Текст книги "Завет стали. Орудие предзнаменования. Книга первая"

Глава 13

Зимний ветер загремел ставнями в школе Адептов Украшенных Сталью, и Синдер поморщился. Теплая погода, царившая на прошлой неделе, испортилась, но к счастью, холод не проникал на кухню, где Синдер домывал последние тарелки, приборы, кастрюли и сковородки. От печи продолжал разливаться жар, согревая пространство, и ему было вполне уютно. Он еще раз подмел пол и в последний раз бросил на него оценивающий взгляд. Сойдет.

Наконец Синдер смог приняться за свою еду. Он убавил свет на лампе диптха, взял кружку с водой и тарелку, на которую уже щедро наложил курицу, бурый рис и чечевицу со специями, а потом поставил все это на стол в узкой комнате, где все обычно принимали пищу. Стены были сложены из больших серых каменных блоков, что роднило комнату с глухим подвалом, а приглушенный свет лишь усиливал это родство.

Здесь, по крайней мере, было тихо. В школе оставались только Мирк и Горан. Из комнаты с очагом по соседству до Синдера доносились их голоса. Остальные кадеты разошлись по домам пораньше, так как мастера Лирид и Джин должны были решить вопросы личного характера. Что же до Морра, Синдер понятия не имел, чем тот занят. Наверняка напивается с приятелями.

Синдер уселся, благодарно постанывая. Ужин уже давно прошел, и после долгого дня, полного тренировками, прерываемыми готовкой и уборкой, он чувствовал себя как перегревшийся пес в сырой и теплый летний день. Все, чего ему хотелось, – это лечь и уснуть. Но прежде необходимо было наесться. И наесться вдоволь.

Он приступил к ужину. Сперва разобрался с курицей и как раз налегал на рис с чечевицей, когда вошли Мирк и Горан.

– Мы уходим, – произнес Горан своим неповторимым странным говором. – Увидимся утром?

– Конечно, – ответил Синдер, слегка улыбнувшись. – Я всегда здесь.

– Этот сын такой-то матери наверняка даже среди ночи тренируется, – сказал Мирк. – Иначе как бы он стал так чертовски хорош в такой чертовски короткий срок?

Синдер вернулся к рису с чечевицей. С тех пор как он узнал о своей уникальной способности предугадывать вероятный ход противника, глядя на позу и положение тела, он заставил себя сосредоточиться на этом таланте. Тренировался ежедневно, хотя акцент все же делал на совершенствование техники управления мечом и укрепление тела. И все же необычный навык уже успел сослужить ему хорошую службу. В результате подобной работы он почти всегда побеждал Горана и Мирка, а иногда и Сэша. Что же касается Дорра и Боунса? Еще нет.

Но скоро.

– Я слышал иное, – сказал Горан в ответ на реплику Мирка.

Губы Мирка искривились в улыбке.

– Что? Что он не тренируется посреди ночи?

– Я не тренируюсь посреди…

– Я знаю, – сказал Мирк Синдеру, закатывая глаза. – Я пошутил. Почему все воспринимают все так чертовски буквально?

– Я слышал, что есть другая причина, по которой он стал так хорош, – сказал Горан.

Мирк оживился.

– Ой? И что же это? Говори, братишка. Что ты слышал?

– Фэйн сказал, наш тощий друг умеет предсказывать исход битвы. Все, что ему нужно, – это взглянуть на стойку противника.

Мирк презрительно фыркнул.

– И что же здесь такого особенного? Я могу делать то же самое. Я слышал, что и ты можешь. То же касается Боунса и Дорра.

Синдер молчал. По словам Фэйна, Мирк ошибался. Не все могли сделать то, что делал Синдер. Это был навык уровня мастера, но указать на это было бы высокомерно, а он презирал эту черту.

– Не так, как Синдер, – сказал Горан. – Мы можем предсказать, упадет ли противник, готовится ли он к контратаке и все такое. Синдер видит больше. Фэйн говорит, он может раскусить ловушки и подставы. По одному только положению клинка, стойке и центру тяжести может предугадать, каким будет следующий удар и что произойдет после его контратаки.

Мирк больше не фыркал.

– Я думал, такое под силу лишь мастерам.

Горан выразительно пожал плечами, словно говоря: «Может, и так, я лишь говорю то, что слышал».

