Текст книги "Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков"

Очень интересен подробный рассказ Геродота об «ощупывании ушей» у Лжесмердиса. От результата «ощупывания» зависело решение женщины – является ли царь настоящим, или же он самозванец. На первый взгляд ощупывание ушей выглядит странно. Геродот, понимая это, даже придумывает «объяснение». Дескать, у мага Смердиса были когда-то отрезаны уши за провинность. Но в таком случае все равно не очень понятно: неужели отсутствие ушей не было заметно окружающим сразу, без ощупывания? Это может быть только в том случае, если Лжесмердис специально носил длинные волосы, полностью закрывающие уши или их остатки.

По нашему мнению здесь мы в очередной раз столкнулись с попытками редакторов-реформаторов XVII–XVIII веков затушевать подлинную суть событий. Чтобы разобраться, обратимся к русской истории.

Романовские летописцы упорно именовали «Лже»-Дмитрия РАССТРИГОЙ. Но ведь слово РАССТРИГА могли, при желании, истолковать как СТРИЖКУ ВОЛОС. Остригая волосы, мы обнажаем уши. И становится видно – есть они, или нет. Кроме того, слово РАССТРИГА могло дать повод для глубокомысленных геродотовских рассуждений, что у Лжесмердиса были ОСТРИЖЕНЫ УШИ, или «отрезаны уши». А потом их остатки могли скрыть длинные отросшие волосы. И надо было волосы ОСТРИЧЬ, чтобы убедиться… Или ощупать. В общем, открывался простор для литературной демагогии.

Далее, поводом для рассуждений «об ушах» могло послужить и то обстоятельство, что «Лже»-Дмитрий Второй имел свою ставку в подмосковном ТУШИНО, почему Романовы и прозвали его ТУШИНСКИМ вором. Но ведь из названия «тУШИно» тоже могли, при большом желании, извлечь слово УШИ. Редактор либо не понял, либо, скорее всего, специально, превратил село ТУШИНО в УШИ самозванца. И вдохновенно начал рассуждать о необходимости «ощупать уши». Получилась красивая «античная» басня. Чего, вероятно, и добивались.

Некий вклад в геродотовскую легенду об ушах самозванца могло дать и известное русское выражение «уши торчат». Так говорят, когда указывают на нечто тайное, ставшее, тем не менее, явным. А в истории «Лже»-Дмитрия хватало тайн, которые многие хотели вскрыть, или, напротив, скрыть. Поэтому не исключено, что выражение «уши торчат» было в ходу, когда рассуждали об истории «самозванства».

Наконец, «уши» могли появиться у Геродота еще и вот почему Например, могли говорить так: маг Лжесмердис погиб «из-за ушей». Однако из романовской истории начала XVII века хорошо известно, отчего погиб «Лже»-Дмитрий. «Из-за царя» Василия ШУЙСКОГО, который выступил против Самозванца и в итоге убил его. Но ведь из фамилии ШУЙСКИЙ летописцы тоже могли извлечь слово УШИ. Так вместо правильного выражения: «погиб из-за ШУЙского», могло получиться фантастическое: «погиб из-за УШЕЙ». Тем более, что в основе фамилии ШУЙСКИЙ лежало старое слово ШУЯ. Слова ШУЯ и УШИ очень близки.

Обратим также внимание на фразу Геродота, что над персами «владыка мидянин, маг, и к тому же БЕЗУХИЙ» [16], с. 162. Вскоре маг будет убит и вместо него воцарится Дарий, у которого уши есть. Геродот как бы противопоставляет безухого самозванца настоящему правителю «с ушами». Но ведь в русской истории XVII века самозванца сменил ЦАРЬ Василий ШУЙСКИЙ. То есть сначала «не было Шуйского-царя», а потом стал Шуйский-царь. То есть «безухий» как бы сменился на «ушастого».

Далее Геродот рассказывает следующий яркий сюжет. Поскольку смута в Персии нарастала, маг Лжесмердис и другие маги, его соратники, стали укреплять свою шатающуюся власть.

