Текст книги "Небесная музыка. Луна"

Я с удовольствием вдыхаю свежий соленый воздух, грезя о том, что утром смогу встретиться с морем, а Джессика, связываясь с кем-то по рации, уходит, скупо велев дожидаться ее. Видимо, она пошла за гольфкаром, чтобы лично отвезти меня в гостевой дом.

В одиночестве я стою недолго. В какой-то момент из-за деревьев вдруг выходят четверо парней, и судя по их одежде, они – одни из приглашенных на благотворительный бал. Кажется, они не совсем трезвы и довольно веселы. Масок на них нет, и судя по тому, что я не узнаю в них знаменитых актеров, певцов или иных деятелей искусства, это богатые сынки. И я понятия не имею, как они тут оказались.

– О, какая рыжая красотка! – замечает меня один из них и шагает прямо ко мне. Внутри зарождается неприятное предчувствие, и все, чего я хочу, так это, чтобы Джессика побыстрее вернулась. Мне не нравятся взгляды, которые на меня бросают.

– Эй, красотка! – приближается ко мне парень и запускает руки мне в волосы. От неожиданности я шарахаюсь назад.

– Не трогайте меня, – тихо, но угрожающе говорю я. И прибавляю сквозь зубы, чтобы не казаться грубой: – Пожалуйста.

– Недотрога, – хмыкает он и снова подходит ближе. – А ты ничего себе. Развеселишь нас? Тут тусовка для стариков. А нам скучно.

Его дружки хохочут – все, кроме одного, единственного светловолосого парня, у которого еще и кольцо в носу.

– Да ладно тебе, Стеф, – говорит он дружелюбно. – Пойдем.

– Ну же, рыжая, – не отстает от меня этот придурок. – Мы хорошо заплатим.

И он, хохоча, снова пытается намотать на палец прядь моих волос. Я не выдерживаю и отталкиваю его от себя, нервно оглядываясь – где Джессика?

Он хлопает меня по щекам – не больно, но обидно. А после хватает за предплечья.

– Ты меня слышала? – спрашивает он, щурясь, и наклоняется ко мне. Я чувствую запах алкоголя, исходящий от него, и не знаю, что делать, – мне по силам ударить его, отбиться и убежать, но кто знает, что мне захотят сделать в отместку? Их в четыре раза больше. И они – в миллионы раз богаче. Мы изначально в неравных условиях.

– Пойдешь с нами, крошка, и сделаешь все, что мы захотим, – слышу я. От его двух дружков летят сальные шуточки, от которых я морщусь.

– Стеф, отойди от нее, – перебивает его светловолосый – единственный адекватный человек в компании. – Серьезно, мужик.

– Пошел ты, – огрызается тот, хватает меня, шепчет на ухо непристойности и пытается поцеловать. Естественно, я не выдерживаю этого и на автомате не просто отпихиваю его от себя, но еще и ударяю по болевым точкам – так, как меня учили на курсах по самообороне.

Стеф рычит, грязно ругается и бросается на меня с явным намерением ударить, однако у него это не получается. Светловолосый вдруг оказывается рядом и ловко перехватывает его руку. Он явно выше и сильнее. И закрывает меня спиной, хоть я и не считаю себя пугливой слабачкой. Но это отчего-то безумно приятно – понимать, что тебя могут защитить. Даже если твой защитник – незнакомец.

– Отпусти! Отпусти, мать твою! – орет Стеф. А его дружки продолжают веселиться – теперь смеются над ним.

– Успокойся, – велит светловолосый, без особого труда удерживая его руку.

– Крис, ты нарываешься, – предупреждает Стеф, сверкая глазами.

– Я же тебе сказал, оставь ее в покое, – говорит тот. И я готова петь песни этому Крису, потому что вдруг понимаю, что он – мой защитник. И неприятное предчувствие в сердце медленно растворяется.

– Она меня ударила!

– Не стоило к ней лезть.

– Да я этой сучке…

– Замолчи, – предупреждает его Крис. – Заткнись, мужик. Иначе я выйду из себя.

