Текст книги "Фурии командира"

Эрен бросил на нее быстрый удивленный взгляд, затем переместил ладонь в нужное место, и его глаза широко раскрылись от удивления. Потом он сжал пальцы, и его рука превратилась в нечто, напоминающее коготь. Он с силой опустил ее вниз, пальцы погрузись в дерево на полдюйма, он удовлетворенно зарычал и несколько раз повторил это движение, пока пальцы полностью не вошли в корпус корабля. Затем он сделал глубокий вдох, повернул руку и сильно потянул на себя.

Раздался влажный треск, планка отделилась от корпуса и сломалась. Эрен отбросил в сторону кусок доски длиной в два фута, схватился за соседнюю планку, расположенную ниже, и через несколько мгновений оторвал второй кусок доски.

Исана почувствовала чье-то напряженное внимание, повернула голову и увидела, что Тави, прищурившись, смотрит на нее своими зелеными глазами.

– Что произошло? – шепотом спросил он, наклонившись к ней.

Она мгновение смотрела на него, но только покачала головой:

– Я не уверена.

– Ты в порядке?

– Я… – Она тряхнула мокрыми волосами. – Все это одна фурия. Море. Если ты в состоянии войти в контакт с любой его частью, то возникает возможность говорить со всем морем. Здесь столько всего, что я не могу… – Она замолчала, когда Тави закрыл ей ладонью рот.

– Ш-ш-ш, – тихо сказал он. – Ты стала слишком громко говорить. Ты уверена, что с тобой все в порядке?

Исана закрыла рот и кивнула.

– Поторопись, – прошептала она. – Солнце садится. Я чувствую, как они зашевелились. Мы не захотим находиться в воде, когда они окончательно проснутся.

Снова послышался треск, Эрен подтянулся на руках и засунул внутрь голову. Через мгновение он выбрался обратно и, наморщив нос, доложил:

– Там трюмная вода. Дайте мне немного времени, и я попробую пойти в другую сторону.

Маленький курсор исчез в дыре, но очень скоро появился снова, кивнул Тави и протянул ему руку.

Исана почувствовала, что возбуждение, владевшее ее сыном, исчезает, а на его место приходит сожаление и стальная решимость. Он подплыл к борту корабля, схватился за нож, который Эрен вонзил в дерево, и с помощью курсора забрался внутрь. Ему пришлось по очереди засовывать руки внутрь – у него были такие широкие плечи, что Исана вновь поразилась, каким большим стал ее мальчик.

За ним последовала Китаи – девушке-марату не потребовалась рука Эрена, чтобы забраться внутрь. От Китаи исходили привычные эмоции, немного отстраненное кошачье удивление перед окружающим миром и полное слияние с тем, что ее окружало. Последним внутрь забрался Арарис, но он успел бросить на Исану взгляд, и она отчетливо ощутила его тревогу.

– Пожалуйста, – прошептала Исана, махнув ему рукой. – Иди. Я буду в большей безопасности, чем вы все.

Арарис хмуро посмотрел на нее, он колебался.

Исана почувствовала, какое направление приняли его мысли, ощутила их жар и поняла, что краснеет.

– Ты мне нравишься мокрым, – сказала ему Исана. – Но сейчас не время.

Его глаза широко раскрылись, а на губах появилась мальчишеская улыбка, потом Арарис подмигнул ей и скрылся в дыре.

Исана прикусила нижнюю губу и принялась дрейфовать вслед за кораблем. Обострившиеся чувства продолжали наполнять ее новой ясностью и глубиной, и это превращало простой процесс следования за кораблем в нечто сложное. Шевеление волн, бессмысленное и осмысленное перемещение акул, кружение мелкой рыбы, пирующей тем, что выпадало из челюстей спящих левиафанов, сливалось в нечто прекрасное, почти гипнотическое, словно все они совершали танец только для Исаны. Могущественное и бескрайнее море раскинулось, насколько хватало глаз, не знающее милосердия и изобильное, а Исана воспринимала его так всеобъемлюще, что в течение нескольких секунд ее нервы и мускулы потеряли чувствительность, растворившись в бесконечном движении живого океана.

