Текст книги "Завет стали. Орудие предзнаменования. Книга первая"

Глава 12

– Заканчиваем! – прокричал мастер Лирид.

Услышав, что их отпускают с тренировки, Синдер тут же сложился пополам. Руки опустились на колени. Тяжело дыша, он начал хватать ртом воздух. После стычки с краснофлагими Синдер почти две недели восстанавливался от полученных травм. Он не мог позволить себе сходить к врачу, как другие кадеты «Украшенных Сталью», поэтому его телу приходилось исцеляться самостоятельно.

Девеш бы побрал этих наемников.

Он наконец достиг того уровня, когда смог противостоять другим кадетам, и тут произошло это. Отдых и восстановление. Он потерял почти всю с трудом заработанную силу и выносливость, и снова пыхтел после обычных тренировок, как будто раньше никогда этим не занимался.

Синдер сделал последний судорожный вздох. Сейчас было бессмысленно ныть по этому поводу.

Превозмогая боль.

Это была его личная мантра. Он наверстает все упущенное и еще чуть-чуть. Он оттолкнулся от коленей и выпрямился, делая долгий выдох, после чего поработал над контролем дыхания.

Вдох через нос. Выдох через рот.

Не глотать ртом воздух. Глубокое ровное дыхание.

Остальные кадеты вышли со двора смеясь и шутя, и Синдер смотрел на них с завистью в душе. Если бы у него были деньги или его поддерживал могущественный клан, он сходил бы к врачу и купил таблетки эфира, чтобы залечить раны. Тогда он бы так не отставал.

Он тут же отбросил это нытье. Денег нет, поэтому какой смысл мечтать об этом?

Как только сердцебиение пришло в норму и стало легче дышать, он окинул взглядом двор. Это был его дом, место, где он чувствовал себя по-настоящему живым. Да, здесь ему приходилось непросто, но он любил школу.

Солнце повисло низко в небе, и по двору потянулись тени. День выдался теплым для этого времени года, и пот быстро высох. Прохладный ветерок взъерошил волосы. Вечерний бриз принес чуточку сухости, перемежающейся с запахом древесного дыма, доносившегося от множества очагов по всему району. Доносился также и аромат свежего хлеба из пекарни по соседству. Синдер вдохнул вкусный запах, и желудок заурчал. Отдых, восстановление и тренировки сделали его голодным как волк.

– Задержись ненадолго, – сказал мастер Лирид.

– Мне нужно накрывать на ужин, мастер.

– Это сделает Фэйн. Я его уже попросил, – сказал мечник. – Присядь. Нам нужно поговорить. Я должен с тобой кое-что обсудить. – Он указал на пару крепких стульев в углу.

Садясь, Синдер зашипел. Бедра и ягодицы горели приятной болью от переработки и предвещали то, что он станет сильнее. Такое бывает после прыжков из положения сидя.

– Ты выздоравливаешь? – спросил мастер Лирид.

Синдер сморщился, потирая переднюю часть бедер.

– Я поправляюсь.

Мастер Лирид изучающе смотрел на него несколько секунд, оба молчали.

– Ты наверняка думаешь о том, как далеко продвинулся бы, если бы мог позволить себе приобрести таблетки эфира?

– Это настолько очевидно? – с улыбкой спросил Синдер.

– Я видел, как ты смотрел на других кадетов, – ответил мастер Лирид. – Было нетрудно догадаться. К тому же ты совершенно не умеешь лгать. – Он улыбнулся, подсластив горькую пилюлю. – Тебе нужно работать над этим. Иногда ложь необходима.

– Мастер?.. – смущенно спросил Синдер.

Мечник отмахнулся от его вопроса.

– Неважно. Я хотел тебе кое-что объяснить. Я мог бы купить тебе таблетки эфира. Мастер Джин считал, что мне следовало это сделать.

– Мастер Джин? Почему? – Синдер думал, что не особенно нравится старшему мастеру. Тот всегда был краток и говорил с ним тоном, которого не было у него в голосе, когда он общался с другими кадетами.