Я вижу по отвратительному скривившемуся лицу Стефа, что он в ярости. Однако он опускает руку и, мрачно глянув на меня, уходит в сад, а следом за ним направляются и его ржущие дружки, для которых все это было сродни забавному спектаклю. Только мне не весело. Не то чтобы я испугалась, но это было неприятно. Настроение просто на нуле. И такое чувство, будто сверху вылили целое помойное ведро. Взгляды, слова, прикосновения – все это было отвратительно.

– Не бойся. Все хорошо. Ты в порядке? – спрашивает светловолосый, внимательно на меня глядя. Он загорел, высок, широк в плечах и хорош лицом. Его нельзя назвать красивым, но симпатичным и харизматичным – точно можно. И от него идет тепло. Нет, не в смысле, что он горячий как печка. А в том плане, что к нему тянет, чтобы пообщаться. Такие люди умеют согревать.

– Да, – киваю я. – Спасибо. Это так… странно.

– Что странно? – приподнимает он коричнево-грифельную бровь.

– Я думала, ты с ними заодно, – улыбаюсь я.

– Я, конечно, люблю рыжих, – смеется тот. – Но не настолько, чтобы хватать за руки и принуждать к чему-то. Знаешь, я предпочитаю взаимность. Чтобы женщины сами меня хватали и принуждали. Это приятно.

– Думаю, таких много, – замечаю я.

– Очень, – кивает Крис. – Кстати, ты музыкант? – замечает он гитару.

– Верно, – отвечаю я.

– Так это ты что-то играла сегодня?

Не только играла, но и пела.

– Да, в составе квартета.

– Я слышал. Не все, правда. Но хочу сказать, что это было круто, – говорит Крис. – Я не умею ни на чем играть. Наверное, это дико сложно.

– Нет, – снова не могу сдержать я улыбку. – Дело в практике. В до-о-олгих часах практики.

– А если вообще нет слуха? – любопытствует он. – Как у меня.

– Слуха и голоса вообще быть не может. Просто их надо развивать, – отвечаю я. – Единственное, так это то, что у каждого может быть свой потолок развития. Если нет предрасположенности, то не стать гением. Но так в любой области. А главное – это все же желание.

– Ты права. Но знаешь, если чем-то заниматься – то так, чтобы быть если не гением, то лучше большинства, – заявляет Крис.

– А в какой области ты гений? – любопытствую я.

Он заливисто смеется.

– Ни в какой. Я не чувствую в себе никаких способностей, поэтому ничем не занимаюсь.

– Ты целыми днями сидишь дома? – спрашиваю я, хотя уверена в обратном. Парень чем-то напоминает мне Чета – такой же Типичный Плохой Мальчик, который явно любит всевозможные тусовки, красивых девочек и тачки.

– Нет, конечно! А, я гениально прожигаю жизнь, – говорит он весело.

– К этому тоже нужно иметь талант, – осторожно говорю я, понимая их с Четом разительное отличие. Чет хочет и любит веселиться, но ему приходится много работать. Криса эта участь счастливо миновала.

И в отличие от Чета у него наверняка нет задач и целей. А может, и мечты тоже нет.

Человек без мечты зачастую не так счастлив, как мог бы быть, потому что не нашел себя. Без нее сложнее идти вперед, потому что не знаешь, куда идти и ради чего.

– Это кажется тебе забавным? – спрашивает Крис. Его глаза цвета топленого шоколада с интересом на меня смотрят.

– Нет, – пожимаю я плечами. – Мне кажется это необычным.

– Говори прямо – тебе это кажется глупым, – замечает он, впрочем, без какого-либо негатива.

– Я всегда говорю прямо, почти всегда, – поправляюсь я.

– Это круто, – говорит Крис и вдруг представляется, все с тем же интересом глядя на меня: – Кристиан. Крис.

– Санни, – отвечаю я.

– Красивое имя. Тебе оно подходит. Ты солнечная, яркая, – говорит он, и мне безумно приятны его слова. Почему – и сама не знаю.

Дальнейшей нашей беседе мешает Джессика, которая наконец появляется. Она с удивлением смотрит на Кристиана, и тот, подмигивая мне, прощается.

– Спасибо, – тихо благодарю его я, сажусь вместе с Джессикой в гольфкар, и мы уезжаем.

Я понимаю, что больше не увижу Кристиана, но когда думаю о нем, внутри становится теплее, будто я выпила горячий чай с сахаром, лимоном и корицей.

