Текст книги "Мистерия убийства"

Мы мчались вдоль стены большого мавзолея, стоящего на острове. Расстояние между нами сократилось настолько, что я видел марку его обуви. Это были кроссовки фирмы «Найк». Он добежал до конца сооружения и свернул за угол. Нас отделяло всего ничего, но когда я вслед за ним свернул за угол, его там не оказалось. Мэтр Карфур исчез.

Глава 44

Я не верил своим глазам, и тем не менее... он исчез. Я потратил сорок пять минут вначале на то, чтобы его найти, а затем, чтобы понять, как он это сделал. Первым делом я внимательно осмотрелся, в надежде его увидеть. Я думал, что он по-прежнему со мной играет. Но я ошибся. Тогда я принялся исследовать мавзолей и все, что его окружало, – деревья, кусты, могильные камни. Я даже заглянул в воду, осматривал все места, где только мог укрыться Карфур. Одновременно я пытался понять, как он исхитрился провести трюк с собственным исчезновением. Но я никого не нашел и ничего не придумал.

Тогда я обратился с расспросами к фланирующей по острову и неподалеку от него публике. Многие видели Дудочника, слышали его флейту и даже наблюдали за погоней. Но ни один из этих людей не мог сказать, куда он девался. Никто не заметил его исчезновения.

Но я в исчезновение не верил. Я знал, что он не исчез. Это был его очередной трюк. Иллюзия. Байрон оставил рекламную брошюру кладбища в моей машине, не сомневаясь, что я немедленно поеду в «Голливуд навеки». У него была масса времени, чтобы заранее подготовиться к моему визиту. Карфур поставил игрушечных рыцарей, дождался момента, когда я их увидел, и спровоцировал меня на погоню. Он знал, что я побегу за ним. Но каким образом ему удалось скрыться? Я не обнаружил ничего – буквально ничего, – что помогло бы ему исчезнуть из моего поля зрения. Конечно, не следовало забывать, что я имею дело с иллюзионистом. И иллюзионистом первоклассным. Если бы в моем распоряжении была хотя бы неделя, я, возможно, смог бы понять, как Карфур это сделал. Но времени у меня не было. Недоуменно покачивая головой, я сел в машину и поехал в международный аэропорт Лос-Анджелеса.

* * *

Майк Агулэр был неторопливым крючкотвором и мое пятнадцатиминутное опоздание воспринял как нечто само собой разумеющееся.

– Дорожные пробки, приятель? – спросил он, покачав головой, и, не дождавшись ответа, продолжил: – Торопишься, чтобы не опоздать, а тебя не пускают. От этого крыша поехать может.

Бармен принес нам пару бокалов пива, чипсы и врубил латиноамериканскую музыку.

– Значит, вас интересует тип по имени Мертц? – спросил Агулэр и добавил: – Очень любопытный, надо сказать, парень, и я вовсе не удивлен, что у кого-то возникло желание познакомиться с ним поближе.

– Насколько я понимаю, вы когда-то конфисковали у него видеопленки, а он по суду получил их обратно. Я не ошибся?

– Ошиблись, – ответил Агулэр. – Нет, то, что он их отсудил, – верно. Но пленки мы конфисковали у его служащего – фотографа-японца, возвращавшегося из Хорватии в США. Кассеты были упрятаны в конверты с невинными названиями. Вы, Наверное, знаете, как это бывает. Одно из этих названий – насколько я помню, «Король Лев» – и привлекло мое внимание. Мы прокрутили пленку, полагая, что имеем дело с порно. Этот японец никак не походил на любителя детских фильмов.

– И что произошло?

– Мы просмотрели по паре минут из каждой кассеты и конфисковали их.

– Выходит, это все же была порнография?

– Нет. Гораздо хуже, чем банальное порно. По всем законам нашего общества – будь то Лос-Анджелес, Калифорния или Фарго, Северная Дакота – эти кассеты следовало сжечь.

– Но...

– Оказалось, что Мертц платил этому парню за то, чтобы тот снимал фильмы в таких местах, как Босния, Албания, Сьерра-Леоне, – то есть там, где людей истязали и убивали. Так вот, это делалось перед камерой, и съемки шли в реальном времени. Сцены страшного насилия, но только без всякого секса. Никакой политики, никакого сценария. Просто девяносто минут смерти крупным планом. Мне показалось, что этот парень мотался между концентрационными лагерями и импровизированными тюрьмами, давал тюремщикам на лапу и режиссировал действие.

