Текст книги "Небесная музыка. Луна"

Глава 16. Красный – цвет чувств

 
Спой мне любимую песню,
и я скажу, что ты за человек.
 

Иногда в мою голову приходят мысли, что в жизни все-таки есть место предопределению. Я вспоминаю легенду острова Святого Гаала о том, что те, кто поцелуется вблизи Лампфорта тогда, когда на небе будут видны и солнце, и луна, будут счастливы в своей любви. И думаю о Кристиане.

Да, наш поцелуй – первый – произошел именно там, и я видела своими глазами и кусочек заходящего солнца, и полупрозрачную луну, а теперь мои мысли заняты Крисом. Мое Небесное радио транслирует теперь не музыку, а его голос. Он даже снился мне несколько раз – и в обрывках сновидений, которые остались в памяти, Крис смеялся и держал меня за руку.

Думая о нем, мне хочется, чтобы хотя бы доля предопределения существовала в наших жизнях. Ведь это так удобно – стоит поцеловаться в нужном месте и в нужное время, и вы уже парочка навеки. А я бы не против была продолжить наше общение с Кристианом – вдруг, и правда, у нас может что-то получиться? Да, я знаю, у него есть чувства к Диане, но ведь он ей не слишком-то и нужен. Диана – поклонница Лестерса и тащится от него.

Потом я прихожу в себя и выбиваю всю эту романтическую дурь из своей головы. Какое, к черту, предопределение, какие легенды? Все только в моих руках – и в любви, и в карьере. Во всей моей жизни.

Однако мысли о Крисе все равно не исчезают.

…С того момента, как мы покинули остров Святого Гаала, прошла почти неделя.

В тот вечер Крис хочет уплыть обратно вместе со мной и Нейтаном, однако на нашем катере нет свободных мест, и экскурсовод категорически отказывается брать лишнего человека. Крис не теряется и договоривается с командой отплывающего теплохода – у них как раз было не слишком много пассажиров. В результате на теплоход Кристиан затаскивает и нас, заявив, что хочет с нами потусоваться. И, честно сказать, это круто. Обратный путь мы проводим на верхней открытой палубе за круглым столиком, на котором нам накрывают ужин – обслуживание на теплоходе высший класс. Играет расслабляющая приятная музыка, мы неспешно пьем холодное белое вино, разговариваем, шутим… И я время от времени посматриваю на Криса – все-таки есть в нем что-то такое, что заставляет меня интересоваться им. Хотя своим неожиданным поцелуем он меня порядком разозлил, интерес все равно остается. Крис для меня неразгаданная до конца загадка, ответ на которую хочется знать почти до умопомрачения. Кроме того, еще там, на палубе теплохода, я ловлю себя на мысли, что Крис – полная противоположность Лестерса. Почему я начинаю их сравнивать, я и сама не понимаю, однако точно знаю, что Кристиан во многом выигрывает. Он веселый, жизнерадостный, не играющий бесконечную череду ролей, не страдающий переизбытком высокомерия, не ставящий себя на первое место во всем, в чем можно. И, конечно, куда более адекватный! По крайней мере, Кристиану не приходит в голову называть меня Рыжим Франкенштейном!

Потом мы долго гуляем – Нейтан ловко оставляет нас вдвоем, а сам отправляется к Сью и Чету. Мы с Крисом босиком идем вдоль моря, снова разговариваем, шутливо спорим и рассказываем забавные истории, которых и у него, и у меня в избытке. Оказывается, что у нас довольно схожие вкусы в музыке, по крайней мере, в том, что касается панк-рока. Мы оба поклонники вселенной комиксов «Марвелл». Можем часами болтать о сериалах – смотрим одинаковые. Обожаем одних и тех же блогеров. Отдаем предпочтение роликам, а не скейту. Пьем пепси, а не колу. Любим желтый «Эм-энд-эмс», а не коричневый. И обожаем чизбургеры и корн-доги. А еще можем до упаду вместе смеяться над разной ерундой.

Когда Крис провожает меня до отеля – на улице уже стоит глубокая ночь, мы обнимаемся. И мне приятны его прикосновения.

– Это была классная прогулка, – заявляет он и хлопает меня по плечу. – Спасибо, Санни! Ты крутая!