 
В пожаре небо, словно лес.
И искры будто россыпь страз.
Но даже все огни небес
Не стоят блеска твоих глаз.
 

Глава 15. Марципановое море

Когда мне страшно отплывать от берега, я говорю себе, что плыву не в море, а в небо.

Я стою на берегу, и волны бьются у моих ног, набегая на камни белой пеной, исчезая и возрождаясь вновь и вновь. За моей спиной занимается рассвет: легкий, как паутина, накинутая на облака, нежно-персиковый, с редкими, но яркими прожилками крови. Его слабые отблески падают в море цвета бутылочного стекла, которое у горизонта переходит в глубокий ультрамарин. Воздух чист и свеж – кажется, он перенасыщен кислородом и озоном, и от этого легко и приятно кружится голова.

На узкой полосе пляжа – никого кроме нас четверых: меня, Чета, Нейтана и Сью. Мы сидим на мелких камнях и гальке, без сожаления расстелив пиджаки, слушаем шум моря и наблюдаем за рассветом. Гитары лежат позади нас, а у ног стоят банки с колой и бургеры – мы завтракаем. Неподалеку припаркована арендованная машина – крепкий «Форд». Ее видно прямо отсюда – мы приехали на «дикий» пляж, который ничем не оборудован, но в этом и есть его прелесть.

Лица Сью и парней довольные, хоть и сонные. И я тоже пытаюсь шутить и смеяться, хотя после самого странного выступления в своей жизни, где я играла другого человека, я чувствую себя некомфортно. Да, за это мне заплатили хорошие деньги, но я чувствую себя предательницей. Словно предала саму себя. Однако я стараюсь не зацикливаться на этом. Разговариваю, улыбаюсь, встречаюсь лицом к лицу с рассветом. И просто наслаждаюсь морем.

Оно – огромное, бескрайнее, дышащее свободой – прямо передо мной. И я ощущаю его мощь, силу и глубину. Море и тянет к себе, и пугает своей стихийной неизведанной силой, и гипнотизирует, заставляя наблюдать за волнами. Оно невероятно. Но оно совсем не похоже на то море, к которому я привыкла дома. Там оно куда голубее – иногда отдает в сталь и серость, холоднее – из-за течения, и то спокойно, почти неподвижно, то бушует – особенно зимой. Здесь же море другое. И я здесь другая.

Мы заканчиваем завтрак, делаем несколько селфи на память и едем в отель, решив остановиться там на пару дней. За рулем арендованной машины – Нейтан, рядом с ним сидит Чет. А я и Сью – позади. Сью дремлет, а я оглядываюсь по сторонам. В этом городке на берегу моря я еще не бывала, но чем-то он напоминает мне мой родной город. Ухоженный центр с несколькими моллами, в которых есть все: от магазинов до кинотеатра, куча кафе и баров, ночные клубы и административные здания. Прямые улицы с узкими дорогами. «Высокие» кварталы, резко переходящие в «низкие». Множество одноэтажных и двухэтажных домов с садиками и задними двориками. Типичный провинциальный городок. Ничего особенно интересного.

После того как Джессика привезла меня обратно к домику для гостей, где уже были Нейтан, Чет и Сью, нас посадили в машину и повезли обратно. Выступить повторно нашему квартету не удалось, но мы особо не переживали. Единственное, что мне не нравилось, так это ложь – пришлось сказать, что я заблудилась на вилле, поэтому меня привезли последней. То, что я пела, они не слышали.

Едва мы отъехали от поместья Мунлайтов, парни попросили водителя подбросить нас в ближайший городок, и тот легко согласился. Довез прямо до проката автомобилей, где мы и арендовали «Форд». И уже на своей машине мы заехали в круглосуточный ресторанчик быстрого питания и заказали еду с собой. А после двинулись на берег моря, где и позавтракали, наблюдая за рассветом.

Отель мы выбираем первый попавшийся в мобильном приложении для путешественников: двухэтажный, нежно-голубой, с уютной террасой, с которой можно было смотреть на море, и не самый дорогой. Свободных одноместных и двухместных номеров, правда, в нем не оказывается, и нам приходится выбрать семейный, на втором этаже.

– Ну что, будем семьей! – провозглашаю я, когда мы поднимаемся наверх – лифта здесь нет.