Страх и внезапная агония ударили ее, точно пощечина. Исана умудрилась опередить «Мактис» и поспешила вернуться на прежнее место. И вновь ощутила недоумение и боль, поднимавшиеся откуда-то из глубин корабля, – великие фурии, она не могла это воспринимать отсюда с такой удивительной четкостью. Она даже не могла видеть, кто пострадал.

Внезапно корабль вздрогнул. Не слишком сильно – он лишь слегка качнулся, но его движение не соответствовало ритму волн. Водяная магия, контролировавшая пространство вокруг «Мактиса», исчезла.

Следующая волна ударила в борт корабля с таким ревом, словно грянул гром, и огромный фонтан соленой воды взметнулся в воздух.

Исана почувствовала поток эмоций, затопивший «Мактис». Недоверие сменилось паникой и ужасом, все грани чувств были ослепляюще интенсивными, они ударили в Исану, словно многочисленные бритвы, и она с трудом продолжала плыть в нужном направлении. Люди на корабле начали кричать. По деревянным палубам застучали сапоги, какой-то человек выл всего лишь в двадцати футах от нее, возле ближайшего борта.

Исана отчаянно боролась с накатившими мучительными эмоциями и одновременно почувствовала, как сразу же ее движения в воде стали менее уверенными. Она стиснула зубы и поплыла рядом с кораблем, хотя ее зубы начали стучать – реакция на страх, окутавший корабль.

Прошла еще минута, но никто не появлялся из бреши в борту «Мактиса». Изнутри доносились приглушенные крики и звон стали. Затем со стороны, где находились колдуны, Исана услышала шипение и низкий стон раздираемого на части дерева. Он повторился дважды, потом голая нога Арариса выбила треугольный участок корпуса, края которого были такими гладкими, словно их отпилили пилой. Планки упали в море. Телохранитель выглянул из новой бреши, заметил Исану и помахал ей рукой.

Исана устремилась вперед сквозь волны как раз в тот момент, когда появился Тави и неловко упал в воду, словно его кто-то толкнул в спину. Исана устремилась к нему, вложила в его ладонь одну из веревок и снова догнала корабль. И очень вовремя – ногами вперед в воду прыгнул Эрен, за ним, изящно сложив руки, нырнула Китаи.

Исана тут же оказалась рядом с ними и убедилась, что они крепко ухватились за веревки. Ей стало намного сложнее концентрироваться, и внезапно она поняла почему.

Левиафаны проснулись.

Вода в море закипела от их медленного и чудовищного гнева.

Исана знала, что у них оставалось очень мало времени.

Она подплыла как можно ближе к новой бреши в корпусе. Смысла в соблюдении тишины больше не было.

– Арарис! – закричала Исана. – Арарис, поспеши!

Внутри корабля сталь звенела о сталь. Мужчина закричал от боли.

– Арарис! – позвала Исана.

– Вóроны, – прорычал Тави. – Я должен был уйти последним.

У бреши появилась темная фигура, снова послышался звон стали. Исана увидела, как вдоль лазурной стали клинков двух магов металла побежали фиолетовые искры, затем алое от крови лезвие пронзило дерево обшивки возле бреши.

Исана увидела безоружного Арариса, он сделал неуверенный шаг вперед и упал в море. Вода вокруг него тут же окрасилась в алый цвет.

Исана смотрела на него, не в силах сконцентрироваться, не находя правильного решения. Паника на корабле, ярость левиафанов обрушились на нее парализующей тяжестью.

Тави протянул сильную руку и поймал Арариса за кисть. Китаи, двигаясь с удивительной точностью и грацией, схватила его за другую руку, так что он оказался между ними, а его лицо над водой.

– Бежим! – закричал Тави. – Бежим, бежим, бежим!

В этот момент из глубины океана вырвался звук, такой низкий, что все кости Исаны задрожали, но уже в следующее мгновение он превратился в пронзительный свист, ударивший по ее барабанным перепонкам, как пригоршня тупых иголок. Поверхность моря задрожала, мелкие брызги поднялись на высоту в несколько дюймов. Звук ударил в Исану, вместе с ним пришла невероятная нечеловеческая ярость, и тело Исаны затрепетало от ужаса.

