. Надеюсь, ты проживёшь достаточно, чтобы это понять.

– Так вы примете меня в Орден? – с волнением в голосе спросила девушка.

– Почту за честь, леди Аннабэль. К тому же, мне не терпится узнать, на что способна ученица Грешника. Думаю, завтра на Экзамене Крови ты это продемонстрируешь.

– Экзамен Крови? – спросила Анна, пытаясь скрыть испуг.

– Видишь ли, Анна, каждый потенциальный кандидат в Орден должен продемонстрировать свои умения. Обычно это происходит в ходе боевой операции, но здесь особый случай. В ситуациях, подобных твоей, мы принимаем экзамен путём поединка с самым опытным воином крепости. В данном случае – это я. Поединок носит ритуальный характер и по понятным причинам ведётся не до победы, ведь победа для нас – это смерть врага. Я остановлю бой, когда увижу достаточно.

– Не переживай, Анна, ты справишься, – приободрил её Теодор, увидев, что девушка приуныла.

– Я буду готова, Мастер, – ответила Анна уверенным голосом, почувствовав теплоту в словах Теодора.

– Знаешь, Анна, я тебе очень благодарен, – продолжил Теодор после короткой паузы.

– За что, Мастер?

– За то, что ты решила разделить с Маркусом его ношу. Он сильный воин, но он взвалил на себя слишком тяжёлое бремя. Ему приходится постоянно оборонять крепость своего рассудка, которую штурмуют демоны. Здесь мало быть умелым бойцом, для этого требуется быть по-настоящему сильной личностью. Но даже у самых сильных бывают минуты слабости, ты видела Этьена и знаешь, о чем я. В такие минуты важно, чтобы рядом был кто-то, кто удержит от падения в пучину безумия, кто даст смысл бороться.

– Я сделаю всё, что в моих силах, Мастер, ведь я его люблю, – произнесла Анна.

Удивительно, но только сейчас она смогла облечь в слова то чувство, которое зрело в её душе многие месяцы. Как только эти слова прозвучали, на душе стало гораздо легче, и Анна впервые за весь разговор улыбнулась.

– Понимаю своего ученика, – произнёс Теодор, любуясь улыбкой девушки.

Затем, посерьёзнев, добавил:

– Не хотел этого говорить, но будь готова к тому, что тебе придётся убить Маркуса, когда он окончательно перейдёт черту. Тут дело не в том, что он станет опасен для окружающих, дело в другом. Став демоном, он перечеркнёт всё, за что боролся ранее, уничтожит то, что останется от него как от человека – память о добрых поступках, свою боевую славу, вашу с ним близость. Не дай ему это сделать. Пусть он умрёт человеком, от руки любимой женщины. Окажи ему такую милость, когда придёт час. Я понимаю, что это тяжёлая ноша, но будь готова её нести, если действительно любишь его.

– Я буду бороться за его душу до последнего, Мастер. Но, если я проиграю… Я сделаю то, о чем вы говорите, не колеблясь. Я видела его демонов воочию и знаю, кому достанется его душа. И они её не получат, клянусь Спасителем! – последние слова Анна почти кричала.

– Кстати, девочка, ты зря помянула Спасителя, – решил сменить тему разговора Теодор. – Мы в Ордене не поклоняемся ему, как остальные церковники.

– Это почему же? – Анна не могла скрыть своего удивления.

– Вообще-то об этом рассказывают только посвящённым. Тем, кто уже вступил в Орден, но я поведаю тебе сейчас. В твоём случае это будет правильно, ведь ты уже столкнулась и с демонами, и с порождениями Скверны.

– Демоны? А при чём тут они? – недоумевала Анна.

– Потерпи, девочка, сейчас все узнаешь, – произнёс Теодор и начал свой рассказ.

