Текст книги "Доктор Жизнь. Психологические эссе о жизни"

Место освобождается

И его занимают новые люди и новые вещи. Иногда место мучительно освобождается; болезненно и трагично. И мы цепляемся за отношения – да полно, мы ли цепляемся? Нас держит притяжение, как частицы атома или планеты в системе. Слияние. Кровеносные сосуды и нервные окончания нас держат. Поэтому больно было мужчине одному – двадцать лет прожить с женой. Стараться и работать, работать изо всех сил. Нести ответственность и понимать долг – именно таких людей жестоко бросают. Привыкают к хорошему отношению, воспринимают как должное, надоедает, приедается… – масса причин. И увлекаются другими, энергичными, интересными, веселыми. Другими, в общем. Непохожими на скучного близкого человека. Жена ушла к другому. И этот мужчина очень страдал. Похудел сильно. Попал в больницу. Он все пытался исправить, поговорить, разобраться в причинах, убедить – только в таких ситуациях это бесполезно. Опостылел, надоел, стал неинтересен; и вообще – всегда уделял мало внимания. Это обычно говорят мужчинам, от которых уходят. Поскольку больше нечего сказать. И так он страшно страдал, что чуть не умер. Но не умер. А наоборот, через полтора года женился и мальчик родился у него. Необычайно добрый, светлый, нежный. И жена хорошая. И этот мужчина сейчас живет очень счастливо, очень. И говорит, что не знал такого счастья. Даже не знал, что так бывает… Но вот – не было бы счастья, да несчастье помогло! Он только сейчас понял, что это такое – жить в любви. Когда ты нужен, когда заботятся, радуются приходу с работы, обнимают, жалеют. И он не жалеет об утрате – сейчас даже радуется. А то так прошла бы жизнь без любви. И сыночка бы не было. Иногда не надо цепляться изо всех сил, хотя это так трудно! И все равно больно, даже если не цепляться. Но поверьте, все к лучшему. И древние недаром считали, что груз уносит тот, кто бросает. Кто предает. Потому что иногда это все же предательство… А преданному и оставленному будут предоставлены новые шансы и возможности. И на опустевшее место кто-то придет; тот, кто нам нужен. Я часто с этим сталкиваюсь, долго наблюдаю жизнь. Так всегда бывает. Поэтому стоит перетерпеть и отпустить без гнева, хотя и с болью. И пустота заполнится светом.

Агата Кристи вышла замуж

второй раз – очень счастливо. Просто невообразимо счастливо. За прекрасного человека младше себя на 16 лет. Хотя ей уже сорок было. И они очень хорошо жили, только в войну расставались, а потом снова были вместе. И жили в полном согласии и любви. Этот археолог, Мэллоун, влюбился в Агату вот как: сломалась машина посреди пустыни. Это тоже было на раскопках. Это же ужас – можно сказать, гибель! Кругом песок, жара, сломанная старинная машина, стервятники и опасные бедуины или как их называют. Могут убить. Или сам погибнешь от жажды и жары. Агата посмотрела, решила не мешать мужчинам чинить машину, не ныть и не истерить – викторианское воспитание у нее было. Отошла и легла спать на песке. Чтобы сберечь силы и не путаться под ногами, охая и ахая. Вот этот молодой красивый и умный археолог влюбился в нее. Уже потом разглядев ее приятную внешность и ум. И этот случай большое впечатление производит. Есть героизм, когда идут на баррикады. Но если баррикад нет, а есть пустыня и сломанная машина – нужно проявить терпение. Спокойствие. Выдержку. Это очень трудно, иногда – труднее, чем броситься в бой. Не прогадал этот архитектор, правильно выбрал жену. Иногда надо проявить спокойное терпение. И все наладится. Машину починили и поехали. Если сам не можешь починить – следует другим предоставить эту возможность. И не ныть. И потерпеть. Таких любят и уважают. И я тоже учусь такому терпению – жизнь учит. И, знаете, действительно все налаживается…