– Мы с Четом муж и жена, – тут же вставляет Сью, которая все еще поглядывает на друга заинтересованным взором. Тот же совершенно к ней равнодушен – все еще таинственно улыбается, и я вижу, как в глазах его прыгают сердечки вместо чертиков. Это забавно, но настораживает.

– А мы кто? – зевая, спрашивает Нейтан. – Ваши дочурка и сынок?

– Называй меня отец мой, – сонно хмыкает Чет. – И слушайся во всем.

– Иди ты…

Однако в семью нам поиграть не удается – в номере стоят большая двуспальная кровать и две односпальные. Друг с другом спать парни отказываются, а против варианта «мальчик и девочка» выступаю я, все еще беспокоюсь за Сью. Поэтому в большой кровати в итоге оказываемся я и она.

Мы отсыпаемся часов до трех, потом встаем, заезжаем перекусить, затем – в пару магазинчиков, чтобы купить кое-какие вещи, поскольку на нас до сих пор костюмы и, если честно, смотримся мы как похоронная команда, а не как музыканты. Затем, переодевшись, мы едем на море. Оно не такое теплое, как на берегах южнее, однако народу на пляже хватает. День жаркий и солнечный, и хватает желающих позагорать и поплескаться в воде, которая теперь стала пронзительно-синей.

Я с удовольствием захожу в чуть прохладную прозрачную воду и плыву вперед, довольно щурясь от ярких звенящих лучей. Море мягко смывает все напряжение, и в голове становится чисто и ясно. Будто бы все мысли вдруг тоже стали морем.

Почему-то до сих пор в моей голове Кристиан, заступившийся за меня. Хотя я никогда не чувствовала себя слабой, мне была приятна его помощь. И его улыбка – искренняя и веселая. Интересно, какой он человек?.. Меня давно не тянуло так к кому-то.

Думая о Кристиане, я доплываю до буйков, разворачиваюсь и возвращаюсь к берегу. Образ моего спасителя вдруг исчезает, и внутренним взором я вижу Лестерса – напыщенного и высокомерного, как обычно. Едва я вспоминаю его, как в нос мне попадает вода. И противный внутренний голос заявляет мне, что к нему меня тоже тянуло. Да еще как. Единственное мое оправдание – это алкоголь. Все только из-за него!

На берегу Сью активно пристает к Чету, что меня раздражает, а тот сидит на полотенце и вертит в руках телефон. Вид его ужасно задумчивый, как на экзамене по гармонии.

– Что с тобой? – спрашиваю я, садясь рядом с ним. Сью временно нас покидает и уходит в воду к Нейтану, но постоянно оглядывается. Наверное, все еще ждет знаков внимания от Чета.

– Жду звонка, – отвечает он.

– От кого? – удивляюсь я.

– От своей любви, – объявляет он и снова смотрит на экран телефона.

– Какой любви? – не понимаю я. – Что ты, кстати, вчера про нее нес? Что случилось? Ты так и не объяснил нам.

На лице друга появляется широкая улыбка.

– Я встретил невероятную женщину. Просто невероятную.

– Что? Какую еще женщину?

– Елену Прекрасную. Слышала мифы о яблоке раздора и Троянской войне? – говорит Чет.

– Слышала на истории литературы. Ты меня пугаешь, – отвечаю я, перебирая мелкие камешки. – Серьезно.

– Мы встретились у пруда в парке. И она самая красивая из всех, кого я встречал, – продолжает Чет и поправляется, едва я больно тыкаю его в бок: – Кроме тебя, разумеется. Но ты-то мне как сестра, детка.

– Ты увидел, какая она красивая, и влюбился? – недоверчиво уточняю я. – Чет, понимаешь, это не любовь. Это не так работает.

– Мы немного поговорили, – машет головой Чет. – Она красивая, умная и крутая. Но самое главное – это ведь странно, да? – меня к ней тянуло.

– Как магнитом? – смеюсь я, не совсем понимая Чета, который раньше утверждал, что на слово «любовь» у него аллергия.

– Не знаю, – пожимает широкими загорелыми плечами друг. – Это странно. Реально странно. Ты же знаешь, сколько девчонок у меня было.

Я киваю, продолжая перебирать нагретые камешки.

