Текст книги "Завет стали. Орудие предзнаменования. Книга первая"

– Да, – добавил Линвон. – Уверен, вы покажете все, на что способен ваш род.

Сину и Линвон, уходя, обменялись усмешками.

Руом прочистил горло.

– Вижу, вы познакомились с Сину и Линвоном. Эти двое кузенов не попали в Третий Директорат, но добились успеха в жизни. Если вам повезло видеть, как сражаются эти двое, вы стали свидетелями истинного мастерства, даже для представителей благословенной расы. Они оба заслужили клинки инсуфи. А теперь пойдемте.

Синдеру хотелось осмотреть город. Казалось, с каждым поворотом головы он обнаруживает новое чудо, и он мог бы глядеть на него часами. У Руома, однако, были другие планы. Эльфа ждала карета с затемненными стеклами, и после того как кадеты уложили свой багаж, он обратился к ним:

– Мы считаем, что вашему роду лучше как можно быстрее и без обиняков отправляться прямиком в Третий Директорат. Мы будем ночевать в специально отведенных для этого местах, как и положено, но боюсь, времени на осмотр города и самого острова у нас нет. Мы отбываем.

Прежде чем кто-то успел вымолвить хоть слово, Руом быстро закрыл дверь кареты, сел на козлы, и вскоре они тронулись в путь.

Синдер пытался смотреть в окно, но смог разглядеть лишь смутные очертания людей и зданий. Он уныло откинулся назад.

– М-да, полнейшая скукота.

Остальные согласно заворчали.

Трехдневный путь был монотонен. Скука прерывалась, лишь когда они останавливались для еды и ночлега.

Путешествие окончилось через несколько часов после рассвета, на четвертый день их пребывания на территории Якша, и Руом открыл дверь. Лицо его озаряла широкая улыбка.

– Мы на месте.

Синдер вылез из тесной кареты последним. За те дни, что он проторчал взаперти, словно пленник, задняя часть его ног и ягодицы затекли и онемели. Остальные части тела – плечи, спина, колени и шея – задеревенели и начали ныть. Он застонал, ступив на твердую землю, и попробовал потянуться, чтобы избавиться от скованности и восстановить кровообращение. Конечности все еще покалывало, когда он бросил свой первый взгляд на Третий Директорат.

Если Ревелан грациозно сливался воедино со скалами, морем и деревьями, то Третий Директорат представлял собой ряд разрозненных строений, словно неприступная крепость, засевших у подножия широкого горного перевала. Они ни в чем не уступали суровым горам, возвышавшимся вдали и рядом. Затененные стены, красный кирпич и серые флагштоки украшал лишайник, нисколько не смягчавший их грозный вид.

Они высадились из кареты во дворе недалеко от конюшен, и пара молодых эльфов начала распрягать лошадей. Слева возвышалась высокая и широкая арка, открывавшая вид на усыпанную гравием дорожку, по которой карета с хрустом провезла их через ворота Третьего Директората. Прямо перед собой Синдер увидел заросшую травой площадь, в центре которой была установлена размытая фигура. Создавалось странное впечатление, что статуя находится в движении.

Затем налетел ветер, и Синдер поежился оттого, что он оказался на удивление прохладным. Быстромечие и Ревелан сейчас были согреты девастхом, священнейшим летним месяцем, но здесь солнцу не удавалось проникнуть сквозь толстое одеяло мчащих по холодному небу серых туч, и время от времени начинало моросить.

Это была плохая примета, и в душе Синдера поднялась тревога. Ему не нравилась такая погода. Она навевала дурные воспоминания.

– Джентльмены, – произнес Руом, отрывая его от беспокойных мыслей. – Добро пожаловать в Третий Директорат!

* * *

Поступь Руома была столь же чопорной, как и его речь. Он повел их по зеленой лужайке, которую Синдер видел ранее, и остановился перед статуей, покрытой толстым слоем патины.

– Эта площадь – плац, – сказал Руом, – а эта статуя – истинная причина основания Третьего Директората. Мы защищаем мир от ее пробуждения.

Никто не задал вопросов, которые, по мнению Синдера, пришли в голову им всем: защищают от статуи? Зачем?