– И судья позволил Мертцу получить назад фильмы?

– Да. Судья сказал, что это произведения искусства.

– И все закончилось? Никакого расследования?

– Мы ничего не смогли сделать. – Таможенник безнадежно пожал плечами. – Едва мы забрали фильмы, как на сцене появились адвокаты Мертца. Мы успели лишь снять предварительные показания с японца, и на этом все закончилось.

– Он успел вам что-нибудь рассказать?

– Очень немного. Мне удалось из него вытянуть лишь то, что Мертц был не один, существует какой-то клуб или что-то в этом роде.

– Что за клуб?

Таможенник снова покачал головой:

– Не знаю. Когда я забрал фильмы, японец полез на стену. Он бросался именами и вопил, что те, на кого он работает, вышвырнут меня на улицу. Мертц лишь один из тех, кем он хотела меня запугать. Там были и другие. Какой-то шейх. Русский нефтяной магнат. Одним словом, – он потер большим пальцем об указательный, – большие бабки. Все пальчики в меду.

Я попросил Агулэра припомнить имена.

– Прости, приятель. Ну, хоть убей, совершенно вышибло из памяти.

– А как насчет допроса японца? Пленки сохранились?

– Нет. Ведь мы проиграли дело, верно? Все записи были стерты.

– Еще один вопрос: какой национальности сам Мертц? Француз?

– Нет, бельгиец, – ответил таможенник.

* * *

Когда я торчал в автомобильной пробке на Сепульведе, мне в голову пришла интересная мысль. Надо попробовать выманить Мертца. План казался вполне реальным.

Я поймал Джона Деланда, когда тот отправлялся из «Замка» на ленч.

– Один короткий вопрос, – сказал я.

– Выкладывайте.

– Этот парень, Мертц... он коллекционирует книги о трюке с канатом. Существует ли издание, которое Мертц особенно хотел бы получить?

– Вы имеете в виду нечто такое, что могло бы его заинтересовать, как знатока и коллекционера? Позвольте подумать... – Поразмыслив примерно минуту, он покачал головой: – Надо будет спросить у Келли. Посмотрим, смогу ли я его сейчас поймать.

Деланд прокричал в трубку вопрос, и тут же принялся что-то записывать:

– Ты можешь сказать по буквам? О'кей. Благодарю. Спасибо, Келли. О'кей, о'кей... Да, такая книга действительно существует. Но он и сам никогда ее не видел.

– Что это за книга?

Деланд посмотрел в свою запись и торжественно произнес:

– "Автобиографические воспоминания императора Джахангира".

– Не могли бы повторить это по буквам?

Вместо ответа он передал мне листок.

– На тот случай, если вам не удастся расшифровать мои каракули, сообщаю: книга была написана в семнадцатом веке. Но издание, за которым охотится Мертц, увидело свет в тысяча восемьсот двадцать девятом году. Перевел воспоминания англичанин по имени Дэвид Прайс. По словам Келли, в книге содержится наиболее полное описание трюка с канатом из всех когда-либо опубликованных.

– И сколько эта книга может стоить? Хотя бы примерно.

– Вам нужна грубая прикидка? Позвольте подумать. Хм... Если бы Копперфилд захотел приобрести ее для своего музея, то цена была бы немного выше. Итак, сколько же может стоить столь старое и весьма редкое издание? Думаю, что Мертц согласился бы заплатить за книгу пять тысяч долларов. И был бы счастлив, получив ее за такую цену.

– Я перед вами в долгу, Джон. Приглашаю на хорошую выпивку.

– Вижу, куда вы гнете, Алекс, – сказал он. – И прошу вас, соблюдайте максимальную осторожность.

* * *

Для того чтобы открыть свой сайт под именем, взятым наугад из телефонной книги, ушло не более пяти минут. С этого момента я стал зваться Даниель Хелвиг. Проведя быстрый поиск, я получил небольшой список дилеров, специализирующихся на редких книгах по вопросам магии. Еще через несколько минут я отослал всей этой компании электронное послание.

