Текст книги "Хроники Доминиона. Меч Самурая"

– Вы только посмотрите, прибыли рыцари в сияющих доспехах! – крикнул Митч вышедшему к ним навстречу средних лет мужчине в вычурной военной форме. Незнакомец в окружении пары автоматчиков приблизился к немногочисленной группе сэкондаров и, сняв фуражку, представился:

– Прима-калебмаршал Лучиано Иноцензе, командующий двенадцатой механизированной. Кто у вас старший?

– Она спит, – скрестив руки на груди, небрежно бросил ему Митч.

Еще не понимающий, с какой проблемой столкнулся, военный с титулом, по причудливости не уступающим одежде, пытался нащупать правильный подход. По всей видимости, восхитительный головной убор не производил на потрепанного мужчину никакого впечатления. Альберт же мысленно тихо ликовал: присутствие одного из четырех калебмаршалов облегчало его душу как бальзам. Такая важная шишка в полном облачении и при весьма боеспособной армии однозначно гарантировала: битва еще не проиграна. Нова стоит, человечество пока не кануло в Лету.

Лучиано предпринял несколько безуспешных попыток убедить Митча выполнить его требования, но последнего лишь забавляло, что всемогущий калебмаршал, возможно, впервые в своей жизни столкнулся с кем-то, кто отказывается выполнять его приказы.

– Если хочешь говорить, говори со мной, – подвел черту Митч.

Лучиано лишь вопросительно посмотрел на Альберта, на что тот только развел в стороны руками.

– После нее он старший, – уничтожил все надежды военного юноша.

Успевший оценить все прелести знакомства с Митчем военачальник болезненно выдохнул и морально подготавливал себя к крайне неприятному диалогу, когда на сцене появилась желанная им персона.

– Да с тобой разве уснешь, Дитя Тьмы… – всё еще завернутая в плащ-палатку Алисия быстрым шагом приближалась к компании вооруженных людей. Торчащая из камуфляжной ткани растрепанная голова девушки вызывала доверие ничуть не большее, чем грязные обноски Митчелла, но, подойдя ближе, она развеяла все зарождавшиеся сомнения. Девушка нашла в себе силы избавиться от теплого покрывала и обнажить изящный шеврон на рукаве красивой черной формы. Стараясь держаться как можно более достойно и уверенно, она заговорила, медленно проговаривая каждое слово:

– Алисия Стиллет, первая йона «Сэконды».

Быстро обменявшись сводками с передовой, сэкондары узнали, что, утратив связь с обоими городами-времянками, управители Новы немедля отправили несколько машин от «Примы» для эвакуации, что оказалось даже излишне, коль «Сэконда» полностью справилась своими силами. Тем не менее, известие о полной потере города калебмаршал воспринял с изрядным скепсисом. Командование всё еще считало ситуацию полностью подконтрольной, не подозревая, с насколько невероятным противником им предстояло столкнуться. Даже демонстрация насквозь прогнивших батарей не смогла повлиять на замыслы примара, и, лишь пообещав связаться с начальством, тот настойчиво попросил не покидать пределы конвоя, откланялся и предоставил сэкондаров самим себе. По большей части, военачальник видел в их рассказе проявление дичайшей некомпетентности и низкое качество снаряжения, потому не торопился делать выводы.

– Теперь этот идиот пойдет сообщать по рации, что рация не работает, – дав тому отойти подальше, тихо пробормотал Митчелл.

– Дай ему шанс, Дитя Тьмы, дай ему шанс… – покачала головой Алисия.

– Альберт! – резко повысив голос, возмутился Митчелл.

Мужчина всплеснул руками и скривил такую мину, демонстрируя, сколь невыразимо словами он осуждает поступок Альберта.

– Я же просил не на людях! Что ты натворил, Самурай!

– А откуда у вас это вообще пошло – Самурай, Дитя Тьмы?

– Это очень долгая и скучная история… – замахал руками Митч, попутно бросив угрожающий взгляд в сторону Альберта. – А времени, голубоглазка, у нас совсем нет.

