Текст книги "Фабрика прозы: записки наладчика"

18 сентября 2016

Афоризм житейской мудрости: каждый жлоб, куркуль и негодяй больше всего ценит в людях бескорыстие, благородство, искренность.

Увы, проверено опытом.

19 сентября 2016

Митя из рассказа Бунина «Митина любовь» на самом деле не застрелился. Его самоубийство – это мотив рассказа «Дьявол» Льва Толстого, так же, как бунинские рассказы «Зойка и Валерия» и «Муза» – в отдельных моментах отражают мотивы чеховских рассказов «Володя» и «Соседи».

На самом деле Митя (ну, если угодно, прототип Мити, юный князь Дмитрий Алексеевич Шаховской) постригся в монахи и впоследствии стал архиепископом Иоанном Сан-Францисским. Мне кажется, это гораздо интереснее.

26 сентября 2016

Литература и жизнь. «Рюмки и фужеры, бутылки с разноцветными водками, розовая семга, смугло-телесный балык, блюдо с раскрытыми на ледяных осколках раковинами, оранжевый квадрат честера, черная блестящая глыба паюсной икры, белый и потный от холода ушат с шампанским…» – почему бунинские пищевые роскошества так обильны в его прозе именно эмигрантского периода?

А в России он обходился антоновскими яблоками и ржаным хлебом. Или нейтральным «пообедали».

Жрать хотелось в нищем изгнании, вот почему.

2 октября 2016

Третья невозможность. Логически невозможно сказать «я сплю» и «я повесился». Ибо если ты спишь, то как ты говоришь об этом, а если ты об этом говоришь, то ты не спишь. С повесившимся товарищем то же самое.

А тут мне говорят, что точно так же невозможно сказать «я поэт». То есть если ты это говоришь – ты точно не поэт. А если ты все-таки на самом деле поэт, то пусть об этом скажут другие. Интересные дела.

8 октября 2016

Все черно-белые фотографии прекрасны одинаково.

Каждая цветная фотография ужасна по-своему.

13 октября 2016

В ответ на присуждение российской премии «Поэт» Юлию Киму в 2015 году Шведская академия присудила Нобелевскую премию 2016 года Бобу Дилану. Ура! Салют наций из двадцати одной бутылки шампанского!

Отклики на присуждение Нобелевки Дилану – старперско-консервативные – что, мол, Дилан всего лишь рок-певец, и что Шнуру приготовиться, и что есть Высокая Литература, и Дилан тут ни при чем… Боже! И это говорят и пишут молодые люди!

Дети мои! Почему вы такие безнадежно престарелые?

19 октября 2016

Лицейская годовщина, а также день рождения Александра Галича. Для меня это особо важный человек, так как у него в гостях в конце 1940-х познакомились мои папа и мама. Странно, что я с ним так и не познакомился, хотя имел тысячу возможностей. Но у меня всегда всё так.

25 октября 2016

«Что хотел сказать автор?» При обсуждении моего рассказа «Гостиница Россия» кто-то написал: «И вот только в последней фразе стало ясно, что хотел сказать автор!»

Я честно перечитал весь рассказ – специально имея в виду последнюю фразу – и попытался понять, что же я хотел сказать. Но так и не понял, какой там общий смысл.

Это у меня часто бывает. Мне указывают на какие-то глубокие мысли и большие смыслы, а я их, честное слово, не вижу. Я сочиняю просто так. Без задачи что-то этакое «сказать». Поэтому другие читатели говорят, что я автор легкомысленный и бездумный, рассказчик анекдотов. И они, наверное, правы.

26 октября 2016

Список обвинений и недоумений (пособие для…).

Если какой-нибудь деятель культуры вдруг произнесет что-то против цензуры или руководства со стороны уполномоченных учреждений, то нужно тут же напомнить:

1. За последние десять лет он не создал ничего значительного.

2. А если честно, то вообще исхалтурился и опошлился.

3. Но ведь государство ему предоставило все возможности.

4. Включая квартиру и дачу, подаренные еще Сталиным его деду.

5. А он позорит имена своего деда, отца и прабабки-революционерки.

6. При этом женат восьмым браком, но тиранит падчерицу.

7. Имея любовницу на 38 лет моложе (племянницу падчерицы).

8. Не выгуливает собаку вовремя, отчего она воет целый день.

9. Купил неизвестно на какие деньги квартиру в Норвегии.

10. Уволил беременную секретаршу.

