Текст книги "Завет стали. Орудие предзнаменования. Книга первая"

Синдер невольно сгорбился. Он знал о мире так мало!

Кто-то прочистил горло, отрывая его от переживаний.

– Чем я могу тебе помочь? – с дружелюбной улыбкой спросил мастер Молни Сирновейн, главный библиотекарь. Мастер Молни прожил уже несколько веков, его волосы побелели, плечи сгорбились, а лицо покрылось морщинами.

Синдеру все еще казалось странным видеть эльфа с морщинами. Он довольно близко познакомился с пожилым эльфом благодаря частым визитам в библиотеку, и сейчас улыбнулся в ответ.

– Вы же знаете, – ответил он, подходя к главному столу, за которым на своем обычном месте и восседал мастер Молни. – Как всегда.

Пожилой мастер усмехнулся.

– Почему я не удивлен? Ты и лоретасра.

– В прошлый раз я нашел один текст, – сказал Синдер. – В нем говорилось, что были времена, когда использование лоретасры называли «асра» – «мастерство прекрасного» на шевасра. Там также говорилось, что искуснейшие умельцы мастерства прекрасного умели сгущать лоретасру. Вы когда-нибудь слышали о чем-то подобном?

Мастер Молни нахмурил брови, его темные глаза застыли в раздумьях. Несколько секунд спустя он покачал головой:

– Термин «асра» редко используется в наши дни. Он вышел из моды. Есть также отсылки с асрасинам, но все они были людьми. Что же касается лоретасры… Я никогда не слышал о том, чтобы кто-то ее сгущал, но не удивился бы, если бы риши оказались на это способны. Они обладают величайшим мастерством использования лоретасры.

– Даже несмотря на то, что они люди?

Мастер Молни ухмыльнулся. Вокруг его мудрых глаз появились веселые морщинки.

– Так считается во всем мире, но это неверно. В те времена древние риши смешивались с эльфами и другими гуманоидными сплетенными. Только так они могли получить доступ к лоретасре.

У Синдера от шока отпала челюсть.

– Правда?

– Правда.

Синдер покачал головой, все еще не отойдя от шока.

– Кучка лицемеров. Утверждают, что они люди и потомки митхаспуров, когда на самом деле они потомки неизвестных сплетенных. Зачем лгать?

Мастер Молни пожал плечами.

– Потому что они лгуны, а лгуны поступают именно так. Они лгут относительно своих сил и намерений. Разве может удивляться, что они лгут и о своем происхождении?

Синдер полагал что нет, но эта информация все же его разочаровала.

– А насчет очищения праны? Зачем это делать?

– Сложный вопрос, – хмыкнул мастер Молни. – Я не удивлен, что ты не нашел ответа в процессе своих поисков. Если оставить лоретасру нетронутой, она загрязняется. Поэтому ее нужно очищать с помощью дыхания и сердцебиения. И только очищенную можно использовать. Ее пропускают через чакру, где ее аспекты очищаются, усиливаются и курсируют через нади. А если чакра не раскрыта, пропускают непосредственно через нади. В таком случает необходимо сосредоточиться на лоретасре и присоединить соответствующие нити огня, воды, воздуха и земли к эфиру. Вот что значит очищать прану. – Мастер Молни заерзал на стуле, одновременно довольно и смущенно. – Может, это и кажется странным, но я изучал лоретасру несколько десятилетий.

– Понятно.

И Синдер действительно понял. Он провел многие-многие часы, читая различные книги в библиотеке, но, возможно, было бы лучше просто сразу спросить мастера Молни.

Так он и ответил.

– Наверняка, – кивнул мастер, – но тебе требовалась определенная база знаний, чтобы задать нужные вопросы. До тех пор ты должен был искать сам. Узнавать, что мог. Только теперь ты знаешь то, чего не знаешь.

Синдер улыбнулся.

– И знаю достаточно, чтобы понять степень собственного невежества?

– Вот именно. – Мастер Молни в ответ улыбнулся. Улыбка смягчила изборожденное морщинами лицо, отчего он стал выглядеть моложе.

