Текст книги "Тайна Тонгамар. Цикл «Обмен мирами». Книга первая"

Пираты

С небольшими передышками мы ехали до утра и весь следующий день, отправив на тот свет еще несколько крайне неприятных созданий. К вечеру нам встретилось небольшое узкое ущелье, скорее даже пещера с петляющей широкой трещиной в потолке, где было решено остановиться на полноценный ночлег. Филипп тут же влил в меня полстакана вина и уложил спать, видя, что адреналиновый шок от событий последних полутора суток начинает уступать место настоящей женской и просто человеческой реакции на все происходящее. Он знал, что это была моя первая настоящая битва, впервые я оборвала чью-то жизнь, и потребуются силы и время, чтобы пережить эти впечатления. Он лежал рядом, словно загораживая от реальности, из которой необходимо было сбежать как можно скорее.

Через несколько часов я проснулась от того, что по нашему каменному укрытию разносился аппетитный запах. Вот уже сутки мы не вспоминали о еде, и теперь манящий аромат вытеснял все прочие мысли. Пещера, где Рина жарила мясо на грубо сложенном очаге, вдруг показалась такой уютной! Филипп тоже улыбнулся и открыл глаза.

– Кого ты завалила, хвостатая? – спросил он, поворачиваясь к огню.

– Здоровенную крысу, – довольно отозвалась она, пристраивая куски на костре так, чтобы те лучше прожарились.

Кошки есть кошки. Вскоре мы вчетвером сидели вокруг огня и жадно ели пусть и жесткое, но вполне сносное на вкус мясо без всякого отвращения.

– Ты так мало говоришь про свои родные земли, огнеголовая, словно бы их и не было, а ведь там, а не здесь прошла почти вся твоя жизнь, – скорее вопросительно произнесла Рина.

– Моя прошлая жизнь так сильно отличается от Адаламена, что я не уверена, сможете ли вы понять ее или представить.

– Но ты же смогла понять наш мир, – улыбнулся Марко.

– На это потребовалось довольно много времени. Бедная Белла чуть с ума не сошла, отвечая на мои бесчисленные дурацкие вопросы.

– Прямо сейчас мы как раз никуда не торопимся, – отозвался Филипп, вытирая нож о кусок материи.

– Пожалуйста, расскажи нам о своем мире, чужачка! – подвинулась ко мне белая кайра и положила лапы на коленки.

– У нас очень большие города, такие большие, что их не пройти пешком. Если бы я решила проехать свой город от одного края до другого насквозь, допустим, на хадау, то это заняло бы несколько часов.

– Как же вы перемещаетесь? – глаза Марко наполнились тем самым сладким любопытством, которое он переживал, касаясь новых знаний.

– У нас есть специальные устройства, которые могут двигаться очень быстро, вроде тех, что находятся в подземных ксарских станциях. Так быстро, что даже Гриду сложно было бы представить.

Я тут же пожалела, что воспользовалась этим сравнением, так как тяжелая грусть притушила свет в глазах белокурого принца.

– Сколько же жителей в таких городах? – продолжал расспросы мой друг.

– Ну, вот в столице больше двенадцати миллионов.

– Сколько?! – Глаза молодого мага округлились. – Как вообще можно контролировать такие масштабы, такое количество жителей?

– У нас довольно сильные и многочисленные стражи порядка и законов столько, что их сборником можно убить, ударив по голове.

– И все соблюдают? – скептически сощурился Филипп.

– Ну, кто как… – пожала плечами я.

В этот момент лицо Марко изображало крайнее сосредоточение. Мне уже приходилось видеть этот нахмуренный лоб, сходящийся вертикальными складочками между бровей. Готова была поспорить – он считал.

– Даже при такой огромной площади города, пусть она вся занята домами в несколько этажей, это все равно слишком много! – возмутился он, поднимая глаза.

– Наши дома гораздо выше. Десять или двадцать этажей в среднем. Но бывают такие, в которых может быть и пятьдесят или даже восемьдесят этажей. Мы называем их небоскребами. В них так много света… Мы любим большие окна с такими прозрачными стеклами, будто их нет совсем.

