Текст книги "Небесная музыка. Луна"

Глава 7. Венок из маргариток

 
В саду того, кто не умеет мечтать,
плохо растут цветы.
В саду того, кто только и делает,
что мечтает, нет ничего.
 

Диане кажется, что все повторяется.

Она стоит перед зеркалом в длинной ночной рубашке, ее голова гудит, а горло горит огнем из-за сильной ангины. Ей колют антибиотики, ставят капельницы и дают горсти лекарств. Говорят, что она должна лежать в постели и отдыхать, а ей, словно назло, хочется музыки. Хотя бы небольшую дозу – музыка ее личный наркотик.

Все, что успокаивает Диану, – татуировка на теле, спрятанная за плотной тканью. И ей смешно от того, что хотя бы с татуировками она провела отца.

А потом в спальню вновь входит мать, чья безупречность теперь слегка потрепана, и говорит, тщательно скрывая нервозность в голосе:

– Отец хочет поговорить с тобой.

В голове Дианы и без того непрерывно бьет тяжелый набат, так теперь еще и тревожно начинает звенеть хрусталь – в самых висках. Отец – последний человек, которого она сейчас хочет видеть. Диана чувствует к нему страх и злость, виня его в том, что заболела. И уж то, что теперь у нее нет друзей, она никогда ему не простит. А еще – она никогда себе в этом не признается – она ревнует его к той Санни, которая позволила себе смеяться вместе с ним в саду.

– Что ему нужно? – шепчет Диана, потому что ее голос пропал.

– Откуда я знаю? – огрызается мать. – Скорее ложись в постель, он придет прямо сюда! Узнал, что ты болеешь.

Она буквально тащит дочь к кровати, накрывает – так, что пуховое одеяло касается самого носа, а потом вдруг хлопает себя по лбу, бежит в гардеробную, возвращается с шерстяной кофтой с длинными рукавами и заставляет Диану надеть ее – чтобы отец ничего не заподозрил по поводу поддельной татуировки на руке.

Едва Эмма успевает сесть около дочери с книгой в руках, как в спальне появляется ее супруг, облаченный в деловой темно-синий костюм: наполовину седые волосы зачесаны назад, лицо по обыкновению сосредоточенное, хищное, взгляд – пронзительный. Он стремительной походкой оказывается у кровати с дочерью и внимательно на нее смотрит, словно читая насквозь как открытую книгу. Диана равнодушно смотрит в стену.

Эмма тут же вскакивает со своего места – светящаяся и улыбающаяся – и обнимает Николаса за плечи, как и полагается заботливой супруге.

– Дорогой! – говорит она с неподдельным удивлением. – Что ты здесь делаешь?

– Пришел посмотреть на заболевшую дочь, – отвечает он холодно. – Почему ты мне не сказала?

– Не хотела тебя тревожить, – спешно говорит Эмма. – Я ведь знаю, как у тебя много работы. Все хорошо, Диана уже идет на поправку.

Мистер Мунлайт, чуть прищурившись, смотрит на дочь с усмешкой:

– Хорошо прошли твои сутки свободы? Насладилась? Или даже упивалась?

Диана молчит. Ее грех слишком большой, но ей уже все равно.

– За то, что ты сделала, тебя следовало бы наказать, дочь. Потому что наказание – это профилактика счастливого будущего, о котором дети в твоем возрасте склоны не задумываться, – продолжает мужчина. В этой комнате он как гора с кипящей лавой внутри, которая каждую секунду может выплеснуться наружу. – Но с другой стороны, ты показала мне необдуманным детским поступком свои намерения. Это было глупо, но я оценил. И мне как отцу нужно либо разрушить твои воздушные замки, либо помочь построить тебе настоящую крепость.

– Что ты имеешь в виду, дорогой? – удивленно спрашивает Эмма, ничего не понимая. Она ожидала другого – того, что муж начнет читать долгие нудные нотации, а после провозгласит свой приговор, который незамедлительно приведет в действие. Что случилось с Николасом? Он придумал что-то новенькое? Эмма кидает на дочь быстрый взгляд, боясь, как бы та не сделала ничего, о чем они обе потом будут жалеть.

– Я хочу, чтобы ты спела на благотворительном балу, который устраивает твоя мать, – глядя Диане в глаза, говорит мистер Мунлайт. – Чтобы понять, достойна ли ты вложения моих денег или нет.

