Текст книги "Фабрика прозы: записки наладчика"

5 ноября 2015

Почему Сергей Довлатов – замечательный писатель? По тому же самому, почему «Чапаев» – замечательный фильм.

Вспоминаю его серию рассказов «Компромисс». Компромисс № 7. Как они с фотографом Жбанковым поехали готовить материал о знатной эстонской доярке. Как в сельском райкоме их поселили в гостинице с баней, дали выпивку и двух женщин-сопровождающих. Герою, он же рассказчик, он же как бы сам Довлатов, – досталась юная и красивая девушка Эви. Она звала его спать, говорила с очаровательным акцентом: «Пойдем, я буду тебе понравиться». Но он пил, пил и пил, будто клятву дал всё выжрать. Он говорил себе: какая красивая, просто чудо. Но еще стопарик! И в самый последний вечер, когда она уже просто за руку тянула его в постель, он все-таки напоследок охреначил еще один фужер коньяку и рухнул наземь, без чувств.

Я читал и с досадой думал: «Ну что за дурак! Ну разве можно менять женщину на коньяк? Зачем? Почему? Эх!»

Несколько раз перечитывал и надеялся – а вдруг в этот раз он ее все-таки трахнет…

* * *

Подслушанное. Около Киевского вокзала немолодая, но красивая, ярко одетая и сильно накрашенная дама говорит совсем пожилому мужчине на остановке:

– Ну, что глядишь?

– А чегой-то ты на «ты»? Ну гляжу и гляжу, а чего, нельзя? Уж больно ты красивая, вот!

Она (загадочно):

– Меня, между прочим, Тарковский снимал!

Мужчина (вглядевшись в нее, усмехается):

– Гы! На себя посмотри! Тарковский ее снимал… Пырьев тебя снимал, в лучшем случае! Или вообще этот, брат Люмьер!

19 ноября 2015

Странное существо человек. Почти как зверь. Давным-давно был я свидетелем неприятного зрелища – ловили угонщика и, кажется, бандита, грабителя. Случайно. Ехал на такси за городом. Остановил нас милиционер – кажется, капитан или старлей. Даже не спросил, куда мы едем. «Вперед!» (у них тогда было такое право). Потом доехали до двух брошенных машин, одна «канареечка», другая обычная. Стоп. Выскочил, встал на обочине – там дорога как бы поверху, и видно поле. Сказал что-то типа: «Догнали, сейчас брать будут». Мы с водителем такси вышли и всё это увидели.

Ему сделали «коробочку», но он в последний момент все-таки ухитрился выскочить из машины и побежал по чистому, подмерзшему ноябрьскому полю.

За ним гонятся двое милиционеров. Дорога там делает крутую петлю, так что вторая милицейская машина выскочила вперед, и вторая группа захвата бежит ему наперерез – а точнее, просто навстречу. Крики: «Стой, стреляю!» Выстрелы в воздух. Он всё равно бежит. Ищет просвет между четырьмя сильными вооруженными людьми, будто надеется прорваться – куда? Поле большое и чистое. Сзади уже лает овчарка. Но он бежит!

Вот его догнали, повалили. Он вырывается, старается ударить ногой, кричит: «Пусти, сука, пусти!»

– Руку чуть не прокусил, – сказал милиционер, показывая мне следы зубов на своих пальцах. – Куда рвался-то?

И в самом деле – куда?

21 ноября 2015

С тоской и отчасти даже с раскаянием понял, как я далек от народа. Прочитал около сотни рассказов начинающих писателей. Главная тема, главный сюжетный узел, главная эмоция, главная черта, которая, по мысли авторов, делает ситуацию узнаваемой, родной и, так сказать, «сопереживабельной», – утренние сборы на работу.

Омерзительный вой будильника, еще бы пять минут поспать, бегом в ванную, на ходу натянуть одежду, в прихожей дожевать бутерброд, в лифте причесаться (для мужчин) или подкрасить глаза (для женщин), бегом-бегом-бегом, и всё равно опаздываю…

Честно признаюсь, в моей взрослой жизни этого почти не было. Нет, не быть мне писателем-реалистом. Всё какие-то фантазии из жизни бездельников. «Опять Рим, опять художник и девушка…» Фу! Самому противно.

24 ноября 2015

Один знакомый рассказывал: «В 1980-е годы я комментировал русских классиков третьего-четвертого ряда: ну там Шеллера-Михайлова, Боборыкина, Василия Немировича-Данченко…» Русский классик четвертого ряда! Звучит обнадеживающе. Например, для меня. Думаю, в четвертом-то ряду место найдется! Но всё равно же я буду русский классик.