Не впервые Синдеру стало интересно, сколько же лет библиотекарю. Сколько веков он на самом деле застал? Однако спрашивать об этом казалось неприличным. Вдруг он тем самым нарушит какое-нибудь эльфийское табу? Вместо этого Синдер продолжил задавать вопросы на изначальную тему.

– Почему люди не могут дотянуться до своей лоретасры?

Выражение лица мастера Молни стало задумчивым, взгляд направился вдаль.

– Так было не всегда. Истории, которые ты прочел, очевидно, рассказали тебе об этом. – Он постучал пальцем по подбородку. – После того как митхаспуры одолели Шета, что-то произошло. До тех пор, если верить записям, люди пользовались лоретасрой так, как нам и не снилось.

Объяснение мастера библиотекаря совпадало с тем, что Синдер обнаружил ранее. Когда-то люди обладали силами намного превосходящими те, которыми пользуются современные сплетенные. Затем восстал Шет. Чтобы противостоять его силе, откуда-то явились митхаспуры, и началась Нусраэль-Шев. Долгая война, длящаяся десятилетия или даже века, приведшая к поражению Шета и резкому и болезненному падению человечества. Конец войны также совпал с возвышением эльфов и других сплетенных.

Мастер Молни заерзал на стуле, отчего-то испытывая дискомфорт.

– Большинство считает эти истории баснями. Не верит в них. В их глазах люди всегда были низшими существами по сравнению с нами.

– Вас бы высмеяли за сказанное мне? – догадался Синдер.

Эльфийский мастер улыбнулся.

– Давай не будем никому говорить, чтобы проверить.

Синдер улыбнулся в ответ.

– Было ли это связано?

– Что было связано? – спросил мастер Молни, и Синдер понял, что задал вопрос вслух.

– Окончание Нусраэль-Шев, возвышение эльфов и других сплетенных и падение человечества?

Мастер Молни пожал плечами.

– Возможно. Это определенно логичное объяснение. С человечеством кто-то что-то сделал, вероятно, даже ваши древние родоначальники, возможно, сами митхаспуры. – Он покачал головой. – Несмотря на десятилетия и даже века поисков, я так и не нашел, что это могло быть. Записи тех времен не сохранились, и мы не можем их прочесть.

Синдер досадливо вздохнул.

– И вам неизвестно, где можно найти информацию?

Мастер Молни ответил не сразу.

– Есть одно место, где ты можешь найти ответы на свои вопросы… – Он предупреждающе поднял руку. – Но я не советую тебе когда-либо посещать это гнусное место. Это последнее пристанище митхаспуров. Махадев. – Мастер произнес это слово так, будто оно было ругательством. – Если отвергнешь мой совет, то не найдешь там ничего, кроме призраков и монстров, обитающих среди руин. Те, кто входит в это гиблое место, уже никогда его не покидают. Это гробница мертвых. Оставь ее им.

* * *

Синдер скосил глаза, когда рядом с ним на диван плюхнулся Шриови.

– Джозеп сказал, ты хотел больше узнать о нашей культуре, – сказал гномий предводитель.

Был уже поздний вечер, и во всем Кратх-хаусе, включая казармы первокурсников, было тихо. Все одноклассники Синдера разошлись по комнатам, чтобы укладываться на ночь или продолжить самостоятельные занятия. В общей гостиной царил полумрак, лампы дитпха светили приглушенно, а огонь в очаге почти погас. Он все еще время от времени вспыхивал, но в остальном под кучей золы просто светились раскаленно-красные угли.

Синдер вернулся в казармы из библиотеки всего несколько минут назад. С последнего разговора с мастером Молни о Махадеве прошло несколько дней, и он читал все, что только мог найти о мифическом городе митхаспуров.

До сих пор он не нашел почти никакой полезной информации. Все обстояло так, как и сказал старый библиотекарь. Лишь мертвые звали Махадев домом, а от наглецов, посмевших нарушить их беспокойный сон, больше никто и никогда ничего не слышал. Был даже случай, когда в город вошел Тиаксис Десятый из древней империи Меде, Шань-Менди. С тех пор его звали Тиаксисом Затерянным. Он преследовал полчище заххаков, которые хотели спрятаться в бесконечных туманах Махадева. И те и другие канули в небытие навечно, так и не вернувшись из мертвого города.

