Текст книги "Тайна Тонгамар. Цикл «Обмен мирами». Книга первая"

Из моих пальцев выскочила крохотная вспышка и спустилась к фитилю. Веревка вспыхнула и огонек, жадно ее пожирающий, уполз под землю. Я начала медленно отходить назад, как бы уступая место на посадочной площадке. Вместе со мной начала двигаться и летающая башня. Андре был безмолвен, но в этом молчании читалось его напряжение. Пальцы стали холодными, будто в кулаках зажаты куски льда. Я продолжала пятиться, всматриваясь в плотно прикрученные одна к другой отполированные панели, пытаясь угадать, откуда может появиться маг. Времени становилось все меньше.

Наконец, башня застыла примерно в метре от земли и выпустила из корпуса огромные паукообразные лапы, чьи острые концы вонзились в землю. Андре выругался и начал уговаривать меня отойти дальше, опасаясь силы взрыва.

Дальше все произошло очень быстро. Я начала отступать поспешнее, и то ли мой страх подействовал на Вилдьера, как побег добычи от хищника, то ли он изначально ждал момента, когда я попытаюсь убежать, но буквально сразу с самой макушки отделилось блестящее нечто, которое раньше казалось в темноте резным навершием, вроде короны. Существо, больше двух метров в высоту, одним ловким прыжком оказалось на поляне перед башней и огромными шагами бросилось вперед. Не слыша, что кричит в моей голове Андре, я поддалась панике и ринулась прочь вместо того, чтобы совершить скачок сразу. Из руки догоняющего вырвалась вперед оранжевая, словно струя огня, плеть и за долю секунды обмоталась вокруг моей шеи. Учитель взревел, захватывая контроль над моим телом. В ту же секунду за спиной пленителя прогремел оглушительный взрыв, который мгновенно уничтожил полностью все звуки в моей голове. Как в немом, замедляющем скорость кино, я видела, как желто-красные клубы пламени подбрасывают и изгибают башню. Как фрагменты удерживающих ее лап и еще какие-то детали разлетаются в разные стороны. Как вспышка освещает блестящие металлические конечности существа и оно на мгновение оборачивается. Оно смотрит на башню, поэтому я не вижу его лица. Я начинаю падать, чувствуя толкающий в грудь жар, и Андре уводит меня в прыжок. Возникая на краю ущелья, мы протягиваем друг к другу руки, но маг понимает, что огненная удавка все еще обмотана вокруг моей шеи. Его глаза полны ужаса. Он пытается схватить меня сквозь оседающие вниз магические искры, но оранжевая плеть резко дергает, как будто сокращается, и я проваливаюсь в скачок снова, зажмурившись от ужаса и нехватки воздуха.

Еще с закрытыми глазами я почувствовала, как в невесомом и неосязаемом пространстве перемещения меня перехватила и прижала к себе за шею жесткая и сильная металлическая рука. Когда сиреневые искры вокруг начали таять, сквозь них проступило хорошо освещенное и необычно обставленное помещение. Мои ноги болтались в воздухе на фоне золотых, как и летающая башня, звероподобных конечностей и свисающих с них кусков еще горящего шелка. Сквозь гул в ушах я услышала откуда-то сверху тот же хитрый и почти ласковый голос, что и из динамика робота.

– Попааалась, – практически нараспев протянул Вилдьер, с щелчком застегивая на моей шее холодный металлический ошейник, и разжал руку.

Я упала на пол у его ног.

Ласферат

Вилдьер сделал несколько шагов по залу и повернулся. Пола его развевающейся мантии, прятавшая место сочленения механических ног с живым телом, догорела до самого верха, и маг погасил огонек легким движением пальцев. Он снисходительно усмехнулся, видя, как я в изумлении разглядываю его.