– Но ни к одной я ничего подобного не чувствовал. Я просто увидел ее и понял: «Это мое. Мое!» У тебя так было? – вдруг спрашивает Чет.

– Нет, – задумчиво говорю я, вспоминая тот вечер, когда мы с Лестерсом напились. Тогда меня тоже тянуло к нему, и в голове были эти мысли: «Мое, мое». А еще было желание коснуться – нет, крепко схватить – и никогда не отпускать. Ни за что.

Я зажмуриваю глаза, прогоняя это воспоминание.

– Ну это же ваша любовь? – с надеждой спрашивает Чет.

– Наша? Я пока что ни в кого не влюблена, приятель, – отвечаю я. – Но если ты влюбился в свою Елену, то это будет… забавно.

– Почему забавно? – живо интересуется друг.

– Потому что ты и любовь – понятия несовместимые, – поясняю я заботливо. – Ты – бабник, Чет. Ну какая любовь? Может быть, это страсть?

Он вновь пожимает плечами. Видимо, и сам не понимает, что с ним.

– Целуется она классно – крышу сносит, – признается он. Я закатываю глаза:

– Вы и поцеловаться успели. А неплохо ты погулял в парке. Знаешь, что я думаю – вам нужно еще раз встретиться, чтобы ты мог понять, какие у тебя к ней чувства. Но я думаю – пара-другая встреч, и ты о ней забудешь, – честно говорю я. Чет кивает – принимает это к сведению.

– Я пытался до нее дозвониться, но ее телефон выключен. Может, из-за мужа не может ответить? – спрашивает он сам у себя.

– Что? – восклицаю я. – Какого мужа? Ты стал приставать к замужней женщине?

Мне становится смешно – Чет совсем плох.

– Она была не против, а только за, – с улыбкой отвечает он. – Думаешь, я бы стал принуждать женщину? Брось, Ховард.

Слыша его слова, я вновь вспоминаю Криса. Все-таки они с Четом вылеплены из одного теста. И у того и у другого, несмотря на разное положение в обществе, много девушек, готовых за них душу отдать.

В какой-то момент мы вдвоем задумываемся – каждый о своем. И смотрим на накатывающие волны.

Мелодия, стоящая на телефоне Чета, заставляет нас вздрогнуть. Он тотчас хватает мобильник и отвечает на звонок.

Всего лишь несколько слов, и глаза его оживают, а на губах играет подозрительно радостная улыбка. Чет вскакивает с места и идет вдоль моря, разговаривая по телефону. Затем он подбегает ко мне и вылезшим из воды Сью и Нейтану и заявляет:

– Мне нужно кое с кем встретиться. Я возьму машину?

– Бери, – щедро разрешает Нейтан.

– С кем? – ревниво удивляется Сью.

– С той, которая лучше богинь, – смеется друг, и Нейтан выразительно крутит у виска.

Чет действительно уезжает, оставив нас на пляже втроем. А Нейтан, который хорошо успел изучить мобильный путеводитель, предлагает на закате отправиться к местной достопримечательности – на остров святого Гаала, где находится знаменитый археологический памятник Лампфорт. Это древнее мегалитическое сооружение, состоящее из множества стоячих камней. Это, конечно, не Эйвбери или Стоунхендж в Великобритании, но свою долю популярности Лампфорт имеет.

Я легко соглашаюсь, а Сью, ссылаясь на головную боль, говорит, что побудет немного в номере. Через пару часов мы встретимся и вместе пойдем ужинать.

Сью уходит, а мы с Нейтаном направляемся к причалу – оттуда по расписанию ходят катера на остров святого Гаала. Билет мы покупаем за сорок минут и потом просто сидим рядом с причалом, смотрим на море и разговариваем обо все на свете. Нейтан – умный парень и знает кучу всего интересного. Иногда он, конечно, молчалив, но иногда его слушаешь, открыв рот. Нейтан рассказывает что-то, я слушаю и наблюдаю, как по синему морю, солнце над которым все ниже и ниже клонится к линии горизонта, неспешно, словно лебеди, плывут яхты. Наверное, здорово прокатиться на собственной яхте. Однако и путешествие на катере кажется мне очень крутым – я давно не каталась по морю.

