Текст книги "Социология: курс лекций"

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Дайте определение семьи.

2. Что такое нуклеарная семья?

3. Основные тенденции развития современной семьи.

4. Определите структуру современной семьи.

5. Что такое авторитарная семья?

6. Основные функции современной семьи.

7. Что такое брак?

8. Основные мотивы вступления в брак.

9. Правовое регулирование семейно-брачных отношений.

10. Гендерные аспекты семейно-брачных отношений.

ТЕМЫ РЕФЕРАТОВ

1. Структура, функции, типология современной семьи.

2. Социология брачного поведения молодежи.

3. Демографические проблемы современной семьи.

4. Государственная семейная политика в России.

5. Гендерные аспекты развития современного общества.

6. Социология семьи.

7. Западные гендерные теории.

8. Отечественные гендерные теории.

9. Демографические исследования в области семейно-брачных отношений.

10. Эмпирические социологические исследования в области семейно-брачных отношений.

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

1. Алашеев С., Варшавская Е., Карелина М. Подсобное хозяйство городской семьи // Занятость и поведение домохозяйств: адаптация к условиям перехода к рыночной экономике в России / Под ред. В. Кабалиной и С. Кларка. М., 1999.

2. Антонов А.И., Борисов В.А. Динамика населения России в XXI в. и приоритеты демографической политики. М., 2006.

3. Артюхов А.В. Государственная семейная политика в России // Социол. исслед. 2002. № 7.

4. Архангельский В.Н. Факторы рождаемости. М., 2006.

5. Ашвин С. Влияние советского гендерного порядка на современное поведение в сфере занятости // Социол. исслед. 2000. № 11.

6. Бабаева Л.В., Чирикова А.Е. Женщины в бизнесе // Социол. исслед. 1996. № 3.

7. Барсукова С.Ю., Радаев В.В. Принципы распределения труда между супругами в современной городской семье // Экономическая социология: электронный журнал. 2001. Т. 2. № 2.

8. Валиева С.Ф. Роль семьи в процессе социализации ребенка // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 18. Социология и политология. 1997. № 3.

9. Волков А.Г. Эволюция российской семьи в ХХ в. // Мир России. 1999. №. 4.

10. Гладникова Е.В. Особенности ценностно-мотивационной структуры мужчин и женщин в сфере труда и занятости // Экономическая социология. 2006. Т. 7. № 3.

11. Гуд У. Социология семьи // Социология сегодня. Проблемы и перспективы. М., 1965.

12. Елизаров А.Н. Ценностные ориентации неблагополучных семей // Социол. исслед. 1995. № 7.

13. Женщины и мужчины России. 2001: Стат. сб. М., 2001.

14. Карцева Л.В. Модель семьи в условиях трансформации российского общества // Социол. исслед. 2003. № 7.

15. Козина И.М. Профессиональная сегрегация: гендерные стереотипы на рынке труда // Социол. исслед. 2002. № 3.

16. Мезенцева Е. Гендерная экономика: теоретические подходы // Вопросы экономики. 2000. № 3.

17. Павличенко М.В. К проблемам брачного выбора (по материалам специального пилотажного исследования) //Вестн. Моск. ун-та. Сер. 18. Социология и политология. 1997. № 2.

18. Петренко В.Ф., Митина О.В. Россиянки и американки: стереотипы поведения (психосемантический анализ) // Социол. исслед. 2001. № 8.

19. Римашевская Н., Ванной Д., Малышева М. и др. Разделение труда в семье и принятие решений // Окно в русскую частную жизнь. Супружеские пары в 1996 году. М., 1999.

20. Рыбаковский Л.Л. Демографическое будущее России и миграционные процессы // Социол. исслед. 2005. № 3.

21. Солодников В.В. Семья: социологические и социально-психологические парадигмы // Социол. исслед. 1994. № 6.

22. Чирикова А.Е., Кричевская О.Н. Женщина-руководитель: деловые стратегии и образ «я» // Социол. исслед. 2000. № 11.