– Я мог бы, но не сделал этого и хочу объяснить почему. Если ты будешь восстанавливаться после ран естественным способом, это приучит тебя к боли. Научит ее преодолевать, бороться даже тогда, когда тело твердит, что ты больше не выдержишь. В итоге ты только станешь сильнее. – Лирид пожал плечами. – Плюс, таблеток эфира не будет на поле боя, когда ты будешь служить, в какой бы армии ты ни оказался.

Синдер нахмурился.

– Ваше высказывание подразумевает, что мое заявление может принять не одна армия.

Насколько он мог судить, он мог вступить лишь в армию Ракеша. До травм, полученных в результате драки с чертовыми наемниками, он лелеял приятную сердцу, едва теплившуюся надежду на поступление в Третий Директорат. Теперь он уже не так на это рассчитывал, по крайней мере, не в этом году и даже не в следующем. Он потратил слишком много времени на лечение и продолжал терять его, восстанавливая силу и выносливость.

Синдер также припомнил слова, сказанные Фэйном, когда он только поступил в школу. Подмастерье сказал, что Синдер никогда не пробьется в Третий Директорат. Что он слишком поздно начал тренироваться и ему понадобятся годы, прежде чем он наработает навыки, необходимые для участия в Турнире Создателя. Но к тому времени будет уже слишком поздно. В Третий Директорат не принимали людей старше двадцати.

– Существует множество армий, в которые может вступить воин Ракеша, – сказал мастер Лирид. – Любое из королевств варваров и княжеств Закатного Солнца будет радо тебя принять. То же самое касается Федерации Гандхарва и самой Якша-сит. – Он постучал по столу. – Может, мы и не обладаем теми же навыками и способностями, что и сплетенные, но люди Ракеша – самые искусные воины в мире. Это наша гордость и наше призвание – служить с честью и бороться без страха. – Его глаза воодушевленно сверкнули. – Вот что значит быть гражданином Ракеша. Никогда не забывай об этом.

Синдер был застигнут врасплох горячностью мастера.

– Прошу прощения, мастер. Я не хотел переступать черту и оскорблять вас.

Хоть он и принес извинения, сделал он это не совсем искренне, потому что так и не понял, что такого сказал или сделал, что заставило мастера говорить с таким надрывом.

– Ты не переступал черту и не оскорблял меня, – ответил мечник. – Я просто хочу, чтобы ты осознал собственную ценность. Думаю, сейчас ты оцениваешь себя слишком низко. У тебя есть необычный дар, редкая способность предугадывать планы противника с одного взгляда. Также ты быстро совершенствуешь свой набор навыков. Ты развиваешься семимильными шагами, быстрее, чем кто-либо, кого мне выпадал шанс тренировать. Это поразительно! – Он недоверчиво покачал головой. – Я знаю, что ты не станешь зазнаваться после моих слов. Правда в том, что ты слишком скромен в оценке себя.

– Да, мастер, – ответил Синдер. Он согласился со словами Лирида, хотя в голове у него рябью расходилась досада. Он никогда не считал, что слишком скромен в оценке своих способностей. Он считал, что всего лишь оценивает их точно.

Мастер Лирид усмехнулся.

– Вижу, ты либо не веришь мне, либо не понимаешь, о чем я говорю. – Его улыбка погасла, и он подался вперед на стуле. – Продолжай тренироваться и работать так же, как и сейчас. Улучшай навыки, не оставляя желания добиться совершенства, и ты сумеешь пробиться в Третий Директорат. – Его глаза снова воодушевленно сверкнули. – И я имею в виду – в этом году.

Синдер закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Слова мастера Лирида разожгли в нем гаснущую надежду. Именно это ему и нужно было услышать. Он продолжит восстанавливаться. Он продолжит тренироваться. Он продолжит совершенствоваться.

Он открыл глаза, хищно улыбнувшись в предвкушении.

– Да, мастер.

* * *

Через месяц после стычки с краснофлагими Синдер залечил последние раны, и они с Корал прогуливались по переполненному бульвару в сердце Быстромечия. Они были в нескольких зданиях к северу от доков, и теперь редкий ветерок время от времени доносил портящую воздух вонь сохнувшей рыбы. Солнце висело высоко в небе, день был не по сезону теплым. Весна будет ранней, или, по крайней мере, он на это надеялся. Впечатление от погоды портила лишь плотная толпа, которая шла по улице вместе с Синдером и Корал. Проспект был забит и переполнен плотным движением, отчего было сложно идти быстрее. Вдобавок, какофония множества голосов заставляла Синдера и Корал перекрикиваться, чтобы услышать друг друга.