****

Когда мир был ещё юным, им правили Старые Боги. Три сущности, приходившиеся друг другу братьями. Саэлус был владыкой Эфира и подчинял себе Истинную Силу, Терранос владел земной твердью. В его власти также были все стихии. Йоггот же повелевал жизнью всех существ, населявших Землю, включая людей. Юное человечество страдало от тирании Старых Богов, принося им кровавые жертвы и испытывая лишения от бедствий, которые они насылали. Целью этого было одно – удержать развитие человечества на уровне родоплеменных отношений, остановить прогресс науки и ремёсел на крайне примитивном уровне. Люди жили в страхе, влача жалкое существование и не помышляя о том, чтобы его изменить.

Так было до тех пор, пока в мир не явился тот, кого позже нарекут Спасителем. Это был великий мудрец и воин, пришедший из другой реальности. С ним пришли и шестеро его учеников, каждый из которых владел своим аспектом силы. Деймос был великим воином, стражем и телохранителем Спасителя, Оден был берсерком, воплощавшим разрушение, Бастет была хранительницей порталов, Аким – мудрецом и стратегом, Бэлла могла влиять на умы людей и манипулировать их желаниями, Морт был учёным, владевшим технологиями и оружием иного мира.

Осознав бедственное положение людей, Спаситель исполнился сочувствием к ним и решил свергнуть Старых Богов. Вместе со своими учениками он привлёк на свою сторону самых сильных магов человечества и устроил битву, равной которой не было. Старые Боги пали в войне, ведь несмотря на своё могущество, они были материальны. Саэлус и Терранос погибли, а Йоггот сумел сохранить их и свою сущность в виде семени, которое упало в землю в далёкой северной стране.

Свергнув Старых Богов, Спаситель разделил свою силу между учениками, и они начали обустраивать человечество. Наступила золотая эпоха науки, магии и ремёсел. Из праха небытия поднялись первые государства: Айгюптос, Ассирия, Ромея, Грисса, Цхина и Майана. Человечество активно осваивало континенты. А в это время далеко на севере, в земле Руссов росло семя Йоггота, Великого Древа.

Несмотря на то, что Йоггот сумел сохранить часть жизни, он был слаб и не мог дать бой Спасителю. Тогда через свои человекоорудия, людей, отравленных Скверной, он решил отравить разум Спасителя. Инфекция, сотворённая Йогготом, проникла в разум живого бога и наделила того способностью видеть будущее, причём самые мрачные его варианты. Под гнётом осаждавших его видений Спаситель лишился разума и, призвав своих учеников, решил уничтожить человечество. Однако люди более не были слабыми и смогли постоять за себя. Спаситель и Шестеро были сражены в жестокой битве. Их души отправились в мир мёртвых, где Шестеро под гнётом сотворённого зла переродились в демонов. О душе Спасителя никто не знал, ибо ни один маг не мог установить с ней контакта.

После битвы верховные маги всех крупных государств основали Орден Стерегущих Ночь для защиты человечества от зла. Они же решили скрыть правду о падении Спасителя от остальных людей, чтобы не допустить впадения в язычество. Правда о сути вещей теперь ведома лишь Ордену. С тех самых пор Стерегущие Ночь защищают мир от порождений Скверны, демонов и самих же людей.

Что узрел в своих видениях Спаситель, неведомо и по сей день.

****

– Так значит вот какова главная тайна Ордена, – выдохнула Анна, когда Мастер Теодор закончил рассказ.

Её глаза сияли как у ребёнка после интересной сказки.

– И какая же тайна? Что ты поняла? – спросил Теодор серьёзно.

– А то, Мастер, что в мире нет добрых богов, которые за нами присматривают и к которым можно взывать, когда случаются неприятности. Спаситель пал, Старые Боги – кровожадные ублюдки. Мы предоставлены сами себе.

– Для тебя это было откровением, девочка?

– Да нет, Мастер. Я примерно так же и считала, ещё в детстве осознав, какие гадости творят люди, прикрываясь верой в Спасителя. Так что вы меня не удивили.

– Тогда отчего твои глаза сияют как у ребёнка, которому мама впервые прочитала «Гарри-волшебника»?

– Потому Мастер, что я поняла, чего на самом деле хотят демоны, которых призывают Грешники, и почему они с такой готовностью служат тем, кто их одолел.

