Текст книги "Фурии командира"

Тави закусил нижнюю губу и рассеянно кивнул воинам-маратам. Они слегка расслабились и перестали натягивать тетиву, но выражения лиц не изменились.

– Я узнал это, – тихо сказал Тави. – Он передал что-то еще?

Дариус кивнул:

– Насауг просил передать, что в большинстве игр это будет неудачным разменом, но он готов предложить лишь такой вариант – если вы, и никто другой, придете поговорить с ним.

Тави нахмурился:

– Когда? Где?

– Немедленно, командир, – ответил Дариус. – Он рядом. Я должен отвести вас к нему.

– А если я откажусь?

Дариус улыбнулся и развел руки в стороны:

– Тогда Насауг поменяет легионера на рыцаря и останется в выигрыше.

Тави посмотрела на фигурки, лежавшие в тунике Эрена.

– Насауг хорошо играет в лудус, – сказал он. – Неужели он меня держит за глупца, если думает, что я готов принести в жертву Первого консула ради рыцаря?

– Он обещает, что вы будете в безопасности, командир.

Тави сложил тунику так, что фигурки оказались внутри.

– И чем он это гарантирует?

Дариус внимательно посмотрел на Тави:

– Своим словом.

Тави вздохнул. Вполне возможно, что это ловушка. Канимы не раз демонстрировали хитрость и беспощадность во время военных действий. Для них это вопрос гордости. В войне нет правил и места для милосердия. Тави не сомневался, что Насауг не вернет ему Эрена – ценную фигуру в игре, – если, оставив его в живых, не получит шанса выиграть больше.

В то же время элитные воины-канимы обладали жесткими представлениями о чести. Они уважали силу, мужество и мастерство, а Тави сумел продемонстрировать все эти качества во время отчаянной битвы у Элинарха.

Тави стиснул кулаки. Речь шла не только о возможности переговоров. На карту было поставлено слишком много. Второго шанса Насауг ему не даст. Не говоря уж о том, что жизнь Эрена висела на волоске.

Тави не мог пренебречь таким шансом, и Насауг это понимал.

Из чего следовало, что у канима появилась прекрасная возможность для ловушки.

И для проверки.

А значит, он не мог себе позволить…

Тави тряхнул головой, понимая, что круговая логика заводит его в тупик.

Он должен попытаться.

– Чала, – прошептала Китаи, коснувшись пальцами его плеча. – Ты уверен?

Он повернулся и посмотрел ей в глаза:

– Нет.

– Но ты все равно пойдешь.

– У них Эрен.

Она нахмурилась, явно недовольная его ответом.

– Это глупость.

– Может быть, – согласился Тави.

– Упрямство. Гордость. Глупость. – Она вздохнула и легко поцеловала его в губы. Губы у Китаи были теплыми и сладкими. – Мне следовало бы стукнуть тебя по голове камнем и утащить отсюда подальше. Но я бы только разбила камень.

Тави улыбнулся и повернулся к разведчику:

– Ладно, центурион, забирай свое снаряжение. В любом случае нам предстоит интересный разговор.

Глава 15

Дариус шагал очень быстро. Плотное тело бывшего раба двигалось с удивительной легкостью и изяществом. Если бы Тави шел пешком, он бы вряд ли за ним угнался, а ведь он много тренировался во время маршей со своим легионом. А так Актеон следовал за разведчиком ленивым галопом, и одна миля быстро сменяла другую. Высокий утес постепенно перешел в холм, холм – в долину.

Примерно через час Дариус свернул направо, в молодой лес. Они миновали его и оказались в узкой лощине, которую Тави заметил только после того, как Дариус в нее вошел. Лощина тянулась вдоль русла высохшей реки, корни деревьев свисали с грубых земляных и каменных стен по обе стороны от нее. Тропа несколько раз разветвлялась и наконец привела в старый лес, полностью укрытый пологом из свежих весенних листьев. Земля поросла здесь зеленой травой. Лучи солнца с трудом пробивались сквозь кроны деревьев, неумолчный ветер шелестел листвой.

Там их ждал Насауг.