Эти его слова – как бомба, бесшумно разорвавшаяся в этой огромной комнате. Сердце Дианы пропускает пару ударов, а головная боль вдруг отступает назад.

Отец с ума сошел?

– Что? – недоверчиво переспрашивает Эмма. – Дорогой, к чему ты это говоришь?

– Мне плевать на искусство. Но если мне доказывают, что достойны вложения моих денег и приумножат их, я могу сделать инвестиции, – продолжает мистер Мунлайт, не обращая внимания на супругу. А потом скупо роняет:

– Жаль, что ты заболела. Поправляйся. О твоем поведении поговорим тогда, когда тебе будет лучше. Дома буду завтра вечером, сегодня лечу на завод в Стратенбург, – мимолетом говорит он обескураженной Эмме. И направляется к дверям, около которых его ждут охрана и секретарь. Каждый день одного из владельцев «Крейн Груп» расписан едва ли не по минутам, а сегодня потеряно уже десять.

Диана вдруг вскакивает с места и босиком бросается за отцом, путаясь в длинной ночной рубашке.

– Я смогу, – хриплым шепотом, который царапает горло, говорит она ему в спину. В ее голосе – отчаяние и решимость, туго переплетенные, как цветы в венке. – Я смогу, смогу, папа!

Мистер Мунлайт оборачивается и внимательно смотрит на дочь.

– Ты повредила основной инструмент певца – свое горло, и это уже показатель, как ты на самом деле относишься к своей музыке. Как к игрушке.

Диана слышит презрение, но ей все равно. Она молится только об одном – пусть отец даст ей шанс, пусть даст, и она ни за что его не упустит!

– Я была не права, – шепчет она. – Но я вылечусь за неделю. И спою так, что ты поймешь, что я – достойна.

– Хорошо, – сухо кидает одно слово мистер Мунлайт и уходит, не глядя ни на жену, ни на дочь.

У Дианы сердце колотится как сумасшедшее, но теперь она и боли в горле не чувствует – ее охватила эйфория. Предвкушение теснит ей грудь, недоверие слабым током бьет по венам, и ей вдруг становится так хорошо, что на лицо ползет непрошеная улыбка. Девушка возвращается к кровати, садится на нее с полным ощущением того, что это – сон.

Отец дал ей шанс?

– Что это было? – слабым голосом спрашивает Эмма, опускаясь на стул в полном изнеможении. – Диана, что это сейчас было?

– Я буду петь, мама. Клянусь, я стану известной, – вдруг слышит она и изумленно смотрит на дочь – на ее фарфоровом лице горит персиковый румянец, глаза блестят, но не из-за болезни, а от чувства внутренней уверенности в себе.

– Ляг в постель, – устало приказывает мать. – Ты с ума сошла? Какое пение?!

Но Диана знает, что матери ее не остановить, и Эмма тоже это знает. Упрямством дочь пошла в отца.

Этим же вечером особняк Мунлайтов вместе с отоларингологом посещает квалифицированный фониатр, который осматривает Диану и разрабатывает целую программу реабилитации ее связок и горла.

* * *

Я захожу домой обескураженная встречей с Лестерсом, но почти счастливая, что наконец-то почти добралась до своей кровати. А Кирстен и Лилит встречают меня с воплями и визгом.

– Мы тебя потеряли! – кричит Кирстен, вешаясь мне на шею. – Я так боялась, что с тобой что-то произошло!

– Ты жива, – глубокомысленно говорит Лилит, обнимая меня, – я чувствую ее тяжелые духи с пряной восточной ноткой. – Я думала, это конец. Ты не представляешь, что я пережила, Ховард!

Позади них стоит, скрестив руки на груди, Чет. За ним – Нейтан, второй гитарист группы «Связь с солнцем», крепкий светловолосый парень среднего роста в клетчатой рубахе и джинсах – обычно он довольно спокойный и рассудительный – мозг нашей команды. Отличительная его черта – крохотная татуировка на мочке уха и шрам над губой. И он тоже учится в Хартли. Не хватает только Оливера – он на экзаменах.

– Я впервые в жизни по своей воле пришел в полицию, – говорит Чет громко. – Эта сумасшедшая, – кивает он на Лилит, – стала звонить всем нам и орать, что тебя похитили. Пришлось подрываться и искать тебя. А потом идти к копам.