Людей, желающих встретить закат на острове рядом с глыбами Лампфорта, немало. И не все даже успевают купить себе билеты, потому что мест на катере не слишком много – всего двенадцать. Не успевшие купить билет на катер идут к прогулочному теплоходу, правда, там билеты стоят в три раза дороже.

Мы садимся в катер, надеваем спасательные жилеты и отправляемся в морское путешествие. Оно короткое, длится минут двадцать, не больше. И за это время мы с Нейтаном успеваем сделать кучу фото на телефон.

Мы вылезаем из катера и под предводительством водителя направляемся в глубь острова. Остров святого Гаала небольшой – на нем расположены всего лишь две крохотные, но живописные деревни, в честь одной из которых комплекс древних каменных памятников и назван Лампфорт. А также есть гостиничный комплекс – там когда-то давно отдыхали мои бабушка и дедушка, когда были совсем молодыми. Они же привезли фотографии камней, и в детстве я подолгу рассматривала древние глыбы, выстроенные в кольца. Мне казалось, будто это вход в волшебный мир. Однако вживую Лампфорт оказался куда более величественным и грозным сооружением, чем на старых, выцветших снимках.

Мы подходим к Лампфорту на самом закате, когда садящееся солнце окрашивает небо яркой оранжевой краской, добавив охры и золота. И на фоне заката огромные каменные столбы, стоящие кругами, выглядят эффектно – словно окаменелые древние божества. Возможно, все дело было в моей чувствительности, но я почти кожей чувствовала странную мощь, исходящую от этих непонятных сооружений.

– По оценке археологов, комплекс был создан около двух тысяч лет назад до нашей эры. Раньше по Большому кругу стояло 52 мегалита, до наших дней сохранилось всего 35. Зато Малый круг сохранился почти полностью. До сих пор ведутся споры, для чего нужны были эти величественные камни. Ученые так и не выяснили, для чего и кем был построен этот комплекс, – говорит нам водитель катера, выполняющий и роль экскурсовода. – Согласно одним предположениям археологов, эти мегалиты служили некой обсерваторией. Согласно другим, это место было ритуальным. Согласно третьим, оно служило для каких-то собраний. Известно точно, что много веков мегалиты Лампфорт назывались Небесным храмом, в котором наши предки проводили брачные обряды. Хотя по другим версиям, тут даже проводили жертвоприношения и называли это место Ловушка Солнца. И что из этого правда – не понять.

На этих словах по моей коже вновь бежит табун мурашек. Красивое место, красочное, но давящее своей древней, сокрытой от человеческих глаз мощью. Экскурсовод начинает рассказывать нам легенды – одна другой кровавее, а я оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, только ли я чувствую это, но остальные как ни в чем не бывало делают снимки и подходят вплотную к Большому кольцу. К слову, туристов, решивших на закате увидеть достопримечательность, окутанную легендами, немало, как и катеров, теплоходов и яхт на местном причале.

– Как тебе, Санни? – спрашивает Нейтан восторженно – камни, за которыми горит оранжевым пламенем небо, его заворожили.

– Круто, – говорю я. – Но как-то мне не по себе.

– Еще бы, – смеется тот. – Ты оказалась в Ловушке Солнца.

Он по-свойски кладет мне на плечо руку, а я обнимаю его в ответ – на острове гуляет прохладный ветер.

– … по одной из древних легенд, – продолжает экскурсовод, – если пара поцелуется вблизи Лампфорта, когда будут видны и солнце, и луна, то их счастье будет длиться вечно. Правда, по одной из версий, поцелуй должен быть первым, а по другой, это и не поцелуй должен быть, а целая ночь, проведенная вместе…

…А еще я чувствую взгляд. Злой, пристальный, пронизывающий насквозь.

Сначала мне реально кажется, что за мной наблюдают камни, – меня даже передергивает, а потом я резко оборачиваюсь и… Вижу крайне знакомую фигуру молодого мужчины, чье лицо скрыто за огромными черными очками и козырьком кепки. Я не вижу как следует его лица, но понимаю, что это – Дастин Лестерс. Мое актерское проклятье. Преследователь. И он меня узнал – точно узнал. Поэтому так и смотрит.