Затем все повторилось у них за спиной. А потом впереди. Снова, снова и снова, когда левиафаны почувствовали присутствие захватчиков в своих водах.

– Ой, – прошипел Эрен, совершенно одуревший от ужаса. – Ой, ой, ой. Добром это не кончится.

Исана чувствовала, как начинают шевелиться просыпающиеся левиафаны, их движения были столь мощными, что корабль казался детской игрушкой, подпрыгивающей на поверхности пруда. Остальные морские существа реагировали по-своему – рыбы поменьше бросились в разные стороны, акулы принялись кружить быстрее и хаотичнее.

С ужасающей четкостью Исана почувствовала, как несколько акул уловили запах крови Арариса и устремились к ним.

Люди на обреченном корабле закричали.

Это было уже слишком. Боль захлестывала Исану. Она понимала, что должна что-то делать, мучительная агония становилась невыносимой, и никакое движение не могло ее уменьшить. Исана схватилась за голову и услышала, как кричит сквозь сомкнутые зубы.

Но тут ее кисть сжала рука, такая сильная, что едва не сломала кости, и Исана застонала от боли, хватаясь за нее, как за спасительный якорь.

– Исана! – закричал Тави. – Мама!

Слово, произнесенное этими губами, потрясло ее, оно казалось ярче и теплее, чем жуткие крики остальных, и ее глаза открылись.

– Назад, к «Слайву»! – закричал Тави. – Верни нас на корабль! Поспеши!

– Алеранец! – закричала Китаи.

Вода вспенилась и взвилась фонтаном, между ними появилась акула, за которой тянулось облако темной жидкости. Исана повернулась и увидела девушку-марата, которая стиснула зубами окровавленный кинжал и снова схватила руку неподвижного Арариса.

– На корабль! – прогремел голос Тави, теперь он приказывал. – Вóроны, ты же Первая госпожа Алеры, и ты вернешь нас на корабль.

В голосе сына звучала сталь, Исана вскрикнула, ощутив силу его рук и твердость воли, и к ней начала возвращаться уверенность. Исана сумела оттолкнуть чудовищные эмоции, сжигавшие ее разум. К ней вернулся холодный расчет – и в этот момент раненого Арариса атаковала крупная акула.

Исана призвала Рилл, ярость, направленная на хищника, вернула ей силы, и вода отбросила акулу с такой силой, что та описала в воздухе дугу и рухнула на палубу «Мактиса».

– Держитесь крепче, – прорычала Исана.

Она чувствовала, что левиафаны мчатся к ним, гоня перед собой мощную волну. Ближайший нырнул, погрузившись на пятьсот футов, и теперь стремительно всплывал по направлению к кораблю, поднимаясь, точно олицетворение кошмара. Исана прекрасно понимала, что произойдет, когда чешуйчатая броня на спине левиафана ударит в киль судна.

Она вновь призвала Рилл, и они устремились вперед с такой скоростью, что парусиновая упряжь больно врезалась в кожу даже сквозь одежду. Они неслись по поверхности моря, и Исана слышала, как стон напуганного Эрена слился с радостным криком Китаи. Они плыли вперед, потом Исана свернула к «Слайву», они подняли в воздух фонтан воды и в самый последний момент избежали столкновения с другим левиафаном, плывущим к «Мактису».

Исана взывала к Рилл, к морю, и они мчались к «Слайву» на волне, поднявшей их над бушующей поверхностью моря, поэтому, когда волна остановилась, наткнувшись на водяную магию колдунов, их попросту вынесло на палубу «Слайва».

Демос стоял на палубе, когда магическая волна сотрясла корабль, ударив в его правый борт, и в его глазах появился ужас. Однако корабль выровнялся, Демос моментально пришел в себя и принялся отдавать матросам приказы. Его голос заглушали пронзительные визги левиафанов.