25 ноября 2015

Заметки по логике. Один человек сказал: «Я бы развелся со своей хоть завтра, хоть прямо сейчас…» Меня интересует слово «своя». Если в сослагательном наклонении, то всё понятно. Она хоть ненавистная, но всё еще «своя». Но вот наконец наступило послезавтра. Можно ли сказать: «Я вчера развелся со своей»?

Это всё равно что сказать: «В моей усадьбе теперь живут какие-то купцы».

Уже не твоя усадьба-то.

Да она и никогда не была твоей. Ни усадьба, ни жена, ни жизнь. Всё это песок, который судьба сыплет сквозь свои бледные пальцы, сидя на берегу прохладного моря, названия которого мы не знаем.

28 ноября 2015

Дворянская честь с вызовом на дуэль, мещанская честь с «отказано от дома», с «не здороваться»; слободская и сельская честь с «врезать в рыло» – это было прекрасное лекарство от неврозов. Безо всякого психоанализа. Быстрая и терапевтически эффективная реакция на обиды, оскорбления и хамство.

Не то что теперь, когда люди утрамбовывают в себе полученные плевки и наветы. Терпимость, всепонимание и готовность простить всех за всё – вещь, конечно, хорошая по сравнению с дикими нравами прошлого… Но от этого люди (целые поколения людей) медленно сходят с ума.

30 ноября 2015

Умер Эльдар Александрович Рязанов, великий режиссер нашей эпохи. Даже нескольких эпох – пятидесятых, шестидесятых, семидесятых.

Эйзенштейн когда-то сказал о Кулешове: «Мы делали кинокартины, он делал кинематограф». Рязанов на самом деле был еще мощнее – он делал время, людей, отношения, стиль существования.

Я был с ним знаком довольно хорошо. Давно, правда. Помню его сорокалетнего, сильного, веселого, умного, доброго и бесконечно талантливого – это было в каждом его слове, в каждом жесте.

Жаль, страшно жаль. Прощайте, дорогой Эльдар Александрович.

9 декабря 2015

В мемуарах Паустовского написано, как однажды он дал Бабелю прочитать рукопись своей новой повести. Бабель молчал целый месяц. Наконец Паустовский всё же дерзнул спросить: «Ну, как?» Из-за преувеличенно пышных похвал он заподозрил, что Бабель потерял рукопись. Так оно и оказалось.

В общем, если хвалят слишком сильно – то подумайте, отчего так.

10 декабря 2015

Аристарх Родосский сказал:

Есть ли на свете любовь сильнее, чем любовь матери к своему ребенку? Чем любовь юноши к прекрасной деве? Чем любовь новобрачных друг к дружке в медовый месяц? Чем любовь стариков к своим внукам? Чем любовь маленьких детей к их родителям? Чем любовь философа к истине, а художника – к красоте?

Конечно, есть! Это любовь раба к своему господину.

* * *

Снова пишут, что критиком становится неудачливый писатель (режиссер, актер, музыкант и т. п.). Но тогда придется сказать, что этнограф – это неудачливый туземец.

14 декабря 2015

Легкое дыхание Льва Выготского. На днях молодые литераторы спросили: а что читать, чтобы как-то разобраться в композиции рассказа? Я посоветовал прочесть главу «Легкое дыхание» из книги Выготского «Психология искусства». Эта глава посвящена новелле – и, как все уже поняли, разбору знаменитого рассказа Бунина.

И сам перечитал, придя домой. Поразительные страницы. Здесь Выготский, что называется, на пальцах показывает, вычерчивая на схеме петли сюжета, преобразующего фабулу – как форма подчиняет себе, переделывает содержание.

Выготский пишет:

«Едва ли можно определить яснее и проще характер всего этого, как словами “житейская муть”. В самой фабуле этого рассказа нет ни одной светлой черты, и, если взять эти события в их житейском значении, перед нами ничтожная жизнь провинциальной гимназистки… Однако не таково впечатление рассказа в целом. Это рассказ не об Оле Мещерской, а о легком дыхании; его основная черта – это то чувство освобождения, легкости, отрешенности и совершенной прозрачности жизни, которое никак нельзя вывести из самих событий, лежащих в его основе. События соединены и сцеплены так, что они утрачивают свою житейскую тягость и муть. Житейская история о беспутной гимназистке претворена здесь в легкое дыхание бунинского рассказа» (цитирую с сокращениями).