Он уставился на фигуру, стоявшую на высоком и широком пьедестале: квадратном черном блоке, вздымавшемся выше роста Синдера. Человек, запечатленный на ней, был просто титанических размеров. Он был почти по-женски красив и казался живым. Возникало ощущение, что он был заморожен прямо с высокомерной ухмылкой на лице, которая вот-вот должна превратиться в издевательскую насмешку. Казалось, что в глазах мужчины, взиравшего на мир с такой высоты, поблескивает жестокий ум. Вместе пьедестал и статуя были высотой с якшин, с которой Синдер познакомился в Быстромечии.

– Это центр Третьего Директората, – сказал Руом. – Забавно, что именно он занимает это место.

Дыхание Синдера стало тяжелым и глубоким. Он не мог отвести глаз от статуи. В нем закипел гнев по отношению к фигуре.

– Кто это? – прохрипел он.

Руом ответил не сразу.

– Нет ничего удивительного в беспокойстве, которое вы все испытываете, – сказал эльф – Это Гарад Лалл, один из титанов Шета.

Боунс стрельнул глазами в эльфа.

– Вы хотели сказать, статуя Гарада Лалла.

– Нет, я действительно имел в виду настоящего титана. Когда митхаспуры его победили, он был заморожен до состояния, в котором вы видите его сейчас.

– Не может этого быть! – шокированно охнул Дептх. – Митхаспуры, Шет и все остальное – это выдумки!

Руом вздохнул.

– Если бы это было так. К несчастью, здесь вы ошибаетесь. Шет и его титаны были вполне реальны. – Он указал на статую. – Одного из них вы видите перед собой. Гарада Лалла, погруженного в сон, подобный смерти. Ни он, ни его хозяин никогда не проснутся. Митхаспуры погрузили их в вечный сон, но они все еще живы, хоть и не многие в это верят. – Он снова жестом указал на титана. – Но вот доказательство. Всему миру прекрасно известно, что Гарад находится в Третьем Директорате. И все же никто не верит, когда мы говорим, что это настоящий титан. Даже когда узнают, что ежедневно в полдень он издает вздох.

Синдер потерял дар речи.

Гарад Лалл.

Один из настоящих титанов Шета. Гарад Лалл, бессмертный злодей, который бился бок о бок с Шетом против Шокана и Сиры. Война между ними происходила за тысячи лет до митхаспуров, в далеком мире, название которого давным-давно позабыто. Считалось, что Гарад искусно владел мастерством коварства и соблазнения и обманом убедил самых преданных союзников Шокана и Сиры добровольно стать омертвелыми.

Как эта штука может быть им?

– Вы получите ответы на свои вопросы о Гараде, других титанах и Шете на занятиях, – сказал Руом. – Давайте двигаться дальше. У нас еще много дел. – И он неспешно пошел вперед.

Синдер последовал за эльфом, разглядывая свой новый дом. Справа от них были конюшни, а слева широкая лестница, ведущая к длинному прямоугольному зданию, к которому прилегала галерея с колоннами. На антаблементе[10]10
  Антаблемент – горизонтальное перекрытие, опирающееся на колонны.


[Закрыть] были высечены сцены коронованной эльфийки, вершащей правосудие. Что касалось самого здания, оно было четырехэтажным и отделанным красным кирпичом. Большую часть фасада обвивал плющ, а те швы между кирпичами, что было видно, покрылись темными пятнами из-за того, что много лет были подвержены плохим погодным условиям. Притолоки и карнизы из темного камня обрамляли расположенные на одинаковом расстоянии сводчатые окна, выходящие на плац.

Пункт назначения, однако, был прямо перед ними: трехэтажное здание, такое же, как то, что стояло слева, только меньших размеров, включая и намного меньших размеров галерею. К нему вело два входа, оба они выходили на плац, и Руом повел их к тому, что был справа.

Они вошли в холл с медового цвета дубовыми полами. Стены были светло-карамельного оттенка, и их украшали картины, на которых были изображены люди и гномы в героических позах. С высокого потолка свисала люстра, а вход заливал теплый свет ламп диптха. Несколько красно-золотых стульев с мягкой обивкой сгрудилось вокруг небольших столиков, стоявших вдоль стены с окнами. Напротив сидений, перед подвесной лестницей, изогнутой над большой площадкой, лежал большой ковер. Сразу после холла Синдер заметил темный коридор.

