Текст книги "Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков"

Мы уже говорили, что князь Курбский достаточно ярко отразился у Геродота – как грек-перебежчик по имени Демарат при дворе персидского царя Ксеркса. Однако Геродот вновь возвращается к Андрею Курбскому, на этот раз при описании правления спартанского царя Клеомена. То есть, как мы показали, хана Ивана «Грозного». Картина ясная. Западным европейцам эпохи Реформации, видимо, очень нравился Андрей Курбский, предавший «Грозного» и перебежавший в ливонцам. Приятно было читать про прогрессивного человека, наконец поставившего на место разнузданного тирана своим хитрым бегством и талантливыми письмами-обличениями. Поэтому Геродот и повторяет историю Курбского несколько раз. Хотя, надо признать, в нескольких местах Геродот, «для равновесия», все-таки осуждает Демарата за его КЛЕВЕТУ в адрес Клеомена.

Познакомимся поближе с очередным «античным» сюжетом на данную тему.

Геродот пишет, что «Демарат, сын Аристона, второй спартанский царь, стоявший во главе лакедемонского войска вместе с Клеоменом. ДО ЭТОГО ВРЕМЕНИ ОН БЫЛ В СОГЛАСИИ С КЛЕОМЕНОМ. Из-за этой-то распри (разгоревшейся потом между Клеоменом и Демаратом – Авт.) в Спарте был издан закон, запрещающий обоим царям вместе идти в поход (прежде ведь отправлялись в поход оба царя). А когда теперь ОДИН ИЗ ЦАРЕЙ БЫЛ ОТСТРАНЕН ОТ НАЧАЛЬСТВА НАД ВОЙСКОМ, то и один из Тиндаридов должен был оставаться дома» [16], с. 259.

Итак, сначала спартанцы Клеомен = Грозный и Демарат = Курбский связаны дружбой, но потом она дает трещину и скоро превратится во вражду. Геродот сообщает следующее.

«Между тем оставшийся в Спарте Демарат, сын Аристона (он был также спартанским царем), СТАЛ КЛЕВЕТАТЬ НА КЛЕОМЕНА.

Демарат происходил ИЗ МЕНЕЕ ЗНАТНОГО ДОМА, который, впрочем, считался таковым (родоначальник у них был общий) потому лишь, что дом Еврисфена ради первородства пользовался, вероятно, большим почетом» [16], с. 287.

Действительно, Андрей Курбский = Демарат был знатного рода, но не столь уважаемого, как род Ивана Грозного = царя Клеомена. Поэтому и в «античной», и в русско-ордынской версиях, Иван Грозный – это персонаж «номер один», а Андрей Курбский – «номер два», явно уступающий по своему влиянию великому ордынско-израильскому царю. Слова Геродота о том, что Демарат стал КЛЕВЕТАТЬ на царя Клеомена отражают в данном месте «Истории» точку зрения русско-ордынского царского двора Грозного. Письма Андрея Курбского против Грозного вполне могли именоваться придворными КЛЕВЕТОЙ НА ЦАРЯ.

Пойдем дальше. Геродот рассказывает: «Итак, в то время как Клеомен находился в Эгине И ДЕЙСТВОВАЛ НА БЛАГО ВСЕЙ ЭЛЛАДЫ, ДЕМАРАТ КЛЕВЕТАЛ НА НЕГО НЕ СТОЛЬКО В ИНТЕРЕСАХ ЭГИНЦЕВ, СКОЛЬКО ИЗ ЗАВИСТИ И ЗЛОБЫ. Возвратившись в Эгины, Клеомен задумал поэтому лишить Демарата престола. Нанести ВРАГУ удар он решил, воспользовавшись вот чем» [16], с. 290.

Оказывается, в Спарте высказывались сомнения в царском происхождении Демарата. Этими-то слухами и воспользовался Клеомен, пытаясь обвинить Демарата, что он вовсе не сын прежнего спартанского царя Аристона. Вероятно, тут мы натолкнулись на рассказы о детстве князя Андрея Курбского. Поскольку мы не нашли подробностей о его ранней юности в романовской версии истории, то не будем задерживаться на данном сюжете.

