Текст книги "Перешагнуть через пропасть. Гедонистическая инженерия против уныния, одиночества и разобщенности"

Что вынуждает задать более общий вопрос: насколько на самом деле просветляют энтеогены, они же галлюциногены, они же «священные вещества»? Правильно ли мы их употребляем?

Это очень серьезный вопрос. И вообще-то единственный, который стоит задавать, когда речь идет об употреблении психоделических веществ во благо. Способны ли мы, как заметил однажды религиовед Хьюстон Смит, «превратить свои мимолетные озарения в ровный свет»?[267]267
  Smith, Huston. The World’s Religions. Langara College, 2019, p. 389.


[Закрыть]

Первоначальный опыт нередко бывает асимметрично положительным (особенно в официальной терапевтической обстановке), однако попытки продолжить лечение приводят к такой же асимметричной неудаче.

Если заглянуть за нейрохимические аспекты опыта, в какой степени целительному воздействию способствует новообретенное чувство, что в жизни есть Нечто Большее? То, что поначалу кажется вдохновляющим откровением – например, «не желаю всю жизнь подчиняться унылым стандартам среднего класса!» или «я достоин любви!», – быстро оказывается непосильным экзистенциальным бременем. После каждой такой «эврики» я понимаю, что все это Нечто Большее содержит в себе натуру человеческую со всеми ее недостатками – и с этим ничего не поделаешь.

Добро пожаловать в братство визжащей бездны. Вот почему далеко не у всех возникает желание заглянуть за край. Нечто Большее не всегда значит нечто лучшее. Оно просто больше. Значительно.

Суперэго

Все дело в принципе Парето, только он нам не на пользу, а во вред. Если первые 20 % моего опыта целительного катарсиса дают 80 % ошеломительных озарений и прорывов, резонно заключить: «Божечки-кошечки! Какая же забористая штука! К лешему все, что нажито; посвящу остаток жизни этой практике преображения: такими темпами мне до нирваны рукой подать!»

Дело в том, что так почти никогда не бывает. Принцип Парето шутит с нами злые шутки, и мы сталкиваемся с обидной реальностью: оставшиеся 80 % времени, денег и сил дадут всего лишь 20 % личностного роста и целостности. А понимаешь это нередко только после очень долгих бесплодных поисков.

Этот принцип применим к экстатическим методикам всех мастей: психоделике, групповым техникам, дыхательным и телесным практикам, тантре, музыке. Стоит поддаться иррациональному восторгу первых шагов к исцелению – и рискуешь потерять себя. Появляется нездоровая зависимость от подобных состояний, а особых успехов что-то не видно.

Мы все знаем, что такое избыточное назначение антибиотиков и как от этого получаются супербактерии. То же самое можно сказать об избыточном и беспорядочном применении психоделических средств. Для чего бы мы их ни применяли – для лечения, биохакинга или просто чтобы расслабиться на выходных, – мы рискуем получить привыкание. Только в этом случае нас потом погубит не супербактерия, а суперэго. Лекарство, цель которого – избавить нас от эгоистической привязанности к самому себе, способно создать куда более болезнетворные версии «я», за пределы которых мы так отчаянно хотели вырваться.

Чогъям Трунгпа, лама линии Кагъю тибетского буддизма, ввел для этого явления термин «духовный материализм»: наши практики могут стать источником гордости, от которого эго еще сильнее костенеет. Шаманы из инстаграма. Инвесторы, стремящиеся захватить рынок психоделической терапии и тем самым губящие ее. Гламурные йоги, которых больше заботит, как выглядит их накачанная попа в леггинсах, чем то, насколько они придерживаются восьмиступенчатого пути. Самопровозглашенные мистики, убежденные, что «скачивают из Вселенной» ключи к тайнам Древнего Египта или Атлантиды.

Вот она, темная сторона того, о чем говорил Оливер Сакс, – что наркотики дают прямой путь и обеспечивают трансцендентность по первому требованию[268]268
  Sacks, Oliver, Jill Lepore, and Jeremy Denk. “Altered States.” The New Yorker. https://www.newyorker.com/magazine/2012/08/27/altered-states-3.