23. Ярская В.Н., Ярская-Смирнова Е.Р. «Не мужское это дело…» Гендерный анализ занятости в социальной сфере // Социол. исслед. 2002. № 6.

Лекция 12
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ

Социология образования – раздел социологической науки, который изучает закономерности функционирования образования как социального института (функции в обществе, взаимосвязь с другими институтами, социальная политика в области образования, ценностные ориентации, образовательные системы и структуры, отношение к образованию различных социально-демографических групп и т. п.).

Основы социологии образования были заложены Э. Дюркгеймом и М. Вебером, исследовавшими социальные функции образования, его связь с экономическими, политическими процессами. Позднее Т. Парсонс предложил изучение образования как института социализации, а учебных заведений – как социальных систем.

Нормальное функционирование современного общества невозможно без полноценной системы образования. Образование стало одним из первостепенных факторов экономического развития, национальной безопасности, важным инструментом политики государства. Связь между современным образованием и перспективой построения гражданского общества очевидна. Улучшение системы образования для любой страны – это, по сути, проектирование собственного будущего. Качественная система образования помогает одаренной молодежи из не очень богатых семей сделать достойную карьеру, служит своеобразным социальным лифтом, увеличивая их жизненные шансы.

Институт образования относительно самостоятелен и вместе с тем оказывает сильное, если не решающее, воздействие на развитие общества. Образование выходит на первое место по числу занятых – преподавателей и учащихся, студентов – в сравнении с народным хозяйством. Оно интегрирует вокруг себя другие общественные системы – экономику, науку, культуру, экологию, предопределяя не только перспективы развития общества, но и деятельность каждого отдельного человека. По этому основанию прошедший ХХ в. следует в первую очередь назвать веком образования. На пороге его большинство населения планеты было неграмотным, а в конце столетия некоторые страны ставят уже задачу перехода к всеобщему высшему образованию. По большом счету, в цивилизованном обществе, если исключить крайности протекционизма, судьба человека, его биография и профессиональная карьера зависят от двух основных факторов – здоровья и качества полученного образования.

Четко просматривается одна интереснейшая закономерность: чем более развита страна, тем больше критики в адрес ее системы образования. В настоящее время о необходимости реформирования образования идет речь практически во всех продвинутых странах. Проблемы национального образования становятся приоритетными в программах многих политических лидеров. К примеру, Дж. Кеннеди, Дж. Буш вошли в американскую историю как президенты, много сделавшие для национальной системы образования. Можно напомнить и о том, что самый первый указ, подписанный Б. Ельциным, назывался «Об образовании». По инициативе В. Путина приняты Национальная доктрина образования России в качестве одного из приоритетных национальных проектов, Программа информатизации системы образования и некоторые другие документы, имеющие важнейшее значение для судеб российского образования¹.

Образование как система – это уникальный социальный институт, призванный развивать и приумножать человеческий капитал, формируя идеи, социально значимые идеалы, мировоззренческие позиции, надежды, конструирующие как общество в целом, так и судьбу отдельных людей. Образование – это система проектирования будущего. В этой связи встает вопрос: какого будущего? Ответ может иметь два крайних варианта:

• образ будущего общества жестко оценивается и задается его сегодняшними идеологами, политическими лидерами. Система образования в данном случае является институтом по формированию членов этого будущего общества;

• будущее общество конструируется социальной практикой самодеятельного и свободного народа. Образование здесь имеет другой характер, предстает как система вариативного обучения, развивающего образования для жизни в неопределенном обществе, в котором надо отвечать и за себя, и за страну. Задача общества сводится к тому, чтобы последующие поколения были более образованными, продвинутыми, чем предыдущие.

Установка на приоритет развивающей и вариативной школы естественна для открытого демократического общества. И тем более – для общества, находящегося в условиях трансформации и стремящегося к открытости. Это требует политической воли и четкой программы действий, системообразующей основой которых является модернизация образования с учетом стратегии экономических и политических преобразований.

Для страны, которая ориентируется на инновационный путь развития, важно дать системе образования новый импульс и новый вектор движения, направленный на улучшение качества жизни. Это стало главной задачей приоритетного национального проекта «Образование»².

