Текст книги "Идея государства. Критический опыт истории социальных и политических теорий во Франции со времени революции"

Сен-Симон во многих отношениях остается человеком XVIII века, хотя и стремится порвать и действительно порывает с духом революции.

В совокупности идей, только что рассмотренных нами, не трудно отметить такие, которые связаны с общим характером мышления XVIII века. Не будем, впрочем, забывать, что Сен-Симон видел Руссо и Франклина, принимал участие в американской войне и по возвращении во Францию составлял для одного окружного собрания адрес Конституанте – адрес, проникнутый настоящим духом 1789 года[588]588
  См. Hubbard. Saint-Simon, sa vie et ses travaux. C. 15–23. Я приведу из этого адреса следующие строки: «Пораженные изумлением при чтении каждой статьи конституции, исполненные благородной гордости при мысли, что наша воля воздала великий кодекс справедливости и разума»… Olinde Rodrigues в статье о Сен-Симоне называет последнего «интеллектуальным продуктом революции». Le Producteur (T. III. C. 86).


[Закрыть]. Даже когда Сен-Симон отрицает принципы этого века, видно, что он в нем жил и испытал на себе его влияние.

Вот почему он настаивает на значении просвещения и на праве тех, кто им обладает, руководит всеми остальными[589]589
  «В интересах общего блага власть должна быть распределена пропорционально просвещению». Lettres d’un habitant de Genève (Избранные сочинения. T. I. C. 27).


[Закрыть]. Вот почему также он связывает прогресс благосостояния с прогрессом просвещения, как то делали на исходе XVIII века[590]590
  «В Англии всякий умеет читать, писать и считать. И вот, мои друзья, в этой стране не только городские, но и сельские рабочие едят каждый день мясо, пьют пиво и хорошо одеваются». Lettres d’un habitant de Genève (Избранные сочинения. T. I. C. 22).


[Закрыть]. Подобно философам того времени, Сен-Симон космополит. И замечательно, что он остается таковым и после войн революции и империи. Не в одном из первых своих произведений, а напротив того, в одном из последних он провозглашает превосходство над национальными чувствами «филантропических чувств» и того, что он называет «европеанизмом» (européanisme)[591]591
  Le Libéralisme et l’Industrialisme и Catéchisme des Indusriels. Изд. Ol. Rodrigues’a (C. 230).


[Закрыть].

Кроме того, как не обратить внимания на связь, которая существует между его взглядом на законодателя и взглядами Руссо и Мабли? Подобно им, он полагает, что соединение людей, годное самое большее для поддержания конституции, было бы неспособно «создать систему»[592]592
  «Ликург один создал социальную организацию спартанцев». Système industriel (Избранные сочинения. T. III. С. 53).


[Закрыть]. Не было бы ничего удивительного, заметим мимоходом, если бы этим убеждением, глубоко укоренившимся в уме Сен-Симона, отчасти объяснялось, наряду с инстинктивной потребностью власти и гордой верою в себя, его стремление играть главную роль, повелевать всегда и во всем – стремление, как известно, ставшее причиной его разрыва с своими наиболее знаменитыми учениками[593]593
  Контом и Огюстеном Тьерри. См. по этому поводу Littré. Auguste Comte et la Philosophie positive, 3-е изд. (С. 17, 23 и сл.). – Ср. Georges Weill. Saint-Simon et son oeuvre (Гл. IV и XI).


[Закрыть]. Он жаждал называться законодателем нового мира, а это название могло подходить только к такому человеку, который на голову выше других. Наконец, один из основных взглядов Сен-Симона – идея прогресса, идея, что золотой век находится не в прошлом, а в будущем[594]594
  «Золотой век, который слепая традиция помещала до сих пор в прошлом, находится впереди нас». Эпиграф к Opinions (Избранные сочинения. T. III. С. 215 и T. II. С. 328).


[Закрыть], разве это не любимая идея Тюрго и Кондорсе? Воспринимая эту идею, Сен-Симон видоизменяет ее, и это изменение, как мы увидим, значительно; тем не менее он все же получает ее от своих предшественников.

Он не только подчиняется влиянию основных идей XVIII века, он заимствует у некоторых мыслителей этого времени их отдельные взгляды. Если даже и не утверждать, как это делали, что у Сен-Симона была явная склонность «налагать на все школы насильственные контрибуции»[595]595
  Lerminier. Lettres à un Berlinois (C. 224).


[Закрыть], то все же следует констатировать, что идея «европейского парламента» и обеспечиваемого им «окончательного мира» идет по прямой линии от аббата Сен-Пьера[596]596
  Сен-Симон, впрочем, часто цитирует его и при случае защищает от упреков в том, что он был только мечтателем. Letres à un habitant de Genève (Избранные сочинения. T. I. C. 12, примечание). – Ср. Réorganisation de la Société européenne (Избранные сочинения. Т. II. C. 270), где, указывая на недостатки концепции аббата Сен-Пьера, он называет ее «наиболее значительной из всех, какие только были созданы, начиная с XV века».


[Закрыть].

Спорили о том, насколько оригинально учение Сен-Симона о «промышленном строе»[597]597
  Дюнуайе утверждал, что Сен-Симон заимствовал идею промышленного строя у Б. Констана. Жанэ отметил связь, которая существует между взглядами Сен-Симона и взглядами, которые Шарль Конт и сам Дюнуайе развивали в Censeur Européen. См. Жанэ. Saint-Simon et le Saint-Simonisme (C. 28–29).