Исана сразу повернулась к Арарису, опустилась на колени и положила руки ему на живот. Она увидела у него на боку, сразу под ребрами, зияющую рану. Исана двумя руками соединила рассеченную плоть и полностью сконцентрировалась на собственных пальцах. Рана была большой, но не слишком сложной, однако Исана знала, что, если в самое ближайшее время не остановить кровотечение, Арарис умрет. Задача была очень непростой, и Исана чувствовала, что у нее быстро убывают силы, но выбора не было. Она не прекращала усилий, пока не поняла, что артерия приведена в порядок и кровь больше не вытекает из тела.

Только после этого Исана опустилась на палубу, мучительно хватая ртом воздух.

Она подняла глаза и увидела, что на нее смотрит Тави.

Исана заметила, что и Китаи не сводит с нее блестящих зеленых глаз. Лицо Эрена было полно благоговения. Рядом стояли Демос и матросы – и все смотрели на нее.

– Проклятые вóроны, – сказал один из матросов. – Ей даже не потребовался таз с водой.

Исана заморгала, посмотрела на свои окровавленные руки и потерявшего сознание Арариса.

Она не воспользовалась тазом с водой?

Да, она обошлась без него.

Проклятые вóроны, так и есть. Это невозможно. Только самые могущественные маги способны…

Послышался рев, потрясший море.

Исана посмотрела назад и, как и все на «Слайве», увидела, что левиафан атаковал «Мактис». Он поднялся из моря – гора бронированной плоти и чудовищной ярости. «Мактис» взлетел на воздух, затрещал киль, дерево не выдержало страшного удара. Закричали люди, падающие с изуродованного корабля, с такого расстояния они казались жалкими игрушками, брошенными капризным ребенком. Некоторые упали в море, другие рухнули на левиафана, чья шкура была твердой, как скалы. Несколько мгновений половина корабля еще оставалась на плаву, но тут в нее врезался второй левиафан. Бурное море мгновенно поглотило корабль и людей, а «Слайв» продолжал плыть дальше.

Исана ощутила ужас стоявших рядом матросов, но они сочувствовали тем, кто сейчас умирал на их глазах. Да, они были пиратами и негодяями, но по большей части лишь защищали свою жизнь, и сейчас каждый наяву переживал свой худший кошмар. И никто не желал такой смерти матросам «Мактиса».

Исана тряхнула головой, старясь избавиться от чувств собравшихся вокруг людей. Это было уже слишком, в висках начала пульсировать боль.

– Ладно, хватит, – прорычал голос сына. – Представление закончено. Эрен, открой дверь каюты. Китаи.

Исана с изумлением обнаружила, что Китаи, все еще обнаженная по пояс, спокойно подняла ее на руки, словно ребенка. Девушка-марат улыбнулась Исане, а Тави взял Арариса.

– Хорошая работа, – прошептала Китаи Исане. – Мы все спасены. Теперь пришло время отдохнуть.

Исана начала протестовать. Да, рана закрылась, но Арарису потребуется ее помощь, и она даже не знала, не пострадали ли остальные. Она собралась сказать Китаи, что ей следует положить ее на палубу и принести тазик для исцеления.

Однако так и не сумела произнести эти слова, силы покинули ее, и она с радостью погрузилась в тишину и покой.

Глава 27

– Проклятые вóроны, – прорычал Антиллар Максимус. – Наш командир спит на теплой койке в удобной камере в Элинархе, а мы здесь промокли до нитки.

Валиар Маркус спустился с помоста, который позволял ему заглянуть за частокол Первого алеранского и осмотреть позиции противника у брода через реку Эпон. Канимы использовали таланты Свободного алеранского легиона. Конечно, их магам земли было далеко до инженеров Первого алеранского, и они построили оборонительные сооружения не из многослойного камня, но мощные земляные валы, возведенные на другом берегу мелководной реки, выглядели достойно.

– Могу спорить, что сейчас он ест на завтрак горячий пирог, – продолжал Максимус. Молодой трибун угрюмо посмотрел на непрекращающийся дождь. – Или пьет утренний чай. Наверное, читает книгу, взятую у Сирила. У Сирила наверняка полно книг.

Антиллус Красс спустился с помоста и мрачно посмотрел на Макса:

– Уверен, что командиру Сципио ты так не жаловался.