Однако меня удивляет не только он. Рядом с ним стоит… Диана Мунлайт. Не девушка, а грустный эльф в легком коротком комбинезоне молочного цвета с кружевной вставкой. Ее волосы распущены и аккуратно уложены на одно плечо. На голове – элегантная кремовая шляпка. Выглядит Диана так, будто только-только сошла с подиума. Бледная, благородная и прекрасная. Неподалеку от нее стоит охранник – единственный на всем острове человек в строгом черном костюме.

Диана выглядит как настоящая леди, и даже бинт на хрупкой руке придает ей некое очарование. А я в своих простых коротких джинсовых шортах и бирюзовой майке, да еще и с мокрыми волосами, закрученными в шишку, выгляжу совсем иначе. Нет, мне нравится, как я выгляжу – почему я должна переживать об этом?! – но в глазах других явно проигрываю Диане.

В глазах Лестерса?

Меня это злит – почему я об этом думаю? И вообще, какого черта богатая девочка делает здесь, а не на своей сказочной вилле? Еще вчера у нее не было голоса, а сегодня она уже гуляет с парнями?

Я вижу, как Лестерс, одетый в длинный мужской кардиган и джинсы, что-то говорит Диане, затем выхватывает телефон и, приобняв ее, делает с ней селфи на фоне заката и камней. «Идиот! – хочу я крикнуть ему. – Фото не получится! Солнце засветит кадр!»

Но молчу. Просто непонимающе смотрю на них. А потом слышу:

– Санни! Эй, Санни!

Я резко оборачиваюсь и вижу Кристиана, который улыбается так широко, будто бы вместо меня увидел бесхозный миллион баксов.

– Как я рад тебя видеть! – кричит он и, скидывая руку ничего не подозревающего Нейтана с моего плеча, обнимает меня так радостно, будто мы год не видевшиеся друзья.

Я с трудом от него отстраняюсь, видя, как на нас смотрят Диана и Лестерс.

– Это еще кто? – хмурится Нейтан, который явно недоволен, что его так нагло отпихнули.

– Ее друг, – заявляет Крис.

– И давно мы друзья? – хмыкаю я.

– С этой ночи. Нет, правда, я рад тебя видеть! А ты меня?

– И я рада, – отвечаю я. И это – правда. Если честно, я и не думала, что мы с ним еще когда-нибудь увидимся. Эта встреча меня радует.

– Это Нейтан, мой друг – мы вместе играем в группе, – представляю я парней друг другу. – А это – Кристиан. Сегодня ночью он здорово выручил меня в замке Мунлайтов.

Взгляд Нейтана несколько теплеет. И он даже пожимает руку Криса, которую тот с готовностью протягивает.

– Что ты тут делаешь? – спрашиваю я.

– Приехал посмотреть на глыбы, – хмыкает Крис. Его тон – довольно пренебрежителен. Да и не похож он на человека, который в восторге от местных красот.

– И как тебе? – интересуюсь я, снова чувствуя на себя взгляд Лестерса. Но не оборачиваюсь, делая вид, что мне совершенно неинтересно, что он там делает с Дианой.

– Так себе, – отвечает Крис. – Стоунхендж круче. И моаи на острове Пасхи. Если бы я не видел их, то впечатлился бы Лампфортом.

– Мужик, ты там был? На острове Пасхи? – с интересом спрашивает Нейтан. Он любит другие страны и культуры, а еще обожает путешествовать автостопом.

– Был, – кивает Крис, время от времени поглядывая куда-то мне за спину. Но куда – я не понимаю.

– И как?! Это же край земли! – восклицает Нейтан.

– Честно? Это совсем не так круто, как кажется, – пожимает плечами Крис. – Кроме моаи там не на что смотреть. А так это крохотный островок в двух с половиной тысячах миль от Южной Америки. И это безумно долгий перелет. Сначала до Лимы, потом до Анга-Роа.

Пока Крис рассказывает про остров Пасхи, я снова украдкой оборачиваюсь и вижу, как Лестерс воркует с Дианой. Она, правда, молчит, зато за двоих говорит он. В какой-то момент Диана замечает мой взгляд. Смотрит презрительно и отворачивается. Я ухмыляюсь про себя – о’кей, общайтесь. Даже и не думала, что вы знакомы.

