Текст книги "Завет стали. Орудие предзнаменования. Книга первая"

Глава 28

Дни неслись один за другим, и весна прислала в Третий Директорат своих первых гонцов: обилие диких цветов, покачивающихся на ветру, словно стоящие рядами танцоры. С юга задул более теплый и нежный ветер. Никому не хотелось сидеть в классе. Сосредоточиться на истории, тактике или стратегии оказалось непросто. Ученикам хотелось наслаждаться каждым мгновением теплой погоды, какой бы недолгой она ни была, ведь все еще могли ударить поздние заморозки. На увольнительных, кадеты испытывали особенно непреодолимую тягу выйти на улицу. Тогда они отправлялись в Веру, чтобы выпить, расслабиться и послушать сплетни.

Весенняя лихорадка.

Синдер и сам ее чувствовал, но его грызла другая необходимость: сильнейшее желание стать более хорошим воином. Великолепным воином. Она заставляла его оставаться в Директорате. Он не мог и не хотел противиться этому неизведанному желанию. Вместо этого он прислушивался к себе и тренировался. Не целый день, он помнил о том, что нужно давать телу отдых, но часть дня, хотя бы по утрам. Он сменял деятельность: час на стрельбу из лука, затем на упражнения с мечом и, наконец, на рукопашный бой. Что касалось последнего, обычно он тренировался с мастером Джовиком или с кем-нибудь из гномов, по счастливой случайности оставшихся в академии.

А после обеда он занимался дыхательной практикой мастера Абсина, стараясь очистить и пропустить через себя лоретасру, пусть это до сих пор так ему и не помогло. За все те месяцы, как он впервые узнал об эльфийской очищающей технике, Синдер лишь изредка видел лоретасру, если только не был в Вороге. В этом странном полумире ему даже удавалось пропустить ее через себя, но вне его это было невозможно.

Он припомнил эти моменты в Вороге. Во многом это было именно так, как описывали гномы и эльфы. Разумеется, Синдер не чувствовал связь с окружавшими камнями, как гномы, не видел прохладной влаги отдаленной сырой пещеры или древних сухих валунов, которыми были усыпаны горы. В отличие от эльфов, он не слышал голос ветра, дувшего сквозь ветви деревьев, не чувствовал дождь, ласкавший отдаленные равнины, и не знал, каково на вкус солнечное тепло, согревавшее луга.

В случае Синдера все было гораздо проще. Повышалась степень его осознания окружающего мира. Все чувства обострялись, ощущения усиливались, он становился быстрее и сильнее. И именно по этим причинам он так усердствовал в тренировках и дыхательных упражнениях. Несмотря на то, что они зачастую навевали скуку, они также были призваны успокоить его ум, притупить беспокойные невысказанные нужды. Он не знал, был ли в этом какой-то смысл, но на данный момент этого было достаточно.

Однажды в день увольнительной он обсудил это со Шриови, который согласился выйти против Синдера в рукопашном бою.

Они занимались на ринге для поединков в «Котле», в котором сегодня никого не было. Только они двое. Остальные ушли в Веру.

– Почему это так важно для тебя? – спросил Шриови.

– Хочу стать лучшим в классе, – ответил Синдер.

– Разве ты не побивал Боунса каждый раз, когда схватывался с ним на этой неделе? Ты уже первый.

Синдер покачал головой.

– Нет, не первый. Я шестой. А хочу быть первым.

Шриови усмехнулся.

– Ты идиот. Ты знаешь об этом? Еще ни один человек в Директорате не превосходил гнома.

Синдер осторожно произнес:

– Я хочу обойти не только гномов.

Он знал, что гном высмеет это заявление, и Шриови его не разочаровал. Гном вытаращил на него глаза.

– Эльфы? Ты хочешь побить эльфов? – Он запрокинул голову и рассмеялся.

Синдер не желал расставаться с мечтой.

– Когда-то люди обладали величием. Почему мы не можем снова стать великими?

– Потому что ни один из вас, жертв аборта, не может очищать прану. Или месяцы дыхательных упражнений ничему тебя не научили?

Синдеру пришлось признать правоту утверждения Шриови. Люди были самой слабой из всех рас. Может, Меде и создал Шань-Менди, но империя пала после его смерти. В остальном люди были вынуждены молить о помощи ситы и креши, когда их деревням и городам угрожали заххаки, паукины, рэйфы и проклятые эфиром звери.