– Я считал, могут понадобиться десятилетия, чтобы научиться тому, что ты описываешь, – сказал Мирк.

– Это так, – ответил Горан.

Синдер доел и осушил кружку с водой. Он пошел на кухню и вымыл тарелку с чашкой, пока Мирк и Горан продолжали обсуждать его способность.

Когда он вернулся, Мирк испытующе глянул на него:

– Это правда?

– Возможно, – сказал Синдер. – Но это бесполезно, пока я не смогу использовать эту информацию. Я медленный, и никто не ощущает на себе моих ударов.

– Ой, не гони, – с хохотом произнес Мирк. – Прекрати ныть.

Он сложил руки в молитвенном жесте. Его голос стал выше на октаву и издевательски задрожал:

– «Я медленный. Никто не ощущает на себе моих ударов». – Потом он прорычал: – Заткнись. У тебя обнаружился чудесный дар. Неудивительно, что ты из раза в раз надираешь нам задницы.

– Он прав, – сказал Горан. – Я бы променял скорость Сэша на такую способность, как у тебя. Как и сам Сэш. Не недооценивай ее.

– Ты родился с ней? – спросил Мирк.

Синдер замешкался.

– Я не знаю. Возможно.

– Ну, так не жалуйся больше ни на что, – сказал Мирк. – Я сваливаю.

Они с Гораном поднялись и вышли.

После их ухода Синдер пошел в свой в чулан под лестницей, чтобы взять пальто и мандолину. Завтра у него была увольнительная, так что сегодня он планировал уйти из школы и повидаться с Корал и Райнером.

* * *

Синдер вошел в «Одинокого осла» с мандолиной в руке и почувствовал облегчение от резкого прилива тепла. Снаружи валил снег, припорошив его волосы и одежду.

Оттепель на прошлой неделе усилила его надежды на раннюю весну, но резкое похолодание поубавило оптимизма. Также оно сообщило ему кое-что о зимах в Ракеше: они крепко цеплялись зубами и не так-то легко ослабляли хватку.

Похолодание началось с ледяного дождя, влажного и неприятного, после чего за обед и вечер выпало несколько сантиметров снега. Непосильный холод разогнал большинство жителей по домам. Никто не болтался на улице без дела, и лишь немногие храбрецы, подобно Синдеру, бродили по темным улочкам.

Дверь паба закрылась, и Синдер прошел глубже в зал, подальше от мерзкого холода. Шерстяной плащ, который ему отдал Фэйн, так как он больше на него не налезал, согревал его тело, но пальцы застыли от холода, словно замерзшая сталь. Так не пойдет. Если он хочет заработать немного денег, ему нужны руки, чтобы играть на мандолине.

Синдер потер ладони – у него не было перчаток – и согрел их дыханием, проходя внутрь «Одинокого осла». Он поприветствовал Трипа и нескольких завсегдатаев, с которыми познакомился, когда бывал в пабе. Узнал их лица, но не вспомнил имен.

Он ужасно плохо запоминал имена.

Синдер улыбнулся про себя. Наверное, он ужасен во всем, что касалось памяти. Шестнадцать лет прошлой жизни все еще оставались для него чистым листом и, вероятно, навсегда останутся, но больше его это не беспокоило. Он смирился, решив двигаться дальше и построить новую жизнь в Быстромечии.

Он оглядел паб в поисках Корал и Райнера. По комнате вился дымок, мешая разглядеть что-либо. В большом очаге весело разгорался огонь. Сегодня паб был переполнен: народ собрался большой толпой, чтобы погреться и пообщаться в этот последний зимний месяц. Мелькнула эгоистичная мысль: больше народу – больше чаевых.

Синдер предвкушающе улыбнулся и увидел Корал. Она одиноко сидела за столиком в углу с двумя кружками, водруженными перед ней. Райнера видно не было. Наверное, вышел по нужде на улицу.

Синдер подошел к девушке.

Одежда Корал была практичной, но мешковатой: длинное пальто, надетое поверх толстого синего платья, доходившего до черных сапожек. Волосы она, однако, распустила, и они мягкими завитками обрамляли ее лицо. От этого из просто хорошенькой она превратилась в красавицу.

Синдер улыбнулся. Корал и впрямь была красавицей.