– Сам сумасшедший, – огрызается подруга. – Посмотрела бы я на тебя, если бы твоего друга затолкали в машину неизвестные!

– Я хотя бы запомнил номер, – парирует Чет. – А не орал, как псих: «Ее похитили! О, Дева Мария!»

– А в участке на нас смотрели, как на дебилов, – продолжил Нейтан, подпирая плечами стену. – И отказывались заводить дело.

– А потом просто выставил нас нафиг, – подхватил Чет. – Копы совсем охренели!

Я улыбаюсь – чувствую веселье и усталость одновременно. И безумно рада всех видеть.

– Рассказывай, что с тобой было! – велит Лилит. – Я должна знать все.

– Кто тебя похитил? – вторит ей Кирстен, тряся меня за руку. – Что он хотел? Это был какой-то парень?!

Подруга слишком романтична.

Я сдуваю прядь волос с лица.

– Я же сказала по телефону, что это была ошибка.

– А что за парень разговаривал с тобой на улице? – не отстает Лилит – она видела нас с Дастином из окна. И, слава богу, не признала его.

– Да так, знакомый, – машу я рукой.

– Я его знаю? – буравит меня подозрительным взглядом подруга.

– Нет. Он с моей подработки. Случайно встретились.

– И в машину к нему случайно села? – веселится Чет. – Крошка Санни, у тебя появился дружок?

– Ты должна рассказать о нем старшим братикам, прежде чем встречаться, – вторит ему Нейтан. – Ему нужно будет пройти наш тест!

Они переглядываются и снова хохочут.

Я кладу руки парням на плечи и говорю:

– Это просто знакомый по работе, успокойтесь. Слушайте, я хочу есть, у нас найдется что-нибудь?

Ничего не нашлось, поэтому пришлось заказывать пиццу. В ожидании доставки мы впятером устроились в небольшой, но уютной нашими общими стараниями гостиной прямо на полу, под лучами солнца, проникающими через окно. И глаза друзей устремились прямо на меня.

– Рассказывай, – велела Лилит, ерзая от нетерпения.

– Я тоже хочу услышать историю твоего великого похищения, – говорит Чет. – Между прочим, вчера я не встретился с клевой малышкой из-за того, что торчал у копов в гостях.

– Та самая, с четвертым размером? – ударяет его в шутку по плечу Нейтан. Они постоянно пересылают друг другу фотки своих мимолетных подружек, даже весьма фривольные и интимные.

– Неа, Нефертити, – ухмыляется Чет.

– Почему Нефертити? Ее что, назвали в честь египетской принцессы? – наивно удивляется Кирстен, и парни смотрят на нее как на дурочку, а потом переглядываются и начинают хохотать. Лилит закатывает глаза. А я начинаю рассказ и говорю обо всем – о похищении, о том, как очнулась в чужой комнате, о том, как пыталась сбежать, но не называю имен – помню про договор. Они смеются на всю квартиру, словно это было и не похищение вовсе, а какая-то неудачная шутка, и подкалывают меня, дружно поедая быстро приехавшую пиццу. Зато парням нравится мысль о том, что я достала нам подработку на вечеринке для богатых. И сумма, которую нам заплатят. Нейтан говорит, что это неплохой откуп, а Лилит, которая постоянно и всюду ищет выгоду, изрекает:

– Может быть, на этом вечере будет какой-нибудь крутой продюсер и заметит вас.

– Продюсер! – хлопаю я себя по лбу, вспоминая мистера Бина – он же дал мне телефон музыкального продюсера. Интересно, он так изощренно пошутил и это номер местной пожарной бригады или мне стоит позвонить?

Номер телефона все еще в моей голове. Черные цифры нарисованы на светло-сером дрожащем фоне. «Позвони-и-и», – тянет тонкий противный голос за кадром.

В моей голове рождается привычный аргумент – если я не сделаю этого сейчас, не сделаю никогда и буду жалеть. Потраченные впустую возможности и шансы, которыми не воспользовались, – вот две главные дыры, которые не делают нашу жизнь такой, какой бы мы хотели ее видеть.

– Минуту, – говорю я. – Мне нужно позвонить.

Я выхожу из шумной гостиной и иду к своей комнате, опираюсь спиной на дверь и бодро набираю номер телефона, который назвал мистер Бин. Если он разыграл меня, просто извинюсь и скажу, что не туда попала.