Тави сразу узнал огромного, почти девяти футов в высоту, даже с учетом сутулой спины, канима, чье мощное тело покрывал черный мех. Он был в кроваво-красных доспехах, на боку висел огромный, слегка изогнутый меч. Его уши повернулись по направлению к Тави и Дариусу, и Тави заметил, как раздуваются ноздри Насауга, – каним проверял запахи.

Тави потратил несколько мгновений, чтобы оглядеться по сторонам. Если он собирался бежать, то следовало заранее выбрать оптимальное направление. Тави не сомневался, что рядом есть и другие канимы. Он их не видел, но эти существа, похожие на волков, всегда действовали группами.

Тави направил Актеона вперед, и конь фыркнул, уловив дикий запах хищника, идущий от канима. Конь на мгновение заколебался, но Тави слегка тронул поводья и направил его вперед, остановив в десяти шагах от Насауга.

– Командир, – прорычал Насауг.

У него был низкий, гулкий голос, и его алеранский был не слишком внятным – мешали клыки и тяжелая челюсть. Каним слегка наклонил голову вправо.

– Насауг, – ответил Тави, повторив его жест. – Где мой человек?

Уши канима дрогнули, и Тави понял, что это означает одобрение. Насауг что-то прорычал, тут же из-за толстого ствола вышел другой каним, ростом поменьше, тело которого покрывало множество старых шрамов. Он вел за собой Эрена.

Запястья курсора были связаны кожаными лентами, рубашка покрыта грязью, под глазами Тави заметил темные круги, но никаких следов ранений не было заметно.

Тави сунул руку в карман, достал черную фигурку и бросил Насаугу. Тот поймал рыцаря небрежным движением похожей на лапу руки.

Насауг кивнул Тави и прорычал что-то еще. Старый каним вытащил из-за пояса нож, и Тави напрягся. Однако его опасения оказались беспочвенными. Нож разрезал путы Эрена, и каним убрал его в ножны.

– Иди к своему командиру, – буркнул Насауг.

Эрен с опаской посмотрел на него, но быстро подошел к Тави и встал рядом.

– Ты в порядке? – спросил Тави.

– Да, если не считать того, что они поставили меня в дурацкое положение, – ответил Эрен. – Меня поймали до того, как я сумел к нему открыто обратиться.

Тави кивнул, вытащил из-за пояса нож и протянул Эрену рукоятью вперед. Курсор взял его, благодарно кивнул и сразу стал наблюдать за тем, что происходило за спиной Тави.

– Ты вернул мне моего разведчика, – прорычал Насауг. – Я вернул тебе твоего. Наши весы в равновесии.

– Согласен, – сказал Тави. – Ваши войска сегодня сражались достойно.

– Мы делали то, что должны, – ответил Насауг. – Почему ты хотел со мной говорить?

– Чтобы найти решение наших проблем.

– Проблемы… – В сказанном слове прозвучало булькающее рычание, которое было канимским эквивалентом смешка. – О каких проблемах ты говоришь?

– Я пришел к выводу, что наши люди умирают напрасно, – ответил Тави. – Эта война не приносит пользы ни вашей стране, ни моей.

– Мы сражаемся за свои жизни, командир, – прорычал Насауг. – Еще один день – уже награда для меня.

– А мы сражаемся, чтобы защитить свою страну от захватчиков, – ответил Тави. – У каждого из нас вполне достаточно причин для продолжения войны. Но я надеюсь, что обе стороны многое выиграют, если мы заключим мир.

Блестящие глаза Насауга сузились, уши застыли, повернувшись к Тави.

– Объясни.

– Я хочу, чтобы вы ушли из Алеры, – сказал Тави. – И мне все равно, каким образом это произойдет. – Он улыбнулся Насаугу, оскалив зубы. – Мы оба знаем, что вы не можете сражаться бесконечно. Даже если вы уничтожите эти легионы, будут собраны другие и направлены против вас. Потом появятся новые. Вам прекрасно известно, что вы уступаете нам в численности. Рано или поздно Алера растопчет вас в пыль.

Из груди Насауга вырвалось низкое рычание.

– Я не сдамся.

– А я и не предлагаю, – ответил Тави.

– Что тогда?

– Расскажи, как быстро вы сможете закончить постройку кораблей.

Губы Насауга удивленно раздвинулись, и он прорычал на своем языке нечто невнятное.

– На это уйдет больше времени, чем мне бы хотелось.

