Текст книги "Завет стали. Орудие предзнаменования. Книга первая"

Глава 26

Синдер, Боунс и Дептх бродили по вымощенным крупной галькой дорогам Веры с совершенно определенным намерением в голове. Однако улочки эльфийского города были извилистыми и выложенными кирпичом. За каждым поворотом открывался новый вид. Они петляли среди зарослей деревьев, нависавших над дорогами: летом их ветви будут отбрасывать тень.

Прежде чем они добрались до пункта назначения, Синдер заметил разодетую эльфийку, направлявшуюся в их сторону. Она была высокой и явно представляла касту аристократов. Он отодвинулся, чтобы пропустить ее. Ее светлые волосы были заплетены в затейливую косу, а длинные уши было хорошо видны. Она могла быть как его возраста, так и на много десятилетий старше, а высокомерная манера держаться раскрывала еще одну тайну: эльфийка считала себя по положению намного выше их. В глазах Синдера эта надменность пятнала ее красоту.

Именно поэтому он удивился, когда эльфийка преградила ему путь, бросив взгляд на его мундир. Она обратилась к нему, изучая его своими темными глазами.

– Вы из Третьего Директората, верно? – И продолжила, не дожидаясь ответа: – Как чувствуете себя среди цивилизованных существ?

Синдер понял намек. Эльфийка имела в виду, что, будучи человеком, он понятия не имеет, что значит жить в цивилизованном обществе.

Он собирался отвесить едкий комментарий, но в последний момент передумал. В Вере не существовало такого понятия, как нищета, этого печального феномена, столь обычного для Быстромечия. К тому же в эльфийском городе не было наемников, наводнявших улицы, словно охотившиеся на газелей хищники, не было в нем и злодеев, втягивавших женщин и мужчин в занятие проституцией. Вера была прекрасна, ее здания сливались с широкими кущами деревьев. Улицы были чистыми, а жители – здоровыми и счастливыми. Возможно, в ее словах был смысл. Быстромечию не помешало бы поучиться цивилизованности у эльфов.

– Я нахожу это поучительным, – сказал он. – Быть может, однажды людские города станут больше похожи на города Якша-сит.

Эльфийка улыбнулась.

– Какая прекрасная мечта. Продолжайте в том же духе, молодой человек. – И она ушла, не проронив больше ни слова.

– Это было странно, – заметил Боунс.

– Это потому что эльфы странные, – сказал Дептх.

Синдер еще несколько секунд наблюдал за тем, как эльфийка пробирается через поток людей.

– Пойдемте. – Он кивнул товарищам. – Надо заказать новую одежду к Зимнему Фестивалю.

– Ты уверен, что тебе хватит денег? – спросил Боунс.

Синдер не был уверен, но не хотел просить о помощи. В крайнем случае он возьмется за иголку с ниткой. Можно перешить свою старую одежду так, чтобы она более-менее соответствовала требованиям. И все же было бы приятно обзавестись чем-то новым. За время, проведенное в Третьем Директорате, он подрос, и теперь ростом был с Джорию, но намного более тощим.

– Мне хватит, – ответил он, зная, что это прозвучит грубо. Боунс и Дептх были его хорошими друзьями, но Синдер не нуждался в их помощи. От этого он чувствовал себя бедняком.

– Что ж, у меня найдется несколько лишних монет, если захочешь занять, – сказал Дептх.

– Благодарю за предложение, – сказал Синдер, – но не нужно. Мы зря теряем время.

Они продолжили путь, принужденные идти медленно из-за того, что улочки были узкими и людными. Несмотря на вчерашний снегопад, сегодня многие вышли на улицу. Ясное, безоблачное и бесконечно синее небо намекало на то, что с плохой погодой покончено. Солнце светило ярко, отчего снег таял, оставляя на улицах Веры лужи, зиявшие, словно бездонные дыры.