Системы образования в России

К концу 1950-х годов наша страна располагала одной из лучших в мире систем среднего, профессионального и высшего образования и занимала второе место в мире по численности студентов на 10 тыс. населения.

Можно привести такие цифры, характеризующие уровень образования населения: в 1917 г. в пересчете на одного жителя России приходился один год обучения, к началу Второй мировой войны – четыре года, в начале 1960-х г. – семь, в настоящее время – одиннадцать с половиной лет. В США, Канаде, Японии в среднем на взрослого приходятся уже 13–14 лет обучения; более половины выпускников двенадцатилетней средней школы продолжают обучаться в университетах.

Кризис в нашей системе образования начался с конца 1960-х годов советские руководители почили на лаврах после запуска первого искусственного спутника Земли, когда весь мир обратил внимание на советский опыт развития образования. Кстати, именно тогда конгресс США принял закон «Об образовании в целях национальной обороны». По инициативе президента Дж. Кеннеди в стране в два раза увеличилось число университетов. В конце 1980-х годов США тратили на развитие образования 6,7% своего валового национального продукта, Япония – 5,7%.

Сегодня в системе высшего образования России насчитывается 607 государственных и 358 негосударственных вузов, в которых обучаются 4,7 млн человек. После относительного спада в середине 1990-х годов число студентов ежегодно растет. Вузы России готовят специалистов по более чем 350 специальностям. В 2005 г. число студентов на 10 тыс. населения составило 481 человек, что значительно выше, чем соответствующий показатель 1995 г. – 189 студентов на 10 тыс. населения.

Доля расходов на образование в процентах к расходам государственного бюджета СССР установилась к концу 1920-х годов на уровне 12,5%, в период 1965–1980 гг. увеличилась до 15–17%. После 1980 г. эти расходы составляли 12%, затем произошел резкий спад: в 1992 г. – до 5,8%, в 1993 г. – 4,4%, в 1996 г. – до 3,4%. Согласно Закону Российской Федерации «Об образовании» (ст. 40) доля расходов на финансирование образования не должна составлять менее 3% расходной части федерального бюджета. В период с 1996 по 1999 г. Россия очень близко подошла к этой опасной черте.

Для советской плановой экономики характерным было финансирование социальной сферы по остаточному принципу. В самые первые годы после распада СССР недофинансирование социальной сферы ввиду проводимой идеологии «государство – это ночной сторож» вовсе приобрело катастрофический характер. Обратимся к статистике, взяв в качестве характерного примера бюджетное финансирование образования и здравоохранения. В 1994 г. бюджет выделил на образование 3,6% всех расходов, на здравоохранение – 2,0%, при бюджетном дефиците 36%, т. е. реальное финансирование было намного ниже планового. Лишь с 2001 г. российский бюджет стал сбалансированным, т. е. реальным. До этого момента средства на социальную сферу выделялись в основном лишь на бумаге. Год 2007 во всех отношениях стал рекордным по социальным расходам благодаря приоритетным национальным проектам.

В 2001 г. решениями Госсовета России образование признано приоритетной отраслью, что обеспечило опережающий рост расходов. Но после двухлетнего роста вновь наметился спад, и в 2004 г. доля расходов на образование в объеме ВВП составила 3,5%. По этому показателю Россия отстает от большинства стран ОЭСР. В 2001 г. расходы российской бюджетной системы на образование в процентах к ВВП на фоне рассматриваемых стран ОЭСР были самыми низкими. Данные по странам ОЭСР включают субсидии домохозяйствам на поддержание уровня жизни студентов; по России – расходы на образование из средств консолидированного бюджета.

Объем платных услуг системы образования в 2004 г. составил 118,7 млрд рублей, или 20,0% объема бюджетного финансирования этой системы. По сравнению с 1995 г. объем платных услуг в сопоставимых ценах увеличился в 4,6 раза. Особенно высокие темпы ежегодного его прироста были характерны для 1997 г. – 52,5%. Наибольшее распространение платные услуги населению получили в системах общего среднего и высшего профессионального образования. В то время как доля «бюджетных» студентов в системе среднего профессионального образования за десятилетний период сократилась с 87,8 до 62,5%, удельный вес лиц, получающих среднее профессиональное образование на платной основе, возрос с 12,2 до 37,5%.