Одного мальчика

хотели признать ненормальным. Официально. И привели его к моему папе-психиатру, чтобы диагноз подтвердить. Этот мальчик плохо говорил, был замкнут, боялся всего, зубки по десять раз чистил… Очень замкнутый ненормальный мальчик, который проявил страшную агрессию к тому же. Он во дворе увидел, как два других, больших мальчика истязали котенка. И бросился на них. И одному рассек камнем губу. И котенка отобрал. Папа внимательно все это выслушал и ответил: это нормальный мальчик. Нет у него расстройства личности. Он прекрасно отличает добро от зла и адекватно действует. Как может. Ему просто надо немного помочь с его нервностью. А вот два садиста – они точно ненормальные. И их папа с удовольствием поставит на учет – за такими надо следить. Наблюдать. И я эту историю много лет помню. У человека могут быть проблемы психического или психологического характера. И с ними надо бороться, решать их, лечить даже, если надо. Но он – нормальный. Нормальный до тех пор, пока отличает добро от зла. Это – единственный критерий. Все остальное – решаемые проблемы. Как у того мальчика, который вырос, стал музыкантом известным и остался очень добрым. И очень нервным. Добрые люди – чаще всего нервные…

Близкие надоедают

Достают, проще говоря. Муж может пять раз позвонить из магазина, чтобы уточнить и переспросить. А я читаю или пишу важное. Ребенок ноет и просит с ним поиграть – а мы так устали. И проблем много, надо думать, как их решить. А он все ноет и все просит… Или жена, бывает, звонит и звонит, как будто не может сама решить проблему. Очень навязчиво; и можно гаркнуть в трубку: «Я занят!». Или мама пожилая все рассказывает про сериал, который посмотрела и находится под впечатлением. Ей хочется обсудить сериал. Какой сериал?! У нас вся жизнь – сериал, это ей нечем заняться на пенсии. Сколько можно пересказывать выступление президента? И жаловаться, что ноги болят? Утомительно это, не спорю. Понимаю. Но только так страшно представить, что они больше никогда не позвонят. И никогда не будут ничего надоедливо пересказывать. И играть не позовут. Времени будет гораздо больше. Времени для бесплодных сожалений о том, что мы на эту маму жаловались чужим совершенно людям. И про мужа говорили: «Как он мне надоел!». И на ребенка кричали: «Отстань!». Да даже на собаку – а теперь не на кого кричать. Никто не мешает. И можно сколько угодно читать, думать о проблемах и с чужими людьми разговаривать. Уделите немного внимания. Найдите силы. Иначе потом все будем готовы отдать за разговор с близкими, даже самый пустой, утомительный, надоедливый; да поздно будет. Даже за звук голоса все готовы будем отдать. Я по себе знаю. Кто терял – тот знает. Уделите внимание близким; в первую очередь. А дела подождут. Люди не вечны; дела никогда не кончаются…

Про уступки я часто пишу

Уступать не надо, если вы чувствуете – это манипуляция. И вас «продавливают», чтобы потом превратить в раба. Или если речь идет о справедливости; уступил – значит, сдался. Но иногда надо уступить. Махнуть рукой. Проявить слабость характера. Не для другого человека – для себя, чтобы жить в мире с собой… Сестра Марины Цветаевой, Анастасия, мужа похоронила, тут же – годовалого сына. Была арестована, в лагере поломойкой работала, потом выпустили, потом – снова арестовали. Потом сослали. Родители у нее рано умерли, сестра-поэтесса повесилась, старшего сына, Андрюшу, тоже на десять лет посадили. Ужас кромешный. Но она как-то мало сетовала на жизнь, на утраты и несправедливость. И ни на кого не таила обиды. И не мучилась: дескать, почему так вышло? За что? Ее другое мучило – в ссылке, в Сибири, ей старичок сложил печку. Она уж и сама была не молода, за пятьдесят. Нищая, больная, оклеветанная, слабая, в насквозь промерзающем домике. И такой же нищий и больной старичок. И старичок слишком много запросил за работу – хотя сначала меньше просил. Несправедливо и все такое. И Анастасия заплатила столько, сколько договаривались сначала – а не столько, сколько старичок сказал. Речь шла о каких-то грошах, копейках… Бедные люди, несчастные, жалкая сцена. Хотя Анастасия была права, как сказал бы бизнес-тренер. Но тренера рядом не было. И она стала ужасно мучиться и переживать – хотя она права была! И пошла к старичку, отдать денежки, насобирала все, что могла. А он умер. И Анастасия прожила почти сто лет. И эта история осталась горьким воспоминанием – хотя куда страшнее вещи происходили. И она была права ведь. И могла бы вообще об этом не рассказывать… Но вот, рассказала. Потому что это лежало на сердце – у порядочных людей на сердце может лечь такая история. В которой они правы. А душа болит… И часто мы идем на уступки не от глупости, не от трусости или потому, что неправы – просто жалко старичка. Всех жалко. Почему он так поступил – как говорится, Бог с ним. Важно, как мы поступили. И почему. И из всей семьи Анастасия прожила дольше всех, почти 100 лет. И сохранила ясность рассудка и мягкость сердца – может быть, это и есть награда тем, кто идет на уступки. Даже если прав.