– Ты тоже ничего, – весело отвечаю я. И эти слова – искренны. Я в восторге от нашего общения.

Я жду, что Крис скажет, что хочет встретиться как-нибудь еще, – я не упущу этот шанс, однако он засовывает одну руку в карман бриджей, а вторую поднимает, чтобы напоследок дать мне пять. Наши ладони ударяются друг о друга, и он, напоследок задорно мне улыбнувшись, уходит. А я иду в отель и по пути понимаю, что совершила идиотскую ошибку – не взяла у Криса номер телефона или никнейм в инстаграме. Но уже поздно. Крис ушел.

Злясь на себя, я тихонько открываю дверь в наш семейный номер – свет не горит, и ребята уже спят, потому что завтра надо рано вставать и ехать домой. Мне же спать совершенно не хочется. Я беру бутылку с кокосовой водой и иду на балкон – хочу еще немного послушать море. И только я сажусь на пластиковый стул, как слышу внизу приглушенный голос:

– Санни!

Я едва не опрокидываю на себя воду из открытой бутылки и перевешиваюсь через перилла. Так и есть – внизу стоит Кристиан.

– Эй! Дай мне свой телефон! – просит он, подняв голову и глядя на меня. Мы обмениваемся номерами, и Крис убегает, отсалютовав мне.

Со следующего дня мы начинаем переписываться – он первым спрашивает, не приехала ли я в Нью-Корвен, когда я со Сью и парнями находимся в пути. За рулем Нейтан, рядом с ним сидит мрачный, как гот, Чет, который обычно не умолкает в дороге, мы со Сью занимаем заднее сиденье. Она спит, а я увлеченно переписываюсь с Кристианом. Он прибыл в столицу куда быстрее меня – прилетел на самолете. Полагаю, вместе с родителями.

Я понимаю, что Крис, как и Диана – представитель того самого тонкого слоя общества, который принято называть элитой, но я вижу колоссальную разницу между ними. Насколько надменна Диана, настолько же добродушен Кристиан. Конечно же, я знаю, что между ним и мной ничего не может быть, – мы из разных миров, а мезальянсов никто не любит, но перестать думать о нем я не могу. Постоянно сравниваю его в голове с Дастином Лестерсом. И вспоминаю поцелуй на острове Святого Гаала.

Нет, предопределения не существует, твержу я себе, но почему так хочется поверить в истинность легенды?..

Это дьявольски глупо.

Но и также дьявольски привлекательно.

Я перестаю слышать музыку по Небесному радио в те минуты, когда нахожусь на грани сна и бодрствования по утрам. И хоть и репетирую после подработок до упада, все равно чувствую, как вдохновение ускользает сквозь пальцы, будто песок.

Мы с Кристианом не встречаемся, но много переписываемся по одному из мессенджеров. Сначала это шуточная переписка – мы просто желаем хорошего дня и кидаем друг другу забавные картинки. Потом начинаем обсуждать последние серии сериала, который оба смотрим и с нетерпением ждем нового сезона. Затем как-то совершенно случайно начинаем разговаривать на более личные темы, и я понимаю, что Кристиан не так прост, как мне казалось вначале. Это не просто веселый парень, который вечно хочет тусоваться (хотя, конечно, каждую ночь он развлекается со своими дружками, как может). Он довольно неоднозначная личность, который показывает другим себя ровно настолько, насколько сочтет нужным. Передо мной он постепенно раскрывается чуточку больше, чем перед остальными. Я вижу в нем довольно глубокую личность и в какой-то момент даже чувствую пустоту, которую он тщательно скрывает ото всех. А еще я понимаю, что он добрый, – да, Крис бывает эмоциональным, раздражительным, нетерпеливым, порою надоедливым, но при этом он остается добрым человеком. Однако я так и не разгадала его до конца – слишком мало времени прошло со дня нашего знакомства. И с ним здорово перекидываться голосовыми сообщениями. Наверное, если мы будет общаться больше, то узнаю его куда лучше.

Кирстен и Лилит постоянно спрашивают меня, с кем я зависаю в телефоне, и когда я наконец рассказываю им о Кристиане и показываю его фотку, стоящую у него на аватарке, они дружно ахают.

– Он такой лапусечка! – говорит Кирстен. – Обожаю блондинов!

