Текст книги "Великие князья Владимирские и Владимиро-Московские. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г."

¹⁵⁹ Там же. VII, 18; Ник. III, 100–101; Троицк. Карамзин IV, 99, примеч. 191.

¹⁶⁰ Там же. I, 209; III, 68, 222; IV, 46; V, 204, 207 (в сказании об убиении Михаила под 1319 г.); VII, 134, 183, 237; XV, 407 смерть Андрея и поездку Михаила в Орду относит к 1306 г.; Ник. III, 101; Карамзин IV, 105, примеч. 207.

¹⁶¹ Там же. I, 209; III, 68, 222–223; IV, 46; V, 104; VII, 184; Ник. III, 101–103 ошибочно называет Бориса, брата Юриева, Александровичем. Подробнее о действиях бояр Михаила по отношению к Новгороду см. под Михаилом Ярославичем Тверским. У Татищева (IV, 84) Акинф боярин назван Л. Ботрин (вероятно, опечатка). С.М. Соловьев (IV, 267) приведенное Карамзиным (IV, примеч. 324) известие из Архив. Ростовской летописи об Акинфе и Родионе Несторовиче серьезно (!) приурочивает к 1804 г.

¹⁶² Там же и Татищев IV, 86.

¹⁶³ Там же и Татищев IV, 86.

¹⁶⁴ Там же. I, 209; VII, 184, 243; Ник. III, 98. Ник. III, 108–104 говорит под 1305 г., что Константин убит в филиппово говенье; под тем же годом и у Татищева (IV, 87). В Троиц. (Карамзин IV, примеч. 211) говорится, что «в лето 6815 кн. Юрий въеха на Москов с Рязани». Так как рязанский князь был в руках Юрия, то Карамзин полагает, что последний ездил в Рязань «как повелитель».

¹⁶⁵ Там же. VII, 184; Ник. III, 104 отмечает отъезд под 1305 г.

¹⁶⁶ Там же. VII, 185; Ник. III, 105. Бой был на память св. ап. Тита, следовательно, 25 августа. Твер. 407 прибавляет, что Михаил «взял мир». В конце одного харатейного апостола 1307 г. (Опис. слав, рукописей Моек. Синод, библ. Горского и Невоструева, с. 292) находится такая приписка: «Сего же лета (6815) бысть бой на русьской земли, Михаил с Юрьем о княженье Новгородьское». Кар. IV, примеч. 227, указывая на Синод. Библ. № 19, приводит те же слова с самыми незначительными изменениями, но относит их почему-то к битве Михаила с Юрием и татарами, бывшей в 1317 г. «Указатель к восьми томам ПСРЛ» второго похода Михаила на Москву почему-то не отметил.

¹⁶⁷ Там же. IV, 47; V, 205; VII, 186. Одни из летописей выражаются так, что в этом походе можно как будто видеть два различных акта, ибо говорят, что Димитрий ходил на Нижний Новгород и на князя Юрия; по другим – в этом походе можно различать только один акт, так как они говорят, что Димитрий ходил (по одной летописи даже «приходил») на Нижний на князя Юрия. Ник. III, 107 говорит только о Нижнем Новгороде, не упоминая о Юрии. Поступок митрополита Петра может быть объяснен или свойственной тогдашнему духовенству и как бы по преимуществу ему принадлежащей ролью миротворцев, или существовавшими тогда неприязненными отношениями к митрополиту Петру епископа тверского Андрея и самой Твери. Ср. «История России» С.М. Соловьева (III, 299). Карамзин (IV, примеч. 244) говорит, что о походе Димитрия ошибочно рассказано под 1311 г. (Соловьев почему-то относит его к 1312 г.), когда Димитрию было не более 12 лет и при жизни отца он не мог искать великокняжеского достоинства. Но возраст тут ни при чем: у Димитрия, конечно, были руководители, и сам он мог только представлять собой лицо великого князя. Что же касается великокняжеского достоинства, то оно могло предполагаться за ним, как за наследником отца. Далее Карамзин говорит, что во многих списках сказано не просто к Новгороду, а к Новгороду Нижнему и что последнего слова нет в харатейном Троицком списке, что Юрий властвовал в Новгороде (Великом), а не в Нижнем Новгороде. Верно! Но почему же во многих списках прибавлено слово Нижний? Да и по пути ли было Димитрию ходить с ратью в Великий Новгород чрез Владимир?

¹⁶⁸ Там же. III, 70; IV, 48; V, 205, 208; VII, 186. Соловьев (III, 368) считает Узбека племянником Тохты, а Карамзин (IV, 108) – сыном.