[Закрыть]. Мысль, что необходимо производить, производить в возможно широких размерах, и что только производитель имеет значение в государстве, Сен-Симон, несомненно, заимствовал у экономистов. А к этой мысли в значительной степени и сводится индустриализм. Равным образом экономистам Сен-Симон обязан также теориями, изложенными в Письмах к американцу, если только это сочинение написано им[598]598
  Письма к американцу провозглашают свободу печати, свободу торговли и проч., опираясь на экономические аргументы. Hubbard (Saint-Simon. C. 78) приписывает эти Письма Сен-Симону. Дюнуайе (цитир. у Жанэ. Saint-Simon et le Saint-Simonisme. С. il, примеч.) приписывает их одному профессору философии – Меньяну.


[Закрыть].

Идеи Бентама, в свою очередь, встречаются в социальной философии Сен-Симона. Подобно Бентаму, он утверждает, что «счастие народов составляет единственную и положительную цель социальной организации»[599]599
  L'Organisateur (Избранные сочинения. T. II. С. 366).


[Закрыть].

Подобно опять-таки ему, и даже употребляя выражения английского философа, Сен-Симон полагает, что сущность моральной проблемы «сводится к тому, чтобы поставить человека в такое положение, при котором его личный интерес и интерес общий постоянно между собою совпадают»[600]600
  Lettres d’un habitant de Genève (Избранные сочинения. T. I. C. 12, примеч.). – Cp. Catéchisme des Industriels, 4-я тетрадь (Избранные сочинения. T. III. С. 189), где он требует, чтобы была учреждена кафедра морали и чтобы с этой кафедры «учили, каким образом каждый, в каком бы социальном положении он ни находился, может согласовать свой частный интерес с общим благом».
  Любопытно отметить, что Сен-Симон в том интересном отрывке, где он указывает древних и новых писателей, на которых можно смотреть как на предшественников промышленной системы (Прибавление к 1-й тетради Catéchisme des Indusriels, изд. Ol. Rodrigues’a. C. 175, 204) цитирует Бэкона, но не Бентама.


[Закрыть]. Но, следуя за Бентамом, который сам только повторяет эти идеи, Сен-Симон в данном случае еще раз примыкает к Гельвецию и Гольбаху, т. е. к французской мысли XVIII века[601]601
  Cен-Симон много подробностей заимствует у Гольбаха. См. в Système Social (T. II. C. 6) мысль о передаче управления в руки наиболее просвещенных и (С. 170) взгляды на роль солдата в мирное время, вполне совпадающие со взглядами Сен-Симона и сен-симонистов.


[Закрыть].

В других отношениях, и притом по вопросам довольно важным, Сен-Симон сходится с теократами. Мало того что в одном месте[602]602
  Réorganisation de la Société européenne (Избранные сочинения. T. II. C. 284).


[Закрыть] по поводу роли министра в королевстве он развивает взгляды, напоминающие Бональда; мало того что он признает сочинения этого писателя «изумительными, полными жизни, способными вызывать энтузиазм литераторов и ученых»[603]603
  Introduction aux travaux scientifiques du XlX siècle (Избранные сочинения. T. I. C. 211).


[Закрыть], он в то же время хвалит всю школу за обнаруженное ею живое чувство «систематического единства»[604]604
  Introduction aux travaux scientifiques du XlX siècle (Избранные сочинения. T. II. C. 211).


[Закрыть] и необходимость стать именно на эту точку зрения для возрождения общества. Кроме того, Сен-Симон сам различает в произведениях этой школы два направления: одно ложное, связанное с идеей возвращения к феодализму; другое – превосходное, опирающееся на мысль, что для реорганизации Европы необходима «систематическая концепция» и что все политические планы, созданные со времени революции, представляют из себя лишь «ничтожные концепции». Если бы теократы ограничились только второю точкою зрения, то на них следовало бы смотреть как на истинных предшественников, так как они «направили умы прямо к производству и к установлению индустриальной системы»[605]605
  См. уже цитированное сочинение, где он перечисляет своих предшественников: Sur Dunoy er et les autres publicistes modernes как продолжение Catéchisme des Indusriels, I-я тетрадь (Изд. 01. Rodrigues’a. C. 199).


[Закрыть].

Сен-Симон мог бы пойти еще дальше: он мог бы приписать теократам первую мысль о различии, которым он так широко пользовался сам и которым после него еще больше воспользовался Конт, – различии между критическими и органическими периодами, между сочинениями, относящимися к первому из этих периодов, и сочинениями, относящимися ко второму.

Установляя это столь важное различие[606]606
  Introduction aux travaux scientifiques du XIX siècle (Избранные сочинения. T. I. C. 146–149).


[Закрыть], он, в сущности, лишь повторяет или воспроизводит идею теократов. Они первые упрекнули революцию в том, что она имела главным образом отрицательный характер. Сен-Симон следует по их стопам, отождествляя значение слов «критический» и «революционный»[607]607
  «Либералы сохранили критический, т. е. революционный характер XVIII века». Le Libéralisme et l’Industrialisme (Прибавление к Catéchisme des Indusriels, I-я тетрадь, изд. Ol. Rodrigues’a. C. 208).


[Закрыть]. Теократы первые сказали, что революция была кризисом, из которого нужно было выйти как можно скорее. Сен-Симон повторяет их, когда, изучая современное состояние общества, пишет: «Мы все еще находимся в периоде революции»; или когда заявляет, что «система не может быть заменена критикой, указывающей на ее недостатки», и что «конечным назначением общества не может быть жизнь среди развалин»[608]608
  L’Organisateur (Избранные сочинения. T. II. С. 386).