– Он богатый, да? – спрашивает Лилит, цепко хватая меня за запястье. – Богатый? Богатый?! Господи Иисусе, Санни! Ты нашла свой счастливый билетик в жизнь!

– Мы просто друзья, – отмахиваюсь я.

– Сделай так, чтобы вы были не просто друзьями, – многозначительно смотрит на меня Лилит и играет бровями.

– Можешь его напоить и обесчестить, – хихикает Кирстен. – На твоем месте я бы так и сделала!

– Не сомневаюсь, – говорю я мрачно и снова нехотя вспоминаю этот проклятый поцелуй на закате.

От мыслей о Кристиане меня отлично отвлекает одно из самых ожидаемых событий этого лета – концерт «Красных Лордов», который я жду вместе с Кирстен, как никто другой. В тот день, когда наконец должен состояться концерт, мы обе сами не свои от радости, и Кирстен каждые полчаса напоминает, что нас ждет супервип, а значит – настоящий отрыв. Мы будем видеть музыкантов с небольшого расстояния. И Эми, чья мама поможет нам попасть на эти супервип места, обещает, что нам будет казаться, будто «Лорды» играют и поют только для нас.

Я знаю, что это будет круто, и с огромным предвкушением жду концерта. Мне хочется зажигать под тяжелую музыку тех, кого я обожаю с подросткового возраста. Помнится, плакат Гектора даже висел в моей спальне на втором этаже, и я считала, что быть таким, как он, – невероятно круто!

В день концерта мы втроем под осуждающие взгляды Лилит собираемся с самого утра, хотя начало только в семь часов вечера. Мы собираемся приехать к стадиону «Гиперион», который расположен в боро Тауйэр-Хайнс, к четырем часам, как и многие другие поклонники «Лордов». Сколько я себя помню, я всегда приезжаю на концерты раньше, чем нужно, – есть вероятность встретить самих музыкантов, ну или просто здорово и шумно провести время с другими почитателями их творчества. Девчонки делают боевой раскрас и прически, а я просто распускаю волосы, несколько тонких прядей заплетаю в косички и подхватываю их яркой ленточкой. Джинсы, майка с логотипом «Лордов», кеды, куча браслетов, море позитива – и я готова к своему самому долгожданному концерту.

Едва ли не в последнюю минуту Лилит вдруг объявляет, что тоже хочет поехать с нами.

– Ты же не слушаешь такую музыку, – удивляется Кирстен.

– Какая разница, – морщит носик подруга. – У вас такая движуха. Я тоже хочу в ней участвовать! Тем более что сегодня у меня выходной.

Эми звонит маме и договаривается о Лилит – все идет хорошо. Однако у нас теперь новая проблема. Лилит всегда крайне медленно собирается – проблема выбора одежды для нее всегда чересчур актуальна. Лилит обожает копаться и всюду опаздывать. Она так долго собирается, что Эми начинает дергаться – не любит, когда что-то идет не по плану. Понимая, что Эми и Лилит, которой явно кажется, что она – метеор, могут поругаться, я отправляю Кирстен и Эми вперед, а сама остаюсь с Лилит, которая собирается вырядиться как готическая Лолита. Без психующей Эми она начинает собираться куда быстрее.

Над макияжем Лилит сидит дольше всего, обложившись косметикой из своей безразмерной косметички. Я сижу рядом и мрачно смотрю на нее. Фоном работает телевизор – включен музыкальный канал, по которому показывают передачу из цикла «Ушедшие звезды». В этой серии рассказывают о некогда популярном бой-бенде «Пепельные цветы». Я смутно помню этих четверых кукольных красавчиков, чья сладкая музыка была ориентирована на девушек и молодых женщин. Они были на пике славы тогда, когда мне было лет одиннадцать или двенадцать, и я, если честно, не слишком любила то, что они пели. Хотя фанаток среди моих подружек и девчонок со школы хватало, да еще как! Единственное, что я помнила об этой команде, так это несколько привязчивых мелодий и постоянные скандалы, в которых были замешаны участники. Ну и то, что поклонницы у них были просто сумасшедшие – у них была совершенно дикая фан-база. Продержалась команда вместе недолго – «Пепельные цветы» благополучно распались после ссоры со звукозаписывающей компанией.