[Закрыть]. Не нужно годами практиковать випассану и пранаяму. Нет необходимости заранее работать над этическими принципами и вести правильный образ жизни. Покупай билет да езжай, как говорил Хантер Томпсон[269]269
  Томпсон, Х. «Страх и отвращение в Лас-Вегасе». – М., АСТ. 2014.


[Закрыть]. К его совету прислушались миллионы. Неудивительно, что при такой непоследовательной подготовке к слишком частым визитам на космическую ярмарку вагонетки на аттракционах сплошь и рядом сходят с рельсов.

* * *

Наши нынешние отношения с энтеогенами, то есть с веществами, применяющимися в сакраментальных целях, беспорядочны и беспрецедентны. Сегодня можно добыть самые сильные психоактивные вещества, известные человечеству, и курьер доставит их тебе в течение двух суток прямо до двери. В Амазонию хлынули туристы, которым хочется попробовать аяуаску. Юнцы едва за 20 вовсю употребляют ДМТ на концертах, а директоры из Кремниевой долины курят яд колорадской жабы, чтобы поставить галочку в длинном списке под названием «Технотитаны должны взять от жизни все!»

Это ненормально. Все равно что палить из ракетницы вслепую, надеясь, что снаряды все равно полетят куда нужно. За всю историю человечества мы еще ни разу не имели возможности безнадзорно и бесконтрольно применять настолько мощные инструменты – такого не было никогда. Опыта, накопленного, когда эти вещества применялись в медицинских и развлекательных целях, отнюдь не достаточно, чтобы мы могли лавировать по этой ухабистой территории без риска и нарушений этики.

К счастью, у нас все же есть примеры разумной интеграции сакраментального применения психоделических веществ в культуру; надо просто почитать литературу по антропологии, и они найдутся.

Открытые источники откровения

Народ горы Ок, живущий на западе Новой Гвинеи, разработал особенно изящный подход к роли веществ в своей культуре[270]270
  Rudgley, Richard. Essential Substances: A Cultural History of Intoxicants. Arktos Media, 2014.


[Закрыть]. У него есть 12 уровней инициации с участием трех основных растений – имбиря, табака и грибов. Первые 10 уровней – стандартные этапы инициации, а последние два – шаги к тому, чтобы стать старейшиной. Сакральные вещества организованы иерархически, и эта иерархия отражает степень посвящения и социальный статус инициируемого. В первых трех обрядах участвует имбирь, в следующих шести – табак, а в последних трех – различные виды психоактивных грибов. На каждом следующем этапе инициируемому нужно вытерпеть все больше ограничений – пост, бдение, обезвоживание, – а также предполагаются пение, пляски и барабанный бой, усиливающие впечатления. После инициации можно употреблять соответствующее вещество. Но пробовать его с опережением графика и нарушать порядок запрещено. В этом смысле система очень напоминает школу Монтессори: ребенку разрешено работать с любыми материалами, с какими захочется, при условии, что его уже научили, как их правильно применять. Та же концепция: свобода в пределах порядка. Просто материалы другие.

«Весь цикл организовывают старейшины, принадлежащие к высшим степеням, – пишет антрополог из Оксфорда Ричард Реджли. – Они в свое время прошли первые этапы и обладают глубоким и детальным пониманием всей системы ритуальных знаний».

На последних двух этапах все становится интересно. Инициируемый уходит высоко в горы, где ему нужно провести несколько изнурительных дней и ночей, отказывая себе во всем, после чего употребляет много очень ядовитых (и психоактивных) грибов. Такое количество вне обряда, скорее всего, смертельно. Зато после того, как инициируемый получает доступ к сакральному и занимает позицию старейшины, его знания и наблюдения становятся частью живой традиции племени. «Авторитет и обретенная мудрость дают им право присовокупить свои индивидуальные субъективные соображения к уже накопленному корпусу знаний», – поясняет Реджли.

Большинство религиозных традиций по сути своей консервативны. В какой-то момент в далеком прошлом основатель и, вероятно, группа избранных посвященных получили доступ к откровению. Затем завеса сомкнулась, история приняла новый поворот, класс жрецов разросся, и нам, простым смертным, пришлось довольствоваться пересказами и испорченным телефоном. Конечно, многие пытаются говорить о божественном в третьем лице и комментировать писания – наподобие иудейских мидрашей или сочинений Августина. Но непосредственная встреча с непостижимым в первом или втором лице? «Я – Ты» и даже «Я – Я»? Нет, такое в целом не приветствовалось, а иногда и каралось как ересь. Уверенность просветленного и авторитет ортодокса нередко противоречили друг другу. Мало кто из облеченных властью священнослужителей был готов потесниться, чтобы уступить место мистикам с горящими глазами.