– Ты должна была по крайней мере позволить мне заплатить за обед, – сказал Синдер Корал.

Они только что пообедали «У Розеро», и еда обошлась им недешево, пусть этот ресторан даже случайно нельзя было спутать с заведением высокой кухни. В «У Розеро» не было подавальщиков в накрахмаленной форме, разговаривающих тихими, спокойными голосами. Не было всего этого «нет, господин», «да, госпожа» и «разумеется, господин». «У Розеро» была харчевней, обслуживающей лавочников и их семьи, а не богачей. Но из людей с такими мизерными средствами к существованию, как у Синдера, даже скромное заведение высасывало последние деньги.

Корал заплатила за них обоих.

– Считай, что я угостила тебя за все, что ты сделал для Райнера, – сказала она, вынужденная говорить Синдеру на ухо, чтобы он смог ее расслышать в окружающей толпе.

Синдер не считал, что ее щедрость была честной платой за то, что он сделал для ее брата, но он не смог бы победить в этом споре. Они уже несколько раз останавливались на этом вопросе, и что бы он ни говорил, ничто не могло изменить мнения Корал.

Корал, должно быть, заметила, что он с ней не согласен. Она одарила его кривой улыбкой, явно забавляясь.

– У тебя хватило бы денег, чтобы заплатить за нас обоих?

Синдер не потрудился ответить. Она знала ответ. Ему бы хватило монет, но едва-едва.

Корал посмеялась над его молчанием, толкнув Синдера всем телом.

– Когда у тебя будут деньги, тогда и будешь платить. Что ты на это скажешь?

Он согласно кивнул.

– Договорились.

Они шли дальше. Синдер не был уверен, куда именно они идут.

– Кстати, куда мы идем? В театр?

Вместо того чтобы как обычно выступать вечером, в эту увольнительную Корал попросила его сводить ее посмотреть пьесу. Синдер спросил о стоимости, и когда девушка беззаботно назвала цену, сделал все от себя зависящее, чтобы отложить достаточно денег на билет.

Вместо ответа Корал взяла Синдера под руку и повела его по относительно тихой узкой улочке. Небольшие кучки мусора валялись по бокам от узкого переулка, и когда они подошли, мимо юркнула крыса. Вонь от сохнущей рыбы сменил дурной запах нечистот, мочи и кала. Синдеру не нравилось, что в переулке темно, и все его чувства обострились. Это место обладало всеми атрибутами улочки, где обворовывают честных людей.

– Днем здесь безопасно, – сказала Корал, очевидно, заметив, что он усилил бдительность. – Этого переулка стоит избегать лишь ночью.

Синдер не знал, права ли она, но его беспокойство немного поутихло, когда он заметил трех разодетых женщин, фланировавших в их направлении. Обеим группам пришлось прижаться к стенам домов, чтобы разминуться друг с другом.

– Вот видишь, – сказала Корал.

Синдер пробурчал, что согласен с ее наблюдениями, но продолжил тщательно за всем следить в поисках опасности.

Корал хихикнула.

– Я вижу, чем ты занимаешься.

Через двадцать минут они вышли из переулка и оказались на другой улице, такой же переполненной, как и та, с которой они только что ушли. Потом прошли через еще одну не менее подозрительную подворотню, повернули налево, затем направо и вскоре вышли на улицу, уставленную жилыми домами и приличными магазинами.

– Это прямо здесь, – сказала Корал, восторженно улыбаясь и подпрыгивая на ходу.

Они подошли к одному из множества скверов Быстромечия. По периметру парка росли высокие кусты, создавая живую изгородь и делая окружающее более уединенным и умиротворенным. Пара дорожек нарушала симметрию усаженной кустарником аллеи и сходилась у подножия расположенного в центре живого дуба. Покрытое мхом дерево возвышалось над сквером, накрывая своей тенью небольшую толпу, собравшуюся вокруг мужчины средних лет, стоявшего на небольшом помосте.