Пока они шли по городу, Синдеру вдруг пришло в голову, насколько схожа была культура Якша-сит с культурой Ракеша, по крайней мере, в некоторых вещах. И та и другая представляли собой нации, но было в этом что-то большее. Члены так называемой благословенной расы селились в городах – прекрасных, естественных, без намека на нищету, – но в них было полно фабрик и домов, которые с таким же успехом могли находиться и в Быстромечии. Они тоже засевали большие поля и отвозили урожай на рынки на повозках, запряженных волами. К тому же эльфы составляли широкий пласт торговцев, кузнецов, бочаров, коновалов и других ремесленников, предоставлявших товары и услуги. Во всем перечисленном Якша-сит и Ракеш имели больше сходств, чем различий.

Это удивило Синдера. Он ожидал больших различий. По словам лейтенанта Капшина, их наставника по истории, когда-то это действительно было так. За много лет до митхаспуров эльфы вели более пасторальный образ жизни.

Через полчаса толпа немного рассосалась, и они добрались до пункта своего назначения, ателье «Элегантные ткани», рекомендованного мастером Абсином. Владельцем магазина был эльф, не отказывавшийся работать с людьми.

В магазине их встретил запах рулонов ткани и сандалового дерева. Несколько люстр обеспечивало яркое освещение, как и солнечный свет, льющийся в пару окон, выходивших на дорогу. Отрезы ткани и куски кожи были намотаны на деревянные планшеты и разложены по ателье. Синдер и понятия не имел, что существует столько разных видов и типов ткани.

Эльф – невысокий, пухлый и элегантный – стоял за кассой.

– Я мастер Бранс Реавиль. Чем могу вам помочь, джентльмены? – спросил он густым и звучным голосом.

Синдер вышел вперед и представился.

– Меня зовут Синдер Шейд. Мы ученики Третьего Директората. – Он указал на свою одежду и обратился от имени всех троих: – Нам нужна новая одежда для Зимнего Фестиваля герцогини Сервин.

Боунс и Дептх тоже представились.

Мастер Бранс понимающе кивнул.

– Ну разумеется. Зимний Фестиваль. Все эльфы, входящие в высшее общество, будут присутствовать. Вам понадобятся новые мундиры? Всем троим?

– Возможно, не только нам, – сказал Синдер. – Есть еще четверо людей, которым, вероятно, тоже понадобится новая одежда.

– А как же гномы? – спросил Дептх.

– Гномы – это гномы. Они уже присмотрели себе другого портного, – ответил Боунс.

Гномы были сплетенными, а это означало, что у них был больший выбор портных, согласных обслужить их. Еще один аспект, в котором людей считали низшими существами.

Мастер Бранс не стал комментировать эту невысказанную истину. Он вышел из-за кассы, держа в руках папку-планшет и ручку. На его шее свободно висела длинная полоска кожи с отметками на равном расстоянии.

– Наверное, стоит сначала снять мерки с вас, – сказал он, обращаясь к Синдеру. – Пройдите сюда, пожалуйста.

Портной проводил его в альков с зеркалом.

– Снимите мундир и сапоги.

Синдер сделал, как попросили. Он крутился, поворачивался, вытягивал руки в стороны, выпячивал грудь, втягивал живот. Все это время мастер Бранс измерял его пояс, бедра, плечи, грудь и шею и записывал мерки на листок бумаги.

Несколько минут спустя настала очередь Дептха. А за ним и Боунса.

Мастер Бранс назвал цену, и Синдер еле сдержался, чтобы не поморщиться. На это уйдет добрая часть его сбережений.

– Мундиры будут готовы через неделю, – сказал мастер Бранс. – Вам также понадобится новая обувь. Я могу порекомендовать сапожника, если хотите? Стериас Шоуенр. Его лавка через две улицы. – И он объяснил им, как туда пройти.

Синдер и остальные поблагодарили мастера Бранса за услуги и покинули ателье. Оттуда они отправились в лавку сапожника. Во время этого короткого пути Синдер лениво раздумывал о том, сможет ли он найти какое-нибудь занятие в Третьем Директорате, чтобы заработать пару лишних монет. После покупки одежды и обуви у него едва ли останутся деньги.

* * *

Как и обещал мастер Бранс, заказанная одежда была готова и выглядела она потрясающе. Наконец настал вечер Зимнего Фестиваля, и Синдер начал собираться. Уроки в этот день сократили. Приняв душ, он обсушился, побрился и оделся, застегнув приталенный китель и завязав шнурки на новых ботинках. Одежда сидела на нем идеально, и он рассматривал себя в зеркале, любуясь кроем.