«Маги решили привлечь на свою сторону Прексаспа, оттого, что ему пришлось на себе испытать жестокость Камбиса (царь ведь убил стрелой его сына); кроме того, и потому, что Прексасп был единственным человеком, кто знал о кончине Смердиса, которого он убил своей рукой; и, наконец, потому, что Прексасп пользовался большим уважением у персов. По этой же причине маги послали за ним, назвали его своим "другом" и связали клятвой строго хранить тайну и не открывать никому обмана, которым они одурачили персов. За это они сулили Прексаспу золотые горы. Получив согласие Прексаспа, маги дали ему второе поручение. Они объявили, что созовут всех персов под стены царского дворца, а он должен с башни заверить народ, что над ними действительно царствует сын Кира, а не кто иной…

Прексасп изъявил свою готовность, и маги, созвав народ, велели ему взойти на башню и [оттуда] обратиться к народу А Прексасп намеренно позабыл об их приказаниях… Он, наконец, раскрыл всю тайну. До сих пор, по его словам, он молчал обо всем, так как признаться было опасно. А ныне настало время, когда необходимо открыть всю правду. Так вот Прексасп рассказал, как он по повелению Камбиса сам, своими руками, умертвил Кирова сына, а теперь, по его словам, [над персами] царствуют маги. Затем он призвал страшные проклятия на главы персов, если те не отнимут власть у магов и не отомстят им, и СТРЕМГЛАВ РИНУЛСЯ С БАШНИ. Такова была славная кончина Прексаспа» [16], с. 162–163.

Вот повествование Карамзина: «Нашелся и другой, ОПАСНЕЙШИЙ СВИДЕТЕЛЬ ИСТИНЫ – тот, кому Судьба вручала месть праведную, но коего час еще не наступил: Князь Василий Шуйский. В смятении ужаса признав бродягу Царем, вместе с иными Боярами, он менее всех мог извиняться заблуждением, ибо собственными глазами видел Иоаннова сына во гробе. Терзаясь ли горестию и стыдом, или имея уже дальновидные тайные замыслы властолюбия, ШУЙСКИЙ НЕ ДОЛГО БЕЗМОЛСТВОВАЛ В СТОЛИЦЕ: СКАЗАЛ БЛИЖНИМ, ДРУЗЬЯМ, ПРИЯТЕЛЯМ, ЧТО РОССИЯ У НОГ ОБМАНЩИКА; ВНУШАЛ НАРОДУ, ЧРЕЗ СВОИХ ПОВЕРЕННЫХ… что Годунов и Святитель Иов объявляли СОВЕРШЕННУЮ ПРАВДУ О САМОЗВАНЦЕ, еретике, орудии Ляхов и Папистов…

Взяли Шуйского с братьями под стражу и велели судить… Летописец уверяет, что Князь Василий в сем единственном случае жизни своей явил себя Героем: не отрицался; СМЕЛО, ВЕЛИКОДУШНО ГОВОРИЛ ИСТИНУ, к искреннему и лицемерному ужасу судей, которые хотели заглушить ее воплем, проклиная такие хулы на Венценосца. Шуйскаго пытали: он молчал; не назвал никого из соумышленников, И БЫЛ ОДИН ПРИГОВОРЕН К СМЕРТНОЙ КАЗНИ…

В глубокой тишине народ теснился вокруг Лобнаго места, где стоял осужденный Боярин… подле секиры и плахи, между дружинами воинов, Стрельцов и Козаков; на стенах и башнях Кремлевских также блистало оружие, для устрашения Москвитян, и Петр Басманов, держа бумагу, ЧИТАЛ НАРОДУ от имени Царскаго: "Великий Боярин, Князь Василий Иванович Шуйский, изменил мне, законному Государю Вашему, Димитрию Иоанновичу всея России; коварствовал, злословил… НАЗЫВАЛ ЛЖЕЦАРЕМ; хотел свергнуть

с престола. Для этого осужден на казнь: да умрет за измену и вероломство!"… Несчастный князь Василий, уже обнажаемый палачом, громко воскликнул к зрителям: "братья! умираю за истину"…

Уже голова осужденнаго лежала на плахе… Вдруг послышался крик: стой! и видят Царского чиновника, скачущего из Кремля к Лобному месту, с указом в руке: объявляют помилование Шуйскому! Тут вся площадь закипела в неописанном движении радости…

Узнали, что не ветреный Лжедимитрий вздумал тронуть сердца сим неожиданным действием великодушия, но что Царица-Инокиня слезным молением убедила мнимаго сына не казнить врага… Совесть, вероятно, терзала сию несчастную пособницу обмана» [39], т. 11, гл. 4, столбцы 132–133.