Гудок. Еще гудок, и еще, и еще… Похоже, никто не хочет брать трубку. Гудки раздаются и раздаются, а когда я хочу отключиться, вдруг все-таки кто-то отвечает грубым мужским голосом, какой бывает у офицеров, по крайней мере, в боевиках про войну:

– Уолтер слушает!

– Здравствуйте, я от мистера Бина, – предельно вежливым тоном говорю я.

– Какого мистера Бина?! – рявкает мужчина.

Что там помощник повара говорил? Продюсер – второй зять сестры мистера Бина?

– Вы приходитесь ему зятем сестры, – все тем же вежливым голосочком говорю я.

– Чего-о-о? – гневно переспрашивают меня. – Девочка, а иди-ка ты в задницу к своему этому мистеру Бину!

И я снова слышу гудки – на этот раз уже короткие. Звонок сбросили.

Меня разыграли – и кто? Ворчливый помощник повара, которого в пять утра заставили копаться в саду. А я ему еще с розами помогала! На самом деле мне не обидно – скорее смешно. Меня умело развели.

Ладно, по крайней мере, я попробовала.

Теперь нужно разобраться с Дастином и его кулоном, чтобы получить деньги. А для этого мне нужна информация.

Я возвращаюсь в гостиную и беру новый кусок все еще горячей пиццы «Маргарита», которая мне совсем не нравится. Парни вскоре уходят, договорившись со мной о репетиции, да и Лилит начинает посматривать на время – у нее впереди последний экзамен, где ей придется танцевать с Беном, с которым она так и не порепетировала, хоть он усердно ей названивал.

– Слушай, а кто стащил вещи у Лестерса? – как бы между прочим спрашиваю я, когда она начинает собираться и с привычно недовольным видом стоит у зеркала, поправляя и без того идеально уложенные черные волосы.

– Роуз О`Коннор и Вэнди Винченс. А зачем тебе? – изумляется подруга. – Перекупить хочешь? Что, Дастин околдовал тебя во время забега, Ховард?

– Нет, Бэйкер, – смеюсь я.

– Увела что-то у Лестерса? – уточняет практичная Лилит.

– Нет, конечно, – возмущаюсь я, решив обо всем рассказать позднее – когда получу от актеришки деньги. – Просто стало интересно. А он богатый?

Я надеюсь, что он богат и выплатит мне всю сумму, которую обещал.

Подруга убирает расческу от волос и поворачивается ко мне, внимательно разглядывая:

– А тебе-то что? Запала на его гипотетические миллионы?

– Мне просто интересно, – широко улыбаюсь я.

– Вы о ком? – выскакивает откуда-то Кирстен, дожевывая последний кусок пиццы.

– О Дастине Лестерсе, – фыркает Лилит. Кирстен уже в курсе вчерашней истории с папарацци.

– Он такой милашка, – говорит она мечтательно.

– Тебе все кажутся милашками, Болдридж, – выразительно смотрит на нее Лилит. – Даже эти чудовища из «Красных Лордов».

– Скоро мы с Санни и Эми идем на их концерт в супервип! – напоминает счастливая Кирстен – она как маленькая девочка, рада, что закончился семестр, ничего плохого не случилось и впереди ее ждет концерт.

– Могли бы и меня позвать, раз на халяву, – ворчит Лилит, потом кидает взгляд на настенные часы, понимает, что немного опаздывает, и срывается с места. Через четверть часа, нарезав десять кругов по всей квартире, она убегает, и в окно я вижу, как подругу встречает Бен. Небо тускнеет, идет мелкий дождь, а он с зонтиком – протягивает его Лилит. Та с отвращением отталкивает руку Бена и гордо идет под дождем, накинув капюшон. Бен – неплохой парень, хотя, на мой вкус, странноватый, но Лилит настолько сильно его терпеть не может, что бесится при одном его виде. За что Бен любит ее, я понятия не имею – ни одного теплого взгляда или слова он от моей подруги не дождался, однако сегодня на экзамене его ожидает награда – беспрекословная близость к любимой. Парный танец.

Я надеюсь, что Лилит все-таки сдаст этот экзамен. Несмотря на Бена.