Поэтому когда жители Новой Гвинеи обеспечили своему живому писанию постоянное обновление, это было неочевидное, гениальное и неожиданно современное решение. Ведь даже самая бурная горная речка заболотится, если перегородить ее плотиной. Задолго до Linux, «Википедии» и блокчейна жители горы Ок первыми придумали откровение с открытыми источниками, чтобы потоки вдохновения текли себе, не зная преград.

Свобода в пределах порядка. Инновация на основе традиции. Вот уроки, которые преподают нам открытые исходные тексты писаний для создания системы Смысл 3.0.

Гедонистический календарь и как его составить

Теперь, когда мы обсудили полезность применения сакрального, надо понять, как часто следует его применять. Начнем с очевидного: потребление энтеогенов показано не каждому. Очень может быть, что 10 % популяции не следует даже прикасаться к ним, особенно тем, у кого есть медицинские противопоказания или неблагоприятная семейная история (а также представителям темной триады, то есть нарциссам, макиавеллистам и психопатам). Вероятно, лишь 10 % населения стоит практиковать это больше нескольких раз. Это соответствует распределению, которое мы наблюдаем в Новой Гвинее, где посвящение в старейшины и самые тяжелые обряды – удел лишь немногих избранных. Не все хотят быть старейшинами и не всякий для этого подходит. Каким же должен быть календарь подобающих инициаций в течение жизни у оставшихся 80 % в середине гауссианы? Самые очевидные кандидаты – три основные вехи: совершеннолетие, брак и смерть. В первой главе фундаментального труда Алекса Хейли «Корни», посвященного африканской диаспоре, отец-гамбиец поднимает новорожденного сына к ослепительному Млечному Пути и восклицает: «Смотри, вот Кунта-Кинте – во всей Вселенной он один превосходит тебя величием!»[271]271
  Haley, Alex. Roots: The Enhanced Edition: The Saga of an American Family. Vanguard Press, 2011.


[Закрыть] Насколько же меньше было бы в нашей жизни тревоги и депрессии, если бы каждый из наших детей вот так знакомился с мирозданием?

Сюда хорошо вписывается обряд посвящения во взрослые с участием трех граммов псилоцибина в окружении старейшин, наставников и ровесников. Это «доза Златовласки», которую Университет Джонса Хопкинса рекомендует, чтобы обеспечить озарение и исцеление без лишней дестабилизации. Если бы подобные церемонии вступления в возраст оказывали то положительное воздействие, о котором говорится в исследованиях ученых из Университета Джонса Хопкинса, такая доза указывала бы молодым людям путь к нравственной и активной жизни в обществе и на планете в целом.

Конечно, если учесть нарковойны и проблемы с подростковой наркоманией, такого рода инициация покажется опрометчивой, но не забывайте, что мы охотно скармливаем своим детям высокие дозы амфетаминов, антидепрессантов и антипсихотических средств, что нередко приводит к катастрофе. А строго регламентированные, поддерживаемые обществом обряды инициации, предполагающие периодическое употребление сакральных веществ, практиковались по всему миру тысячелетиями и относятся совсем к другой категории применения этих средств.

Следующее «плацебо-таинство» на нашем жизненном пути – это, безусловно, свадьба. В наши дни она нередко сводится к фотосессии и демонстрации добродетели и статуса. Теперь пара уже не вступает в «иерос гамос» – священный союз. А что если включить в свадебные традиции и такую: брачующиеся под присмотром терапевта, священника или избранных свадебных гостей принимают рекомендованную Доблином терапевтическую дозу, после чего делятся самым сокровенным и рассказывают, на что они надеются, чего опасаются и к чему готовы в той жизни, которую им предстоит строить совместно? И, может быть, повторять ритуал в каждую годовщину? Пройдет 12 месяцев, полных надежды и сердечной боли, и молодые вспомнят их и вместе настроятся на предстоящий год. Это послужит профилактикой медленного накопления обид, огорчений и непонимания, которые так приводят к расколу между спутниками жизни. И очень поможет сохранить глубокую связь и не забыть о благих намерениях, несмотря на все жизненные неурядицы.

