Текст книги "Тайна Тонгамар. Цикл «Обмен мирами». Книга первая"

– Нам надо торопиться! – теперь вскочила и я.

Полными волнения и ужаса глазами Ники смотрел на нас, прижимая к себе ничего толком не понимающую, но тоже перепуганную сестру.

– Для начала надо достать противоядие, – рассуждал вслух наемник. – Мы с Риной, конечно, можем стащить что угодно откуда угодно, но надо знать, что искать.

– Чужаков не подпустят к лагерю. Днем и ночью часовые издалека видят всех, кто приближается, – буркнул мальчик.

– Я могу стать невидимой…

– Нет, он сам принесет нам все, что нужно, – вдруг произнес Марко. – Если Николас согласится помочь.

Паренек повернулся и посмотрел на молодого мага. В черных безднах испуганных глаз ребенка желание помочь, освободить мага и спасти деревню боролось с сотней страхов и неуверенностью в собственных силах.

– Все знают, что вы с сестрой часто уходите довольно далеко. Скажи, что в папоротниковой роще ты наткнулся на магов и они велели привести шамана, оставив у себя Иву. Можешь ничего больше не объяснять. Если все так, как мы думаем, он не скажет никому ни единого слова, просто возьмет противоядие и придет сюда сам. Главное, чтобы мы были первыми магами, которые до него доберутся.

Мальчик посмотрел на сестру, та совершенно осознанно кивнула.

– Хочешь полетать на Гриде? – расплылся в улыбке Филипп.

Николас приобрел нового кумира в тот самый миг, когда впервые увидел белокурого чужеземца в образе наемника Рамбулат. Именно так в его мечтах выглядели настоящие герои. На широких плечах сидела легкая, но прочная броня из кожи и металла, из-под которой виднелась рубаха из столь белой и изысканной ткани, словно ее соткали из утренних облаков. Длинные светлые волосы были собраны в тугой хвост и украшены изящным серебряным украшением, напоминающим тонкую колючую лозу. Развевающийся на ветру черный плащ с отполированными застежками в форме прижимающихся друг к другу спинами острых полумесяцев обнажал два длинных, чуть изогнутых меча. Оружие было такой совершенной работы, что хотелось рассмотреть каждый сантиметр от рукоятки до острого, как зуб змеи, кончика. Все клинки, которые Ники доводилось встречать в своей жизни, а благодаря путешествиям с пиратами видел он их немало, казались грубо срубленными палками по сравнению с этими сияющими осколками луны. Филипп посадил остолбеневшего от восхищения мальчика на загривок крылатого зверя, и они рывком сорвались с земли. Грид пронзительно скрипнул, поднимая в воздух обрывки резных остроконечных листьев. Уже через мгновение, задыхаясь от сильного ветра, ударяющего в ноздри и открытый рот, Ники осознал себя скользящим над покачивающимся морем папоротниковой рощи. Между зеленым ковром внизу и белым наверху было огромное, прозрачное, холодное пространство, не имеющее, казалось, никаких границ. По щекам мальчишки бежали слезы, разлетаясь в разные стороны, забираясь в уши, и он не мог понять, то ли это от ветра, то ли от восторга.

Немного привыкнув, паренек подергал Филиппа за манжету, торчащую из-под плотного, стянутого кожаной шнуровкой наруча. Тот наклонился к мальчику.

– Ты принц? – спросил Николас.

– В каком-то смысле да.

– И живешь во дворце?!

– Могу, но там довольно скучно. В Дамирате есть места и повеселее.

– Ты тоже служишь императору, как и маг?

– Не так, как маг, немного иначе. – Даже через шум ветра мальчик понял, что голос принца стал задумчивым. – Лучше сразу избавить тебя от иллюзий, дружок. Твои полные вдохновения глаза кричат «я хочу стать таким же, как он!» Но для начала напомню, что грубый дядька, поймавший тебя за шкирку вчера в лесу, и обладатель мечей со змеями – это один и тот же персонаж. И ни того, ни другого ты на самом деле не знаешь. Слышал о доме Рамбулат? Вот мой родной дворец. Стоящие спина к спине полумесяцы – наш герб, увидев который, шаман точно не станет восхищаться моими мечами.

Ники явно поник.