– Мой новый командир уверен, что вы собираетесь использовать их против Алеры.

– Корабли перевозят войска, – сказал Насауг. – Мне они не нужны, чтобы доставлять солдат в Алеру. Они уже здесь.

– Вы хотите вернуться домой, – спокойно сказал Тави.

Насауг молчал почти минуту.

– Да, – наконец ответил он, и его гулкий голос на этот раз прозвучал едва слышно.

– Иными словами, – продолжал Тави, – я хочу, чтобы вы ушли, вы – тоже. Таким образом, каждый из нас может решить проблемы другого.

– В рациональном мире вполне возможно, – ответил Насауг. – Но мы в Алере.

Тави кивнул:

– Это так. Потому что Сарл привел ваш народ сюда.

– Сарл. – В голосе Насауга пророкотала ненависть, и он ногой отшвырнул кусок земли, покрытый травой. – Он был трусом и глупцом.

– А ты не хотел его поддерживать, – сказал Тави. – Поэтому он сжег корабли. – (Насауг ничего не ответил.) – Почему? – спросил Тави. – Почему ты не хотел следовать за ним в Алеру?

– У него была власть. Я получил приказ. Мой долг состоял в том, чтобы следовать за ним, какими бы безумными ни казались его планы.

– Я понимаю, – сказал Тави, и в его голосе прозвучала горечь.

– И у него были… – Насауг зарычал от разочарования. – В алеранском языке нет такого слова. Он обладал властью над семьями многих канимов из касты воинов.

– Заложники?

Насауг сделал короткое резкое движение правой рукой.

– Это другое.

Тави нахмурился:

– Но Сарл больше тобой не командует?

– Нет, – ответил Насауг.

– Если у тебя будет шанс, вы уйдете мирно?

Каним склонил голову набок и прищурился:

– Ваши войска начали войну на уничтожение. Они не ищут мира.

– А что, если все изменится? – спросил Тави. – Что, если Первый консул прикажет им прекратить наступление? Тогда ты перестанешь поддерживать консула Калара и заключишь мир с нами до своего отплытия?

И вновь каним надолго замолчал.

– У Сарла должна была быть причина для такого поведения, Насауг. Он использовал все корабли, которые сумел найти, и погрузил на них всех канимов, имевшихся в его распоряжении, и направил их через море сюда. Он от чего-то бежал, верно?

Насауг продолжал молчать.

– Если я правильно догадываюсь о причине его бегства, – спокойно продолжал Тави, – то ты и твои люди необходимы у вас на родине. Легионы наступают на Мастингс, Насауг. Если они до него доберутся, то сожгут все корабли, а вместе с ними надежды на ваше возвращение домой. Но даже если у них не получится, канимы понесут серьезные потери, у вас возникнут проблемы со снабжением. – Тави наклонился вперед и заглянул каниму в глаза. – Если ты заключишь перемирие, то сумеешь вернуться домой, сохранив бóльшую часть воинов.

Тави откинулся назад в седле, теперь ему оставалось только ждать.

– Командир, – сказал Насауг после долгого молчания. – Ты гадара. Но не все алеранцы такие.

– Гадара, – нахмурившись, сказал Тави. – Враг?

Насауг сделал еще один резкий отрицающий жест.

– Не совсем. Тебя я уважаю. Но не ты ведешь алеранцев. Ты не говоришь от имени Гая Секстуса. И твой народ много раз доказывал нам, что вы недостойны доверия.

Тави нахмурился:

– И в чем это выражается?

– Вы чудовища, – ответил Насауг так, словно говорил о чем-то очевидном. – Вы хуже, чем голодные звери. Вы тысячами убиваете друг друга в борьбе за власть. Ваш народ уничтожает тех, у кого нет силы, и забирает все только потому, что может это сделать. – Каним презрительно вздернул голову. – Вы предаете, берете в рабство, мучаете свой народ, алеранец. Если вы так обращаетесь с собственными людьми, только последний глупец поверит, что вы способны иначе отнестись к моему народу.

Тави потрясла страсть, с которой говорил Насауг. Он никогда не смотрел на вещи с такой точки зрения. Да, рабство уже много лет являлось серьезной проблемой. И не приходилось сомневаться, что это не изменится в ближайшие годы. Система гражданства, основанная на магии, титулах и привилегиях, была очень жесткой, он на собственной шкуре познал бессмысленность борьбы с ней.