На лице у него застыла полуулыбка, спрятанная в роскошных темных усах. Его яркие одежды явно видели лучшие времена, и он сцепил руки за спиной, словно терпеливо глядя на толпу или поверх нее.

Корал заставила Синдера остановиться, и они взглянули на мужчину.

– Что мы здесь делаем? – спросил Синдер. Он глянул на остальных собравшихся.

Это была группа разодетых людей. Их одежды были изысканными, но не чересчур. Аристократия, но обедневшая.

– Это и есть пьеса, – ответила Корал. Мгновение спустя она отвергла свой же ответ: – Ну, не совсем пьеса, но это именно то, что я хотела тебе показать. – Ее улыбка стала шире. – Сам увидишь.

Сюрприз, значит. Но какой?

Синдер внимательнее пригляделся к мужчине на сцене. Манера незнакомца держаться говорила о том, что он набравшись терпения ждет, пока собравшиеся поутихнут и обратят на него свое внимание.

Скорее представление, нежели пьеса.

Значит, мужчина в ярких одеждах – это… Синдер улыбнулся своей догадке.

– Менестрель.

Корал, все еще широко улыбаясь, довольно и радостно захлопала в ладоши.

– Да. Его зовут Томас Линимер. Он довольно знаменит. Мой учитель по вокалу знает его. Я вчера говорила с Томасом. Он хочет рассказать историю. Думаю, она тебе понравится.

Томас поднял руки, призывая к тишине. Как только толпа успокоилась, он заговорил густым и звучным голосом, этот тембр шел вразрез с его внешностью. Такой голос должен был бы принадлежать намного более крупному мужчине.

– Сапиент Дормант и Манифолд Фулсом, – проговорил Томас. – Их имена светят ярко. Их имена носят луны на небесах. Это имена предводителей митхаспуров. Легендарные мужи, погрузившие Шета в вечный сон. Но кем они были, прежде чем превратились в легенду? – Томас лукаво улыбнулся. – Хотели бы вы узнать?

Толпа согласно завосклицала. Пара человек бросила монеты в шляпу, стоявшую у ног Томаса, чтобы подбодрить менестреля.

Томас кивнул, чтобы поблагодарить за щедрость, и продолжил:

– Прежде чем Шокан и Сира были забыты, превратились в загадку и миф, Сапиент и Манифолд были их лучшими друзьями и самыми могущественными слугами. В связи с этим возникает очевидный вопрос: отколе берет свое начало род митхаспуров? В конце концов, они пришли к нам на помощь через тысячи лет после смерти Шокана и Сиры. Так где они были и чем занимались в течение столь долгого промежутка времени?

И вновь лукавая улыбка.

– Кто-нибудь когда-нибудь задавался этим вопросом? Наверняка я смогу вам намекнуть. – Его голос стал более серьезным, под стать выражению лица. – «Переплыв бесконечное безводное море звезд, митхаспуры прибыли в Семинал, и солнце озарило наш мир. Наш дом был царством тьмы, его освещала темная, далекая звезда. О, этот бледный мир»…

Менестрель обвел толпу взглядом, давая ей время прочувствовать сказанное. Он явно цитировал какое-то произведение, но Синдер не знал, какое именно. Он мало читал о митхаспурах и дал себе мысленное обещание исправить это упущение.

Выдержав паузу в несколько секунд, Томас продолжил:

– Долго размышлял я над этими словами, написанными самим Манифолдом Фулсомом. Долго раздумывал над тем, что они означают, и не я один. – Он поднял палец. – Многие, как и я, задавались вопросом о том, где же находится легендарная родина митхаспуров. Где она? За огромным и безбрежным Шакаранским океаном или столь же бесконечным Шасальским?

Ведя речь, Томас мерил шагами небольшой помост, сцепив руки за спиной, опустив голову и нахмурив брови, словно предавшись глубоким размышлениям.

Синдер обнаружил, что рассказ Томаса захватил его. Не содержанием, ведь менестрель пока толком ничего не рассказал, а скорее ощущением того, что вот-вот раскроется большой секрет. Тайна истории о прошлом Сапиента и Манифолда, которую Томас разгадает и поведает собравшимся здесь, небольшой кучке избранных.