Несмотря на это, в глубине души у Синдера оставалось зерно сомнения, досада и острая необходимость, которые не давали ему принять мир таким, какой он есть. Он хотел изменить его, готов был работать как угодно усердно, лишь бы увидеть, как мечты воплощаются в реальность. И он не бросит попыток, даже если все будут говорить ему, что он дурак, мечтающий поймать молнию.

К тому же было несколько причин, по которым он смел надеяться.

– А как же «Креш Прани»? – спросил он Шриови, ссылаясь на гномью книгу пророчеств. – В ней тоже говорится, что люди когда-то обладали силой и могут обрести ее вновь.

Шриови досадливо откашлялся в кулак.

– В нашем священном писании много что говорится. Кто знает, что из этого правда? Возможно, ее написал какой-то пьянчужка-гном. Он мог и выдумать все это. Такими уж бывают священные писания.

Синдер в это не верил.

– А что насчет религиозного текста троллей «Видения божественных откровений»? То же самое и с «Лор Агни». Во всех трех есть совпадения.

Синдер знал, что он прав. Об этом ему твердила уверенность где-то глубоко внутри. Люди могли пропускать через себя лоретасру. Они могли соединять ее с эфиром или что там делали сплетенные. Однако что-то сдерживало их, и Синдер был намерен преодолеть это препятствие.

Шриови сдвинул брови и издал нечто похожее на раздраженный вздох.

– Я обещал потренироваться с тобой в рукопашном бою, а не болтать о философии и о невозможном.

Синдер решил закрыть тему.

– Тогда давай драться, – сказал он, указывая на ближайший ринг для поединков. И широко улыбнулся. – Красивые пропускают старших.

Раздражение Шриови испарилось.

– Может, я и старше, но ты точно не красивее меня.

Синдер рассмеялся.

– Может, спросим у твоей сестры?

– Не вмешивай в это мою сестру! – прорычал Шриови.

Синдер умолк, осознав, как глупо прозвучало его заявление, как только оно сорвалось с его губ. Это была больная тема для Шриови. Сестра Шриови была красивой девушкой, обладавшей злосчастной слабостью легко влюбляться. Она вечно ставила в неловкое положение свою семью, которой приходилось вызволять ее из одной беды за другой. Однажды она даже сбежала с бродячими певцами-гномами.

Синдер поднял руки в примирительном жесте.

– Забудь, что я это сказал. Это была неудачная шутка.

– Не шути о моей сестре.

– Не буду, – сказал Синдер. – Прости меня. Мне правда жаль.

Они перешагнули через невысокую кирпичную стенку, обозначавшую границы ринга для поединков.

– Хорошо, – сказал Шриови. – Извинения приняты.

Но хмурое выражение лица говорило об обратном.

Синдер выразительно посмотрел на гнома:

– Ты уверен? Ты же не оторвешь мне руки или еще что-нибудь?

Шриови издал лающий смешок, и его злость, похоже, наконец, утихла.

– Я бы не стал так с тобой поступать. Не за то, что ты пошутил. Мы же должны быть братьями, верно? Разве не об этом ты вечно твердишь?

– Просто пообещай, что не станешь меня калечить, – сказал Синдер нарочито льстивым тоном.

Шриови закатил глаза.

– Я обещаю, но это не значит, что урок, который я собираюсь тебе преподать, будет безболезненным. На следующих Литаврах тебе стоит помолиться о том, чтобы Девеш одарил тебя мудростью.

– Мне разрешено делать это? Я думал, что Литавры только для гномов. Первый вечер первого дня каждого месяца и все такое.

Шриови подмигнул.

– Это наш с тобой секрет.

Синдер расплылся в улыбке.

– Я – могила.

– Ну что, ты готов?

– Дай мне минуту, – Синдер сделал глубокий вдох, ища внутреннее равновесие. Он обратил взор внутрь себя в надежде найти безупречную влагу своей незапятнанной лоретасры. Он делал это каждую тренировку, но, разумеется, не находил ее. Он пожал плечами, уже даже не расстраиваясь провалу. – Я готов.