– Мы освободили тех, кого вы сделали рабами, – продолжал Насауг. – Они взялись за оружие, чтобы защищать свою свободу, и мы их поддерживаем. Но я знаю, и ты знаешь, что ваши легионы не успокоятся, пока бывшие рабы не будут уничтожены – только за то, что хотят иметь права, которые должны принадлежать всем.

– Да, таков путь некоторых алеранцев, – ответил Тави. – Но это не мой путь – и не путь моего господина, Гая Секстуса.

– Может быть, гадара, – сказал Насауг. – Но слова лишь воздух.

– Если за ними не следуют дела, – парировал Тави. – Я здесь только из-за того, что ты дал мне слово.

– Я показал тебе, что мое слово надежно, – сказал Насауг.

– Тогда позволь мне показать, что мое слово ничуть не хуже, – сказал Тави.

– Как?

– Какие дела ты сочтешь достаточными?

Насауг задумчиво зарычал:

– Один из тех, чьему слову я верю больше, чем своему, однажды был гостем чести в вашей стране. Мне рассказали, что его держат в плену в отвратительном каменном доме твоей страны.

– Ты имеешь в виду Варга, – сказал Тави. – Да, он в плену.

– Он вел себя достойно.

– Откуда ты можешь знать? – спросил Тави.

Насауг согнул одну руку-лапу и выпустил когти.

– Он Варг.

После недолгого молчания Тави кивнул:

– Да, он вел себя достойно. Более того, он предупредил нас о приближении врага, Ворда.

– И теперь гниет в тюрьме, – прорычал Насауг, обнажив клыки. – Возможно, твое слово чего-то стоит, командир. Возможно, мы сможем договориться, и я сумею мирно покинуть твою заколдованную землю. Но я не уйду без Варга.

Тави бросил взгляд на Эрена, который с беспокойством смотрел на него.

– Если я приведу к тебе Варга, – спокойно сказал Тави, – ты перестанешь поддерживать Калара? Останешься в Мастингсе, будешь строить свои корабли, а потом уплывешь домой?

Насауг посмотрел назад, на покрытого шрамами старого канима. Ни один из них не произнес ни слова и даже не пошевелился, но Тави не сомневался, что они каким-то образом общались друг с другом. Насауг повернулся к Тави и коротко кивнул:

– Да. Но это соглашение не окажет никакого влияния на войну, которую я веду сейчас с вашими легионами. Пока я не увижу перед собой Варга и не поговорю с ним лицом к лицу, ваши легионы заплатят кровью за каждый шаг по земле, которую они захотят у меня отобрать.

– Я понимаю, – спокойно ответил Тави. – Если у меня получится, это займет некоторое время.

Насауг кивнул:

– Тогда до этого времени, гадара, мы будем искать горло друг друга. – Он показал клыки. – А теперь уезжай. – Он заговорил громче, перейдя на язык канимов: – Не трогайте его.

– Эрен, – сказал Тави, – садись на коня у меня за спиной.

Он протянул руку и помог курсору взобраться в седло у себя за спиной. Тави поклонился Насаугу на алеранский манер, развернул Актеона и поехал обратно. Он миновал Дариуса, и тот также ему кивнул, а потом они двинулись дальше.

Через полчаса, когда они оказались в знакомой местности, Тави облегченно вздохнул и позволил Актеону скакать быстрее.

– Ты пошел к ним один? – спросил Эрен. – Ты спятил?

Тави улыбнулся другу:

– Ты не один такой.

Эрен покачал головой:

– Мне кажется, тебе следует понимать: нет никакой надежды заставить их освободить Варга.

– Но Гай сможет, – ответил Тави. – Он сразу поймет, что оно того стоит.

– Может быть, если ты сумеешь его отыскать, – ответил Эрен. – А если нет?

Тави открыл рот, чтобы резко ответить Эрену, но его прервал порыв ураганного ветра.

Актеон встал на дыбы, пыль ослепила Тави, ветер взревел. Конь запаниковал, рванулся в сторону, и Тави упал на землю рядом с Эреном.