Мой рассказ потряс друзей, и они явно пытались нарисовать в голове подобную картину.

– Я даже представить себе не могу, как это высоко, – сказала Рина, закрывая лапами глаза.

– Тот, кто живет наверху, должно быть, очень любит лестницы, – засмеялся Марко.

– Да, по лестнице с ума сойдешь подниматься! У нас есть специальные приспособления, чтобы забрасывать жильцов наверх, вроде лебедок, которыми поднимают паруса на кораблях, только к ним приделаны небольшие платформы.

– Кажется, ваш народ дружит с наукой и вовсю использует ее, – заметил молодой маг.

– Даже, может быть, слишком. Города поглощают наши земли, высасывая из них жизнь, словно пустыня вокруг Тонгамар. Мы боимся, что однажды нам просто окажется нечем дышать. Что зеленый лист, висящий на ветке, станет редкой находкой. Вы даже не представляете, какой вкусный и чистый воздух на Адаламене! Сделав хотя бы один вдох в любом из наших крупных городов, вы наверняка решите, что вас хотят отравить. Иногда нам приходится ходить в масках!

– Удивила! – хохотнула Рина. – Разве в Аданааре не так?

– А при чем тут листья? – вытянулось лицо Марко. – И чем вы загрязняете воздух?

И тут я подумала, что даже в самом странном сюрреалистическом сне не могла представить, что буду сидеть в пещере с парой эльфов и здоровенной кошкой и рассказывать им у костра про фотосинтез. Из затруднительной ситуации меня спасла Рина, спросив, много ли народов живет на нашей земле.

– Много, но мы не отличаемся так сильно, как вы с Марко, например. Вообще, Рина, ты для меня поистине удивительна, я не перестаю наблюдать за тобой, затаив дыхание.

– У вас нет подобных?

– Есть, но совсем дикие либо такие маленькие, что могут уместиться на коленках. Но они не разговаривают и уж тем более не жарят мясо и не сражаются с чудовищами.

– Как дикие животные, вроде этой крысы? – лукаво посмотрела на меня кайра.

Я смущенно кивнула.

– Ну, вообще многие делят с ними свой дом, любят их и заботятся.

– Зачем?

– Они приятные, пушистые, а еще мурлыкают – считается, это лечит. А ты умеешь мурлыкать?

– Это как?

Я наклонилась к ее уху и попыталась изобразить. Рина жутко смутилась, а Филипп громко рассмеялся.

– А как ты думаешь, кайры целуются или нет? – сквозь смех спросил наемник. – Нет, нет, не подсказывайте! – показал он рукой Марко, чтобы тот молчал.

Я пристально посмотрела на Рину. Если бы та могла покраснеть от смущения, то сидела бы абсолютно красная.

– Кажется, нет, – сделала вывод я, представляя, что клыки наверняка будут мешать, да и нет у них на морде столь подвижных мышц.

– Конечно, мы не целуемся! – заявила она, вскидывая вверх носик. – А то, что ты изобразила, для нас что-то вроде ласк влюбленных…

Теперь смеялись все. Ну, или почти все…

На рассвете мы снова отправились в путь, и к полудню пустыня начала постепенно уступать место северным землям. Как же радостно было просто увидеть первые пучки еще желтоватой травы на песчано-каменистой почве!.. Скоро мы заметили караван, идущий по линии горизонта. Он двигался медленнее, поэтому можно было перехватить его чуть позже. Наш маленький отряд манила нарисованная на карте извилистая речушка, которая должна была оказаться достаточно чистой, чтобы в ней искупаться. Следы битв так и запеклись у каждого из нас на коже, одежде и в волосах. Даже бесконечно очаровательный Филипп выглядел как беспризорник. Так что вряд ли наши лица могли внушать доверие, пока не будут умыты.

Как только хадау остановились на берегу, я, даже не вспоминая о приличиях, скинула всю одежду и с радостным визгом запрыгнула в воду. Марко авансом извинился перед Риной и поспешил присоединиться. Кайра смотрела на нас, как на полоумных, присев на краю крупного камня. Она с недовольной мордой мочила лапы в холодной воде и пыталась оттереть свою беленькую шубку от следов пустыни, приговаривая: «За что ты, мама, меня белой родила!»