– Райнера сегодня не будет, – сказала Корал улыбаясь, отчего вокруг глаз у нее появились морщинки, а на щеках – ямочки. – У него нашлись неотложные дела. Надеюсь, ты не очень расстроен.

Присаживаясь, Синдер не сразу ответил. Они с Корал снова наедине? Он не знал, как это расценивать. Было ли это с ее стороны намеренно? Не то чтобы он жаловался. Корал ему нравилась. Она была замечательной: умной, разговорчивой, и она умела его рассмешить. К тому же она была красива, и он чувствовал, что тоже ей нравится. Но только ли как друг? Он все еще не был в этом уверен и не хотел рисковать отношениями в случае, если поймет ее превратно.

Синдер опустился на стул, откладывая размышления.

– Как там Райнер?

– В порядке, – ответила Корал. – Передает тебе привет. – Она подвинула одну из кружек ближе к нему. – Я заказала для тебя.

Синдер сделал глоток. Теплый сидр. Он издал благодарный вздох.

– Как твои дела в школе Украшенных Сталью? – ехидно улыбнулась Корал. – Ты все еще вундеркинд, коим тебя считают друзья?

– Не знаю насчет вундеркинда, но я начинаю их догонять.

– Вечно ты слишком скромничаешь, – сказала Корал, кладя голову на сложенные руки. Она поймала его взгляд своими темными глазами, в которых блеснула изумленная искорка. – Ответь честно: ты их догоняешь или обгоняешь?

Синдер поразмыслил над ее вопросом. За пять месяцев, проведенных в «Украшенных Сталью», он прошел путь от того, кто едва был способен выдержать тренировку и еще меньше бороться с кем-либо, до того, кто стал регулярно одерживать победы над Мирком и Гораном.

Он припомнил свой разговор с ними и не смог сдержать довольной улыбки.

– Обгоняю.

Корал захлопала в ладоши, похоже, от восторга.

– Наконец-то. Он принял истину.

Дверь «Одинокого осла» открылась, и внутрь ворвался порыв холодного ветра. Ледяной поток продолжал струиться, не прекращало тянуть холодком, и Синдер развернулся на стуле, чтобы глянуть на вход. Тот, кто вошел в паб, остался в дверном проеме, держа дверь открытой нараспашку.

Синдер не отрывал сердитого взгляда от двери, пока она наконец не закрылась.

– Ненавижу зиму! – провозгласил он.

Корал в недоумении подняла брови.

– О боже. Ты только что был похож на маленького нытика. Только не говори мне, что вундеркинд боится небольшого холодка.

– Я не боюсь холода. Просто не люблю его.

Корал хихикнула.

– Уверена, дело только в этом.

Одна из подавальщиц, новенькая, Синдер ее раньше не видел, подошла к их столику. Она несла поднос с миской жаркого и горбушкой хлеба.

Девушка поставила еду перед ним.

Синдер откинулся на стуле, окидывая Корал удивленным взглядом.

– Я знаю, что ты, наверное, поужинал в школе, но ты вечно голоден, так что я заказала тебе поесть, – пожала плечами Корал. – И обо мне не беспокойся. Я уже поела.

– Сколько я тебе должен? – спросил Синдер, указывая на еду и эль.

– Нисколько. Считай это дружеским угощением.

Синдер скептически окинул девушку взглядом. Он не любил оставаться в долгу.

– Правда. Ты мне ничего не должен, – убеждала его Корал. – Я угощаю. Ешь.

Синдер смягчился.

– Ты меня слишком балуешь.

Корал намотала на палец прядку густых волос и кривовато улыбнулась.

– Не меньше, чем ты заслуживаешь.

Синдеру нечего было ответить на это заявление. Прозвучало ли в ее словах предложение? Кто-нибудь из кадетов, например, Боунс, у которого был опыт с женщинами, мог бы объяснить. Он решил отнестись к заявлению Корал не больше и не меньше чем как к дружескому. Так безопаснее.

Синдер налег на еду, прикончив жаркое в рекордные сроки. В «Украшенных Сталью» еду было принято поглощать быстро. Очень уж любили кадеты воровать ее друг у друга. Правила были просты: если ты доел свое, а у других на тарелке еще что-то осталось, – оно становилось твоей законной добычей.