Алисия усмехнулась и, запустив тонкие ухоженные пальцы в пышные золотистые локоны, запрокинула голову назад. В воздухе вперемешку с бензином витал аромат басновых шишек, в изобилии разбросанных по обочинам дороги. Где-то вдали вопила пара дрянных соек. Шурша в траве сухими ветками, суетилась бурая гвелка. Для нее этот день ничем не отличался от других таких же, и маленький пушистый зверек стремился собрать до заката как можно больше вкусных орешков. Альберт даже в какой-то мере позавидовал этому прыткому грызуну – его не обременяли тяготы вспыхнувшей войны, что уже успела осточертеть каждому из присутствующих. Проводив зверька взглядом, Алисия глубоко вздохнула и тихо произнесла:

– А может, я не хочу, чтобы в вашей истории меня запомнили как Голубоглазку, только и всего.

Митчелл улыбнулся, но ответить на замечание не успел – на горизонте вновь нарисовался калебмаршал, а значит, время для светских бесед истекло.

– Сейчас скажет – не смог связаться, рация не работает, – быстро шепнул Митч, пока Лучиано еще не находился в опасной близости от троицы.

Не дойдя каких-то пять шагов, он замер. Ослепительная вспышка темного света омрачила небеса над Новой. Следом прилетел и оглушительный грохот, растекающийся по ушными раковинам вязким желе. В едином порыве повернувшись к источнику, люди увидели удивительное нечто.

– Возликуйте, ничтожные создания! – громко и отчетливо прозвучал властный голос этого «нечто», нарисовавшегося прямо посреди Новы. Протянувшись до самых небес, над городом материализовалась фигура невероятного существа, похожего и не похожего на человека, будто единовременно существовавшая в двух версиях, перетекавших и переплетавшихся друг с другом. Сотканный словно из самой пустоты, в неистовом вихре он непрестанно изменялся, постепенно всё более обретая черты, доступные для примитивного восприятия. На пустом черном лице вспыхнули шесть глаз в два ряда, и, единожды моргнув, четыре из них угасли.

– Я, повелитель всех тварей сущих, лорд Блэкэн`Уæй’, столь великодушен, что снизошел до вашего примитивного варварского наречия, дабы сказать: ликуйте! Возрадуйтесь, ваш убогий народец принял под свое крыло величайший из правителей!

Озаряемый зловещим тусклым темно-фиолетовым светом «величайший из правителей» еще несколько мгновений помаячил на горизонте, после чего исчез так же внезапно, как и появился. Альберт был абсолютно уверен, что удивительное световое шоу являлось голограммой или проекцией, и даже представить не мог, сколь далек он от правды. Алисия присвистнула, нарушив по меньшей мере минутное молчание:

– Ух ты, космический мужик! Ну, от скромности он не умрет, с таким-то имечком.

Сохранявшие до сей поры подобие порядка примары пришли в изрядное возбуждение. Пусть большинство, что оставалось внутри техники, и пропустило светопреставление, загадочный голос слышали все. Голос, столь навязчивый, проникал в сознание каждого, где бы он ни оказался. И с большим трудом осознавалось: его источник находился за многие десятки миль отсюда. Источник вовсе не пытался скрыться, наоборот, вместе со словами в разум людей ворвался и образ места, где находится сам «повелитель». И этот образ ощущался как приглашение.

К высыпавшим наружу примарам присоединялись и до сего времени остававшиеся в броневике представители «Сэконды», но лишь находившийся в кабине Дмитрий мог похвастать тем, что видел произошедшее собственными глазами.

– Так, а вот это вообще ЧТО сейчас было? – то ли обращаясь к своим, то ли к Алисии, то ли просто риторически вопрошал Лучиано.

Ничтоже сумняшеся, военный выхватил из-за пояса разразившееся треском и писком средство связи: сквозь помехи прорывался искаженный голос. В этот раз калебмаршал не стеснялся присутствия посторонних.

– Это что, у них рация работает? – разочарованно всплеснул руками Митч.