Две золотые конечности, длинные и мощные, сложно было назвать ногами. Скорее они подошли бы огромной птице или зверю. Одна рука была нормальной, другая от плеча тоже оказалась механической и напоминала конечности ксарских роботов. Но даже не вид встреченного впервые настоящего киборга удивлял меня больше всего. Вилдьер был старше Андре, которого никто бы не решился назвать молодым человеком. Сейчас же в центре зала с высокими потолками стоял мужчина лет тридцати, практически не изменившийся относительно воспоминаний, которые его старый друг показывал нам в лесу. Небесно-голубые глаза смотрели сквозь тонкие трапециевидные стекла очков без оправы. По молочно-белой и ровной, как фарфор, скуле сбежала капелька крови из небольшой раны, прочерченной осколком от взрыва. Волнистые светлые волосы растрепались.

Маг подождал, пока я приду в себя, осознаю, кто он, насколько может быть опасен и что он злится.

– Ты. Сломала. Мою. Башню, – отделяя одно слово от другого, произнес Вилдьер приятным голосом, от которого, меж тем, мороз шел по коже.

Он подошел ближе и чуть наклонился вперед, с интересом глядя прямо в глаза.

– Ты расстроен? Хочешь сладкую булочку? Или плюшевого волчонка?

Пощечина, выданная мне металлической рукой, стала незабываемым опытом. Я проехалась по полу, взвыв от боли, не уверенная, что все части лица останутся на прежнем месте. Будто очень далеко, в темноте на мгновение потерянного зрения, Андре бился, пытаясь пройти в мое сознание, но, кажется, ему лучше было не видеть этой сцены. Наверняка где-то там, мечась в бессильном гневе, он и так проклинает себя за то, что согласился на эту авантюру.

Вилдьер подошел и опустился на пол. Блестящие золотые конечности беззвучно сложились, позволяя магу приблизиться. Я зажмурилась и вжала голову в плечи, думая, что один мой полет его не удовлетворит. Но искусственная рука аккуратно взяла за подбородок и чуть повернула той частью к магу, на которую пришелся удар. Глаза распахнулись от удивления. Теплые живые пальцы аккуратно коснулись пульсирующей скулы и выпустили зеленые искры, возвратившие мне лицо.

– Не хочу портить красивое, – объяснил он. – Но ты должна понимать, дорогая Асура, что находишься не в том положении, чтобы так разговаривать со мной.

Я не смела пошевелиться до тех пор, пока он не закончил и не погладил костяшкой указательного пальца по волосам, будто показывал напортачившему домашнему питомцу, что на этот раз тот прощен.

– Приведите ее в порядок. Я буду ждать у себя, – скомандовал Вилдьер кому-то за спиной, поднимаясь с пола.

Обернувшись, я увидела двух магов, мужчину и женщину, оба тальмеры средних лет. Они стояли в глубине круглого зала, потолок которого поддерживался множеством тонких изящных колонн, напоминавших белый тянущийся сыр или сросшиеся в нескольких местах ножки грибов. Женщина, одетая в длинную, до самого пола, темно-зеленую мантию с желтыми вензелями, показала жестом подойти. Я послушно встала и последовала за ней, оглядываясь по сторонам. Из стен полукруглого коридора выдавались половинки крупных раковин. В них сияющими голубыми жемчужинами лежали магические фонари, источающие холодный, но достаточно яркий для Адаламена свет.

Я наконец решила пустить в свое сознание Андре, весь спектр эмоциональных переживаний которого ворвался в меня, как ураган.

– Ты в порядке?! Где ты?! Почему так долго не пускала меня?!!!

– Спокойно! Ошейничек на меня, конечно, надели, но убивать пока точно не собираются. Судя по всему, я в одной из башен, и кажется, она довольно большая.

– Синие фонари. Скорее всего, это Сильветрис. Что за существо тебя утащило?

– Твой старый друг.

– Этого не может быть! – изумился тот.

– Еще как может, просто он выглядит… Эммм… Несколько необычно. Думаю, ты и сам скоро все увидишь.

– Мы вытащим тебя оттуда, обещаю!

– Знаю, знаю! – Не думала, что наступит тот день, когда мне придется успокаивать Андре. – Но пока я тут, ты ничего не должен мне рассказывать о том, что у вас происходит, вообще ничего! И я не буду приходить к тебе, чтобы не видеть, где вы находитесь. Если маги решат копаться в моей голове, я не должна выдать ни одной тайны, я и так всех вас поставила под угрозу.