– На ближайшие почти два года это ваш дом, – объявил Руом. – Кратх-хаус – «Дом победителей» на шевасра.

Из коридора в дальнем конце холла вышел статный молодой человек с чертами лица, характерными для жителей Ракеша.

– Это первокурсники? – спросил он Руома.

– Да, ответил Руом, – и раз уж ты здесь, я передаю их в твои руки. – Эльф обратился к Синдеру и остальным: – Это Кор Гарвинг, третьекурсник. Он проводит вас в ваши казармы. Мы снова увидимся вечером, когда генерал-комендант проведет официальную церемонию приветствия.

Прежде чем Синдер успел его хотя бы поблагодарить, Руом покинул холл.

– Ваши комнаты наверху, – сказал Кор. Он повел их по подвесной лестнице и продолжил разговор, пока они забирались по ней. – Ваш курс будет жить на верхнем этаже все то время, что вы будете здесь учиться. На среднем этаже второкурсники, а на первом – те третьекурсники, кто все еще остается в кампусе.

Синдер разглядывал все вокруг, вбирая обстановку своего нового дома.

По мере того как они поднимались, лестница раздваивалась, обрамляя сводчатые окна во всю стену, выходящие на плац. Они добрались до последней лестничной площадки на верхнем этаже и вошли в гостиную, уставленную полудюжиной столиков и стульев, над которыми светили канделябры с лампами диптха. Напротив ныне остывшего очага стоял диван. Слева от камина тянулся коридор, по всей длине которого имелись открытые двери. Бросив на них быстрый взгляд, Синдер понял, что каждая вела в спальню, отдельную для каждого ученика.

– У нас есть несколько горничных для уборки туалетов и прочего, – объяснил Кор. – И все. В остальном вы сами должны поддерживать чистоту на этаже и в комнатах. – Он внимательно посмотрел на них. – Вы должны сами ухаживать за собой и своими комнатами. Эльфы будут недовольны, если вы не будете этого делать.

– Сколько еще человек здесь живет? – спросил Синдер.

– Обычно в каждом классе семеро людей и пятеро гномов, – ответил Кор. – Остальные должны прибыть сегодня же.

– А эльфы? – спросил Боунс.

– Их семеро, и для них выделены отдельные помещения. – Кор посмотрел на Синдера и остальных. – Как думаете, сможете сами распределиться? У каждого из вас будет своя комната. Занимайте любые. Комендант, генерал Арван, обратится ко всем нам за ужином во время вашей официальной церемонии приветствия. Когда придет время, я отведу вас туда.

Глава 18

После ухода Кора Синдер прошел по коридору и вошел в случайную спальню. Он обнаружил пространство с пустыми стенами, койкой, шкафом для одежды, деревянным столом и стулом. К счастью, она была больше его чулана под лестницей в «Адептах Украшенных Сталью».

Он разложил свои вещи и подошел к единственному окну в комнате. Средники потемнели от старости и патины, а стекло просело и деформировалось. Из него открывался вид на зеленые холмы, вздымавшиеся неподалеку, изрезанные горы, возвышавшиеся чуть дальше, и, совсем близко, на покрытый лишайником, огороженный стеной двор. Синдер быстро прикинул и понял, что его комната находится прямо напротив плаца.

Он рассмотрел двор. Среди цветов и кустов пробегала извилистая тропинка, усыпанная гравием. Рядом с небольшим бассейном, в центре которого журчал многоярусный фонтан, притаилась парочка скамеек. В остальном двор был пуст.

Синдер вернулся в гостиную. Он обнаружил, что остальные первокурсники тоже собрались там и обсуждали, что их ждет дальше, говорили о своих надеждах и страхах. Даже Варк участвовал. Кадет из «Жасминовой Воды» потеплел к ним в течение их короткого пути в Якша-сит.

