Текст книги "Небесная музыка. Луна"

– Думаешь, жена может изменять мужу, если не любит его? – устало спрашивает Елена, превращаясь из страстной и голодной до любви девушки в спокойную, выдержанную молодую женщину. – Пожалуйста, отпусти меня. Мне пора.

И Чету ничего больше не остается, как послушаться ее. Хотя он на все сто процентов уверен, что ей нравилось быть с ним.

Елена идет к своей машине и открывает дверь.

– Завтра в это же время я буду ждать тебя здесь! – кричит ей Чет. – До самой ночи! Слышишь?

А она просто уезжает.

Чет смотрит вслед ее автомобилю с кривой полуулыбкой.

Его космос плавится. И в нем теперь горит лишь одна звезда – Елена Прекрасная.

* * *

Диана стоит у распахнутого окна и смотрит на море, которое ночь окрасила в такой глубокий темно-синий цвет, что оно кажется черным. Она рассматривает луну, с королевским пренебрежением висящую над водой, но думает вовсе не о том, как красив ночной морской пейзаж. Ее мысли обращены в прошлое, к тому, что случилось вчера и сегодня.

Слишком много всего произошло. И хоть Диана с виду спокойна, ее выдают пальцы – она так вцепилась ими в подоконник, что они побелели от напряжения.

В один из самых важных моментов своей жизни Диана потеряла голос – естественно, временно, но как же не вовремя это произошло! И самое мерзкое – по ее вине. Из-за своего срыва она заболела ангиной, а потом, не слушая фониатра и преподавателя по вокалу, усиленно занималась, напрягая голосовой аппарат сверх нормы. Да, Диана чувствовала, что с ее связками что-то не так, и этот ком в горле ужасно ее раздражал в последние дни, но она никому ничего не говорила и продолжала заниматься. За что и поплатилась.

Признавать себя виноватой было тяжелее всего. Разрушить свою жизнь своими же руками – это не то, чего Диана хотела. И получать желаемое руками другого человека также не было пределом ее мечтаний.

Она и не думала, что за нее на балу сможет кто-нибудь спеть. И уж тем более не представляла, что это будет та рыжая гитаристка Санни, с которой их перепутала однажды охрана. Но мать заплатила ей неплохие деньги, и Санни спела – отдала свой талант в аренду. Диане казалось, что это глупо – сама бы она так не поступила. Продаться? Нет, это унизительно. Будь она на месте Санни, просто бы развернулась и ушла. И то, что ей, Диане, пришлось принять помощь Санни, – тоже унизительно. После всего этого она чувствовала себя второсортной.

Само выступление Санни Диана не слышала, но, судя по реакции матери и отца, который пришел к ней днем, спела рыжая отлично.

Осознавать этот факт тоже было неприятно. Но еще обиднее было понимание того, что родной отец даже не почувствовал разницы. Он даже не смог понять, что поет не Диана, а совершенно посторонняя девушка.

Никто не понял.

Это секрет лишь нескольких человек.

Отец порядком удивляется, узнав, что у Дианы сорван голос. Но в его взгляде даже появляется нечто, похожее на уважение, когда мать объясняет ему, что это последствия усиленной подготовки дочери к выступлению.

– Ей нельзя напрягать связки, поэтому она молчит, это поможет восстановиться, – говорит Эмма мужу, когда они стоят напротив растерянной Дианы, не спавшей почти всю ночь, – она плакала так, что вся ее подушка пропиталась слезами.

– Нужно быть аккуратнее, – вдруг говорит отец, пристально глядя на нее. – Я не вкладываю свои деньги во что попало.

Во взгляде и Дианы, и Эммы появляется изумление.

– Дорогой…. – начинает его жена, но Николас перебивает ее:

– Ты меня убедила. Будешь петь. Я вложу в тебя деньги, и тобой займутся лучше специалисты. Когда станешь знаменитой, это пойдет на пользу семье Мунлайт, – говорит Николас, не отводя тяжелого взгляда от Дианы – она с большим трудом выдерживает его.