– Ты?!.. – взревел голос в голове, но не закончил свою мысль. – Нельзя позволить им залезть в твою голову, все, что угодно, только не это! Я все время буду рядом! Я сделаю все, что смогу…

– А что будет, если совершить скачок в ошейнике?

– Я, конечно, не пробовал, но полагаю, что в назначенное место прибудет только тело. Голова, с большой вероятностью, останется в башне.

Уже согретый моим теплом металл на шее вдруг, на долю секунды, снова показался неприятно холодным и тяжелым.

Мы оказались в небольшом холле с несколькими дверьми, заостренными кверху, подобно пламени свечи. У непрозрачного многосоставного окна с широким полукруглым подоконником разговаривали два мага. Они поклонились сопровождавшей меня женщине и с интересом осмотрели новую добычу Вилдьера, видимо, уже наслышанные о чужачке с огненными волосами, за которой охотилась Улис. Красиво, но не вычурно обставленная комната со сводчатым потолком, спускавшимся вниз арочными ступеньками, также освещалась магическими жемчужинами. Я выглянула в маленькое круглое окно, куда могла бы пролезть только голова, и увидела звездное небо над ночным морем. Лунное мерцание на воде прерывали темные пятнышки небольших островов. Стекло было чуть выпуклым, поэтому картинка дополнялась световыми бликами и казалась абсолютно ненастоящей.

– Поющие острова, – тихо произнес в моей голове Андре.

– Вымойся, чужачка! – раздался хрипловатый голос магини. – Ты воняешь, как караванщик!

Пока я смотрела в окно, она открыла шкаф и примерялась взглядом к висящим в нем платьям.

– Как часто вам доводилось их нюхать?

Лицо синекожей тальмерши искривилось, после чего она уверенно достала один из нарядов и швырнула его на кровать. Скоро у меня появилась возможность убедиться, что шуток здесь не любят, – когда ее не по-женски сильные руки затянули на моей спине твердый кожаный корсет так, что я еле могла дышать.

– Что с башней? – спросила я Андре, получая однозначный толчок в спину, обозначавший выход из комнаты.

– Я только подошел к ней, пока не очень понимаю, как попасть внутрь, нет ни дверей, ни окон.

– Попробуй через машинное отделение, куда пришелся взрыв. Все двери открываются изнутри. А еще он сам выбрался через макушку.

– Хорошо. Только не думаю, что у меня много времени на догадки, сюда наверняка уже спешит куча омбранской нечисти.

Когда дверь в комнату Вилдьера открылась, маг сидел за столом. В одной руке он держал книгу, а другую, металлическую, запустил в тарелку с едой. От разломленных кусочков запеченных овощей и мяса поднимался ароматный пар.

«Удобно! – подумала я. – Пальцы не обжигает. Теперь понятно, почему Андре не нравится, когда кто-то ест руками».

Когда дверь за спиной закрылась, я тихонько села с другой стороны, надеясь справиться с головокружением от нехватки воздуха, но стало только хуже. Вилдьер, наконец, отложил увесистый том в красном бархатном переплете и вытер руку о полотенце, лежащее рядом.

– Тебе плохо? – вдруг спросил он.

– Ваша помощница решила казнить меня через удушение корсетом.

Маг усмехнулся и показал жестом подойти. Когда он ловко нашел кожаные шнурки на моей спине и распустил узел, от резкого вдоха я покачнулась и чуть не прилегла ему на грудь.

– Просто хотела послушать, сердце тоже механическое или нет, – отшутилась я, пытаясь снова поймать равновесие.

– Сердце настоящее.

– А так-то и не скажешь…

Я бы не успела досчитать и до одного, как Вилдьер мгновенно обернул плотные кожаные шнурки вокруг ладоней и потянул за них так, что я услышала треск собственных ребер.