Пошаманив над ручками и переключателями, Лучиано сумел добиться хоть сколько-нибудь приемлемого звучания и громко, дабы быть услышанным наверняка, обратился:

– Говорит двенадцатая механизированная. Видим неопознанный объект в небе над Новой. Подтвердите.

На несколько мгновений повисло тяжелое молчание, наполненное тихими щелчками медленно угасающего передатчика. Спустя десяток секунд из него донесся на удивление спокойный голос женщины-оператора.

– Двенадцатая механизированная, пожалуйста, повторите сообщение. Что за объект?

Хотя город и не выглядел пострадавшим, оператор говорил холодно и бесстрастно, будто и вовсе никакой исполин только что не появлялся у них прямо перед носом. И это озадачивало военачальника даже больше, нежели само появление «повелителя всего сущего».

– Нечто… Некто! Прямо в центре Новы. Объявил себя правителем…

Еще недавно хладнокровный и уверенный военачальник «Примы» вдруг ощутил себя полностью потерянным, сбитым с толку и с трудом подбирал слова. Оборвав свою речь посреди фразы, он недоуменно смотрел на рацию в своих руках, время от времени переводя взгляд то на своих подчиненных, то на девятку сэкондаров.

– Калебмаршал, что вы несете? – чуть погодя очнулась рация. – Какой еще правитель? У вас есть приказ, выполняйте!

Шумов становилось всё больше, и голос оператора растворялся в каше скрипов и скрежета, в последние мгновения вдруг неожиданно сорвавшись на крик «Что? Кто это?!» – лишь для того, чтобы угаснуть навсегда. И как более ни пытался впоследствии докричаться примар, лишь тишина была ему ответом. Беспомощно протянув бесполезную рацию одному из своих сопровождающих, он многозначительно хмыкнул и, сделав глубокий вдох, водрузил головной убор на законное место.

– Разворачивайте! Andiamo! Возвращаемся в Нову!

* * *

Солнце уже покидало зенит, когда на горизонте показались высокие многоэтажки окраин города. Скорость движения конвоя снизилась с неприличной до невыносимой, и, вспомнив шуточную историю про происхождение «Сэконды», Митч прямо на ходу спрыгнул с транспортера.

– Это потому, что нас-то ждать – всего секунду по сравнению с тем, как ваши ползут, – ухмыльнувшись важно возвышающемуся из люка танка полководцу, Митч отправился на поиски товарищей, уже успевших столкнуться с противником. Счастливчиков растащили по разным концам конвоя, увлеченно выспрашивая все подробности.

Альберт артистично расставлял руки в стороны, показывая, какими лапищами обладают чудовища. Алисия и Ольга выдвигали различные версии, какую функцию должны выполнять раскрывающиеся органы-«уши», а Дмитрий и Вик с помощью примарских средств связи без особого успеха пытались установить контакт с ячейками «Сэконды» внутри Новы. Несмотря на оказанную медпомощь, конечность Вика совсем поникла, и, судя по закатанному рукаву и повязанному жгуту, мужчина готовился к худшему исходу.

Явное неудовольствие, вызванное необходимостью прислушиваться к словам Митчелла, калебмаршал стоически скрыл и ответственно принял заявление молодого сэкондара о недееспособности любого оружия с электроникой. И, на беду командующего, такого оружия в арсенале «Примы» набиралось добрых две трети.

Это если не считать те случаи, где электроника помогала с прицеливанием или выполняла другую важную функцию, без которой навороченные пулеметы бравых вояк становились примитивнее дубины.

Двуствольный парящий танк командующего остановился прямо напротив яркой вывески «Добро пожаловать в Нову!», и сэкондары собрались все вместе под ее опорами. Самого же Митчелла наиболее занимал парадокс, свидетелем которого они все только что были. Определенно, последние слова девушки-оператора из «Примы» имели отношение к загадочному объекту, появившемуся в Нове, но как могли они, находясь на таком расстоянии, увидеть и услышать его намного раньше, чем те, кто находился в непосредственной близости?

– Ну вот и всё, приехали. Тут мы все и поляжем, – скрестив руки на груди, одобрительно кивнул Митч, опередив едва успевшую открыть рот Алисию.