Синдер припомнил свой разговор с Джозепом о мудрецах в гномьем обществе, состоявшийся несколько дней назад. Юный гном сказал, что говорить об этом Можно только с дозволения Шриови.

– Верно, – ответил Синдер на слова гнома. – Расскажешь мне о своем народе?

– Зависит от того, что ты хочешь узнать, – сказал Шриови равнодушно, не выказывая ни желания, ни нежелания рассказывать.

– Джозеп упомянул тех, кого называют мудрецами. О них известно не так уж много. Что они делают?

– Мудрецы – наши мыслители, те, кто хранит нашу историю. Им известны истины, о которых забыли остальные. – Выражение лица гнома стало более суровым. – Их высоко чтят.

Это было ненамного больше того, что рассказал Джозеп и что Синдер собрал по крупицам из книг.

– Судя по тому, как говорил о них Джозеп, все они женщины. Это так?

Подобное казалось абсурдным, так как гномьими крешами управляли мужчины – не женщины. В результате Синдер так и не смог определить, каким статусом обладали мудрецы.

Губы Шриови искривились в мимолетном раздражении.

– Джозепу не следовало рассказывать тебе об этом.

– Он и не рассказывал, – сказал Синдер, не желая, чтобы Джозеп угодил в беду. – Я сам догадался. Не ругай его за то, что я…

– Любопытнее, чем следовало бы? – Раздраженное выражение лица Шриови стало кислым.

Очевидно, тема мудрецов была для Шриови щекотливой, и Синдер посчитал неразумным давить на гнома.

– Нам не обязательно продолжать обсуждать гномью культуру.

Шриови отмахнулся от его слов.

– Все нормально. Просто вместо того, чтобы отвечать на все твои вопросы, я расскажу тебе то, что мне позволено. – Он прочистил горло и поглядел на тлеющие огоньки. – Наш народ довольно сварлив. Думаю, это известно всем. Мы вынуждены быть такими, чтобы выжить в суровых условиях гор и в еще более суровой компании заххаков, особенно гоблинов, упырей и омертвелых. Некоторые считают нас даже слишком сварливыми.

По его тону не было ясно, разделял ли Шриови это мнение.

– Мудрецы говорят, что мы не всегда были такими, – продолжил он. – Они говорят, что когда-то мы жили небольшими деревнями в самом сердце гор, в мире и безопасности. – Гном недоверчиво фыркнул, как будто даже мысль об этом казалась ему смехотворной.

Синдер молчал, позволяя Шриови говорить и не перебивая его.

– Мы больше не живем маленькими деревнями, – сказал Шриови, – но мы все еще живем в сердце гор, внутри мощных крепостей. Далекие цитадели соединяют дороги и огромные мосты. Мы построили могущественную державу. Нас боятся и чтят. – Он поджал губы. – Но этого недостаточно. Наши князья стремятся заполучить больше власти и территорий… – Шриови снова уставился на тлеющие угольки и перешел на шепот: – Всегда недостаточно.

Синдер не ожидал, что гномий предводитель так много расскажет ему о своем народе. И уж тем более не ожидал, что Шриови станет с такой неприязнью отзываться об образе жизни гномов. Склонность к жестокости и войнам – вот те проблемы, те настроения, о которых Шриови умолчал, но которые явно причиняли ему боль.

Это была больная тема, и Синдер постарался аккуратно ее обойти.

– Что случилось с твоим народом? – спросил он. – Ведь раньше вы жили маленькими мирными деревнями.

Шриови горько рассмеялся.

– Шет случился. Заххаки случились. Мир случился. Кто знает? Если ты не заметил, Семинал – не место для малодушных. Этот мир заставляет совершать отвратительные вещи.

Синдер не стал спорить с заявлением Шриови. Правда была очевидна.

– Жизнь на Семинале заставила гномов отказаться от мирного пути?

– Да, и по словам наших мудрецов, это было непросто. И сейчас непросто. По крайней мере, для большинства из нас. – В конце гном пробормотал: – Но некоторые стали слишком легко становиться на путь гнева.