Синдер был этому рад, особенно учитывая, что он вырос из одежды, которую привез в Третий Директорат. Старые брюки были коротки ему на несколько сантиметров, а рубашки слишком жали. Ему пришлось самостоятельно их перешить, и работа выглядела грубой. Одежда из Быстромечия была сносной, но неприемлемой для официальных приемов.

В отличие от этого наряда.

Синдер старался не красоваться, разглядывая себя в зеркало, но ничего не мог с собой поделать. Он никогда не носил такую красивую одежду.

Он бросил на себя последний взгляд и приторочил меч, который ему давным-давно преподнес мастер Лирид. Эфес оплетала перевязь, прикрепленная к его поясу: она запирала клинок в ножнах. Эльфы обеспечили всех нитями лоретасры, чтобы убедиться, что оружие, принесенное на Зимний Фестиваль, не покинет ножен. Однако генерал Арван, комендант, выразился совершенно ясно относительно того, что ученики Третьего Директората обязаны явиться на Фестиваль с оружием.

Синдер отполировал бронзовые пуговицы, в последний раз поправил их и надел малиновый плащ. Он был готов, и как раз вовремя.

Боунс вошел в дверь, ведущую в его спальню в Кратх-хаусе.

– Ты готов?

Синдер кивнул.

– Да. А остальные?

– Все, кроме Варка. Сам знаешь, как он любит прихорашиваться.

– Я все слышу, – сказал Варк из своей комнаты, которая находилась на несколько дверей дальше. – Я был готов еще десять минут назад.

Синдер усмехнулся.

– Похоже, это знак.

Он вышел из комнаты, по привычке закрыв за собой дверь, и присоединился к остальным в общей гостиной. Все выглядели подтянуто, аккуратно и нарядно в своих мундирах. Даже гномы, которые расчесали и заново заплели в косы свои бороды и волосы.

– Девеш вас подери, Горячая Голова. Сколько можно копаться, – сказал Шриови.

– Могли бы уйти без меня, – сказал Синдер. – В конце концов, красивые пропускают старших.

– Ну, мы, конечно, старше, но ты точно не красивее нас, – сказал Дериус. – Ты похож на морковку: такой же тощий и длинный.

– Ты тоже отлично выглядишь, – сухо проговорил Синдер.

Ишмай хлопнул в ладоши, привлекая их внимание.

– Попозже решите, кто из вас симпатичнее, девчонки. Я умираю с голоду. Пойдемте.

Первокурсники, ворча и смеясь, направились к выходу из Кратх-хауса. Их переполняла неистовая энергия, и они с нетерпением ожидали увидеть дворец и роскошно одетых эльфов. Но больше всего их волновала еда. Это был Зимний Фестиваль, и, судя по рассказам второкурсников, их ждал изысканнейший пир, о котором они, вероятно, будут вспоминать до конца года. Пир, и еще женщины.

Но с последними они на Фестивале не столкнутся, по крайней мере, с женщинами человеческой расы. Фестиваль проводился для тех, кто входил в высшее общество эльфов, для них это была возможность покрасоваться и принарядиться, других увидеть и себя показать, пообщаться и обменяться сплетнями.

Синдера это все не интересовало. Местные аристократы, которые будут присутствовать на Фестивале, вряд ли с ними заговорят, а люди и гномы точно не смогут общаться с женщинами и приглашать их на танцы.

Первокурсники продолжили болтать, маршируя по дороге в сторону Веры. В холодном воздухе изо рта поднимался пар. Солнце повисло низко над горизонтом, расцвечивая небо и облака в гранатово-красный и роскошный оранжевый цвет, в то время как небеса постепенно приобретали оттенок фиолетового и темнели. Вскоре они должны были достичь поворота на герцогский дворец.

Ишмай подкрался к Синдеру.

– Как думаешь, клубника будет? – спросил он. – Люблю клубнику.

Синдер улыбнулся гандхарванцу.

– Я обязательно съем ее всю и расскажу тебе, как она на вкус.