– И что же ты поняла, Аннабэль Смит? – спросил Теодор, скептически глядя на собеседницу.

– А то, Мастер, что им нужно искупление, ну или как минимум ещё раз побыть живыми и послужить цели. Пусть они не готовы в этом признаться, но та часть их, что хранит память о земном воплощении, тянет их наверх из мира мёртвых. Иначе, зачем им эти игры с вечностью, когда после смерти очередного носителя, им опять приходится возвращаться в небытие? Ну, это как десять лет посидеть в одиночной камере, а потом выйти на день погулять на свободе, осознавая, что вечером опять придётся вернуться в тюрьму на неопределённый срок.

– Глубокомысленное замечание, Анна. Похоже, в твоей прекрасной головке бродят на редкость умные мысли, – ответил Теодор, игриво подмигнув девушке. – Эх, мне б лет десять скинуть, и я бы поборолся с Маркусом за статус твоего кавалера!

– Полно вам, Мастер, – засмущалась девушка, покраснев до кончиков ушей.

– Прости, Анна, я не думал тебя смущать, – поправился Теодор. – Хотел просто сделать комплимент.

– Все в порядке, Мастер.

Внезапно Теодор взглянул на часы и строго произнёс:

– Что-то я заболтался с тобой. Тебе пора отдыхать. Завтра будет сложный день.

Анна ничего не ответила, встала и молча подошла к двери, где её уже дожидался провожатый.

– До встречи на экзамене, Мастер, – произнесла девушка, выходя из кабинета.

– Надеюсь, ты проживёшь долгую жизнь, Анна. В том, что она будет сложной, я не сомневаюсь, – грустно сказал Теодор, когда за девушкой закрылась дверь.

****

Лабораторию Эрвина Маркус нашёл по характерному резкому запаху алхимических реактивов, доносившемуся даже сквозь массивную дверь. Подойдя к двери, Охотник резко открыл её и вошёл, здраво рассудив, что старый мэтр не услышит его, даже если Маркус будет барабанить в дверь ногой. Люди подобного типа слишком погружаются в работу и не отвлекаются на всякую мирскую суету вроде стоящего у порога посетителя.

Войдя в лабораторию, Охотник не смог сдержать удивлённого вздоха. Всё свободное пространство кабинета было заставлено стеклянными сосудами разного размера, в которых в бальзамирующей жидкости плавали части тел убитых ведьм: руки, ноги, фрагменты торсов. Однако больше всего было отрубленных голов. Череп некоторых из них был вскрыт, обнажая серо-розовый мозг с чёрными прожилками. «Так вот, куда деваются головы, которые я приношу в качестве трофеев», – подумал Охотник. – «Ну что ж. Они хотя бы служат науке, а не висят прибитыми к стенам в зале воинской славы какой-нибудь орденской крепости».

Сам хозяин лаборатории трудился у стола, уставленного ретортами, колбами и пузырьками. Мэтр Эрвин никак не отреагировал на своего посетителя, продолжая сосредоточенно делать заметки в книге. Маркус деликатно прокашлялся. Старый библиарий никак не отреагировал. Охотник честно боролся с искушением зычно гаркнуть, подобно Мастеру Теодору, однако всё-таки решил не пугать старого учёного.

– Мэтр Эрвин! – произнёс он твёрдым спокойным голосом. – Я принёс вам интересную находку! Мне нужно услышать ваше квалифицированное мнение о ней.

Фраза про находку и квалифицированное мнение, судя по всему, попала в цель – мэтр Эрвин оторвался от своих заметок и взглянул на Маркуса.

– Здравствуйте, молодой человек. Заранее прошу прощения за свою бестактность, но я слишком сильно занят. Будьте добры перейти сразу к сути вопроса, – с некоторым раздражением в голосе произнёс библиарий.

Такой бестактности от безобидного старика Охотник не ожидал, однако, рассудив, что Эрвин настолько увлечён, что толком не понял, кто перед ним, он сразу решил перейти к сути своего визита.