[Закрыть].

Правда, Сен-Симон обладает сильно развитым чувством разницы эпох и защищается от обвинения в желании возобновить XIII век в XVIII, отличаясь в этом отношении, и притом очень чувствительно, от теократов; тем не менее он бросает взгляд изумления и сожаления на старый строй Европы, «объединенной общностью учреждений в конфедеративное общество»[609]609
  Réorganisation de la Société européenne (Избранные сочинения. T. II. C. 262).


[Закрыть], и заявляет, что «только подобное состояние вещей могло бы все исправить»[610]610
  Ibid (Избранные сочинения. Т. II. C. 262).


[Закрыть].

В чем, несмотря на все эти точки соприкосновения с прошлым, Сен-Симон подготовляет будущее; на каком основании Мишле мог характеризовать его, верного ученика XVIII века, как самого смелого писателя XIX века – об этом легко догадаться, если обратить внимание на проблески в его сочинениях многочисленных идей, которые получат такое огромное значение, когда ими овладеют позитивизм и социализм.

Литтре, стараясь доказать оригинальность Конта, вполне справедливо замечает[611]611
  Littré. Auguste Comte et la Philosophie positive, 3-е изд. (C. 72 и след.).


[Закрыть], что Сен-Симона нельзя считать основателем положительной философии, так как у него не было ни ясного представления о социологическом законе, ни твердого и устойчивого понятия о всеобщем применении научного метода. Разумеется, оригинальность Конта несомненна, и ум Сен-Симона не был так методичен, как ум Конта. Тем не менее весьма значительная часть взглядов, вошедших в положительную философию, уже находится у Сен-Симона, и последний вполне сознает их значение.

Выше я приводил уже деление периодов и сочинений на критические и органические. Я не имею в виду приводить взгляды Сен-Симона на положительную эпоху[612]612
  См. в данном случае Mémoires sur la Science de l’homme (Избранные сочинения. T. II. C. 14, 15, 21).


[Закрыть] в пользу и против метафизики[613]613
  Lettres d’un habitant de Genève (Избранные сочинения. T. I. C. 26). Système industriel (Ibid. T. III. C. 12). Catéchisme des Industriels, 4-я тетрадь (Ibid. T. III. C. 210).


[Закрыть] и проч… Но как не отметить следующих указаний, которыми, как мы увидим, впоследствии воспользовался Конт: сходство в развитии индивидуума и общества; мысль, что конечную цель трудов философа составляет «наилучший способ социальной организации?»[614]614
  См. ниже (Книга IV. Гл. I).


[Закрыть] Все эти частные мнения, будучи сближены между собою и координированы методическим и могучим умом Конта, примут у последнего вид системы; тем не менее ранее в изолированном виде и без связи друг с другом они встречаются у Сен-Симона.

Подготовляя позитивизм, Сен-Симон вместе с тем является настоящим родоначальником социалистической мысли нашего времени. Его роль в этом отношении превосходит даже роль Фурье и Прудона. Не то чтобы у Сен-Симона социализм имел вид законченной доктрины. Но не говоря уже о том, что он указал на организацию собственности как на кульминационный пункт всякой социальной организации и показал, что здесь именно должна быть произведена первая реформа, без которой немыслимы все остальные, он обратил также внимание выступивших после него социалистов на противоположность между трудом и капиталом[615]615
  Она выступает у него в виде антитезы между праздным человеком и трудящимся. См. по этому поводу Introduction aux travaux scientifiques du XIX siècle (Избранные сочинения. T. I. C. 220–221).


[Закрыть] и даже формулировал эту противоположность как борьбу классов[616]616
  Сен-Симон, по-видимому, первый после революции, которая воображала, что уничтожила классы, заговорил о классах и настаивал на постоянном конфликте, на непримиримой противоположности интересов промышленного, феодального и промежуточных классов. См. Catéchisme des Industriels, I-я тетрадь (Избранные сочинения. T. III. С. 104).


[Закрыть].

Во имя какой же доктрины работал Сен-Симон? Во имя ли индивидуума и его права или во имя государства и его власти?

Сен-Симон охотно говорит о свободе. Он упрекает революцию в том, что она не уменьшила деятельности правительства[617]617
  De l’Organisation sociale, 5-й отрывок (Избранные сочинения. T. III. С. 300).


[Закрыть]. При новом строе роль правительства должна быть сведена до минимума. Но к этой тенденции у него присоединяются другие. Я говорю не только об изменчивости его политических симпатий; ни о том факте, что сначала, преклоняясь перед Наполеоном, приветствуя его как «научного вождя человечества», выражая желание стать «его ученым лейтенантом»[618]618
  Introduction aux travaux scientifiques du XVIIIsiècle (Избранные сочинения. T. I. C. 236).


[Закрыть], позднее он строго осуждает его[619]619
  Opinions littéraires, scientifiques et industrielles, четвертое мнение (Избранные сочинения. T. III. C. 251).


[Закрыть]; ни об его уверениях в лояльности по отношению к монархии[620]620
  Catéchisme des Industriels, 2-я тетрадь (Избранные сочинения. T. III. С. 163).


[Закрыть]; ни о том множество раз повторяемом им утверждении, что промышленная революция, будучи вполне согласимой с легитимизмом, должна быть произведена самим королем[621]621
  Ibid (Избранные сочинения. T. III. С. 117, 150).


[Закрыть]; что французская нация «возвратит таким образом свободу своему королю, пленнику старинной знати и буржуазии»[622]622
  Sur Dunoy er et les autres publicistes modernes, прибавление к Catéchisme des Industriels, I-я тетрадь (Изд. Ol. Rodrigues’a. C. 191).