– Значит, ты помогаешь найти мага только потому, что тебе заплатили?

– Как раз наоборот. Мне хорошо заплатили бы, если бы темный никогда не нашелся.

Паренек с ужасом поднял глаза, готовясь столкнуться с очередным хитрым предательством, но вместо этого встретил спокойный, задумчивый взгляд наемника.

– Не знаю, поймешь ли ты, но пример довольно наглядный. Отец показал эти мечи впервые, когда мне было меньше, чем тебе. Учитель рассказал ему об интересе младшего сына к длинным клинкам и тот, конечно, нашел лучшие, идеальные. Чтобы получить их, требовалось, среди прочего, пройти несколько испытаний. Очевидно, что дорога к цели была длинна и еще несколько лет мне было не справиться. Но приманка работала, я пытался снова и снова, чтобы стать лучшим как можно скорее. Последнее задание держалось в тайне до самого конца, а когда я пришел получать его, мне было сказано следующее: «Мечи не игрушка, а оружие. Его предназначение – отнимать жизнь. Ребенку не нужны мечи, да и не каждому взрослому тоже. Оружие нужно убийце». Чтобы получить их, я должен был перестать быть ребенком и стать убийцей. Мне было пятнадцать, когда мои испачканные в чужой крови руки взялись за эти сияющие рукоятки. Но разве сделали они меня лучше? Уже тогда я стоил десятерых солдат императора, но была ли во мне хоть капля благородства? Мне потребовалось много лет, чтобы понять, что есть что-то сильнее и важнее совершенных мечей, вкуса победы и собственного превосходства. Дружба, любовь… Оказалось, что сохранить чью-то жизнь гораздо слаще, чем отнять. Слаще и труднее… Несравнимо приятнее быть нужным, а не страшным, или красивым, или еще каким-нибудь. Эта девушка с огненными волосами сделала мне такой бесценный подарок, поэтому я помогаю ей вместо того, чтобы мешать. И вот где-то здесь, с мечами или без, появляется то самое благородство и геройство, о котором ты грезишь. И если приглядеться, кое-кто, у кого никогда не было настоящих доспехов и оружия, давно уже живет героем, оберегая жизнь маленькой сестренки, уважая и храня традиции приютившего его племени, пытаясь вернуть жизнь одному из сильнейших воинов на Адаламене. Может статься, мне самому есть чему у тебя поучиться…

Вскоре роща небесных папоротников стала редеть, и в одном из крупных просветов показались шатры кочевников. Грид нырнул под закручивающиеся зеленые кроны и приземлился задолго до опушки. Филипп предупредил мальчика, что не только Андре может оборачиваться демоном, когда в этом есть необходимость. Все четверо его новых друзей, вероятнее всего, тоже покажут свои клыки и когти. Паренек кивнул и бегом направился в поселение. Через четверть часа на горизонте появились двое. Плечистый шаман с острой бородой нес за спиной объемную сумку. Торопясь и все равно еле поспевая, за ним бежал запыхавшийся Ники. Увидев вставшего на все четыре лапы зубастого зверя, Каур остановился, но, совладав с собой, смог двинуться дальше.

Глаза кочевника скользнули по пряжкам с полумесяцами, потом по длинным клинкам за спиной.

– Залезай! – стальным голосом скомандовал наемник, но Каур не решался. – Особое приглашение нужно? – сощурился Филипп, легко касаясь рукояти меча.

Шаман сжал зубы и осторожно начал забираться на спину чудовища. Грид глубоко и низко зарычал, но оставался неподвижным. Лицо кочевника стало бледнее прежнего, но все еще сохраняло выражение собранности и достоинства. Он не чувствовал себя ни пленником, ни слугой для наемника, скорее рассматривал как равного. Как только Каур устроился, Филипп запрыгнул сам и закинул за спину мальчишку.

Грид сделал над нами круг. Мы показали, чтобы он, не останавливаясь, летел к поляне. Наконец шаман увидел двух несущихся в сторону той самой поляны хадау. На них сидели два мага, мужчина и женщина. Яркие дорогие мантии под плащами развевались. С ними была вооруженная кайра, удерживающая Иву.