Наконец, как нам создать культурно приемлемый обряд, провожающий человека из земной юдоли навсегда? Многие из тех, кто пережил клиническую смерть, утверждают, что она совершенно преобразила их жизненный опыт, поскольку теперь они знают, чего ждать, и не боятся. Примерно о том же рассказывали и участники экспериментов в Университете Джонса Хопкинса, принимавшие псилоцибин на закате дней: они говорили, что «экзистенциальный ужас» заметно отступил. О чем бы ни шла речь – о физической смерти или о клинической, о смерти эго или психоделической терапии – по-видимому, если устроить человеку генеральную репетицию умирания, это существенно поможет ему спокойно и с достоинством встретить смерть, когда она действительно наступит. По всем данным, соединение 5-MeO-DMT обеспечивает самое близкое подобие того «света в конце туннеля», о котором говорят многие пережившие клиническую смерть. От одной до трех подобных сессий для глубоких стариков или больных в терминальной стадии помогут им ответить на неотвязные экзистенциальные вопросы, наилучшим образом распорядиться оставшимся временем и подготовиться к прощанию на своих условиях. Очевидный шаг вперед по сравнению с перспективой испустить последний вздох в обществе почасовой сиделки, подключенным к мониторам и капельницам и накачанным успокоительными до полного ступора.

Вот три очевидных примера, позволяющих понять, чем стоит дополнить уже существующие «плацебо-таинства» в третьем лице, обеспечив себе более прямое общение с божественным в первом и втором лице, которое способствует подлинной трансформации. Опыт, когда мы не говорим о тайне и когда нам не говорят, что она якобы означает. Мы говорим с самой тайной и становимся частью тайны. Причастие, дающее прямой контакт с сакральным, интегрированное в культуру и приуроченное к особым праздничным случаям. При поддержке родных и близких. Подтвержденное собственным пониманием. Руководимое живой традицией. Без посредников.

Важнейшие вещества

Если придерживаться принципа дизайна IDEO, нам нужно обратить внимание на пересечение «открытых источников» и «ударостойкости». По традиции священные вещества встречались редко и тщательно охранялись, то есть были полной противоположностью открытым источникам. Мы так и не знаем, из чего состояли индуистская сома, греческий кикеон и десятки других классических зелий, раскрытие тайны которых нередко каралось смертью. Точно так же в наши дни относятся к соединениям из Первого и Второго списков, особенно к веществам вроде психоделиков, за хранение и применение которых можно получить пожизненный срок. Казалось бы, календарь обрядов перехода, о котором мы только что говорили, довольно перспективен и даже несет глубокий смысл, однако в наши дни это просто запрещено.

Если древняя и недавняя история чему-то и научили нас, то лишь тому, что даже осторожные шаги в сторону легализации подобных препаратов могут быть отменены одним росчерком пера. Всевозможные Прометейцы сильно рискуют, что Жрецы конфискуют их спички во имя общественной безопасности. Достаточно одного министра юстиции с прокурорским недоверием ко всему непривычному и революционному – и десятилетия трудов пойдут на смарку в одну минуту.

«Открытые источники» означают, что нам нужно делиться рецептами из общедоступных ингредиентов, чтобы к ним имели доступ общества по всему миру. Мы не можем себе позволить в поисках сырья гоняться за безумными химиками, экзотическими растениями и животными. Ударостойкость в этом случае означает полную законность. Особенно если все начнут воспринимать этот раскрепощающий опыт всерьез и потребуют немедленных и осмысленных социальных перемен.

Затем речь пойдет о том, как избавиться от избыточной опоры на вещества из Первого и Второго списков, которые при всей своей перспективности чреваты риском маргинализации и перебоев в поставках. При доступе к этим редким или строго контролируемым веществам врачи, ученые и священнослужители смогут ввести эти мощные орудия в арсенал своей повседневной работы, как фермерские хозяйства включают в свои меню сезонные фрукты и овощи. А пока нам стоит составить перечень надежных кандидатов из числа безрецептурных средств и менее строго контролируемых Третьего и Четвертого списков (то есть тех медикаментов, которые можно получить по рецепту, – в частности закиси и окиси азота, карбогена, окситоцина и кетамина).