[Закрыть]; ни о том призыве, с которым он обращается к Священному Союзу, чрезмерно восхваляя последний за то, что он движет вперед цивилизацию самым положительным образом[623]623
  Opinions littéraires, scientifiques et industrielles, четвертое мнение (Избранные сочинения. T. III. С. 254).


[Закрыть]; ни, наконец, об его неоднократных заявлениях, что его доктрины не имеют ничего разрушительного, что они «консервативны», что они стремятся избежать политических потрясений, изменения государственных форм и проч. [624]624
  Lettre à М. les jurés (Избранные сочинения. T. II. С. 404). Ср. Vues sur la Propriété et la Législation (Изд. 01. Rodrigues’a. C. 357).


[Закрыть] Все это в весьма значительной степени объясняется безалаберностью его существования, желанием добиться для себя и для своих взглядов, если уж не покровительства, то, по крайней мере, благожелательного отношения власти. Но если обратиться к соображениям другого порядка, то оказывается, что свобода, о которой он часто говорит, не находит и не может найти у него благоприятной почвы, на которой она могла бы пустить прочные корни.

Для Руссо, для Канта, для всех тех, кто с таким благородством говорил в XVIII веке о свободе, последняя сливается с правом. Являясь первым из прав, она в то же время составляет сущность всякого права. У Сен-Симона идея права совершенно отсутствует: остается место только для идеи законности, и в таком именно смысле следует понимать обращенное им к королю приглашение «объявить господствующим по праву» промышленный класс, «господствующий в настоящее время фактически»[625]625
  Sur Dunoyer et les autres publicistes modernes в Catéchisme des Industriels (Изд. Ol. Rodrigues’a. C. 192).


[Закрыть]. Для этого король должен воспользоваться «полнотою своей власти». Право явится, таким образом, узаконенным фактом – и только.

Идея права нигде не выступает у Сен-Симона с такой полнотой значения, как у предвестников французской революции. «Промышленная система» основана не на праве промышленников руководить делами страны, а на том, что последней крайне выгодно передать руководительство своими делами промышленникам, которые должны будут управлять уже не согласно справедливости, а согласно наибольшей выгоде[626]626
  De l’Organisation sociale, 4-й отрывок (Избранные сочинения. T. III. C. 293).


[Закрыть]. Правильно понятый интерес – таков единственный принцип, признаваемый Сен-Симоном, и нет ничего удивительного в том, что он требует учреждения академии, которая должна была бы «составить кодекс интересов»[627]627
  Catéchisme des Industriels, 4-я тетрадь (Избранные сочинения. T. III. C. 198).


[Закрыть]. Не довольствуясь тем, что обходит идею права молчанием, Сен-Симон прямо нападает на нее в ее наиболее ярком проявлении – Декларации прав человека[628]628
  Vues sur la Propriété et la Législation в Catéchisme des Industriels (Избранные сочинения. T. III. C. 259).


[Закрыть].

Идея справедливости также была ему чужда. Эта идея не только не играет никакой роли в обществе, как его понимал Сен-Симон, но должна быть совершенно устранена из него и уступить место идее братства, любви. Здесь именно проявляется наиболее характерная черта Сен-Симона, и в то же время его теории доходят до кульминационного пункта. Здесь же он совершенно расходится с деятелями революции. Последние хотели, чтобы отношения справедливости рассматривались как первичные и основные отношения между членами человеческого общества. Не то, чтобы они исключали братство, любовь; но справедливость стоит для них на первом плане, остальное же служит лишь прибавкой. Сен-Симон ставит братство и любовь на первый план. Божественная заповедь «Любите друг друга и помогайте один другому» служит даже эпиграфом к Промышленной системе. В Новом христианстве он сводит «все, что есть божественного в христианской религии», к братству[629]629
  Nouveau Christianisme (Избранные сочинения. T. III. C. 322, 328–329).


[Закрыть].

Это именно слово заставило трепетать сердца и обеспечило успех Сен-Симону. Братство, как он понимал его, должно было воплотиться в Семейной ассоциации его прямых учеников, в Человечестве Пьера Леру, не говоря уже о таких отдаленных, но родственных учениях, как толстовство и его разновидности, расцветающих на наших глазах.

Сен-Симон подал сигнал реакции в пользу любви против справедливости. Он первый также настаивал на идее, которая должна была занять в истории (XIX) века такое же место, как идея любви и братства, и сделаться столь же пагубной для свободы – на идее организации. «Между сочинениями XVIII века и сочинениями XIX, – говорил он еще в одном из ранних своих произведений, – существует та разница, что вся литература XVIII века стремилась к дезорганизации, тогда как вся литература XIX века будет стремиться к реорганизации общества»[630]630
  Mémoire sur la science de l’homme (Избранные сочинения. Т. II. C. 152). – Ср. Réorganisation de la Société européenne (Избранные сочинения. T. II. C. 256).


[Закрыть]. Если искать первоначальный источник этой формулы, то его можно найти в физиологических этюдах, написанных Сен-Симоном в школе Вик-д’Азира[631]631
  Mémoire sur la science de l’homme почти целиком посвящен исследованию работ Вик. д’Азира (Избранные сочинения. Т. II. С. 5, 166).


[Закрыть].