Были допущены серьезные просчеты в самой стратегии образования. В 1960–1980-е гг. в нашей стране резко увеличилась подготовка рабочих в профтехучилищах – в 2,5 раза, а рост числа специалистов с высшим образованием – только в 1,3 раза. Однако весь мировой опыт свидетельствует: наибольший вклад в прирост производительности труда, темпы экономического развития вносят специалисты, получившие высшее образование. На рубеже веков маятник качнулся в другую сторону: стремительно нарастал выпуск из университетов, особенно по социально-гуманитарным специальностям, при острой нехватке квалифицированных рабочих.

Глубокий кризис российского общества наложил отпечаток на положение и состояние российского образования вообще и вузовского образования в частности.

При всей очевидной необходимости реформирования образования к этому процессу надо подходить весьма осторожно. Результаты образовательной политики, внедрения инноваций часто сказываются только через 10–15 лет. Этим и пользуются некоторые «новаторы» от образования, отлично понимающие, что им вряд ли придется отвечать за непродуманные эксперименты.

Система образования должна осторожно включать в свои программы новации, новые формы организации, новое научное знание. Известно, что любая крупная научная идея в своей эволюции проходит три этапа. Сначала: «этого не может быть», затем: «в этом что-то есть» и, наконец, третий этап: «как этого можно было не понимать и не принимать?» Массовое образование должно ориентироваться в основном на устоявшееся, общепризнанное в научных знаниях.

Это же касается и организационных форм, новых типов учебных заведений. Так, в конце 1950-х годов было принято решение о том, что первокурсники вузов должны были днем работать, а по вечерам – учиться. К счастью, это начинание просуществовало всего один учебный год. К числу такого рода неудачных и непродуманных экспериментов можно отнести и попытки призыва студентов на военную службу со второго-третьего курсов.

Система образования отличается позитивным консерватизмом гораздо в большей степени, чем экономика или политика. В России коренным образом поменялись экономический уклад и политическая система, а учебные заведения, отказавшись от идеологической зашорености, продолжают действовать в значительной мере в прежней системе координат. В последние годы разрушительные тенденции менее всего коснулись системы образования, именно здесь сохранился значительный интеллектуальный потенциал, все лучшее, что было накоплено отечественной системой образования.

Задачи социологии образования

Разумеется, социология образования не может обойти своим вниманием и технологические моменты. Будущие инженеры, экономисты, управленцы, политики сейчас находятся в школьных классах и студенческих аудиториях. Естественны вопросы: а тому ли их учат, будут ли востребованы полученные знания, будет ли достаточным уровень их образования?

Казалось бы, есть простой выход – создать, скажем, на основе опроса авторитетных экспертов модель специалиста, который потребуется через 10–15 лет, и под него разработать квалификационные характеристики, учебные планы. Но вряд ли все науки, имеющие отношение к технологии образования, даже объединив свои методики, прогностический инструментарий и математические программы, сумеют справиться с этой задачей.

Именно социология образования, используя свои подходы, в том числе и на основе социологического анализа истории образования, подсказывает возможный выход – повышение фундаментальности образования. Если новая научная информация устаревает на глазах, то этого не скажешь об основательных теоретических знаниях: фундаментальные науки в значительной мере обеспечивают стыки научного знания, а это сегодня самые динамично развивающиеся области современной науки – физическая химия, экономическая кибернетика, математическое моделирование, экономическая социология и т. д.

Поэтому единственная возможность для системы образования не ошибиться, работать на перспективу – всемерная фундаментализация образования. Кстати, она обеспечивает и профессиональную мобильность специалистов, что так важно в современном мире, где постоянно возникают новые отрасли науки, а затем и производства, например биотехнологии, нанотехнологии, ядерная энергетика, экологически чистое сельскохозяйственное производство и др.

