Текст книги "Доктор Жизнь. Психологические эссе о жизни"

Мне таксист рассказал

что в детстве он жил в Петергофе. И в хорошую погоду был виден Кронштадт. Золотой купол Морского собора сверкал на воде в лучах солнца. И этот мальчик полагал, что самое прекрасное место на земле – это Кронштадт. Там корабли и пушки, там подводные лодки, там чудесный собор и вечное лето. Он вглядывался в морскую даль. И даже робко просил маму отвезти его на чудесный остров, чтобы поглядеть на красоту и военную мощь. На восхитительных птиц и рыб – там их много должно быть! Но мама объяснила, что Кронштадт – закрытый город. Туда никого не пускают, даже жителей – и то по пропускам из комендатуры. И мальчик ещё больше уверился в том, что это – чудесное и волшебное место. А я жила в это время в Кронштадте. Город как город. Военный гарнизон на острове. И чайки с противными криками летают. Сильный ветер и особо некуда пойти – кругом свинцовое море. А в соборе – матросский клуб «Яблочко», раздаются песни и топот ног… А в хорошую погоду немного виден на глади моря чудесный Петергоф – я там бывала. Там золотые статуи и фонтаны, пышные деревья и цветы, там чудесно и вечное лето! И так хотелось в сказочный Петергоф, где жил мальчик, мечтавший о чудесном Кронштадте… И мы грустно улыбались, вспоминая детские фантазии о райском городе. Это мечта. И своё иногда приедается и не радует. Все смотришь на золотой купол вдалеке и думаешь: там люди счастливее живут! Там вечное лето! Это не так. И надо любить и ценить то, что у нас есть. Теперь, когда мы стали взрослыми, я это особенно хорошо понимаю. И люблю свой город, свою семью и своих друзей; просто издали все кажется лучше…

Страшно быть изгнанным и уволенным

В животе холодно, когда говорят: благодарим вас, мы в ваших услугах больше не нуждаемся. Или ещё как-то так. Как Чуковскому сказали, когда из гимназии выгнали: благодарим вас. Но вы ублюдок, незаконнорождённый, наполовину еврей, а мама ваша – прачка. Всего вам наилучшего, даже не знаем, как к вам обращаться – отчества и фамилии-то у вас нет! До свиданья, Коля! Может, вежливее сказали, но смысл такой. И Коля плакал, он же ещё мальчик был. А потом купил самоучитель английского, выучил язык и стал отличным переводчиком. И прекрасно стал зарабатывать, а дружить – с Репиным, Блоком, Бальмонтом… Ленина и Сталина тоже выгнали. Итог известен. Выгоняли Диснея и Эйнштейна. Да какую биографию знаменитости ни начни читать – сплошные лишения и выгоняния, как Кот Матроскин говорил. А потом эти изгнанные люди так себя показывали и такого достигали, что просто удивительно! И чаще всего испытываешь благодарность к судьбе потом. Сначала переживаешь сильно, а потом радуешься, что тебя с «Титаника» высадили. Или с пиратского брига, как Бена Ганна. Главное, не отчаиваться и немедленно купить самоучитель! Или продолжить рисовать. Или петь, как Шаляпин, которого тоже выгнали из хора. Ну что бы он делал в хоре? Пел бы басом да пил бы. И боялся, что выгонят… А потом бац! – и революция, которую выгнанные Ленин и Сталин устроили. И вся жизнь насмарку. Ничего нет страшного, когда выгоняют и лишают чего-то; все к лучшему. И потом в этом убеждаешься; это проверено. Главное – действовать и делать то, что умеешь, к чему талант есть. Обычно за талант и выгоняют. Как-то чувствуют, что нам среди них не место; другие мы…