11. Лизал жопу власти лет сорок и прекрасно себя чувствовал.

12. Трезвым его уже двадцать лет никто не видел.

13. Он подписывал против Сахарова и за Афганистан.

14. Получил от государства семь орденов и пять почетных званий.

15. У него за границей дети от одной сотрудницы Госдепа.

16. Один диссидент рассказывал, что он стучал на друзей, сука!

17. А если он такой умный, почему раньше молчал???

27 октября 2016

Альтернативная литература, новая словесность… А что это такое? Я не совсем понимаю, что у нас (именно у нас в России) понимается под альтернативной литературой. Когда я читаю лауреатов премии «НОС» (то есть «Новая словесность») – это ну совершенно традиционные тексты.

У нас с советских времен «альтернативной» литературой считалось всё то, что не печаталось в «Новом мире» или «Советском писателе». Никакой литературной (!) альтернативы в текстах знаменитого альманаха «Метрополь» я не вижу. Политическая – ну да. Тематическая – ну разве чуточку. Но вот сейчас кругом свободный рынок, печатай что хочешь – а советское представление об «альтернативности» как о «непризнанности» – осталось. Альтернатива – то, что не печатает «Эксмо» и те же толстые журналы? То есть альтернатива Дашковой и Марининой – или Маканину и Шарову? Приехали.

На мой непросвещенный взгляд, литературная альтернатива – это либо серьезная формальная новизна (но новизнами в ХХ веке мы уж накушались, и Ры Никонова с ее пустыми страницами нас уже не удивляет) – либо серьезная новизна тематическая. Квир-литература? Этно-литература? Книга о похождениях руандийского убийцы-гомосексуала, написанная методом саморефлексивного романа как бы по Бютору? Черт ее знает.

Вообще же, мне кажется, настоящая литературная альтернатива вызревает в сети. Некое возрождение дописьменной интерактивной словесности на новых технологических платформах.

28 октября 2016

Повстречал очень интересное размышление. Уже не могу его разыскать, пересказываю своими словами, но близко к тексту. Автор пишет:

«Мои родители и их друзья-коллеги были типичные шестидесятники. Технари. Работали в закрытых НИИ в небольшом подмосковном городке. Как соберутся гости – сразу Окуджава, Галич, Стругацкие, Булгаков, Тарковский. Анекдоты, “Голос Америки”… Ругали советскую власть, дефицит, цензуру, выездные визы, смеялись над старцами из политбюро, возмущались преследованиями диссидентов… А утром шли на работу в свои НИИ и КБ и увлеченно-упоенно, иногда задерживаясь до ночи, просиживая в лабораториях неделями, делали ракеты и радары и прочую технику, которая упрочивала эту ненавистную, эту презираемую, эту высмеиваемую советскую власть. То есть вся эта шестидесятническая прогрессивность и фронда советской научно-технической интеллигенции была лицемерной болтовней».

Вот такая нелицеприятная (слово употреблено в точном смысле) оценка…

3 ноября 2016

Дмитрий Борисович Зимин сегодня рассказывал:

«Ну, давайте теперь про веселое. На днях я хоронил своего школьного друга. Что ж тут такого, нам за восемьдесят, пора уже перестать грустить и бояться. Кремация на Хованском. Бардак жуткий. Весь график сбился. Автобусы толпой. Мы записаны на одиннадцать, и только к половине второго наша очередь подошла. И тут неизвестно чей гроб вклинивается. Вы что? Кто вы такие? Они отвечают: “Мы на полвторого записаны, имеем право!” Я говорю:

– Нет уж, извините! Кремация в порядке живой очереди!»

6 ноября 2016

Достоевский в «Бесах» вывел Тургенева под фамилией Кармазинов. Тонкая игра – «кармазинный» значит «багровый» (от франц. cramoisi) – и намекает на сочувствие Тургенева революционерам.

А вот если бы Тургенев стал персонажем «Таинственной страсти», он бы там, наверное, назывался Мумукин или Отцедетский. Это я к тому, что фамилия Вертикалов для Высоцкого кажется мне верхом советского фельетонного безвкусия. Всё равно что Бродского назвать Блудским, а Трифонова – Кафтановым.

Вообще же тут проблема жанра.