Грид сделал над нами круг, и мы показали не останавливаясь лететь к поляне. Достигнув цели, я спрыгнула с хадау и быстрыми шагами пошла к уже ожидающему около большого камня шаману, за спиной которого, словно стражник, стоял, сложив руки на груди, Филипп. Глядя в глаза кочевника, я собирала в сердце всю свою злость, все томительное ожидание, все страдания, которые мы пережили по дороге сюда, и словно бы сжимала их внутри, осознавая их плотность и сокрушительную тяжесть. Они не пленили меня, но были опытом, который теперь застыл оружием в леденеющих руках. С нескольких метров мои пальцы швырнули под ноги лиду невидимую волну. Каур упал как подкошенный, попытался встать, но, подняв глаза на мое источающее гнев лицо, остался на коленях.

– Ты допустил ошибку, шаман, – сжимая зубы, произнесла я. – Поспеши ее исправить!

– Я не знал, я думал, это демон. Я оставил его живым, для вас… – залепетал Каур, снимая с плеча сумку.

Сквозь оглушительные удары сердца я наблюдала, как он достал два бурдюка и обмакнул в вязкую темную жидкость одного из них иглу, выточенную из острой кости. Потом шаман достал деревянную резную трубку, сделанную из совсем молодого папоротника, и загнал тонкий белый дротик в отверстие. Я грубо вырвала у него из рук орудие, краем глаза видя, как за спиной возникает Марко.

– Открывай! – скомандовала я, поворачиваясь к камню, у которого еще вчера утром рыдала и звала, словно чувствуя, что он там.

– Что со мной будет? – донесся дрогнувший голос шамана.

– Учитель сам решит, – сказала я из-за плеча.

Пальцы Каура утонули в траве, и по земле проскользнула легкая дрожь, от его ладоней до самой двери. Кустарник с легким шуршанием прильнул к земле, словно тоже становясь на колени, обнажая оживающие деревянные дверцы. Через мгновение внизу затрепетали факелы, и я увидела в тусклом дрожащем свете знакомую фигуру, лежавшую навзничь. Сердце забилось так сильно, что казалось, еще пара ударов – и оно переломает ребра. Вся кровь вмиг остановилась в моем теле, когда я склонилась над мертвенно-бледным, покрытым слоем пыли, совершенно неподвижным лицом. Приложив трубку к губам, я со всех сил дунула, и дротик с тихим свистом воткнулся в грудь Андре. Мгновение растянулось в вечность и переползло в следующее. Веки его дрогнули, грудь поднялась, делая первый глубокий вдох. По моим щекам одновременно скатилось сразу несколько слезинок. Маг открыл глаза и посмотрел на меня, словно еще не очень узнавая.

– Неважно выглядите, господин Андре, – прошептала я.

– А чувствую себя еще хуже, – хриплым голосом отозвался тот. – Зато ты, как всегда, прекрасна!

Я резко выдернула иглу из его груди. В ответ на это маг издал что-то среднее между рыком и стоном, затем поднялся на локтях и, кашлянув, выплюнул в сторону сгусток крови. По темному пятну на мантии скатилась струйка свежей крови. Спавшие вместе с ним раны пробуждались тоже.

Андре осмотрел себя, цокнул языком и, приложив руки к груди, выпустил ослепивший меня в полумраке исцеляющий свет. Движения и мимика снова становились живыми и знакомыми. Я глотала ртом воздух, не веря до конца происходящему, и, не выдержав, прильнула к нему, обхватив за шею. Маг мучительно медлил, но наконец его сильные руки заскользили по моей спине, прижимая к себе с каждым мгновением все крепче.

– Мне показалось, я потерял тебя… – еле слышно произнесли его губы у самого уха.

– Мне тоже… – отозвалась я. – Но все, что произошло за это время, лишь доказало, как много вы для меня значите…

– Моя спасительница… – то ли с иронией, то ли с восхищением ответил он. – Только бы не проснуться где-нибудь еще. Реальность, в которой ты пытаешься задушить меня от радости, вполне подойдет…

Я ойкнула и отпустила его, смущаясь.

– Как долго вы искали меня?

– Шесть недель.

Андре покачал головой, взял посох и, опираясь на него, поднялся.

– Пока мы не вышли, – остановила я его. – Там снаружи вас ждет пара сюрпризов…

– Ммм… Ты еще и подарки приготовила?