Синдер удивленно поглядел на Шриови. Для всех остальных гномы были примером взбалмошности и вспыльчивости.

– О чем ты говоришь? Вам приходится заставлять себя злиться?

– А ты не знал? Большую часть времени мы лишь притворяемся злыми. Благодаря этому остальные стараются держаться от нас подальше.

Синдер задумался о том, что сказал Шриови. Он проанализировал все, что знал, и пришел к единственно возможному логическому объяснению.

– Раньше вы были мирным народом. Обстоятельства вынудили вас обратиться к жестокости, найти способы защитить себя. Ваши мудрецы сохранили понятия из вашего мифического прошлого…

– Оно не мифическое.

Синдер кивнул в ответ на это замечание.

– А в вашем священном писании, «Креш Прани», есть ссылка на то, что «будет возвращено то, что было утрачено». Здесь говорится о мире, не так ли?

Шриови кивнул.

– Вижу, ты прочел наше пророчество.

– Прочел, – сказал Синдер. – Я читаю все священные тексты. Но все же одно место мне неясно. Гномы хотят вернуть мир и безопасность, как это было раньше. Кто защищал вас прежде? Шокан?

– Ты будешь смеяться, но да. А еще наши мудрецы говорят, что ему помогали. Их звали магаванами.

– Магаванами?

Шриови похлопал по подлокотнику дивана.

– Магаваны были мужчинами и женщинами. Людьми. Асрасинами. О них тебе придется узнать самостоятельно. Прочтешь в библиотеке. Считай это наказанием за то, что заставил меня так открыто говорить о моем народе. – Гном неуверенно взглянул на Синдера. – Никому не передавай мои слова. Я рассказал тебе больше, чем следовало.

– Если меня спросят, ты ничего не говорил. – Синдер сделал вид, что закрывает рот на замок.

Покряхтывая, Шриови поднялся.

– Человек, умеющий хранить секреты. Я знал, что ты неспроста мне понравился.

Глава 23

Обычно по утрам эльфийские мастера Третьего Директората тренировались друг с другом в течение нескольких часов после завтрака, когда у первокурсников были занятия по тактике и стратегии. Синдер ни разу не видел, как они сражаются, и ему не терпелось узнать, насколько они на самом деле хороши. Какие навыки они получали, благодаря способности пропускать через себя лоретасру? Он уже знал, что она придавала им скорость и силу, но какие еще способности они получали благодаря ей? Гномы могли использовать лоретасру, чтобы управлять поверхностью земли, устраивать землетрясения, проделывать ямы – всякие подобные вещи, – но что насчет эльфов?

Через месяц после его разговора со Шриови у первокурсников была увольнительная, и Синдер решил спуститься в «Котел» и воочию увидеть то, насколько на самом деле хороши эльфийские мастера. Там он обнаружил ровно два десятка эльфов, которые разминались и растягивались.

Солнце поднялось высоко в голубом небе, по которому плыли пушистые облака. С каждым выдохом этим морозным утром изо рта Синдера вырывался пар. Легкий ветерок взъерошил его волосы своими пальцами и принес аромат жареного мяса, которое готовили на обед. Вкусный запах доносился из кухни через все поле.

Синдер втянул ноздрями воздух, наслаждаясь ароматом. В животе заурчало несмотря то, что он позавтракал всего несколько часов назад.

Он наблюдал за собравшимися в «Котле». Кроме учеников и наставников там были также офицеры армии Якша, посещавшие академию для индивидуальных профильных консультаций. Многие и так уже были хорошими воинами, но стремились к величию. В Директорате они могли найти способы достичь своих целей. Некоторые даже мечтали получить звание сая, что удавалось немногим: это был древний почетный титул времен Шокана. Из прочитанного Синдер узнал, что в данный момент всего дюжина эльфов носит это звание.

Держась особняком в сторонке, Синдер наблюдал за эльфами. Он не хотел никому мешать и заметил, что большинство эльфов в «Котле» вооружены мечами инсуфи, особо ценными клинками матового черного цвета. Те были тверже и гибче стали, а еще их не нужно было острить, и было практически невозможно уничтожить.