Мы реагируем: болью, обидой, гневом

На все плохое мы адекватно реагируем. Меняется гормональный обмен, работа нейромедиаторов меняется. Потом нас утешают или мы успокаиваемся, все нормализуется. И мы корим себя за проявленные эмоции; надо было помедитировать, улыбнуться, проявить буддийское спокойствие, сделать усилие! Это называется «перейти в режим ручного управления». Насильственным образом принудить организм не реагировать. Это вредно и опасно. И через некоторое время начнётся упадок сил или депрессия, а за ними вслед – болезни. Иммунитет зависит от психоэмоционального состояния. И могут начаться аутоимунные заболевания, даже онкология; есть такой феномен: «просветленный гуру, умирающий от рака». Никто не может без последствий самостоятельно менять «химию» организма. И искусственно заменять «гормоны стресса» нирваной и спокойствием; «вручную» менять настройки мозга. Последствия все равно будут, только более тяжелые. И часто люди приходят за утешением и пониманием – и правильно делают. Это естественное желание и спасительное; поддержка и помощь извне необходимы. Иногда медитации и аутотренинг опасны, если ими злоупотреблять; они не решают проблему, это – «ручное управление», переходить к которому следует только в самый тяжёлый и опасный момент – тратится огромный ресурс, по-другому работают гормоны и нейромедиаторы, вся биохимия организма меняется. Так что не всегда буддийское спокойствие и бесстрастность индейского вождя – это хорошо и правильно. Это опасно очень; и очень затратно. Живые люди все чувствуют и на все реагируют, это нормально. Смягчить реакцию можно и нужно. Заменять ее другой, неадекватной – не следует все же. И плакать нужно, когда есть причина для слез. А улыбаться – когда есть причина для улыбки.

Про пауков читала

прелюбопытнейшие факты. Паук с неблагозвучным названием «пизаура удивительная» должен подарить паучихе подарок, чтобы размножаться. И такая тонкость – подарок, например, жирная муха, должен быть тщательно упакован. Этот паук аккуратно и красиво упаковывает муху в паутину. Чтобы паучиха разворачивала долго, а он в это время будет размножаться. Так вот, некоторые пауки муху скушают, выедят все вкусное, а шкурку красиво завернут. Какая подлость. А некоторые ещё хуже делают – скушают муху, сходят в туалет, и вот это самое завернут красиво. И подарят. А потом убегают быстренько, пока рассерженная паучиха их не убила. А некоторые паучихи подарок схватят и убегают. Обманывают так. Но предусмотрительный паук не выпускает подарок из лапок и волочится за ним. Он тяжёлый, так что приходится остановиться. И паук получает желаемое. Зоопсихология весьма поучительна. И некоторые подарки от пауков лучше не принимать. Особенно – в красивой обертке. Может, там объедки от мухи. Или ещё что-нибудь…

Иных людей мы с трудом терпим

Но терпим и виду не подаём, что нам неприятны их глупость, сальные шутки, бесцеремонность. Чавканье, пошлые анекдоты, – да что угодно. Но терпим. Хотя мы от них совсем не зависим. За работу они нам не платят, живём мы не у них в доме, и нет у нас ничего общего. Но мы терпим, чтобы не огорчить других, тех, кто нам дорог и близок. Полупомешанного мужчину с грубыми шутками терпим из-за его доброй жены. Наглых родственников мужа или жены: злую свекровь, брата-паразита или ядовитую сестру терпим ради супруга. И даже приглашаем в дом, чтобы не было повода для конфликта. И ради ребёнка терпим грубую старуху-бабушку, нам чужую. Хотя все прекрасно понимаем и в любой момент можем отказаться от общения – что мы теряем? Ничего. Дышать легче станет. Ради любимых и дорогих терпим совершенно чужих, понятия не имеющих о границах. А хамы не догадываются об этом. И полагают, что мы обязаны терпеть и общаться – самооценка у них огромная. И продолжают есть нашу еду или энергию, сыпать циничными шутками, лезть и высказывать мнение, которого мы не спрашивали. И это правильное терпение, на него только добрый и достойный человек способен. Но в один прекрасный день и это доброе терпение кончается. Даже у самых терпеливых людей. И мы молча блокируем в сети, не отвечаем на звонки и вежливо просим не посещать наш дом. Мера терпения кончается рано или поздно. Даже если терпишь ради кого-то – потом и тот, ради кого терпел, начнёт раздражать. Так психика устроена. И, боясь ранить кого-то, мы наносим раны себе. И портим отношения с любимыми. Так что долго терпеть не стоит все же; плачевный итог неизбежен. И к себе все же надо лучше относиться.