– Что хочешь сегодня сыграть? – спросила Корал, пока он собирал остатки жаркого в миске хлебом.

– Думал сыграть что-нибудь жизнерадостное. Что помогло бы разогнать кровь.

– Полагаешь, народ еще не согрелся? – спросила Корал, обмахиваясь так, словно ей душно. – Учитывая огонь и такую толпу, здесь жарко, как в летний день.

Синдер недоуменно нахмурился. Корал снова вызывающе улыбнулась.

– Или это твою кровь надо разогнать? Разве не ты только что жаловался на холод?

Синдер рассмеялся, наслаждаясь ее добродушным подтруниванием.

– Уже нет. Я в порядке.

– Хорошо. Тогда пошли. – Корал протянула руку, заставляя Синдера подняться на ноги. – Пора играть.

Она пошла впереди него, ведя его за руку к небольшой сцене напротив барной стойки. А потом оглянулась через плечо:

– Постарайся не отставать.

Глава 14

Прошел целый месяц бесконечной муштры и тренировок, прежде чем календарь наконец обозначил конец зимы. Однако весна пришла скорее как ягненок, нежели как лев могучий[9]9
  Отсылка к поговорке «Март приходит львом могучим, а уходит как ягненок» (пер. К. Бальмонта), подразумевающей, что в начале месяца бывают еще холода (сравниваются со львом), а в конце теплеет и наступает настоящая весна (сравнивается с ягненком).


[Закрыть]. Днем все еще было прохладно, но, по крайней мере, серобрюхие тучи рассеялись, уступив место ярким солнечным лучам.

К несчастью, в столь раннее время – через пару часов после рассвета – солнце грело не слишком сильно. Дыхание Синдера струйками поднималось в студеном сухом воздухе, когда он ждал во дворе вместе с остальными кадетами, пока мастер Лирид сообщит, чем они будут заниматься во время утренних поединков. Мир застыл и затих, однако Синдер знал, что остальные уже встали и приступили к работе. Например, пекарь и его семья по соседству. От вкусных ароматов пекущегося хлеба у него текли слюнки.

Синдер витал в облаках. По крайней мере, холод уже не так беспокоил его. За шесть месяцев тренировок на улице он попривык к зимней непогоде. А разминка перед началом поединков не давала ему замерзнуть.

Все, чего он желал, – это чтобы мастер Лирид позволил им перейти непосредственно к сражениям. Если просто так стоять без дела, холод успеет проникнуть под одежду.

Наконец мастер Лирид обратился к собравшимся вокруг кадетам.

– Турнир Создателя состоится через три месяца, в священный летний месяц девастх. Тренируйтесь усердно. Еще окончательно не решено, кто будет представлять школу.

Это было не совсем так. Это будут Боунс и Дорр. Несмотря на то, что Синдер улучшил свое положение, ему предстояло пройти еще долгий путь, чтобы с ними сравниться. Именно они будут удостоены чести представлять «Украшенных Сталью» на Турнире Создателя.

Что касается Синдера, недавно он потеснил Сэша в школьном рейтинге, и младший кадет плохо отреагировал на потерю в положении. Он жаловался на это целую неделю, постоянно вызывая Синдера на матч-реванш и каждый раз проигрывая.

– Сегодня утром мы разобьемся на пары, но на этот раз с некоторыми изменениями, – продолжил мастер Лирид. Его следующие слова удивили Синдера: – Горан дерется с Сэшем. Боунс против Фэйна. Мирк будет тренироваться с мастером Джином, а Дорр выступит против Синдера.

Синдер оценивающе глянул на Боунса и Дорра. Обычно их ставили против мастеров или друг против друга.

– Я буду наблюдать, – сказал мастер Лирид. – Займите свои места.

Синдер отправился на площадку, все еще удивленный тем, что будет драться с Дорром. Старший кадет отсалютовал ему учебным клинком. Синдер сделал то же самое.

– Выше нос, – сказал Дорр. – У тебя такой вид, будто кто-то украл твои побрякушки.

Синдер вдруг понял, что хмурится.

– Дело не в этом. Почему мастер Лирид поставил меня против тебя?

Дорр рассмеялся.