Мечи инсуфи вручали лишь лучшим воинам. Чтобы выковать их, уходили годы, также требовалась особая трава – сатхана, – растущая только в Апсара-сит, в одной-единственной речной тенистой долине. В естественных условиях жесткое растение достигало более двух метров в высоту, а на конце у него была перистая ярко-оранжевая кисточка.

После сбора ткач брал стебли сатханы, крепко сплетал их и обогащал эфиром. Тогда травяная масса превращалась в мягкие пористые стержни, и этот процесс занимал несколько месяцев. Затем в дело вступал кузнец. Требовалось еще несколько месяцев закаливания, чтобы выпарить из сатханового стержня всю воду до последней капли.

Потом оружию придавали форму, медленно нагревая его, аккуратно работая молотом, снова и снова складывая и расплющивая. На это занятие уходило еще несколько месяцев, пока стержень наконец не был готов к приданию ему окончательной формы. Тогда его аккуратно глазировали тонким полупрозрачным слоем черных чернил. Последнее нагревание в горне, и из него выходил матово-черный клинок, излучающий угрозу.

Синдер стряхнул грезы.

Эльфы были готовы, их тела защищали кожаные гамбезоны[11]11
  Гамбезон – стеганая доспешная куртка.


[Закрыть], а некоторые держали щиты. На головах были большие кожаные шлемы с открытым лицом. Ограничители. В данном случае шлемы не просто обеспечивали простую защиту, а ограничивали количество лоретасры, которое каждый эльф мог пропустить через себя, не позволяя наносить смертельные удары.

Воины завязали лямки под подбородками и прицепили большие щитки, защищающие шеи, став похожими на типичных первокурсников. Затем они разбились на пары и ступили на ринги для поединков.

Синдер переводил взгляд с одной бьющейся пары на другую. Эльфы… Они двигались быстрее ветра, как текучая вода, изящно парируя, делая выпады и нанося рубящие удары. Некоторые поднимались на три метра в воздух и перемахивали через своих противников. Они даже на мгновение исчезали из виду: необычная маскировка.

Как можно одержать победу, столкнувшись с подобной мощью?

Синдер никак не мог этого понять. Человеческая армия, встретившись с силами эльфов, наверняка была бы полностью уничтожена. И все же история показывала, что Меде побеждал каждого врага, с которым сталкивался. Разбил их всех.

Как ему это удавалось?

Синдер нахмурился, отрываясь от отвлекающих мыслей. Он пришел посмотреть на эльфов, научиться у них тому, чему мог.

Он сосредоточился на мастере Абсине и эльфе, с которым тот бился, Лисандре Кушинре, старшем брате Рийна и уже прославленном воине. Даже если бы Синдер еще не знал о Лисандре, высокий рост и мощное телосложение эльфа все равно сообщили бы о его благородном происхождении. Длинные черные волосы были собраны в конский хвост, открывая заостренные уши.

За время пребывания в Третьем Директорате Синдер обнаружил, что у эльфов интересные понятия о красоте. Они были связны с ростом и ушами. Чем длиннее уши эльфа, тем более красивым или красивой он или она считались. Неудивительно, что у аристократов уши были длиннее, чем у крестьян, и Лисандр определенно считался красивым.

Движения Лисандра были плавными и безупречными, как у танцора. По сравнению с остальными эльфийскими воинами он был все равно что они по сравнению с Синдером.

Несколько секунд они с мастером Абсином осторожно и опасливо обходили друг друга по кругу и наконец схватились. Мастер Абсин нанес пробный рубящий удар, Лисандр блокировал. Они снова закружили по рингу. Лисандр сделал выпад и ушел в защиту. Странно, но вокруг его свободной руки был обвит голубой жгут, словно нить из воды. Синдер мог поклясться, что с того места, где он стоял, было слышно, что жгут издает такой звук, словно волны разбиваются о берег. Легким взмахом руки, быстрее мысли, Лисандр выпустил жгут, который вспыхнул, как молния.

Мастер Абсин отмахнулся, и жгут превратился в пар.