Мы еще немного разговариваем с Кирстен и расходимся по своим комнатам. Ей нужно поговорить по скайпу с родителями, а мне – связаться с похитительницами звездных вещей. Хочется спать – сказывается бессонная ночь, но прежде чем я погружусь в мир Морфея, я должна сделать несколько дел.

Я легко нахожу Вэнди в социальной сети – она онлайн – и пишу ей.

«Привет, – печатаю ей я, не забыв поставить смайлик, – я – подруга Лилит Бэйкер, и она сказала, что у вас есть одна вещичка, которая раньше принадлежала Дастину Лестерсу».

«Привет, – отвечает она через несколько минут. – Я помню тебя. Таких вещичек целых две».

«Что именно?»

«Кулон и ручка. Почему ты об этом спрашиваешь?»

«Моя подруга – его фанатка, и я хотела бы подарить ей что-нибудь, что было в руках Лестерса», – кривлю я душой, хоть мне это и не особо нравится.

«Прости, но мы уже выставили обе вещи на аукционе сайта», – сообщает Вэнди, и я подавляю разочарованный вздох. Зато какая-то моя сторона в восхищении – фанаты дошли уже и до аукционов сворованных вещей звезд. Замечательно! Наверное, владелец сайта получает неплохие деньги.

«И нельзя снять?» – уточняю я.

«Нельзя, – ставит Вэнди грустный смайл. – Ты можешь только перекупить там. Аукцион начнется сегодня в восемь вечера», – сообщает она и уходит в офлайн, кинув мне ссылку на сайт.

Сайт довольно простой, с привлекательным минималистским дизайном, без рекламы, с удобным функционалом, и называется «Магазин-аукцион».

Я глазам своим не верю – настоящий интернет-магазин, в котором продают не косметику, игрушки, книги или одежду, а вещи, некогда принадлежащие знаменитостям! Главное меню состоит из нескольких разделов: «О нас», «Доставка и оплата», «Онлайн-аукцион», «Вещи». Последний раздел состоит из нескольких вкладок: «Актеры», «Музыканты», «Селебрити», «Спортсмены», «Блогеры», «Прочие». Я, порядком заинтригованная, открываю первую и вижу несколько дюжин имен, многие из которых мне известны. Имя Лестерса почти в самом конце, и я нажимаю на него. Так и есть: к покупке предлагаются кулон в виде черной пули и строгая письменная ручка – все в одном экземпляре. Ни то, ни другое купить нельзя – нужно ждать аукцион, который начнется в восемь часов вечера.

Я смотрю на увеличенную фотографию кулона и не понимаю, что ценного в нем увидел Лестерс – я-то уже нафантазировала себе, что потерянный кулон актера – это нечто более романтичное, с сокрытой внутри фотографией прекрасной девушки… А может, это все-таки его амулет, подаренный на счастье? Кто знает. Выглядит обыкновенно.

План действий моментально приходит мне в голову – нужно просто перебить цены во время аукциона, у Лестерса ведь куча денег, и для него это не будет проблемой. Я пытаюсь дозвониться до него, чтобы объяснить ситуацию, но это просто нереально – его телефон отключен. Вот придурок! Зачем ему вообще мобильник, если он не берет трубку? Или его засосала пучина.

Я изучаю правила, регистрируюсь на сайте, беру имя Жадная Дастиноманка и подаю заявку на участие в аукционе. Теперь нужно только ждать начала. Устроившись с ноутбуком на своей кровати, я ради интереса начинаю читать биографию Лестерса, чтобы понять, какого он сорта орешек. Едва только я открываю сайт, который обещал мне рассказать все тайны моего нечаянного работодателя, как мой телефон начинает звонить. Не глядя на экран, я принимаю звонок и слышу знакомый мужской голос, громкий, но в меру почтительный:

– Очаровательная девушка-музыкант от мистера Бина?

– Э-э-э, да, – осторожно говорю я, не понимая, почему с этим голосом произошли такие метаморфозы.

– Рад вас слышать!

– Зять сестры мистера Бина? – на всякий случай уточняю я.

– Все верно! – заявляет голос воодушевленно. – Меня зовут Макс Уолтер, я – музыкальный продюсер, представляю звукозаписывающую компанию «Биг-Скай Рекордс». И я хотел бы пригласить вас на третий отборочный тур музыкального конкурса «Твой рок».