Филипп, к моему искреннему удивлению, залез в воду в рубахе и нижних штанах, объясняя это тем, что обучен лишь такому способу стирать одежду. Подплыв к Марко, он прошептал ему что-то на ухо, хитро поглядывая на хмурую Рину. После чего дамир вылез и подсел к ней на камень, вроде как что-то сказать. Стоило кайре потерять бдительность, как они с Марко, хохоча, затащили лохматую в воду, не обращая внимания на рассылаемые ею во все стороны проклятия.

– У нашего каравана, кажется, проблемы, – показала я Филиппу на метающиеся в небе четыре темные фигуры.

– Значит, самое время с ними познакомиться, – ответил он и поспешно начал одеваться.

Надев штаны и накинув на плечи чистую рубашку, он, не поворачиваясь, крикнул:

– Ничья, хвостатая! Верни медальон, он придется сейчас очень кстати.

Рина, все еще сердитая, то ли усмехнулась, то ли огрызнулась, но кинула ему серебряный кулон с символом Рамбулат, который наемник всегда носил на шее. Светлый вскочил на хадау и закинул за спину колчан со стрелами.

Судя по всему, среди идущих с караваном не было ни лучников, ни магов, а значит, им было непросто отбиваться от гигантских птиц, с огромной скоростью пикирующих с неба. Я накинула мантию мага и, надев диадему, исчезла, направившись следом за белокурым другом. Наемник как раз справился с птицами-мутантами и наладил первый контакт, когда я оказалась на месте. Понадобилось всего четыре стрелы, чтобы остроклювые странники, растопырив крылья, улеглись неподалеку от лодо. Филипп вытащил свои морозные орудия из тел поверженных существ и посмотрел на караванщиков, определяя лидера. Пожилой сет с черным клоком в седой бороде вышел к нему навстречу и приветственно поклонился. Его взгляд скользнул между полами расстегнутой рубашки по кулону с двумя повернутыми в разные стороны полумесяцами.

– Приветствую и благодарю за помощь, наемник. Чем мы обязаны твоей услуге?

– Мне вы ничем не обязаны. Маги, которых я сопровождаю, попросили помочь.

В этот момент я аккуратно положила руку ему на лопатку, показывая, что уже здесь.

– Маги Омбран? – нахмурился сет.

– Нет. Члены альянса. – Светлый пристально смотрел в лицо караванщика, которое, кажется, отразило хоть и небольшое, но облегчение. – Думаю, они рассчитывают на некоторую услугу и с вашей стороны.

Пожилой сет задумался, постукивая о камень носком поношенного кожаного сапога. Было видно, что караван небогат и охраняется теми же ремесленниками, что изготовили перевозимые им товары. Я появилась в двух метрах от торговца, заставив его вздрогнуть от неожиданности.

– Приветствую вас, – чуть склонилась я. – Меня зовут Валерия. Я представляю северное крыло магического альянса. Мы действительно нуждаемся в некоторой помощи, и вы можете оказать ее как встречную любезность, если пожелаете.

– Мое имя Гуннар. Мы возим товары из мелких северных поселений в Шамрад.

– Не буду томить вас ожиданием. Альянс желает развивать отношения с севером. Имперские маги интересуются знаниями, которыми обладают местные шаманы и знахари.

– Только жители этих степей не особенно жалуют дамиратских всезнаек и побаиваются аданаарских боевых магов.

Филипп обернулся ко мне с немым вопросом, считать ли слова караванщика оскорблением, и тот, осознав, как грубо те прозвучали, слегка побледнел и вжал голову в плечи.

– Думаю, вы, господин Гуннар, не разделяете этих взглядов и поможете нам изменить ошибочное мнение о членах альянса?

Сет замешкался, но потом кивнул.

– Вы можете идти с нами, я попытаюсь замолвить слово в ближайших поселениях. Через два дня пути мы остановимся на стоянке лидов, у них есть шаманка, а потом еще через несколько дней заедем в деревню Упрай, где живет поистине талантливейшая, но совершенно выжившая из ума старуха-знахарка. Чужих она точно отравит.