Теперь «с Клеоменом Демарат был в СМЕРТЕЛЬНОЙ ВРАЖДЕ. Сначала Демарат отвел свое войско из Элевсина, а затем ОКЛЕВЕТАЛ КЛЕОМЕНА, когда тот переправился на Эгину» [16], с. 291.

Сомнения по поводу царского происхождения Демарата = Курбского были вынесены на рассмотрение Пифии, прорицательницы. Царь Клеомен = Грозный подстроил дело так, что Пифия в ответ на вопрос послов изрекла решение: Демарат – не сын Аристона. Впоследствии, однако, обман открылся и прорицательница была лишена своего сана.

«Так-то был низложен Демарат. А БЕЖАЛ Демарат из Спарты в Персию вот из-за какого оскорбления» [16], с. 292. После низложения Демарата с престола, ему дали некую начальственную должность. Один из спартанцев, ставший вместо него царем, издевательски спросил – как Демарату нравится его новая служба? Демарат оскорбился, покинул праздник и направился домой. Там он спросил мать – правда или нет, что он сын Аристона? Мать призвала его не верить сплетням.

Геродот сообщает: «Демарат, узнав все (от матери – Авт.), что ему хотелось узнать, взял с собой съестного в дорогу и отправился в Элиду под предлогом, что ему нужно вопросить оракул в Дельфах. Лакедемоняне же, подозревая намерение Демарата бежать, БРОСИЛИСЬ В ПОГОНЮ ЗА НИМ. Беглец успел, однако, из Элиды переправиться в Закинф. Лакедемоняне же последовали за ним и туда, НАСТИГЛИ ЕГО И ЗАХВАТИЛИ ЕГО СПУТНИКОВ. Закинфяне, однако, НЕ ВЫДАЛИ ДЕМАРАТА, И ОН ОТТУДА УЕХАЛ В АЗИЮ К ЦАРЮ ДАРИЮ. ЦАРЬ ПРИНЯЛ ИЗГНАННИКА С ВЕЛИКИМ ПОЧЕТОМ И ПОЖАЛОВАЛ ЕМУ ЗЕМЛЮ И ГОРОДА. Он прославился среди лакедемонян многими подвигами, великим благоразумием…

А Клеомен тотчас после низложения Демарата вместе с Левти-хидом ВЫСТУПИЛ В ПОХОД НА ЭГИНУ, РАСПАЛИВШИСЬ ЯРОСТНЫМ ГНЕВОМ ЗА ПРИЧИНЕННЫЙ ЕМУ ПОЗОР. Теперь, когда оба царя выступили против них, эгинцы не решили сопротивляться» [16], с. 293.

Перед нами – достаточно прозрачное описание истории князя Курбского. Мы уже говорили, что Курбский бежал тайком. За ним гнались, но схватить беглеца не удалось. Буквально то же самое рассказывает и Геродот про Демарата.

Затем «античный» Демарат перебегает на сторону персов – врагов Эллады. Его с почетом принимает царь Дарий. Он дает изменнику землю, города и почет. Опять-таки мы узнаем историю Курбского. Перебежав к ливонцам, князь получил от них почести, военный отряд для борьбы с Грозным. Курбский прожил в Ливонии довольно долго, занимая высокие посты.

Правильно подчеркивает Геродот, что Демарат = Курбский прославился среди лакедемонян своими подвигами. Русские источники тоже единогласно утверждают, что во время службы князя Курбского Ивану Грозному он совершил многие подвиги и был весьма уважаем. Грозный любил его и выделял среди остальных.

ВЫВОД. История «античного» Демарата и спартанского царя Клеомена хорошо соответствует истории князя Андрея Курбского и царя Ивана Грозного.