– Не смешно.

Похоже, Ишмая это не развеселило.

– Что теперь хочет съесть Ишмай? – спросил Варк, шедший в нескольких шагах позади них.

– Клубнику, – ответил Синдер.

Дептх, шагавший рядом с Ишмаем, закатил глаза.

– Моя сестра Кэйли тоже постоянно говорит о клубнике, – сказал он. – Правда, ей всего двенадцать.

Ишмай, который плохо воспринимал поддразнивания, надулся, в то время как остальные рассмеялись.

Несколько секунд спустя они добрались до нужного поворота: это была дорожка, усыпанная гравием, с обеих сторон обрамленная одинаковыми рядами кедров. Под ногами у них хрустело, пока они шли по извилистой дороге длиной почти в километр. Лампы диптха на черных столбах вдвое выше них освещали дорогу и вели к подстриженной лужайке, разделенной надвое усыпанной гравием дорожкой. Со вкусом подстриженные деревья – в форме единорогов, пегасов и драконов – приветствовали их на простирающейся вокруг траве. Еще больше ламп диптха – нити света, нанизанные на звенья цепей из кованой стали – свисало по краям дороги.

Они добрались до дворца: залитому светом строению из гладкого серого камня. Вздымающиеся вверх шпили тянулись в темнеющее небо. На башнях развевались флаги, а лестница под аркой вела к открытым настежь двойным дверям. Дверной проем, находящийся наверху, был достаточно широк, чтобы в него могла войти повозка.

Стражи в сверкающих серебром наголенниках и рукавицах и в идеально пристегнутых плащах стояли лицом на улицу. Они свободно держали копья под одинаковым углом. Синдер недоуменно покачал головой. Это оружие и доспехи практически бесполезны при любом бое.

В дверях стоял суетливый эльф, загораживавший проход. Он был в смокинге и белых перчатках и держался как человек с большим самомнением. Сдержанная манера речи отлично сочеталась с аурой высокомерия.

Он позволил кадетам войти в холл, только после того как они назвали свои имена и звания, а потом пригласил их пройти вниз по коридору, потолок которого возвышался на шесть метров над головами, а стук их ботинок эхом отдавался от мраморной плитки. Путь был освещен люстрами, а иногда звук шагов заглушали дорогие ковры. Они прошли вслед за колонной эльфов, повернули налево и вошли в бальную залу.

Синдер остановился, резко вздохнув.

В комнату, которая была достаточно большой и просторной, чтобы в ней поместились сотни гостей, вел метровый лестничный пролет. В пятнадцати метрах над ними, если не больше, вздымался потолок, расписанный фресками, изображающими лес, отделявший пустыню от моря. Сотни маленьких лампочек дитпха горели на хрустальных люстрах, заставляя те поблескивать и сверкать. Их свет озарял комнату настолько ярко, что в ней было светло как днем, а все поверхности украшало золотое кружево отблесков. По обе стороны комнаты на одинаковом расстоянии друг от друга располагался ряд арок, ведущих в другие части дворца: большие альковы или маленькие комнаты. Находящиеся там эльфы были поглощены глубокими беседами или игриво подшучивали друг над другом. Каннелированные колонны с тиграми и игривыми обезьянками на антаблементах поддерживали каждый дверной проем с двух сторон. В дальнем конце виднелся ряд окон и стеклянные двери, ведущие на балкон, тянущийся на всю длину бальной залы. Это огромное пространство обогревалось рядом каминов, в которых ярко горели бревна, и каждый был таким большим, что Синдер мог бы войти в них, не наклоняясь.

– Еда, – простонал Рориан, указывая на стол, ломившийся от обилия яств.

По какой-то причине Синдер не был голоден. Он махнул товарищам, чтобы шли, а сам задержался, в то время как они бросились к столам, словно стая голодных волков. Он же медленно спустился по лестнице и нашел свободное место у стены. Он остановился в некотором отдалении от небольшого оркестра, исполнявшего жизнерадостную мелодию на другой стороне бальной залы.

Синдер внимательно разглядывал присутствующих эльфов.