Потом я, не в силах оторваться, перечитал и остальные главы этой книги и опять изумился сочетанию философской глубины, научной проницательности и творческой страсти – что вообще-то очень характерно для Выготского. Как много он сделал и как мало прожил – всего 37 лет.

Жаль, что его редко вспоминают. А ведь, пожалуй, это один из двух русских психологов/философов ХХ века мирового класса. Бахтин, Выготский, кто еще? Выготский своим учением о знаке, опосредствующем мысль, – в общем-то, сделал с психологией то, что сделал Бунин с рассказом о беспутной Оле Мещерской. Превратил «житейскую муть» в «легкое дыхание».

17 декабря 2015

Роман Александра Рекемчука «Тридцать шесть и шесть» (1984) – хороший роман. Он чем-то похож на роман Памелы Хэнсфорд Джонсон «Особый дар» (1975, в оригинале The Good Listener, рус. пер. 1979). Тоже хороший роман. Один про СССР конца сороковых, другой про Англию середины пятидесятых. Оба – про молодых карьеристов. Честные ребята. Никому говна не делают. Никого особо не поддерживают. Любят жизнь. Используют девушек в карьере – но мягко, без подлостей и предательств. Интересуются окружающим миром. Умеют дружить. Хотят чего-то добиться. Оба – «тридцать шесть и шесть». Не горячие романтики, но и не ледяные циники. Нормальные. «Теплохладные», как сказано в Апокалипсисе. И именно поэтому вызывающие нечто более сильное, чем простое омерзение. Утробный страх перед рафинированной нормальностью. Сами романы, кстати, тоже «тридцать шесть и шесть». И от этого – особо жутки в своей убедительности.

Это я к чему? Это я к тому, что давно не читал хорошего, то есть простого, точно и складно написанного социального романа.

19 декабря 2015

Цитата: «Еще совет: вычеркивайте, где можно, определения существительных и глаголов. У вас так много определений, что вниманию читателя трудно разобраться, и он утомляется. Понятно, когда я пишу “человек сел на траву”; это понятно, потому что ясно и не задерживает внимания. Наоборот, неудобопонятно и тяжеловато для мозгов, если я пишу: “высокий, узкогрудый, среднего роста человек с рыжей бородкой сел на зеленую, уже измятую пешеходами траву, сел, бесшумно, робко и пугливо оглядываясь”. Это не сразу укладывается в мозгу, а беллетристика должна укладываться сразу, в секунду» (А.П. Чехов – М. Горькому, 1899).

21 декабря 2015

Рецепт. Советский детский писатель Геннадий Снегирев сказал: «Если хочешь получить психиатрический диагноз, для этого нужно всего две вещи. Первое: говорить всю правду и только правду. Второе: при этом всё время повторять “я абсолютно нормальный человек, я совершенно здоров”».

Попробуйте, перед зеркалом сидя, откровенно, ничего не скрывая и не приукрашивая, изложить любой кусочек своей биографии, говоря при этом: «Но ведь я нормальный человек! Что вы на меня смотрите, как на психа?» – и вы сами убедитесь, как это прекрасно работает.

24 декабря 2015

Когда говорят: «Поймите же, у человека не было выбора!» – на самом деле это означает: он сделал свой выбор, потому что альтернатива его не устраивала. Ситуаций, когда выбора нет – на самом деле не бывает. Гудериан писал: «Нет безвыходных положений, есть отчаявшиеся люди». Хотя выбор бывает ужасен, это правда. Особенно если отчаялся.

29 декабря 2015

Сегодня вдруг, совершенно неожиданно, мы встретились – старые друзья и выпускники классического отделения филфака МГУ – Ольга Смыка (это она нас позвала), Ольга Савельева, Михаил Бибиков и я.

Встретились и пообедали в хорошем месте. Поговорили. Повспоминали. Господи, как это прекрасно и как это нужно! Спасибо, ребята.

2016

3 января 2016

Вот еще одна причина, по которой Чехова читают и переводят и любят во всем мире. Дело в том, что Чехов не только гениально описывает «скучных людей», то есть простых обывателей: мещан, чиновников, обедневших помещиков, всяких брюзжащих неудачников – в службе, в деньгах и в любви. Нет! Более чем вековая притягательность и популярность Чехова – в том, что он всё время пишет о главных моральных, философских и политических проблемах своего – и нашего! – времени. У Чехова нет – или почти нет, если иметь в виду его фельетонный, «осколочный» период, – рассказов «просто так». Ну выпили. Ну позвонили другу. Ну он принес еще бутылку… Ну пришел к бабе, когда ейный мужик был в командировке. Ну переспали. Ну утром разбежались. Ну и что? А ничего! Вот такова наша жизнь, а автор ее честно живописует.