– С нашей стороны вы можете и впредь рассчитывать на защиту, пока мы идем одним караваном. – Я снова слегка поклонилась, сет ответил тем же. – Мы догоним.

Филипп подсадил меня на хадау, и мы понеслись обратно к реке, где с нетерпением дожидались Рина и Марко.

– Теперь придется называть тебя «госпожа Валерия»? – веселился принц, пытаясь игриво укусить за ухо.

Этой ночью мы стояли уже крупным лагерем. Нас пригласили отужинать вместе с семьей караванщика и угостили вкуснейшим вином, которое как раз делалось в деревне, куда направлялись северяне. Рина отказалась, заявив, что останется сторожить хадау и вещи. Она знала, что все торговцы недолюбливают кайров пуще песчаных бурь, и портить вечер знакомства не стала. На Марко обрушился шквал вопросов относительно последних событий в Дамирате, а мы с Филиппом сидели чуть поодаль, тихонько обсуждая новых спутников.

– Мне кажется или дочь Гуннара с тебя глаз не спускает? – спросила я принца, в очередной раз поймав на нем взгляд пышногрудой красавицы с длинными, черными как ночь волосами.

– Нет, не кажется, – ответил тот, расплываясь в довольной улыбке. – Позволишь мне воспользоваться этим приятным обстоятельством?

Он наклонился так близко к моему лицу, как вряд ли мог позволить себе просто наемник. Не было никаких шансов скрыть от этих пронзительных зеленых глаз ни один оттенок своих эмоций и ни ночь, ни дрожащий свет от костра не спасли меня.

– Уж точно не мне раздавать тебе разрешения! – попыталась я отвернуться, ощущая, как, оказывается, страшно потерять в его лице ту мощную стену, за которой я уже привыкла прятаться.

– Не переживай, милая, я не забуду, зачем я здесь, – ответил он, поднимая меня даже против желания и тихонько подталкивая в сторону Марко.

Этой ночью мне пришлось лечь спать поближе к Рине, потому что когда за спиной нет того, кому ты полностью доверяешь, такая дружелюбная еще пару часов назад степь становится в два раза больше и в три раза опаснее.

Весь следующий день я проехала в лодо, беседуя с Гуннаром, потому что мое место на хадау оказалось занято. Однако разговоры эти не были скучны. Караванщик рассказывал, что многие северные племена нуждаются в одежде, оружии и некоторой домашней утвари и он меняет их товары на необходимые вещи. В основном это бедные поселения и другие купцы либо обманывают их, либо просто не хотят работать на таких условиях. Сами же жители северных земель не любят появляться в Шамраде – единственном крупном городе, который с натяжкой можно считать имперским. Во-первых, из-за суеты и шума, а во-вторых, одиночные торговцы – легкая добыча для пиратов, которых здесь больше, чем где-либо.

– Ваша добродетель заслуживает уважения, господин Гуннар. Неужели вы делаете это исключительно по велению сердца?

– И да, и нет. Моя жена и ее дочь, мне она приемная, как вы могли заметить по глазам, – лиды. Изначально я стал помогать ее семье. Потом всему их поселению. Слухи расползлись, и теперь многие ждут этот караван, чтобы отдать на продажу единственное, что имеют. Мой интерес в этом, помимо родственных связей, в том, что от поселения к поселению я чувствую себя как дома. Для вас же некоторые северяне могут быть опаснее пиратов.

– Но ведь мы идем с миром! – возмутилась я.

– А многие идут с войной, – тряхнул седой бородой сет. – Столетиями народы, считающие себя более развитыми, приходили на эти, в сущности, бесполезные земли просто для того, чтобы почувствовать себя хозяевами, не желая ни жить здесь, ни возделывать их. Северяне, как и асфиры, просто пытаются сохранить свою культуру. Возможно, она не такая яркая и нарядная, как у южан, но она есть! И мы дорожим ею!

– Как вы можете понять, я чужачка для всех народов на этом континенте. В моих землях также все иначе. Путешествуя, я не пытаюсь навязать свои знания, скорее, настроена учиться видеть мир с разных точек зрения. Это делает мои возможности мировосприятия шире и богаче.