Лисандр бросился в атаку. Пар вокруг него рассеялся. Он напал на мастера Абсина так же стремительно, как жгут, который он использовал всего мгновение назад. Эльфы схлестнулись. Синдер был уверен, что мастер Абсин отобьет атаку задней ногой. Старший эльф парировал удар, его лицо напряглось от концентрации. Он ушел вправо, обходя Лисандра по кругу и пытаясь увеличить дистанцию. Лисандр не позволил ему это сделать. Он теснил и прижимал мастера Абсина к краю ринга для поединков.

Земля под ногами Лисандра содрогнулась, и он прекратил нападение. Теперь в атаку перешел мастер Абсин. Несмотря на свой возраст, в быстроте движений он не уступал молодому воину. Они снова стали обмениваться ударами и, как и раньше, Лисандр брал верх.

У Синдера отпала челюсть, когда он увидел их скорость. Он не поспевал за их движениями. О том, что они схлестнулись, он узнавал лишь благодаря треску, который издавали их шоки.

Мастер Абсин исчез. Лисандр взмыл на полтора метра в воздух, окутанный туманом. Дым водоворотом закружился вокруг молодого эльфа, возникло ощущение, что какой-то быстродвижущийся объект пытался проникнуть сквозь него.

Шок мастера Абсина.

Лисандр приземлился. Один горизонтальный удар, и все было кончено. Мастер Абсин снова стал видимым. Он прижимал руку к боку и корчился от боли. А потом поклонился Лисандру, и тот поклонился в ответ.

Они заговорили друг с другом, и Синдер перевел внимание на тех, кто еще тренировался. Глядя на остальных эльфов, он утвердился в своем первом впечатлении об их сверхскорости и контроле. Он наблюдал за тем, как они вертели щитами, словно ветряными мельницами, скорее перенаправляя удары, нежели непосредственно отражая их, и его обожгла зависть. Первокурсники еще только учились пользоваться щитами, и они нисколько не приблизились к тому, чтобы сравниться в этом с эльфами. И ни один из этих эльфов не был так же хорош, как Лисандр, который как раз закончил беседовать с мастером Абсином.

Эти двое закончили поединок.

Синдер продолжил наблюдать, и у него в голове начали возникать смутные вопросы. О Лисандре, о мастере Абсине и об эльфах в целом. В основном о том, насколько невозможно обычному воину человеческой расы достичь уровня навыков и способностей эльфов.

Но он был решительно настроен найти способ сделать это. Он просто обязан был это сделать. Люди слабы, и сильным мира сего это известно. Заххаки, проклятые эфиром и рэйфы пользовались этой слабостью.

* * *

Став свидетелем эльфийской тренировки, Синдер шел обратно в Кратх-хаус, но мысли крутились вокруг увиденного. Эльфы… Он не мог выкинуть из головы их скорость и необычную способность пропадать из виду. Слияние – так они это называли. Это не было идеальной маскировкой, но если правильно ей воспользоваться, результаты могли оказаться разрушительными. А еще их способность управлять землей… «Плетение» или «косы» – термины для описания процесса, когда лоретасру связывали с внешним миром, чтобы заставить нападающего сбиться. После тренировки он пообщался с несколькими эльфами, и они рассказали, что могут точно так же управлять огнем, воздухом и водой.

Синдер нахмурился. Если брать в целом – все их навыки, скорость и способности, – не было ничего удивительного в том, что эльфы с такой легкостью высмеивали людей.

Потерявшись в своих мыслях, он не обращал внимания на окружающее и, идя в сторону плаца, слишком поздно заметил идущего навстречу эльфа.

Рийн.

Синдер выругался. Поблизости не было никого. Только они с Рийном только вдвоем на вымощенной кирпичом дорожке у дальнего конца холла Огненного Зеркала. Одинаковые ряды красных кленов росли по обе ее стороны. Деревья обеспечивали тень, а также укрытие, скрывая эту часть плаца от окружающих зданий.

– Слышал, ты хотел посмотреть, как тренируются эльфийские мастера, – с ухмылкой произнес Рийн. – Что ж, ты их видел. Может, теперь ты перестанешь вести себя так заносчиво?