Тави пришлось почти полностью закрыть глаза, но он успел заметить блистающие силуэты рыцарей Воздуха, которые опускались рядом с ними вместе с воздушными носилками.

Носилки приземлились, и один из рыцарей распахнул дверцу.

Фригиар Наварис ступила на землю, стройная, во всем черном, с застывшей на лице странной улыбкой. Следом появились остальные телохранители, последним Тави увидел самого сенатора.

Арнос, все еще одетый в шелка, спокойно подошел к ним в сопровождении двух телохранителей и остановился над Тави с холодной удовлетворенной улыбкой на губах.

– Теперь мы знаем, как твой якобы доблестный легион умудряется столь успешно выживать в сражениях с канимами, – негромко проговорил он. – Ты с самого начала с ними заодно.

– Вам прекрасно известно, что это неправда, – прорычал Тави.

Арнос показал рукой на рыцарей Воздуха.

– Ничего подобного. Мы видели, как ты встречался с одним из офицеров канимов, и у меня есть более дюжины свидетелей, готовых это подтвердить. Более того, ты вел переговоры с врагом вопреки моим приказам. Канимы не должны увидеть проявлений слабости с нашей стороны.

Арнос вздернул подбородок, не спуская глаз с Тави.

– Мне не доставляет удовольствия делать это, Руфус Сципио. Однако я должен взять тебя под арест за отказ выполнить прямой приказ вышестоящего офицера в военное время. Тебя отведут к ближайшему лагерю, где ты будешь находиться до тех пор, пока не соберется военный трибунал для суда над тобой.

Тави молча смотрел на Арноса, пораженный его словами, и проклинал себя за беспечность. Он предупреждал Макса, что к вечеру Арнос расставит повсюду своих наблюдателей. Ему бы следовало сообразить, что Арнос постоянно следил за ним, скорее всего, это делали рыцари Воздуха под магическим прикрытием.

Он рискнул – и провалился.

Он проиграл.

– Наварис, – сказал Арнос. – Проводи пленника. – В его глазах сверкнула злобная радость. – Найти подходящее место, где его можно запереть до того времени, когда мы сможем его судить.

Глава 16

Валиар Маркус впился взглядом в молодую мать, которая шла к ним от группы заключенных. Она заметила шлем центуриона с алым крестом или жезл, который он держал в руке как символ своего звания, и подошла к нему, ведя за собой молодого легионера. Скромно одетая женщина, очевидно, сумела произвести впечатление на легионера, и он бросил на Маркуса пристыженный и в то же время умоляющий взгляд, стараясь не отставать от женщины.

– Центурион, – сказала она и сделала что-то вроде реверанса, осложненного тем, что на бедре несла дочь. Девочка молчала, ее голубые глаза были широко раскрыты. – Никто не разговаривает с нами. Никто не знает, когда мы сможем вернуться в свои дома.

Маркус продолжал сверлить ее взглядом, но обескуражить молодую мать не сумел.

– Мадам, – сказал он. – Я должен просить вас вернуться к остальным заключенным.

– Я никуда не уйду, пока не получу ответы на свои вопросы, – спокойно сказала она.

– Нет, госпожа, вы уйдете, – сказал Маркус. – Там вы будете в большей безопасности.

Женщина стиснула зубы:

– Я не понимаю, чего вы еще от нас хотите, центурион. Ни у кого нет оружия, ни один из нас не сражался с легионами. Все, что мы могли знать, мы рассказали несколько часов назад. Нет никакой причины держать нас здесь, даже если этот симпатичный молодой человек так тщательно старается установить, нет ли среди нас граждан…

Она замолчала, и у нее на лице появилось задумчивое выражение, которое внезапно сменилось уродливой маской страха.

Маркус почувствовал, как его пальцы сжали жезл с такой силой, что он услышал треск ломающегося дерева, – только тут он понял, что призвал на помощь фурий. Он уже видел такие лица у других женщин в других местах и ненавидел их.

– Госпожа, – тихо проговорил Маркус и показал жезлом на остальных жителей, – отправляйтесь к ним. Немедленно.

Несколько мгновений она безучастно смотрела на него, потом вздохнула и быстро сказала:

– Меня зовут Эстеллис. – Ее руки крепче прижали к груди ребенка. – А это моя дочь Эстара.