В итоге, Шуйский с братьями был лишь отправлен в ссылку. Через некоторое время Шуйских вернули и дали им прежние должности при дворе.

Сюжет со смертным приговором Василию Шуйскому и неожиданным его помилованием был популярен и изображался даже на поздних картинах, иллюстрациях-картинках к романовской версии истории, см. рис. 6.15.

Рис. 6.15. Неожиданное помилование Василия Шуйского в самый последний момент перед казнью. Работа А. Земцова. Рисунок сделан, скорее всего, «из головы», как наглядное пособие к романовской версии. Взято из [53], кн. 2, с. 759, илл. 301.

Практически в это же время происходит аналогичная история с дьяком Тимофеем Осиповым. Он публично обвинил «Лже»-Дмитрия I в самозванстве, за что и был сразу убит. Вот как это было.

В Москве начались торжества по случаю свадьбы Марины и «Лже»-Дмитрия. В Кремль съехалось множество гостей и послов. В воскресенье, 11 мая 1606 года, началась особо торжественная часть праздника – Марину Мнишек должны были объявить царицей Руси.

«По-видимому, в этот же день, 11 утром, вышла неприятность для молодых. На дьяка Тимофея Осипова была возложена обязанность торжественно объявить Марину царицей, после чего должно было следовать принесение ей присяги. Готовясь к этому дню, Тимофей Осипов наложил на себя пост и двукратно причастился Святых Тайн. Затем, когда настало время, он, ничего не сказав жене, предстал перед царем и В ПРИСУТСТВИИ ВСЕХ ГРОМОГЛАСНО начал свою речь словами: "Велишь себя писать в титулах и грамотах цезарь непобедимый, а то слово по нашему христианскому закону господу нашему Иисусу Христу грубо и противно: А ТЫ ВОР И ЕРЕТИК ПОДЛИННЫЙ, расстрига Гришка Отрепьев, а не царевич Дмитрий". Мужественный дьяк объявил затем, что не желает присягать иезуитке, царице язычнице, оскорбляющей своим присутствием московские святыни, и хотел продолжать свою речь дальше, НО БЫЛ ТОТЧАС ЖЕ УБИТ ОКРУЖАЮЩИМИ И ВЫБРОШЕН ИЗ ОКНА» [53], кн. 2, с. 788–789.

Рис. 6.16. «Дьяк Тимофей Осипов обличает Лжедмитрия в самозванстве». Работа Лебедева. Является всего лишь поздним «наглядным пособием» к романовской версии. Взято из [53], кн. 2, с. 789, илл. 317.

История обвинения «Лже»-Дмитрия дьяком Осиповым тоже была популярна и изображалась на поздних картинках-иллюстрациях, см. рис. 6.16.

Сравним эти два события с рассказом Геродота.

В данном месте «Истории» Геродота перс Прексасп является, по-видимому, отражением двух известных лиц русской истории – князя, боярина Василия Шуйского и дьяка Тимофея Осипова. В самом деле.

• ЗНАТНЫЙ ПРИДВОРНЫЙ ПРЕКРАСНО ОСВЕДОМЛЕН О САМОЗВАНСТВЕ ЦАРЯ, ОДНАКО ИЗ СТРАХА СКРЫВАЕТ СВОИ ЗНАНИЯ.

Согласно Геродоту, при дворе мага Лжесмердиса находится ЗНАТНЫЙ ПЕРС Прексасп. Известный человек, бывшее доверенное лицо царя. Лично исполнял его приказ убить Смердиса. Прекрасно знает всю поднаготную дворцовых событий. Естественно, знает, что новый царь является самозванцем. Однако из страха перед узурпатором скрывает свои подлинные чувства и, напротив, начинает уверять всех, будто не убивал Смердиса и что новый царь действительно настоящий Смердис. То есть, Прексасп, попросту, лжет, желая спасти себя. В итоге занимает видное положение при дворе Лжесмердиса. Прексаспу доверяют, на него рассчитывают.