– И к чему же вы пришли благодаря своему мировосприятию?

– С философской точки зрения – что нет ничего единственно правильного или ложного. Нет единственно нужного или бессмысленного. У всего есть причины, цель и результат, остальное вопрос взгляда.

Пожилой караванщик хмыкнул.

– А вы мне нравитесь. Ваши речи напоминают одного боевого мага, которого я встретил несколько лет назад на краю пустыни. Он помог нам справиться с пиратами, ничего не попросив взамен. Я уговорил темного разделить с нами ужин, его мудрые речи можно было бы слушать всю ночь под вкус хорошего вина. Но маг лишь поблагодарил нас и отправился в одиночку по дороге, ведущей к Тонгамар.

Мое сердце бешено забилось.

– Северный боевой маг, полукровка, отчасти дамир, отчасти тальмер?

– Ах, я забыл, вы же тоже из Аданаара, – хлопнул себя по лбу Гуннар.

– Это господин Андре, глава северного крыла. Мой учитель… – почти шепотом произнесла я.

– Какой любовью и уважением вы наполнились, когда речь зашла о нем, – заметил сет.

Я смущенно опустила глаза.

– У меня уже довольно давно нет возможности увидеть его и с этим заданием альянса она еще не скоро появится. Как вы сами могли убедиться, каждый час, проведенный в его обществе, – истинная драгоценность, хотя многие со мной не согласятся. В некоторых обстоятельствах магиус может быть жесток и беспощаден.

– Может, вам и повезет встретить его здесь. Однако… Не хотелось бы вас пугать, но в Шамраде некоторое время назад видели кого-то похожего. Да только говорят, что темный пошел в те земли, куда и северяне обычно не суются.

Кровь в венах вмиг стала густой и холодной, замедляя свое движение.

– Неужели на севере есть места пострашнее Тонгамар?

– Если у вас есть карта, то я могу отметить. Не решусь точно сказать, в которое, в том районе их достаточно… – Он заглянул мне в лицо с неподдельной заботой. – Послушайте, госпожа, я уже жалею, что открыл рот, вы так побледнели. Ведь это могут быть только слухи и совсем другой маг.

– Да, могут… – закивала я, пытаясь прийти в себя.

Жена Гуннара поспешила предложить нам еще чуть теплый чай и скромный перекус, ибо у караванщиков было принято есть плотно лишь один раз в день, во время ночной стоянки.

Вечером Филипп снова сидел рядом с Тияной и что-то тихо рассказывал. Его улыбка была такой мягкой и нежной, что, казалось, он гладил ею бледное лицо девушки. Эти двое выглядели такими влюбленными, что сократись расстояние между ними еще на несколько сантиметров – и воздух начал бы искриться. Я смотрела и не могла поверить, что это тот же самый юноша, который похитил меня в Тал Марита. Наконец, наемник заметил мое появление. Легко коснувшись губами кончиков ее пальцев, он встал и направился в темноту степи, подальше от большого костра.

– Мне придется ненадолго отвлечь тебя, – сказала я и показала взглядом в сторону довольно высоких камней, где, как мне виделось, можно было спокойно поговорить.

Мы шли молча, и впервые я почувствовала, как что-то трудное и напряженное повисло между нами, хотя с первого дня знакомства степень открытости и близости изумляла обоих.

– Ты выглядишь очень вдохновленным, – нарушила я ночную тишину.

– Она правда мне нравится, – ответил он, усмехнувшись.

Я натужно пыталась найти в себе искреннюю радость за них, ведь это было бы правильно, честно. Но приходилось признать: ее не было. Ни капли. Страх, холод, притяжение… В этот момент Филипп резко развернул меня лицом к лунному свету и прижал спиной к высокому камню.

– Как же сладенько видеть, как ты ревнуешь, лучик мой. – Он довольно грубо держал мое лицо пальцами, жадно всматриваясь в то, как я хмурюсь и пытаюсь отвернуться.

В конце концов я сдалась и посмотрела в его довольные и высокомерные глаза.