Маркус резко отвернулся. Вóроны! Он не хотел ничего знать про эту женщину, ни ее имени, ни – да помогут ему великие фурии – как зовут ее дочь. Их смертный приговор уже подписан. И он в этом виноват. Их кровь будет на его руках – возможно, в буквальном смысле. Он не хотел знать их имен.

Какая-то часть его сознания презирала собственное состояние. Ведь именно после его предложения сенатор приказал командиру убить алеранцев. Маркус решил, что Арнос воспользуется его советом, как только легион возьмет в плен кого-то из восставших рабов. И полагал, что речь пойдет не более чем о нескольких десятках вражеских солдат. К тому же он рассчитывал, что командир проявит достаточную гибкость.

Маркус заставил себя повернуться лицом к Эстеллис и ее дочери Эстаре и посмотреть мимо них на сотни свободных жителей Отоса. Дюжины семей. Женщины. Дети. Старики. Как мог Арнос принять столь чудовищное решение?

Потому что ты сам дал ему такой совет, глупец.

Молодая женщина… Эстеллис смотрела на него, заметно побледнев. Она не позволила себе заплакать, вне всякого сомнения, из-за дочери, которая сонно цеплялась за нее, но в глазах застыла мольба.

– Господин, – тихо сказала она. – Дети голодны.

«Вóроны пусть заберут Арноса, – с яростью подумал Маркус. – Пусть вóроны съедят его живьем».

Надежда все еще оставалась. Антиллус Красс не спешил, тщательно проверяя, нет ли среди жителей Отоса граждан Алеры. Если бы Маркус не работал бок о бок с молодым человеком в течение двух лет, то ничего бы не заметил, но сейчас он не сомневался, что трибун тянет время.

Красс не стал бы так поступать по собственной инициативе. Он был верен долгу до безумия и всегда действовал со спокойной и уверенной эффективностью.

Значит, он продолжал исполнять свой долг, хотя и тянул время.

Что ж, командир явно что-то задумал.

Маркус не знал, каковы его намерения. Строго говоря, у него имелось всего две возможности, но молодой командир обладал талантом находить неожиданные решения самых разных проблем. Быть может, он сделает это еще раз.

Пожалуйста, пусть у него получится.

Маркус пролил слишком много крови. Еще немного, и он в ней утонет.

Он продолжал удерживать на лице холодную маску равнодушия. Если заключенные запаникуют, лишь великие фурии знают, что может случиться.

– Госпожа, – начал он, намереваясь повторить свой приказ, но его взгляд встретился со взглядом маленькой Эстары, и он тяжело вздохнул. – Эстеллис, – тихо продолжил он. – Заверяю вас, что командир делает все, чтобы вернуть вас в ваши дома как можно скорее. Но до тех пор вы находитесь на переднем крае военных действий, среди солдат, которые сегодня сражались. Для вашей собственной безопасности вам следует вернуться к остальным. – Он посмотрел на девочку и добавил: – Я выясню, что можно сделать относительно еды.

Молодая женщина смотрела на него, пытаясь понять, говорит он правду или лжет, чтобы она отошла в сторону и ждала бойни, как глупая корова. Пустые попытки. Даже если бы она в совершенстве владела водяной магией, Маркус мог бы с полнейшей убежденностью доказать ей, что небо зеленое.

– Я… хорошо, центурион. – Она сделала еще один неловкий реверанс. – Благодарю вас.

– Легионер, – прорычал Маркус.

Молодой легионер встал по стойке «смирно».

– Доблестный господин.

– Пожалуйста, проводи госпожу Эстеллис и ее дочь к остальным. – Он кивнул ей. – Госпожа.

Женщина в последний раз с сомнением посмотрела на Маркуса и пошла с молодым легионером обратно.

Легионер-ветеран по имени Бортус – впрочем, если уж быть честным до конца, то любой, кто прошел с Первым алеранским весь путь, мог считать себя ветераном, – слегка наклонился к Маркусу:

– Центурион, что мы будем делать с этими людьми?

– Держи язык за зубами, Бортус. Как только я что-нибудь узнаю, сразу скажу тебе. – Маркус мрачно смотрел вслед уходящим Эстеллис и Эстаре.

В любом случае командиру следовало поспешить.