Все были одеты так, что на их фоне его мундир выглядел неряшливо. Женщины носили изысканные наряды, красивые и украшенные драгоценными камнями, волосы были собраны наверх и водопадами ниспадали на обнаженные плечи. Мужчины облачились в яркие рубашки и камзолы с брюками, расшитые серебром и золотом. Их длинные волосы были собраны сзади и украшены бриллиантовыми заколками. Среди них были и генерал Арван, и мастер Абсин, и мастер Сервил, и мастер Налин… Все они были в мундирах, но их одежда имела намного более изысканный крой и высокое качество по сравнению с тем, что носил Синдер.

Отметил он и другие детали.

Некоторые эльфы перемещались по периметру бальной залы, весело смеясь и переговариваясь. Большинство, однако, танцевало. Мужчины и женщины находились так близко, как только позволяли рамки приличия. Синдеру были знакомы их движения, хотя он, как обычно, и не смог припомнить, откуда их знает.

К несчастью, он заметил Рийна и Эстина, которые в тот момент танцевали с парой прелестных эльфиек.

– Непохоже, чтобы ты очень уж хорошо проводил время, – оторвал его от мыслей чей-то голос.

Синдер повернулся и в метре от себя обнаружил принцессу Аню с ехидным выражением на лице. На ней было простое зеленое платье, но сидело оно идеально и было того же прекрасного оттенка, что и ее глаза. Ее волосы поддерживала серебряная сеточка.

Этот наряд был не таким роскошным, как у некоторых других женщин, присутствовавших на балу, но Синдер нашел Аню более элегантной как раз из-за этой простоты. Единственным, что поддерживало ее статус принцессы, была пара изумрудных серег, сверкавших в остроконечных ушах. Они – и еще толстое золотое ожерелье, на котором висел изумрудный кулон, покоившийся в ложбинке между ее грудей.

Синдеру наверняка не стоило смотреть и думать о ее груди. Вместо этого он заставил себя вспомнить о том, как Корал улыбалась ему, когда пела.

Аня держала два серебряных кубка, и один протянула ему.

– Это просто вода, если хочешь пить, – сказала она. – В комнате становится жарко из-за количества присутствующих.

Синдер со словами благодарности принял кубок.

– Итак. Тебе нравится фестиваль? – спросила Аня.

– Не могу с уверенностью сказать ничего ни за, ни против, – ответил Синдер, отпивая глоток воды. – Я пришел всего несколько минут назад.

– Справедливый ответ, – кивнула Аня. Она смотрела на танцевальную площадку и кружащиеся на ней пары, скрестив руки под грудью.

Синдер тут же отвел взгляд. Ему определенно не следовало обращать внимания на ее грудь.

Между бровями Ани пролегла морщинка.

– Наша раса прекрасна, – пробормотала она, скорее всего, про себя. – Но, пожалуй, слишком мягкотела и фривольна.

Синдер не знал, к нему ли она обращалась, поэтому промолчал. Однако Анины наблюдения совпадали с его собственными, по крайней мере, в отношении аристократии.

– Ты со мной согласен, не так ли? – сказала Аня, снова глядя на него. Она вопросительно подняла свою элегантную бровь.

– Я ничего не говорил, – запротестовал Синдер.

Губы Ани изогнулись в улыбке.

– Твое молчание говорило само за себя.

Синдер уже хотел ответить, но краем глаза заметил остальных первокурсников. Они стояли у стола с едой и все до единого направляли в его сторону молчаливые мольбы, панически предостерегая его. На поле боя это означало бы: «Сейчас же беги!» По всей видимости, они считали, что он жутчайшим образом нарушает этикет, общаясь с принцессой.

Аня проследила за его взглядом и тоже заметила первокурсников, многие из которых внезапно нашли особенно интересными скатерти на столах и еду, которую поглощали.

Принцесса усмехнулась.

– Похоже, твои друзья считают, что ты угодишь в беду, если будешь со мной разговаривать.

* * *

Боунс считал себя скромным человеком. Он не стал бы лгать о своих навыках обращения с мечом или о том, что касалось боя в целом. Он знал, что хорош, и отрицать это не было смысла. Он был лучшим воином человеческой расы из всех присутствующих здесь, но в остальном он был скромен. Он знал свое место в мире, и знал его достаточно хорошо, чтобы не раскачивать лодку и не навлекать на себя беду.