Девушка лишь вскинула указательный палец и собиралась отчитать Митчелла, но на этот раз ее опередил Альберт.

– Не нагнетай, Дитя Тьмы! Итак…

– Я тут главная! – повысив голос, громко перебила его Алисия. Альберт лишь извинился, виновато потупившись, а Митч, взяв паузу на размышления, кивнул:

– Кстати, да. Что скажет госпожа главная?

Девушка окинула взглядом воинство. В лучах яркой голубой звезды черная форма сэкондаров бросалась в глаза на фоне камуфляжных зеленых тонов «Примы». «Сэконда» отличалась от «Примы» во всем: не только цветом формы и оснащением, но и образом мышления. Свободолюбивая йона смотрела на испуганных безропотных примаров как на загнанных на бойню овечек. Примарской исполнительности и беспрекословности «Сэконда» всегда противопоставляла гибкость мышления и индивидуализм, и чем дольше Алисия наблюдала за суетливыми маневрами упакованных в тяжеленные экзоскелеты болванчиков, тем яснее осознавала: им определенно не место среди них.

В абсолютном безмолвии колонна переступила черту города. Никто их не встречал. Лишь тусклыми бликами холодного каленого стекла привечали высотки торгового квартала. Подобную картину, но в куда менее угнетающих масштабах, сэкондары уже видели в родном городе и приняли происходящее с должным стоицизмом. А вот боевой дух «Примы» опустился до опасного уровня.

К пятнам крови на земле и стенах добавились многочисленные обломки бронетехники, искореженными лоскутами усыпавшие поле брани. Монстры из пластика и металла, символы власти и могущества «Примы», разорванные в клочья подобно бумажным самолетикам. Масштаб бедствия соответствовал размеру города. Не маленькая стычка, но бойня. Нова, о прекрасная Нова, город, что никогда не спит! В блеске огней Новы пышное убранство Времянок блекло, становясь не более чем сельской дискотекой.

И тем больнее было видеть, в каком запустении пребывали широкие улицы некогда жемчужины Колыбели. Глядя на пустые, лишенные света окна, Альберт задумался: что если жителей Времянок эвакуировали в Нову… То куда должны были эвакуировать жителей Новы?..

Осторожно переступая через обломки, Митч осмотрелся: и вновь ни единого тела. Определенно, павшие интересовали неопознанных захватчиков куда больше их снаряжения: среди обломков мужчина выудил сэкондарский рюкзак и пополнил свой арсенал парой новехоньких батарей. Легким пинком он отправил окровавленный шлем солдата-примара катиться, подскакивая, по мостовой и, запустив руки в очередную кучу мусора, торжествующе объявил:

– Эй, ребята! Зацените!

В несколько прыжков он вернулся к группе выживших, демонстрируя свой трофей. Практически идеально сохранившаяся рука пришельца, оторванная вместе с частью локтевого сгиба.

– Брось бяку, Дитя Тьмы! – зажимая нос от ужасной вони, крикнул Альберт.

С интересом наблюдавший за маневрами союзников калебмаршал покинул свой транспорт и не без традиционной свиты в лице двух автоматчиков вновь продемонстрировал высокую готовность к диалогу.

– Вы что творите?! Ведите себя тише! А это… я реквизирую.

– «Это» принадлежит «Сэконде», – холодно отрезал Митч, уставившись прямо в глаза военачальнику и помахав перед ним ладонью пришельца. Глаза Лучиано налились кровью, в неожиданно прохладном для этого времени года воздухе он выпустил крупное облако пара из ноздрей; искаженное гримасой злобы краснеющее лицо командующего нависло прямо над Митчем.

– По законам военного времени… – процедил он сквозь зубы.

– Ладно-ладно, сеньор Помидор, давай только без истерик, ты тут главный, – предварительно швырнув оторванную конечность одному из автоматчиков, примирительно поднял руки над головой Митчелл.

Калебмаршал несколько мгновений сверлил взглядом каменное неморгающее лицо сэкондара и, болезненно выдохнув, вернулся к своим разворачивающим боевые порядки людям, активно раздавая распоряжения.