Вернемся к геродотовскому рассказу о Ксерксе и его советнике-перебежчике Демарате. В последний раз Демарат появляется на страницах «Истории» Геродота – то есть «Истории Орды» – уже в последнюю фазу войны. Персы начинают проигрывать.

Когда войско Ксеркса опустошало Аттику афинский изгнанник Дикей и спартанец Демарат оказались вдвоем на Фриасийской равнине. И тут они увидели огромное облако поднимающейся пыли, как бы от трех мириад человек. Оба пришли в изумление: какие люди могли поднять столько пыли? Внезапно послышались голоса, как будто зазвучала песня хора мистов. Демарат не был посвящен в Элевсинские мистерии и спросил: что за звуки? Дикей ответил: «УЖАСНАЯ БЕДА ГРОЗИТ ЦАРСКОМУ ВОЙСКУ [Ксеркса]». Это – голос божества, идущего на помощь грекам. А ликующие звуки – это божественное знамение, предвещающее гибель персидского войска. Демарат ответил, что лучше хранить молчание и никому об этом видении не говорить, иначе им не сносить головы. А пыль превратилась в облако, которое полетело к Саламину, где и был разгромлен персидский флот Ксеркса [16], с. 393.

По-видимому, здесь в слегка иносказательном виде Геродот сообщил о неудачном исходе Ливонской войны Ивана Грозного = персидского Ксеркса. При этом подчеркнута роль Демарата = князя Курбского. Демарату дано божественное видение, предвещающее разгром персов. Все ясно. Курбский перебежал к ливонцам и активно помогал им в войне против Грозного.

Вернемся немного назад и вновь обратимся к истории брата «Грозного». Вот рассказ Геродота о спартанце Дориее, брате царя Клеомена.

«КЛЕОМЕН ЖЕ, ПО РАССКАЗАМ, БЫЛ НЕСКОЛЬКО СЛАБОУМЕН, СО СКЛОННОСТЬЮ К ПОМЕШАТЕЛЬСТВУ. ДОРИЕЙ, НАПРОТИВ, ВСЕГДА ПЕРВЕНСТВОВАЛ СРЕДИ СВЕРСТНИКОВ, И ПРЕКРАСНО ПОНИМАЛ, ЧТО ПО ДОБЛЕСТИ ПРЕСТОЛ ДОЛЖЕН ПРИНАДЛЕЖАТЬ ЕМУ… Поэтому после кончины Анаксандрида, когда лакедемоняне по закону как старшего возвели на престол Клеомена, Дорией разгневался и не захотел признать царем Клеомена. Он попросил спартанцев себе людей в спутники И ВЫСЕЛИЛСЯ НА ЧУЖБИНУ, даже не вопросив дельфийского оракула, в какой земле ему следует поселиться. В гневе он отплыл в Ливию…

Прибыв в Ливию, ДОРИЕЙ ОСНОВАЛ ПОСЕЛЕНИЕ в прекрасной местности на реке Кинипе…

Некто Антихар из Элеона посоветовал… ОСНОВАТЬ ПОСЕЛЕНИЕ в земле Геракла в Сикелии… Дорией, услышав это, отправился в Дельфы вопросить оракул: ПОЛУЧИТ ЛИ ОН ЗЕМЛЮ, В КОТОРОЙ ХОЧЕТ ПОСЕЛИТЬСЯ. Пифия же отвечала ему, что получит. Тогда Дорией взял с собой тех же самых поселенцев, с которыми он плавал в Ливию, и отплыл вдоль берегов Италии [в Сикелию].