Синдер отстранился от благородного эльфа, желая сохранить дистанцию. Он заставил себя посмотреть Рийну в глаза, однако втайне искал, что можно было бы использовать в качестве оружия, если вдруг понадобится.

– Они лучшие воины, – допустил Синдер, – но они не лучше меня. В битве все мужчины братья.

– Но некоторые братья старше и мудрее. А другие братья молодые и слабые, и они навсегда останутся в тени своих старших и лучших товарищей.

Синдер понимал, что не стоит провоцировать эльфа. Он не был достаточно хорош, чтобы выстоять против Рийна. Теперь, когда он увидел, на что на самом деле способны эльфы, он это понимал. Лучше держать язык за зубами.

Но Синдер ненавидел хулиганов и хвастунов. И проигнорировал голос, который советовал ему промолчать.

– Я видел в «Котле» твоего старшего брата. Разве он не заслужил меч инсуфи всего через десять лет после выпуска из Третьего Директората? Его считают одним из одареннейших эльфов своего поколения. Я даже слышал, что он может заслужить звание сая.

Рийн сжал зубы.

– Откуда ты знаешь о моих родных? Не говори о них.

– Навел справки, – ответил Синдер. Он подначивал Рийна, даже понимая, насколько это глупо. – Каково быть младшим братом того, кто достиг столь многого?

Рийн покраснел.

– Это должно значить, что ты слабее его и навсегда останешься в его тени.

Рийн бросился вперед. Синдер внезапно обнаружил, что тот держит его за грудки на вытянутых руках, и охнул. Он едва успел уловить движения Рийна. Все вокруг закружилось. Синдер вдруг понял, что Рийн отбросил его. Секундой позже он ударился о дерево и осел на землю. Спина болела в том месте, где он врезался в клен. Будет синяк. И не один.

Он застонал и заставил себя подняться на ноги. Из него выбило дух. Это Рийн пнул его в грудь.

– Тебе не разрешали вставать, – прорычал Рийн. – Оставайся лежать.

Синдер не собирался этого делать. Он взглянул на эльфа и рыкнул:

– Отвали.

Еще один пинок, на этот раз в живот. У Синдера свело желудок. Он постарался сдержать рвоту. Желудок снова свело спазмом, и Синдера вырвало завтраком. Еще спазмы. Его снова вырвало. Последний плевок, и все было кончено. Ему, по крайней мере, удалось не запачкать одежду.

Живот и грудь болели сильнее, чем спина. Как только его перестало тошнить, он посмотрел на Рийна, ухмылявшегося ему сверху вниз. У этого чертова ублюдка вообще бывает другое выражение лица?

– Извлеки из этого урок, – сказал Рийн, горделиво глядя на него. – Запомни эту боль и это унижение. Всем плевать на то, что я сделал с тобой, потому что я эльф, принадлежащий дворянскому роду, а ты – всего лишь грязный человечишка. Грязный человечишка, лежащий в своей мерзкой грязи. – Он с отвращением поморщился. – Запомни свое место и даже не думай о том, чтобы снова бросить мне вызов! Ни в мыслях, ни словом, ни делом. Это плохо закончится для тебя. Хуже, чем этот небольшой урок, что я тебе преподал.

Синдер не хотел оставаться на земле, пока эльф возвышается над ним. Он попробовал встать, понимая, что за этим последует очередной пинок, но на этот раз эльф нанес его с нормальной скоростью. Синдер блокировал его предплечьями.

Промежность Рийна. Ничем не закрытая, незащищенная и всего в нескольких сантиметрах от него…

Он нанес удар прямо эльфу между ног. Рийн упал, издав высокий пронзительный крик.

Синдер заставил себя подняться.

– Я извлеку урок из этого, – сказал он эльфу, корчившемуся, словно в агонии. – И запомню боль и унижение. Как и ты.

Рийн взял себя в руки и поднялся, сжав зубы от боли.

– Это не конец, – пообещал он угрожающим тоном.

Синдер кивнул.

– Меньшего я и не ожидал.