– О да! Вам должно понравиться! Во-первых, там сидит чудовище, с которым вы когда-то хотели познакомиться, а во-вторых, пленивший вас шаман.

– Очаровательно!

– Он думает, что по ошибке отправил на покой одного из магов Омбран, из тех, что полегли недалеко отсюда. – Андре удивленно приподнял бровь. – Слуги Вилдьера используют тот же яд, которым вас усыпили, чтобы перевозить пленников, таких, как братья Рины.

– Тогда несложно догадаться, кто делал для них этот яд и зачем боевые маги притащились в эти забытые богами земли.

– И есть предположение, что им на замену выслали еще отряд.

– Можно в этом не сомневаться. Странно, что за шесть недель они еще не перевернули тут все вверх дном. Я тебя понял. Пошли, очень не терпится получить твои подарочки.

Впервые на моей памяти эта фраза прозвучала так зловеще.

Выйдя из пещеры, маг, щурясь от света, обвел глазами поляну.

– Здравствуй, Николас! Рад видеть тебя живым и здоровым! – уголками губ улыбнулся он мальчику и перевел взгляд на так и сидевшего на земле Каура. – Этому ничтожеству я обязан столь долгими каникулами?

– Он хотел защитить свой народ от демона! – выкрикнул Ники. – Пощадите его!

– Зависит от того, что пообещал ему дом Омбран за яд, позволивший пленить столько невинных.

Андре взял лицо задрожавшего от ужаса кочевника в обе руки и приподнял шамана над землей, прислонившись лбом к его лбу. Желтые и белые вспышки заметались вокруг их лиц. Глазницы обоих заполнило сияние. Через минуту маг швырнул Каура в сторону так, что тот перекувыркнулся через голову и остался лежать на спине.

– Глупо думать, что те, кто ищут яд для одних, способны пощадить других. Думаю, твоему племени было бы безопаснее вообще без шамана. Но раз мальчик просит, я одарю тебя той же милостью.

Я обмакнула дротик в жидкость из другого бурдюка и, вставив в трубку, протянула магу. Каур даже не успел вскрикнуть, как белая игла впилась в него. С равнодушным видом, будто идет по делам, Андре взял за шиворот обмякшего кочевника и спустился с ним в пещеру.

– Посмотрим, есть ли у него такие же верные друзья, – услышала я голос Рины за спиной.

Вернувшись из подземелья, темный наложил на дверь какое-то свое заклятие и наконец посмотрел в сторону Филиппа, сидевшего чуть в отдалении.

– Это чудовище ты имела в виду? – ехидно спросил он.

– И я очень рад вас видеть, господин Андре! – отозвался наемник.

После маг, конечно, поблагодарил всех и позволил Рине и Марко помочь ему с ранениями. Пока мы приводили его в порядок, Филипп решил прокатить детей на Гриде, однако вернулся слишком быстро.

– Пятеро магов, все на волках, – крикнул наемник. – Через час максимум будут уже здесь.

– Волки – это плохо, – нахмурился Андре. – А еще хуже то, что они поедут в поселение и будут искать Каура. Как далеко твой дом?

– Уже не очень.

Маг тяжело вздохнул.

– Ты хочешь принять бой, Андре? – удивился принц. – Но даже если мы успеем приехать и что-то объяснить, хотя кто будет слушать, – это разовое решение. Отправят следующий отряд.

– Мы не будем принимать бой и лиды не должны платить за трусость своего соплеменника. У меня есть идея получше.

Андре взял бурдюки и наполнил из каждого пару небольших бутылочек. Убрал в свою суму и сказал:

– Забирайте детей и езжайте к поселению. Мы с Филиппом вас скоро догоним.

Наемник удивился, но спорить не стал. Я пыталась остаться с ними, но учитель недвусмысленно показал дротик, намекая, что в противном случае Марко придется везти меня спящую.

Как только хадау скрылись за горизонтом, Андре вытащил на поляну спящего шамана и сделал жест Гриду, будто приглашает к столу. Зверь сделал свое дело без удовольствия, после чего бурдюки также были разорваны и пролиты на землю. Магам Омбран придется искать другого шамана. Этот им больше ничего не приготовит. И никто не будет искать виновного, решив, что Каура задрали дикие звери…

– Я благодарен тебе, Филипп, – произнес Андре, сидя за спиной принца, когда они поднялись в воздух. – Не за спасение, конечно, ибо уверен, это не было твоим заветным желанием. Но за то, что заботился о них. Действительно заботился, не как наемник, раз все полюбили тебя.