Я не знаю насчет трупа врага

который будет плыть по течению реки, как в известном афоризме. Мол, спокойно жди, сидя на берегу, и увидишь эту картину. Меня лично эта картина не утешит и не обрадует. Хотя слова звучат утешительно. Но я точно знаю, что настанет день – и тот, кто причинил нам столько зла, окажется в нашей власти. Лишившись тех преимуществ, которые позволяли ему нас мучить и оскорблять, преследовать и наносить раны. И самое странное, что мы не только не будем мстить. Мы еще и пожалеем. И за лекарством побежим, если придется. И, ругаясь, сдадим кровь, если группа подойдет. Но врагам обычно именно наша кровь и подходит, которой они столько выпили… Жизнь – странная штука. Многие думают о мести и воздаянии, воображая картины унижения. А потом вот протягивают хлеб. На, поешь! И злая свекровь принимает помощь невестки; теперь это – слабая и больная бабулечка. И злой начальник идет, опираясь на палочку, хромая… И жестокий учитель тонким старушечьим голосом здоровается, протягивает дрожащую руку, всю в старческой «гречке»… И плюнешь на прошлое. Скажешь: давайте, я вам помогу дойти до дома. И сумку донесу. Хотя она легкая – нет в ней ничего почти. И от прошлых обид ничего не осталось тоже. Некому мстить. Все равны. Жизнь не вечна и полна разных испытаний; и злые не раскаиваются. Но становятся больными и слабыми. Так уж все устроено под солнцем – так что не стоит себя мучить. Действительно, надо сидеть на берегу, но не высматривать проплывающий труп – ужас какой. А просто любоваться закатом, рассветом, высоким и вечным небом, думать о хорошем – мы можем себе это позволить. И смотреть, как течет река жизни, унося все плохое… И враждовать нет никакого смысла, лучше забыть. Вот это правильно. Дать отпор – и забыть. И пожелать им здоровья, чтобы не пришлось потом за ними ухаживать…

Одна женщина похудела

Стала прекрасно выглядеть. И стала вести себя достойно и вежливо, хотя раньше иначе себя вела. И она не обращалась к психологу или к диетологу; случай помог. Когда она еще была толстая, с такой прической пучком, откуда пряди выпадают, в мешковатом платье, скрывающем грузную фигуру, она плохо себя вела. Приходила к дочери в дом и устраивала истерики. Делала выговоры зятю, воспитывала дочь, кричала, даже визжала, что она всем пожертвовала – в общем, безобразные сцены были. А маленькая внучка угрюмо сидела в углу и на все это смотрела. А потом вдруг внятно сказала: «Ты, бабушка, похожа на бочонок. На бочонок, наполненный злобой. Давай, бочонок, укатывайся отсюда!». Это было неожиданно и внезапно. Тем более, эта крошка Катюша до этого односложно разговаривала: «Дай», «мама», «папа». И эта бабушка оторопела, встала с ковра, на котором валялась в рыданиях, и тихо ушла. Она много чего хотела бы сказать: что внучку подговорили, настроили, подучили. Что это еще один нож ей в спину. Что это зять виноват. И неблагодарная дочь. Но в голове прояснилось, знаете ли. И пришла эта дама к себе домой. Посмотрела в зеркало на свою фигуру и на опухшее, зареванное лицо с морщинами злыми. И изменилась. Перестала всех обвинять, рыдать, переедать. И через месяц позвонила дочери, попросила разрешения придти и пришла с кучей подарков и в новом пальто сиреневом. Очень красивом! С прической и макияжем. Дыша духами и туманами. Поговорила с зятем о политике, с дочерью – о работе. Посоветовала, какие коррективы внести в диссертацию. Она преподаватель была, дама-то. Просто временно в бочонок превратилась и покатилась вниз, потому что никто не остановил. И с тех пор она стала отлично жить и следить за модой и новинками в косметологии. И вышла замуж за соседа по даче, физика на пенсии. И никогда больше не каталась по ковру, как Гитлер – тот тоже любил это дело. И рассказала мне эту историю, когда я восхитилась ее элегантным нарядом и безупречным макияжем. И красивой фигурой. Бочонок злобы укатился, действительно. А хороший человек – остался. Надо иногда человека отрезвить; если он хороший в душе – он поймет. И сделает выводы…