Примерно через час с лестницы послышались голоса, и Кор ввел в гостиную еще троих людей. Они быстренько познакомились. Двое из них были из Гандхарвы – Джория Джавшек и Ишмай Сенсов, а третий кадет, Рориан Молинкин, был ракешцем и жил в горах.

– Наконец-то мы здесь, – сказал Ишмай. Это был высокий долговязый парень с темно-песочными волосами и ореховыми глазами: такого цвета глаза Синдер еще никогда ни у кого не видел. Он словно пытался оценить взглядом размеры комнаты. – Кто из вас лучший? Потому что ты теперь второй.

Синдеру сразу не понравилось отношение гандхарванца. Как и Боунсу, который ощетинился.

– То есть вот так вот теперь будет всегда? Не успел прийти, а уже поливаешь нас грязью?

– Я лишь говорю правду, – ответил Ишмай. – Ее не стоит скрывать, не так ли?

– Посмотрим, будешь ли ты в это верить, когда каждый из нас надерет тебе задницу, – сказал Боунс, выступая вперед.

Ишмай не дрогнул. Синдер встал между ними в надежде разрядить накалявшуюся обстановку. Он поднял руки, держа Боунса и Ишмая подальше друг от друга.

– Все мы собрались здесь для одного и того же. Сталь сталь острит. Кто бы ни был лучшим, ему лишь предстоит бороться усерднее других, чтобы защитить наш народ.

Джория поддержал Синдера.

– Он прав, – сказал он. – Мы не должны драться друг с другом.

Второй гандхарванец был тонким как Сэш, и его худое лицо обрамляли темно-песочные космы. У него, как и у Ишмая, были круглые светлые глаза, но в его случае голубые: такого оттенка Синдер тоже прежде не встречал. Несмотря на спокойный тон, от Джории исходила аура сдерживаемой силы.

Ишмай ухмыльнулся Боунсу, но успокоился.

– Кор велел нам выбрать комнаты, – сказал Рориан. До сих пор он молчал, болтаясь позади. – Наверное, нам лучше сперва заняться этим, а уже потом познакомиться поближе?

Синдер бросил оценивающий взгляд на ракешского горца, внешность которого была типичной для жителя их страны. Речь его была неторопливой, а глаза – сонными. Но в его медлительных манерах Синдер разглядел ту же ярость, что и в Джории. Рориан был воином.

Вновь прибывшие последовали совету Рориана и разошлись, чтобы выбрать комнаты. Вскоре после этого они снова собрались в гостиной, рассказывая о своих тренировках, достижениях и путешествиях. По молчаливой договоренности, Боунс и Ишмай сидели в разных концах комнаты.

– Погоди-ка, – сказал Джория Синдеру. – Ты ведь не врешь по поводу тренировок? У тебя всего год боевой подготовки?

– Всего год, – подтвердил Боунс. – Он поступил в «Украшенных Сталью» при мне.

Рориан пробормотал:

– Значит, продвинуться так далеко и так быстро ты смог исключительно благодаря таланту… – Его темные миндалевидные глаза задумчиво сверкнули.

Синдер отмахнулся от похвалы.

– Мы все талантливы, и если будем сражаться друг за друга, то станем способны на что угодно. Это единственное, что имеет значение.

– В бою все мужчины братья, – сказал Варк.

Его слова удивили Синдера. Он даже и не думал, что парень его слушал.

– Что это значит? – спросил Ишмай.

– Синдер постоянно так говорит, – сказал Дептх. – Что мы должны быть кучкой братанов.

– Это так, – сказал Синдер. Он не хотел выказывать смущения относительно того, во что так яро верил, даже если остальные считали это наивным.

Ишмай фыркнул, но что бы он ни хотел сказать, его перебили голоса, донесшиеся с лестницы.

В гостиную снова вошел Кор, а на пятки ему наступало пятеро гномов.

Синдер удивленно дернул головой. Гномы едва доставали ему до лба, но были вдвое шире него. У всех до груди свисали густые бороды, а длинные волосы были заплетены в косы.

– Я оставляю вас, чтобы вы разложили свои вещи по комнатам, – сказал Кор гномам. А затем обратился ко всем в комнате: – Я вернусь через несколько часов. Скоро начнется церемония приветствия.