В передаче рассказывается о жизни тех, кто был кумирами девочек десять лет назад. Двое из певцов, которым уже было за тридцать и которые превратились из смазливых красавчиков в довольно накачанных мужчин с модной щетиной, завязали с музыкальной карьерой. Один женился на дочери миллионера, своей бывшей фанатке, и владеет сетью ночных клубов по всей стране. Второй стал музыкальным продюсером, и теперь уже он ведет несколько молодых поп-групп. Третий – бывший лидер группы Джоэл, черноволосый красавчик с дерзким взглядом, единственный из всех продолжил карьеру певца и стал новой иконой. А вот о четвертом, по прозвищу Сладкий, который, как потом выяснилось, и оказался сыном Элинор Фелпс, ничего не слышно уже долгое время. Где он, чем занимается и как живет, никто не знал. Единственное, что выяснила съемочная группа, так это то, что Ричард уехал из страны.

– Боже, – зеваю я.

– А мне они нравились, – говорит подруга, усердно работая кистью по скулам. – Такие милахи. Особенно Ричард. Когда я училась в средней школе, обклеила себе всю стену его постерами. И перед сном целовала, – хихикает она. – Так что мой первый поцелуй был со Сладким.

– А, так вот в кого вырастают фанатки бой-бендов, – говорю я насмешливо. – А потом читают фанфики жанров слеш и омегаверс.

Лилит лишь отмахивается от меня.

– Это была самая невероятная группа моего детства. Отстань.

– Если ты не соберешься в течение пяти минут, я уезжаю без тебя, – предупреждаю я подругу, глядя на часы. – Пропускать концерт «Лордов» из-за того, что ты долго делаешь макияж, я не хочу.

Лилит вздыхает и в последний раз смотрится в зеркало. И мы наконец выходим из дома – спустя час после ухода Кирстен и Эми. Лилит, правда, всю дорогу ворчит, что она не успела найти перчатки и это портит ее образ. А образ у нее шикарный и мрачный: черная блузка с длинными, расширенными книзу рукавами, черная до колен юбка с криналином и белые колготки. Мертвенная бледность, угольные линзы в глазах, темный маникюр и тяжелые ботинки на огромной платформе завершают образ.

Не девушка, а фарфоровая кукла Викторианской эпохи. Только жутко болтливая. Всю дорогу она достает меня своим нытьем по поводу того, что ее образ несовершенен.

– Ты идешь музыку слушать или демонстрировать наряды? – интересуюсь я у нее в метро, когда мне надоедает слушать ее бурчание.

– …И сюда бы подошел парик с белыми прямыми волосами, – не успокаивается Лилит. Она не только королева драмы, но и временами жуткая зануда. – Я бы успела быстренько взять его у Юнис, если бы вы мне…

– Если бы ты заранее сказала, что пойдешь с нами, Бэйкер! – надоедает мне. – Мы едем на концерт, а не на подиум с Готическими Лолитами. И вообще, как ты собралась стоять там столько часов на таких каблуках?

– Все нормально, – машет рукой Лилит. – Мне удобно!

– Потому что ты сидишь, – устало говорю я. А она лишь строит недовольную мордашку – мол, ты говоришь чушь, Ховард.

Естественно, я оказываюсь права. Ныть о том, что у нее устали ноги, Лилит начинает через час, когда мы подходим к огромному бело-синему монстру «Гиперион» – крытому футбольному стадиону, домашней арене команды «Корвин лайонс». Хотя до выступления «Красных Лордов» осталось еще часа два и на сам стадион никого не запускают, народу тут уйма. Люди разговаривают, смеются, кричат, поют. И атмосфера царит особенная, непринужденная, оживленная и какая-то праздничная – кажется, что вместе собралась огромная семья. В эти часы никому нет дела до твоего статуса, возраста, внешнего вида – все едины в своей любви к музыке. В уважении к тем, кто через несколько часов появится на сцене.

Я смотрю на стадион, на огромные плакаты с лицами всех шестерых «Лордов» и думаю, что было бы хорошо, если бы однажды люди с такими же счастливыми лицами и с таким же предвкушением на них пришли и на мой концерт. И чтобы я стояла не среди зрителей, пусть даже в супер вип-зоне, а на сцене, с гитарой наперевес и у микрофона.