Полностью аналогична картина и при дворе «Лже»-Дмитрия в 1606 году. Князь Василий Шуйский великолепно осведомлен о подлинных событиях, развернувшихся в Москве за последнее время. Прекрасно знает, согласно романовской версии, что нынешний царь – Самозванец, Гришка Отрепьев. Более того, Шуйский будто бы собственными глазами видел убитого Дмитрия в гробу. Тем не менее, будучи смертельно напуган, Василий Шуйский признает в «Лже»-Дмитрии настоящего Дмитрия и законного правителя. В результате князь Шуйский становится близким приближенным узурпатора, пользуется его доверием.

Рядом с князем Шуйским мы видим и дьяка Осипова, занимающего видное положение при дворе Самозванца. Не кто-либо, а именно он должен был торжественно объявить Марину Мнишек московской царицей. Как показали дальнейшие события, дьяк Осипов тоже прекрасно знает, что новый царь – самозванец, однако до поры до времени старательно скрывает подлинные чувства. Во всяком случае, никто из окружения «Лже»-Дмитрия о них не догадывается. Иначе не поручили бы Осипову столь ответственное дело.

• ОДНАКО ЗАТЕМ ЗНАТНЫЙ ПРИДВОРНЫЙ, КОТОРОГО ВЛАСТИ СЧИТАЛИ «СВОИМ», НЕОЖИДАННО ВЫСТУПАЕТ ПРОТИВ САМОЗВАНЦА.

По Геродоту, Прексасп абсолютно неожиданно для всех вдруг объявляет, что маг Лжесмердис является узурпатором и самозванцем. Персы потрясены.

Точно так же, в русской истории 1606 года далее происходит неожиданное событие. Князь Шуйский поручает своим приближенным и слугам сообщить всем, что новый царь – самозванец. Эти слова распространяются быстро и вызывают нарастающее волнение в обществе.

Тот же элемент неожиданности присутствует и в поведении дьяка Осипова. Он повел себя совершенно непредсказуемо. В момент официального торжества он вдруг громко, во всеуслышанье, заявляет, что новый царь – самозванец. Все шокированы.

• ОБВИНЕНИЕ В САМОЗВАНСТВЕ БРОШЕНО ПУБЛИЧНО, ПРИ БОЛЬШОМ СТЕЧЕНИИ НАРОДА.

Согласно «древне»-греческой версии, перс Прексасп произносит обвинение ПУБЛИЧНО, на виду народных толп, собравшихся по приказу Лжесмердиса к дворцу.

В романовском освещении событий, князь Шуйский обвиняет «Лже»-Дмитрия сначала вроде бы исподтишка, распространяя слухи. Однако стоит обратить внимание, что в момент назначенной ему казни боярин Басманов громко, в присутствии большой толпы народа, зачитывает царский указ. В нем, в частности, перечисляются все основные высказывания Шуйского, за которые его хотят казнить. В том числе громко звучит высказанное Шуйским обвинение «Лже»-Дмитрия в самозванстве. Таким образом, мнение Шуйского было озвучено ПУБЛИЧНО, в присутствии народа.

Далее, в романовской версии «дела дьяка Осипова», обвинение царю в самозванстве было брошено дьяком ПУБЛИЧНО, на крупном торжестве, при большом стечении придворных и народа.

• НЕМЕДЛЕННАЯ ГИБЕЛЬ ПРИДВОРНОГО, ПОЗВОЛИВШЕГО СЕБЕ РАССКАЗАТЬ ПРАВДУ.

Согласно Геродоту, перс Прексасп погибает тут же, в момент произнесения своей обличительной речи. Якобы он сам БРОСАЕТСЯ ВНИЗ с башни дворца и разбивается насмерть.

В романовской версии, обличитель, дьяк Осипов, тоже погибает немедленно, на виду у всех. Его ВЫБРАСЫВАЮТ из окна наружу. Таким образом, вид смерти обоих персонажей одинаков.

