Текст книги "Фабрика прозы: записки наладчика"

9 июля 2017

Появилось несколько – не менее четырех – прилежно документированных историй о небезупречном поведении недавно скончавшегося старого писателя Д.Г., который считался примером мудрости и гуманности. Особенно хороша одна история, не о политике (кто без этого греха в СССР!) – а о литературном рэкете. Думаю, это лишь легкая разминка перед грядущим рассекречиванием документов об осведомителях среди людей литературы и искусства. Держитесь, правдолюбцы.

«Смерть. В глазах твоих раскосых желтые тела собак, птицы, девочка, колеса, дым, весна и папироса у шарманщика в зубах» (Ярослав Смеляков). И еще одно свойство смерти: только умрешь, превращаешься во льва, а все твои еще вчера соразмерные тебе современники – в шакалов. Или даже в мышей, которые устраивают возню.

«У нас, чтобы жить, надо умереть» (Мих. Светлов). Это он сказал по поводу чьего-то посмертного издания, в нескольких томах, чего покойный не мог добиться при жизни. Да и не только у нас. Смерть – это последний скандал человека, она привлекает внимание, любовь, сочувствие, а также злобу, зависть, клевету. В общем, привлекает интерес; скандал, как и было сказано.

* * *

А в интернете идет «Тангейзер» из Баварской оперы.

Увертюра. Голые до пояса красавицы стреляют из луков в луну. Натурально стреляют! Стрелы втыкаются и заштриховывают собою огромный белый круг. Великолепные тела. Красота невозможная. Прекрасная музыка.

12 июля 2017

Социально-психологическая мода. Такие моды разные бывают. В XIX веке модно было утвердить себя. Как Жюльен Сорель, например. Потом, уже в ХХ веке, модно стало понять себя. Найти себя. «Доказать себе, что я могу» (советская мода, создавшая туристических и трудовых экстремалов).

Сейчас модно бороться с мамой. То есть раньше люди боролись с сословным угнетением, с тоскливой предопределенностью судьбы, с собственной душевной слабостью, с морозом, ветром, высотой… А нынче главным чудовищем, угнетателем, злодеем и снежной лавиной стала мама. Она манипулирует, она насилует, доминирует, интригует, формирует зависимость, инфантилизирует, удочеряется, она нарушает границы личности, разрушает семью дочери/сына, она причина всех бед и несчастий. Как раньше – феодализм, нищета или белое безмолвие Севера.

Специалисты учат за деньги, как противостоять маме. Как разоблачить ее и побороть. А писатели прилежно – чуть было не сказал «скрипят перьями» – стучат по клавиатуре.

Успехов, дорогие малыши!

15 июля 2017

Я прочитал, что, оказывается, чашечка кофе продлевает жизнь на 9 минут.

Наверное, это правда. Если палач добрый, а в комнате для расстрелов есть кофемашина. Тогда и сигарета после кофе может продлить жизнь еще на 3–4 минуты.

18 июля 2017

Здоровый образ жизни и после. Сегодня встречался со своим старым товарищем. Он сказал:

– Мы бросаем курить. Если пьем – то понемногу хорошего вина. Мы плаваем в бассейне, стараемся почаще бывать на природе, где проходим пешком по восемь километров. Регулярно обследуемся у врачей. Правильно питаемся, избегаем стрессов, мыслим позитивно. Ты спросишь зачем? А затем, чтобы провести в старческом маразме и телесной дряхлости не два-три года, как наши деды, а лет шесть или восемь.

20 июля 2017

Татьяна Михайловна Лиознова родилась 20 июля 1924 года. Великий человек. В своем фильме «17 мгновений весны» она создала позднесоветскую политическую эстетику, которая царит и поныне. А если честно – то политическую этику тоже. И вообще всю политическую матрицу позднего СССР, и пост-СССР тоже. Мы все под колпаком у Мюллера – единственного, кому в этом мире можно доверять.

Счастлив, что был знаком с Татьяной Михайловной, бывал у нее дома. Она научила меня делать ликер «Адвокат», а я ее – жарить яичницу по-бирмингемски (в куске хлеба с вырезанной середкой).

Младше моей мамы на месяц. Учились вместе у Герасимова и Макаровой. Снимала маму в курсовой работе.