Я хочу этого не из тщеславия, а потому что мечтаю дарить свою музыку людям. Это звучит странно и даже самонадеянно, но я считаю, что моя музыка может быть тем самым лекарством, которое сможет подарить эмоции. И даже надежду – как когда-то и мне.

Я верю, что музыка вылечит душу.

Я верю, что красота спасет мир.

Музыка прекрасна.

Когда-то я услышала эту фразу от преподавателя по литературе и, если честно, не сразу поняла ее – до меня не сразу дошло, что речь ведется о духовной красоте. Но с тех пор я считаю, что хорошая музыка делает наши души прекраснее. А значит, тоже спасает.

Лилит толкает меня в бок, отрывая от мыслей.

– Давай посидим! – кричит она мне на ухо, потому что иначе нам друг друга не услышать. – Ноги затекают!

Я закатываю глаза.

– Я же говорила, Бейкер! Почему ты никогда меня не слушаешь?!

Подруга смотрит на меня так, будто бы это я заставила надеть ее эти ботинки с огромной платформой. А я говорю, что сначала нам нужно встретиться с Эми и Кирстен. Я звоню им, и девчонки говорят, что мать Эми уже провела их внутрь, а нам теперь нужно дождаться ее у одного из входов для персонала. Эми подробно объясняет мне, куда нам нужно пройти, и я, взяв Лилит за руку, тащу ее сквозь плотную толпу – нам нужно вернуться, обойти стадион и найти стоянку для технического персонала. Но и там народу почти так же много, как и у входов на трибуны, – это самые ярые фанаты «Красных Лордов», которые хотят увидеть своих кумиров. Они до сих пор надеются, что кто-то из музыкантов еще не приехал на стадион, хотя мне кажется, что все уже давно там – саунд-чек был утром, судя по тому, что пишут в твиттере и фейсбуке.

Мы с ноющей Лилит ждем маму Эми, но подруга Кирстен вдруг звонит и говорит, что придется подождать сорок минут – возникли какие-то сложности и прямо сейчас ее мама встретить нас не может.

– Если бы вы поехали вместе с нами, давно бы уже были тут, – сердито говорит Эми. – Спасибо Лилит.

Я только вздыхаю и веду Лилит в парк, разбитый неподалеку от стадиона. Там есть скамейки, на которых подруга сможет посидеть.

– И перешнуруй ботинки, – говорю я ей по дороге. – Ты слишком туго затянула.

– Я всегда так затягиваю, – отвечает она. – И всегда нормально. А сегодня все давит и вообще ходить неудобно. Это все из-за ваших «Лордов».

– Может быть, это потому, что они новые и неразношенные? – вкрадчиво спрашиваю я.

Лилит задирает нос.

Найти свободную скамью в парке трудно – людей тут довольно много: и просто гуляющих, и все тех же вездесущих поклонников. Однако я все же вижу одну почти свободную лавку под тенью дерева с густой кроной. Почти – потому что она занята высоким парнем в солнцезащитных очках и кепке, из-под которой выбиваются светлые волосы. Он увлечен своим телефоном. Однако на две трети скамья свобода, а это значит, что мы сядем на нее. Потому что терпеть Лилит у меня больше нет сил.

– Извините, – солнечно улыбаюсь я, и парень вздрагивает.

– Извините, – настойчиво повторяю я, – мы сядем рядом? Дело в том, что у моей подруги боли нога, а свободных лавочек больше нет.

Он кивает и отворачивается в противоположную сторону. Я усмехаюсь про себя – кажется, ему не понравилось наше вторжение. А Лилит громким шепотом сообщает:

– Он от нас так демонстративно отвернулся, будто бы от нас чем-то пахнет.

Я прикладываю палец к губам, призывая подругу к тишине, хотя мне смешно – парень явно все слышал.

Лилит с кряхтением разувается, одновременно зачитывая драматичным тоном монолог:

– Это не ботинки, это орудия пыток. Как я должна в них ходить? Что с ними не так? И вообще, что не так с этими людьми? Почему театр – настоящее искусство – не так популярно, как эти вопли под скрежет пилы, скрип пенопласта и завывания баньши? И это в современном мире называется музыкой? Рок? Серьезно? Эти люди никогда не слышали классическую музыку. Это так грустно. Куда мы катимся?