¹⁶⁹ Там же. III, 70; IV, 48; V, 205; VII, 186; Ник. III, 109.

¹⁷⁰ Там же. I, 229; III, 71; IV, 48; V, 206; VII, 186; Ник. III, 109–110; Твер. 408.

¹⁷¹ Там же. V, 208; VII, 189 – обе летописи говорят о пребывании в Орде и приобретении Юрием ярлыка посредством серебра – фактах, может быть, разновременных – под 1319 г. в сказании о житии и кончине Михаила; V, 208; VII, 189 и XV, 409 говорят, что Михаил уступил великокняжеское достоинство Юрию, Ник. же III, 111, а за ней и Татищев IV, 97 – наоборот. Суздальские князья, как увидим, вскоре перейдут на сторону Юрия, и это одно из сильных доказательств того, что уступку сделал Михаил.

¹⁷² Татищев (IV, 97) говорит, что по заключении мира у Костромы Юрий пошел в Москву, и чрез несколько строк передает известие о соединении суздальских князей с Юрием также у Костромы. Очень может быть, что Юрий успел до похода на Тверь побывать в Москве и опять вернуться к Костроме.

¹⁷³ Там же. I, 229; III, 72; IV, 48–49; V, 207–209; VII, 188–190; XV, 409–410; Супр. рук. изд. Оболенского 46–47; Ник. III, 114. Новгород. Первые эти события и отъезд Юрия в Орду помещает под 1318 г., а другие – под 1317-м, отъезд же Юрия – под 1318. III и V говорят, что новгородцы заключили мир потому, что не знали, где находится Юрий, что кажется невероятным. Некоторые из указанных источников, например Воскресенская летопись, говорят, что Юрий послал за новгородцами какого-то Телебугу; а по Троицк. (Карамзин IV, примеч. 227): «кн. Ивана Даниловича, брата своего, посла [Юрий] в Новгород Вел. по новгородци». Кар. IV, 112, примеч. 225 и 227 не признает, по-видимому, битвы Михаила с новгородцами и неизвестно, на каком основании, говорит, что после Бортеневской битвы к Михаилу привели жену Юрия, брата его Бориса и Кавгадыя в качестве пленных.

¹⁷⁴ Там же. III, 72; IV, 49; V, 209; VII, 188–191; XV, 409–410; Ник. III, 114; Татищев IV, 99; СГГД. I, № 14. Эта грамота во многих местах истлела, так что содержание ее приведено не вполне. IV, VII, XV и Никоновская летопись мир на Волге относят к 1317 г., а VII – и отъезд Юрия после того в Москву. Убийство посла Михайлова в Москве, о чем говорят Никоновская и Тверская летописи, а равно и то, что Кавгадый высылал татар навстречу Михаилу, когда он ехал в Орду, чтобы убить его, Карамзин считает изобретением Никон, летописца; Соловьев, напротив, признает (Кар. IV, примеч. 229; Соловьев III, 273), да и нет никакого основания отвергать это.

¹⁷⁵ Там же. I, 229; III, 72; IV, 49; V, 207, 210–211, 213–215; VII, 188, 192, 195–197; XV, 410–413; Ник. III, 115–123; Степ. кн. I, 425–438. VII неверно передает под 1318 г., что Юрий и Михаил вместе отправились в Орду. Никоновская летопись говорит о поездке Юрия в Орду под 1318 г., а прибытие Михаила к Сурожскому морю помечает 6 сентября 1319 г., к которому относит и убийство Михаила; о возвращении же Юрия из Орды говорит под 1320 г. Князья – судьи Михаила – называются в летописях ордынскими, и хан называет их своими, а между тем Н.И. Костомаров (Русск. ист. в жизн. 1873, 180) говорит, что здесь речь идет о русских князьях, а слово ордынские вставлено после. Не видим никакого основания для принятия такой произвольной догадки. В 1320 г. Константин Михайлович женился на Софии Юрьевне. Так по Твер. (с. 413); из других летописей видно только, что он венчан в Костроме. Этот Юрий, отец Софии, назван великим князем, но опять только в одной Тверской летописи. Впрочем, летописи и ростовских князей называют великими. Так что встает вопрос, кто был этот Юрий: великий ли князь Московский или Юрий Александрович Ростовский, умерший в том же 1320 г.? Но у этого Юрия Александровича, как и у московского Юрия Даниловича, ни по летописям, ни по родословным мы не видим детей. Нам кажется, что София была дочь Юрия Даниловича от первого брака, иначе едва ли был бы возможен брак Константина: если бы эта София была дочерью Юрия Александровича Ростовского, то Константину пришлось бы жениться на внучке своей матери, так как Юрий Александрович приходится матери Константина, Анне Дмитриевне Ростовской, родным племянником (см. Родосл. таблицы князей ростовских).