После того как Кор ушел, один из гномов упер кулаки в бока и по-командирски оглядел комнату. Он был выше остальных, глаза были голубые, и только у него борода была рыжеватой.

– Кто главный? – потребовал ответа он.

– Никто, – ответил Синдер. – Нам не рассказывали, как нужно организоваться. – Он подошел к гному и протянул руку. – Меня зовут Синдер Шейд.

Гном глянул на протянутую руку с едва сдерживаемым отвращением.

– Гномы не пожимают руки, – его голос был низким и рокочущим. – Это эльфийский способ выразить уважение. Трусливый способ.

– Так принято и у людей, – сказал Ишмай.

Гном поджал губы.

– Как я и сказал, это трусливый способ.

– Шриови, – предостерегающе окликнул другой гном своего очевидного предводителя.

Шриови испепеляющим взглядом посмотрел на говорящего.

Синдер припомнил кое-что, что читал о гномах. При первой встрече они обнимают друг друга. Он распростер руки.

– Меня зовут Синдер Шейд. – И он привлек к себе Шриови, собираясь кратко его обнять.

Гном, однако, не отпустил его. Он крепко прижал к себе Синдера, изо всех сил сжимая его в объятиях. Синдер тоже крепче сжал его и заскрипел зубами, когда Шриови усилил хватку. У него захрустели ребра, но он не сдался. Объятия оказались еще и проверкой. Боль усиливалась. Синдеру стало тяжело дышать, но он не ослабил хватки, чувствуя, что важно не выказывать перед Шриови своей слабости.

Гном наконец отпустил Синдера и отступил с довольным ворчанием.

– Я Шриови Сурент из Сурент-креш. Ты молодец. Думаю, если бы я сжал тебя еще сильнее, то сломал бы тебе ребра, – произнес он, оценивающе наклонив голову в сторону Синдера. – Думаю, ты и тогда бы не сдался. Сильная работа. – Он расплылся в широкой улыбке и указал на остальных гномов. – Познакомься с моей шайкой.

Синдеру хотелось лишь согнуться с облегчением, но он остался стоять с прямой спиной.

Не выказывать слабости.

Он припомнил еще кое-что о гномьих обычаях. Тот, кто управлял беседой, считался лидером группы.

– Сперва ты, – сказал Синдер, указывая на своих товарищей.

Дружелюбие Шриови испарилось, и он насупился.

– Ты первым прервал объятия, – тихо сказал один из гномов Шриови. Тот же, что заговаривал ранее.

Шриови хмуро глянул на того гнома, после чего от безвыходности скорчил кислую мину. Он подошел к остальным людям и представился, крепко обняв каждого. Синдер с удовольствием наблюдал за тем, как Боунс и Ишмай белеют от железной хватки Шриови.

Синдер подошел к гномам.

– Дериус Сурент, – произнес тот, что бранил Шриови. Он был самым крепко сбитым из всех гномов. Его объятия наверняка будут больнее объятий Шриови.

Синдер приготовился к еще одним костедробильным тискам. К счастью, это были лишь краткие объятия с постукиванием по спине.

Дериус улыбнулся Синдеру.

– Расслабься, дружище, – голос у него был еще ниже, чем у Шриови. – Я не стану ломать тебе кости. Шриови уже попытался это сделать. Ему это не удалось, так что мы не станем зря терять время. Нам известна твоя храбрость.

Оставшиеся три гнома последовали примеру Дериуса.

– Натаз Сурент, – сказал следующий гном. В отличие от Шриови, у остальных гномов были каштановые бороды и светло-карие глаза. Натаз не был исключением, но держался он так, будто был готов откусить голову любому, кто косо на него посмотрит.

Следующим представился немногословный гном.

– Джозеп Сурент. Приятно познакомиться. – Гном говорил задумчиво, даже медленно. Он мог бы потягаться с Рорианом в том, кто из них испытывал больше скуки и был наименее впечатлен происходящим.

– Дорсер Сурент, – сказал следующий гном. Похоже, все гномы говорили басом. – Мы хорошо проведем здесь время. Я просто уверен в этом. – Он широко улыбнулся.