Шриови, крепкий как амбар и сильный как вол, даже не потрудился осторожно выяснить его намерения, как делал, когда боролся с другим гномом. Он бросился на Синдера, который сделал все возможное, чтобы отбиться от рук гнома. Если Шриови схватит его, с ним будет покончено.

От первого броска Шриови Синдеру удалось увернуться, но не от второго. Сильные руки обхватили его за пояс. Синдер раскинул руки. Неверный ход. Черт побери! Он угодил в беду и подсунул руку под руку Шриови, чтобы удержать верхнюю часть его тела, а сам бочком ушел в сторону. Шриови двигался вместе с ним, при этом толкая его вперед, чтобы сбить с ног.

Синдер догадывался, что за этим последует, и отчаянно пытался высвободиться. Он обязан был выбраться из этого положения.

Шриови не позволил. Он сцепил ладони у Синдера за шеей и объединил движения. Синдер старался поспевать за ним. Он знал, что нужно было делать, но у него не получалось. Не хватало силы и скорости.

Как Синдер и предполагал, Шриови крутанулся вправо и развернулся. Теперь они находились лицом к лицу. Шриови сомкнул руки вокруг пояса Синдера.

Синдер приподнялся в надежде, что рост позволит ему выиграть еще немного времени, пока он пытается высвободиться из хватки Шриови. Одновременно с этим он продолжал пытаться дотянуться до лоретасры.

И тут неподвижная вода, от которой отражалось невидимое солнце, внезапно появилась перед его глазами. Стена сине-зеленых молний отпугивала его, но Синдер все равно потянулся к лоретасре. Голову тут же обожгла боль, и он бросил попытки пропустить ее через себя.

Он отвлекся, и это помогло Шриови выполнить бросок с прогибом, выбив воздух из легких Синдера. Гном наседал на него сверху.

Синдер постарался собраться с мыслями. Придется выбираться боком. Локоть ударил его в лоб, недостаточно сильно, чтобы оставить синяк, но достаточно, чтобы привлечь внимание.

– С тобой покончено, – сказал Шриови.

Он встал, и Синдер стал глотать ртом благословенный воздух, наполняя им легкие.

– Какого черта ты делал? – спросил Шриови. – Ты нормально справлялся, а потом у тебя на лице появилось такое выражение… Не знаю. Отсутствующее.

Синдер объяснил.

Шриови приподнял брови.

– Ты на самом деле видел свою лоретасру? Это редкость.

Синдер поморщился.

– Редкость, но бесполезная, если я не могу пропускать ее через себя.

– Черпать ее.

– Что?

– Лоретасру черпают. А не пропускают через себя.

Синдер пожал плечами. Спорить не было смысла, но ему больше нравилось говорить «пропускать через себя», нежели «черпать».

– Еще раз?

Теперь настала очередь Шриови пожимать плечами.

– Почему бы и нет?

Они заняли свои позиции, и Шриови снова разбил его наголову, отбросив за пределы ринга для поединков.

Синдер снова потянулся к лоретасре. Пусть он и не мог пропустить ее через себя, но практиковаться видеть ее, тянуться к ней было полезно. Как и раньше, кристально чистый пруд засверкал вне досягаемости его воображаемых рук.

Гном поддел свои руки под его и взял его в захват, но Синдер умудрялся лупить его ладонями. Он прорывался сквозь барьер сине-зеленых молний, отделявших его от лоретасры, смирился с обжигающей агонией, подавляя боль усилием воли и отказываясь уступать. Он наступал на барьер, чуть не воя от боли, когда делал это.

Шриови обхватил туловище Синдера руками. Еще один бросок с прогибом.

Резким броском Синдер прорвался сквозь барьер. Его голова все еще горела от боли, но как только он пропустил через себя лоретасру, это стало терпимо.

Его переполняла сила и скорость. Он вырвался из хватки Шриови, повергнув гнома в шок. Двигаясь быстро, он использовал минутное замешательство в свою пользу. Ему удалось обойти Шриови сзади. Теперь он прижимался грудью к спине гнома. Синдер низко наклонился, обхватил руками живот гнома и, кряхтя, поднял Шриови над землей. А затем крутанул гнома в воздухе и подбросил его.