У меня немеет язык от удивления. Макс Уолтер? Серьезно? Да ну, это шутка какая-то. Шут-ка.

Эй, жизнь, почему ты так забавляешься со мной?

Макс Уолтер – известный продюсер, который создал несколько культовых альбомов и множество – финансово успешных. С ним мечтают работать не только новички вроде нас, но и известные музыканты. Ходят слухи о тяжелом характере Уолтера, о его чрезмерной любви к женщинам и казино, о том, как постоянно с ним ругаются и расторгают договоры. Но те, кто проходят путь с Уолтером до конца, либо становятся известными, либо еще известнее.

Кроме того, Макс Уолтер – музыкальный продюсер конкурса «Твой рок», во втором туре которого «Связь с солнцем» не смогли участвовать из-за болезни Оливера. И теперь он зовет нас сразу на третий!

Неужели этот человек и есть второй зять сестры мистера Бина?!

Не зная, что сказать, я молчу. Просто ложусь на пол, широко раскинув ноги, и молчу.

– Милая, вы еще здесь? – с беспокойством спрашивает мужской голос. И надо же, меня больше никто не посылает в задницу! – Скажите мне что-нибудь!

– Не могу, – сипло отвечаю я, глядя в потолок. – Я упала в обморок от счастья, лежу на полу и дрыгаю ножкой.

Он гортанно и коротко хохочет.

– Мне нравится ваше чувство юмора – как вас зовут?

– Санни.

– О, солнце бьет мне прямо в глаза, хотя я и не вижу вас! – заявляет Макс Уолтер.

А мне его чувство юмора совсем не нравится, но я молча щиплю себя за руку – нет, не сон.

– Так как вы относитесь к тому, чтобы попасть на прослушивание, моя волшебная Санни? – лебезит он, и я не понимаю почему.

– Положительно, мистер Уолтер, – отвечаю я и уточняю: – А это правда вы? Или это розыгрыш?

Он вновь хохочет.

– Правда, правда, – отмахивается продюсер и ревниво уточняет: – Надеюсь, вы слышали о конкурсе «Твой рок»?

– Я и моя группа там даже участвовали, – отвечаю я.

– А-а-атлично! – восклицает мистер Уолтер. – Милая Санни, я жду вас на прослушивании во вторник, в десять утра в штаб-квартире «Биг-Скай Рекордс» на Рич авеню, – он называет адрес, который и без того мне известен. Главный офис этой звукозаписывающей компании находится в одном из небоскребов напротив Хартли.

– Подойдете к стойке регистрации – вас встретит мой помощник. Он проведет вас и вашу группу… кхм… вне очереди. Сколько вас человек в группе? – уточняет он.

– Четверо.

У меня внутри все поет от радости. Господи, неужели нас заметят?! Неужели у нас будет шанс показать себя? Неужели такое бывает?

– Замечательно, значит, пропуски на четверых человек, – бормочет он себе под нос, видимо, делая какие-то пометки.

– А почему вне очереди? – удивленно спрашиваю я.

– Участников, попавших в третий тур, полсотни, зачем вам ждать, моя чудесная? – удивляется мистер Уолтер.

– А это, вообще, нормально, что мы попадаем в третий тур? – задаю новый вопрос я, задним умом понимая, что что-то с этим конкурсом не так.

– Это великолепно! – отвечают мне.

– Конечно, я безумно рада, что нам выпадает такая честь, тем более от такого человека, как вы, – говорю я. – Но я не понимаю, почему вы это для нас делаете.

– Потому что мистер Му… Бин просил, конечно же, – говорит продюсер.

– А вы его уважаете, – замечаю я, понимая, что не могу перестать улыбаться, несмотря на страхи внутри меня.

– Конечно, уважаю, – в голосе мистера Уолтера тонна лести. – Как я могу не уважать мистера Бина? Его просьба для меня – святое. Что ж, золотце, до вторника! Мне нужно бежать в студию – работаем над последним альбомом «Биг дарсет стар».

Одна из моих любимых групп. О боже.

Мы прощаемся. Он отключается первым, а я еще некоторое время слушаю гудки, и мне они кажутся слаще любой музыки.

Что?

«Связь с солнцем» участвуют в третьем туре крутого конкурса «Твой рок» от «Биг-скай Рекордс»?

Так бывает, да?