Противоядие почти от всего есть

Даже от цианистого калия. И многие великие люди в тёмные времена, когда всех травили враги и завистники, носили противоядие с собой. И это им помогло уберечься. Их отравят, а они выпьют противоядие – и снова царствуют или картины пишут. Или статуи ваяют гениальные. Или войском командуют. И противоядие у нас всегда под рукой, в пределах доступа. Поговорили со злым вредоносным человеком, расстроились – поговорите с добрым, хорошим. Прочитали страшное или тревожное – прочитайте доброе, простое. Про любовь, или про то, как кого-то спасли и выручили. Если где-то огорчили, можно купить себе подарок или пирожное. Сахар иногда полезен при отравлении. Или можно немножко денег пожертвовать кому-то, кому плохо. Если толкнули больно – надо кого-то обнять. А боль утраты заглушить заботой о тех, кому она жизненно нужна. От всего есть противоядие, оно всегда под рукой. Не то что блаженство начнётся или эйфория, но последствия отравления смягчатся, и мы выживем. Главное – как можно скорее им воспользоваться, как можно скорее! Так древние философы говорили: бенедиктус уничтожает маледиктус. Благословение уничтожает проклятие. А добро уничтожает зло. Добро и любовь – универсальное противоядие.

Те, кто сейчас в небесах

хотят передать нам послание. И мы это чувствуем иногда. Так же, как их любовь и поддержку. Они что-то важное хотят нам сказать. Один мужчина успел сообщение сыну написать в момент авиакатастрофы: «делай, что хочешь! – и будь счастлив, сынок!». Наши ушедшие часто не делали то, что желала душа. Много работали и совсем не умели отдыхать. Рачительно расходовали средства – и не купили себе какой-то пустяк, без которого можно было обойтись. Но эта вещь сделала бы их счастливее! Кто-то не видел моря – и мечтал! Кто-то постеснялся сказать слова любви. Кто-то вообще старался не слишком выражать чувства – как-то не принято это… А кто-то работал на нелюбимой работе и побоялся рискнуть. И все наши близкие работали, работали, работали… И мало кто успел воспользоваться плодами труда. Может быть, это и есть главное послание – делайте, что хотите. Они ведь знают, что мы не захотим дурного, не про это слова. А про то, что надо жить свободно и не откладывать что-то хорошее. Ни на минуту. Надо делать то, чего просит душа. Немножко получше к себе относиться; хотя бы немножко… И действовать свободнее. И жить так, как они не могли себе позволить. Или – не умели. И надо послушаться. Я думаю, надо.

Прибедняться выгодно

Это ещё казанские князья поняли. Приезжали насчёт дани договариваться, когда их победили, и одевались в лохмотья. Такой дресс-код; видно же, что взять нечего. И с порога заявляли: мол, я сирота. Сирота казанская. И жестокосердые правители все же поменьше с них брали дань – что возьмёшь с сироты нищего? И князья, хитро улыбаясь, возвращались домой. И рассказывали, как ловко они поступили. Только потом они на самом деле обнищали… Ушли и деньги, и могущество, и былая слава. Это самореализующееся пророчество так работает. Психологический феномен такой. Кого изображаешь – тем и станешь. И успеха в жизни добивались те, кто не прибеднялся. Даже в трудные времена не надевал лохмотья и не ныл, рассказывая о горестях. Выглядел достойно и вёл себя достойно. Со временем судьба проявляла благосклонность к такому человеку. И окружающие его уважали. С людьми можно схитрить, а со своим мозгом – нельзя. Загрузили программу нищеты и болезни – она и стала работать. И не надо свой трёхэтажный коттедж называть «хижиной дяди Тома», как один чиновник. И рассказывать, что вчера на ужин сухую лапшу всей семьёй грызли. А здоровье разрушено непосильным трудом. Это все реализуется, вплоть до деталей, и умные люди это понимают. Кстати, жалобы ухудшают состояние, это тоже доказано. Хотя сначала прибедняться выгодно, конечно. А потом – не очень…