Используя псевдоним, я предложил им первое издание «Джахангира» за пять тысяч долларов, добавив при этом, что книга останется доступной лишь в течение двух дней. «Даниель Хелвиг» писал, что отбывает на продолжительный срок в Европу и расстается с изданием, дабы продлить время своего пребывания в Старом Свете.

После того как письма были отправлены, мне оставалось лишь ждать и за время ожидания (настроен я был достаточно оптимистично) приобрести револьвер. На всякий случай.

Лиз ненавидела револьверы. Ей была отвратительна сама мысль об оружии, и она никогда не позволяла детям иметь игрушечные ружья, хотя ее антипатия почему-то не распространялась на мечи и шпаги. Однажды она наказала Шона за то, что тот, шутя, сделал вид, будто стреляет в нее из банана. Поскольку имевшийся у меня револьвер буквально сводил супругу с ума, мне пришлось избавиться от старого, доброго английского «бульдога», подаренного мне еще дедушкой. Я отдал его кузену, жена которого была активным членом «Национальной стрелковой ассоциации».

Дед тренировал меня в стрельбе и учил обращаться с оружием. Он не был охотником, но, проживая в сельских районах Северного Висконсина, твердо верил (несмотря на бабушкины протесты), что каждый мужчина должен владеть огнестрельным оружием.

* * *

Задержавшись ненадолго у банкомата, я направился в Пламмер-парк. Поскольку парк находился на пути к кладбищу, я отыскал его без труда. Это был своего рода зеленый оазис в бетонных джунглях города. Парк выглядел не таким загаженным, как два года назад, когда мы снимали фильм о русской мафии, но бизнес здесь, видимо, все еще процветал. Шагая по парку, я видел, что он остался местом тусовки иммигрантов из России. Некоторые из них сражались в шахматы, другие о чем-то спорили или просто болтали под сенью деревьев. Судя по приглушенным переговорам и демонстрации из-под полы пиджаков каких-то неведомых мне товаров, парк по-прежнему выступал в роли ярмарки, где можно было купить подержанный «Ролекс», находящийся в розыске «мерседес» или... револьвер.

Я прошел мимо теннисного корта, где два латиноамериканских парнишки обменивались сильнейшими ударами.

Я сел на скамейку, вдоль и поперек исцарапанную кириллицей. Минут через десять рядом со мной плюхнулся мальчишка в широченных, мешковатых штанах и, невзирая на жару, кожаной куртке. Он закурил сигарету и склонился ко мне:

– Тебе чего-нибудь надо, приятель?

– Возможно.

– Смэк или крэк? – спросил он, что в переводе на обычный язык означало: «Героин или кокаин?»

– Мне нужен револьвер.

– Дай подумать, – сказал он. Его руки покрывала татуировка, и я заметил темные линии, выползающие из-под воротника рубашки на шею. Это была грубая, примитивная татуировка, которую обычно наносят в тюрьмах. – Гони нал. Три сотни баксов.

– Лучше, если это будет сорок пятый калибр.

Он вернулся пять минут спустя с фирменным пакетом «Макдоналдс» в руках. Мне показалось, что парнишка нервничает.

– Не психуй, – успокоил я. – Я не коп.

– Плевать я хотел на это, – заржал он. – В конце недели я все равно лечу в Москву. Прихватили по мелочи и теперь депортируют. Если повезет, достанется место у окна. – Он снова громко заржал.

Я заглянул в пакет. Там был револьвер не 45-го, а 38-го калибра, на что я указал парнишке. В барабане оказалось всего три патрона.

– Как это понимать?

– Ищи в другом месте. Мы живем в свободной стране. Машина на все сто. Бери или отваливай.

Я решил взять.

* * *

Теперь мне оставалось лишь снова и снова проверять электронную почту в ожидании ответа. Это была долгая ночь. Ответ пришел утром – в 9.22.

У одного из дилеров в Сан-Франциско отыскался клиент, которого мое предложение заинтересовало. Цена и состояние книги для него не имели значения.

Я ответил, попросив сообщить мне имя и адрес клиента. «Я могу направить ему книгу для предварительного ознакомления, – писал я. – Он получит ее завтра к утру».