Но в данном случае дело идет не столько об источнике, сколько о следствиях этой идеи. Для организации необходима сильная власть. Именно поэтому в противоречии со своими другими тенденциями, но в полном согласии с одной из своих руководящих идей, Сен-Симон протестует против теории невмешательства. Будучи правильной до тех пор, пока дело идет о такой уродливой системе, как существующая, идея полного невмешательства государства становится ложной в приложении к обновленной, преобразованной социальной системе[632]632
  LOrganisateur (Избранные сочинения. T. II. С. 377).


[Закрыть].

Идея организации также стала достоянием последующих школ и была развита ими. Ее брали или отдельно, независимо от идеи братства и любви, или, напротив, в связи с этими идеями; в последнем случае образовались системы, в которых индивидуальная свобода могла найти место только разве чудом. Если бы Сен-Симон выдвинул и передал своим последователям только эти две идеи, то и в таком случае он уже очень много сделал бы для реакции против свободы и индивидуализма.

Но самый чувствительный удар свободе и индивидуализму Сен-Симон наносит своей теорией непрерывного прогресса.

Мы видели, чем была для людей XVIII века идея прогресса – идея, рожденная столько же нравственным сознанием, сколько и зрелищем побед науки над природой. Сен-Симон не только воспринял эту идею и выразил в одной из тех живых и сильных формул, которые иногда выходили из-под его капризного пера: наведенный на новый путь мыслью другого[633]633
  О том, насколько на идеях Сен-Симона отразились взгляды д-ра Бюрдена, см. у Littré. Auguste Comte et la Philosophie positive (I-я часть. Гл. V).


[Закрыть], он нашел возможность показать в непрерывном прогрессе закон всего существующего.

Но при подобном понимании прогресс совершенно изменяет свой характер[634]634
  Эта мысль была выяснена Renouvier (Critique phis ophique, год X. T. I и II).


[Закрыть]. Если он совершается фатально, независимо от человеческой воли, то он теряет всякую цену и даже всякое моральное значение. Как мы покажем это далее, он становится в связь с тезисами, наиболее враждебными тезисам, усвоенным XVIII веком. Он становится даже по преимуществу орудием политики сильной власти и базисом целой системы идей, предназначенной разрушить дело французской революции[635]635
  См. далее (Кн. V. Гл. III).


[Закрыть].

Внешняя история школы Сен-Симона до сих пор представляет собой лишь набросок: ее еще нужно написать[636]636
  После выхода s-го издания этой книги историей школы Сен-Симона занимались: S. Charléty. Essai sur l’histoire du Saint-Simonisme, 1 t. in 80. Paris, 1896 и G. Weill. EEcole Saint-Simonienne, 1 t. in 12. Paris, 1896.


[Закрыть]. Но уже сделано различие между правильными и глубокими взглядами этой школы и теми чрезвычайными ошибками, в которые она в конце концов впала[637]637
  A именно P. Janet (Saint-Simon et le Saint-Simonisme. C. 75, 129).


[Закрыть]. Наша задача сводится исключительно к тому, чтобы показать, каким образом сен-симонисты завершают или преобразуют мысль своего учителя в политической и социальной областях.

Источником для этого исследования нам послужит Изложение доктрины, ряд лекций, читанных в 1829 и 1830 годах, в блестящий период школы, после несколько смутного периода, наступившего со смертью Сен-Симона (1825–1829), и до момента внутренней борьбы и разложения (1831–1832). Мы не должны, однако, стесняться при случае выходить из пределов установленного таким образом периода или обращаться к более раннему времени, чтобы отметить в сборниках, следовавших за Изложением или предшествовавших ему, первые проявления или настойчивые повторения одной и той же мысли.

Предоставляя другим заботу развивать идеи Сен-Симона относительно теоретической революции, которая должна быть произведена в науках, равно как его взгляды на приложение научного метода ко всей области деятельности человеческого духа, сен-симонисты главным образом занялись социальной и политической экономией, моралью и религией. Они возобновили по-своему критику социального строя, основанного на индивидуализме, и противопоставили этому строю совершенно иной идеал. Последуем за ними по этим двум путям их деятельности.

Первые лекции (séances) Изложения посвящены описанию того социального состояния, которое вызывает жалобы и протесты школы.

Если это состояние рассматривать с точки зрения экономических отношений, то оно плачевно. Делая немногих «счастливыми», конкуренция оставляет на мостовой «бесчисленные жертвы»[638]638
  Doctrine de Saint-Simon, Exposition, 1-й год (C. 91).


[Закрыть]. Это – организованная война человека с человеком, народа с народом. Провозглашая laisser faire, laisser passer, экономисты хотели «разрешать одним почерком пера все вопросы, связанные с производством и распределением богатства»[639]639
  Doctrine, 1-й год (С. до). – Ср. Enseignement5 du Père suprême (1831) в сборнике под названием: Religion Saint-Simonienne (Paris, 1832. C. 91).


[Закрыть], так как они думали, что частный интерес всегда гармонирует с интересами общими. Но факты противоречат теории. Общественный интерес требует, чтобы было пущено в ход много машин. Рабочий, живущий трудом рук своих, имеет противоположный интерес. Все в конце концов нивелируется, отвечают экономисты. Но, возражают сен-симонисты, пока эта нивелировка наступит, «что нам делать с этими миллионами голодных людей?»[640]640
  Ibid (C. 101).


[Закрыть]

Если рассматривать политические отношения, то к чему привели либеральные требования? К «убогой системе гарантий», представительному правлению, предназначенному охранять права человека и гражданина и основанному на регулировании недоверия[641]641
  Ibid (C. 80, 103). – Cp. Economie politique et Politique (извлечения из Globe. C. 122).