– Поэтому и не благодари меня. Я получил больше, чем отдал. Так что, если появится желание еще месяцок-другой отлежаться в какой-нибудь дыре, обращайся, я за тебя подежурю.

– Не дождешься, щенок!

Мы караулили недалеко от поселения и убедились, что маги так и не пришли. Настало время прощаться, хотя Ники, конечно, всем сердцем надеялся, что наемник или демон-спаситель заберет их с собой. Он словно попробовал на вкус то, что так давно искал, и теперь прежняя жизнь казалась ему ужасно маленькой и бесцветной. Андре взял Николаса на руки, так, чтобы тот мог на равных заглянуть ему в глаза.

– Нам предстоит еще долгий путь, полный опасностей, и мы не знаем, дойдет ли хоть один из нас до конца. Все это время нам было нелегко, но самое трудное еще впереди. Настоящие воины не лезут сразу в пекло, иначе погибнут, не успев ничему научиться. Первый урок всегда и везде – терпение. Возвращайся домой и делай лучшее, на что способен. А я под этим небом и солнцем даю обещание: если хоть один из нас останется жив в конце пути, мы вернемся за вами, чтобы забрать на юг, где ваше сердце выберет любую из дорог.

Кебелла

– Зачем тебе мечи? – спросил Андре, сканируя принца своими неестественно светлыми глазами. – К чему этот договор с шаманкой, ты же мог отказаться, не думаю, что император нанял тебя как представителя дома Рамбулат?

– Конечно, маг. Ты думаешь, что я просто хочу новую игрушку? – ответил тот, продолжая поправлять дрова в костре. – Изначально я ввязался в эту историю, только чтобы выяснить, где носит твою темную задницу. Но узнав, что мне тебя заказали, император понял, что «Любовники» могут к нему не попасть, и отдал работенку мне. Кстати, порекомендовал воспользоваться ими как единственным способом справиться с тобой в честном поединке. Только я не собираюсь тащить их в Дамират, мне нужно оружие, которое я могу противопоставить омбранцам.

– Состоятельные у меня враги, если смогли заставить Бернара отправить за моей жизнью будущего наследника дома Рамбулат! Но что пошло не так, Филипп? Непохоже, чтобы ты старался выполнить свою работу.

Принц сжал зубы, но было понятно, что рассказать всю историю все равно придется.

– Ивен как раз гонялся за ней по Дамирату, когда мы познакомились, – махнул он рукой в мою сторону. – Конечно, я не мог предположить, что мое знакомство с простушкой из дешевого кабака продлится так долго. Поэтому сразу раскрыл ему себя, чтобы тот потрудился найти другую жертву. Но после истории в лесу я пришел в ярость. Возможно, мне и стоило быть с этой омбранской сранью посдержаннее, но я не был… О! Я не видел более довольного лица, чем у Ивена, когда тот пришел в мой дом с заказом притащить в Сильветрис женщину, из-за которой я чуть не отрезал ему голову. Или в качестве альтернативы убрать с дороги Андре Коста, что можно смело рассматривать как довольно эффективный способ самоубийства. Как хорошо, что у него не оказалось с собой мозгов! Если бы Ивен не рассказал моему отцу, что чужачка для меня подозрительно много значит, то Бернар, конечно, отправил бы за ней пару незаметных ребят, и ее давно уже разделывали бы в одной из башен. Сложность в том, что папа и сам в прошлом был на моем месте и хорошо помнит, как от избытка чувств мозги плавятся. Особенно это неприятно накануне такого удобного союза с императором. Кучка потомственных головорезов так разрослась, что вот-вот сольется с государственной властью, если, конечно, этот забывший, кто он такой, ублюдок все не испортит. А чтобы ситуация бодрила меня еще сильнее, отец пообещал: если я свою работу не выполню, то весь дом Рамбулат будет гонять нас троих по Адаламену, пока не догонит.

– Но твой отец сказал мне, что у нас есть время! – взмолилась я.