Другая парадигма современного образования – научить будущего специалиста работать с новой информацией, постоянно обновлять свои знания. Ведь работа любого специалиста – это прежде всего непрерывный поиск новых знаний, научной информации, умение применять их в своей профессиональной деятельности.

Величайшее изобретение человечества – книга – как универсальное хранилище информации, вплоть до недавнего времени было основным средством доступа к знаниям. В современных учебных заведениях принципы хранения и передачи знаний кардинально меняются.

Во-первых, идет беспрецедентный рост объемов информации. Ежегодно он увеличивается на несколько миллионов терабайт (для сравнения: все напечатанные в истории человечества книги содержат всего 10 Тбайт информации). Во-вторых, созданы принципиально новые средства доступа к информации. Для обозначения современного этапа развития цивилизации даже появился специальный термин «информационное общество». В-третьих, книга, получившая в современных условиях новое название «бумажный носитель информации», уступает свое место электронным носителям. Сегодня на печатные издания приходятся лишь доли процента от всей имеющейся информации, более 90% ее содержится в компьютерных сетях.

Происходящие процессы отражаются в нашем языке: подобно тому как книга сдает свои позиции компьютеру, слово «знание» употребляется все реже, а термин «информация» – все чаще. Смысл этих слов, безусловно близких, различен. В знании изначально присутствует идея его целенаправленного усвоения, тогда как информация не рассчитана на непременное «размещение» в человеческой голове. Можно сказать, что у информации и знания разные «носители».

Вот эти, на первый взгляд, чисто теоретические размышления имеют принципиальное значение для современного образования.

Новые способы получения информации и ее постоянно и стремительно растущие объемы, новые способы коммуникации принципиально меняют сам процесс образования, роли преподавателя и ученика, студента существенно трансформируются. Если раньше преподаватель делился со студентами своими знаниями и помогал черпать знания из книг, то сегодня, в условиях существования глобальной информационной сети, быстрого развития компьютерных технологий, новых возможностей дистанционного образования, роль преподавателя становится иной, а акцент в обучении все больше переносится на самостоятельную работу студента. Преподаватель же обязан в первую очередь помочь студентам сориентироваться в безбрежном море информации, научить работать с ней, превращать информацию в личное знание.

Еще одна социологическая проблема отечественного образования – низкая востребованность знаний, профессиональной квалификации, что не может не сказываться на отношении студентов к учебе. Можно несколькими штрихами нарисовать портрет немалой части российского студенчества: «Обо всем слышали, кое-что знают, но ничего не умеют». Многие студенты учатся не ради получения знаний, профессиональных умений, а ради диплома. И прежде всего потому, что в некоторых отраслях народного хозяйства не нужен высокий уровень профессиональной подготовки, специалисты подчас вынуждены выполнять неквалифицированную работу.

Дефицит профессионализма – беда российской интеллигенции. Достаточно сказать, что приобретенные в западных странах техника и технология у нас часто используются со значительно более низкой эффективностью. Именно по этой причине сильно отстают переработка сельскохозяйственной продукции, экологизация производства. Очевидно, что за крупными экологическими катастрофами Арала и Ладоги, техногенными авариями Чернобыля и Уфы стоит прежде всего недостаточный профессионализм тех, кто проектировал, оценивал ситуацию, принимал решения.

Проблема заключалась и в том, что в плановой экономике централизованные формы планирования выпуска и распределения молодых специалистов не стимулировали качество подготовки. Выпускник практически не искал себе работу, предприятие не платило за его учебу, получало молодых специалистов бесплатно, а значит, и не стремилось их эффективно использовать. Переход к рынку в корне меняет ситуацию. В условиях реформы развиваются договорные отношения, контрактная форма подготовки, осуществляется полная или частичная компенсация расходов на образование, на него выделяются кредиты.

Многие старшекурсники успешно сочетают работу с учебой, стремятся углубленно изучать иностранные языки, программирование, законодательство, чтобы успешно конкурировать на рынке труда, и т. д.