– Ну что, умрем здесь или еще какую глупость вытворим? – выждав с минуту, подал голос Митч.

Алисия осмотрела оставшихся бойцов: у Винсента началась лихорадка, и не было другого выбора, кроме как оставить его в санитарном транспорте примаров. Остальные выказывали готовность следовать за своей командиршей в самые глубины ада.

– У нас здесь есть управление неподалеку. Всего в трех кварталах. Если срежем через парк, за пятнадцать минут доберемся.

– Это если капитан шляпник не будет против, – вставил свои пять копеек Митчелл. – А то у него уже «загоны» военного времени начались…

– У «Примы» нет власти над нами, – развела руками девушка.

– Так-то оно так, но у нас тут, понимаешь ли, апокалипсис. Ему гораздо проще нас расстрелять, чем позднее разгребать последствия наших выходок. Я бы расстрелял.

Серьезно восприняв подобную угрозу, девушка далее озвучивала свой скорректированный план как можно тише. Если прежде она и собиралась предложить своих людей калебмаршалу как волонтеров для проведения разведки, то нынешний замысел командующий расценит не иначе как дезертирство.

Улучив подходящий момент, восьмерка сэкондаров свернула за угол и перешла на бег, увеличивая дистанцию с вероятно не пришедшими в особый восторг от подобного маневра союзниками. Поврежденная бронетехника перегораживала проезжую часть, любезно скрывая их от посторонних глаз. На бордюрах и тротуаре, среди осколков стекла и каменной крошки во множестве виднелись устрашающие следы когтей, без особого труда пропахавших глубокие борозды и в цельном камне, и в бронеплитах техники. Но вот самих виновников произошедшего нигде не было видно.

Путь пролегал по широкой улице, еще вчера наполненной звонким смехом, сегодня же ставшей декорацией триллера. Увиденное производило неизгладимое впечатление на изнеженную мирной жизнью психику сэкондаров, рисовавших в воображении ужасающие картины произошедших недавно событий. На горизонте появились хаотично разбросанные на полотне бетонных джунглей Новы зеленые лоскуты парковой полосы, и, укрывшись в тени раскидистых древ, сэкондары смогли немного перевести дух.

Идущий впереди вдоль живой изгороди Митч вдруг резко остановился и вскинул над головой ладонь.

– Там «длинный»… – едва слышно шепотом произнес он.

Поспешив к побледневшему от ужаса товарищу, люди осторожно выглянули из кустов: в паре сотен шагов впереди, прямо напротив монумента в честь основания города, на высоте метра над землей парила длинная тонкая фигура. В отличие от встреченных ранее существ, всё тело этого представителя иномирной цивилизации было укутано плотной непроницаемой черной тканью, из которой сверху торчала причудливая голова. Тонкая бледная шея оканчивалась столь же тонкой ассиметричной головой, словно распиленной под углом в сорок градусов, а из затылка прямо на месте «среза» вырывалось блеклое багровое пламя. К счастью множества любопытных глаз, неизвестный был обращен к ним спиной и полностью поглощен изучением мраморного обелиска.

– Ну, он один. Пристрелим его, и делов-то… – пожала плечами Алисия. Митч скрестил руки и выразительной мимикой лица попытался показать, сколь ужасным он находит подобное предложение.

– Такой убил Роберта… И всех ребят… А я даже не помню, что именно он сделал…

Митч схватился за голову и беззвучно застонал, под носом у него выступила кровь. Кем бы ни был этот загадочный пришелец, но если он наводил такого страха даже на Дитя Тьмы…

– Ладно, тогда обойдем его через пруд, – кивнула девушка. – Но до моста придется сделать километровый крюк.

Но и новому плану не суждено было сбыться. Проследовав вдоль зеленых насаждений, люди добрались до искусственного водоема без происшествий, но возле самой переправы их уже поджидал очередной незваный гость. Сгорбившись у самой воды и растопырив перепончатые уши, пришелец сидел на четвереньках и внимательно следил за испуганно крякавшей стаей туток, очевидно размышляя, как ему до них добраться.