Синдер ничего не смог с собой поделать и улыбнулся в ответ. Улыбка Дорсера заставляла почувствовать себя в своей тарелке.

После знакомства Синдер обратился ко всем в комнате, желая внушить им, что для процветания в Третьем Директорате им необходимо держаться вместе.

– Сейчас мы друг для друга незнакомцы, но так будет не всегда. Так не должно быть. Мы должны работать вместе, помогать друг другу, бороться ради всеобщего успеха, как кучка братанов.

– Опять его разговоры о братстве, – шепнул Боунс Варку и Дептху так, чтобы все услышали.

– Думаешь, он хоть раз заговорит о чем-то другом? – спросил Варк.

Синдер постарался не терять терпения.

– Братство – это хорошо, – согласился Шриови, – но гномы вступают в братство только с представителями своей расы.

– Не всегда, – сказал Дериус. – Когда-то мы жили в мире со всеми.

– Сейчас не время, – предостерег его Шриови.

– Стремление к миру – величайшее призвание гнома, – упорно настаивал Дериус.

– Не сейчас, – приказал Шриови, испепеляюще глядя на другого гнома, который тут же притих.

Синдер посмотрел на Шриови, задаваясь вопросом, что же он не хотел, чтобы они услышали.

Несколько минут спустя, у него уже не было шанса спросить об этом, потому что пришел Кор, чтобы отвести их на церемонию приветствия.

* * *

Аня Аруэн, принцесса Якша-сит, из кабинета коменданта наблюдала за тем, как новобранцы Третьего Директората, люди и гномы, выходят из Кратх-хауса. С третьего этажа холл Огненного Зеркала, здания, в котором проходило большинство занятий в Директорате и где находились кабинеты администрации, было прекрасно видно подходивших учеников. Окна в кабинете занимали почти всю стену, и Аня смотрела сквозь панели ромбовидной формы.

Люди и гномы плелись следом за эльфами-первогодками, и все вместе они шли через плац, направляясь на церемонию приветствия. Ее проведут в банкетном зале, здесь, в холле Огненного Зеркала. Люди выглядели особенно молодо, чего и следовало ожидать. Они действительно были молоды, совсем дети, по меркам эльфов. Неужели она тоже когда-то была совсем новичком в этом мире?

Это казалось сомнительным. Ане казалось, что у нее древняя душа. Она и была древней.

Из конского хвоста у нее на голове выпал локон светло-медовых волос, и Аня убрала его за остроконечное ухо. Кончик был круглее, чем у большинства эльфов, что было еще одним напоминанием о ее уникальном происхождении. Она была также выше других представителей своей расы, и мужчин, и женщин, включая дворянство: скорее крепко сбитой, нежели деликатного телосложения, как те, кого считали по-настоящему привлекательными, как, например, ее сестра. Самой главной отличительной чертой Ани были глаза редкого оттенка: изумрудно-зеленые. Глаза других эльфов были небесно-голубого, грозового серого или угольно-черного цвета, поэтому ей часто говорили, что ее взгляд отвлекает и даже внушает беспокойство.

Ее мужу, однако, нравился цвет ее глаз. Почему Девеш был так жесток и отнял его у нее?

Аня сложила руки на груди, отгораживаясь от привычной боли. В том, что она отличалась ото всех, и крылась причина того, что ей удалось стать первой и единственной женщиной, закончившей Третий Директорат, но эта причина уже была неважна. Она была из Якша-сит, и этого было достаточно.

– Что думаешь о наших новых учениках? – спросил генерал Сильв Арван, комендант Третьего Директората.

Ане даже не пришлось оборачиваться, чтобы понять, что он сидит за своим столом, этим дубовым монстром, заваленным бумагами. Она слышала, как он с шорохом продирается через всю эту неразбериху. На полках, прибитых к стенам, был такой же беспорядок. На них было полно книг, карт, свитков и различных безделушек, таких, как камни, которые комендант посчитал интересными, заметки самому себе и огромное количество оружия, часть из которого заржавела и была сломана. Другими словами, это был мусор. Комендант всегда был таким. Ему нравилось хранить предметы, напоминавшие о прошлом, вещи, от которых любой человек в здравом уме избавился бы.