– Я не враг тебе, дорогая Асура… – сквозь свои нелепые трепыхания услышала я его спокойный, но жесткий голос, каким терпеливые учителя вразумляют двоечников. – Лично я ничего плохого тебе никогда не делал. – Он отпустил, и я, пытаясь отдышаться, сделала несколько шагов назад. – А вот ты разрушила мой дом – одно из моих любимых творений – и, возможно, множество уникальных магических трудов и бесценных источников знаний древнего научного ордена!

– Извини, мне, наверное, просто показалось, что работорговцы бегали за мной по Адаламену, чтобы притащить к тебе. А эта история с Филиппом…

– Ах, Улис, из ее сердца можно было бы добыть самый страшный и смертельный яд на континенте, а в вопросах касательно Андре она старается быть особенно изобретательной. Однако я до недавнего времени даже не подозревал о твоем существовании. Мы еще друг с другом словом не обмолвились, а ты уже устраиваешь мне смертельно опасные ловушки, а твой дамиратский дружок превращает в пепел сады Юстин, на которые, как, полагаю, тебе известно, у меня были некоторые планы. Но вы лишь орудие в руках того, встречи с кем я давно ищу. Только поэтому с твоей головы пока не упало ни одного огненного волоса. Где же прячется ваш кукловод?

Голос Вилдьера становился все жестче и холоднее, подобно лезвию клинка. Металлическая рука поймала меня за подбородок и повернула лицо к свету. Я почувствовала, что Андре снова возникает в моей голове более отчетливо, стараясь предугадать его действия.

– А это что такое? – Взгляд мага скользнул к печати на моей шее. – Каак миило! Да ты ему не просто подружка.

Рука Вилдьера сделала какой-то жест надо мной, и вниз спустилось облако тусклого желтоватого света, которое вспыхивало разными цветами на диадеме, шее и потом на запястье.

– Смотри-ка, совсем свежая. А это значит, что мой дорогой друг, как я и думал, вопреки всеобщему мнению, жив и прекрасно себя чувствует. А тууут у нас что? – Вилдьер грубо взял мое запястье и отодвинул с него рукав платья. – Какая прелесть! Что-то мне это очень напоминает!

Маг сел за стол, увлекая меня с собой за руку. Он делал движения пальцами в воздухе, и от кристаллов на браслете поднимались вверх тончайшие цветные символы магического языка. Пока Вилдьер вытаскивал и словно бы расклеивал наложенные друг на друга заклинания, Андре в моей голове чуть ли не выл от бессильной злости и ужаса. Наконец наш враг, просунув золотой механический палец под тонкие звенья цепочки, поднял на меня глаза, и в них был такой огонь и вызов, что я почувствовала, как все волоски на коже встали дыбом одновременно.

– Ну здравствуй, мой старый друг! – сказал он тому, кто замер в моей голове. – С одной стороны, как учителю мне приятно видеть, что ты продолжаешь осваивать и успешно использовать мои изобретения. Но учитывая, как и на ком ты их применяешь, да еще и в контексте сложившейся ситуации… Она знает?

Андре медленно помотал моей головой из стороны в сторону.

– Не знаю что? – настороженно спросила я обоих.

– Прости… – прошептал в голове так любимый мною голос.

– Наверное, он рассказывал тебе про печати лорда, которые носят маги, служа мне? – Я кивнула. – Так вот твоя печать лорда! Лорда Андре! Если кто-то попытается залезть в твою голову или снять браслет, то ты умрешь. Мучительно, но довольно быстро. Что он вообще наплел тебе, когда предложил этот опыт?

Как я ни пыталась сдержаться, но слезы крупными каплями вырвались из моих глаз и, сбежав по щекам, упали на стол.

– Так он тебя даже не спрашивал? – покачав головой, констатировал Вилдьер. – А мои слуги соглашаются носить печать лорда исключительно добровольно, как знак полного доверия и открытости.

Андре в моей голове молчал и я молчала, уронив голову и опустив плечи.

– Чувствую, вам пора поговорить друг с другом. Не буду мешать, да и скоро утро. – Он встал и открыл дверь.

Когда я проходила мимо, Вилдьер остановил меня за плечо и тихонько, почти ласково сказал на ухо: «Я знаю, как освободить тебя, даже не поранив. Если захочешь, я сделаю это». И чуть позже, за спиной, властный голос скомандовал: «Она мой гость и обращаться с ней нужно соответственно, но этого гостя придется очень хорошо охранять!».