Одна женщина купила шубку

Ей пятьдесят исполнилось, и она себе подарила шубку – коротенькую, длинная дорогая! Но все равно прелестная вещь! Первый раз в жизни она такое купила – накопила денег. И надела, прямо сияя. И стала смотреться в зеркало, вертеться, улыбаясь от радости. И пришла дочь из университета. Ей тоже шубка очень понравилась. И она искренне сказала: «Ах, какая шубка! Ты, мама, лучше отдай её мне – ты слишком старая для такой шубки. Смешно на тебе смотрится!». И эта женщина вдруг увидела в зеркале немолодую толстоватую тётеньку с морщинками. С поблекшим лицом; от улыбки и следа не осталось. Корни волос седые просвечивают. И взгляд тоскливый… Она мгновенно состарилась, а только что вертелась, как девочка. И мечтала о том, как в этой шубке пойдёт в гости. Или в ресторан – она раза три в жизни была в ресторане. А в гости вообще часто ходила – к выжившей из ума тёте. Почти каждую неделю. И так стало грустно этой Нине… Она сняла шубку и дочери протянула, лепеча: мол, конечно, бери! Зачем мне, действительно? Мне на пенсию скоро… И ночью плакала от отчаяния; слезы лились, вся подушка промокла. Так быстро прошла жизнь… И она так мало видела хорошего! В общем, эта трагическая история кончилась неожиданно. Наутро женщина взяла шубку и со скандалом вернула в магазин. Там приняли – видят, дама не в себе. Ненормальная и опасная. На вырученные деньги эта Нина купила ноутбук – компьютером дочь пользовалась и маме не давала. Ловко зарегистрировалась на сайте и как давай знакомиться, приговаривая: «слишком старая? Я вам покажу!». А дочери прочитала лекцию, что шубы носят злодеи. Надо носить синтетику! Беречь природу! А теперь этой даме шуба вовсе не нужна, даже искусственная. Она уехала в жаркую страну к мужчине, которому дети тоже сказали, что он слишком старый. И хотели его упечь в пансионат. И на фоне мужа эта дама молодо и свежо выглядит. Дочь по Скайп это тоже заметила, хотя считает, что мама немного рехнулась. Не знаю, не думаю. Может, наоборот, в себя пришла…

Один психолог очень грубо сказал

мальчику на приеме. Этот мальчик хамил своей маме, все делал назло, убегал из дому, крал и даже маму толкнул так, что она упала. И бедная мама его повела по психологам. И никто не мог помочь. Все, наоборот, интересовались, умеет ли мама установить с сыном контакт. Не давит ли она на него. Не вызывает ли протестную реакцию. Может, она в детстве ему мало внимания уделяла. Может, он себя обделенным чувствовал? В общем, все еще хуже стало. Пока этот суровый дядя не сказал: «Ты должен быть благодарен матери!». Подросток аж взвился. И закричал: «За что это я должен быть ей благодарен?». «За то, что ты не ползаешь на четвереньках и воду не лакаешь, как собака!», – ответил этот грубый психолог. И разъяснил: за бессонные ночи. За вызов врача, когда ты болел. За выстиранные пеленки и кормление шесть раз в день грудью. Или из подогретой бутылочки. За прогулки на солнце с тяжелой коляской. За то, что песни пела и сказки рассказывала. И научила разговаривать. За то, что водила в детский сад и на музыку. За то, что укачивала, гладила по головке, жалела и обнимала. И готовила обед, и стирала вещи, и покупала эти вещи, вместо того, чтобы себе покупать… Он долго мрачно перечислял. И мальчик говорил: так она и должна была это делать! Она же моя мать! Так все матери делают! Ах, далеко не все. Далеко. И этот суровый дядя видел детей, которые действительно ползали на четвереньках. И дрались из-за корки хлеба. И говорить не умели – их никто не учил. И много чего видел этот мужчина, о чем и рассказал мальчику – медленно, с подробностями, тяжеловесно и мрачно. Родители обязаны. Это бесспорно. Но очень хорошо, если они эту обязанность выполняют. И за это надо быть благодарным и свои обязанности выполнять. Об этом как-то забывают сейчас. И винят во всем родителей – а обвинить очень легко… Мальчику помогло, знаете ли, это разъяснение. И поэтому я вам рассказываю об этом случае – пусть он и противоречит обычному подходу. Но вот – помогло. И все стало гораздо лучше…