– Смотрите, мэтр, – сказал Маркус, размотав тряпицу, в которую был завернут сосуд с гомункулом. – Это я извлёк из человека, шпионившего на врагов. Я думаю, что это какая-то неизученная тварь Скверны.

Шаркающей походкой мэтр Эрвин подошёл к Маркусу и трясущимися руками взял сосуд. Подняв его повыше, он внимательно оглядел плавающую в нем тварь. Раздражение на лице учёного сменилось глубочайшим интересом. Эрвин вращал склянку и так, и эдак, бормоча что-то неразборчивое себе под нос. Так продолжалось уже десять минут. Охотник начинал терять терпение.

– Что думаете, мэтр? – не выдержав, спросил он.

Эрвин с полминуты пожевал губами, а потом ответил дребезжащим старческим голосом:

– Это эмбрион. Причём, недоразвитый. Кто-то или что-то остановило его развитие на ранней фазе. Скорее всего, это были вы, когда извлекали его. Существо мертво.

– Мэтр, он был в теле носителя минимум двадцать лет. Даже моих скромных познаний в анатомии хватает на то, чтобы понять, что за двадцать лет оно могло развиться во что-то законченное. Так что развитие остановил не я, а тот, кто сотворил это.

– Двадцать лет… Двадцать лет… – сосредоточенно бормотал Эрвин. – Ни у одного существа нет такого длинного цикла развития. С эволюционной точки зрения это нелогично. Так что вы правы, молодой человек.

– Что вы можете сказать ещё? – спросил Маркус, расстроенный столь скудными сведениями.

– Что-то это мне напоминает… Сейчас посмотрим… Сейчас… Где же это было?

Мэтр Эрвин подошёл к стеллажу с книгами и стал судорожно изучать корешки фолиантов.

– Вот оно! – произнёс он и протянул склянку Маркусу. – Поставьте это на стол, молодой человек.

Эрвин достал с полки большой анатомический атлас и, разложив его на столе, стал судорожно листать.

– Поразительно! Посмотрите сюда, молодой человек! Ничего не напоминает? – мэтр ткнул скрюченным пальцем в картинку на одной из страниц.

Маркус присмотрелся и с удивлением узнал нечто, до боли напоминавшее его находку. Такая же бесформенная голова, рудиментарные лапки и тело, оканчивающееся подобием хвоста. Существо было заключено в кокон.

– Что это, мэтр? – озадаченно спросил Охотник.

– Человеческий эмбрион на первом триместре беременности, молодой человек! Примерно девятая неделя. Только вот этот крупнее и имеет явные отличия. Так откуда, вы говорите, его достали?

Маркус сжато пересказал историю с ассасином, останавливаясь подробнее на моментах, связанных со Скверной. Мэтр Эрвин слушал его внимательно, несколько раз порываясь перебить. Однако, открыв рот, он тут же замолкал, погружаясь в свои мысли.

– Так… Кокон, значит. Да ещё и соединённый с каналом Силы… Неужели кокон – это аналог плаценты?! Немыслимо!

– Аналог чего? – спросил Маркус, искренне не понимая причин возбуждения собеседника.

– Плаценты. Оболочки, в которой плод растёт и развивается, пока не станет готов покинуть утробу. Плацента пропускает внутрь питательные вещества и удаляет продукты распада. Хм… Если продолжить аналогию… То выходит… Выходит… – сосредоточенно бормотал учёный.

– Я понял! Эврика! – вскричал он через секунду и хлопнул себя по лбу.

– Что вы поняли, мэтр Эрвин?

– Я понял, что такое Сосуд! Это же оплодотворённая яйцеклетка!

– Чья, мэтр?

Учёный задумался и глубоко вздохнул. Затем произнёс печальным голосом, в котором не осталось и тени недавнего возбуждения:

– Хотел бы я сказать, что это яйцеклетка какой-то неизвестной твари Скверны… Но сходство эмбриона с человеческим наводит на крайне неприятные мысли. Скорее всего, мы имеем дело с человеческим организмом, изменённым на стадии оплодотворения.