Иными словами, нам нужно составить перечень общедоступных «важнейших веществ», которые дарят вдохновение, исцеление и единение. Которые обеспечат нам контакт с божественным всего-то в обмен на записку от врача или предъявление водительских прав.

Тогда и церковь, вероятно, изменится до неузнаваемости. Самоорганизованное синхронное потребление рецептурных препаратов в обстановке праздника и откровения. А энтеогены можно приносить с собой – получив их в своей местной комиссии по кайфу и примирению.

Глава девятая
Секс. Часть I

Эволюция – это аморально

Летом 1980 года в кинотеатрах Америки прошла премьера «Голубой лагуны». В главной роли была 14-летняя Брук Шилдс, которой предстояло стать знаменитой актрисой, дружить с Майклом Джексоном и выйти замуж за выдающегося теннисиста Андре Агасси. Фильм вошел в десятку самых кассовых, но при этом шокировал публику.

Вот что гласила аннотация на афише:

Режиссер «Бриолина» Рэндал Клайзер показывает на экране чувственную историю естественной любви. Двое детей после кораблекрушения оказываются одни на тропическом острове. Природа милостива к ним. Джунгли и лагуна снабжают их всем необходимым. Потом мальчик подрастает. Девочка хорошеет. Их любовь естественна, как море, и так же всесильна.

«Голубая лагуна» стала осовремененной версией фантазии Руссо о благородном дикаре, живущем в раю. Этот фильм задавал хитрый вопрос: как проявилась бы наша подлинная натура в идиллической обстановке «швейцарских робинзонов»? Созданы ли мы для невинной любви и страсти или становимся жертвами собственных инстинктов?

Поначалу Эммелина и Ричард живут припеваючи, питаясь плодами земли. Но потом «мальчик подрастает, девочка хорошеет» – и происходит неизбежное. У Эммелины начинаются месячные, и дети беспокоятся, что она как-то поранилась. Ричард замечает ее наливающуюся грудь и дразнит Эммелину, что та похожа на сальные картинки, которые были у матросов на корабле. Эммелина на это возражает, что шпионила за Ричардом и «видела, как ты с ним играешь… все-все видела, и что бывает, когда ты играешь с ним долго».

Потом однажды, искупавшись нагишом в лагуне и разделив на двоих сочное мягкое манго, они целуются.

– У меня как-то странно в животе, – говорит Ричард.

– И у меня, – признается Эммелина.

– У меня сердце так колотится, – говорит Эммелина.

– И у меня, – соглашается Ричард.

И на фоне роскошного водопада под томную оркестровую музыку они доводят дело до конца.

Следует несколько тропических монтажей в духе софт-порно. Дети занимаются любовью во всевозможных фотогеничных местах по всему острову. Но потом Эммелина начинает полнеть, теряет интерес к сексу и постоянно огрызается на Ричарда. Иными словами, она беременна. Проходит девять месяцев после первоначальной идиллии, и у них рождается ребенок. Все меняется. Небесные врата с лязгом захлопываются.

Каким бы предсказуемым ни был фильм и как бы ни громили его критики (на сайте отзывов Rotten Tomatoes фильм получил всего 8 очков[272]272
  “The Blue Lagoon (1980).” Rotten Tomatoes. https://www.rottentomatoes.com/m/blue_lagoon.


[Закрыть], а Брук Шилдс удостоилась первой в истории «Золотой малины» как худшая актриса[273]273
  “Brooke Shields.” IMDb. https://www.imdb.com/name/nm0000222/awards.


[Закрыть]), публика жадно заглотила наживку. В то лето фильм побил все кассовые рекорды – под его натиском устояли лишь «Империя наносит ответный удар», «Аэроплан!» и «Полицейский и бандит 2»[274]274
  “Domestic Box Office For 1980.” Box Office Mojo. https://www.boxofficemojo.com/year/1980/.


[Закрыть]. Однако он по-своему, пусть и туповато, напоминает об одном простом факте: люди всегда сообразят, как размножаться, даже если ничего не знают или неверно информированы. Миллионы лет мы как-то справлялись безо всякой инструкции. Это самый эффективный биологический импульс после дыхания и еды. Еще бы – иначе сегодня нас не было бы так много, почти восемь миллиардов. Эта непреодолимая потребность стоит за нашими глубочайшими страданиями и наивысшей самореализацией.