За светящейся пеленой портала открывалось круглое помещение подземной лаборатории, наполненной странными неприятными запахами и звуками. Тусклый голубоватый свет освещал стоящие по периметру клетки, в большинстве своем заполненные чудовищами. В прошлом явно кайры и ханонианцы, они имели огромные торчащие клыки и длинные острые когти. У кого-то за спиной хлопали крылья, некоторые хвосты украшались угрожающих размеров костяными шипами, другие же обзавелись фрагментами твердой брони, похожей на плотную чешую или панцирь. Живые существа, уже не совсем разумные, но все еще не ставшие дикими зверями, ходили на задних конечностях, а передние использовали как руки, однако говорить уже не могли. Общаясь рыком и жестами, они иногда слегка задирали друг друга или просто пытались что-то объяснить. В центре круга стояли огромные колбы, столы и ящики, усыпанные инструментами и приспособлениями, о предназначении которых Рине не хотелось даже и думать.

При появлении новеньких большинство обитателей лаборатории проснулось и оживилось. С пришедших сняли кандалы, оставив лишь ошейники, и по одному начали загонять в пустую клетку. Там был лишь закуток с уборной и несколько грубых матрасов, набитых соломой.

Дамейра закрыл массивную решетку и, словно разглаживая около нее воздух, заставил прутья обрести еле различимое красное сияние. С этого момента желания трогать их ни у кого не возникало. Маг ушел, оставив в поле видимости только двоих часовых.

Адмирал крайне недружелюбным взглядом заставил остальных соседей держаться подальше, сдвинул пару матрасов в дальний угол и, наконец, позволил себе обнять растерянную Рину.

– Что ты здесь делаешь? – прошептала она.

– Эти маги полные психи. Я не хотел оставлять тебя одну.

– Но… Ты разве не понимаешь, что…

– Понимаю! Любая из частей вашего плана не выглядит как безобидная прогулка. Что у тебя есть?

– Отмычка, яды лидов, которыми они усыпляют и пробуждают существ, а также зонд для поиска магических ловушек, да только что их искать, если их даже не прячут.

В этот момент кайра нахмурилась, засунула руку в вырез балахона и извлекла маленький кусок бумаги, который только что выскочил из висящего на шнурке кольца. Подойдя к чуть светящейся решетке, она смогла разобрать витиеватый почерк мага: «Он утащил ее. Теперь она там же. Следующим утром мы вытащим вас обеих! Как ты? А.».

Тихонько выругавшись, белая кошка нацарапала на обратной стороне малюсеньким грифельком: «Адмирал со мной. Мы в клетках лаборатории. Существ много. Пока все нормально», – и отправила темному назад. Она рассказала члену дома теней печальную новость и услышала в ответ только одно: «Протянем. Для начала надо дождаться утра».

Сон долго не приходил сомкнуть глаза Рины, но стоило ей наконец провалиться в забытье, как кто-то в их клетке закричал и начал просить дать ему на чем спать, потому что матрасов на всех не хватило. Охрана, посмеиваясь, оставалась на месте. В какой-то момент бунтарь с силой ударил по прутьям и клуб огня отбросил его назад. Покрытое твердой зеленоватой кожей тело пару раз дернулось и застыло. Больше этой ночью к решетке никто не подходил.

Митре показалось очень странным, что стражи в башне еще меньше, чем в прошлый раз, но она решила, что тем проще будет выполнить задуманное. Часовых у ворот сняли, на первом этаже вместо двоих остался один и с ним она быстро справилась, спрятав тело за свисающую до пола портьеру в приемном зале.

Защитница поднялась наверх и сразу направилась в кабинет Ласферата, где, однако, ее ждало разочарование. Этой ночью старик решил выспаться. Как и ранее, перепрыгнув сквозь стены в хранилище, Изои расправилась с охраной. Невидимая и неосязаемая, принимая вид хадау и только в самый последний момент появляясь перед своими жертвами, Митра с размаху ударяла рогами, такими острыми, будто их только что наточили лучшие оружейники Адаламена. Воины падали на пол с шумом, но если стоящий в круглом зале библиотеки часовой и обратит на этот звук внимание, то ляжет следом. Так и получилось.