– Нет, жаловался, – заметил Маркус. – Просто он делал это без свидетелей, если не считать меня.

– Трибун, – сурово сказал Красс, – я отдаю тебе прямой приказ: перестань ныть.

– Сципио это не помогало, – заметил Маркус.

– Это священное право, – заявил Макс. Он ненадолго приподнялся на частоколе, но почти сразу спрыгнул вниз. – Похоже, они собираются менять часовых.

– Подай сигнал инженерам, – сказал Красс.

Маркус повернулся и махнул рукой ближайшему всаднику-марату – в данном случае это была женщина. Она кивнула, развернула лошадь и галопом поскакала к вершине невысокого холма, расположенного неподалеку. Там она повторила сигнал Макса.

– Едва ли мы выиграем время, если нанесем удар, когда они меняют часовых, – сказал Макс.

– В этом нет необходимости, – ответил Маркус. – Они ожидают, что будет дуэль лучников. Для нас даже несколько секунд имеют значение.

Он повернулся и кивнул командирам центурий первой когорты. Те отсалютовали и передали приказ по рядам. Ветераны с тихим шорохом обнажили клинки.

Красс повернулся и поманил к себе гонца, юноша поспешно подошел к нему.

– Пожалуйста, сообщи достопочтенному сенатору, что мы начинаем атаку.

Гонец отсалютовал и умчался прочь.

Маркус снова поднялся на помост и стал смотреть на реку.

Сначала он ничего не увидел. Изменения были слишком незначительными. Однако он почти сразу уловил изменение в монотонном журчании бегущей воды. Маркус наклонился вперед, продолжая внимательно наблюдать за рекой.

Брод имел глубину в три фута – при обычных обстоятельствах, – а сейчас немного больше из-за непрекращающихся дождей, ливших всю последнюю неделю. Пехота могла его преодолеть, но течение было достаточно сильным, чтобы сбить с ног того, кто забудет об осторожности. Пересечь брод на глазах у противника будет трудным и кровавым делом, балесты и лучники объединенных сил канимов и бывших рабов нанесут серьезный урон атакующим легионерам. Маркус не сомневался, что они сумеют сломить оборону, но им придется потерять немало людей.

Очевидно, именно по этой причине Арнос предоставил такую сомнительную честь Первому алеранскому.

Маркус не был уверен, что командир повел бы сражение таким же образом, но не сомневался, что он одобрил бы решение Красса изменить его план.

– Командир, – прорычал Маркус.

Красс обнажил меч и кивнул Максимусу. Тот улыбнулся сводному брату и отдал команду рыцарям-Рыбам. Те тут же привели в готовность собственное оружие.

Маркус продолжал наблюдать за рекой, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь тусклый вечерний свет и непрекращающийся дождь. С тростника, который разведчики поставили днем, сняли кору, и он стал совершенно белым, чтобы его было легче разглядеть в темноте, но сейчас Маркус начал сомневаться, принесет ли это хоть какую-то пользу.

Затем он увидел, как на реке сверкнуло что-то белое, потом во второй и третий раз.

– Вот оно, – прошипел он. – Три прута. Там глубина реки всего фут.

– Пора, – приказал Красс.

Маркус дернул за висевшую рядом веревку, сошел с помоста и сильно ударил ногой по частоколу. Издалека он выглядел как обычное защитное укрепление, однако инженеры немного поработали с участком стены длиной в сотню футов, и, когда Маркус стукнул по нему ногой, прутья начали падать один за другим, получилась волна.

В лагере канимов раздались крики, но, когда Красс поднял меч и издал пронзительный боевой клич, рыцари и ветераны подхватили его. Красс опустил меч вперед, и первая когорта и рыцари-Рыбы устремились вперед, возглавляемые Маркусом, Крассом и Максимусом.

Первый алеранский бежал теперь по мелкой воде к противоположному берегу. Из-за земляных валов полетели стрелы. Маркус знал, что в темноте и суматохе только очень умелые лучники способны нанести урон пехотинцам в тяжелых доспехах. Большинство стрел отскакивали от стальных шлемов или без всякого вреда ударяли в окованные сталью деревянные щиты легионеров.