– Можешь гордиться собой, я действительно ощущаю, как сильно мне не хватает тебя, как ты поддерживал и защищал все это время, мне страшно видеть, как ты отдаляешься… – сказала я, проглатывая ком в горле. – Но еще страшнее чувствовать, что этот прекрасный вкус нашего доверия и преданности друг другу исчезает…

– Не понимаю, о чем ты, – усмехнулся он, но все так же холодно, с вызовом. – Ты здесь! – показал он на сердце. – Но… Каждый занят своими делами…

Его слова ударили, как пощечина. Ни в одном страшном сне я не могла представить, что Филипп начнет мстить мне здесь, сейчас, когда я совсем беспомощна без него! Еще хуже было бы сказать, что наши дорожки расходятся, постучав в дверь башни Вилдьер. Однако слишком во многом он был прав. Мне нечего было предъявить.

– Лучше бы ты меня ударил, – прошептала я, прикусывая губу, чтобы не провалиться с головой в захлестывающее чувство обиды и беспомощности. – Было бы не так больно.

– Не думал, что мне когда-нибудь будет приятно видеть боль на твоем лице… Но…

И он, насмешливо улыбаясь, отпустил меня.

– Ты все еще помогаешь мне найти Андре или твои планы изменились? – сдерживая дрожь в голосе, спросила я.

– Конечно, все в силе.

– А то я не удивлюсь, что следующим этапом будет сдать меня в Сильветрис. Может быть, эта идея уже не кажется тебе такой кощунственной?

– Обещаю подумать над этим, если продолжишь зубоскалить! Я здесь не для того, чтобы выслужиться перед тобой! У меня в этом походе есть и свои интересы, так что закрой рот и знай свое место. Поняла?

В течение нескольких оглушительных ударов сердца я просто стояла и, не моргая, смотрела на него, как будто вижу впервые.

– Хорошо! Тогда не могли бы вы обратиться к Гуннару с картой, он обещал отметить область, куда Андре отправился из Шамрада несколько недель назад, – сказала я и пошла прочь, понимая, что не в силах продолжать подобный разговор.

Филипп же, протянув что-то вроде «ууух тыыы», направился обратно в сторону костра.

Глаза заполнили слезы, которые хотелось унести как можно дальше от лагеря и выплакать все до капли где-то между этими здоровенными холодными валунами, закопать и больше не попадаться в подобные ловушки. Доверять можно тем, кому можно доверять. Принц выбрал лучшее время, чтобы расставить все по местам. С чего я вообще взяла, что Филипп, чья жизнь с пеленок насквозь пропитана ложью и хитростью, отправился сюда помогать нам? Может быть, все это время он тихонько манипулирует мной, кто знает, не веду ли я сейчас всех в последнюю западню, которая захлопнется очень скоро…

Мои тихие всхлипывания и разрывающие сердце мысли прервали холодные грубые руки в кожаных перчатках, одна из которых закрыла рот, а вторая прижала к чьему-то неприятно пахнущему телу. Я попыталась издать как можно более громкий звук, но за это черная лапа зажала мне и нос так, что дышать стало нечем.

Из-за более низкого камня, стоящего впереди, вылез еще один незнакомец с широкой зеленой мордой. Грязный и одетый в части разной брони, он держал в руках копье с острым, длинным и кое-где ржавым наконечником. Сплюнув себе под ноги, ханонианец занес свое оружие над моей грудью, а тот, что стоял сзади, хрипло заржал, попросив не проткнуть и его заодно. Я попыталась завизжать, но тщетно, лишь ободрала горло. Уже прилично придушенная тяжелыми ручищами, я пыталась со всей силы попасть ногой по его колену, но тщетно. В то самое мгновение, когда ржавое копье только-только коснулось моей груди, готовое переломать кости, слева на жабоподобное существо обрушилась огромная тень и снесла его в сторону. Размах огромных перепончатых крыльев не давал ошибиться.