Менестрель дошел до конца небольшого помоста. Развернувшись на каблуках, он зашагал в другую сторону и остановился, дойдя до середины сцены. А потом снова повернулся лицом к зрителям.

– У меня есть свои собственные разумения о том, отколе прибыли Сапиент, Манифолд и митхаспуры. – Он тепло улыбнулся и развел руками, словно желая обнять зрителей. – Однако, люд добрый, и я не стану обременять ваши сердца своими необычными взглядами. Вместо этого позвольте мне поведать вам историю, которая может пролить свет на мои необычные допущения.

Синдер цыкнул, не понимая, к чему клонит менестрель.

– Давным-давно, в далекой-далекой стране жил-был молодец, Уилм Хитрец, – проговорил Томас. – Простым человеком был наш Уилм Хитрец, и было у него друзей и приятелей в избытке, и не было у него забот в этом мире. Он хитро проводил дни своей жизни.

Кошмарная игра слов вызвала у Синдера стон, и не у него одного.

Томас в ответ усмехнулся и продолжил:

– Судьба одарила нашего Уилма семьей и друзьями, но нежданно-негаданно его настигла беда. И как это часто бывает, настигла она его в образе прекрасной женщины. Имя ей было Саранна, и Уилм был обманут этой очаровательной лгуньей, – в голосе Томаса послышались угрожающие нотки. – Долго ли, коротко ли, Уилм затерялся и оказался заперт в ловушке в необычной стране, в царстве Син. Там его схватил владыка, правивший этим царством, жуткий тиран, звавший себя Слугой. Хуже всего было то, что причиной злоключений Уилма стала никто иная, как прекрасная дочь царя, Саранна. Именно она предала Уилма в руки своего отца.

Это вовсе не удивило Синдера. В каждой прочитанной им истории была прекрасная женщина, как правило, мудрая в мирских делах, предававшая добра молодца, наивного простофилю. Остальные в толпе, должно быть, были не столь начитаны, потому что охнули от удивления. Синдер закатил глаза в ответ на их изумление.

Они что, не обращают внимания на то, что читают?

Томас продолжил.

– Уилм стал рабом в Сине, обреченный вечно выполнять тяжкий труд. Кручина постигла его в этом жестоком царстве, и вынужден он был бороться за свою жизнь. Это было поистине ужасно. Щедрый молодец, чья жизнь прежде была наполнена любовью и счастьем, теперь лишился всякой дружбы. Хуже всего было то, что единственным товарищем все это время был его злейший враг, человек, которого он ненавидел больше всех на свете: Джаяк Риддл, такой же раб, как и Уилм. Но затем, в самый темный час его рабства, вера подняла свою милую головку и вселила в него надежду…

По ходу рассказа выражение на лице Томаса сменялось, от ярости предательства переходя к скорби и к душевному подъему.

– И как это часто бывает с редкими счастливчиками, пришла она в образе прекрасной женщины. Саранны. Глас господа Девеша достиг ее пустого сердца, наполнив его поющим светом. Саранна раскаялась в том зле, которое причинила.

Синдер издал удивленный возглас. Такого поворота он не ожидал.

– Она обратилась за поддержкой к могущественному воину, чтобы помочь Уилму и Джаяку бежать из Сина. Пока Уилм был в заточении, его друзья и родные тоже теряли времени даром. К ним пришли мужчина и женщина необычайной мудрости… – Томас кивнул. – Да. Я говорю о помазанниках. О Шокане и Сире. Они сложили дерзкий план, чтобы освободить Уилма.

Синдер догадывался, какой оборот примет история, и даже заключил сам с собой сделку.

– Но когда Уилм осуществил свой план и сбежал из рабства, он поговорил с Шоканом и осознал печальную истину. Он должен был простить своего врага, человека, которого ненавидел больше всех на свете, Джаяка Риддла. Уилм признал его своим братом. И Саранну он тоже простил. Более того, освободил ее из-под гнета тирании Слуги. Позже они сочетались браком в землях благоденствия.