Но иногда бывало иначе.

Маркус услышал крик справа и скорее почувствовал, чем увидел, как слегка замедлилось движение, когда кто-то занял место раненого товарища. Стрела высекла искры из шлема Максимуса, другая с жутким свистом пролетела мимо уха Маркуса.

Они успели преодолеть половину пути, когда за работу взялись снайперы канимов.

Металлические щелчки их необычных луков были не слишком громкими, но легионеры уже подошли достаточно близко, чтобы их слышать. Почти за каждым щелчком следовал тяжелый звук входящей в цель стрелы – его сопровождал скрежет пробиваемого металла. Краем глаза Маркус увидел, как упал еще один офицер, потом два человека, следовавших за ним. Люди кричали, наступление потеряло стройность.

– Пора, Макс, – крикнул Красс.

Исполняющий обязанности командира легиона поднял меч, и на нем расцвело яркое пламя – сигнал для каждого легионера, не говоря уж о вражеских шеренгах.

Одновременно Макс вытянул руку в сторону воды, разделявшей Первый алеранский легион и берег. Он закричал, и над рекой пронесся внезапный порыв ветра, поднявший в воздух мерцающие струи, которые скрыли пылающий меч и его обладателя.

– Вперед! – вскричал Красс. Огонь его клинка яростно пульсировал. – Вперед! За Алеру!

И как только его крик смолк, Красс выпустил заготовленное заранее заклинание огня.

Ярость наполнила Маркуса – он уже много лет не испытывал ничего подобного. Все посторонние мысли сжег огонь его гнева, и он издал боевой клич, стремясь скорее встретить врага в рукопашной схватке.

Колебания наступающей пехоты моментально исчезли, когда почти восемьсот глоток подхватили яростный боевой клич.

Первый алеранский понес неизбежные потери, атакуя врага. Легионеры во главе с рыцарями Земли поднялись на земляные укрепления. Они ударяли по ним своими огромными молотами, вызвав оползень, на который можно было взобраться. Маркус, Макс и Красс первыми ступили на импровизированный пандус и взбежали на самый верх.

Там их встретил враг.

Маркус был готов к новой встрече с канимами, но бывшие рабы – совсем другое дело. Оказавшись на стене, он увидел мальчишку лет пятнадцати, который поднял лук и попытался наложить стрелу на тетиву. У Маркуса не было времени на размышления. Рука сама нанесла удар, и юный солдат упал с перерезанным горлом.

Потрясенный, Маркус смотрел на упавшее тело, и на мгновение весь мир покрылся обманчивой застывшей вуалью. Ярость все еще бурлила в нем, но в этот момент существовала отдельно, словно некая часть фона, вроде звуков бушевавшего вокруг него сражения.

На шее мальчишки он увидел старые шрамы от ошейника и подумал, что, если ему и в самом деле пятнадцать, он получил их еще в том возрасте, когда едва мог ходить, – у Маркуса не оставалось иллюзий, он прекрасно понимал, как работорговцы использовали беспомощного ребенка.

Арнос назвал «освобожденных алеранцев» предателями – но, вóроны, Маркус не был уверен, что не поступил бы так же, окажись он на их месте. Все знали, что участь рабов в южных областях Алеры ужасна, а терпение любого человека, гражданин он или нет, имеет пределы.

Затем раздался яростный волчий вой, и мгновение миновало. Маркус ушел в сторону от взмаха кривого клинка канима и обнаружил, что стоит напротив закованного в тяжелые доспехи огромного элитного воина, рост которого был никак не меньше восьми футов.

Маркус был хорошим фехтовальщиком и знал, что магия земли, усиливающая его удары, существенно помогает ему в схватках с большинством противников. Однако в поединке с бойцом из касты воинов он не имел преимущества в силе, а во владении мечом каним мог его превосходить. Однако Первое копье дожил до седых волос потому, что сражался не для того, чтобы потешить свою гордость, и, когда каним сделал шаг вперед и нанес новый удар, Маркус принял его на край щита, наклонился вперед и вонзил гладий в колено канима.