Я скромно молчу о том, что я знакома с классической музыкой более чем, однако это не мешает мне любить то, что играют «Красные Лорды». В своем жанре они лучшие. А сколько драйва они в себе несут! Но когда Лилит в плохом настроении, лучше дать ей выговориться.

– А ты видела, сколько людей пришло на концерт этих самых «Лордов»? Шок. Просто шок! Неужели это действительно доставляет удовольствие? Это как пить дешевое пойло вместо коллекционного вина. – Лилит, вздыхая, продолжает перешнуровывать ботинок. – Дева Мария, зачем я согласилась? Бедная я. И…

– Зачем вы вообще пришли на концерт, если вам так не нравится эта группа? – вдруг спрашивает сидящий рядом парень, о котором мы обе давно забыли.

Лилит озадаченно на него смотрит.

– Просто по фану. Выгулять наряд.

Он хмыкает, и это у него получается так издевательски, что Лилит начинает нести не в ту сторону.

– А почему, если вам так не нравятся мои слова, вы встреваете? – спрашивает она нараспев.

– Потому что вы слишком громко обсуждаете то, что мне нравится, – говорит раздраженно парень и поправляет очки. В солнечном свете на его среднем пальце сверкает широкое золотое кольцо с крохотными черепами, в глазницы которых вставлены блестящие камешки. А на безымянном тускло светится кольцо из черненого серебра в кельтском стиле.

– А подслушивать, знаете ли, нехорошо, – не теряется подруга.

– Вы так громко говорили, что не услышать было невозможно, – сердится он. – У вас голос, как у сирены.

– У человека всегда есть выбор, – ничуть не смущается Лилит. – Можно было встать и уйти, если наши разговоры доставляли вам столько дискомфорта.

– Эй, – толкаю я ее в бок. – Перестань.

– Раздражает, – отвечает Лилит.

Парень что-то говорит себе под нос.

– Что? – мигом реагирует подруга. – Кого вы назвали дурой?!

– Вам показалось, – отвечает он елейным голоском. – Всего нехорошего.

Парень встает, с явным намерением уйти, запинается об ботинок Лилит и падает на колено прямо перед ней. Очки слетают с него вместе с кепкой, и мы с Лилит вглядываемся в его лицо – красивое, утонченное, с правильными чертами, как у какой-нибудь модели. Правда, в серо-голубых глазах царит паника.

– Это же ты! – вдруг радостно восклицает Лилит, и я только поражаюсь смене ее настроений. – Это ты! Сладкий Ричард!

– Нет, что вы, это не я, – моментально хватает очки и кепку парень, вновь прячет лицо и проворно вскакивает на ноги.

– Это ты! – не соглашается Лилит. Ее глаза теперь горят не от негодования, а от восторга. – Из группы «Пепельные цветы»!

– Не я, извините, – крайне вежливо, но твердо отвечает красавчик.

Я изумленно перевожу взгляд с парня на подругу и обратно. И чем больше на них смотрю, тем радостнее становится Лилит и испуганнее парень.

– Невероятно! Вот это встреча! Все думают, что ты пропал! – восторженно кричит Лилит. А я вспоминаю, что Сладким звали одного из участников группы – мы смотрели о них передачу прямо перед выходом из дома. Будет забавно, если это действительно… тот самый Ричард.

– Да сколько вам раз говорить – это не я, – вяло возражает парень.

– Это ты! – не успокаивается подруга.

– Вы ошиблись, – он боязливо озирается по сторонам. Явно не хочет привлекать внимания. Но на нас вроде бы пока что никто особо и не смотрит.

– Ха! Я никогда не ошибусь! Твой постер висел в моей спальне, когда мне было тринадцать! – заявляет Лилит, влюбленно на него глядя.

– Сомнительный комплимент, – вырывается у блондина.

– Можно автограф, Ричард?!

– Вы ошиблись. Советую купить очки и провериться у психиатра, – раздраженно отвечает парень.

– Пожалуйста, автограф! – словно не слыша, повисает на его руке Лилит. Он легко стряхивает ее и пытается уйти, а она, забыв, что ботинки неудобные и давят, бежит за ним.

– Отстань от меня! – почти в ужасе оборачивается он.