– А разве ты не заметил? Мирк и остальные уже не могут выстоять против тебя. Мастер Лирид хочет поставить перед тобой задачку посерьезнее. – Он пожал плечами. – Я и есть эта задачка.

Пока Дорр не указал на это, Синдер даже не думал в этом направлении.

– Не бери в голову, – добавил Дорр. – Ты можешь оказаться одаренным, а можешь – неудачником. В любом случае, еще ничего не решено.

Одаренным? Синдер так не думал. Одаренным был Боунс. Синдер просто обладал особым даром восприятия, он не добивался этого своим трудом.

– Посмотрим, на что ты способен, – сказал Дорр.

Синдер на автомате принял стойку. Может, он и не одаренный, но работал больше остальных. Так было и так будет всегда. Это лучше, чем быть одаренным. Но одного трудолюбия ему было мало Хотелось знать, как далеко он продвинулся.

Да. Давай посмотрим, на что я способен.

Дорр тоже встал в стойку. Прошла напряженная секунда.

– Поехали.

Они одновременно осторожно ступили вперед, оценивая расположение клинков друг друга. Дорр нанес пробный удар. Не достанет. Синдер даже не потрудился отразить его. Еще один резкий взмах Дорра. И еще один.

Дорр пытался оценить дистанцию и, возможно, скорость реакции Синдера.

Синдер не стал выдавать ему лишнюю информацию. Он увернулся от Дорра, скорее сохраняя дистанцию, нежели блокируя пробные выпады, и позволил себе погрузиться в игру стойки, положения меча и хватки противника. Внутреннее чутье подсказало ему, что будет дальше. Дорр перенес вес на переднюю ногу.

Выпад.

Синдер приготовился контратаковать.

Дорр бросился вперед, целясь Синдеру прямо в сердце.

Синдер уже пришел в движение. Он скользнул вправо, но прежде чем пойти в контратаку, Дорр изменил курс, используя свою безупречную реакцию и центр тяжести, чтобы подстроиться и уйти в защиту. Синдер отступил, и Дорр снова напал. Синдер отдался танцу с мечами, позволив ему управлять своими движениями. Он сражался, даже не думая.

Несколько месяцев и даже недель назад он не поспел бы за скоростью Дорра, не смог бы противостоять его силе. Честно говоря, он и сейчас был едва на это способен. Его руки и ноги стали куда более мускулистыми, но все же оставались тонкими и слабыми по сравнению с конечностями других кадетов. Тем не менее, несмотря на физические ограничения, Синдер был достаточно силен, чтобы делать то, что необходимо, и достаточно быстр, чтобы защищаться. Но вовсе не таким воином хотел он быть. В глубине души Синдер был хищником.

Он атаковал. Парировал горизонтальный удар, отразил выпад и контратаковал, сделав собственный выпад. Вернулся в центр, когда Дорр изящно увернулся. Синдер нанес ложный колющий удар. Дорр не купился. Синдер нанес еще один.

Дорр, имея годы опыта, все же отказывался заглотить наживку. Третий колющий удар, на этот раз не ложный. Дорр выругался и неэлегантно упал на спину, потеряв равновесие.

Синдер позволил своей интуиции вести себя. Он не перебарщивал с агрессией. Он знал, что сделает Дорр, и тот и правда это делал. Он отмахивался, чтобы увеличить расстояние. Это были мощные удары, но медленные. Синдер со всех сил нанес блокирующий удар. Дорр увернулся, едва удержавшись от того, чтобы развернуться. Скорость Синдера позволила ему выполнить удар ногой в сторону, который пришелся Дорру в бедро. Нога противника подогнулась. Короткий шаг вперед, и Синдер рубанул сверху. Удар пришелся Дорру в предплечье, и меч старшего товарища выпал из его руки.

Ощущения Синдера больше не были обострены. Выброс адреналина прекратился. Ему хотелось издать победный клич, но он решил ограничиться триумфальной улыбкой. Не стоит тыкать соперника в это носом. Но все же он побил Дорра, хотя и не рассчитывал так быстро совершить подобный подвиг.

– Р-ракшас, – прорычал Дорр. Он массировал предплечья, которые наверняка горели. – Когда ты успел стать таким быстрым?

Синдер не переставал улыбаться.

– Я учился скорости у Сэша.

– Нельзя научиться скорости, идиот, – Дорр наклонился, чтобы поднять свое учебное оружие.