Каним взвыл и зашатался. Макс видел, какой выпад сделал Маркус, и, прежде чем противник успел прийти в себя, меч молодого трибуна сверкнул в воздухе – и в следующее мгновение из горла канима хлынула кровь.

Маркус восстановил равновесие и атаковал противника, который угрожал Максу с фланга. Теперь они теснили группу запаниковавших бывших рабов. Маркуса порадовало, что они не оказывали особого сопротивления. Он сбил одного из них с ног щитом, нанес другому несколько не слишком опасных ранений мечом, и враг обратился в бегство. Маркус устремился за отступающим противником, и первая когорта последовала за ним.

Здесь их встретили контратакующие канимы. Воины-волки сумели собрать отряд в тридцать или сорок особей – удивительно, как они успели это сделать за такое короткое время, что говорило о высоком уровне дисциплины, – и бросились на алеранских солдат с пронзительными криками.

– Щит выше, клинок ниже! – рявкнул Маркус.

– Щит выше, клинок ниже! – взревела в ответ когорта, повторяя основную тактику, которая была изобретена в борьбе с огромными врагами. Канимы ударили в шеренгу легионеров, но их опускающиеся мечи были приняты на множество поднятых щитов, а солдаты из первой шеренги сосредоточились на нанесении ударов по щиколоткам, коленям и бедрам канимов.

У канимов было совсем немного опыта в схватках с врагами, которые значительно меньше ростом, и они не слишком успешно защищались от ударов по ногам.

Канимы атаковали стену щитов легиона. Однако один из легионеров подставил щит не под тем углом, и даже сталь, которой щит был окован, не смогла помочь – каним ударил с такой силой, что рассек щит и отрубил руку легионера у плеча. Солдат с криком упал.

Между тем Красс принял на щит удар огромной дубины, который даже магия фурий не смогла полностью смягчить, – он застонал от боли и пошатнулся, его рука со щитом безвольно повисла вдоль тела.

Маркус сбоку сумел отбить следующий удар канима и тут же сделал выпад в нижнюю часть его живота. Каним отскочил назад с криком боли, а Маркус крикнул двум ветеранам, чтобы они защитили Красса.

Очень скоро напряжение боя спало, и Маркус понял, что первая когорта, за которой последовали остальные части Первого алеранского, полностью захватила земляные укрепления. Послышался зов труб, канимы отступили и вскоре исчезли за пеленой дождя.

Красс, который заметно побледнел, отстегнул щит с левой руки, и Маркус посмотрел на руку молодого офицера.

– Вывих плеча, – сказал Маркус. – Вам нужно к целителю, господин.

– Они должны сначала помочь тем, у кого кровотечение. А я все равно ничего не чувствую. – Он вытер клинок о плащ убитого канима, убрал его в ножны и огляделся. – Пусть инженеры вернут реку в прежнее русло, и призовите их сюда. Отправьте шестую, девятую и десятую когорты охранять периметр. Когорты от второй до пятой начнут возводить частокол. Остальные в строю – они наш резерв.

Маркус отсалютовал:

– Доблестный господин.

– Подожди, – сказал Максимус, подошел поближе к Крассу и понизил голос. – Они в смятении. Нам нужно продолжать наступление, пока у нас преимущество.

– Мы получили приказ занять брод, – ответил Красс. – И выполнили его.

– У нас появилась прекрасная возможность продолжить наступление, – настаивал Макс. – Второго шанса может и не быть.

– Я знаю, – ответил Красс. – Но все складывается слишком для нас хорошо.

Маркус бросил внимательный взгляд на Красса и нахмурился. Макс сердито посмотрел на брата.

– Ты слишком высоко ценишь канимов, – проворчал он.

– Остановись и подумай немного, Макс, – сказал Красс. – Это непросто, но хотя бы на минутку попытайся поставить себя на место канимов. Когда еще у тебя появится такой шанс нанести удар по Первому алеранскому легиону, когда он оторвался от двух других, да еще в темноте и на открытой местности?

Макс посмотрел на Маркуса:

– Первое копье, что думаешь ты?

– Классическая возможность из учебника, – проворчал Маркус. – Если мы не продолжим преследование, сенатору это не понравится.

– Но возможно, это ловушка? – не унимался Максимус.