Теперь надо было выманить из спальни хозяина башни. В его кабинете нет охраны, а значит, там кругом ловушки, которые ей будут нипочем. Митра вдруг почувствовала особенно озорное настроение. Волнение, до этого копившееся внутри, начало выплескиваться наружу странным смешением ярости и вседозволенности. Она приняла свой любимый образ обнаженной рогатой девушки и, прихватив пару стеклянных пузырьков с полок хранилища, встала внизу, под подъемом в покои Ласферата. Склянки полетели в дверь друг за другом, оставляя на резном лакированном дереве медленно сползающие вниз цветные мерцающие пятна. Сразу после, не дожидаясь появления мага, защитница скользнула в кабинет и оставила дверь чуть приоткрытой. За ее спиной пролетели несколько небольших молний, они не встретили препятствий и сожгли пару свитков на противоположной стене. Маг появился в дверном проеме спустя несколько минут. Митра, прекрасная и обнаженная, сидела на его столе и игриво листала пальчиком пожелтевшие страницы толстой книги. Старик несколько мгновений просто смотрел, не мигая, то ли стараясь понять, не спит ли он, то ли перебирая в голове заклинания, способные сотворить подобный образ в его кабинете. Девушка вывела мага из ступора звонким смехом и запустила в хозяина башни громко захлопнутой книжкой, а следом и стоящим рядом пузырьком с ярко-желтыми горошинами. Ласферат жестом отшвырнул предметы в сторону и начал медленно приближаться. Митра, хохоча, отправляла в мага все, что попадалось под руку, но убегать не пыталась. Когда старик совсем приблизился, Изои снова потеряла плотность и осталась для него лишь светящимся образом.

– Кто ты? – взмолился он, когда узловатые пальцы прошли сквозь протянутые к нему девичьи руки.

– Я настоящее чудо… Настоящая магия… – звенел голос защитницы как будто тысячей голосов одновременно: поющих, как колокольчики, и тихих, как шепот, голосов девушек, женщин, девочек и старух.

На секунду вернув телу плотность, она схватила его за кончик длинной, украшенной красными бусинами бороды и потянула к себе. Ее тонкие светящиеся пальцы погладили морщинистое и совершенно ошарашенное лицо и снова стали неосязаемыми. Митра спрыгнула со стола и медленно пошла к двери, маня следовать за ней.

– Покажи мне своих чудовищ… – снова зазвенел отовсюду сказочный голос Изои. – Проводи меня к ним, Ласферат…

Как завороженный, старик проследовал вниз, а Митра кружилась вокруг него, то приближаясь, то отходя, смеялась и звала его. Ошарашенная этим зрелищем охрана получила знак не трогать девушку. Маг открыл круглые створки лаборатории и осторожно подлетел над спуском вниз, маня за собой сияющую гостью. В этот миг защитница изогнулась и резанула серебристыми рогами омбранца по груди, оставив столь глубокую рану, что тот, мгновенно теряя сознание, рухнул вниз. Охранник заметил содеянное в открытую дверь и тут же присоединился к своему хозяину.

Ласферат еще не был мертв, но упал так, что существа, взревевшие от вида крови своего мучителя, сбились в кучу около прутьев клетки и длинными хвостами и лапами смогли дотянуться до полы его мантии и притянуть тело к себе. Жестокий владелец башни, похожей на огромную кровавую луну, был мгновенно растерзан созданными им же самим чудовищами.

Некоторое время спустя пленники клеток увидели, как в отверстие высокого потолка спустились те, кто кормил их, и светящийся образ, одолевший злого мага. Они передавали друг другу большие деревянные ящики, складывая пирамиду, по которой можно было выбраться наверх.

– Вы свободны! Навсегда! Бегите прочь из города, туда, где никто не причинит вам такого зла! – кричала рабыня, поворачивая ключ в тяжелом замке клетки. – Только не трогайте никого, кто не трогал вас! Слышите?!