Потому что бывают мемуары, где автор пишет о своих знакомых, с именами и фамилиями, как и делают все мемуаристы. Или же автор пишет роман, художественное произведение, где в персонажах угадываются прототипы. Часто бывает, что в одном персонаже могут слиться несколько фигур – как в Верховенском-старшем есть черты и Грановского, и Чаадаева. Или реальная фигура может разделиться на двух и более людей – черты Нечаева есть и в Шигалеве, и в Верховенском-младшем…

Повесть же о реальных людях в реальных обстоятельствах, когда эти люди скрыты под легко узнаваемыми псевдонимами, – это фельетон, рассчитанный на тех, кто в курсе дела. Собственно, все фельетоны так и пишутся – на злобу дня.

8 ноября 2016

Рецензия. Мартин Хайдеггер, Размышления II–VI (Черные тетради 1931–1938).

Перевод А. Григорьева под ред. М. Маяцкого. М., Издательство Института Гайдара, 2016, 583 с.

Хайдеггер – дурной философ: «Бытие и Время», а особенно «Положение об основании» – псевдомудрое пустословие с бесконечным пережевыванием языковых и мыслительных банальностей. Да и человек Хайдеггер тоже так себе: вот зачем он отнял у Гуссерля читательский билет в библиотеку Фрайбургского университета?

Но книжка великолепная. Потому что Хайдеггер – философ, конечно, плохой, но при этом великий. Это бывает и в литературе: один из величайших писателей Нового времени маркиз де Сад – писатель просто никудышный. Так и Хайдеггер. Великий, но дурной. Или, если хотите, наоборот. Цитата: «Одичавшие учителя народных школ, безработные техники и дезориентированные мелкие буржуа – вот они защитники “народа” – вот кто будет устанавливать масштабы» (с. 211).

* * *

Попался сайт с картинками «10 лучших американских дизайнеров интерьера». Везде журнальный столик, вокруг него диван и кресла, на них подушечки с торчащими кончиками. Везде на стенах картины без рамок, везде крупномерные фотографии стоят этак непринужденно у стены. Везде старинная деталька – комодик, горка, каминные часы. Боже, какая тоска!

23 ноября 2016

Объявлен всероссийский конкурс молодых поэтов «Зеленый листок – 2016».

«Не допускаются верлибры, переводы с других языков, с нецензурной лексикой, а также содержащие призывы к насилию, элементы порнографии, разжигающие национальную рознь и расовую дискриминацию».

То есть стихи типа: «Она пришла с мороза раскрасневшаяся» – нельзя. «Горные вершины спят во тьме ночной» – нельзя. «Вам ли, любящим баб да блюда» – нельзя. «Вихри враждебные» – нельзя. «Сводня грустно за столом» – нельзя. «Когда легковерен и молод я был» – нельзя. «А я, повеса вечно-праздный, потомок негров безобразный» – тоже нельзя.

Строго-то как…

1 декабря 2016

Сегодня перед началом церемонии «Русского Букера» ко мне подходит Петр Алешковский и говорит:

– Привет! Я тебе третий раз рукой машу, а ты не реагируешь, ты что?

– Привет, – говорю. – Прости. Наверное, я в другую сторону смотрел. Но ничего! Если тебя не узнали – богатым будешь.

– Да ладно тебе…

– Точно говорю! – отвечаю. – Вот если по телефону не узнали – это не считается. А вот так, если живьем, нос к носу – наверняка богатым будешь.

– Перестань! – сказал Алешковский.

И однако. Буквально через час он стал лауреатом.

2 декабря 2016

East-West. Интереснейшее явление обнаружилось и, кажется, подтвердилось. Я как-то уже писал: за период с 2000-го по 2013-й год в Китае переведено 3000 русских книг – в России 150 китайских. В Китае есть 800 переводчиков русской литературы, объединенных в профсоюз; в России 40 переводчиков китайской прозы и поэзии (данные предоставлены китайскими писателями).

Разница в 20 раз!

Я не считал, сколько в России переводчиков художественной прозы с европейских языков на русский и сколько в Европе переводчиков художественной литературы с русского; сколько романов и рассказов переведено, например, с английского на русский и наоборот. Но мне кажется, что соотношение примерно такое же. Если и не в 20, то просто – во много-много раз чаще европейскую литературу переводят на русский, чем русскую – на европейские языки. Получается, что есть некий вектор интереса, направленный с Востока на Запад.

Много раз приходилось читать и слышать – дескать, европейскому читателю неинтересно читать про непонятную русскую жизнь, про странные города и улицы, вроде Кинешмы и Якиманки, неинтересны герои с неудобочитаемыми и трудно запоминаемыми именами вроде Ардальон Кузьмич и Ефросинья Матвеевна… А вот нам – интересно! Про странную, на русский взгляд, жизнь, про разные Мидлмарчи и Бэйсуэотер Роуды. Нам интересны герои, хотя их зовут ну совершенно не по-нашему – Форсайты, Копперфильды.