Синдер возвышался над Шриови, стоя с раскрытым от шока ртом и теряя связь с лоретасрой. Он побил гнома в рукопашном бою! Не благодаря удаче, а благодаря силе и навыкам. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы до конца осознать всю масштабность того, что он совершил. Победить Боунса казалось маловероятным, но возможным. Но это… победить гнома в рукопашном бою…

Его переполняло изумление. Все эти месяцы бесплодных попыток очистить прану… может, это и не было впустую. Он дотронулся до своей лоретасры, пропустил ее через себя и использовал, чтобы стать быстрее и сильнее.

У него появился способ достичь своих целей, и перед ним открылся целый мир возможностей. Ему лишь придется смириться с невероятной агонией, которую необходимо пережить, прорываясь сквозь барьер из молний, отделяющих его от лоретасры.

Шриови поднялся на ноги и потребовал ответа:

– Что ты сделал? Как тебе удалось отшвырнуть меня? – Он выглядел одновременно растерянно и разъяренно.

Синдер понял, что, возможно, его ждет болезненная расплата за победу. Он слабо улыбнулся:

– Обещаешь, что не станешь отрывать мне руки?

* * *

Шриови разыскал Дериуса, как только все вернулись из Веры. Нужно было сообщить тому важные новости, которые нельзя было откладывать. Он беспокоился об этом с тех пор, как Синдеру сегодня днем удалось победить его в рукопашном бою. Всего одно поражение, но и его не должно было случиться. Человек не должен быть способен побить гнома в рукопашном бою, по крайней мере, без уловок и сказочного везения. Сегодня причиной не было ни то, ни другое.

Он обыскался Дериуса по всему общежитию, и наконец обнаружил приятеля-гнома растянувшимся на собственной постели в неказистой комнате.

Шриови закрыл дверь.

– Похоже, у нас проблема.

Дериус приоткрыл один глаз, раздраженно нахмурившись.

– А это не может подождать? Я устал. Это был долгий день.

– Нет, это не может подождать.

Дериус вздохнул, открыл оба глаза и сел.

– Что за проблема?

– Человек победил меня в рукопашном бою. И это было вовсе не везение.

Взгляд Дериуса стал острее, и он посерьезнел.

– Ты в этом уверен?

Шриови кивнул.

– Я обхватил его. И уже собирался швырнуть, чтобы он не очнулся до следующей недели, но затем что-то пошло не так. Он вырвался из моей хватки и отшвырнул меня. Я этого даже не ожидал.

Лицо Дериуса приняло мрачное выражение.

– Он черпал лоретасру?

– Он сказал, что да. А теперь догадайся, о ком я.

– Синдер Шейд.

– Синдер Шейд, – подтвердил Шриови. – Понимаешь, что это значит?

– Я понимаю, что это могло бы значить, но, скорее всего, это была лишь слепая удача. Ни один человек не способен намеренно черпать лоретасру.

– Хочешь рискнуть, чтобы Синдер узнал? – спросил Шриови. – Ты читал наши писания. Да еще этот чертов Генка Девестх.

Дериус вздохнул.

– Что ты собираешься делать?

– Нужно, чтобы ты послал весточку в креш. Мой отец должен узнать об этом. Мы должны узнать о Синдере Шейде все, что возможно.

Дериус согласно кивнул, но замешкался.

– Думаешь… – Он осекся.

– Не знаю, – сказал Шриови, отвечая на невысказанный вопрос своего сородича. – Надеюсь, что нет. Девеш нас упаси, если это действительно так.

Дериус, казалось, замешкался, словно хотел произнести нечто отвратное.

Шриови это заметил.

– Что такое?

– Мы должны будем убить его?

Шриови вздохнул. Он думал об этом весь день.

– Нет. Пока нет. Мы должны знать наверняка, с чем имеем дело.

* * *

Увольнение Синдера не кончилось после рукопашной схватки с Шриови. Ему еще нужно было кое-что почитать. Он пошел в библиотеку и задержался у входа, чтобы глаза привыкли к яркому свету внутри. Там все было как всегда. Комнаты были пропитаны затхлым запахом тяжести знаний, а за столом в передней сидел мастер Молни, раздатчик вышеупомянутых знаний.

Пожилой эльф в очках улыбнулся, когда вошел Синдер.