В какой-то момент по причинам, не до конца понятным им самим, мальчики и девочки начинают изучать тела друг друга, как Ричард и Эммелина на берегу лагуны. Странное ощущение в животе, частое сердцебиение? Норэпинефрин, дофамин и тестостерон, заливающие организм и вознаграждающие за усилия. «Давай, давай, все у тебя получится!» – нашептывает мать-природа.

Напряженный член мальчика, снабженный семью с лишним тысячами отдельных нервных окончаний – больше нет нигде в организме, – прикасается к средней части тела девочки, ниже живота. Там, между бедер, спрятано манящее потайное местечко, куда мальчику хочется попасть больше всего на свете. Тело девочки тоже отвечает на зрительные и обонятельные знаки сексуального возбуждения. Оно вырабатывает вазоактивный интестинальный полипептид (ВИП), который повышает приток крови к влагалищу. Сквозь стенки влагалища сочится плазма, отчего оно увлажняется. Две железы размером с горошину по обе стороны зева матки выделяют слизь. В результате получается смазка, буквально более скользкая, чем сопли: даже суставная жидкость, увлажняющая наши скрипучие коленки, и то скользит хуже. Природа припасла свою лучшую химию для таких событий, где ставки особенно высоки.

Поэтому, когда юные любовники неуклюже соображают, как подогнаны друг к другу некоторые детали их организмов, ощущение следует просто волшебное. Но и оно не приносит полного удовлетворения. Едва мальчик сообразит, что, куда и как, некий глубинный инстинкт побуждает его изменить курс. Следуют движения туда-сюда, пока в стволе мозга мальчика не вспыхнет острое, как удар молнии, ощущение, которое затем растечется по всему организму. Лучше, чем самый сладкий чих в жизни мальчика с пинтой мороженого в придачу. Следует удовлетворенное пресыщение (и смутное желание когда-нибудь повторить). Но потом, через девять месяцев, безо всякой видимой связи с этой веселой возней, бац – и появляется ребенок! Тот самый чарующий нижний регион, оказывается, бывает задействован для совсем иной цели – родов. Ни тематически, ни эстетически, ни логистически нет ничего, что связывало бы эти два занятия – секс и рождение ребенка. Первое – страстное, приятное и, как правило, краткое. На второе уходит девять месяцев постоянных трудов, его кульминация страшна и мучительна, а последствия длятся всю жизнь. Смешно над нами подшутили. И каждое поколение ведется на эту шутку – будто не видели своими глазами, что от этого бывает.

Это одна из самых гнусных выходок матери-природы и одновременно самый надежный ее амулет – заставить кучку рассеянных приматов прелюбодействовать достаточно часто, чтобы обеспечить выживание вида. Дикарь внутри нас может быть или не быть благородным, и об этом много думал Руссо. Но эволюция по сути своей аморальна, и с этим не поспоришь. Мы лишь отчасти осознаем, какая движущая сила определяет почти всю нашу жизнь.

Люди, безусловно, во многом – послушные марионетки на ниточках эволюции. Елена Прекрасная, чье лицо отправило в путь 1000 кораблей. Тристан и Изольда. Ромео и Джульетта. Ричард Бертон и Элизабет Тейлор. Брэд Питт и Анджелина Джоли. Мы тешим себя мыслью, будто наши саги о любви – свидетельства мощи свободной воли и триумфа человеческого духа. Но на самом деле это просто каталог гормональных императивов. Эволюции наплевать на все наши предпочтения, клятвы и табу. Ей нужно только одно – создать условия для самого прочного генетического пула. А вся вот эта галиматья про «покуда смерть не разлучит нас» никому не нужна.

* * *

Вспомните, какая бешеная волна любви и страсти сшибает с ног каждую пару в начале их романтических отношений. Либидо взлетает до небес. Мы не можем друг от друга оторваться. Сплошные поцелуи, звонки, сообщения с сексуальным подтекстом и собственно секс.