Томас склонил голову, будто его переполняли эмоции от этой легенды. А потом вновь обратился к зрителям:

– Как могло произойти подобное чудо, спросите вы? – Он не стал дожидаться ответа. – Все потому, что высшие идеалы, которым нас учит Девеш – это любовь и прощение. Уилм любил и прощал, и поэтому жизнь его стала полной и счастливой.

– Томас широко улыбнулся.

– Подумайте о том, что я рассказал, поразмышляйте о месте, из которого отплыли Сапиент и Манифолд. Княжества тьмы. Бледные царства. Подумайте о том, как они оказались в таком месте, если прежде были закадычными друзьями помазанников.

Монеты дождем сыпались в шляпу Томаса, и толпа рукоплескала, хотя многие, казалось, недоумевали. Это была не веселая быль, и она не заставляла сердце биться чаще от восторга. Это была быль, призванная преподать урок, но Синдер не понимал, какой именно. Но имена – Уилм и Саранна – звучали знакомо. Вероятнее всего, он уже слышал эту историю до потери памяти.

– Всю неделю я выступаю в Вэлет-хаусе, чтобы развлечь тех, кто жаждет знаний, – сообщил Томас после своего выступления.

Синдер хотел бы еще послушать менестреля. К несчастью, даже вода в Вэлет-Хаусе, которую, скорее всего, подавали в хрустальных графинах, стоила дороже, чем он мог себе позволить.

– Спасибо, что привела меня сюда, – сказал он Корал, когда толпа рассосалась.

– Всегда пожалуйста. – Она насмешливо глянула на него. – Ты понял, что он имел в виду? Понял, как история Уилма связана с митхаспурами?

– Понятия не имею.

Корал хихикнула.

– Хорошо. Рада, что я не одна такая.

* * *

Послушав еще несколько рассказов Томаса, Синдер проводил Корал до дома, где она работала, и отправился обратно в школу Адептов Украшенных Сталью. Смеркалось, и солнце висело над самым горизонтом. На удивление теплый день уступил место прохладному вечеру. Запах влаги предвещал снегопад, а прерывистый ветер время от времени пробирался под одежду. Народ торопился, спеша засветло вернуться домой. Некоторые шагали небольшими компаниями, выкрикивая что-то смеющимися восторженными голосами. Очевидно, готовились этим вечером хорошенько повеселиться с друзьями.

Синдер нахмурился, заметив группу из пятерых мужчин, направлявшихся в его сторону. Все они носили форму армии Ракеша: серые брюки, заправленные в черные сапоги, и темно-синие рубашки. А еще он узнал двоих из них. Джард и Стард.

Сердце ушло в пятки. Было поздно разворачиваться и прятаться: Джард уже ткнул Старда в плечо и говорил ему что-то, указывая на Синдера.

На секунду Синдер прикрыл глаза от недоверия и отвращения.

«Что я такого сделал, чтобы заслужить еще одну стычку так скоро после предыдущей?»

Может, с позволения Девеша он сумеет избежать этой? Или сбежать. Лишь бы не получить серьезных травм. Пятеро против одного – плохой расклад, и проверять свои силы на Джарде, Старде и их друзьях не стоило. Синдер держал компанию в поле зрения, но озирался в поисках способа улизнуть.

– Эй, Синдер! – крикнул Джард. – Подожди. Мы хотим поговорить, вот и все.

Синдер мог убежать, но мысль трусливым щенком сбежать от парочки задир очень-то прельщала. К тому же в голосе Джарда не было враждебности. Довольно странно, но он звучал почти просяще. Учитывая множество людей вокруг, Синдер надеялся, что эрроузы окажутся не так глупы, чтобы затеять драку при стольких свидетелях. Приняв решение, он сложил руки на груди, ожидая узнать, чего же они хотят.

– Слышал, ты поступил в школу Адептов Украшенных Сталью, – сказал Джард на удивление приветливо. – Это чертовски впечатляет. Поздравляю.

Судя по голосу, Джард искренне им восхищался. Синдер вздрогнул от удивления, однако не теряя бдительности. Эрроузы никогда не давали ему повода доверять им.

Стард хохотнул и ткнул Джарда локтем в ребра.