¹⁷⁶ Там же. I, 229; III, 72; IV, 49; V, 215–216; VII, 198; Ник. III, 125 о посылке Юрием Афанасия в Новгород говорит под 1320 г.; под тем же годом она говорит, что к Юрию приходил из Орды посол Байдера и много зла учинил во Владимире, о чем другие летописи не говорят.

¹⁷⁷ Там же. III, 72. Татищев не отмечает у себя этого похода; Карамзин (IV, 21), передавая этот факт, говорит, что Юрий заставил Ивана Ярославина согласиться на все свои предложения.

¹⁷⁸ Там же. III, 72; IV, 49; V, 216; VII, 19S, 216; XV, 414; Ник. III, 125 говорит, что Юрий пошел к Кашину, а Димитрий Михайлович вышел навстречу к Волге, по что состоялся мир при посредничестве бывшего тверского владыки Андрея. В других летописях этого нет; в них говорится, что, выступая против Твери, Юрий пришел в Переяславль, и тут заключен был мир при посредстве тверского владыки Варсонофия. Карамзин (IV, 121) говорит, что Димитрий не боялся войны, но ему нужно было выручить находившихся в плену брата Константина и отцовских бояр, с каковой целью в 1321 г. он и послал в Переяславль владыку Варсонофия. Но мы знаем, что Константин в 1320 г. уже женился и, следовательно, еще ранее был освобожден, вероятнее, тогда, когда брат его Александр ездил в Москву за телом Михаила.

¹⁷⁹ Там же. I, 229; III, 72–73; IV, 49; V, И, 214, 216; VII, 198–199; XV, 414; Ник. III, 126–128. В последней летописи события следуют одно за другим в таком порядке: 1322 г.: немцы приходили на новгородцев; Юрий побил их; Димитрий получил в Орде ярлык на великое княжение; поход к Выборгу; событие на Урдоме; Ахмыл берет Ярославль. 1324 г.: поход Юрия с новгородцами к Выборгу; поставлен городок на Ореховом о-ве; заключение мира со шведами; поход на Заволочье и взятие Устюга; Юрий по Каме направляется в Орду, где убит Димитрием. Из одного похода к Выборгу, как видно, Никоновская летопись сделала два. О том, что Димитрий говорил хану об утайке Юрием выхода, см. Татищев IV, 111. Есть р. Урдома в Романовском уезде Ярославской губ. и деревня Урдом в Ржевском уезде Тверской губ. Здесь, конечно, разумеется река.

¹⁸⁰ Там же. I, 229; III, 73; IV, 50; V, 217; VII, 199. По III тело его погребено в первую субботу Великого поста, а так как Пасха в 6833 г. была 7 апреля, то на 1-ю субботу поста падает 23 февраля.

¹⁸¹ Там же. I, 228; VII, 181 под 1297 г. сказано только, что «оженися в Ростове князь Юрьи Данилович». От второго же брака Юрий не мог иметь детей потому, что Кончака в год замужества попала в плен к тверскому князю и в этом плену (1318 г.) умерла. См. примеч. 176.

¹⁸² С Ивана Даниловича великих князей мы называем уже Владимиро-Московскими, так как им упрочено первенство Москвы; Калита назывался даже великим князем всея Руси (Акт. Арх. Эксп. I, № 3), как полагает К.Н. Бестужев-Рюмин, быть может, в подражание титулу митрополита. Но, может быть, это было и сознательное стремление; мы впоследствии увидим, что литовские князья при заключении договоров с московскими ставили между прочим условие, чтобы московские князья не ставили в своем титуле всея Руси, так как большая половина Руси принадлежала Литве. О причинах возвышения Москвы см. рассуждение Владимира Вешнякова «О причинах возвышения Московского княжества» (СПб., 1851. С. 22, 38, 77–78 и пр.) и Погодина «Ист. – крит. отр. 141» и в других местах (о Москве); также статью Станкевича «О причинах постепенного возвышения Москвы до смерти Иоанна III» в Записках Московского университета (1834–1835. № 1 и 2); И.Д. Беляева «Город Москва с его уездом» (Москвитянин, 1844. Кн. 1). См. примеч. 192.

¹⁸³ ПСРЛ. IV, 46; V, 204; VII, 184; Ник. III, 102–103.

¹⁸⁴ Там же. В Густинской летописи (ПСРЛ. II, 348) встречаем странное и ничем не объяснимое известие: «В то лето (6813) паки начат в Киеве княжити Иоан Данилович Калита, внук Ярослава».