– Может, и так, зато можно научиться вовремя реагировать.

– Вовремя реагировать? – рассеянно повторил Дорр. В конце концов он издал утробный звук. – Своевременно нанесенный удар лучше, чем скорость, это точно. Но его еще надо нанести. – Он встряхнул ногой, по которой его пнул Синдер. – Два из трех.

Дорр не победил в следующем поединке, и спор превратился в три из пяти. Затем в пять из девяти. Дорру удалось обойти Синдера и победить в соревновании, лишь выиграв шесть поединков из одиннадцати. К тому времени руки Синдера превратились в мокрую лапшу, слабость въедалась в ноги, а вся его выносливость уже давно была потрачена. Он проиграл в двух последних схватках, но ему было плевать. Гораздо важнее было то, что он выиграл в пяти.

Это был шаг в правильном направлении на пути длиной в месяцы, годы и десятилетия.

* * *

Прошел еще месяц, и наступила очередная увольнительная. Это был особенный день, потому что он выпал на окончание Дней Освобождения – праздника, знаменующего окончание Нусраэль-Шев. Для большинства это был шумный и веселый праздник, Синдер же, у которого не было родных, с которыми он мог бы разделить радость фестиваля, провел эти дни в тренировках: занимался боем с тенью, отрабатывал удары и делал упражнения на улучшение силы и выносливости.

Некоторые кадеты – Синдер, Боунс и Горан – решили встретиться в «Одиноком осле». Окна паба были широко открыты, впуская внутрь теплый весенний воздух. Торговля шла бурная. Большинство столиков было занято. То же касалось и барной стойки. После суровой зимы и сопутствующего ей унылого расположения духа народу хотелось отпраздновать, опрокинув пару-тройку пинт. Трип походил на довольного пса, стащившего шматок мяса. По какой-то причине в большом очаге все еще трещал огонь.

Из всех кадетов Синдер явился последним и с мандолиной в руках. Возможно, Корал тоже сегодня выбраться. В последнее время они почти не виделись, лишь однажды, во время краткого обеда с Райнером, во время увольнительной три недели назад.

Оба были заняты: Корал работой и занятиями музыкой, а Синдер – военной подготовкой. Вообще-то, теперь он тренировался усерднее, чем когда-либо. Несмотря на то, что его тело оставалось почти таким же тщедушным, это больше не мешало ему добиваться прогресса. В результате каждую свободную минуту – включая увольнительные – он проводил в схватках с теми, кто соглашался составить ему компанию.

В его жизнь прокралось тайное желание, которое он не смел озвучить. Словно секретное обещание самому себе, оно притаилось в уголке его сознания. Он хотел попасть на Турнир Создателя. Не через четыре года, как когда-то пророчил ему Фэйн, а в этом году. И был близок к этому.

Дорр стоял выше него в рейтинге школы Украшенных Сталью, но лишь ненамного его превосходил. Старший кадет был искуснее, но понимание Синдера, как вести бой, почти полностью стирало это преимущество. Все сводилось к силе воли.

В последнее время, когда они соревновались, невозможно было предугадать, кто выиграет. Исход боя влиял на каждого совершенно противоположным образом. Если уверенность Синдера укрепилсь, то уверенность в себе Дорра пошатнулась.

Синдер понимал это, и это не доставляло ему никакого удовольствия. Он уважал Дорра, очень любил его и всегда будет благодарен старшему товарищу за наставления. Однако это не значило, что он сдастся.

Он не понимал, почему его так тянуло в Третий Директорат. Он должен был попасть туда. Эльфы Якша. Они считались искуснейшими воинами в мире. А еще были единственными, кто мог помочь Синдеру достичь высот, на которые он рассчитывал. Он не просто хотел стать хорошим или великолепным воином. Он хотел стать лучшим. И точка.

Синдер не знал, почему так сильно этого хочет. И не волновался по этому поводу. Он никогда ни с кем не делился этой мечтой, даже с Корал. Она наверняка посчитала бы подобные стремления верхом гордыни.

– Твоя девушка придет? – спросил Боунс с дерзкой улыбкой на лице. Он положил ноги на стол.

– Она не моя девушка, – поправил его Синдер. – Просто подруга.

– Но особенная, верно?