Но из моей хитрости ничего не вышло. Дилер не пожелал делиться информацией, наверняка опасаясь, что может потерять комиссионные. «Если вы вышлете книгу, – писал он, – я уже к полудню смогу показать ее клиенту. Стоимость доставки и страховку я вам, естественно, возмещу».

Удовлетворить его просьбу я не мог. Прежде всего потому, что книги у меня не было. Кроме того, кто может мне гарантировать, что потенциальным покупателем является Люк Мертц? Но, несмотря на все сомнения, это был мой единственный путь. Иного плана действия у меня не имелось.

Я решил лететь в Сан-Франциско и встретиться с дилером. Но, немного поразмыслив, понял, что это ничего мне не даст. Не увидев книги, парень не станет меня слушать, что бы я ни пытался ему втолковать.

Мне ничего не оставалось, кроме как снова обратиться к услугам «информационного брокера». Дилер ([email protected]), узнав о книге, наверняка вступил в контакт с клиентом.

Брокер сказал, что сможет узнать, кому звонил дилер, но это возможно лишь после завершения очередного платежного цикла в телефонной компании.

– Пока они не подобьют бабки, мне до них не добраться, – пояснил он.

Вконец расстроившись, я позвонил приятелю, который знал о компьютерах все, как говорится, от альфы до омеги. Мы дружили еще со времен учебы в колледже, а в данный момент Чаз трудился на Пентагон, создавая разного рода военные игры, или, по-научному, симуляторы боевых действий. Но он и понятия не имел, как можно добраться до списка телефонных контактов дилера.

– Но почему ты решил, что он ему звонил? – спросил Чаз. – Может, они общались по электронной почте.

Хорошая мысль.

– А как я могу влезть в его почтовый ящик?

– Ты его логин знаешь? – спросил, немного подумав, Чаз.

– Да.

– В таком случае тебе нужен его пароль.

– А как мне его добыть?

– Существуют разные способы. Если в его почте имеется программа, позволяющая пользоваться нешифрованным паролем, ты можешь загрузить и запустить автоматический глоссарий. Но чтобы влезть к нему в ящик, уйдут дни, и тебя скорее всего схватят.

– Каким образом?

– Да потому что, если у них установлена защита (а это скорее всего так), ты будешь каждые три секунды выдавать им свой адрес, поскольку система фиксирует все ошибки на входе.

– Это плохо.

– Вообще-то ничего плохого. Просто тебя скорее всего арестуют за попытку взлома, но потом отпустят. Но есть и иной путь. Можно действовать методом догадки, или, если хочешь, тыка.

– Тыка?

– А что тебя удивляет? Девять из десяти пользователей, то есть почти все, употребляют один и тот же пароль.

– И какой же именно? – поинтересовался я.

– "Этопароль". На втором месте стоит «Изменименя». Или «Измениего». Затем следуют имена домашних любимцев. У него есть собака?

– Не знаю, – сказал я. – Возможно, есть.

– Попробуй «Брауни», «Блэки» или «Джек».

– Перестань. Я не стану пробовать Брауни.

– Не хочешь, не надо. Чем он зарабатывает себе на жизнь? Поверь, поиск чужого пароля – не проектирование межконтинентальных ракет.

– Он торгует книгами. В основном об иллюзионистах, фокусах или магии.

– Попробуй «Гудини». Или что-то вроде того.

Закончив разговор, я начал пробовать все, что он посоветовал, включая Брауни. Когда ни одно из этих слов не сработало, я стал набирать имена иллюзионистов, упомянутых в книгах о сценической магии, прочитанных мной за последнее время.

Блэкстоун, каланг, терстон, келлар, копперфилд, зигфридэндрой, зигфридундрой, блейн, масклайн, соркар, лансбертон, пенэндтеллер, джонделанд, карлкавано.

Покончив с кудесниками, я решил пойти другим путем.

Абракадабра, сезамоткройся, сезам, фокуспокус, покусфокус.

И voila, как говорят маги. Почтовый ящик мгновенно открылся.

Я тут же влез во входящие и увидел, что за вчерашней день дилер получил с полдесятка писем. И один из отправителей имел электронный адрес: lxmertz@seguoianet. В этом письме значилось:

«Я, естественно, весьма заинтересован, однако вначале мне хотелось бы взглянуть на книгу. Вы уверены, что предложение подлинное?»