* * *

Макс Уолтер – крупный высокий мужчина с квадратным жестким лицом и серьгой в ухе, небрежно бросает телефон на диван и возвращается в спальню с огромными окнами, из которых открывается шикарный вид на Бейли-плейс. Посредине спальни стоит незаправленная кровать-подиум, и на ней полулежит в соблазнительной позе подтянутая загорелая молодая женщина – ее иссиня-черные длинные волосы контрастируют с алым постельным бельем. Она смотрит на Уолтера хитрыми лисьими глазами, явно недовольная тем, что мужчина покинул ее, разбуженный чьим-то звонком.

– С кем ты говорил? – спрашивает она удивленно.

– Черт его знает, – хмыкает Уолтер, закуривая. – Подозреваю, что дочка Большого босса.

Большой босс – Николас Мунлайт. «Биг-Скай Рекордс» входит в медиахолдинг «Мьюзик Дилайт Корпорейшн», который, в свою очередь, принадлежит «Крейн Груп».

– Диана? – удивленно приподнимает идеальную черную бровь брюнетка. Она отлично помнит эту холодную неприступную девицу – вокруг нее и ее мамаши приходится виться и всячески их облизывать, чтобы попасть в тесный круг вхожих в семью Мунлайт. Диана ее раздражает – на лице же написано, что та еще сучка, хоть и выглядит скромно, однако Лиана – так зовут брюнетку – знает, каковы все эти скромницы на самом деле.

– Какая, к чертям собачьим, Диана? – отвечает громогласно Уолтер, закуривая и глядя в окно. – Незаконорожденная.

– Даже так? – приподнимается заинтригованная Лиана.

– Я так думаю, – скидывает пепел прямо на пол Уолтер, не особо заботясь о чистоте. – Видимо, решил пропихнуть ее в шоу-бизнес, раз обратился ко мне.

Николас Мунлайт действительно разбудил его двадцать минут назад и в своей привычной приказной форме заявил, что Уолтеру должна позвонить какая-то деваха.

«Она скажет, что твой номер ей дал мистер Бин», – сказал Мунлайт.

«Кто?» – изумился продюсер, спросонья плохо понимающий, что происходит.

«Не перебивай, идиот, – раздраженно велел Мунлайт. – Девчонку пригласишь на прослушивание. И если она чего-нибудь стоит, будешь продвигать. Обо мне – ни слова. Для нее я – мистер Бин. Ясно?»

«Ясно, сэр», – ошарашенно отвечал Уолтер, который хоть и был человеком громким, грубым и тяжелым, но перед Большим боссом впадал в состояние необъяснимого оцепенения.

«Она занимается музыкой, играет рок», – с непередаваемым отвращением сказал Мунлайт. – Постарайся все сделать хорошо».

«Все сделаю, как вы сказали, сэр, можете не беспокоиться!»

На этом их разговор закончился. А Уолтер вдруг с ужасом понял, что какая-то деваха уже звонила ему и что-то лепетала насчет какого-то мистера Бина – только зря оторвала его от жены, которую он из-за работы на студии с уродами из «Биг дарсет стар» не видел уже несколько дней. И естественно послал ее. Получается, зря послал.

Его мозг тотчас стал анализировать ситуацию. На его памяти Мунлайт никого и никуда не пропихивал – разве что одного из своих сыновей-кретинов в ряды армии. Получается, что деваха по каким-то причинам дорога Боссу. И не похоже, что это очередная его любовница – ради них Мунлайт и пальцем не пошевельнет. Уолтер сразу просек – с большой долей вероятности Босс помогает своей незаконнорожденной дочери, раз пытается скрыть от нее свою истинную личность. Нет, ну а кому еще?!

Пары минут Уолтеру хватило для того, чтобы разработать план действий, и он спешно стал искать номер девахи, чтобы дозвониться до нее и пригласить на третий тур продюсируемого им конкурса «Твой рок» – слава всевышнему, у нее даже группа есть, так что подходит под его формат.

С девахой он был так тошнотворно вежлив, будто разговаривал со своими лучшими артистами, и та едва не померла от радости, услышав его имя – ну точно, не знает, кто ее папаша. На этом можно неплохо сыграть, чтобы заполучить расположение Босса.