[Закрыть] к власти. Но все это было хорошо, пока «отвечало критическим и революционным потребностям прошлого века», все это согласовалось с произведенной тогда работой всеобщего разрушения, но все это – анархия. Пришло время отказаться от нее, признав, что «на земле может существовать законная власть»[642]642
  Ibid (C. 103).


[Закрыть].

Наконец нравственные отношения между людьми так же ложны, как и отношения политические и экономические. Господствует эгоизм, сопряженный с безусловной верой каждого в себя[643]643
  «Говоря об эгоизме, мы вложили персты в самую глубокую язву современных обществ». Doctrine, 1-й год (С. 99).


[Закрыть]. Погасла не только «вера» – «исчезли все общечеловеческие чувства»[644]644
  Ibid (С. 97).


[Закрыть]. Совершилось ли это в интересах разума, спросят впоследствии сен-симонисты? Нет, ибо «сфера науки никогда не была шире сферы симпатий»[645]645
  Ibid (С. 117).


[Закрыть]. Это совершилось исключительно в интересах эгоизма.

Эгоизм, конституционализм[646]646
  Они часто употребляют это выражение для обозначения либерализма. Qm. Ibid (C. 103).


[Закрыть], конкуренция – вот, в конце концов, тройной результат индивидуализма и свободы. Поэтому против свободы, против индивидуализма направляют сен-симонисты свои наиболее тяжелые удары. Они не только борются против индивидуума, они его отрицают. В противоположность тем, которые спрашивают: где находится человек вообще? – сен-симонисты задают вопрос: где находится индивидуум[647]647
  Они упрекают поэтому историков в том, что последние изучали только индивидуального человека, а не «жизнь человеческого рода». Ibid (С. 114).


[Закрыть]? Они осуждают свободу в теории и пренебрегают ей на практике[648]648
  Миссия свободы – не «оплодотворить мир», а лишь «очистить» его и передать затем «возрождающей власти науки». Le Producteur (T. II. C. 107).


[Закрыть]. На практике они провозглашают исчезновение, полное уничтожение индивидуальности[649]649
  «Моя религиозная жизнь состоит в том, чтобы жить для вас и для себя, собою и вами, в себе и в вас. Вы одно из проявлений моей жизни, я – одно из проявлений вашей». Письма Анфантена к Дюнуайе о Вечной жизни. – Жизнь, которую вели в Менильмонтане, была стремлением убить в себе личность.


[Закрыть]. Семья у сен-симонистов основана именно на этом принципе[650]650
  См. подробности в цитированном уже сборнике Religion Saint-Simonienne (C. 29).


[Закрыть]. В теории, защищаясь от упреков проповеди чистейшего деспотизма, они заклинают людей «благословлять» иго, «налагаемое добровольно и удовлетворяющее всем чувствам, заложенным в человеческом сердце»[651]651
  Doctrine, 1-й год (C. 104).


[Закрыть].

Теория естественного права, впрочем, совершенно последовательно подчиняется той же участи. Эта теория, по их мнению, служит источником всякой борьбы. «Мы не признаем, – говорят они в первых же строках первой лекции, – за цивилизованным человечеством никакого естественного права, которое заставляло бы и обрекало его на растерзывание своих внутренностей»[652]652
  Ibid (C. 76).


[Закрыть].

Если индивидуум дошел до самообожания, то это происходит от недостатка религии, которая бы связывала его как со своими ближними, от которых он зависит, так и с Богом[653]653
  Ibid (C. 407).


[Закрыть]. Предоставленное «вольтерьянским сарказмам» и «гордому презрению» современного материализма, религиозное чувство погибло, а вместе с ним и всякая истинная нравственность[654]654
  Ibid (C. 335–341).


[Закрыть]. Необходимо поэтому возродить религиозное чувство, показать, что у человечества есть еще впереди «религиозное будущее» и в особенности, что религия будущего не должна быть лишь внутренним убеждением, без всякого влияния на общественную деятельность и политическую жизнь, а напротив того, что она должна возникнуть как «порыв коллективной мысли человечества… занять свое место в политическом строе и всецело господствовать над ним»[655]655
  Doctrine, 1-й год (C. 332–333).


[Закрыть].

С 1829 года религиозное обновление становится признанною целью сен-симонистов – проблемой, «которая охватывает все другие и решение которой дает новый вид всей человеческой жизни». Реформа собственности, семьи, воспитания и законодательства подчинена этой основной цели. Сен-симонисты не кончили религией, как их учитель; они с нее начали[656]656
  ibid (с. 334).


[Закрыть].

Характерные черты, которые сен-симонисты, пользуясь формулой, принадлежащей Сен-Симону, приписывают своему времени, по их словам, те же, что у всех критических эпох, за которыми следуют эпохи органические[657]657
  Ibid (С. 106).


[Закрыть].

Однако, заимствуя эту формулу, сен-симонисты точнее определяют ее смысл. Они показывают, что критические эпохи характеризуются совокупностью фактов, которым соответствуют выражения: беспорядок, атеизм, индивидуализм, эгоизм; напротив того, органические эпохи – совокупностью фактов, определяемых словами: порядок, религия, самопожертвование, ассоциация[658]658
  Ibid (С. 393).


[Закрыть]. Мир близок к одному из этих органических периодов, «подготовляются великие перемены»[659]659
  Doctrine, 2-й год (С. 17).


[Закрыть]. Каковы же эти перемены?