Я перечитывал послание снова и снова, но никаких полезных сведений извлечь из него не мог. Переключившись с адреса дилера на адрес Мертца, я в течение часа безрезультатно пытался взломать его пароль. Бельгиец был слишком хитер, чтобы использовать тривиальные словечки.

Затем до меня дошло, что seguoia net – деловой адрес, и я, обратившись к поисковому порталу, просмотрел вначале «Секвойя нет», а затем «Секвойя нетуоркс» и «Секвойя интерпрайз». Я продолжал и продолжал поиск, меняя каждый раз родовые корпоративные названия. Компания находилась где-то в Калифорнии. В противном случае книготорговец не мог показать книгу клиенту на следующий день.

И вот наконец я нашел то, что искал:

Секвойя солюшн, лтд.

11224 Фиш-Рок-роуд,

Апартамент 210

Анкор-Бей, Калифорния.

Я тут же запросил карту района и оптимальный маршрут. Распечатав данные, я посмотрел на карту и увидел, что Анкор-Бей находится всего в нескольких милях от Пойнт-Арены – городка, из которого Байрон послал открытку Дайменту. Юрика, где из трейлера сумели бежать близнецы Сандлинг, тоже располагалась поблизости. Вполне вероятно, что Байрон вез мальчишек Сандлинг к Мертцу.

Впрочем, нельзя было исключать и того, что все мои умозаключения не имеют под собой основания. Мертц мог заниматься бизнесом в Калифорнии, а жить совсем в ином месте. Кроме того, Мертц и Бодро могли давным-давно расстаться. Вполне вероятно, что Байрон по-прежнему оставался в Лос-Анджелесе. Одним словом, мои умозрительные построения могут, как сказал бы Шоффлер, оказаться фантомами.

Но, по правде говоря, я так не думал.

Лос-Анджелес и городок под названием Анкор-Бей разделяли пятьсот сорок пять миль. Путь неблизкий. Если мне удастся попасть в ближайшие два часа на самолет до Сан-Франциско, то оттуда я смогу поехать на машине.

Через двадцать минут я уже заказывал билет до Фриско. И вдруг вспомнил – револьвер!

Я снова решил поехать на машине, на что, по самым скромным подсчетам, ушло бы не менее восьми часов. Сгоряча я решил избавиться от револьвера, но, трезво поразмыслив, не стал этого делать.

Заказав и оплатив билет, я отправился в супермаркет, где купил пару жестяных банок с кукурузой, два металлических штопора, ножницы, затычку для ванны, ножи из нержавеющей стали для очистки штукатурки и упаковку алюминиевой фольги. Багаж, который сдает пассажир, сканируется, но ищут главным образом взрывные устройства. В какой-то телевизионной передаче мне недавно поведали, что преступники перевозят оружие не в ручной клади, а в вещах, которые следуют в багажный отсек. Револьвер, оказывается, легко скрыть, если поместить его в коробку вместе с другими металлическими предметами, а все свободное пространство между ними забить мятой алюминиевой фольгой. После этого коробку следует завернуть в несколько слоев фольги. Сканер увидит лишь металлические предметы разной плотности. Я отбросил прочь все сомнения, упаковал оружие и, потратив на сбор остального багажа пять минут, выехал из отеля. Через полтора часа я уже сидел в кресле номер 23А в самолете «Юнайтед эйрлайнз», державшем курс на север.

Глава 45

Когда я, выбравшись со скоростью черепахи из зоны аэропорта, проезжал по мосту «Золотые ворота», было уже почти пять. По адресу, найденному в компьютере, размещался офис, а сам Мертц обитал в другом месте. У меня мелькнула мысль заехать в суд графства Мендосино (он находился в Юкиа) и выяснить, какой недвижимостью владеет Люк Мертц или компания «Секвойя солюшн», но я от этой идеи отказался и сразу двинулся в Анкор-Бей. Анкор-Бей – не мегаполис, и, если Мертц живет где-то поблизости, наверняка найдутся люди, которые его знают.

На подъезде к Кловердейлу я позвонил Шоффлеру. Не исключено, что он знает кого-то из местных копов, способных мне помочь.