Правда, высказываются опасения по поводу возможной невостребованности будущих экономистов и юристов. Разумеется, такие сомнения небеспочвенны. Но надо видеть и другое: рост объемов подготовки таких кадров идет в значительной мере за счет всевозможных колледжей, непрофильных вузов и негосударственных учебных заведений. Кроме того, большое число нынешних студентов – будущих юристов и экономистов – уже имеют высшее образование, и речь идет о втором высшем образовании.

Качество подготовки в школе и вузе – одна из основных проблем социологии образования. Конечно, социологи изучают не дидактические проблемы – это дело педагогики, методики, психологии, а социальные аспекты качества образования. Здесь важно все, но прежде всего – личность преподавателя, педагога. Из-за низких зарплат и престижа в школах не уменьшается текучесть кадров, высока степень феминизации, много педагогов пенсионного возраста. Наверное, ключевая проблема – это зарплата. Если заработная плата учителя будет не ниже, чем в промышленности, то и мужчины обязательно появятся в школе.

Обозначились тенденции: уход научно-педагогических работников в коммерческие структуры; старение преподавательских кадров вузов – их средний возраст составляет 58–59 лет. Возникли серьезные проблемы с пополнением одаренной молодежью аспирантур вузов и академических институтов. По оценкам социологов, в ведущих столичных вузах четвертая часть выпускников намерена выехать для работы за рубеж.

Если указанные тенденции сохранятся, то в российской высшей школе будет нарушена складывавшаяся десятилетиями нормальная система воспроизводства научно-педагогических кадров. Еще несколько лет вузы продержатся на существующем потенциале, а затем неизбежен развал многих кафедр и направлений подготовки специалистов. Многие вузы, особенно столичные, в полном смысле этого слова напоминают геронтологические заповедники. В московских вузах третья часть профессуры старше 65 лет.

Разумеется, квалифицированные научно-педагогические кадры – не единственное условие, определяющее качество подготовки специалистов. На этот показатель влияют многие организационные вопросы, которые также являются предметом интереса социологов, к примеру зависимость между числом отчисленных студентов и увольнением преподавателей по сокращению штатов; оптимальная численность студенческой группы. Все они были большей частью решены в последние годы с помощью рекомендаций социологов.

Специалисты утверждают, что средний студент усваивает примерно третью часть предложенной учебной программы, причем более удобную и приемлемую для себя. На долю усилий преподавателя, его педагогического и методического мастерства приходится не более пятой части всех факторов, определяющих уровень усвоения учебного материала. Иначе просто невозможно объяснить, почему при прочих равных условиях в одной группе у одного преподавателя соседствуют и отличники, и двоечники (напомним, что все они успешно выдержали вступительные испытания). Студентам следует предоставлять как можно больше академической свободы, в том числе индивидуальный график, свободное посещение занятий, экстернат и т. п. Но должна быть увеличена и мера ответственности. Только в связке самостоятельность–ответственность может серьезно повыситься качество образования.

Важнейшая социологическая проблема образования – формирование культуры, гуманитарная подготовка студентов. Всегда есть соблазн готовить специалиста узкого профиля – меньше затраты материальных ресурсов, времени. Однако во всем цивилизованном мире ставка была сделана на университетское образование, а в нашей стране – на узкоспециализированные вузы. Естественно, выпускники не знали хорошо иностранные языки, экологию, право, не имели необходимой гуманитарной подготовки. В результате не только страдает дело, но и обкрадывается сам человек, ведь хорошая гуманитарная, общекультурная подготовка – возможность всестороннего полноценного развития.

Надо отметить, что в последнее десятилетие университизация многих российских вузов заняла ведущее место в модернизации высшего образования. Если в 1991 г. институты составляли почти 90% общего количества вузов в России, а остальные 10% приходились на университеты и академии, то в настоящее время университеты составляют половину общей численности вузов, академии – четверть, а институты – только 24%. Однако эти процессы имели в значительной мере стихийный характер, и многие отраслевые вузы получили статус университетов необоснованно. Ведь, скажем, гуманитаризация отраслевого технического вуза должна заключаться не столько в открытии в нем классических университетских специальностей, сколько в фундаментализации учебных курсов по инженерным специальностям.