– Ага. По крайней мере, нам натянул жопу на глаз по-настоящему крутой чувак.

Остальные трое солдат все это время держались позади, но услышав это, оживились и взглянули на Синдера с новым интересом.

Он удержался от того, чтобы отступить подальше. Коль скоро они дружили с эрроузами, он сомневался в том, что они честные ребята. Однако отступление могло привести к мысли о слабости, а слабость спровоцировала бы нападение.

– Ты надрал им задницы? – спросил Синдера высокий мускулистый солдат. На лице появилась дружелюбная улыбка. – Звучит почти правдоподобно. Эти двое, пожалуй, самые жалкие куски эрроузской рвани, когда-либо вступавшие в армию Ракеша.

Как ни странно, Джард не обиделся.

– А этот уродец – единственный человек во всем Ракеше, внешности которого не позавидовал бы гном.

Тревога Синдера немного рассосалась. Никто из солдат, похоже, не планировал мериться силой. Вместо этого они поддразнивали друг друга, как все молодые люди в крепкой дружеской компании.

Джард, должно быть, заметил это.

– Ты наверняка решил, что мы хотели снова к тебе прицепиться, – сказал он, широко улыбаясь. – Это не так.

– Такая мысль приходила мне в голову, – ответил Синдер.

Он немного расслабился, хоть и не до конца. Хоть он и чувствовал себя в присутствии Джарда и Старда все более и более комфортно, это все же не значило, что они ему нравились.

– Я понимаю, почему ты так решил, – сказал Джард, – но когда мы со Стардом тебя увидели, у нас возникла одна и та же идея.

– И какая же?

– Нам захотелось тебя поблагодарить, – сказал Джард.

Синдер моргнул. Из того, что могли сказать эрроузы, меньше всего он ожидал услышать благодарность.

– Поблагодарить меня? За что?

– За то, что надрал нам задницы и не заложил, – ответил Стард.

– Плюс, из-за того что ты надрал нам задницы, мы и оказались в армии, – добавил Джард. – Армейская муштра – лучшее, что могло с нами случиться.

– Если позволишь, мы стали куда лучшими людьми, чем были. И в каком-то смысле все это благодаря тебе.

– Не за что, – сказал Синдер, ошарашенный тем, какой поворот принял разговор. Он не ожидал ничего подобного. Очевидно, в мировоззрении эрроузов произошел переворот, но он все еще не мог поверить в это. – Если вы действительно так считаете, почему бы вам не извиниться перед Райнером? Он больше всех пострадал от вас.

Двое эрроузов обменялись неуверенными и, похоже, пристыженными взглядами.

– Мы думали об этом, – сказал Стард, – но не убеждены, что стоит это делать. Наверное, для него будет лучше, если мы больше никогда не появимся в его жизни.

– Мы плохо с ним обошлись, – сказал Джард.

Синдер удивленно моргнул. Что происходит? Задиры не становятся хорошими. Он готов был поставить на это последние деньги.

И все же…

Джард и Стард, казалось, раскаивались, а подобного Синдер никак от них не ожидал. Может, задиры и меняются – каких только странностей не бывает? – и, может, они даже способны понять, что скромно просить об искреннем прощении – одна из тяжелейших вещей в жизни. Тяжелее может быть только прощать.

– Да, это так, – согласился Синдер, обращаясь к Старду. – Но если вы и правда хотите все исправить, вам стоит поговорить с Райнером.

– Полагаю, ты прав, – сказал Джард. Тревога на его лице немного рассеялась. – Мы не хотели так надолго тебя задерживать. Приятного вечера.

Солдаты попрощались и отбыли с радостным смехом.

Синдер ошеломленно смотрел, как они уходили. Джард и Стард, похоже, совершенно изменились. Это были уже не те задиры, коих он знал по приюту Пресвятой Огненной Девы.

Он недоуменно покачал головой. Кто бы мог поверить, что две такие отвратительные личности могут стать достойными людьми?

Наверное, в этом мораль сказки Томаса о Вилме и Саранне. Она предала его, но нашла в себе храбрость попросить о прощении и получила его. Наверняка даже худшие заслуживают милости Девеша. А раз так, не значит ли это, что именно так и надо относиться друг к другу?