– Ты что, успел ее и с родителями познакомить? – игриво вскинул брови Андре.

– Сама познакомилась! Ты же должен был заметить талант заводить знакомства с самыми неприятными парнями, стоит только оставить ее одну.

– О да! Я надеюсь, эта милая особенность однажды приведет меня к Вилдьеру!

– К праотцам тебя с твоими шутками, маг! – не выдержал Филипп. – Ты так долго живешь, наверное, ты мудрый! Помоги решить головоломку! Я надеялся, что ты дохлый демон, ждущий жертву на этой проклятой поляне! Мы хотели воплотить тебя. Я бы отдал свое тело и вышел из этой дурацкой игры! Договор выполнен, Андре мертв, а перед новым Филиппом открываются все двери, включая дом Омбран, и конечно, он может забирать себе любовницу мага. Зачем ты выжил, Андре?! Было так удобно!

– Какое заманчивое предложение! Обязательно воспользуюсь им, когда начну всерьез стареть! Да и женщинам твое тело нравится, не так ли? – маг кинул едкий взгляд в мою сторону.

Принц махнул рукой, встал и пошел куда-то в темноту, прочь от лагеря. Ответив учителю осуждающим взглядом, я последовала за наемником. Вскоре Филипп остановился, глядя на огромные, бесконечно прекрасные луны, и просто лег на спину в траву, закинув руки за голову. Я села рядом и долго пыталась подобрать слова.

– У Андре очень специфическое чувство юмора… – начала я, но он оборвал меня.

– Он тут вообще ни при чем. Его отношение ко мне как раз даже слишком достойное. Это моя проблема, и я должен ее решить. Я, а не он! Но все мои попытки ни к чему не приводят. Даже смерть отвергла меня! Неужели даже для нее я недостаточно хорош!?

– Может быть, даже слишком хорош! И твоя жизнь принесет больше пользы, чем смерть!

– Так я никогда не верну тебе должок, лучик мой!

– Мне кажется, смысл не в самом принесении жертвы, а в готовности к ней. Если первый раз ты действительно просто хотел сбежать от трудного решения, то теперь осознанно готов был отказаться от себя ради счастья других. И посмотри, как ты изменился после этого. Разве сам не замечаешь?

– Замечаю, конечно! Когда принимаешь тот факт, что потеряешь все, чего хотел, уже нет смысла дергаться, пытаться изображать из себя что-то или опасаться ошибок. Но! Если я выбираю жить дальше, то придется делать это со всем своим внутренним зверинцем. Да и черт бы с ним! Но проблему это не решит! Для меня единственно правильное решение до сих пор только одно: из нас троих на тот свет должен отправиться только я!

– Ты просто не видишь остальных вариантов… – раздался у нас за спиной голос Андре.

– Вот тебя нам очень не хватало! – злобно вздохнул Филипп и сел. – Ну-ка, блесни неукротимым остроумием!

Маг устроился по другую сторону и обратился ко мне:

– Какое для тебя единственно правильное решение? Кто из нас должен стать жертвой в этой ситуации?

– Никто! – возмутилась я.

– Вот именно! Все же очевидно! Ты чувствуешь себя виноватым, но только ведь не ты придумал эту головоломку. Знаешь, почему маги Омбран боятся меня, а тебя используют? Потому что я не согласен играть по их правилам ни при каких условиях! Я вас обоих немного удивлю сейчас, но если бы она оказалась в Сильветрис в качестве наживки, – он ткнул пальцем в мою сторону, – я бы не бросился в эту ловушку следом, а начал рубить дерево с корня, не с веток. Отстранись на секунду и посмотри на эту девушку, она вообще ничего не умеет! Не воин, не маг – никто, ничего не понимающая в нашем мире девчонка без рода и племени, даже готовит так себе! Однако работорговцы, доставляющие Вилдьеру воинов и опасных чудовищ, до сих пор не смогли поймать ее и даже лучший наемник дома Рамбулат не смог притащить в башню. Вместо этого он предпочел сдохнуть сам. Почему, Филипп? Случайность? Или есть какой-то секрет? Вот тебе новая головоломка! Подумай лучше над ней. А старую выброси, как будто ее вообще не было, и просто займись тем, что перед носом. Но если ты захочешь устроить поединок, только сам захочешь, я всегда к твоим услугам! А сейчас пойдемте ужинать, я полтора месяца ничего не ел, со мной уже опасно находиться рядом!