– Что планируешь изучить сегодня? – спросил он.

Синдер блуждал взглядом по освещенному пространству главного читального зала, и его глаза обратились ко второму этажу. Там содержались философские и религиозные тексты, в том числе и биографии Шокана и Сиры. Признаться честно, информация об этих двоих, полученная из первых рук, была скудной, но несколько недель назад Синдер нашел книгу, вероятно, написанную самим древним митхаспуром Сапиентом Дормантом. В ней он утверждал, что знал Шокана и Сиру. Несмотря на то, что другие подтверждали это утверждение, Синдеру оно казалось абсурдным. Шокан и Сира жили за много тысячелетий до того, как Сапиент прибыл на Семинал.

В книге было множество подобных фантастических утверждений. Например, в ней говорилось, что когда-то Сапиент был хранителем, духовным братом Шокана и Сиры. Позже появлялось описание того, как Сапиент превратился в омертвелого, процесса, в результате которого он стал почитать Шета как бога. В последующие тысячи лет Сапиент бродил по иному миру, месту под названием Зумля, совершая чудовищное насилие и зло. В конечном итоге он нашел упокоение в Пределах Ракшасов.

Синдер улыбался, читая этот рассказ. Хранитель, ставший омертвелым, который в итоге превратился в героя священных сказаний?

Невероятно.

Он мог бы забраковать его биографию как выдумку, если бы не упоминание лоретасры. В этой биографии было описание стоячей воды с идеально зеркальной поверхностью. Синдер не впервые сталкивался с подобным, но было здесь и нечто большее. Объяснение включало в себя место, где говорилось, что у каждого сплетенного было ограниченное число плетений, конкретных нитей, с помощью которых они могли использовать лоретасру. Лишь люди обладали неограниченными способностями.

Это прозвучало как очередное нелепое заявление, но биография также ссылалась на «Видения божественных откровений», священное писание троллей и хранителей. Причина того, почему люди были более гибкими, существовала, и она должна была быть прописана в этой книге.

Но не была. По крайней мере, не в той версии, которую прочел Синдер.

Но опять-таки, книга, которую прочел он, была лишь искаженной копией, и он только недавно узнал об этом. Настоящая версия «Видений божественных откровений» находилась в частной секции библиотеки, а чтобы попасть туда, требовалось разрешение мастера Молни.

– Я ищу одну книгу, – сказал Синдер, отвечая на вопрос мастера. – «Видения божественных откровений». Мне нужна версия, которая находится в запретной секции.

Улыбка пожилого библиотекаря угасла.

– Ты первокурсник, Синдер. Ты должен учиться на втором курсе, если хочешь взять один из тех текстов из библиотеки.

– Я не хочу выносить книгу, – сказал Синдер. – Я лишь хочу ее прочесть. Здесь, в библиотеке.

Мастер Молни все еще колебался.

– Я не уверен. Позволить тебе прочесть ее здесь было бы согласно букве закона, но не его духу.

Прежде чем отправиться в библиотеку, Синдер уже обдумал этот вопрос, и у него был готов ответ.

– Но буква закона не запрещает первокурсникам читать текст. Там лишь говорится о том, что нам не стоит доверять и давать его на вынос из библиотеки.

Мастер Молни медленно кивнул.

– Это так. Полагаю, у тебя есть такое право. – После того как решение было принято, к нему снова вернулось хорошее расположение духа. Он улыбнулся, похлопал Синдера по плечу и подмигнул. – Я покажу тебе, где находится книга. Но пообещай, что не сунешь ее себе в карман, когда я отвернусь.

Это была старая шутка, которую мастер Молни рассказывал каждому посетителю библиотеки.

Синдер рассмеялся.

– Обещаю, что буду хорошо себя вести.

Они поднялись на третий этаж библиотеки и вошли в секцию, отгороженную подъемными воротами из кованой стали. Преодолев несколько рядов, они оказались на месте. Мастер Молни встал на цыпочки и взял с полки покрытый пылью том.

– Держи. – Он протянул книгу Синдеру. – За углом есть читальный зал. Если тебе не сложно, верни книгу на место, когда дочитаешь, я был бы тебе за это очень благодарен.