Она не верит словам отца, думая, что это – сон. Да, она безумно ждала от него этих слов, когда репетировала выступление, но сейчас это словно острый нож по с трудом затянувшейся ране.

Больно. Несправедливо. Неправильно!

– Не думай, что это поблажка. Я принял это решение только благодаря Элинор и еще нескольким людям, сведущим в шоу-бизнесе, – продолжает он, – потому что привык основывать любой бизнес не на личных предпочтениях, а на объективных данных.

«Личные предпочтения» – так странно звучат слова отца о своей дочери. Диане смешно, но она сдерживает презрительную улыбку.

– Твое выступление действительно впечатлило многих, – спешно вмешивается мать. – Элинор была довольна. Сказала, что ты талантливая девочка.

– Не люблю слова о таланте, потому что все решают работоспособность и логика, – морщится отец. – Но эти слова я слышал от нескольких людей, успешно делающих деньги в шоу-бизнесе. В том числе от продюсера.

На сердце Дианы словно кипяток плеснули.

Им понравилась не она, они в восторге от этой Санни.

Санни талантлива. А как поет она, никто не знает.

Диане горько осознавать и это. В ее душе растет черная стена злости на себя, на отца, на Санни и на весь мир. Но внешне она остается такой же спокойной.

– Что с рукой? – мимолетом интересуется отец перед уходом, глянув на повязку.

– Случайно порезалась, – пожимает плечами мать, предостерегающе глянув на дочь. Та вновь с трудом сдерживает неприятную улыбку.

Родители уходят, оставляя Диану одну. Теперь она остается один на один со своими чувствами, разрывающими ее изнутри. Ей казалось, что только-только за ними закроется дверь, как она кинется на кровать с влажной подушкой и расплачется, но Диана стоит, как стояла несколько минут, безвольно опустив руки и голову – так, что волосы закрывают ее лицо. А потом идет к зеркалу, смотрит на себя, смеется и плачет одновременно – у нее начинается истерика.

Почему. Жизнь. Так. Несправедлива.

Почему у нее нет свободы?

Почему у нее нет голоса?

Почему у нее… нет ничего?

Деньги? Да плевать на деньги. На все плевать.

Она сама бьет себя по щекам, пытаясь успокоиться, но не выходит. Плач, смех, короткие фразы сквозь плотно сжатые зубы, отвратительные воспоминания – они не отпускают ее.

В этом состоянии Диана находится до самого вечера, а потом, успокоившись, засыпает беспокойным сном. И ей кажется, что она идет по длинному белому туннелю, залитому холодным светом. Куда идет и зачем, Диана не знает, просто знает, что нужно идти. А позади нее вдруг начинает что-то шуметь – так сильно, что начинают вибрировать стены. И Диана с ужасом осознает, что где-то за ее спиной мчится поезд. Он приближается все ближе и ближе, а ей остается лишь бежать вперед, потому что едва только поезд настигнет ее, то раздавит. Спрятаться же в белом туннеле негде – поезд занимает все его пространство.

Или она, или поезд. Выбора нет.

Но что может сделать Диана против несущейся со скоростью огромной машины? Ничего. Только бежать вперед изо всех сил, надеясь, что туннель вот-вот закончится и она выпрыгнет из него до того, как ее тела коснется мчащаяся громадина.

У нее больше не остается сил, ноги двигаются с трудом, но Диана продолжает бежать – она не может останавливаться. Иначе ей настанет конец.

Диана просыпается в холодном поту от звука нового сообщения, не зная, что этот кошмар станет ее постоянным спутником. Она, с трудом придя в себя, тянется к телефону, почему-то надеясь, что это Николь или парни – ее единственная радость. Она знает, что они были на благотворительном балу, – ей кажется, что отец хотел увидеть Санни, он ведь думает, что она играет в «Стеклянной мяте». Отец не знает, что дочь обвела его вокруг пальца. Как-никак, двуличие – семейная черта. А Диана – хорошая ученица. Отец хотел услышать свою рыжую Санни и услышал – только она пела вместо Дианы.