Чудовища выбрались из подземелья быстро и охотно, но из башни выходить не торопились.

– Оставаться здесь опасно! – уговаривали их рабы, но те, словно не слыша, то ли в смятении, то ли разыскивая остальных обидчиков, разбежались по башне.

– Нам пора, – сказала Митра, беря девушку-асфира за руку. – Нас ждут.

Марко в компании одного из наемников сидел на корабле, в волнении сжимая пальцы. Тело защитницы, неподвижное и как будто мертвое, лежало в гамаке трюма. Он уже десять раз проверил, есть ли теплые плащи и дорожные одеяла для рабов, с избытком ли запасено еды и воды. Снова и снова выглядывал в небольшое окно, хлопающее на ветру ставнями, но порт был тих и неподвижен. Наконец, ведущие к кораблю мостки заскрипели. Охраняющий палубу наемник встрепенулся. Тут же за спиной мага Митра, опередившая бежавших узников, открыла глаза и поднялась.

– Мы пришли по берегу, они выпили зелья невидимости, – быстро произнесла она и поторопилась наружу.

Как только рабы погрузились, капитану был отдан приказ отправляться немедленно. Асфиры раздали бывшим пленникам Ласферата ужин и вино, чтобы те могли прийти в себя и осознать вновь обретенную свободу. Мужчины смеялись, женщины обнимались и плакали. Через полчаса спасенные даже начали тихонько петь…

Митра, счастливая и довольная, сидела на ступеньках, ведущих в трюм, и улыбалась радостной компании. Мимолетно она слушала, как Марко рассказывает кому-то о Дамирате, где слушатели никогда не были. Почему-то она вспомнила о Хамару и Айлин. Эта пара произвела на нее огромное впечатление, защитница почти завидовала им. Сильный и всегда такой спокойный Хамару, бережно хранящий, как на раскрытой ладони, хрупкую веселую звездочку – Айлин. Они никогда не грустили, могли быть серьезными, напряженными, но стоило им посмотреть друг на друга, им всегда становилось хорошо. И сегодня, прощаясь на кривой улочке городка вокруг башни, все знали, куда и зачем едут, осознавали, что бой, который хочет принять Андре и его друзья, неравный и жестокий. Но, уходя, эти двое улыбались. Хамару положил свою огромную лапу Айлин на плечо, и та, смеясь, сделала то же самое, поглаживая мужа по костяному наплечнику брони. Он что-то говорил ей, а она смеялась так тонко и весело, будто где-то играет флейта, и вот уже полюбившиеся защитнице асфиры растаяли в вечернем теплом солнце.

Филипп снова и снова проверял карман с кольцом, ожидая записки. Он не мог больше ни о чем думать, загоняя волка до хрипа, заставляя как можно скорее приблизить его к северо-восточной башне дома Омбран. Чего они так тянут?! Принц уже готов был поклясться, что что-то пошло не так, но никак не решался остановиться и спросить – будто, пока ответа нет, все еще можно исправить. Перед его глазами снова и снова менялись картинки, прекрасные и ужасные, пока маленькая записка еле ощутимо не толкнула его под ребра. Руками в кожаных перчатках он потянул за поводья так, что волк зарычал и зарылся когтистыми лапами в землю. Трясущимися пальцами Филипп развернул неаккуратно оторванный листок и в бессильной ярости закричал, сжимая кулаки, подняв лицо к равнодушным неподвижным лунам. Его крик разнесся по пустынной округе и перешел в стон. Он обхватил руками горячую от долгого бега шею волка и уткнулся лбом в вонючую, пыльную и жесткую шерсть. Зверь, ощущая жгучую боль и гнев ездока, прижал уши и тихонько заскулил.

– Ну что же ты, маг… – прошептал наемник. – Ты же обещал…

Андре сидел в темноте ущелья, прислонившись спиной к поваленной на бок золотой башне. Ее остроконечные ноги, свернутые и погнутые, торчали во все стороны на фоне усыпанного звездами неба. Пальцы мага до хруста сжимали древко посоха.