¹⁸⁵ Карамзин IV, примеч. 227 или см. выше примеч. 174.

¹⁸⁶ ПСРЛ. III, 72.

¹⁸⁷ Там же. I, 229; II, 349; IV, 49; V, 216; VII, 198; XV, 414; Ник. III, 125–127. Густинская летопись, должно быть, так сказать, забегая вперед, отмечает под 6830 г., что Иван Данилович пришел из Орды, «упросив себе у царя татарского великое княжение». Может быть, летописец хотел сказать «просив» вместо «упросив»? Это – возможно.

¹⁸⁸ Там же. I, 229–230; III, 74; IV, 50–51; V, 217; XV, 417; Ник. III, 131. По III, 74, Калита с татарами ходил на Тверь в 1328 г. Ник. III. 138, поименовав воевод, шедших с татарами, данными Ивану Даниловичу для наказания Твери, продолжает: «пять темников великих, и князь Александр Васильевич Суздальский, инде пишет, и с ним дядя его, Василий Александрович»… Чей его? Если Калиты, то Василий Александрович, сын Невского, умер еще в 1271 г.; если же Александра Васильевича Суздальского, то у него мы не находим такого дяди. Та же Никоновская летопись говорит, что новгородцы дали татарам 5000 рублей.

¹⁸⁹ Там же. III, 74; IV, 50; V, 217; XV, 417; Ник. III, 140.

¹⁹⁰ Там же. III, 74; IV, 51; V, 218; Ник. III, 140 и след. V говорит о приезде Калиты в Новгород, а с ним и других князей, под 1329 г., а под следующим, 1330 г., говоря о том же, т. е. о приезде Калиты в Новгород, а с ним Суздальского, Тверских и многих других князей, говорит еще о посольстве боярина Калиты, Луки Протасьева, новгородского владыки Моисея и тысяцкого Аврама в Псков, о чем говорила под 1328 г., где, впрочем, со стороны Ивана Калиты названы «послы своя», а от новгородцев те же лица, т. е. владыка Моисей и пр. По IV, в 1328 г. Калита пришел из Орды, в 1329-м приехал в Новгород; приехал и Феогност и проклял псковичей; в 1330 г. Калита приехал в Новгород с Тверским, Суздальским и другими князьями, отправил во Псков послов, потом с другими князьями выступил против Пскова.

¹⁹¹ Там же. I, 230; IV, 51; V, 218; VII, 201; XV, 417; Ник. III, 141 замечает, как и некоторые другие: «и бысть оттоле тишина велика по всей Руской земле на 40 лет и престаша татарове воевати рускую землю». Здесь же кстати заметить, что есть известия, по которым Калита «исправи Рускую землю от татей» («Опис. Рум. музея» 509; Степ. кн. I, 406). Та же Никоновская летопись замечает, что Иван Данилович «прииде от царя Азбяка из Орды с пожалованием и с великою честию на великое княжение Володимирское, и седе на великом княжении на Москве; а стол Володимер и иные многие княжения царь Азбяк даде ему к Москве». Тем не менее до Василия Васильевича Темного обладание Владимиром было, так сказать, символом великокняжеского достоинства, хотя фактически великое княжение было уже Московским.

¹⁹² Там же. III, 76; IV, 53; V, 220; VII, 203; Ник. III, 159–160; XV, 418.

¹⁹³ Там же. III, 77; IV, 53. Ник. III, 161 относит эту поездку в Орду к 1332 г., а возвращение – к 1333 г., причем замечает, что за Калитой приезжал от хана посол Саранчук.

¹⁹⁴ Там же. III, 77; IV, 53; V, 220; VII, 204; Ник. III, 161.

¹⁹⁵ Там же. III, 77.

¹⁹⁶ Цитаты в примеч. 195.

¹⁹⁷ ПСРЛ. III, 77–78; V, 220; VII, 204.

¹⁹⁸ Там же. III, 78; IV, 53–54; V, 221; VII, 205.

¹⁹⁹ Ник. III, 164; Татищев IV, 136.

²⁰⁰ Ник. III, 164; Соловьев III, примеч. 404; Карамзин IV, 142. Историки наши говорят, что, долго скитаясь по чужим землям, Александр, вероятно, приобрел новых любимцев, которые по получении Александром Твери могли прибыть в последнюю и «заехать» старых тверских бояр. Что появление в Твери новых боярских родов было при Александре Михайловиче, об этом находим известия в родословных. Так, род Левашовых производится от немчика Долга или Дола, который чрез Псков, уже крещеный по православному обряду, приехал в Тверь к Александру Михайловичу. Другой немчин «из Наталинские земли» (Итальянской?) по имени Дуск приехал в Тверь, крестился там и сделался родоначальником Олферьевых, Безниных и Нащокиных. См. Родословную кн. во «Временнике МОНДР» 1851 г., отд. II, 118, 197.