Он встал из-за стола и подошел к ней. Сильв Арван был старше ее, ему было далеко за триста, и в его светлых волосах появились седые пряди.

– Кто из будущих первокурсников, кроме твоего брата, кажется тебе выдающимся воином?

Аня изумленно улыбнулась, услышав этот комментарий. Это была их старая шутка. Много десятилетий назад, когда Аня поступила в Третий Директорат, генерал-комендант был одним из ее наставников. Она была единственной женщиной, которая когда-либо училась в академии, и он спросил у нее, чего она хочет добиться. Аня ответила, что хочет стать выдающейся воительницей, и три года спустя достигла своей цели.

– Мой брат искусен, – сказала Аня, – но я бы не назвала его выдающимся.

– Значит, он не дотягивает до твоих стандартов?

Аня усмехнулась.

– Он не опозорит семью, если вы спрашиваете об этом. Он справится.

– Уверен, что он покажет себя лучше. – Сильв Арван дотронулся до ее локтя, жестом пригласив присесть на один из двух стульев с высокими спинками, стоявших напротив стола. – Предлагаю выпить чаю перед празднеством. – Он мрачно усмехнулся. – Я знаю, как сильно ты любишь его помпезность и торжественность.

Аня уже хотела последовать за комендантом, как вдруг краем глаза заметила одного из людей, вероятно, моложе остальных, невысокого и более хрупкого телосложения. Он шел как типичный мальчишка, который вот-вот превратится в мужчину, временами неуклюже, несмотря на военную подготовку. И все же, когда его конечности двигались синхронно, в его поступи появлялась кошачья грация, такая, какой позавидовали бы представители ее собственной расы. Он напоминал тигра, крадущегося в высокой траве.

Комендант остановился на полпути к столу.

– Что-то увидела?

– Человек, – ответила Аня. Парень вошел в здание и пропал из виду. – Его походка… Что-то в нем было такое… едва уловимая грация.

– Я уже видел таких, – сказал комендант, его голос звучал пренебрежительно. – Это им не поможет. Им не хватает способности черпать лоретасру. Они всегда будут ограничены.

– Некоторые могут черпать лоретасру, – сказала Аня. – Нечасто, но я видела, как они делают это в минуты опасности.

– Хорошо, что только в минуты опасности. Можешь себе представить, что случилось бы, будь это иначе? Мир, в котором люди могут использовать лоретасру? – Генерал-комендант поежился.

Аня могла представить себе такой мир. Он часто ей снился и заставлял задуматься о своем прошлом. Даже почти восемьдесят лет спустя некоторые воспоминания ничуть не угасли. Она помнила имя, под которым знали ее, мужа, которого отчаянно любила и который отвечал ей взаимностью. Но почему он умер? Она никак не могла припомнить его имя, и все, что о нем знала, – это фрагменты песен из тех времен, когда он играл на мандолине, а она пела. И ночная прогулка по прекрасному парку. Лунный свет, отражавшийся от пруда, когда они стояли на мосту, и он ее поцеловал.

Принцесса не могла вспомнить его имя и черты лица, но помнила их любовь, отчаянную и бездонную. Вдобавок, из воспоминаний она узнала жестокую правду: она больше никогда никого не полюбит. Но этого и не хотелось. Даже заводить любовника казалось неправильным. Было достаточно разрозненных воспоминаний о муже.

– Пора идти на церемонию приветствия, – сказал комендант, вырывая принцессу из мира грез. – Зажми нос. Ты же знаешь, как воняют люди.

Аня рассмеялась.

– Их запах все еще вас трогает? Я думала, вы уже должны были к нему привыкнуть.

– Каким образом? Его невозможно игнорировать.

– Вы говорите, что они воняют, но я знаю правду. – Аня мимолетно улыбнулась. – Вы не любите их запах, потому что он слишком сильно вам нравится. Почти все сплетенные чувствуют то же самое.

Комендант сердито нахмурился.

– Я всего лишь рад, что люди не могут черпать лоретасру. Иначе они стали бы слишком опасны.