– Пожалуйста, пожалуйста! Исполни мою детскую мечту, Сладкий! – орет Лилит. Он прибавляет скорость, и она тоже бежит быстрее. Я удивленно смотрю им вслед до тех пор, пока они не скрываются за поворотом. Я не понимаю, что с подругой, – то ли в ней проснулись фанатские наклонности, то ли она просто отлично играет роль. Когда Лилит, чьи щеки даже под слоем тональника раскраснелись, вернулась, я понимаю, что все вместе. Она, весело смеясь и тяжело дыша, снова садится рядом.

– Убежал, – сообщает подруга, даже не вспоминая о тесных ботинках.

– Ты серьезно думаешь, что это Сладкий… как его там? Ричард? – спрашиваю я со смехом.

Она пожимает плечами.

– Не знаю, если честно, – отвечает она.

– Тогда зачем ты к нему пристала? – интересуюсь я.

– Просто так, – пожимает она плечами. – Захотела поприкалываться. Он такой хорошенький… И правда похож на Сладкого, только очень повзрослевшего. Но я не думала, что он убежит. Может, его все со Сладким путают? И его это бесит?

– А может, он и есть Сладкий? – насмешливо спрашиваю я, вспоминая, как он затравленно оглядывался, явно боясь какого-либо внимания со стороны.

– Да ну. Глупости. Откуда тут взяться Сладкому? – качает головой Лилит. – Он давно уехал из страны – ты же слышала по телику. Наверняка живет где-нибудь в Италии, разводит виноградники и делает вино.

Мне это кажется сомнительным. Он был довольно известным человеком, пусть его группа и исполняла кошмарные вещи.

Так просто отказаться от музыки?

Я этого не понимаю.

– А это что? – вдруг спрашивает Лилит, нагибается и подбирает с травы телефон в черном кожаном чехле. Кажется, его обронил тот самый парень, над которым решила поизмываться подруга. Мы рассматриваем его и понимаем, что это – дорогой смартфон последней модели в своей линейке. Их только-только стали выпускать.

– Это его Всевышний наказал, – говорит Лилит, небрежно царапая ногтем блестящие стразы, выложенные в монограмму Л.О.

– И как его вернуть? – вздыхаю я. Я хочу на концерт, а не гоняться за каким-то незнакомым парнем, чтобы отдать ему телефон.

– Позвоним кому-нибудь из его адресной книги, – отмахивается Лилит. Кажется, подруге не терпится это сделать – он ее все-таки заинтересовал. Она пытается залезть в его телефон, но терпит фиаско – в телефоне сканер отпечатков пальцев.

– И как теперь вернуть? – растерянно спрашивает Лилит.

– Потом решим, что делать, – отвечаю я. – Нам уже пора.

Мы уходим из парка и возвращаемся к служебной стоянке, около которой фанатов теперь находится в два раза больше, и по периметру стоит суровая охрана. Забор стоянки становится своеобразным ограждением, за которое запрещено ступать.

Перед самым нашим носом фанаты разношерстной волной кидаются к подъехавшей машине, скандируя название группы, однако волна тотчас стихает. Ибо из автомобиля выходит не кто-то из «Лордов», а мужчина в возрасте – видимо, кто-то из сотрудников. Через пару минут на стоянке появляется мама Эми, Шерон – худощавая решительная блондинка с хищным лицом. Она ведет нас за собой, и я спиной чувствую завистливые взгляды фанатов «Лордов», которые тоже мечтают попасть внутрь. Охрана, видя бейдж Шерон, без вопросов пропускает нас, и я уже предвкушаю, как мы сегодня зажжем на концерте. Однако в какой-то момент Шерон кто-то звонит, и она резко останавливается:

– Что? – спрашивает она. – Октавий еще не приехал? Не можете дозвониться?.. Да. Сейчас буду.

Шерон быстро заканчивает разговор и коротко выдыхает – видимо, сегодняшний день был для нее нелегким.

– Девочки, – говорит она нам. – Кое-что случилось, и я не смогу вас проводить. Дойдете сами – я сейчас предупрежу коллег, вас встретят и отведут к сцене. Эми и Кирстен вас ждут.

Она подробно объясняет нам, как пройти, весело говорит, что этот концерт мы запомним надолго, а потом убегает. Ее слова оказываются пророческими. Я никогда не забуду этот концерт.

– Ты поняла, куда идти? – спрашивает Лилит, которая всегда страдала топографическим кретинизмом.