Известно, что в американских университетах на гуманитарные и социальные науки отводится от четверти до трети учебного времени даже на технических факультетах. Вот позиция одного из руководителей американского университета: «Наша задача – не только подготовить вас к тому, чтобы зарабатывать на жизнь, но и научить, как жить. И философия является составной частью вашей подготовки к жизни. Это наша твердая позиция, и мы не собираемся менять ее».

Дело еще и в том, что, когда в 18–20 лет молодой человек изучает математику, биологию, информатику, он еще не знает, что в 40–45 лет ему потребуются знания по психологии, праву, социологии. В этом возрасте хороший специалист уже руководитель, отец семейства, общественный или политический деятель, выполняет и другие социальные роли, где в первую очередь требуются знания в области культуры, психологии, науки управления, в правовых и экономических вопросах.

Опросы показывают, что, по мнению студентов да и самих преподавателей, до 40% преподавателей обладают посредственным и даже низким уровнем культуры. По мнению 60% студентов и 73% преподавателей, старшекурсники, выпускники вузов не могут в полной мере считаться интеллигентными людьми. В то же время студенты полагают, что профессионализм преподавателей сохранился. Более того, его оценки несколько выросли. Ныне 35% студентов вузов (1999) высоко оценивают профессионализм преподавателей, а в 1989 г. их было 32%. Однако студенты отмечают падение заинтересованности преподавателей в работе (49% – 1989 г., 20% – 1999 г.).

Имеются и другие весьма неожиданные находки социологов, работающих в сфере образования. Базил Бернстайн предложил интересные наблюдения по языку детей. У детей с разным социальным происхождением с детства развиваются различные языковые коды, которые особенно контрастны у детей из бедных и богатых семей. Речь детей из низших классов общества представляет собой ограниченный код, т. е. такой способ использования языка, когда многое не договаривается: предполагается, что другая сторона об этом осведомлена. Ограниченный код – это тип речи, связанный с культурными установками низших слоев общества. Вместо того чтобы объяснить, что это плохо, все чаще по поводу и без повода применяется ненормативная лексика. Ограниченный код языка больше подходит для передачи практического опыта, чем для обсуждения отвлеченных, абстрактных проблем. Развитие детей из средних и высших классов предполагает потребность в более развитом коде, т. е. в такой манере речи, в которой значения слов конкретизируются. Эти дети легче могут выражать свои мысли в абстрактной форме. Дети, овладевшие развитым речевым кодом, более способны к учебе, чем те, кто довольствуется ограниченным кодом. Они легче адаптируются к академической среде, лучше усваивают абстрактные понятия.

Среди социологических проблем образования сейчас все больше обозначается проблема сохранения здоровья учащихся и студентов. Здоровье – бесценный дар, который в молодости никто не бережет. Между тем современная экология, генетика все более воздействуют на здоровье нарождающегося поколения. Уже в дошкольном возрасте различные хронические заболевания имеют 15–20% детей, к окончанию школы их число увеличивается до 50%. У трети – отклонения в сердечно-сосудистой системе, нервно-психические расстройства, почти у миллиона детей – недостатки физического и умственного развития. Показатели здоровья студентов не лучше: они начинают снижаться после третьего курса, когда прекращаются обязательные занятия по физической культуре. Студенты, если судить об их здоровье по справкам и пропускам занятий, болеют чаще, чем работники самых вредных производств.

Главная причина такого положения – низкий уровень культуры, отсутствие моды на здоровый образ жизни. Не культивируют его и большинство наших семей и политических лидеров. Следовательно, для сохранения здоровья надо давать необходимые знания, прививать привычку к здоровому образу жизни на всех ступенях образования. И нужно искать не только медицинские пути решения проблемы, но и социологические, организационные. К примеру, заболеваемость детей в детских учреждениях резко снижается, если работники получают хорошую доплату, если их воспитанники здоровы.