²⁰¹ Ник. IV, 204 в Повести о преподобном Сергии.

²⁰² ПСРЛ. III, 79; V, 221; VII, 205; XV, 421; Ник. III, 166–170.

²⁰³ Там же. III, 79; IV, 54; V, 221–222; VII, 205.

²⁰⁴ Ник. III, 170.

²⁰⁵ ПСРЛ. I, 230; IV, 65; VII, 205–206; XV, 221; Ник. III, 170.

²⁰⁶ Там же. I, 230; IV, 55; V, 222; VII, 206; XV, 422; Ник. (под 1340 г.) III, 171.

²⁰⁷ Ивана Даниловича Калиту считают состоявшим в одном браке; но он, как оказывается, был два раза женат, как показано в тексте. В духовной грамоте великого князя Московского Ивана Ивановича, писаной, конечно, ранее 1359 г., т. е. года его смерти, все лица, которые упоминаются в ней, известны, кроме какой-то княгини Ульяны. «А княгини Ульяна, – говорится в грамоте, – по отца моего князя великого по грамоте по душевной ведает волости…» и пр. Карамзин (IV, 179), передавая содержание упомянутой грамоты, называет Ульяну вдовой Андрея Ивановича, брата Ивана Ивановича. С.М. Соловьев (IV, примеч. 468), касаясь того же предмета, говорит: «В завещании последнего (в. кн. Ивана Ивановича) упоминается еще о какой-то княгине Ульяне. Карамзин называет Ульяну женою Андреевою, что не может быть принято, ибо Андрей женился в 1348 (не в 1348, заметим от себя, а в 1345) году (Ник. III, 181), по смерти Калиты, и потому последний не мог распоряжаться делами невестки, которой еще не было». Совершенно справедливо! Но кто же была эта княгиня Ульяна? Попытаемся решить вопрос на основании тех же духовных грамат (в СГГД ч. I или в «Древней Росс. Вивл.» ч. I, изд. 2), т. е. Ивана Даниловича Калиты и сына его Ивана Ивановича. В духовной грамоте Ивана Даниловича говорится: «А се даю княгини своей с меныцими детьми: Сурожик, Мушкину гору, Радонежское… а села: село Михайловское, село Луцинское… а из городских волостий даю княгини своей осмничее… и проч.» (курсив наш. – А. Э.). Нам кажется совершенно излишним говорить о том, что под княгиней своей Калита разумеет свою жену. Возьмем ниже одно место из той же грамоты: «А что золото княгини моее Оленино, а то есмь дал дчери своей Фетиньии…» Здесь о княгине Елене говорится как уже не существующей на белом свете, почему и золото ее отдается, естественно, ее дочери. Значит, та княгиня его, иначе – жена, которой он в начале грамоты дает Сурожик, Мукину гору и пр., была его второй женой… Итак, у Ивана Калиты, очевидно, было две жены. Но второй жены он не называет по имени. Теперь перейдем к духовной сына Калиты, Ивана. Здесь говорится: «А княгиня (Ульяну Иван Иванович называет просто княгиней, потому что, собственно говоря, она не была его матерью) Ульяна по отца моего князя великого грамоте по душевной ведает волости и осмничье а сел до своего живота». Здесь не перечисляются поименно волости и села, потому что это было бы излишне: они в минуту написания грамоты находились в фактическом владении Ульяны, притом они перечислены в душевной грамоте отца Ивана Ивановича. Возьмем еще одно место из той же грамоты: «А что волости за княгинею за Ульяною, из тех волостий по ее животе дети мои дадут дчери ее Сурожик, село Лучинское». Осмничее, Сурожик, село Лучинское — все это по духовной грамоте Иван Калита давал княгине своей, т. е. жене, которую он не назвал в духовной по имени, но которая здесь названа Ульяной. Из всего сказанного выводим два положения прямых и третье косвенное: а) Иван Данилович Калита вступал в брак два раза; во второй раз – с Ульяной, известной нам пока только из вышеприведенных духовных грамот его и сына его Ивана; б) от второго брака он имел неизвестную нам по имени дочь, которая родилась уже после его смерти, ибо в его духовной грамоте она не упоминается; в) грамота написана после 1332 г., т. е. после года смерти первой жены Ивана Калиты, Елены, так как о ней говорится здесь как уже о не бывшей в живых.