У Синдера же, похоже, инстинкт самосохранения отсутствовал напрочь. Этот идиот кочевал из одной дурацкой ситуации в другую. Например, его спор со Шриови в первый день в Директорате, то, что он никогда не пасовал перед эльфами и дрался, даже когда не было никакой надежды… Боунс слышал, как Синдер победил в своем первом бою на Турнире Создателя. Чистой воды везение.

Или, может, чистой воды везение и невероятная сила воли? Боунс еще никогда не встречал более целеустремленного и упорного человека, чем Синдер. Это одновременно пугало и внушало благоговение.

В чем бы ни была причина, Синдеру каким-то образом удавалось сухим выходить из всех своих идиотских авантюр. Это было невообразимо. Как мог человек, принимавший одно идиотское решение за другим, так ни разу и не поплатиться за свой идиотизм?

Удача Синдера не переставала изумлять Боунса, но на этот раз парень явно серьезно вляпался. Этот идиот говорил с принцессой Аней, и ему не хватило мозгов уйти от разговора.

Ни одно из его заявлений о том, что он хорошо знает принцессу, не имело значения сейчас, здесь, на Зимнем Фестивале, где присутствовала куча эльфов. Синдер мог сколько угодно говорить, что они друзья. Что он разговаривал с ней в библиотеке в их первый день в академии, когда она, очевидно, подсказала ему местонахождение книги. И мог утверждать, что разговаривал с ней наедине в недрах холла Огненного Зеркала несколько недель назад. Он мог даже трепаться о том, что она дразнила его, говоря, что потанцует с ним на фестивале.

Никто бы ему не поверил. Не здесь. Не сейчас.

Боунс мысленно фыркнул. Он не верил Синдеру. Все, что тот сказал, не могло быть правдой. Синдер болтал языком: братство то, братство се… Его волновало только это и тренировки. Разумеется, он стал невероятно умелым воином в невероятно короткий срок – в глубине души Боунс знал, что Синдер однажды превзойдет его, – но что касалось принцессы, Синдер наверняка просто бахвалился. Его заявления не были правдой, не так ли? Такого просто не могло быть. Никто не говорил с принцессой, если только не было другого выхода. Она выглядела чертовски грозной.

Но опять-таки…

Боунс глянул на Синдера, оценивающе сузив глаза. Как он умудряется улыбаться ей и смеяться вместе с ней? Неужели он и впрямь такой идиот? Неужели не понимает, как его поведение выглядит со стороны? Из разговоров между человеком и эльфийской принцессой не могло выйти ничего хорошего.

Боунс с удивлением осознал кое-что: Синдеру нравилась принцесса. Нравилась, как мужчине нравится красивая женщина. Теперь, когда он видел это, в глубине души он его пожалел.

Идиот.

* * *

Синдер улыбнулся Ане.

– Поставь себя на их место. Ты красивая эльфийка, и не просто красивая эльфийка, а принцесса. Дочь императрицы, женщины, которая держит в своих руках наши жизни и бесчисленное количество судеб. С их точки зрения ты довольно пугающая личность.

– Ты считаешь меня красивой? – Снова изумленная улыбка. – Осторожнее. Ты и впрямь можешь угодить в беду.

Синдер выругался про себя. Зачем, Девеш его подери, он сказал принцессе, что она красива? Даже несмотря на то, что это правда?

Идиот.

* * *

Эстин приятно проводил вечер, танцуя и выпивая с друзьями и прекрасными женщинами из Веры. Они искали его внимания, ведь сегодня он был их принцем, а не рядовым первокурсником. Из всех присутствующих он был самой важной фигурой. Никаких поклонов и расшаркиваний с мастерами Третьего Директората. Лучше всего было то, что он не видел тут ни одного человека или гнома. Их отсутствие делало вечер еще приятнее.

Но затем, словно насекомые, переносящие заразу, они стремительно влетели в бальную залу. И закружились над едой, словно мухи. Их присутствие подпортило ему удовольствие. Он скис еще больше, когда заметил, что этот высокомерный ублюдок, Синдер Шейд, загнал Аню в угол и навязывается ей с разговорами.