Сюжет о князе Василии Шуйском звучит по-иному. Его не убивают, а всего лишь ссылают, причем потом он возвращается на вершины власти и даже становится царем, сменившим «Лже»-Дмитрия. Однако мотив КАЗНИ здесь присутствует и достаточно ярок. Напомним, что князь Шуйский приговорен «Лже»-Дмитрием к смерти. Его выводят на Лобное место, раздевают и кладут на плаху. Остаются буквально секунды до смерти, но тут вмешивается царский посланец и объявляет помилование.

Итак, перед нами достаточно хорошее соответствие рассказа Геродота с романовской версией важных событий 1606 года.

Практически сразу после гибели Прексаспа заговор знатных персов против мага Лжесмердиса вступает в завершающую фазу. Семь главных заговорщиков начинают действовать. Вот рассказ Геродота, который мы изложим вкратце, опустив многочисленные подробности, мало что добавляющие к сути дела.

Главами заговора были следующие персы: Отан, Интафрен, Гобрий, Мегабиз, Аспафин, Гидарн и Дарий – сын Гистаспа, бывшего когда-то правителем Персии.

«Эти семеро, собравшись, заключили клятвенный союз и держали совет. Когда пришла очередь Дарию высказать свое мнение, он сказал им вот что: "Я думал, что, кроме меня, никому не известно, что у нас теперь царем маг, а Киров сын Смердис мертв. И только ради этого я так быстро и приехал в Сусы, чтобы вызвать вас на борьбу с магом"» [16], с. 161.

Фактически главой заговора становится Дарий.

Затем следует длительное и подробное обсуждение предстоящего переворота. Дарий настаивает на немедленном выступлении. Кое-кто из заговорщиков возражает, но тут в небе появляются семь пар ястребов, которые преследуют две пары коршунов и разрывают их. Поняв, что персам явлено благоприятное знамение, семеро заговорщиков соглашаются с Дарием и решают действовать безотлагательно.

Все семеро направляют во дворец, подходят к дворцовым воротам. Ничего не подозревающая стража почтительно их пропускает. Однако в царском дворе появляются евнухи, начинающие подозрительно расспрашивать заговорщиков, по какому делу те явились. Идти дальше евнухи не позволили. Тогда заговорщики, подав друг другу знак, выхватывают кинжалы и убивают евнухов, после чего устремляются в мужские покои дворца.

В ЭТО ВРЕМЯ ОБА ГЛАВНЫХ МАГА – ПАТИЗИФ И ЛЖЕКАМБИС – НАХОДИЛИСЬ ВО ДВОРЦЕ и обсуждали поступок Прексаспа. Услышав шум и поняв, в чем дело, они хватаются за оружие. В покои врываются семеро заговорщиков. Вспыхивает яростная схватка. Двое из нападающих ранены, однако в итоге оба мага все-таки убиты. Умертвив их, заговорщики отрубают им головы. Оставив раненых товарищей на месте, остальные пятеро персов, захватив с собой головы магов, с криком и шумом выскакивают из дворца.

«Затем они созвали прочих персов, объяснили им, что произошло, показывая отрубленные головы, и СТАЛИ УБИВАТЬ ВСЕХ МАГОВ, ПОПАДАВШИХСЯ НА ПУТИ. Когда же персы узнали о подвиге семерых и об обмане магов, то не захотели отстать [от заговорщиков]: они выхватили свои кинжалы и бросились убивать всех магов, каких только могли найти; и если бы не наступила ночь, то ни одного мага не осталось бы в живых. Этот день все персы считают величайшим праздничным днем и справляют его весьма торжественно. А зовется у персов этот праздник "избиением магов". Ни одному магу нельзя в это время показаться на улице, и все они сидят дома» [16], с. 163–164.

Перейдем теперь к русским летописям.