В самолете со мной рядом сидели

дама средних лет с седым «бобриком» и довольно сердитым лицом. Постаревшая солдат Джейн. Или охранница, плотная, крепкая. В очках в прочной оправе. И мужчина тоже с седым «бобриком». Рука в гипсе и лицо немного побито. И свитер порван. И дама позвала стюардессу и гневно сказала: «пересадите этого мужчину. Он на меня дышит перегаром!». Стюардесса ответила, что на лоукостере никого не пересаживают, такие правила. А мужчина вжался в кресло и вообще перестал дышать. И тихонько баюкал сломанную руку. А дама сердито достала книжку и сказала мне – мол, пришлось дрянь купить. Нечего было выбрать, вот и купила дрянь. Розовые сопли! Деньги выброшены в помойку! И стала, пыхтя и фыркая, читать. На обложке – красивая женщина с прической, мужчина в шляпе, яхта и океан – дамский слезливый роман, видимо. Но, по крайней мере, скандала нет. Мужчина пугливо сгорбился, дама читает, я в окошко смотрю на облака… Потом дама хрюкнула тихонько; я смотрю – а она сняла очки и глаза утирает. Где-то час прошёл. И так она читала упоенно и тайком утирала слезы салфеткой для протирки очков. И лицо вовсе не злое, а доброе. И очень она похорошела. Она полезла в сумку, сильно пихаясь – она крупная! Достала конфеты и мне предложила. Я поблагодарила и сказала, что не ем конфеты, к сожалению. Дама пихнула локтем мужчину и ему протянула конфету. Тот хотел взять – от страха и в надежде примирения. А дама конфету отобрала! И развернула фантик, а потом снова дала – говорит: «У вас ручка болит, неудобно разворачивать, нате!». Это было трогательно очень. Какая хорошая книжка попалась даме, как смягчилось ее сердце на глазах! Она хлопала, когда самолёт сел, улыбалась. И мужчине помогла надеть куртку. И они пошли рядом, беседуя о багаже и о том, как мужчина защитил друга и вот – руку ему сломали в командировке. Два седых бобрика рядом пошли. А книжку дама заботливо спрятала в сумку – чтобы дочитать… Добрые сердца умягчаются от добрых историй. И, может, находят друзей. А для кого-то это просто «розовые сопли», не более. А для меня – хорошее настроение, которым я с вами делюсь…

Демпинговать не стоит

Хотя Крылов даже басню написал про разборчивую невесту, которой пришлось за калеку потом замуж выйти. Сам Крылов так и не женился, кстати. Может, потому что любил голым ходить, пугая крестьян. Может, тоже был разборчивым. Ну, за калеку. И что? Может, полюбила она калеку-то. Может, он на свирепой войне за Отечество был покалечен… Я к тому, что часто женщине говорят: «понизьте планку» – как будто она ищет принца или миллиардера. «Снимите корону». И прочие глупости. Или говорят, что проблема в общении. Я всегда узнаю – а кем работает женщина? И обычно она работает как раз в сфере общения – и преуспевает. Не страдает ни косноязычием, ни пугливостью, ни обмороками при виде незнакомых людей. Все у нее нормально с общением. И друзья есть. А мужчины – нет. Любимого мужчины, единственного, ради которого стоит жить, любить, детей рожать… Эта женщина ищет свою любовь. Ждет. И ей очень тяжело, потому что все полагают, что с ней что-то не так. И я люблю историю про одинокую даму, которая посещала психолога, и этот психолог через год в отчаянии сказал – я не могу вам помочь. Я искренне не понимаю, что с вами не так и в чем проблема. Вы такая умная, добрая, интересная, красивая. Я испытываю к вам чувства и вынужден прекратить терапию, простите. Я не знаю, почему вы так одиноки в личной жизни… И спросил по наитию – у психологов хороших бывают наития, – «где вы живете?». Дама ответила: «в закрытом военном гарнизоне, на острове». Вот именно. Есть прекрасные дамы, которые живут в закрытом военном гарнизоне, среди грубых людей. Ну, не грубых, суровых. Весь мир для них – военный гарнизон. И никому не интересны трепетная жизнь их души, их ум, их чувства. Им приказывают: понизьте планку! Вот бравый ефрейтор, вот лихой командир, вот барабанщик, если уж вы музыку любите. Чего еще вам надо? Любви надо. А представление о любви – у каждого свое. И они ждут и надеются, надеются и ждут. И, знаете, как это ни странно, встречают своего человека. Иногда на склоне лет. Иногда – «калеку», как Крылов написал. Раненого и пострадавшего в боях. Но встречают, знаете ли. А ненужная связь или брак без любви просто убьют такую женщину. Или мужчину. И не стоит демпинговать, и соглашаться на что-то чужое и неблизкое. Уговаривать себя, мол, живут же люди без любви… Живут. А вы погибнете морально, так уж вы устроены. И остается ждать и верить своему сердцу. Оно не обманывает обычно.