В то время, как одни мечтают о простом возврате к прошлому, а другие защищают так называемые новые идеи, школа Сен-Симона выступает с проповедью доктрины, провозглашающей «ненависть ко всякой борьбе, во имя чего бы она ни велась»[660]660
  Ibid, 1-й год (С. 75).


[Закрыть]. Ассоциация, которая должна положить конец борьбе, не нашла еще своей настоящей формы. Она была частичной. Частичные ассоциации боролись между собой; антагонизм не мог поэтому прекратиться. Он исчезнет, когда ассоциация станет всеобщей[661]661
  Ibid (С. 171).


[Закрыть].

Всеобщая ассоциация – цель, к которой следует идти, состояние, которое можно назвать окончательным; не потому, чтобы, достигнув его, человечество перестало отныне прогрессировать, а потому, что оно осуществит, наконец, «политическую комбинацию, наиболее благоприятную для самого прогресса»[662]662
  Ibid (С. 159).


[Закрыть].

Ассоциация сделается всеобщей вследствие преобразования учреждений, которые, подобно семье, собственности, воспитанию, законодательству, до сих пор еще проникнуты антагонизмом[663]663
  Ibid (С. 173).


[Закрыть].

В отношениях между полами женщина «остается пораженной проклятием, некогда наложенным на нее воином, и оказывается как бы обязанной подчиняться вечной опеке»[664]664
  Ibid (С. 174).


[Закрыть]. В социальных отношениях вообще – «отношение хозяина к рабочему является позднейшей формой рабства»[665]665
  Doctrine, 1-й год (С. 175).


[Закрыть]. Наследственная передача собственности создает для немногих «привилегию жить, ничего не делая, т. е. на счет других»[666]666
  Ibid (С. 180).


[Закрыть]. Воспитание, которое делится на общее, или моральное, и специальное, или профессиональное, находится в полном пренебрежении в своей первой части, так как неизвестно (глубокое замечание, вполне оправдываемое современным опытом), каково его социальное назначение[667]667
  Ibid (С. 252).


[Закрыть]. Специальное или профессиональное, образование загромождено множеством старого хлама[668]668
  Ibid (С. 289).


[Закрыть], не считая того, что оно не охватывает всех профессий, на которые должно бы распространяться, и что между различными ступенями образования нет ни последовательности, ни связи[669]669
  Ibid (С. 291).


[Закрыть]. Наконец, законодательство, которое почти исключительно сводится к уголовному праву, в сущности, покоится на «грубой силе»[670]670
  «Палач – единственный профессор морали, получивший привилегию от власти». Ibid (С. 314).


[Закрыть] и вследствие существования суда присяжных на невежестве и бездарности[671]671
  Ibid (С. 317–318).


[Закрыть]. Таким образом, все это необходимо реформировать.

Школа Сен-Симона с совершенной точностью и относительной умеренностью указывает в этот период 1829–1830 гг., в чем именно должна состоять совокупность реформ.

В чем видна их умеренность? Мы напрасно стали бы искать в Изложении доктрины тех странных взглядов на женщину, которые займут впоследствии столь важное место в учении сен-симонистов. Женский вопрос здесь лишь слегка затронут. Равенство полов – вот единственное требование, которое мы здесь слышим[672]672
  См. документ, принадлежащий к той же эпохе, Письмо, с которым Базар и Анфантен обратились к президенту палаты депутатов, с целью протестовать против речи одного депутата, обвинявшего сен-симонистов в стремлении не только к общности имуществ, но и к общности жен.
  Руководители школы с чрезвычайной решительностью восстают против этихдвух обвинений. По их словам, для женщины они требуют лишь «полной эмансипации». Жена должна сделаться «равноправной мужу», без того, однако, чтобы чрез это был уничтожен «святой закон брака, провозглашенный христианством». Напротив того, сен-симонизм льстит себя уверенностью, что он «выполнит» этот закон в мистическом смысле слова. Христианство «извлекло женщин из рабства», но оно «обрекло их на подчинение». Сен-симонисты выводят их из этого унизительного состояния. До сих пор «социальным индивидуумом» был только мужчина, отныне им должны быть «мужчина и женщина» (Lettre à М. le Président de la Chambre des députés, i-го окт. 1830 г.).


[Закрыть]. А в чем видна их точность? Изложение подробно останавливается на реформе собственности. Сначала оно разбирает самый принцип; затем, как это делал уже Сен-Симон, она показывает, что если закон, регулирующий собственность, и необходим, то нет нужды, чтобы он навсегда оставался неизменным; далее оно ссылается на историю в доказательство того, что «законодательство» никогда не переставало вмешиваться в эту область или для установления природы предметов, которые могут подлежать собственности, или для регулирования условий пользования и передачи[673]673
  Doctrine, 1-й год (C. 180–181).


[Закрыть]; наконец, оно точно указывает, какая именно реформа должна быть произведена.

Эта реформа состоит «в перенесении на государство, ставшее ассоциацией трудящихся, права наследования, в настоящее время принадлежащего частной семье»[674]674
  Ibid (C. 187). Cp. Ibid, s-й год (C. 7 и 8).


[Закрыть]. Отсюда не следует, чтобы тут дело шло об установлении общности имуществ. В системе общности имуществ «все доли равны». Напротив того, в системе сен-симонистов каждый занимает «положение согласно своей способности и вознаграждается сообразно своим трудам»; а это, говорят они, в достаточной степени указывает на неравенство распределения[675]675
  Doctrine, 1-й год (С. 183).


[Закрыть]. Когда право наследования перейдет от семьи к государству, рождение не будет более создавать права на богатство и праздность. Истинное право на богатство, которое становится при новой концепции правом на распоряжение орудиями труда, основывается на «способности употреблять их в дело»[676]676
  Ibid (С. 187).