21 июля 2017

«Эта книга – обо мне! Автор всё понял про мою жизнь, про мои проблемы, давние драмы, тайные слезы! Как будто он подсматривал за мной! Просто чудо!» – такими словами восторженные читатели часто комментируют популярные романы.

И действительно, как это авторам удается подсмотреть за жизнью миллионов читателей и поднести им на блюдечке (виноват, на страницах) столь точный их портрет?

Это довольно просто.

Вот представьте себе, что вы – человек лет тридцати, среднего роста, среднего достатка, не особо красивый, но и не урод, звезд с неба не хватаете, но и не лузер.

И вот вы читаете две книги.

Одна о человеке, которому лет тридцать, он среднего роста, среднего достатка, не особо красивый, но и не урод, звезд с неба не хватает, но и не лузер, и вообще подробное реалистическое описание вашей жизни.

А вторая книга – о человеке, который за свои тридцать лет уже успел полюбить и разочароваться в любви, о человеке умном и энергичном, но которому мешает достичь высоких целей пережитая в детстве психологическая травма, нанесенная кем-то из близких; о человеке загадочном и недооцененном.

Какая из этих книг ну в точности о вас?

Конечно, вторая! И не только о вас, но еще о паре миллионов человек, за которыми автор ну просто подглядывал в окошко.

* * *

ИМУ! ИМУ! ИМУ! То есть «интегральный массовый успех» книги или фильма. Есть такой? Безусловно. Есть у него секрет? Конечно. Вот он. Его вывела еще в 1976 г. Майя Туровская. Трехчленная формула: 1. Конфликт, основанный на резком неравенстве партнеров (социальном, национальном, моральном и т. п.). 2. Экзотика нездешней жизни (богатой, цыганской, бандитской; дальних стран). 3. Моменты выплесков эмоций (скандалы, громкие выяснения отношений с битьем посуды и покушениями на суицид).

К этому надо добавить архетипические мотивы про детей – найденыши, подменыши, изгнанные дети, разлученные братья-сестры, плоды инцеста. А также «минимум новизны при комбинациях известного, и чтобы за всеми страданиями героев чувствовался благополучный финал» (Нея Зоркая, «Уникальное и тиражированное», 1981).

И всё? Да, и всё.

23 июля 2017

Абстрактное и конкретное. Учитель рассказывал, что его старый учитель, скончавшийся в 1920-х, не раз говорил:

– Я всегда был либералом, и охранное отделение остается для меня средоточием всяческого зла. Я всегда был в оппозиции правительству, сочувствовал эсерам и эсдекам, и вообще революционному движению. Но вот ведь какой парадокс, дорогие дети. Охранка в целом, как институция – фу, ужас и кошмар! Но все офицеры этой службы, с которыми мне приходилось встречаться и общаться, были в высшей степени джентльменами, а главное – надежными, лично честными людьми. И наоборот: революция – это солнце будущего. Но все эсеры и эсдеки, с которыми я сталкивался, были отменными мерзавцами. Предателями, интриганами, садистами и просто жуликами. Что, собственно, и показала большевицкая власть.

26 июля 2017

На фотографии девушка – красивая, стройная, в темном вечернем платье с декольте – стоит у стола. На столе большие бронзовые часы с римскими цифрами, рядом с ними хрустальный фужер, тарелка красивого фарфора – белая, с тонким ободком; и полуторалитровый картонный пакет сока «Добрый».

Моя дочь Ира называет это «визуальной катастрофой».

* * *

Почему-то вместо «реальность» говорят «реалии». Типа «надо учитывать реалии». Реалии – это детали обстановки, вещи, как правило старинные, которые не ловятся нашим автоматическим восприятием и не понимаются с ходу. «Надев широкий боливар, Онегин едет на бульвар… Недремлющий брегет… Вина кометы брызнул ток… Страсбургский пирог нетленный…» Вот это реалии.

А отношения России и ЕС, инфляция, стагнация, миграция – это реальность. Хорошее такое слово.

27 июля 2017

Что в имени тебе моем?

Виктор Шендерович издал книгу. Называется «Савельев». Повести и рассказы. Вполне серьезные и даже драматичные. Пошел в магазин и не нашел ее на полках под вывеской «Проза». Но обнаружил на полке «Сатира и юмор».

Режиссер Акимов писал: «Если у Утёсова вдруг обнаружится великий драматический талант и он гениально сыграет Отелло – зритель всё равно будет ждать, когда же наконец выйдет оркестр и начнется концерт».