²⁰⁸ ПСРЛ. V, 90. Мы отметили год рождения Семена Ивановича, не обозначенный летописями, на следующем основании: Воскресенская летопись (VII, 204) говорит под 1333 г., что Семен женился зимой, когда ему было семнадцать лет; Никоновская (III, 161) также под 1333 г. говорит о том же, т. е. что Семен женился в этом году зимой. Издатели Никоновской летописи считают 6841 г., под которым в Воскресенской и Никоновской летописях говорится о женитьбе Семена Ивановича, 1382 г., – но это нам кажется неверным: 6841 г. (мартовский) должен простираться от 1 марта 1333 г. до 28 февраля 1334 г. А так как в Воскресенской летописи под тем же 6841 г. после женитьбы Семена Ивановича говорится о том, что Калита по случаю разрыва с Новгородом пошел в Торжок и был там от «Крещенья (январь) до Збора», то, очевидно, 6841 г. = 1333 г. Таким образом, вычтя 17 из 1333, получаем 1316 – год рождения Семена Ивановича.

²⁰⁹ СГГД. № 21 и 22, или «Древн. Росс. Вивлиофика», изд. 2, I, с. 47 и след.

²¹⁰ Ник. IV, 204 в «Повести о прей. Сергии» говорит, что родители Сергия от бывших в Ростове гонений при Калите переселились из Ростова в «Радонеж», что эту «весь глаголемую Радонеж… даде князь великий Иван Данилович сынови своему мизиному князю Ондрею, от него же родис князь Володимер». Известно, что Радонеж Калита отказал жене, и уже потом он перешел к Андрею, внук которого, также Андрей, был единственным радонежским князем. Что касается города Серпухова, то при Калите он был, надо полагать, весьма незначительным как по количеству населения, так и по постройкам. Его возвысил и сделал настоящим городом, местом укрепленным, уже сын Андрея, известный донской герой, Владимир Андреевич Храбрый (ПСРЛ. VIII, 21), о котором в летописи говорится: «Того же лета (1374 г.) князь Володимер Ондреевич заложи град Серпухов дубов в своей отчине, и даде людем и всем купчем ослабу и лготу многу, и приказа наместничество Якову Юрьевичу, нарицаемому Носильцу (по другим – Новосильцу), окольничему своему».

²¹¹ ПСРЛ. I, 280; III, 79, 131 (в 1340 г. Семен получил великое княжение); V, 222; VII, 206; XV, 422 (далее о Семене в Тверской летописи почему-то ничего не говорится до 1353 г., т. е. до его кончины); Ник. III, 172 (под 6848, который у издателей = 1339). Она же говорит, что Семен не присутствовал при погребении отца, потому что был в Нижнем Новгороде.

²¹² СГГД. № 23 (здесь Семен Иванович называет себя великим князем всея Руси)] упомянутая в этой грамоте княгиня Анна, по вероятной догадке М.Д. Хмырова (№ 377), была женой дяди Семена Ивановича, Афанасия Даниловича. ПСРЛ. III, 80 (под 1340 г.); IV, 54 (то же); V, 222–223; VII, 206–207; Ник. III, 172–173; Татищев IV, 146–147, между прочим, передает, будто бы Семен Иванович потребовал от новгородских послов, чтобы посадники и тысяцкие пришли к нему босые и просили его, при всех князьях, на коленях. С.М. Соловьев (III, 308) говорит по этому поводу: «прозвание Гордый побуждает верить этому свидетельству». Конечно, Семен Иванович хотел держать и держал князей в своих руках, высоко держал себя и с ними, и с новгородцами; недаром в самом деле он получил прозвище Гордый. Тем не менее поступок его – если только это действительно было – отзывается эксцентричностью и театральностью… Не выдумано ли это в позднейшее время для объяснения прозвища Гордый? Это напоминает о Генрихе IV у папы Григория VII в Каноссе… Карамзин, на основании только ему известного списка Троицкой летописи (IV, 156), говорит, что в это время Ольгерд хотел завоевать для союзника Литвы, князя Смоленского, город Можайск; но, видя крепость города и мужество его защитников, отступил, сжегши только предместье. Известные нам летописи ничего не говорят об этом. Впрочем, VII, 206 говорит, что Литва в 1341 г. подходила к Можайску, пожгла посад, а города не взяла; но о смоленском князе ничего не говорит.

²¹³ ПСРЛ. III, 80–82; VII, 206–209; Ник. III, 178–179.

²¹⁴ Там же. VII, 209; Ник. III, 179.

²¹⁵ Там же. VII, 209; Ник. III, 181.