Пират за спиной взревел то ли от неожиданности, то ли от ужаса и потащил меня в проем между камнями, прикрываясь, как щитом. Пальцы разжались лишь на миг, позволяя сделать один громкий вдох, видимо, лишь для того, чтобы я продолжала шевелиться. Грид за пару секунд покончил с мордастым и, угрожающе рыча, развернулся к моему пленителю. Зверь медленно подходил к нам, а потом резко хлопнул крыльями и взмыл вверх. В эту короткую секунду тишины я услышала крики в лагере и поняла, что напали не только на меня. Пират был явно очень здоровым, наверное, самым крупным из всех, кто встречался мне на Адаламене. Двигался он медленно и неуклюже. В узком проеме между двумя камнями он попытался встать боком, вертясь то в одну, то в другую сторону, не зная, откуда ждать атаки. В это время шипастый хвост зверя просвистел у нас над головой и протащил за собой обидчика по каменному укрытию. Хватка наконец ослабла, и я, жадно дыша и откашливаясь, упала на колени и поползла к выходу. Чудовищный рык и скрип Грида за моей спиной смешался с ревом пирата, но возня продолжалась недолго. Я выбралась на поляну и отдышалась, когда наш крылатый друг, взрывая задними лапами землю, примчался ко мне.

– Грииид!!! – застонала я, хватая его за шею. – Как же я рада видеть тебя! Мы почти потеряли надежду! Я буду обнимать тебя весь вечер, но только после того, как мы поможем Филиппу справиться с остальными!

Он тут же прильнул к траве, позволяя мне забраться на спину. Я почти лежа устроилась на нем, крепко уцепилась за шею, и он тут же взмыл в воздух.

– Только не всех подряд, Грид! Караванщики на нашей стороне!

Чудовище скрипнуло и махнуло головой, прося направлять его. Внизу между кострами действительно шел бой. Сначала я увидела мерцающий шар, отделившийся от темной фигуры. Сфера метнулась и обволокла кого-то, стоявшего к магу спиной, придавая тому легкое свечение. «Марко создал магическую защиту», – поняла я и тут же опознала во второй фигуре Филиппа. Конечно, он был без мечей, кто же ходит на свидания с мечами, если это не свидание со мной! Его теснили двое, один с топором, другой с клинком, и принц отбивался явно чьим-то чужим копьем.

– Сначала вот туда, к Филиппу, – ткнула я пальцем. – А потом сразу к хадау, нужно принести ему оружие.

Грид, в то же мгновение изменив свою траекторию на девяносто градусов, рухнул отвесно вниз и лишь у самой земли, сделав два разворота между дерущимися парами, сшиб задними лапами обоих оппонентов своего друга с ног. С прыжком, от которого я чуть не слетела, в развороте он оттолкнулся от земли и схватил одного из нападающих передними лапами за голову. Поднимаясь очень быстро вверх, зверь прицелился и сбросил одного пирата на другого.

– Гриииииид!!! Мать твою!!! – донеслось с земли, и зверь в ответ оглушительно и радостно заскрипел.

В этот момент мы были уже около хадау. Там Рина, прыгая как бешеная, также пыталась справиться сразу с двоими.

– Помоги ей, а я найду оружие!

Грид, как тень, скользнул в сторону, поднимая вверх мелкие камешки и сухую траву. Я бросилась к спальному одеялу Филиппа и вытащила из него оба длинных клинка, по очереди, один за другим.

– Спасибо, что показала, малышка! Правда, сразу видно, что ты не умеешь ими пользоваться, – послышался неприятный голос у меня за спиной.

Я бросила один из клинков на землю, ухватившись за рукоятку второго обеими руками. С громким жужжанием длинное лезвие рассекло воздух. Пират отклонился, но меч, заточенный, как лезвие бритвы, самым кончиком рассек ему грудь от плеча до плеча. В этот момент несущаяся ко мне Рина нанесла такой удар мужлану по голове, будто у нее в лапах была клюшка для гольфа, а не копье. Пират крякнул и, выплюнув кровавую слюну, рухнул на бок.

Справа от меня воткнулся в землю Грид, недовольно скрипя на манер «ну что вы тут копаетесь!» Я рванула с руки поверженного разбойника кожаную перчатку, обернула ее вокруг лезвий у самой рукоятки и зажала оружие принца подмышкой.

– Только осторожнее, дружок, если я их уроню, то нам обоим это не понравится.