Вот оно, вот! – думаем мы и изливаем душу всем друзьям и родным, кто готов нас слушать. Вот она, истинная любовь! Но ведь нет же. Строго говоря, это ближе к истинной похоти. Яичники и яички вырабатывают эстроген и тестостерон и переполняют нас непреодолимой жаждой совокупляться. Гипоталамус накачивает окситоцином и вазопрессином, создавая мощное чувство доверия, привязанности и единства. Больше никто не играет в нашей жизни такой важной роли, больше ни с кем нам не бывает так же хорошо[275]275
  Carter, C. Sue. “The Oxytocin – Vasopressin Pathway in the Context of Love and Fear.” Frontiers in Endocrinology 8 (2017). doi:10.3389/fendo.2017.00356.


[Закрыть].

У этой сильнейшей привязанности есть и обратная сторона, слепая ревность – то самое чувство, которое побуждает обманутых любовников швырять из окон мебель и царапать краску на машине соперника. Но все это неважно: на этом этапе нас ничего не остановит.

Тогда гипоталамус начинает вырабатывать дофамин, химическое вещество, приносящее несказанное удовлетворение. Его особенно много выделяется при оргазме. Приправьте эту смесь капелькой норэпинефрина – и сердце заколотится. Мы не можем ни спать, ни есть. Хвостатое ядро, один из главнейших центров удовлетворения в мозге, искрит, как фейерверк, стоит нам увидеть фото любимого человека[276]276
  “Ventral Tegmental Area & Caudate Nucleus.” The Anatomy Of Love. March 09, 2016. https://theanatomyoflove.com/the-results/ventral-tegmental-area/.


[Закрыть]. Мы хотим только одного – снова увидеться с объектом привязанности – и бросаем все силы на организацию наших встреч. День разлуки кажется вечностью. Нам нужно быть вместе.

Но передоз дофамина, как и передоз окситоцина, – это совсем не весело. Он может привести к перееданию, нездоровому пристрастию, импульсивности. Если при болезни Паркинсона принимать слишком много леводопы, синтетического заменителя дофамина, то милая и славная бабушка, которой вполне достаточно было сидеть в кресле и смотреть по телевизору «истории», крадет у внуков кредитки и спускает тысячи долларов в казино. Стоит снизить дозу леводопы или отменить лекарство – и наши старенькие родственники снова становятся похожи на себя, словно очнулись после странного сна[277]277
  Moskovitz C., Moses H. 3rd, Klawans H.L. “Levodopa-induced Psychosis: A Kindling Phenomenon.” American Journal of Psychiatry 135, no. 6 (1978): 669-75. doi:10.1176/ajp.135.6.669.


[Закрыть].

А если дофамина поступает столько, сколько нужно для стадии телячьих нежностей, может случиться все что угодно. Джордж Бернард Шоу, британский драматург, называл романтическую любовь «самой бешеной, самой безумной, самой бредовой и самой быстротечной из человеческих страстей»[278]278
  Shaw, Bernard. Getting Married. Tender House Publishing, 2015, p. 18.


[Закрыть]. Мы теряем голову от любви.

Хуже того, в начале ухаживания резко падает нейромедиатор серотонин. Это гормон, отвечающий одновременно и за настроение, и за аппетит (и именно на него в первую очередь воздействуют антидепрессанты вроде прозака и психоделики вроде псилоцибина). Когда его мало, мы фиксируемся на романтических собственнических чувствах и настолько дуреем от любви, что перестаем есть. Некоторые исследователи полагают, что с точки зрения нейрохимии подобная одержимость очень сильно напоминает обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР). У нас просто упал серотонин и снизилась активность префронтальной коры – вот что нас мучает; мы, в сущности, пьяны, как сапожники, а списываем это на настоящую любовь. Однако с клинической точки зрения мы буквально сошли с ума.

Современному человеку обидно сознавать, в какой степени мы до сих пор движимы древними программами. В статье, опубликованной в журнале Frontiers in Psychology в 2016 году, ученые пришли к выводу, что «романтическая любовь – это естественная (и нередко полезная) привязанность, развившаяся еще у наших предков-млекопитающих не позднее четырех миллионов лет назад в качестве механизма для выживания, способствующего у гоминин созданию пар и размножению»[279]279
  Fisher, Helen E., Xiaomeng Xu, Arthur Aron, and Lucy L. Brown. “Intense, Passionate, Romantic Love: A Natural Addiction? How the Fields That Investigate Romance and Substance Abuse Can Inform Each Other.” Frontiers in Psychology 7 (2016). doi:10.3389/fpsyg.2016.00687.