Он повернулся к эльфу спиной, но это был блеф. Он надеялся, что эльф слишком ранен, чтобы продолжать преследование. Невозможно предугадать, как сильно избил бы его Рийн, если бы добрался до него.

К счастью, эльф не стал его преследовать, и Синдер пошел своей дорогой. Он направлялся в Кратх-хаус прямой походкой, высоко подняв голову и расправив плечи. Но завернув за угол, где Рийн уже не мог его видеть, согнулся от пульсирующей боли, пронзающей торс, спину, живот и грудь.

Доковыляв до Кратх-хауса, он понял, что Рийн прав. Это еще не конец. Если прежде эльф не был его врагом, то стал им сейчас. Будь что будет. Против хулиганов нужно бороться, но пока он не сможет лучше себя защитить, придется быть осторожным. Придется остерегаться Рийна. Эльф захочет отомстить.

* * *

В «Котле» тренировалась группа воинов. Из их ртов шел пар, когда они сражались, а шоки стучали друг о друга, отбивая барабанный ритм. Одним из этих воинов был Синдер. Понадобилось несколько дней, чтобы оправиться от стычки с Рийном. Лишь после этого он смог вернуться к полноценным тренировкам и продолжал тренироваться усерднее кого-либо, тратя больше времени на дыхательные упражнения и тренировки с мечом.

Как и сейчас.

«Синдер» тренировался в Котле сам по себе, сосредоточившись на своем мастерстве, посвятив всего себя самосовершенствованию. В данный момент он тренировал ту же цепочку ударов мечом, которой его научил Фэйн, подмастерье из «Адептов Украшенных Сталью». Ему казалось, что он научился им много лет назад и теперь мог повторить движения даже во сне. Четыре шага: атака, защита, контратака, на исходную… Это был ключевой момент создания хороших привычек.

Ароматы подрумяненного мяса и жареных овощей все еще витали в воздухе после недавнего ужина: их доносил залетный ветерок, отчего они смешивались с запахом горевших в очагах дров. Трескучее пламя каминов обеспечит дома теплом и уютным светом, особенно учитывая, что дни становились короче, а ночи – холоднее. Сейчас солнце висело над горизонтом на расстоянии пальца, последние яркие лучи освещали темнеющее небо. Тени собрались в пустых ямках «Котла», словно испачканные чернилами пальцы, тянущиеся к свету. Сферы диптха боролись с тьмой, обеспечивая пятаки света, но они не помогали против холода.

Синдер не обращал внимания на окружающее и не позволял себе отвлекаться на холод. Он сосредоточился на медленных движениях, которые выполнял автоматически. Необходимо было отточить каждый жест. Через несколько минут его мышцы расслабились, и лишь тогда он набрал темп. При этом сосредотачивался на своих действиях, оттачивая их.

Реакция бьет скорость. Точность побеждает силу.

Прошло еще несколько минут. Он увеличил скорость. Точность его не подводила – он не позволил бы себе подобного. Движения шока стали неуловимы.

Синдер завершил весь ряд движений на одном дыхании и остановился, наконец удовлетворившись результатом. Однако когда он вспомнил утреннюю тренировку, его удовольствие испарилось. Он боролся с Рорианом, и кадет-горец его удивил. Рориан сделал подмену в ходе атаки. Он низко наклонился, когда должен был парировать и контратаковать, подпрыгнув и нанеся удар снизу.

Болезненный удар пришелся Синдеру в живот, но боль от удара была несравнима с осознанием того, что интуиция его подвела. Он даже не подозревал, что Рориан может добраться до него таким способом. Остаться стоять на земле? Сумасшествие.

К несчастью, это был не единственный проигрыш Синдера в тот день. Позже Боунс побил его полудюжиной разных способов. Как и Ишмай.

Однако неудача в бою против этих двоих постигла его не из-за ошибочного чутья, а всего лишь из-за недостатка скорости, координации и оттого, что он все еще до конца не восстановился. Синдер недостаточно быстр и силен, чтобы бороться против Боунса и Ишмая, но так будет не всегда. С каждой неделей он все больше сокращал пропасть между собой и этими двоими, за время пребывания в Третьем Директорате прибавив в росте и весе.