– Вот урод, шастает тут, как у себя дома! – ворчливо процедил сквозь зубы Дмитрий.

Особой опасности он, конечно, не представлял, но кто знает, сколько еще его сородичей бродит по округе и не привлечет ли их внимание звук выстрела и яркая вспышка. Или хуже того – внимание загадочного «длинного».

– Ну что, Самурай, твой выход, – торжественно объявил Митч.

– В смысле? – озадаченно хлопнул глазами Альберт.

– Ну, у тебя же есть меч. Прикончи его без шума и пыли, проложи нам путь к цели.

– Издеваешься, что ли?

Митч издал пару сдавленных смешков, вздохнул и принялся выворачивать из земли декоративный элемент парковой ограды. Приноровившись к полутораметровой импровизированной дубине, Митч поймал возмущенный взгляд товарища.

– Нет страха – нет сомнений, Альберт.

Убедившись, что пришелец всё еще увлечен исключительно водоплавающей живностью, Митч резко сорвался с места, стремительно сокращая дистанцию с неприятелем. В этот момент, то ли услышав его, то ли почуяв, монстр неожиданно развернулся, но, не успев сообразить, что к чему, мгновенно получил сильнейший удар в голову. Желая закрепить успех, Митч атаковал снова, но был блокирован когтистой лапой. Несмотря на пропущенный удар, пришелец не собирался сдаваться, бодро перехватив инициативу и перейдя в нападение. Высекая искры, он оставлял на поверхности металлического стержня глубокие зазубрины, заставляя человека отступать назад. Раскинув свои перепонки, он собирался издать привлекающий сородичей вопль, как в этот миг мощным выпадом подоспевший на помощь Альберт всадил ему меч в горло. Булькая и хрипя, уродливый пришелец резко отскочил назад, освободив оружие юноши, и, запутавшись в собственных ногах, завалился на землю. И тут же получил еще один удар, обезглавивший его.

Даже без головы тело пришельца продолжало извиваться, пытаясь подняться, и Альберт еще несколько раз ткнул его мечом. Для надежности. Убедившись в его смерти, он с сердитым выражением лица повернулся к приятелю.

– Початый початок, Митч! Ты мог погибнуть!

– Конечно нет, ты же вмешался, – довольно ухмыляясь, отмахнулся от него Митч и отбросил в сторону вусмерть извандаленный элемент ландшафтного дизайна.

Но гибель пришельца нисколько не отвратила смертельной угрозы для Митчелла; напротив, теперь она, надув пухлые губы, надвигалась с куда большей неизбежностью.

– Ты!.. – не находя слов, Алисия лишь взметнула указательный палец и что было сил ткнула им Митча в живот.

– Что? Но ведь сработало же! – едва сдерживая смех, развел он в стороны руками.

Девушка лишь топнула ногой и быстро зашагала по деревянному мосту, за ней двинулись немногочисленные сэкондары. Проходя мимо мертвого пришельца, лишь Дмитрий ненадолго остановился и, одобрительно цокнув языком, бросил Альберту через плечо: «Лихо ты его…»

Хотя тело пришельца и вызывало неподдельный интерес, весьма реальная перспектива встречи с его сородичами, подкрепленная время от времени разносящими где-то вдали леденящими душу криками, пресекала любые порывы любопытства. Бодро поднявшись по крутому склону, немногочисленная группа людей вышла к широкой площади, перегороженной множеством спешно воздвигнутых баррикад. Следы сражения рассказывали историю о битве куда меньшего масштаба, чем уже приходилось видеть ранее, но от того не отличавшейся меньшим драматизмом.

Альберт бросил короткий взгляд в сторону горизонта, и на мгновение ему показалось, будто он увидел силуэты множества горожан Новы, суетливо бредущих по своим делам, шумно стуча подошвами по каменным плитам. Короткое наваждение исчезло так же внезапно, как и появилось, обнажив подлинную картину: беззвучную, безлюдную, затянутую серой дымкой. Альберт и представить себе не мог один из самых оживленных районов в подобном запустении, теперь же видел собственными глазами.