Ей снова становится смешно – Диану забавляет, что всесильный папочка тоже может остаться в дураках.

На миг она, правда, вспоминает сплетни о том, что Санни – его незаконнорожденная дочь, но тут же отметает это – ведь рыжую в свой дом привела именно она.

Диана нехотя берет телефон и от изумления чуть не роняет его на кровать – ей пришло сообщение от… Дастина Лестерса.

«Здравствуй. Ты уже уехала? Я нахожусь в отеле неподалеку от вашей виллы. Может быть, встретимся?»

На краткий миг Диана забывает обо всех своих проблемах – она не может поверить, что Дастин, который фактически игнорировал ее целый год, вдруг первым написал ей, да еще и позвал на свидание. Ведь их встреча – это свидание, верно?

«Привет, – печатает она быстро, – я еще не уехала. И была бы рада встретиться!»

Они договариваются о времени, и Диана, в которой все трепещет от предвкушения, думает, что все-таки в мире есть справедливость. Она потеряла голос, но нашла своего принца – как Русалочка. Эту сказку Диана больше остальных любила в детстве. Среди всех игрушек, которые у нее были в достатке, она больше всего любила красочные книжки со сказками. И «Русалочка» Андерсена в одной из них была так красиво проиллюстрирована, что Диана часами рассматривала картинки и думала, что хорошо бы быть похожей на прекрасную Русалочку и встретить такого же красивого и доброго принца. Правда, Диана всегда рыдала над финалом – ей казалось несправедливым то, что Русалочка стала морской пеной, а принц полюбил другую. Диана всегда старалась придумать у себя в голове другой конец – принц понял, что дороже всех на свете ему Русалочка, и она осталась с ним навсегда, обретя голос и счастье. А вот диснеевскую версию «Русалочки» Диана никогда не любила – ей не нравилась задорная жизнерадостная Ариэль, так непохожая на утонченную, грустную красавицу из книжки.

Детские воспоминания заставляют Диану усмехнуться – сейчас она сама как Русалочка – без голоса и, кажется, с принцем. Дастин вполне подходит на эту роль.

Впервые за день Диана позволяет себе улыбнуться – искренне и тепло.

Она приводит себя в порядок, и на ужин, который решил вдруг провести отец, Диана выходит так, как и полагается в семье Мунлайт, – легко накрашенная, с уложенными волосами, в коктейльном платье и на каблуках. Мать одобрительно на нее смотрит и едва заметно кивает. Кроме нее и отца за длинным дубовым столом сидят Аарон и Елена – самая безукоризненная пара из всех, кого видела Диана. Брат и его жена – образец идеальной молодой семьи, но Диана не идиотка – она понимает, что там все не так просто. От Аарона веет холодом, и сомнительно, что даже Елена может его согреть. Диана хорошо относится к брату, хотя он никогда не обращал на нее внимания – впрочем, из всех четверых братьев к ней хорошо относился только Виктор, находящийся сейчас в опале. Однако Диане всегда нравилась Елена – и не своей красотой, а спокойствием и выдержкой. Диана никогда не слышала, чтобы невестка хоть раз повышала голос. Не женщина – само спокойствие. И по духу среди всех Мунлайтов она была максимально близка Диане.

Также за столом находятся: сооснователь «Крейн Груп» – грузный и громогласный Клинт Уилшер, его жена Софи – худощавая болтливая брюнетка, пятнадцатилетняя дочь Сибил – вертлявая копия матери, старший сын Адам и… Кристиан. Крис смотрит на появившуюся последней Диану с восхищением. И ей приходиться сесть между ним и Еленой.