Синдер пообещал, что сделает это, а после того как мастер Молни удалился, прошел в читальный зал и раскрыл неискаженную версию «Видений божественных откровений». Он быстро понял, что на самом деле она очень походила на ту версию, которая находилась в общей секции. Он начал листать том, аккуратно переворачивая хрупкие страницы, пока не добрался до места, где описывались Шокан и Сира.

Там говорилось, что Шокан был высок, с темными волосами и глазами, его кожа была цвета чая с капелькой молока, а Сира была зеленоглазой блондинкой, красивой и почти такой же высокой, как ее муж.

Был здесь один любопытный факт. Как и биография Сапиента, «Видения божественных откровений» утверждали, что Шокан и Сира прибыли из другого мира и приняли на себя бремя спасения различных миров от жестокости Шета. Дети самопровозглашенного бога вторглись в их родной мир, разрушив его и вдохновив Шокана и Сиру на эту миссию. А еще на самом деле их звали не Шокан и Сира.

В этом отношении «Видения божественных откровений» были столь же немногословны, как и биография Сапиента.

Синдер еще больше углубился в книгу. Он добрался до раздела о живатме, старом названии лоретасры.

Согласно «Видениям божественных откровений», разница была не только в названиях. В священном писании троллей утверждалось, что в то время как люди могли с легкостью расщепить лоретасру на составляющие – элементы воздуха, огня, воды, земли и духа, живатма обладала неизвестным дополнительным свойством. Она состояла из лоретасры в сочетании с истинной природой личности, ее волей, разумом и душевными качествами.

Это разожгло интерес. Абзацы, описывающие Шокана и Сиру вместе с природой лоретасры, отсутствовали в той версии, что содержалась внизу.

Он продолжил чтение.

В то время как эльфам и другим сплетенным требовалось очищать прану и открывать чакры, чтобы правильно использовать лоретасру, людям это не было необходимо. Они просто сплетали нити элементов, чтобы создать то, что им требовалось. Когда-то люди были способны получать доступ к лоретасре так же легко, как и все сплетенные.

На самом деле сплетенных создали их легендарные прародители, могущественные асрасины. Именно поэтому сплетенные и назывались «сплетенными». Их сплели древние асрасины, создали из нитей и лоретасры.

Все изменилось с приходом митхаспуров на Семинал. Прежде чем победить Шета, они создали мощные предметы, сплетения, призванные парализовать чересчур человекоподобного бога и заморозить большую часть его способностей. Позже, после окончания войны, после того как митхаспуры встретили свою судьбу, эльфы и гномы активировали эти мощные артефакты. Это каким-то образом ограничило возможности людей использовать лоретасру, навсегда сократив их способности.

Восторг током пробежал по позвоночнику Синдера, когда он дочитал до пророчеств. Это было то же предсказание, что и в «Лор Агни» и «Креш Прани». В далеком будущем Шет восстанет снова. Он призовет титанов и заххаков, нашлет ужас и поработит Семинал. Мир погрузится во тьму, подобную той, что царит в Пределах Ракшасов. Шет подчинит Семинал воле Безымянного, Принца Пустоты, навсегда отрезав его народ от искупляющего прощения поющего света Девеша.

В эти отчаянные времена единственной надеждой мира станут возрожденные паладины и их спутники, которые повергнут Шета раз и навсегда.

Синдер осторожно закрыл книгу. Чтение побудило его поразмыслить о собственных способностях и прошлом. Прошло уже почти два года с тех пор, как он очнулся без каких-либо воспоминаний, чуть было не утонув в колодце небольшой ракешской деревушки. Его правая нога была чахлой и слабой. Стопа была изуродована.

А теперь…

Синдер тяжело выдохнул. Теперь он был лучшим воином человеческой расы в классе. Прошел месяц с тех пор, как он победил Боунса, и неделя с тех пор, как он превзошел Шриови.

И все же этого было недостаточно. Синдер уже давным-давно дал себе клятву защищать тех, кто не мог защитить себя сам. И хотя он сомневался, что пророчества из различных религиозных трактатов когда-либо сбудутся, зло уже гуляло по земле. Заххаки и рэйфы. Звери, проклятые эфиром, и паукины. Кто-то должен был защитить всех.

Он стряхнул разрозненные воспоминания и раздумья.

Будь что будет.