[Закрыть]. Все знают, что пьянице и наркоману доверять нельзя. И тем не менее в нас очень глубоко сидит код, который определяет самые важные и личные решения в нашей жизни. Каким бы очевидным ни было такое помешательство у любого другого, сами мы, поддавшись ему, неизбежно становимся несколько более порывистыми, беспокойными и одержимыми. Бросаем хороших спутников жизни ради новой любви. Отказываемся от жилья, увольняемся с работы, чтобы рвануть за своей пассией на другой конец страны. Ни с того ни с сего заводим интрижки с молочниками и уборщицами. Бросаем семьи, чтобы завести новые. Воображаем, что на сей раз это та самая любовь, которая станет для нас всем и утолит все наши печали и потребности, даже самые глубинные.

Иногда так и бывает. Ровно настолько, чтобы покориться биологическому императиву зачать, родить и выкормить ребенка. Но пройдет четыре-семь лет, и похотливые гормоны влечения отключаются, как пропадает весь азарт у милой бабушки, грозы окрестных казино, стоит снять ее с леводопы. Одержимость и влечение сходят на нет, и мы наблюдаем резкий подъем в статистике разводов и измен. «Зуд седьмого года», который прославил фильм с Мэрилин Монро, оказывается, и вправду существует. Он запрограммирован у нас в генах и наступает точно по расписанию.

Нас манят новизна, приключения, страсть. Мы готовы на все – или почти на все, лишь бы вернуть прежнюю остроту ощущений. Мать-природа и тут обхитрила нас. Так же лукаво, как когда-то, когда она заманила нас в этот союз, она теперь нашептывает нам на ухо, что на следующий поворот рулетки нужно удвоить ставку.

В одном исследовании, опубликованном вот только что, в 2020 году, ученые обнаружили, что каждый месяц многие женщины некоторое время испытывают особое недовольство своими давними постоянными партнерами[280]280
  Gildersleeve, Kelly, Martie G. Haselton, and Melissa R. Fales. “Do Women’s Mate Preferences Change across the Ovulatory Cycle? A Meta-analytic Review.” Psychological Bulletin 140, no. 5 (2014): 1205-259. doi:10.1037/a0035438.


[Закрыть]. Еще неделю назад все было нормально – а теперь им противно, как их любимый разговаривает, как пахнет, как он одевается и ходит. Мужчины, конечно, не понимают, в чем дело, но чувствуют, что с их половиной что-то не то. И либо огрызаются в ответ, либо прячутся, в зависимости от уровня толерантности к риску.

Читатель, должно быть, решит, что эта раздражительность вызвана ПМС – предменструальным синдромом. Но нет. На самом деле она приходится на неделю овуляции. Исследователи подозревают, что такая женская раздражительность, совпадающая с пиком фертильности, повышает шансы случайной связи с партнером, наделенным большей мужской силой. Представьте себе, что примерно на 14-й день цикла пара ссорится. Женщина, пылая от гнева, но в глубине души с облегчением, выскакивает за порог. Вероятно, она направляется в местный бар. При этом она весьма разгорячена во всех смыслах слова.

Ученые обнаружили, что во время овуляции стриптизерши получают до 30 % больше чаевых[281]281
  Miller, Geoffrey, Joshua M. Tybur, and Brent D. Jordan. “Ovulatory Cycle Effects on Tip Earnings by Lap Dancers: Economic Evidence for Human Estrus?” Evolution and Human Behavior 28, no. 6 (2007): 375-81. doi:10.1016/j.evolhumbehav.2007.06.002.


[Закрыть]. Считается, что дело в феромонах: мужчины не подозревают, что с ними, но им щекочут самые чувствительные струны (и вынуждают проливать долларовый дождь). Поскольку наша освобожденная женщина сейчас может похвастаться таким же всплеском феромонов, как ее сестры, зарабатывающие эротическими танцами, у нее гораздо больше шансов и самой привлечь кавалера. Только сейчас ей нужна прямая противоположность уютному и надежному одомашненному партнеру. Она мечтает об острых ощущениях, и чтобы побольше опасного тестостерона. И находит их. Опрокидывает бокал, напрочь забывает об осторожности и устраивает себе то, что Эрика Йонг, как известно, назвала «секс нараспашку». Страстный, бурный, запретный. Фантастический.