– Ты же помнишь, при каких обстоятельствах это произошло! – мысленно твердил он. – Ивен по поручению Омбран не первый день гонялся за тобой, а ты норовила, чуть что, сбежать от меня, собирая все новые приключения на свою ничего не знающую и не понимающую голову. И этой девочке я открыл свою самую страшную тайну! Да поговори же со мной! – ударил он кулаком по коленям. – Я же спас тебе жизнь тогда! Считай, что я просто оставил ее себе!

Я зашла в комнату и, наконец оставшись одна, села на кровать и вытерла слезы.

– И когда, согласно твоему плану, я должна была узнать об этом? Когда мозги начали бы вытекать из ушей от неудачных попыток какого-нибудь пирата снять браслет ради наживы?

– Какой-нибудь пират, как бы ни старался, не смог бы его снять. Я написал тебе, как это сделать, в том письме…

– Да чтоб тебя, Андре, я думала, оно о любви! – закричала я вслух, хватаясь руками за голову, будто это позволит дотянуться до него. – Ты ставишь на меня смертельные ловушки, не моргнув глазом, для тебя это так же просто, как бутерброд намазать! Запереть в комнате, пока развлекаешься со своей давней подружкой, – легко! Отправить наживкой к Вилдьеру – почему бы и нет?! А вот проявить хоть какие-то чувства – это уже слишком! – Андре в моей голове застонал. – Нет, ну серьезно! Неужели, собираясь на тот свет, единственное, что ты хотел мне сказать, – это как снять с себя поставленное тобой же проклятье и отправиться восвояси?!

– Ну конечно нет!!! И в письме, и на утесе, и сейчас, и надеюсь скоро сказать тебе это, глядя в глаза… Прости меня за все, что я делал и еще наверняка сделаю… Но… Сказать, как сильно я люблю тебя, – словно признать твою безусловную власть надо мной… С детства мне приходилось изолировать себя от других, и я не привык считаться и объясняться с кем-то еще… Со мной не могло быть просто… Мне казалось, для тебя это очевидно с самого начала… Так быстро меня не исправить!

– Конечно, я видела с самого начала, что ты жестокий и циничный тиран и самодур, играющий событиями и фактами с ловкостью циркового жонглера, в чем вы, конечно, очень похожи с Вилдьером!

Я замолчала, глядя в темный круг окна. И он молчал. Сейчас моей злости наверняка хватило бы, чтобы пробить еще одно окошко в этой стене. Только кому от этого станет лучше?

– Но и разницу между вами я вижу так же отчетливо. Как бы это ни выглядело со стороны, ты любишь и ценишь все живое. А для Вилдьера это только материал и инструменты. Ему не поссорить нас, Андре…

Маг с облегчением выдохнул.

– В конечном счете, это неприятное обстоятельство сыграло нам только на руку. Вилдьер не хочет избавляться от браслета совсем, потому что ему доставит удовольствие мое бессильное присутствие в этой игре. Браслет же не позволяет вытащить силой все, что тот жаждет узнать. Этой твари придется побыть добрым с тобой. Конечно, надолго его терпения не хватит, но нам нужен буквально один денек.

– Я тоже вижу, как он сгорает от любопытства, как ребенок, которому не терпится открыть преподнесенный подарок.

– И он хочет не только слушать, но и говорить. Восхищение пешки ничего не стоит, нужен тот, кто способен оценить все детали. Не привыкший разделять содеянное с друзьями, но всегда имея под рукой врагов, Вилдьер способен ощутить гениальность содеянного, только увидев ужас в глазах соперника. Достойного соперника.

– Я не подведу, он расскажет больше, чем собирается. Но прошу тебя – не вмешивайся, позволь мне проявить к нему то, что никто не проявлял. С ним тягались, восхищались и завидовали, над ним издевались, его ненавидели, уважали и боялись, но никто никогда не пытался понять его. Он не испытывал сочувствия и жалости к себе, поэтому не умеет проявлять ее к другим. У меня есть крошечный шанс, пока сердце еще настоящее…