Андре встал напротив и протянул обе руки, помогая подняться. Этот жест казался настоящей метафорой происходящего. Встать нам пришлось самим, но, держась за его уверенно протянутую руку, сделать это было значительно проще.

Друзья встретили нас взглядами, полными облегчения. Добытая Гридом тушка призывно пахла. Сам же зверь уже явно был сыт и довольно посапывал рядом с лежащими на траве хадау, занятыми созерцанием лун. После той дождливой ночи они явно поладили. Стоит заметить, что способность этих животных видеть и ценить красоту не переставала меня поражать. Много вы видели зверей, которые были бы полностью поглощены красотой заката? Когда хадау наклоняется к цветку, никогда не знаешь, хочет он съесть его или только рассмотреть.

В очередной раз поднеся сочный кусок к губам, я почувствовала знакомые искорки головной боли и затем смутное чувство присутствия. Причем сложно было сказать, где оно ощущалось, скорее в затылке, будто кто-то стоит за спиной. И я точно знала, кто. Во всем, что думал, говорил и делал Андре, во всех его способах взаимодействовать с реальностью был особенный, только им присущий привкус. Любые слова будут неточными. Так не описать вкус шоколада тем, кто никогда не пробовал его.

Одновременно с этим я ощутила в себе некую форму, похожую на полумесяц, и, казалось, стоящий за спиной держит в руках недостающую часть круга. В этот момент я будто пропустила его вперед, позволяя закончить рисунок.

«Только не пугайся, – раздался в голове голос Андре. – Это снова только воспоминание.»

Я чуть не поперхнулась и сразу впилась глазами в жующего с явным наслаждением мага. Тот, заметив мой взгляд, вопросительно повел подбородком.

«Помнишь, как тогда с Филиппом, брось в кого-нибудь из них костью, вот увидишь, они продолжат ужин как ни в чем не бывало», – советовал голос в голове, порождая сомнения и стаи мурашек.

– Андре развлекается тем, что опять залез ко мне в голову и утверждает, что это очередной сон, – пожаловалась я, отчего друзья встревоженно переглянулись.

– Не понимаю, о чем ты, – невозмутимо отозвался маг, продолжая трапезу.

«И как мне теперь выгнать его отсюда?» – подумала я.

«Как пустила, так и выгоняй.»

«Ну отлично, вы еще и мысли мои читаете!»

«Это еще что!» – веселился маг.

Рука сама отломила кусочек зачерствевшего до состояния камня хлеба и метко бросила в Марко. Снаряд отпружинил от макушки и улетел в кустарник. Друг замер в немом недоумении, а мое «Это не я!» утонуло в хохоте Рины и Филиппа.

– Несмешная шутка, господин Андре!

– А по-моему, отличная! – наконец расплылся в улыбке он и продолжил уже в моей голове: «Прогуляемся после ужина?»

Я напряглась, пытаясь осознать ту самую круглую фигуру, потом провела по ней линию, как бы намечая, где был мой полумесяц, и словно толкнула оставшуюся чужую часть. Ощущение присутствия растаяло. Андре одобрительно подмигнул.

Вскоре мы покинули лагерь, неторопливо шагая между редких камней и уже не столь высоких, но по-прежнему гигантских папоротников. Все было, как и раньше, будто эти полтора месяца поисков, страхов, боли и жестоких уроков оказались лишь длинным мучительным кошмаром. Он, я и очередной сад, в котором мы ведем неспешные беседы.

– Удалось ли Хамару и Айлин найти духа-защитника в Тал Марита?

– Последняя весточка от них была примерно месяц назад и тогда поиски Изои еще не были успешными, но хочется верить, что нас ждут хорошие новости. – Я немного помолчала и спросила: – А у вас есть предположения о том, с чего маги Омбран решили использовать именно меня как приманку? Ведь не из-за одного же танца на Дне возвращения в небесный дворец.

– Конечно, есть. Одно-единственное. Сайят!

– Мы думали, вы доверяете ей. Хорошо, что Филипп быстро раскусил вице-магиуса, мы не успели рассказать слишком много.

– Да, стоило предупредить вас о своих опасениях. Что она знает?