Но не таков Чехов.

Рассказы Чехова наполнены размышлениями о смысле жизни и загадке смерти, о судьбе России, о войне и мире, о прогрессе и реакции, просвещении и темноте, о правых и левых, о бедных и богатых, об эмансипации женщин, о лжи и истине – и это, заметьте, впрямую.

Да, впрямую, через поступки, слова, споры и мысли персонажей! Вспомните рассказы «Ионыч», «Палата № 6», «Скрипка Ротшильда», «Соседи», «Моя жизнь», «Скучная история», «Дом с мезонином», «Рассказ неизвестного человека», «Анна на шее», «Дуэль», «Жена», «О любви», «Крыжовник», «Человек в футляре», «Хорошие люди», «Ариадна», «Невеста»…

Я бы сказал лучше так: вспомните рассказы Чехова, в которых бы не было острейших и труднейших вопросов морали, политики, да и самой литературы (рассказы Чехова наполнены литературными аллюзиями, литературной полемикой и критикой). На самом деле Чехов куда больший философ, историк и политик, чем Достоевский. Более глубокий и многосторонний. Тем более что Чехов никогда не был таким яростным верноподданным, как ФМД, и никогда не позволял себе нести бессмыслицу типа: «России суждено явить Европе неискаженный лик Христа», а заодно захватить Стамбул и проливы. Не зря Чехов спародировал Достоевского в образе свихнувшегося Федора Лаптева (повесть «Три года»).

Впрочем, что это я… Достоевского я тоже обожаю и считаю, что он по праву делит со Львом Толстым 2-3-е места в русской литературной гонке.

4 января 2016

Гениальные строки Павла Тычины (1918) про революцию:

 
На майдані коло церкви
революція іде.
– Хай чабан! – усі гукнули, –
за отамана буде.
 

В этих четырех строках – самое главное про любую революцию. Вожаком толпа выбирает пастуха. То есть представителя не самой мудрой профессии. Не печника, не столяра, не садовника, не говоря уже об учителе или агрономе. Выбрали пастуха – человека, который умеет справляться со стадом. То есть заранее признали себя скотами. Которым только и надо, что хороший пастух.

Возможно, что поэт не имел в виду ничего такого. Ну, извините.

8 января 2016

В городе Казани было чтение стихов молодых татарских поэтов.

Я сказал, что мне очень понравилось. Мне возразили: «Но это же было по-татарски!» Я ответил: «А ну-ка, минуточку внимания!» И прочел три строки из «Илиады», потом одну строфу из Сафо и одну строфу из Алкея. По-древнегречески, естественно. Все захлопали и сказали: «Боже, как красиво!» Я сказал: «Вот и мне тоже нравятся стихи отдельных молодых татарских поэтов и поэтесс».

Кстати, про Пушкина иногда говорят: «Неважно, что слова непонятные! Зато какая музыка стиха!» Музыка, согласен, да. Но, выходит, через какое-то время мы будем слышать одну только музыку, как сейчас слышим красиво прочитанную Сафо по-древнегречески, и нам нравится. Ибо музыка!

10 января 2016

Un homme et une femme. Сегодня услышал такое соображение. Вот мужчина. Казалось бы, он (в среднем) и зарабатывает больше женщины, и чуть ли не до шестидесяти – жених, и вообще несет в себе идею поиска, авантюры, освоения новых пространств и ситуаций. А вот поди ж ты. В случае тяжелых отношений в семье мужчина крайне редко «уходит в никуда». Чтобы, как в старинном романе, выйти на перрон в незнакомом городе, держа в руке саквояж, кликнуть извозчика и попросить отвезти его в недорогой, но приличный отель… В 90 % случаев мужчина уходит к другой женщине. А женщина – она вроде бы и зарабатывает (в среднем) меньше, и на брачном рынке ее шансы меньше, чем у мужчины того же возраста, и по всем шаблонам женщина несет в себе идею очага, гнезда, постоянства и покоя.

А вот поди ж ты! В случае тяжелых отношений в семье женщина гораздо чаще, чем мужчина, способна «уйти в никуда», начать жизнь с чистого листа, часто с маленьким ребенком, не имея никаких гарантий… О чем это говорит?

О том, что женщины (в среднем) храбрее мужчин. Мне так кажется.