Аня была слишком добра к людям. Она слишком многое им позволяла, давала слишком много свободы, отчего они вели себя с ней почти как с равной. Им стоило пораскинуть мозгами. По сравнению с ними Аня все равно что орел, пролетающий над хлевом со свиньями. Она была принцессой королевства, второй в очереди на престол, и они должны были бы преклонять колени каждый раз, когда она снисходила до их общества.

А не реветь ей в лицо, как ослы.

Эстин нахмурился. Рийн это заметил.

– В чем дело?

– Сам посмотри, – прорычал Эстин.

Рийн проследил за взглядом Эстина, и его лицо тотчас же покраснело. Он поморщился.

– Этот гхрин. Ему стоило бы поостеречься того, чтобы говорить с нашими женщинами.

Эстин молча согласился, хотя ему и были известны причины гнева Рийна. Рийн был его близким другом, но лишь слепой не заметил бы, что у него были чувства к Ане. Чувства, которые не могли пойти ему на пользу. Рийн происходил из благородной семьи, но он опоздал со своим рождением на шесть десятилетий. Аня была для него слишком взрослой. К тому же, виды на Аню имел его брат, Лисандр.

Эстин продолжал смотреть на Синдера, наблюдать за ним. Глаза застлал гнев, когда он заметил, что взгляд этого человечишки, возможно, на секунду опустился на Анину грудь.

– Это нужно прекратить сейчас же. Пойдем, – скомандовал он Рийну.

И бросился Ане на помощь, Рийн бок о бок с ним. Эстин собирался отогнать Синдера, и если для этого человечишке придется пустить кровь, так тому и быть.

Он заметил выражение лица Ани, когда она посмотрела на человечишку, обращаясь к нему строгим и неодобрительным тоном:

– Осторожнее. Ты и впрямь можешь угодить в беду.

* * *

– Какие проблемы человек устроил на этот раз? – спросил Эстин, подходя вместе с Рийном, очевидно, подслушав Анино предостережение.

– Какие проблемы? – спросила Аня Синдера, с вызовом склонив голову набок. – Разве он не отказал мне в танце? Я упоминала об этом ранее, а теперь он пытается уклониться.

Если бы у Синдера была лопата, он выкопал бы себе бездонную яму и больше никогда бы из нее не вылезал. Либо так, либо могила. И то и другое подойдет. Стать невидимым тоже было бы здорово. Тогда он мог бы просто незаметно ускользнуть.

– Серьезно, – сказал Эстин бесцветным голосом, медленно повернувшись к Синдеру. – Ты отказываешь моей сестре, принцессе сит, в этой простой просьбе? Танец? Она предлагает тебе подарок судьбы, а ты говоришь ей «нет»? – в его голос закрались сердитые нотки недоверия.

Синдер почувствовал, что у него горит лицо. На них уже уставились и другие эльфы. Краем глаза он заметил, что первокурсники с жалостью смотрят на него. Из этого положения невозможно было выбраться без потерь.

– Я не знал, что нам позволено танцевать с эльфами.

Рийн яростно рявкнул:

– Если эльф – будь то мужчина или женщина – приглашает тебя на танец, ты танцуешь. Ясно тебе, тупой человечишка?

Смущение Синдера превратилось в гнев. Он хмуро посмотрел на Рийна, готовый произнести то, о чем пожалеет. Но Аня заговорила первой.

– С одним человеком я как-нибудь справлюсь, джентльмены. Проходите.

Судя по его виду, Эстин собирался продолжить поносить Синдера. Рот его на мгновение открылся, после чего тут же закрылся. Взгляд метнулся к Ане, которая просто выжидающе смотрела на него. Эстин успокоился, ссутулив плечи, как маленький мальчик, которого застукали за шалостью.

– Да, Аня, – пробормотал он. – Пойдем. – Он схватил Рийна за рукав.

– Но…

– Оставьте меня. Сейчас же! – приказала Аня.

Эти слова уняли и Рийна. Они с Эстином, волоча ноги, ушли прочь.