Мы идем по мощеной дорожке вдоль камней, которая плавно ведет вверх, на невысокую смотровую площадку. Нейтан только и успевает делать фотографии с разных ракурсов, Крис продолжает рассказывать что-то интересное, а я слушаю его и одновременно пялюсь в спину Лестерса, который, как назло, идет впереди нас вместе с Дианой, следом за которой шествует ее охранник. С одной стороны, я рада встрече с Крисом, с другой, меня раздражает эта парочка. Особенно бесит то, что в какой-то момент Диана оступается и Лестерс аккуратно подхватывает ее. Причем получается это у обоих довольно-таки изящно. Про себя я думаю, что если бы споткнулась я, то свалилась бы как мешок с мукой, а Нейтан бы сначала захохотал, а потом помог подняться.

Я смотрю, как Лестерс предлагает Диане взять себя под руку, и они продолжают идти дальше будто парочка. Интересно, что между ними? Встречаются? Что ж, высокомерному актеру подойдет такая же высокомерная дочка миллиардера, из-за которой я тут и оказалась.

А потом я, задумавшись, запинаюсь в том же месте, что и Диана, – там торчит какая-то коряга. Однако Кристиан не дает мне упасть, за что я ему благодарна.

Вскоре мы оказываемся на смотровой площадке. Она не высока, но с нее открывается великолепный вид на каменные кольца. Закат разливается по небу все ярче, и отблески его падают на величественные столбы. Я смотрю на них сверху и чувствую себя крохотной, подавленная их древностью.

Они стояли здесь четыре тысячи лет до меня. И простоят столько же после. По сравнению с ними мы, люди, ничто. По сравнению с мощью природы мы – треть капли из океана. Пыль. Забытое воспоминание.

Я не могу оторвать взгляд от каменного комплекса, и мне даже кажется – но это мимолетная иллюзия, не больше, – что я слышу крики на незнакомом гортанном языке, глухие стуки бубна и завывание ветра. Слышу голос ушедшей цивилизации, древней, жестокой и могущественной. От этого по рукам ползут мурашки, хотя и без того тут на удивление прохладно.

– Странное место, – говорю я, глядя вниз, туда, где когда-то, тысячелетия назад, существовала иная цивилизация. – Завораживает и не отпускает. Хочется смотреть – еще и еще. А почему – непонятно. Будто тонешь.

– Ты словно описываешь любовь, – хмыкает Крис. Мы остаемся вдвоем – Нейтан отошел к другому краю, чтобы сделать фотографии.

– Любовь? – переспрашиваю я, чуть хмурясь. – Почему?

– Потому что она – как эти камни. Завораживает. Не отпускает. Хочется еще и еще… А почему – непонятно. Будто тонешь, – цитирует он меня с задумчивым выражением лица. – Любовь – такая же непонятная штука, как все эти камни. Такая же древняя. Такая же вечная.

– Какой же должна быть холодной и жесткой твоя любовь, – ежусь я. Мне не нравится это сравнение. Любовь должна быть как небо, как горный ветер, как потоки хрустальной реки, а не как древние камни.

– Она бывает разная.

– Ты кого-то любишь? – спрашиваю я. Если честно, я хочу услышать, что его сердце пусто. А Кристиан лишь улыбается – и, как мне кажется, грустно. Но эта печальная улыбка лишь мимолетно появляется на его лице.

– Может, и так. Но если бы мог – не любил, – вдруг признается он и пинает камешек.

– И кто она, покорительница твоего сердца? Кого ты любишь? – не понимаю я, серьезен он или прикалывается.

– А если я скажу, что тебя? – вдруг весело спрашивает он.

– Меня? Тогда тебе нужно будет доказать, что меня, – с улыбкой отвечаю я.

– А если докажу? Полюбишь меня в ответ?

– Может быть. Как будешь доказывать? – любопытствую я.

– Я могу спеть тебе песню о любви. Могу встать на колени перед тобой.

Мы оба понимаем, что это – игра. И нам обоим весело.

– Могу совершить любой безумный поступок, – продолжает Кристиан. – Могу…

– Прошу извинить, что прерываю ваши размышления о любви, но мне интересно – ты отправишься назад с нами или останешься тут ночевать? – встревает вдруг в разговор Лестерс, который незаметно к нам подкрадывается. И первые секунды я думаю, что он обращается ко мне, но нет – он говорит это Кристиану, при этом мне отчего-то кажется, что сквозь темные стекла очков он смотрит не на него, а на меня.