11 января 2016

Для кого снимаются фильмы? Распространенное заблуждение: «фильмы снимаются для зрителей, а не для экспертов-критиков-киноведов». Полагаю, это неправильно. Настоящие великие фильмы – от «Калигари» до «Палп Фикшн» – снимаются затем, чтобы режиссер изжил свой тайный стыд души, выговорился, исповедовался перед людьми, как Раскольников на Сенной. То есть для самого режиссера. Если для экспертов-критиков – то есть для друзей режиссера – тут еще есть надежда, что получится хоть что-то. Если фильм снимается «для зрителей» – это безнадежно с самого начала. Литературы это тоже касается. Даже не «тоже», а в первую очередь.

12 января 2016

В СССР было много официально признанных плохих писателей, и художники такие были. Но чтобы никудышный кино– или театральный режиссер стал «официальным классиком» – этого не было.

Потому что никчемную книгу лауреата Сталинской премии можно было разослать по библиотекам. Бездарные портреты и пейзажи – развесить по министерствам. А вот заставить людей ходить в кино или в театр – нельзя, даже при советской власти. Поэтому признанный властью советский режиссер – это, как правило, хороший режиссер. В крайнем случае крепкий профессионал. А вот обласканный властью писатель – это надо проверять в каждом отдельном случае.

14 января 2016

Вечер журнала «Знамя». Володя Шаров, с которым я познакомился чуть ли не в 14 лет. Говорит: «Надо встретиться, поболтать… – и добавил: – Как следует посмотреть друг на друга». И Саша Ливергант, я с ним знаком с 17 лет, тоже говорит: «Давай мы с Леной позовем в гости вас с Олей». Давай.

Старенький совсем, с трясущимися руками, засыпающий на ходу – в свои всего-то 72, ужас! – Кабаков вдруг спросил: «Ты, наверное, не хочешь подавать мне руку?» – «Господи, Саша, ты с ума сошел. Здравствуй, дорогой!» Смешно сказать, но он обрадовался, заулыбался.

17 января 2016

Ах какой диалог! Пьеса Хеллы Вуолийоки «Молодая хозяйка Нискавуори».

Ловийса (хозяйка поместья) спрашивает Мальвину (служанку, любовницу своего мужа):

– Ведь у вас нет никаких общих интересов! Он говорил тебе о своих планах на жизнь?

– Нет.

– Может быть, он говорил, что финский народ строит свое государство и что финских детей надо отдавать в финские школы, в финские университеты?

– Нет.

– Или что надо засеять поля вокруг, перестроить этот дом?

– Нет, и об этом не говорил.

– О чем же он говорил с тобой?!

– Ни о чем особенном, – отвечает Мальвина. – Говорил, что я красивая и что он меня любит.

18 января 2016

Гоголь был жуткий, как теперь бы сказали, самопиарщик. Он использовал Пушкина на все сто. Или даже на двести.

В рецензии Пушкина на «Вечера на хуторе» написано: «Мне сказывали, что когда издатель вошел в типографию, где печатались “Вечера”, то наборщики начали прыскать и фыркать, зажимая рот рукою. Мольер и Фильдинг, вероятно, были бы рады рассмешить своих наборщиков». Здесь Пушкин дословно излагает пассаж из только что полученного им письма Гоголя. Поэтому и пишет: «мне сказывали».

То, что Пушкин подсказал Гоголю сюжеты «Мертвых душ» и «Ревизора», – мы знаем от Гоголя. И что Пушкин, прослушав первые страницы «Мертвых душ», сказал: «Боже! Как грустна наша Россия!» – это нам тоже Гоголь рассказал.

В общем, «каждый вечер собирались мы – Жуковский, Пушкин и я», – сообщал Гоголь своему другу в письме.

20 января 2016

Занятную фразу услышал: «Мне этих людей совсем не жалко. Они сами себе устроили такую жизнь. Детей вот жалко. Они ни в чем не виноваты. Пока не виноваты. Но скоро будут виноваты – когда подрастут».

21 января 2016

На семинаре по драматургии Исай Кузнецов и Михаил Львовский говорили:

– Вот, дескать, «нет плохих жанров, кроме скучного». А это, дорогие дети, неправильно. Есть плохие жанры. Например, порно или гиньоль. То есть секс и жестокость ради них самих. Вернее, ради мастурбации по этому поводу. Пасквиль тоже плохой жанр – донос в форме литературного произведения… Говорят также – «нет запретных тем». Наверное, все-таки есть. Даже, скорее, не темы, а подходы. Нельзя сочинять оперетку про Освенцим или что-то забавное, швейковское – про ГУЛАГ. Про всё остальное, наверное, можно.