²¹⁶ Там же. VII, 209–210; Ник. III, 181–183. VII говорит под 1341 г., что Иван Иванович, брат Семена Ивановича, женился на дочери князя брянского; та же летопись, под 1345 г., говоря о втором браке Семена Ивановича, прибавляет, что в том же году женились и братья его, Иван и Андрей, «вси три во едино лето». Причиной развода великого князя с Евпраксией считают ее бесплодие (Русск. Врем. I, 173; Карамзин IV, примеч. 364). Но, по справедливому замечанию Карамзина, имела же она детей с кн. Федором Фоминским!.. Вообще, странно ссылаться на бесплодие, прожив в браке менее года или много год. Совершенно другую причину развода приводит «Родословная книга», иначе «Бархатная» (II, 207): «Великую княгиню на свадьбе испортили: ляжет с великим князем, и она ему покажется мертвец, и князь великий великую княгиню отослал к отцу ея на Волок, а велел ее дати замуж».

²¹⁷ Там же. III, 83; V, 224; VII, 210; Ник. III, 182.

²¹⁸ Там же. III, 83–84, 225–227; IV, 58; V, 225–226; VII, 211, 215; Ник. III, 182–186. Никон., сказав о женитьбе великого князя на Марии Тверской, тотчас продолжает: «Посоветова (митр. Феогност) нечто духовне с сыном своим вел. князем Семеном Ивановичем, и тако послаша в Царьград к патриярху о благословении». Вероятно, здесь подразумевается развод Семена Ивановича с Евпраксией и его женитьба в третий раз. О походе Ивана Ивановича в Новгород см. соответствующее место в его биографии. См. примеч. 226.

²¹⁹ Там же. IV, 59; V, 226; VII, 215; Ник. III, 187 и след. Об отношениях к великому князю Семену Ивановичу прочих князей Татищев (IV, 175) говорит: «Князи же вси рязанские, тверские и ростовские толики подручны себе име, яко вся по его глаголу творяху». Константин Васильевич Ростовский был женат на одной из сестер Семена Ивановича. В Никоновской летописи (III, 192) этот Константин по ошибке спутан с его дедом, Константином Борисовичем (умер в 1307 г.). То же у Татищева (IV, 169).

²²⁰ Ник. III, 195; ПСРЛ. IV, 60; V, 227; VII, 216. II. Никитин («История гор. Смоленска». М., 1848. С. 79) положительно утверждает, что Ольгерд хотел примирить великого князя Семена Ивановича с князем Смоленским, почему и прислал к нему послов с дарами, прося мира, и это предложение было принято князем Московским. Но в таком случае зачем же ему было продолжать наступление на Смоленск? Ср. «Историю России» С.М. Соловьева (III, примеч. 482).

²²¹ ПСРЛ. I, 230; IV, 61; V, 228; VII, 215, 217; XV, 422; Ник. III, 202. О черной смерти в Западной Европе см.: Даниловича. Skarbiec diplomatow papiezkich. С. 192.

²²² СГГД. I, № 24. Татищев (IV, 170) говорит, что Семен Иванович выдал дочь в Тверь за князя Василия Михайловича, т. е. за отца ее настоящего мужа. Но мы знаем, что Василий Михайлович еще в 1329 г. женился на княжне Брянской, и ниоткуда не видим, чтобы он вступал во второй брак.

²²³ ПСРЛ. VII, 205; Ник. III, 105. Мотивы этих и последующих поездок в Орду см. под соответствующими годами отца его или брата, Семена Ивановича. Иван Иванович родился 30 марта 1326 г., о чем см. ПСРЛ. I, 229; IV, 50; V, 217; VII, 199; Ник. III, 131. По духовному завещанию отца (СГГД. I. 21–22) Ивану Ивановичу давалось 23 города и селения, в том числе Звенигород и Руза, так что Иван Иванович может считаться князем Звенигородским.

²²⁴ Там же. IV, 55; V, 222; VII, 206, 209, 215; Ник. III, 171, 180, 202. См. конец примеч. 219.

²²⁵ Там же. III, 227 (и 84 под 1348 г.; то же в IV, 58); V, 226; VII, 211; Ник. III, 187 и след. Семен Иванович сначала сам пошел в Новгород, но с дороги вернулся. Карамзин (IV, 162) видит в этом «хитрые намерения политические»: Семен Иванович хотел довести новгородцев до крайности и воспользоваться ей для утверждения своей власти над ними. Пусть так, но Семен Иванович заявил, что ему нужно ехать в Орду, и действительно поехал.

²²⁶ Там же. I, 230; II, 350; III, 86; IV, 62 (выше говорила о том же под 1352 г.); V, 228; VII, 217; VIII, 9; XV, 422; Ник. III, 202–203.