Грид кивнул – и действительно не делал ни резких подъемов, ни поворотов. Возвращаясь к Филиппу, мы увидели, как невероятно здоровый ханонианец прижимает его топором к широкому камню, а наемник пытается сбросить того ударом в живот, но защита на теле пирата закрывает мягкое чувствительное пузо. В это же время поляну разрезал истошный женский крик, и из-за камня другой разбойник выволок за волосы Тияну.

Я спрыгнула со спины Грида и крикнула, чтобы тот помог девушке. Сама же, бросив один из мечей в траву, зажмурилась и воткнула второй ханонианцу со всей силы между лопаток у самой шеи. От услышанного хруста тут же затошнило. Филипп оттолкнул врага ногами и тот рухнул на землю, сшибая остолбеневшую меня следом.

Принц с глазами, полными ужаса, склонился надо мной, прикладывая руку к груди. Только сейчас я поняла, что наконечник ржавого копья распорол мое платье и оставил неглубокую рану, из которой шла кровь. Но на фоне всего происходящего я этого даже не заметила.

– Царапина! – выдохнула я, вставая.

– Я никогда себе этого не прощу! – выдавил он сквозь сжатые зубы, выдернул меч из спины пирата и, на бегу подхватывая второй, направился к Гуннару, который пытался скинуть кого-то с ездового волка.

Я же снова оседлала Грида и мы сняли еще двух лучников с лодо, когда бойня начала затихать. Совсем скоро я сидела на земле, прижавшись к огненно-горячему телу зверя, а он совершенно по-человечески обнимал меня передними лапами, загораживая от мира плотными перепончатыми крыльями. Крики и стоны затихали. Становилось слышно, как неподалеку плачут Тияна и ее пожилая мать. Еще через пару минут с разбегу в нас врезался Филипп. Я узнала его запах, пусть он и был смешан с кровью и потом. Одной рукой он прижал к себе голову Грида, второй меня.

– Где ты был, ублюдок! Нам тебя так не хватало! – шептал он. – Видишь, что происходит, когда ты бросаешь меня! За мной совершенно некому присматривать! Я начинаю творить неизвестно что!

Чудовище тяжело вздохнуло и злобно рыкнуло, положив на меня тяжелую зубастую голову.

– Ей бы досталось, если бы не ты, да? – спросил он, и без того зная ответ.

Грид все так же недовольно рыкнул, и Филипп попытался развернуть мое лицо к себе.

– Прости меня! Я вру, я же все время вру! Не верь тому, что я говорил сегодня! Все не так! Я думал, наконец получу контроль над ситуацией, но все наоборот… Я везде и во всем ошибся, я полный придурок! Огонек, пожалуйста, прости, я подвел тебя, всех подвел!

Я кивала, меня тошнило, слезы хаотично выкатывались из глаз. Вот если бы можно было просто потерять сознание оттого, что в твоем мозгу вышибает пробки, то сейчас для этого было самое подходящее время. Но, к сожалению, тело, до краев наполненное адреналином, продолжало улавливать ситуацию даже слишком хорошо, до самых мелочей.

– Все в порядке. Ты все сказал по делу. Ну, или почти все. В том, что на нас напали, ты не виноват, – выдавила я из себя и, отталкивая его, выбралась из объятий обоих. – Узнай, не нужна ли там помощь. Они же не просто так плачут…

Но я не успела договорить, потому что меня все же вырвало. Филипп поднял мое непослушное тело на руки и понес куда-то. Тень Грида двигалась следом. Я поймала взглядом Марко, который склонился над чьим-то лежащим на земле телом, выпуская зеленый свет из пальцев. Потом заметила, что к нам бежит Рина, но принц успокоил ее, что со мной все в порядке, просто устала. Дорожное одеяло, на которое меня усадили, показалось вдруг холодным и грязным и даже чистая вода из фляги, которой я умылась, вызвала отвращение. Тогда наемник достал из кошеля маленькую трубку и положил в нее что-то. Рина несколько раз ударила над ней огнивом, и маленький полупрозрачный комочек внутри вспыхнул. Филипп втянул в рот дым и наклонился к моим губам. Я покорно вдохнула ровно столько, сколько тот позволил. Сложно сказать, имел ли дым какой-то вкус или запах, я ничего не чувствовала.