[Закрыть]. А так как при этой новой организации право каждого собственника становится «непосредственным», т. е. вполне личным, то обязанность труда налагается на всех[677]677
  Ibid (С. 188).


[Закрыть].

Дополнением к реформе собственности должна быть реформа банкового дела. Хотя современная организация банков и носит в себе «органические задатки», тем не менее в общем она неудовлетворительна[678]678
  Doctrine, 1-й год (С. 203).


[Закрыть]. Сен-симонисты замышляют и пропагандируют устройство центрального банка, который представлял бы правительство в материальной области и был бы хранителем всех богатств, всего производственного запаса, всех орудий труда[679]679
  Ibid (С. 206).


[Закрыть]. К центральному банку должны были бы примыкать «банки второго разряда», а к этим последним – еще более специальные. «В высших банках сосредоточивались бы все потребности, из них исходили бы все усилия»[680]680
  Ibid (С. 207).


[Закрыть]. Они оказывали бы кредит лишь под условием, что употребление денег каким-либо промышленным предприятием признано наиболее выгодным для всех. Но кем признано? «Генералами» (hommes généraux)[681]681
  Ibid (С. 209). См. подробности в статьях Анфантена в Globe. Главные из них соединены под названием: Economie politique et Politique (C. 78-109).


[Закрыть], поставленными во главе социального целого, со специальной обязанностью указывать каждому свое место. Над этими «генералами» должен был бы стоять «глава», или «князь» промышленности[682]682
  Ibid (C. 194).


[Закрыть].

Таким способом осуществилась бы организация труда, недостающая современному обществу. Средневековая организация, имевшая корпоративный характер, обладала, несомненно, своими недостатками, своими неудобствами[683]683
  Doctrine (C. 198).


[Закрыть]; но современный строй имеет их еще более; поэтому выставлять против новой организации несходство со старой значит пользоваться очень посредственным аргументом. Кроме того, старая организация труда покоилась на принципе войны, тогда как новая будет по существу своему мирной. Предположите, что она осуществилась; эксплуатация человека человеком совершенно прекратится, и на ее место станет то, что должно быть целью всеобщей ассоциации: «эксплуатация земного шара»[684]684
  Ibid, 2-й год (C. 113).


[Закрыть], преследующая «постоянно возрастающее улучшение нравственного, физического и интеллектуального состояния человеческого рода»[685]685
  Ibid, 1-й год (C. 171).


[Закрыть].

Школа Сен-Симона не скрывает от себя, что для проведения в жизнь ее принципов необходимо абсолютное преобразование нравов, идей и чувств; что реформа среды должна предшествовать реформе учреждений. И вот, чтобы осуществить реформу среды, она рассчитывает по преимуществу на две силы: воспитание – особенно общее, или моральное и законодательство.

Мы уже видели, каковы недостатки обычного воспитания и какова причина этих недостатков. Когда исчезнет эта причина, исключительно вследствие того что люди возвысятся до общей концепции социального предназначения, исчезнет, в свою очередь, и ее результат. Нравственное воспитание, которое, по мнению сен-симонистов, не кончается с юностью, а продолжается всю жизнь, не должно состоять исключительно в развитии способностей ума, поставленного ложною философиею выше чувства, но и в развитии самого чувства, так как оно делает человека «общежительным», соединяет, «связывает его» с ближним[686]686
  Doctrine, 1-й год (С. 268). Ср. Ibid, 2-й год (С. 166–167).


[Закрыть]. Воспитывать не должны поэтому, да и не могут одни «ученые». Такая задача стоит «выше» науки. Она требует прежде всего «симпатической способности»[687]687
  Doctrine, 1-й год (С. 272). Ср. об «иерархии обучения». Ibid, 2-й год (С. 136–145).


[Закрыть] и должна выполняться людьми, обладающими такой способностью в высшей степени. Что касается практических средств воспитания, то они должны быть необходимо «аналогичны» – не подобны – средствам, которыми церковь пользуется с таким успехом; эти средства: катехизис, исповедь и проч. Воспитание сливается, таким образом, с религией[688]688
  Относительно подробностей см. теорию образования, как она изложена Анфантеном, в духе, соответствующем периоду 1829–1830 гг. Извлечения из Globe, опубликованные под названием: Economie politique et Politique (C. 150–159).


[Закрыть].

Законодательство сен-симонистов точно так же не опирается на принцип войны, а проникнуто духом мира. Наказания должны иметь своею главною целью «спасительное исправление» и служить «средством воспитания»[689]689
  Doctrine, 1-й год (C. 310).


[Закрыть]. Даже в случае «моральных» преступлений, т. е. таких, которые касаются столь спорных вопросов о свободе преподавания, печати и вероисповедания, распространитель «антисоциального учения» должен подвергаться лишь «публичному порицанию»[690]690
  Ibid (C. 311).


[Закрыть]. Что касается новой магистратуры, то она не только должна прежде всего чувствовать «симпатию» к виновнику[691]691
  Doctrine, 1-й год (C. 310).


[Закрыть], но также носить «промышленный» характер. Это значит, что она, будучи обязанной поддерживать или по мере надобности изменять «регламентацию порядка мастерской», деревни, города, нации, должна состоять исключительно из людей, «способных оценить, какие факты вредят производству и какие для него выгодны»[692]692
  Ibid (С. 325). Ср. Ibid, 2-й год (С. 167–171).


[Закрыть].