Половину ужина обсуждают «ее выступление», заставляя Диану сжимать на коленях кулаки. Уилшеры, которые куда более эмоциональны, нежели Мунлайты, сыплют комплименты. И неожиданно даже Аарон говорит, что у сестры «на удивление красивый вокал», а Елена произносит единственную фразу за вечер: «Думаю, у тебя может быть большое будущее, Диана, если ты продолжишь заниматься дальше».

Диана чувствует злость, неловкость и раздражение, но вынуждена лишь мило улыбаться.

Вторую половину ужина Диана терпит Криса, который то пристает к ней с разговорами, то пытается в шутку взять за руку под столом. В конце концов она больно пихает его кулаком в бок. И тут же ловит негодующий взгляд матери.

За десертом происходит еще одна неожиданная, но приятная вещь. Диане вдруг разрешают переехать из особняка родителей. Она уже давно хотела сделать это, но ей не позволяли родители, ничем не мотивируя свое решение. Вернее, не позволяла мать – у отца Диана даже и не спрашивала.

Сейчас же он равнодушно говорит, что она может уехать, если хочет. Эмма странно смотрит на супруга, ничего не понимая, а тот продолжает:

– Если так хочешь сделать карьеру… певицы, живи самостоятельно.

Отец разрешает Диане переехать в своем холодном стиле, и кажется даже, что ее выгоняют из дома. Но Диана рада – это была ее маленькая мечта. Но тут же внезапная радость омрачается. Она понимает, что эта поблажка – вознаграждение отца за вчерашний бал. И ей снова больно в душе – ее награждают и хвалят за чужой голос. Диане даже начинает казаться, что если бы с ее связками все было хорошо и вчера бы спела она сама, то ее голос никто бы не оценил – ни отец, ни Элинор Фелпс, ни продюсер. Никто.

Ее с головой накрывают сомнения в себе и страх – что же будет дальше, когда она восстановит голос? Вдруг он никому, совсем никому не будет нравиться? Что же тогда она будет делать?

Диана не знает.

Ее эмоций снова ничто не выдает. И никто за столом не понимает, что творится сейчас в ее душе, и без того израненной.

После ужина она торопится в свою спальню – переодеться для прогулки с Лестерсом, но ей неожиданно навязывают Криса и охранника.

– Одну я тебя не отпущу, – говорит Эмма, мельком глянув на ее порезанную руку, – она все еще боится, что Диана в порыве эмоций может что-нибудь с собой сделать.

Скрепя сердце Диана соглашается – отшивать Криса при его и своих родителях она опасается, но когда слышит случайно, как его отец в шутку говорит ее отцу, что из них могла бы получиться пара, начинает злиться. Какая из них получится пара? Он ей противен! Нет, нет и нет!

Ее протест подкреплен еще и мыслью о том, что это реально может произойти, – их отцы могут решить объединить бизнес. Как-никак они оба основатели огромной империи «Крейн Груп».

На встречу с тем, от кого у Дианы замирает сердце, она отправляется вместе с Кристианом, который безумно рад встрече с девушкой. Они едут в машине на заднем сиденье, она молчит, а он всю дорогу весело рассказывает какие-то истории, чем раздражает еще больше. А когда рука Криса оказывается на плече Дианы, она, не выдержав, стукает его по предплечью. Кристиану совсем не больно и даже не обидно – он только смеется и пародирует саму Диану. Это так заразительно, что в какой-то момент она начинает улыбаться против воли. Но поняв это, вновь бьет Криса по руке. Только с ним она ведет себя так неподобающе, хотя рядом с Николь и парнями из «Стеклянной мяты» Диана тоже оживала…

Ловя себя на этой мысли, она крепко сжимает зубы. Ей не хочется «оживать» рядом с таким человеком, как Кристиан Уилшер.