* * *

В споре о любви поэтов. «У Тютчева и Денисьевой были дети, и он их усыновил. Значит, это была настоящая любовь».

Да, конечно. Но у Тютчева были дети от первой жены Элеоноры Петерсон (трое), от второй жены Эрнестины Пфеффель (трое), от Елены Денисьевой тоже трое и, наконец, от некоей Гортензии Лапп – двое. Сдается, что эта Гортензия у него была параллельно со всеми, поскольку ее дети родились примерно во времена Денисьевой. И он этой Гортензии завещал свою пенсию, и его законная жена Эрнестина отдавала эти деньги любовнице своего мужа.

Широко любил поэт Тютчев!

29 июля 2017

70 лет Саше Мелихову. Мы с ним знакомы уже лет 20, наверное, а то и раньше (Вл. Медведев познакомил, я помню этот вечер у Медведева в Зубовском переулке, на съемной квартире). Саша уже был писатель, а я еще нет, он мне подарил свою книгу «Эрос и Танатос». Мелихов очень умен в своих сочинениях, это редко бывает.

* * *

Старый вопрос. «Достовернее ли стала история, с тех пор как размножились ее источники? – иронически спрашивал Гончаров в своем «Фрегате “Паллада”» (1862). Этот вопрос за десять лет до того на полном серьезе задал знаменитый граф Уваров: «Конечно, источники истории, со времени открытия книгопечатания, размножились до бесконечности, критика сделалась настойчива и искусна, факты записываются тщательно до мелочей, но надежнее ли оттого их достоверность? Это положение вещей благоприятнее ли для разыскания истины?» («Современник», 1851, № 1). А ведь и в самом деле. Смотря что понимать под достоверностью и истиной…

31 июля 2017

Школа уродов. Если «Двенадцать стульев» – это просто веселый авантюрный роман (поиски спрятанного сокровища – вечная тема), то «Золотой теленок» – это радостное и сочувственное живописание кошмара. Ну, протрите же глаза! Страна, в которой разбогатеть можно только воровством, поэтому богатство – это по определению преступление. Страна, в которой невозможно истратить большие деньги: нельзя купить дом или машину, можно только тайком кататься в спальном вагоне и покупать бриллианты. Страна, в которой приличный костюм можно купить только в комиссионке. Наконец, страна, покинуть которую можно только ползком по камышам, рискуя быть застреленным своими или чужими.

Советские моральные уроды и интеллектуальные недомерки, которые любили и до сих пор любят этот кошмар, воспитывались не на Фадееве и Островском – которые все-таки про отвагу и подвиг, – а прежде всего вот на этой ядовитой дряни.

2 августа 2017

Мизо-мизо-мизо, или понятие литературного. Случайно прочитал, что творчество Моэма, оказывается, «до отвращения мизогинно». Сначала я посмеялся, потому что творчество очень многих мировых и русских классиков и не-классиков именно таково. Но потом я смеяться перестал и вспомнил, творчество всех хоть на что-то пригодных писателей полно разнообразных «мизо-». Киплинг – «до отвращения мизотуземен», Бальзак и Золя – «мизобуржуазны», Толстой, напротив, «мизоаристократичен», Драйзер – «мизокапиталистичен», все они гомофобны, но зато Жан Жене и Евг. Харитонов «мизонатуральны». И тоже «до отвращения».

Никуда не денешься. В 1932 году Карл Шмитт издал знаменитую брошюру «Понятие политического», где показал, что это самое «политическое» держится на противопоставлении «Мы – Они», «Друзья – Враги». Боюсь, что понятие «литературного» держится на том же самом. На любви к своим и нелюбви, презрении, а то и ненависти к чужим. Книга, в которой корректно сбалансированы чувства в отношении всех на свете гендеров, рас, этносов, конфессий, сословий, профессий, статусов, а также особенностей внешности и произношения, и не смей ни про кого слова сказать – это протертое безвкусное пюре, не имеющее отношение к литературе.

9 августа 2017

Вызовы долгой жизни. Граф Кирилл Безухов хворал месяц или около того. Старый князь Болконский умер в два дня. Если бы они болели годами, сюжет великого романа был бы совсем другим. Пьер не стал бы богатейшим женихом России и не женился бы на красавице Элен. А княжна Марья не смогла бы принести Николаю Ростову столь солидное приданое.