Уолтер решил, что должен пропихнуть дочь Мунлайта повыше – это в его силах, и плевать, если она бездарная, как и большинство этих тупоголовых, едва умеющих держать гитару в руках, но лезущих на конкурс, как тараканы на гнилое бесхозное мясо, лишь только услышав заветное слово «рок». Они договорились встретиться во вторник, в половине десятого – его помощник встретит деваху и ее «группу» и проведет в обход остальных конкурсантов на прослушивание. Уолтер посмотрит на их общий уровень, и если «группа» покажется ему лажовой (а так скорее всего и будет), наберет для нее нормальных музыкантов – благо на конкурсе их пруд пруди. Ну а потом займется нормальным отбором – у него на примете есть парочка талантов, из которых можно состряпать знаменитостей на пару годочков.

Уолтер докуривает сигарету.

– Ты вернешься в кровать? – мурлыкает Лиана, сладко потягиваясь.

– Пора в студию, – отрывисто отвечает Уолтер и направляется в гардеробную. Его тошнит от «Биг дарсет стар», вечно лакающих все, что горит, но альбом нужно завершить – он принесет неплохие бабки, ибо группа на пике популярности, кое-где подвинув «гигантов» – тех же «Красных Лордов».

Деньги не слышат музыку.

Деньги – венок из бумажных цветов.

А там, где растут цветы из бумаги, живым цветам нечего делать.

* * *

Я все еще не могу поверить в услышанное, и мне кажется, будто я окаменела – то ли от счастья, то ли от сомнений, то ли от того и другого одновременно. А потом я резко вскакиваю, прыгаю и радостно кричу – так громко, что ко мне в комнату врывается обалдевшая Кирстен.

– Что случилось?! – орет она. – Тебя опять похищают?!

Я хватаю ее за руки, не переставая прыгать, и смеюсь. В моих глазах плещется восторг и буря эмоций.

– Да что происходит? – спрашивает Кирстен, видя, что со мной все в порядке. – Что случилось, Санни?! Ты выиграла в лотерею?

– Почти! Нашу группу приглашают на третий тур «Твоего рока»! Позвонил сам Макс Уолтер, – говорю я. – Сам, понимаешь?!

– Шутишь! – расширяются от удивления глаза Кирстен.

– Клянусь! – кричу я. – Он позвонил и пригласил нас!

– Не может быть! А-а-а! – и подруга начинает прыгать вместе со мной, громко радуясь.

Я обнимаю ее и крепко стискиваю, смеясь как сумасшедшая. Кровь внутри бурлит, в ней кипит адреналин, взрываются искры счастья, и я взрываюсь вместе с ними. Раньше я и не догадывалась, что от счастья может колотить.

Мистер Бин, спасибо вам – вы крутой! Если я когда-нибудь увижу вас, то расцелую в обе щеки!

Я звоню парням – экстренно собираю их в конференцию по скайпу и с торжественным лицом объявляю дивную новость.

Оливер, сидящий в музыкальной библиотеке Хартли, смотрит на меня с сомнением в серых глазах с грустинкой. Он до сих пор чувствует себя виноватым за то, что «Связь с солнцем» не попала на второй тур «Твоего рока».

Нейтан, усердно работающий с музыкой из своего экзаменационного проекта в специальном классе, в котором есть все для сведения, смотрит на меня непонимающе.

Чет, идущий по шумной улице вместе в обнимку с какой-то девчонкой, чьи глаза густо подведены, смеется и советует шутить не так убого.

– Я не шучу! – говоря я громко. – Во вторник мы идем на третий тур «Твоего рока» и отжигаем, всем понятно?

– Это правда, правда! – встревает восторженная Кирстен. – Ей реально позвонил какой-то старпер и пригласил группу! Она так орала – я думала, к нам грабители залезли!

– Парни, я серьезно, я совершенно серьезно! – продолжаю я.

Их лица начинают меняться. Нейтан перестает улыбаться, в глазах Оливера – недопонимание, Чет, напротив, смеется.

– Вторник – день, когда «Связь с солнцем» выйдет на новый уровень, – торжественно обещаю я. – Запоминайте, чуваки. Мы всех сделаем!

– Если это шутка, я тебя уделаю, Ховард, не посмотрю, что ты не мужик, – предупреждает меня Чет. Он может сколько угодно несерьезно относиться к своим подружкам, но музыка для него безумно важна. Он помешан на ней, как и я, – в самом лучшем смысле этого слова.