– Ну, как там Франция? – поинтересовался я.

– Потрясающая еда! Фантастическая! А кто, собственно, говорит? Это ты, Алекс? Куда ты, к дьяволу, запропастился? Слышимость такая, будто ты звонишь с Луны.

– Я в Калифорнии и надеюсь на твою помощь.

– Ты знаешь, для тебя я сделаю все, что в моих силах.

– Ты знаком с кем-нибудь в Северной Калифорнии? В районе Сан-Франциско?

– В чем дело? Что ты сумел нарыть?

– Думаю, что мальчики там.

– Где там?

– Поблизости от Анкор-Бей.

– А где это?

– Примерно в сорока милях к югу от Мендосино.

– Хм, – задумался Шоффлер. – Будет лучше, если ты мне все расскажешь. Почему ты считаешь, что твои парни там?

Я не знал, как поступить.

– Это длинная история, и по сотовому телефону ее не рассказать. Итог можно определить одной фразой: я знаю, кто их похитил.

– Знаешь?!

– Да. Его зовут Байрон Бодро, и обещай, Рей, что, если со мной что-то случится, ты не дашь ему уйти. Он имеет богатого патрона по имени Мертц. Люк Мертц, – повторил я по буквам. – Этот парень – бельгиец.

– Хм, – вздохнул он. – Ты же понимаешь, Алекс, чтобы прийти тебе на помощь, я должен знать всю историю.

– Ну, так есть у тебя здесь кто-нибудь или нет?

– Вообще-то нет. Я знал одного парня из Хильдсберга, но его прикончили во время рейда против рыбаков-браконьеров.

Сотовый телефон начал шипеть и потрескивать.

– Если со мной что-то случится, – заспешил я, – свяжись с частным сыщиком Пинки Штрайбером из Нового Орлеана. Он все тебе расскажет.

– Не нравится мне это, Алекс! Ты не поможешь своим парням, если тебя прикончат. Попридержи лошадок на денек-другой. Я знаю пару ребят в Сан-Франциско. Мне надо с ними связаться.

Свернув в сторону побережья, я понял, что зря теряю время. Правоохранительные органы – мне не помощники. Я располагаю лишь косвенными уликами. Бумажные кролики, похороны в стиле вуду, почтовые штампы, какой-то мифический трюк с канатом... А против Мертца вообще нет никаких улик.

Ни один судья не выдаст ордера на обыск на основании тех данных, которые я могу ему представить, тем более что речь идет об обыске дома, принадлежащего уважаемому в этих краях мультимиллионеру-иностранцу по имени Люк Мертц.

– Пинки Штрайбер, – повторил я. – Декатур-стрит, Новый Орлеан. Ты успел записать?

– Повторяю, Алекс, подожди немного, и я смогу...

Я выключил телефон и поехал в сторону океана.

* * *

Найти офис фирмы «Секвойя солюшн» не составило труда. Наряду с другими мелкими конторами он располагался в деревянном строении, претендующем на стиль Дальнего Запада. Было почти десять вечера, и во всем доме оставался лишь один весьма усталый на вид человек из компании «Хиропрактика».

Он осторожно приоткрыл дверь, сдвинул очки на нос и спросил:

– Чем обязан?

– Вы знакомы с парнем из номера двести десять, дальше по коридору? Его фирма называется «Секвойя солюшн».

– Нет, – покачал он головой. – По-моему, я никого в этом офисе ни разу не видел.

– Этого парня зовут Мертц.

Хиропрактик снова покачал головой.

– Большинство людей из этих контор редко появляются на работе. Я – исключение. Так что извините.

Я попросил и получил номер телефона агентства, сдающего в аренду эти помещения. Поскольку Мертц именно там арендовал апартамент 210, они должны располагать информацией о съемщике. Я свяжусь с ними завтра.

А тем временем мне предстояло найти место для ночлега.

Скоро выяснилось, что сделать это совсем непросто. Почти все номера в гостиницах были заняты, и заняты прочно, что в августе на побережье – явление обычное. Я покинул Анкор-Бей и двинулся на север в направлении Пойнт-Арены. Но и там жилья для меня не нашлось. Я везде интересовался Мертцем и его фирмой «Секвойя солюшн». Никто ничего о них не слышал.