Дастин совсем не рад, что с ними будет гулять и Крис, но воспринимает его спокойно. Диана заранее по телефону предупредила актера о том, что они будут втроем, – иначе ее просто не отпустят. И Дастин решает, что лучше так, чем несостоявшаяся встреча.

Их свидание довольно странное. Диана молчит, а разговаривают Крис и Дастин, которые явно не воспылали друг ко другу теплыми чувствами. Они постоянно один другого подкалывают, язвят и спорят. В какой-то момент Кристиан стаскивает вдруг с Дастина кепку и очки, и тот начинает орать на Криса – боится, что его узнают.

Настроение Дианы повышается – она понимает, что нравится им обоим, а они ведут своеобразную, но борьбу за нее. Свое молчаливое предпочтение Диана, конечно, отдает Дастину, дразня Криса. Ей нравится быть эпицентром их внимания. Нравится, что Дастин как-то по-новому на нее смотрит, нравится, что Крис ревнует. Нравится чувствовать себя нужной им обоим – для нее это в новинку. Кроме того, она наконец отдает Дастину тот самый кулон в виде пули, который она выкупила на аукционе, он искренне радуется подарку и сразу надевает на шею. Эта безделушка важна для него. Крис в это время спрашивает, что Диана подарит ему. «Может быть, поцелуй?» – спрашивает он, а она лишь презрительно смотрит на него в ответ.

А потом ощущение волшебства пропадает. На острове Святого Гаала, куда захотел поплыть Дастин, заранее арендовавший яхту, они встречают Санни. Чего-чего, а увидеть ее Диана никак не ожидает, и это для нее не самый приятный сюрприз.

Сначала к рыжей подбегает Крис и обнимает ее, а потом несет какую-то чушь, что она – его девушка. Диана прекрасно знает, что такие, как Крис, не заводят постоянных подружек. И она понимает, что Санни для него – девушка на пару ночей. Но, с другой стороны, ее нервируют слова Криса. Потом оказывается, что Дастин знаком с Санни, и то, как он на нее посматривает, не нравится Диане тоже. Затем эта рыжая идиотка начинает нести чушь про то, что кто-то обошел ее на аукционе, где продаются вещи знаменитостей. Вернее, не чушь, а правду, но ее Диана воспринимает болезненно. Ей не хочется, чтобы Дастин знал, как она достала кулон. И не хочет, чтобы он понял, что она – его поклонница. Рыжая максимально – настолько, насколько это возможно – бесит Диану, да еще и делает намеки на то, что было вчера, и ей все сложнее и сложнее сдерживаться.

В конце концов, когда они с Дастином уходят, Крис и Санни целуются, и хотя Диана говорит сама себе, что ей все равно, она раздражается все больше и больше.

С острова Дастин и Диана уплывают без Криса. Они рассекают на белоснежной яхте темное море, дружно молчат, рассматривают небо и далекие берега, горящие разноцветными огнями, и пьют шампанское, которое им принесли. Диана изредка поглядывает на Дастина, чувствуя, что внутри все замирает от странной нежности. И она вновь забывает о том, что у нее множество проблем. Ей тепло не только от того, что на ее плечи накинут кардиган Дастина, ей тепло и на сердце. Диана искренне благодарна ему за то, что он пригласил ее на эту прогулку, хоть и не понимает, в чем причина его поведения.

Дастин просит команду яхты не сразу возвращаться на пристань, а немного покататься вдоль берега, и они рассекают морские просторы, наслаждаясь свежестью и ветром. В какой-то момент, когда становится прохладно, Дастин обнимает Диану, положив ей руку на плечо и прижав к себе. И они сидят так, греясь друг о друга и накинув на плечи один на двоих плед. Им комфортно молчать – по крайней мере, так кажется Диане. Однако в самом конце пути Дастин почему-то вдруг спрашивает ее:

– Диана, скажи. Ты когда-нибудь пела… в городке неподалеку? Несколько лет назад, в июле.

Она непонимающе смотрит на него. Что он имеет в виду?