Вся культура и вся повседневность в течение тысячелетий никак не включала ситуацию многолетнего (и часто дорогостоящего) ухода за беспомощными стариками. Цена цивилизованного «продленного умирания», бывает, подкашивает благосостояние целых семей.

То, что в прошлые времена могло бы стать наследством, перейти к следующему поколению в виде денег или иного имущества, теперь может уйти на оплату лекарств, врачей и сиделок. И добро бы речь шла только о деньгах или вещах. Социальное самочувствие сильно меняется; сыновья и дочери, посвятившие себя уходу за престарелыми больными родителями, счастливы и несчастны одновременно; усталые, часто обедневшие, разрывающиеся между стариками и собственными детьми.

Наша культура еще не готова к вызову старости, не освоила его. Противоречие между столь необходимой для нас всех гуманностью к дряхлым старикам и весьма высокой, подчас неподъемной платой за нее – это противоречие, мне кажется, в принципе неразрешимо.

Как противоречие между трудом и капиталом, между богатыми и бедными (людьми и странами), между биологическим и социальным полом. Без этих противоречий нельзя жить, они создают энергию развития, но они же становятся источником бесконечных трагедий.

* * *

– Говорова-Ивануха-Журавель, – сказала, протягивая мне руку, маленькая старушка, кукольная такая старушка с розовым, не очень морщинистым лицом, седыми кудряшками и ярко-синими глазами.

И, видя мое легкое недоумение, добавила:

– Трех мужей похоронила.

У нее была холодная жесткая лапка. Мне было двадцать лет, она была чья-то двоюродная бабушка, дело было на даче, – но мне стало страшно.

11 августа 2017

Ах, как писали о литературе в старину!

«Бальзак, Гонорий (Honore de Balzac), родился в Туре в 1798 году. Он занимался литературою с самых молодых лет и издал, под именем Горация Сент-Обена, около сорока томов романов… В них заметно богатое его воображение, но нет еще того блистательного, оригинального, врезывающегося слога, которым он занял первое место в ряду новых французских повествователей. Потом занялся он книгопечатанием, но, к счастью, внушение авторского таланта обратило его вновь к литературе: он опять начал писать, и произведения его обличили талант, которого не находили в Горации Сент-Обене. Эти произведения были: Последний шуан (le Dernier des chouans), Физиология брака (la Physiologie du mariage), Шагриновая кожа (la Peau de chagrin) и повести, изданные под заглавием Сцены частной жизни (Scenes de la vіе privе́e) и с тех пор помещаемые им в разных парижских повременных изданиях… Г. Бальзак превосходен в описании нравов и характеров, подробностей быта домашнего и движений сердечных; слог его оригинальный, резкий, простодушный, забавный, принимает под его пером все возможные формы» («Энциклопедический Лексикон», т. IV. СПб, 1835, с. 177).

14 августа 2017

Как оживляются мужчины при виде женщин! А женщины – при виде мужчин. Глаза сияют. Улыбки. Осанка.

Какие мы все, однако, несложные…

(На станции электрички.)

23 августа 2017

Театр – зыбчайшее из искусств. Мы считаем Мейерхольда гением. Станиславского тем более. Брехта. Вахтангова. Стрелера. Но мы не видели их постановок. Мы верим на слово.

Моя мама видела, как Книппер-Чехова играла Раневскую – уже после войны, той было сильно за 70, и это было и музейно, и смешно. Всё это легенды – Алиса Коонен в роли мадам Бовари, и Садовский в роли Любима Торцова, и Каратыгин в роли Гамлета. Какая разница, 70 или 170 лет назад? Полагаемся на чьи-то воспоминания.

Или вот я, к примеру, видел Владимира Андреева в роли Зилова (говорили даже, что Вампилов написал эту роль для него), видел Высоцкого в роли Лопахина, болгарских актеров Шопова и Сырчаджиева в ролях Базилио и Сигизмундо в драме «Жизнь есть сон», видел Коковкина в роли дофина Карла – смею вас заверить, что это было гениально. Да кто мне поверит…

Хорошо быть литератором!