²²⁷ Там же. III, 86; IV, 62; V, 228.

²²⁸ СГГД. I, № 25; Ник. III, 203.

²²⁹ О примирении с Константином Васильевичем говорит Никоновская летопись (III, 205), а с Андреем – Софийская 1-я (V, 228). Но, возможно, здесь следует видеть какой-нибудь один из этих «актов»? Новгородцы примирились с Иваном Ивановичем года чрез полтора после того, как последний получил великое княжение, т. е. в 1355 г., в котором умер Константин Суздальский. Может быть, смерть Константина, за которого новгородцы хлопотали в Орде, и была причиной примирения новгородцев с великим князем. Карамзин (IV, 174) высказывает такую мысль и говорит только о примирении с Константином Васильевичем (там же, примеч. 376), но не упоминает о примирении с его сыном Андреем.

²³⁰ Ник. III, 207, 210; по ней убийство совершено в 1356 г., по Троицкой (Карамзин IV, примеч. 381) – в 1357 г., а бояре вызваны из Рязани – в 1356 г. по приезде великого князя из Орды. С.М. Соловьев говорит об этом: «Сам ли князь, оскорбленный злодеянием, заставил удалиться бояр, или уступил требованиям граждан, неизвестно» («История отношений между князьями Рюрикова дома», с. 362). К.Н. Бестужев-Рюмин, толкуя приведенные слова в том смысле, что великий князь был не совсем прав в этом деле, сам правдоподобно полагает, что это дело лучше объясняется слабостью Ивана Ивановича («Русская история». I, 398).

²³¹ ПСРЛ. IV, 63; V, 228; VIII, 10; Ник. III, 209–210; Степ. кн. I, 455-6; Троицк. Карамзин IV, примеч. 384.

²³² Ник. II, 208; Татищев IV, 183.

²³³ Там же. 211.

²³⁴ ПСРЛ. VIII, 10; Ник. III, 210. Татищев (IV, 185) о разграничении земель между прочим говорит: «Князь же вел. Иван, ведая, что тот (Мамат-Хожа) доброхотствует Рязанскому, хощет Лопасню и другия волости тому отдать, не пусти его в свою отчину», что кажется весьма правдоподобным. См. также соответствующее место под Олегом Ивановичем Рязанским.

²³⁵ Там же. I, 230 (Иван умер 12 ноября); IV, 63; V, 228; VIII, 10; XV, 428; Ник. III, 212.

²³⁶ Там же. IV, 349; VI, 104; VII, 207; VIII, 13, 53, 63; Ник. III, 174, 181.

²³⁷ СГГД. I, № 25–26. До смерти Ивана Ивановича из жизни Димитрия известен только следующий факт: когда митрополит Алексий в 1358 г. возвращался из Орды, куда ходил по просьбе великого князя для умилостивления хана Бердибека, то встречен был великокняжеским семейством, боярами и народом, причем будто бы 8-летний Димитрий сказал ему краткую речь (Степ. кн. I, 457). Никоновская летопись (III, 193) рождение Димитрия отмечает под 12 октября 1350 г.

²³⁸ ПСРЛ. IV, 64; V, 229; VIII, 10–11; Ник. III, 215.

²³⁹ Там же. IV, 64; VII, 225. К 1362 г. издатели СГГД относят без всяких оговорок договорную грамоту Димитрия Ивановича с Владимиром Андреевичем (№ 27). Эта грамота напечатана и в «Древней Росс. Вивлиоф.», где замечено, что года на ней не показано, «а по летописям следует быть между 1362 и 1378 гг.», т. е. между годом вступления Димитрия на великокняжеский стол и годом смерти митрополита Алексия, который упоминается в грамоте. Карамзин относит ее к 1364 г.

²⁴⁰ Там же. I, 231; II, 350; IV, 64; V, 229; VII, 225; VIII, 11, 13, 120; Ник. III, 219 до конца и IV, 3—10; Твер. 428; СГГД. № 27. В Софийской 1-й (т. V) под 1363 г. говорится, что Димитрий Иванович (великий князь) согнал Димитрия Константиновича с Великого княжения и из Галича… Очевидно, здесь Димитрий Константинович смешан с Димитрием Ивановичем Галицким, сыном Ивана Давыдовича. Вслед за тем там же говорится, что ростовский князь Андрей Федорович приехал из Переяславля в Ростов, а с ним князь Иван Ржевский «с силою». Но зачем Андрей был в Переяславле, неизвестно. Не помогал ли он Димитрию Ивановичу в борьбе его с князем Суздальским? По крайней мере, мы знаем, что он хотя и был еще вполне самостоятельным князем, но верно служил московскому князю.