Но случаются и странные перегибы. Например, я узнал, что на презентацию книги Джулиана Барнса о Шостаковиче (по мнению музыковедов, книги неинтересной, небрежной, состоящей из пересказа давно известных сюжетов и анекдотов) – записалось 1000 человек. Ну придет человек 200, но и это очень много!

Даже интересно: если наш автор напишет книгу, скажем, о Бриттене – ее переведут на английский? Или скажут: «Да ну, что там может рассказать русский о нашем английском композиторе?» А если все-таки переведут и автор приедет на ее презентацию, сколько лондонцев соберется его послушать?

Неприятно.

Однако мораль: не надо обижаться на этот чертов вектор интереса.

Надо учиться писать хорошо. Тогда, глядишь, и вектор изменится.

3 декабря 2016

East-West, продолжение. Но, может быть, всё не просто, а очень просто?

Интерес и признание литературы – это интерес и признание страны. Русская литература стала популярна в Европе и Америке начиная с 1870-х годов. Почему? Потому что Россия именно в эти годы – и далее до начала мировой войны – мощно модернизировалась, и социально, и экономически. В России был осуществлен один из самых грандиозных проектов – Транссибирская магистраль. Петербург стал важнейшим деловым центром Европы. Экономический рост сопровождался бурным развитием нового искусства. Отсюда такая любовь сначала к Тургеневу, а там и к Достоевскому, Чехову, Толстому, Чайковскому, Станиславскому…

А вот в «золотой век» русской литературы, в пору Пушкина, Лермонтова и Гоголя, в стране царила тяжелая и унылая николаевская реакция – и эти драгоценности мало кому были интересны, как неинтересна и чужеродна была и сама страна. Они вошли в европейский оборот уже потом, вместе с писателями – современниками великих реформ второй половины XIX века. Больше того! Советская литература ранних лет как литература революции – тоже поначалу была интересна.

6 декабря 2016

Леонид Юзефович получил «Большую Книгу». Он пишет прекрасным русским языком. У него начисто отсутствует эта чертова якобы «художественность», цветы изящных красивостей. Поэтому, читая, ты погружаешься в действие и мысль, а не путаешься в метафорах.

31 декабря 2016

Что у меня было в уходящем году?

Вышли три книги («Мальчик, дяденька и я», «Дело принципа» и «Каменное сердце»), и еще аудиокнига «Господин с кошкой». Написал 26 колонок для «Газеты. Ру» и штуки три для «Новой». Сочинил дюжину совсем новых рассказов.

Побывал в Ярославле, Петербурге, Воронеже, Риге, Мальмё, Твери, Ульяновске и Мадриде. Читал свои рассказы вслух. Читал разные книги – уже не вслух, а про себя – в основном, как я сейчас вижу, сплошные мемуары, дневники и письма.

Остальное – обыкновенно.

2017

6 января 2017

Сегодня с Олей были в Большом театре, смотрели «Щелкунчика». Поразительное зрелище. Искусство, каким оно должно быть. Без дураков. Музыка, исполнение, хореография, балерины и танцовщики, костюмы, декорации, свет – всё безупречно, прекрасно, отточено, тонко, исполнено красоты и смысла.

Спектакль дневной – начало в 12.00. Было много детей от 7 до 12 лет. Одеты очень празднично, театрально. Мальчики-джентльмены в костюмах и белых рубашках с бабочками и девочки-принцессы, в пышных платьях, кружевах и накидках, одна даже в театральной шляпке с цветами. И это правильно.

20 января 2017

Лидия Гинзбург: бывает, что молодой автор пишет свои первые вещи так, как никто другой не может написать, только он. Потом он взрослеет, пишет вроде бы лучше, глубже, интереснее – но так, как другие тоже могли бы.

Она приводит в пример Пастернака и Ахматову. Кажется, что прозы это не касается. Этого нельзя сказать о Чехове, о Толстом, Достоевском… А вот о Гоголе, Тургеневе и даже, свят-свят, Бунине – наверное, можно. Но об этом надо думать и думать.

* * *

«Черный Кафка» (Кафка Ф. Роман. Новеллы. Притчи. М., Прогресс, 1965. 616 с., тираж не указан). Знаменитая книга. Маленькая, толстая, почти квадратная. Вожделенная.