Служащий гостиницы «Буэна Виста» в Пойнт-Арене проникся ко мне жалостью и сделал несколько телефонных звонков.

– Бинго! – после ряда неудачных попыток воскликнул он. – «Брейкерс-инн» в Гуалале. Отказ от брони.

– Где это?

– Поезжайте по Сто первой дороге на юг. Первый город после Анкор-Бей.

– Огромное спасибо. Я перед вами в долгу.

– Что же, когда-нибудь наступит и мой черед.

Когда я поставил машину рядом с мотелем «Брейкерс-инн», было почти одиннадцать. Как сообщил парнишка-регистратор, мне достался большой номер с балконом на море.

Территория мотеля изобиловала цветочными клумбами и увитыми розами арками. Волны с шумом набегали на берег, чтобы сразу откатиться назад. Все здесь, включая стоящую за мной в очереди счастливую парочку, говорило о том, что мотель является популярным местом для романтического уединения. Хотя ко мне это не имело ровным счетом никакого отношения.

Парнишка взял мою банковскую карту и прогнал ее через свою машинку.

– Вы, случайно, не знаете здешнего парня по имени Мертц? – без особой надежды поинтересовался я. – Маленький, лысый и нагружен бабками. Но он не совсем здешний. Живет-то здесь, но родом из Бельгии.

– Простите, но я больше по части серфинга.

– А вы не знаете, кто мог быть с ним знаком? – спросил я, принимая от него ключ.

– Зайдите в продуктовую лавочку по соседству, – немного подумав, ответил он. – Она открыта до полуночи, и там работают только местные. Поспрашивайте агентов по недвижимости. Их здесь целая орда, и они в курсе всех тутошних дел. Кроме того, в городе есть пара ресторанов, в которых кормятся не только туристы. Начните с «Домика на утесе».

Я поблагодарил его и взглянул на ключ. На нем, к моему удивлению, не оказалось номера.

– Так где же моя комната? – спросил я.

– Вы будете жить в «Канаде», – ответил он. – Пройдете по дорожке, третий дом слева.

– В Канаде? – удивился я.

– Здесь в ходу географические названия, – пояснил клерк. – И антураж соответствующий. Проявление оригинального мышления. Кое-кто считает, что номера – слишком скучно, и в них присутствует элемент иерархии.

– Ка-а-ак похоже на Калифорнию, – сказала стоящая за мной женщина. – Ну разве можно не любить этот штат?

* * *

В бакалейной лавке я пропустил вперед стоявшую за мной даму, и она, благодарно расшаркавшись, с удовольствием приняла мое предложение. Дама купила пачку сигарет «Салем лайт», упаковку чипсов «Принглс» и галлон обезжиренного молока.

За кассой трудилась девица гигантских размеров. Ростом она была не менее шести футов двух дюймов, а весом тянула на все двести пятьдесят фунтов. Со своим круглым розовым личиком херувима она казалась ребенком из семьи великанов. Сестрой Гаргантюа.

Поставив бутылку воды «Зефирхиллз» на ленту конвейера, я сказал:

– Я ищу одного человека. Возможно, вы его знаете.

Гигантесса привычным движением отсканировала покупку и коротко бросила:

– Доллар двенадцать.

– Этого парня зовут Люк Мертц, он...

– ...грязный лягушатник, – фыркнула девица. – И не надо говорить, что он не француз, а бельгиец. Какая разница? И те и другие готовы сожрать нас с потрохами. Те еще союзнички!

– Выходит, вы его знаете?

Девица с лицом херувима не отказала себе в удовольствии сыронизировать.

– Да, – сказала она. – Мне кажется, я его знаю.

Я был потрясен. Наконец-то мне улыбнулась удача, и ее следовало использовать до конца.

– Мертц живет где-то поблизости?

– Да, чтоб он сдох! Я работала в баре на одной из его вечеринок. Здоровенное поместье рядом с «Морским ранчо». Какое-то лягушачье название... – Она погрузилась в размышления, и ее физиономия еще больше стала похожа на личико младенца-переростка. – Mystere! – крикнула она с видом победителя телевизионной викторины. – Mystere, по-лягушачьи означает мистерия, а если уж совсем по-простому – тайна.