* * *

Банкетный зал Третьего Директората был прямоугольным, с высокими потолками, и пространство в нем занимало пять длинных столов. Четыре из них стояли вдоль: по одному для каждого курса и еще один – для преподававших в академии наставников и приезжавших с визитами воинов. Пятый стол стоял на возвышении и располагался перпендикулярно остальным. Во время официальных событий, таких как церемония приветствия, там сидели управляющие и старшие мастера Третьего Директората.

В воздухе витали вкусные ароматы сдобренных специями блюд, и у Синдера заурчало в животе. Он умирал с голоду, так как весь день ничего не ел.

Пространство освещали люстры в форме тележных колес, уставленные дюжинами ламп диптха, но последние лучи клонящегося к западу солнца мерцающей золотом занавесью проникали сквозь ряд высоких окон. Солнечный свет освещал множество фресок, украшавших стену напротив окон, на которых были изображены эльфы в воинственных позах. Синдер догадался, что это портреты известных исторических воинов, но он не знал никого из них.

Наставники и командиры академии вошли один за другим через двери позади их стола. Эти два входа обрамляли три знамени. На центральном была изображена огненно-золотая корона на красном поле, флаг Якша-сит, другие два знамени были черными. На правом виднелся простой символ, серебряный знак «ом», а на левом – стилизованный орел, сжимающий в когтях меч.

Вошел последний офицер, и все, включая эльфов-первокурсников, встали. Синдер запоздало поднялся на ноги вместе с другими людьми и гномами-первогодками. Он выругался про себя, так как понятия не имел, что должен встать.

Должно быть, только что вошедший офицер – это генерал Сильв Арван. Мастер Лирид описывал его. Эльф средних лет, мощно сбит для представителя своей расы, подтянут и пропорционален, седые пряди в светло-рыжих волосах. Он взирал на учеников голубыми глазами.

Протянув руки, генерал улыбнулся.

– Прошу, садитесь. Я генерал Сильв Арван, комендант Третьего Директората. От всей души приветствую вас. – Он повернулся к четвертому столу, тому, который был выделен для наставников и воинов-гостей, и добавил: – Добро пожаловать тем, кто вернулся туда, где впервые снискал известность.

Потом устремил взгляд на стол третьекурсников.

– Добро пожаловать тем, кто готовится к последнему году здесь и своему величайшему испытанию. – Его взгляд метнулся к второкурсникам. – Затем – нашим средним ученикам. Тем, кто находится на пути к мастерству, но уже не новичок.

Внимание коменданта сосредоточилось на первокурсниках. Он широко улыбнулся, не сводя взгляда с эльфов, которые сидели ближе всех к командирам. Синдер заметил, что остальные два курса были рассажены точно так же: эльфы впереди, а люди и гномы – сзади.

Комендант оглядел весь стол первокурсников, кратко задержав взгляд на людях и гномах, и сказал:

– И, наконец, нашим первокурсникам. Вам я хочу оказать наиболее теплый прием. Вам многому предстоит научиться. Старшие товарищи объяснят расписание, а с мастерами вы познакомитесь в течение года. – Он ухмыльнулся. – Уверен, вы будете учиться у них довольно усердно. Но прежде чем мы приступим к пиру, обсудим дела. Это военная академия. Мы призваны выковать из вас воинов. Вы уже достаточно одарены. Но мы принесем вам величие. Некоторые из вас, возможно, даже станут выдающимися воинами.

Комендант глянул на сногсшибательную эльфийку, сидевшую рядом с ним, коротко ей улыбнувшись.

Синдер тут же обратил на нее внимание и задался вопросом, кто она такая. Одна из их наставниц? У нее были светло-медовые волосы и зеленые глаза, и ее физическое присутствие ощущалось вполне очевидно. Для эльфа она была крепко сбита, но все равно красива: лицо сердечком, высокие скулы и полные губы. Синдера влекло к ней, но он понимал, что восторженно пялиться на нее было не лучшей идеей. Говорят, эльфам-мужчинам не нравится, когда представители других рас бросают влюбленные взгляды на их женщин. Потом он виновато вспомнил о Корал. Они расстались всего неделю назад, а он уже пялится на другую женщину…