– Ее может устроить только великолепный солдат, – ответил Маркус.

– Насауг уже не раз доказывал, что он прекрасный командир, – проговорил Красс, посмотрел на Макса и немного подумал. – Тебе не следует планировать за врага, – твердо сказал он. – Нужно учитывать все его возможности. Я не пошлю легион вперед вслепую.

Макс покачал головой:

– Меня не особенно вдохновляет мысль о сражении с канимами в темноте, но, если ты не прикажешь идти в наступление, Арнос возьмет тебя за яйца.

Красс пожал плечами:

– Что ж, пусть попробует. Первым делом нам следует укрепить брод. Отдай соответствующие приказы, Первое копье.

Маркус отсалютовал Крассу, повернулся к ближайшему посыльному и принялся отдавать приказы.

– А мы пока пошлем маратов на разведку, – сказал Красс. – Они способны видеть в темноте, да и двигаются быстрее, чем канимы. Если они не найдут там больших сил врага, мы отправим вслед за ними кавалерию.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – сказал Макс.

– Если мы останемся на месте и я буду прав, мы избежим серьезных потерь. Если же я ошибся, мы все равно выполнили приказ, заняли укрепленные позиции врага, и теперь у них осталось лишь два города до Мастингса.

– Сципио продолжил бы наступление, – сказал Макс. – Я уверен.

Красс спокойно потер поврежденное плечо.

– Я не Сципио, – сказал он. – А ты получил приказ.

Макс бросил на брата свирепый взгляд, ударил себя кулаком в грудь и зашагал к своей лошади. Вскочив в седло, он громко высморкался, хмуро посмотрел на дождь и направил лошадь вслед за Маркусом.

– Валяется в постели с книгой, – проворчал он. – И с послом, могу поспорить.

Потом Максимус пустил лошадь рысью, и почти сразу после этого половина крыла кавалерии маратов проскакала вслед за отступившим противником.

Маркус наблюдал за тем, как оставшаяся часть легиона готовит лагерь, часть патрулировала периметр, другие возводили переносной частокол, оставшиеся выстроились в центре, готовые в любой момент вступить в бой.

Закончив с делами, Маркус вернулся и обнаружил, что Красс беседует с одним из старших офицеров Первого сенаторского легиона. Офицер был явно рассержен, активно жестикулировал и произносил длинную речь. Красс смотрел на него без всякого выражения, потом ответил ему одним словом.

Офицер гвардии что-то резко ему сказал и зашагал прочь.

– Неприятности, командир? – спросил Маркус, подходя к Крассу.

Красс покачал головой:

– Посыльный от сенатора. Ты был прав.

Первое копье кивнул:

– Давайте я вас отведу к целителю, господин.

– С этим можно подождать, – возразил Красс. – Судя по всему, нам удалось захватить некоторое количество балестов, и я хочу, чтобы их должным образом…

– Со всем уважением, – перебил его Маркус, – это может подождать. А то, что вы не чувствуете боли, еще не означает, что ваше плечо в порядке. Мы отправляемся к целителям, немедленно.

Красс изогнул бровь, наверное, научился этому у Сципио, потом посмотрел на свое больное плечо и грустно улыбнулся:

– Если бы я был кем-нибудь другим, ты отдал бы ему приказ отправляться к целителям?

– Да, командир, – ответил Маркус.

Красс со вздохом кивнул, и они вдвоем зашагали туда, где Фосс расставил свои палатки и тазы для исцеления.

– Маркус, – негромко сказал Красс, – я тебя не поблагодарил.

– За что?

– За поддержку, за советы. Без твоей помощи я бы не сумел командовать легионом.

– Это часть моей работы, господин, – ответил Маркус.

Красс покачал головой:

– Вовсе нет. Ты всегда готов сделать следующий шаг вперед. Ты первым встаешь утром и последним укладываешься спать. Ты заставляешь нас делать все наилучшим образом. Ты поддерживаешь дисциплину среди солдат, не прибегая к угрозам или унижениям. И если бы ты уже не занял место в Доме доблестных, то за последние годы службы был бы достоин войти в Дом верных.