Девица опустила бутылку в пластиковый пакет, бросила туда же чек и передала пакет мне.

– А где это самое «Морское ранчо»? – спросил я.

– Вы не знаете, где находится «Морское ранчо»?! – воскликнула она, закатив глаза, и я понял, что своей тупостью почти исчерпал ее терпение. – Так это же, наверное, самая большая постройка между нами и... Сан-Франциско. Поезжайте на юг по Сто первой дороге. Надо быть слепым на оба глаза, чтобы не заметить это место. Вы увидите здоровенные бараньи рога, это будет что-то вроде... – она замолчала, подыскивая нужное слово, – что-то вроде... ах да, логотипа «Морского ранчо». Там же находятся офис фирмы, ресторан и мотель. А в нескольких милях дальше есть маленькая дорога, доехав по ней до конца, вы упретесь в железные ворота с большой буквой "М", сторожку и все такое прочее.

Прежде чем выехать из мотеля, я вывалил содержимое дорожной сумки на кровать и извлек из алюминиевого кокона револьвер. В машине я сунул его под пассажирское сиденье.

* * *

Я выехал из графства Мендосино и оказался на территории графства Сонома. Ехать в Юкию мне теперь было незачем. Необходимость посещения суда отпала сама собой.

Десять минут спустя я, миновав «Морское ранчо», свернул налево на узкую, но прекрасно ухоженную дорогу. Уже совсем стемнело, и, проезжая мимо имения Мертца, я увидел лишь залитую светом сторожку и общие черты ландшафта. В направлении океана шла гряда холмов. А сам океан, видимо, находился достаточно далеко. Во всяком случае, шума прибоя я не слышал. Лишь через некоторое время издали донеслись гулкие, похожие на биение сердца удары. Из разрыва облаков вынырнула луна, высветив на несколько секунд прибрежную часть океана, с выступающими из воды скалами. В лунном свете скалы походили на шагающую к берегу толпу гигантских инопланетян. Волны, разбиваясь о них, растекались белоснежной пеной. Затем луна скрылась за облаками, и я уже не видел ничего, кроме неясного очертания берега.

Латифундия Мертца оказалась просто громадной. С одной стороны ее ограничивал океан, а с другой высоченная ограда из острых металлических пик. На ограде с интервалом в двадцать ярдов светили красные огоньки камер наружного наблюдения.

Где-то там за оградой стоял дом.

И в этом доме находились Кевин и Шон.

Мое сердце готово было вырваться из груди.

Чем они сейчас занимаются? Репетируют свои роли в предстоящем представлении? Один карабкается по канату, а другой отрабатывает счастливую, широкую улыбку, с которой предстанет перед публикой после окончания номера?

Я представил, как Шон смеется над Кевином, когда тот, выскочив из корзины, вздымает вверх руки, словно гимнаст, победно закончивший очередное упражнение. Я видел, как они хихикают, обсуждая свою роль в предстоящем обмане публики. Что скажет Бодро мальчику, призванному воплотить перед аудиторией триумф жизни? Как объяснит моему сыну, скорчившемуся в корзине, появление окровавленных частей тела его брата? Я подумал, что корзина должна иметь специальную конструкцию, наподобие того ящика, о котором говорил Карл Кавано, рассказывая о фокусе с белой голубкой. Если это так, то малыш, ожидающий сигнала к появлению перед публикой, не сможет увидеть отрезанных рук и ног своего брата-близнеца.

Я ехал с черепашьей скоростью вдоль ограды, испытывая искушение немедленно через нее перелезть. Однако сделать это мешали камеры слежения. Дорога закончилась засыпанной гравием площадкой на краю утеса. Отсюда открывался отличный вид на все имение. Металлическая ограда, делая поворот, отрезала значительную часть плоской поверхности утеса. С того места, где начинался обрыв, граница имения обозначалась несколькими тянущимися до самой воды рядами колючей проволоки. И даже в тех местах, которые были под силу лишь опытному альпинисту, на удерживающих колючую проволоку металлических столбах стояли камеры наружного наблюдения. Вращающиеся камеры, без устали обозревающие туманную ночь, внушали какой-то мистический страх, и хотелось верить, что я остался вне поля их зрения.