Главой заговора против «Лже»-Дмитрия становится князь Василий Шуйский. «Ближайшими товарищами Шуйского по заговору были: князья Василий Иванович Голицын и Иван Семенович Куракин; они еще на свадьбе Расстриги решили его убить…

К этим главным заговорщикам примкнули многие дворяне, в числе которых видное место принадлежало думскому дворянину Михаилу Татищеву, затем большое количество московских обитателей, а также восемнадцатитысячный отряд новгородского и псковского войска… перед переворотом у Шуйского собрались ночью главнейшие заговорщики – бояре, купцы, горожане и сотники и пятидесятники полков…

Ночью 15 мая (1606 года – Авт.) в Кремле было поймано каких-то шесть заговорщиков, из которых трое было убито, а трое преданы пытке.

Олесницкий, Гонсевский и Мнишек предупреждали царя о готовящемся возмущении; на это он пренебрежительно отвечал им: «Как вы, ляхи, малодушны!»… Чуял беду и ВЕРНЫЙ ПРИСПЕШНИК САМОЗВАНЦА – ПЕТР БАСМАНОВ, но и он также ничего не мог поделать с его ослеплением.

Ночью на 17 мая бояре, участвовавшие в заговоре, распустили по домам именем царя семьдесят иностранных телохранителей из ста, ежедневно державших стражу во дворце… В ту же ночь вошел в Москву восемнадцатитысячный отряд войска, перешедший на сторону Шуйского и занял все двенадцать городских ворот, никого не впуская в Кремль и не выпуская из него. Все это прошло совершенно незаметно. Лжедмитрий и поляки беспечно спали глубоким сном…

В субботу 17 мая (1606 года – Авт.), в четвертом часу утра ударил большой колокол Ильи Пророка на Ильинке. Удар этот был условным знаком…

Набат разбудил Расстригу. Он быстро перешел из половины Марины на свою… Шум толпы делался все сильнее и сильнее. Тогда Басманов, ночевавший во дворце, выглянул из окна и спросил подъехавших заговорщиков, что им надобно. Они ему отвечали непотребной бранью… Басманов приказал немецкой страже никого не пропускать… Между тем немецкая стража растерялась и впустила толпу во дворец. Один из заговорщиков ворвался в спальню самозванца… Басманов схватил палаш Лжедмитрия и разрубил вошедшему голову. Самозванец тоже взял меч одного немца и кинулся с ним на ворвавшихся… Раздавшиеся выстрелы заставили его поспешно удалиться. Затем Басманов увидел вошедших бояр; он начал уговаривать не выдавать народу Лжедмитрия, но получил в это время удар ножом прямо в сердце» [53], кн. 2, с. 792–795.

«Лже»-Дмитрий выскочил из окна на подмостки, устроенные по случаю его свадьбы, но упал на землю и сильно разбился. Подбежавшим стрельцам он пообещал награду за спасение и те решили его защитить. Начались переговоры между стрельцами и заговорщиками. Стрельцы стали колебаться и в этот момент к «Лже»-Дмитрию подскочил Григорий Волуев, который застрелил его. Озверевшая толпа «бросилась рубить и колоть труп, после чего он был выкинут с крыльца на тело Басманова со словами: "Ты любил его живого, не расставайся с ним и мертвым".

Обоих покойников, совершенно нагих, народ сволок через Спасские ворота на Красную площадь…

Одновременно с убиением самозванца шла расправа и с поляками. Прежде всего были убиты столь ненавистные польские музыканты, размещавшиеся во дворце. Затем кинулись убивать поляков, расположившихся по частным домам, причем толпа всюду неистово грабила и творила насилия над ними…

К одиннадцати часам дня резня закончилась. Сведения о количестве убитых поляков и русских за это кровавое утро разноречивы: по одним известиям, поляков убито только 500 человек, а русских 400, а по другим значительно больше: более 2000 поляков и почти столько же русских.

Тела ЛЖЕДМИТРИЯ И БАСМАНОВА оставались трое суток на поругание толпе, которая всячески их оскорбляла. Затем их похоронили… Но вдруг по Москве пошел слух, что мертвый царь ожил и ходит… Его тело выкопали, вывезли за Серпуховские ворота и сожгли, а пепел зарядили в пушку и выстрелили им из нее в ту сторону, откуда он появился на Москву» [53], кн. 2, с. 796–799.

Сравним теперь обе версии.