– Кажется, ты ее уже об этом спрашивал? – спросил Синдер. – Помнишь, она еще в ответ спросила о твоей особенной подружке – правой руке?

Горан рассмеялся, и Боунс тоже усмехнулся, но Синдер заметил в его глазах раздражение.

– Ну, раз она не твоя особенная подружка, может, отправишь ее к Дорру? Он чувствует себя не очень, с тех пор как ты начал надирать ему зад. Женская ласка могла бы помочь ему забыть о проблемах.

И снова та же дерзкая, дразнящая ухмылка.

Синдеру это не понравилось. Может, его решение достичь величия и могло расцениваться как высокомерие, но вот Боунс действительно был высокомерен. Во время их поединков Синдер ни разу даже близко не подошел к тому, чтобы победить его, и Боунс не скрывал своих побед. Он относился к другим так же, как Сэш. Постоянно шпынял и принижал. С юмором, в котором чувствовалось презрение. По мере того как Синдер совершенствовался, становилось только хуже. Таков был Боунс. Но он был резок и жесток лишь с теми, кто угрожал его положению. Раньше он относился так и к Дорру, поэтому Синдер мог расценивать подобное как форму лести.

– Похоже, назревает проблема, – еле слышно прошептал Горан. – Смотрите, кто только что явился.

Синдер развернулся, чтобы взглянуть на входную дверь в паб, в которую только что медленно вошли четверо молодых людей. Двое были невысокими и коренастыми, один долговязым, а последний телосложением напоминал Боунса. Все они двигались так же, как и кадеты Украшенных Сталью: убийственная грация с примесью сдерживаемой жестокости.

Они были воинами, но Синдер не был с ними знаком.

– Кто это?

Боунс больше не улыбался и стал непривычно серьезен, даже убрал ноги со стола.

– Кадеты из школы Жасминовой Воды. Мы их не особенно жалуем. Тот, что впереди, – Варк Нил, второй по школе. Остальные тоже не оборванцы.

В устах Боунса это звучало как серьезная похвала.

Синдер внимательно оглядел вновь прибывших, особенно Варка. Тот был выше остальных, крупнее и примерно того же возраста, что и Боунс с Дорром. В свете ламп его темные волосы почти отливали синевой. Вокруг рта вились усы, спадавшие на подбородок.

Один из невысоких кадетов «Жасминовой Воды» заметил их и улыбнулся, локтем подталкивая своих приятелей.

Синдер не хотел неприятностей, но понял, что они неизбежны, когда увидел, как довольно заблестели глаза учеников «Жасминовой Воды». Он поднялся на ноги, встретившись с кадетами лицом к лицу, когда они подошли. Позади него заскрипели отодвигаемые стулья, когда остальные поднялись следом за ним.

Синдер не дал ничего сказать Варку, который глаз не сводил с Боунса. Он надеялся разрядить обстановку, нивелировав то, что должно было произойти.

– Приятно познакомиться с другими кадетами. Почему бы вам не выпить вместе с нами?

Варк бросил на него презрительный взгляд. Губы его искривились, будто он вступил в дерьмо и только теперь почувствовал запах. Он отклонился, глядя мимо Синдера и сосредотачивая взгляд исключительно на Боунсе.

– Так вот что происходит с лохами, неукрашенными сталью? – спросил он. – Вас учат лизать задницы?

– Забавно слышать это от тебя, – сказал Боунс. – Разве не вы, любители водички, занимаетесь этим? Плывете по течению. Соглашаетесь на контакт и основательно его в себя вбираете? Что ж, есть у меня для вас кое-что твердое. – Он выпятил лобок.

Все в пабе притихли.

Синдер чуть не застонал. Он слегка сместился, готовясь к неизбежному и замечая, что Трип отчаянно желает подойти к ним.

Варк покраснел от ярости.

– Возьми свои слова назад.

Он подошел к Боунсу, но тот не отступил.

В голове у Синдера всплыл совет, который ему дали не в «Адептах Украшенных Сталью».

«Всегда будь внимателен к окружению. Не упускай из виду врага. Отслеживай его положение. Все, что попадется под руку, – оружие».

Варк как приклеенный следил только за Боунсом. В этом была его ошибка.