– Это очень странно, но все же я скажу, – отвечает Дастин и трет лоб свободной рукой. – Вчера я услышал твой голос и понял одну важную вещь, хоть она может показаться смешной. Я слышал твой голос и раньше. Несколько лет назад. Когда приходил после работы поздно вечером на берег. Знаешь, я так уставал, и казалось, что ничего хорошего уже не будет, и ничего не получалось… Но я приходил к морю и слышал, как поет девушка. Глупо… Это сначала раздражало меня, а потом стало придавать сил, что ли… Я бежал после работы как ненормальный на берег, чтобы послушать эту девушку. Девушку с твоим голосом. Это ведь была ты? – спрашивает Дастин вдруг, заглядывая Диане в глаза. Она почти испуганно на него смотрит, не совсем понимая, что он имеет в виду.

– Я подумал, что раз твоя вилла близка к этому месту, ты могла приплывать сюда и петь, – несколько смущенно продолжает Дастин, хотя обычно это ему не свойственно. – Может быть, я что-то путаю, но столько совпадений меня смущают. Наверное, только такой идиот, как я, мог влюбиться в чей-то голос, – ударяет он со смехом по колену.

И тут до Дианы доходит – Дастин когда-то слышал голос Санни и влюбился в него. А вчера вновь услышал его. Поэтому и позвал ее на свидание.

Он тоже перепутал их с Санни. Тоже.

Как он мог?

На Диану накатывает волна гнева – да какого черта?! Почему везде она? Почему всюду эта пронырливая сучка?! Почему из-за нее одни проблемы?

Дастин понимает, что с Дианой творится что-то странное, и он слегка отстраняется.

– Прости, я не хотел тебя обидеть, – говорит он, а Диана просто качает головой, пытаясь взять себя в руки. – Просто скажи – ты ли это была или я ошибаюсь?

Он говорит, как называется город, когда конкретно это было, и в его голосе столько надежды, что Диана несмело кивает. Она мстит. Мстит Санни за то, что она посмела понравиться Дастину. И мстит Дастину, который перепутал их. И, наверное, самой себе…

– Это все-таки была ты? – не веря, спрашивает Дастин – похоже он сомневался до самого конца. Его глаза странно блестят, а на губах играет полуулыбка.

«Я, – говорит про себя Диана. – Я. Это была я. И ты будешь так считать до скончания веков».

Дастин кладет на ее лицо горячую ладонь. Они смотрят друг другу в глаза.

– Значит, я нашел тебя? – спрашивает он тихо и осторожно целует в губы, словно боится, что она растает от этого поцелуя как снежинка.

Для Дианы это неожиданно, но безумно приятно – исполняется ее мечта. Она в восторге от этого упоительного мягкого поцелуя, от неспешных прикосновений, от появившегося головокружения – ей кажется, что вместе с Дастином они летят прямо в море безумной нежности, которое стало их небом.

Но в какой-то момент Диана загорается как свеча от переполняющих ее чувств, и ей хочется сделать поцелуй более чувственным и глубоким. Она обнимает Дастина так крепко, как может, жадно льнет всем телом, требовательно проводит ладонями по его плечам и шее. И в ее голове бьется только одна-единственная мысль: «Ты – мой. Ты только мой. Мой».

Первым отстраняется Дастин, которого явно поражает напор Дианы.

– Твой отец меня убьет, – шепчет он ей, гладя по волосам, и глазами показывает на невозмутимого охранника, сидящего неподалеку. Диана беззвучно смеется.

Домой она приезжает часа через три, когда они вдоволь нагулялись на берегу.

«Спокойной ночи», – пишет ей перед сном Лестерс. И Диана засыпает, положив руку под подушку. Наконец-то принц полюбил Русалочку.

Ей снова снится белый туннель и поезд.

 
Мое море красного цвета.
Мое море из капли крови.
Я тону в нем. И до рассвета
Не могу убежать на волю.