Площадь оканчивалась вытянутым полумесяцем укрытым купольной крышей величественным зданием, приветствовавшим путников массивными белыми колоннами. Между двумя из них, прямо перед высокими тяжелыми дверями, на ветру трепетал грубо оборванный клочок белой ткани, где красной краской чья-то дрожащая рука совсем недавно спешно вывела слово «Эвакуация».

Так их встретил Первый исторический музей, обычно именуемый просто «ПИМ». И с каким облегчением в распахнутой настежь арке сэкондары обнаружили живого человека в такой знакомой им всем форменной одежде.

– Ни фига себе, наши… – не веря собственным глазам, воскликнул стоящий в дверях молодой солдат и, быстро сориентировавшись, крикнул: – Скорее заходите внутрь! Снаружи небезопасно!

* * *

Попытки Алисии закрыть двери, поначалу натолкнувшиеся на робкое сопротивление стражника, были полностью пресечены, едва тот добавил, что это приказ Катарины. Лишь услышав знакомое имя, девушка заметно приободрилась. Еще веселее ей стало, когда он сообщил, что Катарина не только находится здесь, но и примет их в ближайшее время. А пока утомленным тяжелым переходом путникам предлагалось передохнуть и восполнить силы горячим супом и терпким чаем.

Альберт сразу отметил, как сильно отличалось помещение «Сэконды» в музее от грубо скроенных бараков на территории лагеря «Нова-13». Стенды с фотографиями, знамена и баннеры, а также многочисленные стеллажи с настоящими книгами вдоль каждой стены, ныне спешно переоборудованные под полевой госпиталь, производили сильное впечатление. Однако раненых было удивительно немного, особенно для конфликта подобного уровня.

Но Альберт сейчас мог думать только о чудесном супе, пусть пустом и жидком, но возможно самом вкусном, что когда бы то ни было юноша пробовал за свою жизнь. Заморив червячка, он залпом выпил чай и, умиротворенно выдохнув, откинулся на спинку неудобного пластикового стула, некогда обслуживавшего посетителей экспозиции музея.

– Я, конечно, знал, что ПИМом заправляет «Сэконда», но не знал, как тут внутри всё круто устроено, – объявил Альберт, закончив первичный осмотр помещения.

– Ну, по справедливости, это другое строение, – подключился Митч, всё еще растягивавший свою порцию. – Ты не заметил, мы же спустились под землю. Это бункер военного класса, а музей надстроили уже поверх него. Тут даже ядерный реактор есть.

Альберт вновь окинул взглядом черные стены; на этот раз в центре его внимания оказались многочисленные длинные тонкие лампочки, создававшие в помещении аналогичное естественному освещение.

– Круто… А я думал, мы просто ополчение…

– Хо! Просто ополчение! – усмехнулся Митч, едва не поперхнувшись чаем. – Тоже мне, сэкондар. Ополчение, знаешь ли, это звучит гордо! Там даже слово какое-то особое было…

– La militia, – на идеальном итальянском, широко улыбаясь, закончила его мысль Алисия.

Занятый чаем Митч, нашедший неожиданного союзника, лишь вскинул вверх большой палец, не отрываясь от кружки. Сидящая рядом с Митчем Алисия выглядела довольной. На щеках девушки играл румянец, улыбаясь, она пила из кружки с гравировкой «Alissia Stilletto, iona one» и в стенах бункера определенно чувствовала себя на своем месте.

– А вы вообще как в «Сэконду» попали, ребята?

Парни молчали, взяв минуту на размышление. Первым попытался ответить Альберт.

– Да как сказать… – начал он, но без особого интереса ковырявший в тарелке Митч счел остроумным ответить за товарища:

– У Самурая честь зашкаливает.

– В смысле? – рассмеялась девушка, изогнув брови.

Алисия переводила взгляд с Митча на Альберта и обратно, явно ожидая подробностей. Опешивший от подобной подставы Альберт не находил слов, но и Митчелл, изначально не слишком заинтересованный в беседе, теперь изображал увлеченность пищей. Сдавленно промычав, он всё же сдался.