Синдер схватил свою оловянную кружку и махом назад врезал ею Варку по виску. Ученик «Жасминовой Воды» осел на пол. Его товарищи яростно закричали. Они сосредоточились на Синдере, а он выплеснул остатки эля прямо в глаза одному из двух невысоких кадетов «Жасминовой Воды». Тот с криком упал навзничь. Другой невысокий кадет получил ногой с разворота от Боунса и тоже упал, словно его ударили обухом по голове.

Варк, однако, еще не вышел из игры. Он поднялся на колени, силясь встать на ноги. Помотал головой, отчаянно моргая. По лицу, из того места, куда пришелся удар кружкой, текла кровь. Горан уложил его прямым ударом справа в челюсть.

Кадет «Жасминовой Воды», получивший элем в глаза, хотел броситься на Синдера, но долговязый приятель поймал его и удержал.

– Я надеру тебе задницу, ублюдок! – сказал невысокий кадет.

Тот, что сдерживал его, шепнул что-то на ухо, наверняка объясняя, что удача конкретно им изменила. Облитый элем кадет еще секунду сопротивлялся, а потом отрывисто кивнул, соглашаясь со своим приятелем по «Жасминовой Воде», и высвободился из его хватки.

Он не сводил глаз с Синдера, который встретил его ярость так спокойно, как только смог. Еще один совет: «Мудрый воин сохраняет спокойствие перед лицом ярости».

Синдер контролировал свое дыхание, с каждым выдохом отпуская злость.

– Мы этого не забудем, – сказал облитый элем кадет. – Ты обвел Варка вокруг пальца. Он этого не забудет. – Он ткнул пальцем в Синдера, задержав его меньше чем в тридцати сантиметрах от его носа.

Синдер оттолкнул палец. Спокойствие это одно, а глупость – другое. Он ни за что не позволит противнику тыкать ему в лицо потенциальным оружием.

Невысокий кадет чуть снова на него не бросился, но приятель опять удержал его. В этом смысле долговязый проявил мудрость. Драка окончена, и кадеты школы Жасминовой Воды проиграли.

– С вами покончено, – сказал Синдер ровным и угрожающим голосом. – Уводи своих друзей.

– Будь начеку, – предупредил его облитый элем кадет, всем своим мрачным видом намекая на месть. – В следующий раз Боунса может не оказаться рядом.

– Иди к черту. Боунс и в этот раз не был нужен.

Бросив напоследок парочку ядовитых взглядов в их сторону, кадеты «Жасминовой Воды» собрали своих товарищей, которые к этому времени пришли себя, и шаркающей походкой отправились восвояси. Все это время они что-то мрачно бурчали себе под нос.

Трип наконец вышел из-за барной стойки.

– Ничего не сломано, слава Девешу. – Он тяжело выдохнул от облегчения. – Джентльмены, вы в порядке?

– Все нормально, – ответил Синдер.

– Хорошо. – Трип повернулся к остальным завсегдатаям. – Всем выпивка за счет заведения! – прокричал он.

Его заявление было встречено аплодисментами. Все возобновили беседу.

– Не нужно было этого делать, – сказал Боунс явно раздраженно, когда Трип ушел. – С Варком я бы справился.

Синдер бросил на Боунса полный недоверия взгляд. Он уложил Варка, закончил драку, прежде чем она началась, а Боунс еще и злится на него? Идиот.

– Не за что, – сказал Синдер, даже не потрудившись скрыть сарказм. – Мы победили, бар Трипа остался целым, и никто из нас не пострадал. Не вижу проблемы.

– Проблема в том, что мне не нужна защита, – прорычал Боунс. – В следующий раз не стой у меня на пути. Ради своей славы я сражаюсь сам.

Синдер достаточно выслушал. В нем вскипел гнев. Он бросил Боунсу в лицо:

– Если ты считаешь, что сражаются ради этого, то вали в наемники или гладиаторы! Мы призваны быть воинами, а истинные воины сражаются не ради своей славы. Мы сражаемся ради победы и стоим на защите тех, кто вверил нам свои жизни!

Боунс сердито на него посмотрел. И сжал челюсти.

Синдер не отвел глаз. Он стоял не двигаясь. Стоял всего в десятке сантиметров от воина, который всегда укладывал его на лопатки, и даже задрал голову, чтобы встретить его взгляд.