У меня в конце 1960-х был знакомый мальчик, сын директора театра из далекой дальневосточной области. Он похвастался: «На всю нашу область было выделено две Кафки. То есть двое Кафок. Один для первого секретаря обкома, другой для папы моего».

21 января 2017

Одиночество Бога. «Простые люди тянутся к знаменитым, знаменитые – к богатым», – сказала моя знакомая. Надо продолжить. Богатые тянутся к обладающим высшей властью. А те – тянутся к Богу. Дружат с папой или патриархом, жертвуют на церковь. Богу податься некуда – Он, как известно, Един (в смысле – один). Вот он и тянется к простым людям. В лохмотьях, с посохом и сумой, Он стучится в двери их скромных квартирок.

Но они не отворяют Ему. Они торопятся туда, где будут знаменитые и богатые.

23 января 2017

«Расторгуев проснулся от терпкого, бодрящего и чарующего запаха. Прилетевший из-за двери аромат свежезаваренного кофе смешивался с тонким запахом духов, шедшим от подушки, на которой только что спала Марианна – она сейчас звенела чашками в кухне».

Вот так писать нельзя. Почему? Потому что это предательство. А почему предательство? По кочану! Встань-ка, парень, к стенке.

28 января 2017

Вдруг подумал: а у Бога есть своя, собственная, отдельная от нас повестка дня? Не только наблюдать за человечеством, поощрять его к добру, отвращать от зла, награждать и наказывать – а какие-то другие дела, вообще не связанные с людьми?

Потому что иначе выходит, что Бог есть как бы «главный начальник над людьми», «Главчеловек». А вот с этим мне почему-то очень трудно согласиться.

10 февраля 2017

Нет ничего ужаснее, чем литературность – стилистические ухищрения, лихие метафоры и прочее. Не говоря уже о «речевых характеристиках персонажей» или, боже упаси, о ритме фразы, абзаца, главы.

Но писать не литературно, рублено, «подлежащее-сказуемое-дополнение» – тоже литературщина, только еще более стыдная, потому что лицемерная.

Что же делать? А ничего. Как получится.

11 февраля 2017

Секреты мастерства. Один советский писатель рассказывал, что работает так: раскладывает на столе бумажки, надписанные именами персонажей, и там наборы характерных словечек и выражений. Типа «обыглый», «закуржавело» «памороки забило»[3]3
  Означает «забыл», «потерял память».


[Закрыть], «ядрена шишка» и т. д. Для каждого персонажа – свой набор. Вот он и вставляет в речь героя назначенные ему словечки.

Обыглые такие речевые, ядрена шишка, характеристики. Чтоб памороки не забило.

А другой писатель делал так. Для своих персонажей подыскивал фотографии известных актеров. Кому Де Ниро, кому Баталов, а кому вовсе Лидия Смирнова. Прикнопливал их к стене над письменным столом. Пишет-пишет, взглянет и подумает: а мог бы вот этот человек так поступить? так говорить?

В общем, есть многое на свете, и вообще.

* * *

Никогда, слышите, никогда не говорите о писателе, что он «русский Фолкнер (Сэлинджер, Беккет и т. п.)»! Этим вы унижаете русскую литературу, расписываетесь в ее вторичности. Дождитесь, дождитесь, когда о зарубежном писателе скажут: вот это наш немецкий Трифонов, это – наш английский Аксенов, и т. п.

А пока – терпите.

* * *

Была ли в России литература до XIX века? Не знаю. Я вижу периодизацию русской литературы примерно вот так:

1. Традиционная (фольклор).

2. Византиноподобная (X–XVI века).

3. Первый европейский переход (XVII – начало XIX, от «Повести о Фроле Скобееве» до Пушкина включительно).

4. Собственно русская литература в полноте своей специфики – от Лермонтова и Гоголя до Чехова. Бунин и Набоков здесь уже игрушки-пережитки.

5. Второй европейский переход – от символистов до футуристов.

6. Особое явление под названием «русская советская литература».

7. Третий европейский переход – от Бродского до наших дней.

Мне кажется, что здесь разрывов больше, чем преемственности. Например, литература соцреализма не преемствовала русской классической. Скорее она шла от европейского социального романа. Так, во всяком случае, считал М. Горький, призывая молодых совписов учиться у Бальзака и Золя, а не у Толстого и Достоевского.

Но вообще это ни капельки не научно, крайне субъективно, и всё такое.