– Что вас давно нет, но я вижу сны-воспоминания. Кристаллы – было первым, что приходило в голову, и она рассказала, что Вилдьер предлагал подобный опыт. В итоге мы отправили ее по ложному следу относительно наших поисков. Но зачем ей это? Она казалась такой доброй…

– Она действительно добрая и мудрая, прекрасный учитель и сильный маг. И мотивация Сайят мне непонятна. Однако ты должна знать: ее младшую сестру зовут Улис, и то, что одна из омбранских башен носит то же имя – не совпадение. И еще кое-что… Она также училась в дамиратской школе альянса. Обломав зубки о Вилдьера, сестрица магиуса довольно успешно переключилась на меня и стала единственной женщиной, с которой я был действительно близок долго. Однако, упорхнув в Омбран по кровавому следу Вилдьера, Улис навсегда покинула мою жизнь, и я этим вполне доволен.

Вспомнив слова Айлин о том, что темные – конченые однолюбы, я не на шутку напряглась, хоть и постаралась не подать виду. Но Андре на самом деле не требовалось забираться ко мне в голову, чтобы читать как в раскрытой книге все, что там происходит. Он повернул меня к себе и, слегка прищурившись, ответил моим опасениям:

– Я не выбирал Улис, как не выбирал Беллу, хотя делил с ними многое. И если уж говорить начистоту…

– То меня вы тоже не выбирали… – закончила я за него. – Я понимаю.

Я хотела пойти дальше, но словно окаменевшие на плечах пальцы не пустили меня.

– Ты обещала быть терпеливой ко мне. Так будь же! К тому же я свой рассказ еще не закончил.

Мы пошли дальше. Через полминуты, глядя на качающиеся над нами закрученные кружева папоротников, он продолжил:

– Сайят не раз пела о том, что постоянная женщина сделала бы меня если не сильнее, то хотя бы осторожнее. Смущала мысль, что речь могла идти об Улис. Это не очевидно, но их мать была шаманкой, отец асфиром. Это природная сила, подаренная лидам, особенная, другая – не как у меня, ты уже могла это заметить. Сайят видит качества без кристалла, Улис видит, что может сделать других сильнее или слабее. Она утверждала, что как у Вилдьера, так и у меня за спиной стоит женщина. Что именно женщина наш талисман и она же может нас уничтожить. Скорее всего, Улис хотела быть этой женщиной, но как может тот, кто жаждет власти и собственного превосходства, сделать сильнее кого-то другого? И теперь представь себе, каково было мое удивление, когда на пороге, вопреки страху, совести и вообще здравому смыслу, появляется какая-то оборваночка из чужих земель и начинает цитировать мои собственные слова, явно подсказанные Сайят. Что бы ты тогда ни сказала, я бы все равно оставил тебя в поместье, будучи уверенным, что чужачка подослана. Оставалось только выяснить, зачем это сделано и почему выбор шпионки столь экзотичен. Чем больше мы общались, тем сильнее становилось мое недоумение, ибо ты была абсолютно безобидна. Что же это за вражеский лазутчик такой, который выкладывает все свои тайны, ничего ни в чем не понимает и за которым хорошо бы присматривать, как за маленьким ребенком. А история с меняющим облик эликсиром добила меня окончательно, выдав твои чувства. Хотя… – маг ехидно покосился на меня, – возможно, оно, как и другие заклинания, просто сработало не так, как должно было… Но я об этом еще не знал. Когда ты удирала от меня, как ошпаренная, а я смотрел вслед, то вдруг понял, о чем говорили сестры. Как будто все это время во мне была вывихнута какая-то кость, но я привык жить, не замечая боли и неудобства, – и тут вдруг она с щелчком встала на место. Я почувствовал себя иначе и весь мир стал немного другим. Прекраснее, гармоничнее, понятнее. До сих пор я только привыкаю к этому новому ощущению себя и реальности. И, кажется, действительно так я стал сильнее – и если не осторожнее, то хотя бы деликатнее. А потом на турнире в Дамирате, наблюдая за полетом голубого мотылька, Сайят шепнула на ухо: «Понравился ли тебе мой подарок?» Думаю, что она хотела «подарить» мне точку уязвимости, но пока все совсем наоборот.