Синдер наблюдал за отступлением эльфов, не веря собственным глазам. Он уже видел раньше, как Аня отчитывала своего брата и Рийна, но его все еще шокировало то, как они пасовали перед ее гневом. Особенно учитывая то, что он, похоже, вовсе не боялся ее ярости. Уважал – да, но не боялся. Разум говорил, что следовало бы, но сердце не слушалось.

Аня была выпускницей Третьего Директората. Выдающейся воительницей, коей не было равных. Она могла переломить его пополам, и он не смог бы ничего сделать, чтобы остановить ее. Однако ее наводящая ужас сила не волновала Синдера. Он ее не боялся и понимал, что не хотел испытывать ужас перед ней.

– Я прошу прощения за поведение моего брата, – сказала Аня. – Некоторым вещам ему и Рийну еще только предстоит научиться.

Синдер не знал, что и ответить. Не согласившись, он бы солгал, но согласие могло быть расценено, как излишнее нахальство. В конце концов, Эстин был ее братом, а Рийн – членом уважаемой семьи. Он решил проигнорировать ее слова и протянул руку:

– Потанцуем?

Аня усмехнулась, вкладывая свою ладонь в его.

– Разумеется.

Может, Синдер и не боялся Ани, но когда он держал ее за руку, его сердце по необъяснимым причинам билось быстрее. Это не было вожделением. Это было чем-то другим, чем-то, чего он не понимал.

Он резко остановился. Странные воспоминания…

Нет. Не так. Это не были странные воспоминания. Это была странная тоска по мимолетной возможности что-то вспомнить. Что бы это ни было, оно развеялось как дым, сверкнуло краткой вспышкой, словно светлячок, и слишком быстро исчезло, чтобы он успел понять, что увидел.

– Ты в порядке? – спросила Аня, глядя на него с беспокойством. – Если тебе плохо, мы можем не танцевать.

Синдер выдавил улыбку.

– Нет. Я в порядке.

Они вышли на танцевальную площадку, как раз когда оркестр заиграл быструю мелодию.

– Она тебе знакома? – спросила Аня.

Синдер поглядел на других танцующих. Теперь они двигались быстро. Он покачал головой. Их движения были ему незнакомы.

– Я поведу, – сказала Аня.

Она протянула ему руку, и он взял ее. Далее она подала ему знак, чтобы он положил руку ей на талию. Он нехотя подчинился. Казалось неправильным прижимать к себе Аню так крепко, особенно когда у него в голове возник образ Корал.

Должно быть, она заметила его дискомфорт.

– Расслабься. Не нужно бояться того, что подумают о тебе другие. Ты не делаешь ничего предосудительного.

Синдер сделал глубокий вдох и медленный, контролируемый выдох через нос. Дыхание немного успокоило его нервы, но сердце колотиться не перестало.

– Готов?

Аня медленно вела его, направляя голосом и легкими жестами. Синдер все время спотыкался. Он изо всех сил старался не наступить ей на ноги, когда они проделали небольшой круг по танцевальной площадке. Аня была терпеливой партнершей, но Синдер видел, что она ждет не дождется, когда музыка умолкнет. Принцесса сердито нахмурилась, еле сдержавшись, чтобы не зашипеть, когда он чуть не наступил ей на ногу в туфле с открытыми пальцами.

* * *

Аня сдержалась, чтобы не выругаться. Синдер был плохим танцором. Какими бы навыками владения мечом он ни обладал, они явно не распространялись на бальную залу. Он уже три раза чуть не наступил ей на ноги. Полам ее платья чудом удалось избежать его тяжелых ног, и она уже начинала жалеть о том, что заставила парня танцевать с ней.

Было странно, насколько плохо он двигался на танцевальной площадке. Она видела его в бою. Тогда он был сама грация и скорость. Ему не должно было составить труд выучить быстрые движения танца и выполнять их вовремя.

И все же, очевидно, это было для него трудно. Он танцевал не лучше хромой лошади.

И опять-таки, почему ей захотелось с ним потанцевать? Наверняка это как-то было связано с вызывающим блеском в его глазах, который она замечала всякий раз, когда он заговаривал с ней. Ей хотелось принять этот вызов и стереть это самодовольство с его лица.