– Он в книжках древних про угаснувшие цивилизации вычитал, Ал, ну такая крутая фраза у тебя там была…

– Защищать свой дом с оружием в руках – дело чести любого мужчины.

– Во, Самурай дело говорит, мне нравится.

Митч одобрительно кивнул и, собравшись с духом, решительно расправился с остатками пищи.

– Что, и ты тоже?

Девушка не унималась, но теперь, воспользовавшись ситуацией, слово держал Альберт:

– У Дитя Тьмы нет чести, он сделал это ради денег!

Митчелл оценил ответный выпад приятеля и не смог сдержать смех. Поймав выжидающий взгляд Алисии, он развел в стороны руками:

– Что? Я хороший парень. Я делаю хорошие вещи. Я помогаю людям, – объявил он и немного погодя добавил: – И получаю за это пятьдесят четыре тысячи каждый месяц. Давай лучше твою историю послушаем.

– У меня не так увлекательно, как у вас. Если в двух словах: папа военный, – скромно пожала плечами девушка.

– А-а-а, генеральская дочка. Проекция нереализованных амбиций на несуществующего сына, – многозначительно кивнул Митч. – А ты на йону сдавала или по блату?

– «Тактика» и «Защита от радиоактивного заражения»! – немного повысив голос, с ноткой обиды сообщила Алисия.

– Ух! А у меня «Тактика» и «Стрельба».

– Да стрельбу любой дурак сдать может.

– Именно. И это приносит мне пятьдесят четыре тысячи. Каждый месяц. Кормить, конечно, могли бы и получше, но сейчас особая ситуация, я понимаю.

Митч с торжествующим видом скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. Имея не самое высокое звание, Альберт мог похвастаться лишь скромной надбавкой в двадцать две тысячи, что, даже в совокупности с платой за работу на ферме, не дотягивало до богатств Митчелла. На что его друг отметил: «Ну мы-то с ней профессионалы» – и указал на шеврон на рукаве девушки. Несмотря на все различия, у Митча с Алисией нашлось много общего, и Альберт, почувствовав себя лишним, под предлогом размять ноги покинул друзей.

Альберт вдруг поймал себя на мысли, что чувствует себя лишним не только за столом, но и вообще в «Сэконде». Он осознал, что за все пять лет своей принадлежности к организации знает очень мало, и теперь с живым интересом изучал необычное помещение. Уходящий вглубь полукруглый тоннель из цельного бетона изобиловал достопримечательностями. На каждой из многочисленных квадратных колонн разместилось по крупной фотографии, посвященной либо отдельному событию прошлого, либо увековечивавшей подвиг особо отличившегося сэкондара.

Пройдя ряд общих фотографий, Альберт остановился напротив изображения молодого мужчины, ослепительно улыбавшегося с полотна выцветающей бумаги. «Бенджамин Коврич Младший. 349–376 гг.» – прочитал он подпись под узорной рамкой. «Во время пожара 376-го вынес двенадцать человек из открытого огня». Вообще фамилия Коврич встречалась на фотографиях относительно часто, похоже, тесно связывая свою историю с организацией.

Потеребив Альберта за плечо, молодая девушка-сэкондар завладела его вниманием и попросила помочь в распределении супа между многочисленными беженцами. Так Альберт со всей самоотверженностью присоединился к тем нескольким десяткам ополченцев, из последних сил поддерживавших на плаву оплот человеческой цивилизации в стремительно угасавшем порядке. В бункере укрывались в основном жители Новы, эвакуированные в самом начале столкновения, – порядка четырехсот человек, но были и те, что, подобно группе Альберта, пробирались по уже опустевшим улицам, и далеко не всегда благополучно.

– Прибывшие недавно офицеры из Времянки-2, пожалуйста, пройдите в мой кабинет, – объявил скрипнувший голос по интеркому. Услышав объявление, Альберт лишь пожал плечами, но выловивший его Митч настоял и буквально за руку потащил за собой.