24 августа 2017

Этнические штампы в советской литературе. Напр., образ еврея с 1920-х до 1970-х. Вначале это был положительный, даже героический персонаж, Левинсон в «Разгроме», Маргулиес во «Время, вперед!». Далее еврей практически исчез (в военной прозе иногда встречался военврач, журналист или снайпер, у которого погибла вся семья). В «оттепельном» соцреализме появился как позитивный персонаж второго ряда «зам. директора по снабжению», часто – шутник. Потом еврей был снова табуирован (иногда встречались евреи – старые большевики, у Рыбакова и Трифонова). Антисемитских образов советская цензура не допускала, но «типичного еврея» в литературе не было. Чтоб сказали «вот такой-то – еврей». Как, впрочем, не было и «типичного русского».

Зато были «щедрый грузин», «основательный украинец», «веселый молдаванин», «трудолюбивый узбек» и, разумеется, «немногословный латыш».

26 августа 2017

Побыть занудой. В историческом романе действует литовский поэт Юргис Балтрушайтис. Автор пишет, что друзья-поэты считали его «флегматичным рассудительным прибалтом». Меж тем дело происходит в самом начале ХХ века. Слово «прибалт» появилось не ранее 1940 года, особенно же популярно стало в 1970-е. Само слово «Прибалтика», означавшее только Латвию и Эстонию, но не Литву, – в начале ХХ века было скорее научным термином, а в широкий русский речевой оборот («люблю Прибалтику») вошло не раньше 1940-х (а вообще-то в 1960-е).

Зачем это я? Да так. Чистое занудство.

31 августа 2017

Набросок ненаписанного рассказа Чехова:

«Страшная бедность. Положение безвыходное. Мать вдова, дочь девушка, очень некрасива. Мать наконец собралась с духом и советует дочери идти на бульвар. Она когда-то в молодости тайком от мужа ходила, чтобы заработать на наряды; у нее есть некоторый опыт. Она учит дочь. Та идет, ходит до утра, но ни один мужчина не берет ее: некрасива, мала ростом. Дня через два шли по бульвару три какие-то безобразника и взяли ее. Она принесла домой бумажку, которая оказалась лотерейным билетом, уже никуда не годным» (Записные книжки, IV.2.20).

Старый лотерейный билет – похожая история в дневнике Чуковского:

«Какая странная судьба у Маланьи! Дворник соседнего дома Савелий – нелепое чучело – показал ей в какой-то шкатулке свои сторублевые облигации. Она поверила, что он богач, и вышла за него замуж. А вскоре оказалось, что это были не облигации, а объявления о швейных машинах Зингера. Такие же красивые и с цифрою 100».

5 сентября 2017

О культе личности. Ошибка референта.

Выражение «культ личности» в начале ХХ века значило совсем не то, что в середине и далее. Сейчас «культ личности» – это возвеличивание некоей персоны, в 1950–1970-х – синоним сталинизма.

А раньше – совсем другое. Приходилось читать у русских авторов: «Символисты несли культ личности в жизнь, культ музыки в поэзию, культ формы в литературу» (Андрей Белый, 1907). И вот так до конца 1930-х: «Отрицание авторитета церкви и феодальных догматов, культ личности и рост индивидуализма» (А.К. Дживелегов, «Об эпохе Возрождения», 1938). То есть речь шла о приоритете свободной личности, о ее праве на выбор и даже на своеволие – в противовес давлению общества, государства, церкви, пресловутого «как все».

А потом ба-бах! «Культ личности Сталина». Возможно, какой-то референт Хрущева был человек начитанный, но поверхностный. Вспомнил красивое словосочетание, но забыл, что оно означает.

Но скорее всего, источник – не совсем аккуратный русский перевод письма Маркса к Вильгельму Блосу: «Из неприязни ко всякому культу личности я во время существования Интернационала никогда не допускал до огласки многочисленные обращения, в которых признавались мои заслуги и которыми мне надоедали из разных стран» (Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, т. XXVI, изд. 1-е, с. 487–488). Этот том был выпущен в 1946 году. В подлиннике: Widerwillen gegen allen Personenkultus (Отвращение ко всякому персональному культу). То есть у Маркса идет речь о Person – а не Persönlichkeit. То есть о «лице» как о правовом понятии (физическое лицо, так сказать), а не о «личности» как философском понятии. В русской публицистике, философии и искусствоведении «культ личности» – очевидно, до конца сороковых годов, до публикации 26-го тома – и до доклада Хрущева – употреблялось в философском смысле, а потом – так, как теперь. Очевидно, группа Поспелова, готовившая доклад Хрущева, использовала эту фразу из русского перевода Маркса.