«Будь на моей стороне»

Надо всегда быть на стороне того, кто вам дорог: на стороне ребенка, мужа, жены, любимого человека, родителя. Даже на стороне собаки. Да, надо принять меры для урегулирования конфликта. Надо остановить дорогое существо, ежели оно «само виновато» и нападает. Остановить, но и защитить своего от чужих. Обычно, кстати, это чужие нападают на наших. Наши – нормальные, на то они и наши близкие, мы же их прекрасно знаем. И любим. И в угоду чужим не надо своего критиковать при них. Замечания делать. Соглашаться с нападками. Говорить: «возьми себя в руки!» и все такое. Дома разберемся, а при чужих – будьте на стороне близкого, иначе в отношениях нет смысла. И человек почувствует себя преданным и брошенным; больше он не будет вам доверять. И, скорее всего, никому больше доверять не будет. Критикует учитель ребенка при вас – остановите критику. Заступитесь. Нападают на жену – дайте понять, что вы можете за нее постоять. Унижают мужа – скажите, что это неприемлемо. Собаку ругают – извинитесь, если собака неправа. И скажите, что это хорошая собака. Ваша. Или ваш хороший кот, и вы его сто лет знаете, а нападающего – первый раз видите. И выбираете кота. Все довольно просто – всегда будьте на стороне близких. А дома разберемся между собой как-нибудь, без чужих, которым мы совершенно не нужны и не интересны. И не они нас пожалеют или поддержат в трудную минуту, когда нас будут критиковать и унижать. Они же и нападут, увидев слабость и предательство в наших отношениях. «Разделяй и властвуй», так советовал хитроумный Макиавелли. Так что не надо позволять нас разделять. Надо всегда быть на стороне своих, даже если свои немного неправы. Но это мы потом обсудим, между собой.

Про любовь надо рассказать

все-таки. Это я в детстве была в пионерском лагере после первого класса. Мне не понравилось очень: умывальник на улице, все в одной комнате спят, туалет с дыркой – нехорошо как-то, неуютно. И там был мальчик рыженький такой, весь в веснушках, Денис его звали. Он мне всегда косточки из компота камнем разбивал. Такой обычный мальчик рыженький, довольно тихий и молчаливый. Меня из лагеря раньше забрали, я очень просила. И все оставляли друг другу адреса, чтобы переписываться – тогда любили переписываться. Я уж и забыла лагерь, потому что глубокая осень была. И ночью в дверь постучали негромко: тук-тук. Это пришел этот мальчик Денис, к изумлению моих родителей. В буденновке со звездой и в клетчатом пальто. Он далеко жил, где-то за Химмашем. Это он ехал на троллейбусе, на автобусе, на трамвае, а потом вообще шел пешком. Он заблудился. Но все равно шел, упорный рыжий мальчик в буденновке со звездой и в клетчатом пальто. Он нашел наш дом и квартиру. И постучал в дверь. И родители не могли понять: что это за мальчик? Откуда он? Что ему надо? Он молчал, такой бледный, а я в пижаме стояла и удивлялась. Тоже ничего не поняла – зачем он пришел? Мальчик сказал, чтобы я надеялась. Со временем за мной прибудет эскадра, надо внимательно смотреть, когда я на море поеду. Это все будет позже, но эскадра обязательно приплывет, никаких сомнений! Потом папа пошел в гараж за машиной, а Денис пил чай и немножко плакал от усталости – совсем чуть-чуть. Телефонов никаких вообще не было. И его просто увезли домой – так я и не знаю, чем все кончилось. Но вот любовь – это когда едут на автобусе, на троллейбусе, на трамвае. А когда трамваи кончаются и нет рельсов – идут пешком. Буденновку поправят и идут. В темноте, под дождем, идут и идут, чтобы сказать самые важные слова. Самые главные. Про эскадру. Я, когда на море бывала, всегда честно смотрела на горизонт. Пока не приплыли за мной, но все еще впереди. И мальчика я сразу узнаю, даже если он совсем большой – он же рыженький, в веснушках, в буденновке и в клетчатом пальто. Так выглядит моя любовь и надежда. И это очень поддерживает…