– Да, – киваю я, решительно беру ее за руку и иду вперед, предвкушая сегодняшний жаркий вечер.

– Может, мы встретим «Лордов»? – спрашивает Лилит, вертя головой – ей нравится то, что она оказалась «за кулисами», там, где мечтала бы побывать добрая половина фанатов.

– Сомневаюсь, – говорю я, припоминая статьи в Интернете о райдере ребят. Они требовали себе особые гримерные, в которые не могли бы попасть посторонние люди, – только члены их команды. Сомневаюсь, что они просто так будут шататься по подсобным помещениям.

Зато мысль о том, что мои любимые музыканты совсем рядом, где-то в одном здании со мной, греет душу.

Все-таки музыка дарит счастье.

Мы идем дальше. В длинном коридоре со множеством дверей нам встречается множество спешащих куда-то человек, и в какой-то момент я чувствую, как на меня кто-то внимательно смотрит. Я оборачиваюсь, но не понимаю, чей взгляд я поймала спиной. А может быть, мне и вовсе показалось. Хотя в голове мелькает мысль о том, что один из мужчин, который прошел мимо, чем-то похож на Дастина Лестерса. Нет, снова чудится.

Мы выходим из коридора – нам осталось подняться по лестнице и завернуть налево, однако дорогу нам перегораживают трое мужчин в темных костюмах. Охрана.

– Здравствуйте, мисс, – говорит один из них глубоким, но равнодушным голосом. – Покажите ваши пропуска.

Мы с Лилит переглядываемся. Пропусков у нас нет. Наш пропуск – мама Эми, которая оставила нас.

– Мисс? – повторяет мужчина, внимательно нас разглядывая.

– Их нет, – вздыхаю я.

– Тогда можно увидеть ваши билеты? – просит он нас с непроницаемым лицом.

– Мы их потеряли, – спешно говорит Лилит, и я спешно киваю головой.

– Где вы их потеряли?

Мы снова переглядываемся, не зная, что сказать.

– Сожалею, но вы должны покинуть служебные помещения, – говорит мужчина каменным голосом. И я не могу поверить в то, что моя мечта рушится на глазах. Это словно кошмар наяву.

Мы наперебой пытаемся объяснить, что сюда нас провел один из организаторов. Но нам, естественно, не верят. И просто-напросто выпроваживают обратно. Выводят за пределы стоянки, как каких-нибудь нашкодивших щенят, и уходят, бросив напоследок:

– Никаких сенсаций добыть не получится.

Я нервно смеюсь – поначалу я думала, что нас приняли за ненормальных фанаток, пытающихся пробраться поближе к кумирам. А теперь понимаю, что нас посчитали пронырливыми папарацци, охотящимися за сенсациями. Обидно до ужаса. Я так ждала этот концерт! И так жестоко с ним пролетела! Хочется кричать, но я лишь закусываю губу. Лилит, с тревогой посматривая на меня, пробует дозвониться до девчонок, но у них отключены телефоны. А может быть, просто нет связи, если они уже у сцены.

Я не попаду на долгожданное выступление.

Моя мечта с треском лопнула, как пузырь из жидкого хрусталя. Сегодня «Лорды» будут зажигать без меня. Обида и злость на обстоятельства выжигают меня изнутри. Лилит, словно чувствуя это, крепче сжимает пальцами мою ладонь, пытаясь приободрить.

Мы хотим уйти, протиснуться мимо фанатов, которые до сих пор не уходят, в надежде увидеть кого-нибудь из «Лордов», однако не успеваем сделать это. На стоянку не без труда заезжает автомобиль с темными стеклами, и оттуда выходит высокий молодой мужчина в капюшоне и маске с изображением оскала черепа, полностью закрывающей лицо. Я тотчас узнаю его – Октавий. Тот, кто никогда не показывает своего настоящего лица. Самый загадочный персонаж «Красных Лордов». Кто-то говорит, что его лицо изуродовано настолько, что он не хочет его показывать, кто-то утверждает, что Окт – сын одного из известных политиков то ли из США, то ли из Великобритании, а кто-то уверен, что Октавий – девушка. Помню, кто-то всерьез рассматривал эту версию и даже писал об этом статью, в которой приводил даже список возможных кандидаток. Правда, это показалось мне бредом.