Людей надо уважать

Не надо людей недооценивать. Даже самых тихих и слабых. Как вот сегодня в офисе телефонной компании, которая персональные данные абонентов передала коллекторам – я уже писала про это. И пришлось еще раз офис посетить. Очередь небольшая: сплошь старички и старушки. И один старичок все время пропускал свою очередь – он засыпал. Совсем дряхленький дедушка, вот и засыпал. И старушки – настоящие, старенькие, со счетами за домашний телефон. И рядом со мной одна старушка меняла тариф, держа в дрожащих руках старенький телефон кнопочный. И ей девушка про тариф бойко рассказывала, я не прислушивалась. Какой-то особенный закрытый тариф, бесплатный. Задаром. Но за некоторые звонки все же надо платить. Но тариф бесплатный. Хотя платить все же надо. Такая старушка хрупкая, в надвинутой на глаза вязаной шапочке, в старом пальто и разбитых сапогах. Видно, что бедная. И слабая. И кивает безвольно в ответ на слова работницы офиса. И вертит в дрожащих руках кнопочный телефон. И соглашается на бесплатный загадочный тариф, за который все-таки надо платить. Но задаром. Девушка, улыбаясь, дала старушке брошюру и громко сказала: «почитайте, вам полезно это знать!». И старушка ушла, бедненькая. Как-то грустно все это, и тариф – даже я не поняла, что такое закрытый бесплатный тариф? Пока я писала свои бумаги с вопросами – почему мне 10 месяцев начисляли плату за отключенный телефон? – хлоп! Дверь хлопнула. И снова вернулась старушка в надвинутой на глаза шапочке. Села на стул и говорит громко и раздельно: «Вы не цените мое время, я не буду ценить ваше. Итак. Вы думаете, я ничего не понимаю? Вы жестоко заблуждаетесь. Вы мне дали брошюру о страховании жизни вместо тарифного плана. Это неумно с вашей стороны. Я желаю знать условия плана и вообще все о предлагаемой услуге. На вашем сайте я ничего не нашла. – и достает из кармана пальтишка айфон. – Я все посмотрела и ничего не нашла на сайте. Итак. Я все записала на диктофон. Вот. Слушайте. Сейчас вы на бумаге напишите мне свою фамилию, я в прокуратуру пойду. Прокуратура у меня во дворе. Я там часто бываю и прошу всех проверить. Всех надо проверять, которые обманывают бедных старушек. Я сама всю жизнь в органах проработала. А оделась так специально, для маскировки!». И так она страшно смотрела из-под надвинутой на глаза шапочки, что даже мне стало не по себе. Я отдала свои бумаги и пошла, оглядываясь. А старушка мне улыбалась, махала рукой и предлагала помощь в моем деле. Я пока обойдусь, наверное. Но вот недооценивать никого не надо. И совать брошюры о страховании жизни бедным старушкам вместо внятного тарифного плана…

Так бывает – кто-то кого-то бросил

Например, отец оставил ребенка и не интересовался им вообще. И денег не давал, и с праздниками не поздравлял, и не брал с собой в отпуск к теплому морю, – ну, может, платил алименты небольшие, не платить опасно ведь. А потом мальчик вырос. Или девочка. И захотели найти папу эти подростки. Или маму, которая в детдом отдала в связи с трудными жизненными обстоятельствами, исключительно трудными. И меня спрашивают растерянно: надо ли разрешать искать отца или маму, которые когда-то бросили? Может, они раскаялись? Может, они помогут подростку? Может, все изменится к лучшему в отношениях и можно будет все начать сначала? Разрешать или не разрешать мы не можем, конечно. Если хочет выросший ребенок – пусть ищет. И находит. И робко говорит: «здравствуй, папа!», или «вот я и нашла тебя, мама!"… Но лучше предупредить. Разочарование почти всегда неизбежно. И ладно, если обойдется все равнодушием и холодностью, сворачиванием контакта – это обидно, но с этим можно жить. Может и другое возникнуть: новообретенный родитель обрадуется, что нашелся брошенный им ребенок. Теперь ведь он стоит на ногах, вырос, учится или работает. И можно им попользоваться теперь! И так этот бросивший родитель начнет пользоваться, что небо с овчинку покажется… Я думаю так: тот, кто бросил когда-то – по-настоящему бросил, – тот, кто не интересовался, поел ли ребенок, не замерз ли, есть ли у него сапожки на зиму, не болен ли он? – и при этом сам ел, пил, носил теплые сапожки, – тот вряд ли сможет стать отцом или матерью. И лучше уберечь подростка от разочарования, не запрещая общение, но спокойно обсудив все факты, все обстоятельства – чтобы избежать горького разочарования и боли… Надо верить тем, кто был с нами в горе и радости, в болезни и несчастье, кто тратил на нас свои последние деньги. А с остальными родственниками надо общаться с осторожностью. Осторожность никогда не помешает…