В это время (по рассказам СИБАРИТОВ) ГОРОД СИБАРИС и царь Телис собирались идти войной на Кротон. Кротонцы в страхе обратились к Дориею за помощью и получили ее. ДОРИЕЙ ПРИНЯЛ УЧАСТИЕ В ПОХОДЕ НА СИБАРИС И ПОМОГ ЗАВОЕВАТЬ ГОРОД. Это, как передают сибариты, совершил Дорией и его спутники…

СИБАРИТЫ (показывают – Авт.) – священный участок и храм у сухого русла реки Крафий. Этот-то храм, по их словам, воздвиг Дорией Афине… ПОСЛЕ ВЗЯТИЕ ГОРОДА. Далее, как думают СИБАРИТЫ, смерть самого Дориея – самое важное доказательство того, что он поступал противно велениям оракула. Если бы Дорией не уклонился от основной цели своего похода, а выполнил бы повеление оракула (РАДИ ЧЕГО И БЫЛ ПОСЛАН), то завоевал бы и удержал Эрикинскую землю И НЕ ПОГИБ БЫ СО СВОИМ ВОЙСКОМ…

А вместе с ДОРИЕЕМ плыли еще и другие спартанские поселенцы – ФЕССАЛ, ПАРЕБАТ, КЕЛЕЙ и ЕВРИЛЕОНТ. После прибытия в Сикелию со всем флотом они были, однако, побеждены в битве с финикиянами и эгестейцами и погибли. ТОЛЬКО ОДИН ИЗ ВОЖДЕЙ ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ, ЕВРИЛЕОНТ, ОСТАЛСЯ В ЖИВЫХ. Он собрал остатки войска и захватил Миною, поселение селинунтцев и помог селинунтцам освободиться от их тирана Пифагора. После низвержения тирана Еврилеонт сам захотел стать тираном Селинунта и на короткое время захватил власть в городе. Однако селинунтцы подняли восстание и УБИЛИ ЕГО у алтаря Зевса Агорея, где он нашел убежище.

Среди спутников Дориея, ПАВШИХ ВМЕСТЕ С НИМ, был некто Филипп, сын Бутакида, кротонец, обрученный с дочерью Телиса, царя СИБАРИТОВ…

Так-то нашел свой конец Дорией. Примирись он с царем Клеоменом и останься в Спарте, он мог бы сам стать царем Лакедемона. Ведь КЛЕОМЕН ЦАРСТВОВАЛ ОЧЕНЬ НЕДОЛГО И УМЕР, не оставив сына, а только одну дочь, по имени Горго» [16], с. 251–251.

О чем тут рассказано? Напомним, что, согласно уже обнаруженным нами отождествлениям «античности» с русско-ордынской историей, мы находимся сейчас во второй половине XVI века. Значит, описанные Геродотом события следует искать именно в эту эпоху. Но в таком случае сразу приходит мысль, что перед нами – слегка преломленное, но вполне отчетливое описание знаменитого похода Ермака Тимофеева или Тимофеевича в СИБИРЬ. Эта была повторная, после начала XIV века, военная колонизация огромных просторов Сибири и их подчинения центральной власти Руси-Орды. А точнее, власти царя-хана Ивана Грозного = спартанского царя Клеомена. Напомним вкратце суть событий.

Считается, что к 1579 году царь Иван Грозный отдал приказ укротить многочисленных казаков на больших территориях Руси, см. рис. 7.7. Наверное, речь шла о широком недовольстве, распространившемся в Орде = Рати в связи с «историей Есфири» и возникшей из-за нее смуты в государстве и церкви, см. «Библейская Русь», гл. 6–7. Напомним, что Сибирь и многие другие земли Евразии были колонизированы Русью-Ордой еще в конце XIII – начале XIV века. Но теперь, во второй половине XVI века, «Грозному» в период его увлечения лютеранской ересью, – ересью жидовствующих, схариевцев, в терминологии романовских историков, см. выше, – пришлось заново покорять эти земли, вероятно, восставшие против новой, реформаторской, политики центрального царского двора.

Наибольшие волнения казаков происходили на Волге. «В семидесятых годах шестнадцатого века; разгневанный Грозный царь послал своих воевод ловить их и казнить смертью. Часть этих казаков была поймана и перевешана… Затем к ним пришла в апреле 1579 года грамота от Строгановых, приглашавшая их бросить воровскую жизнь, а поступить к ним на службу… чтобы воевать с сибирскими татарами и другими инородцами…

На это приглашение откликнулись ПЯТЬ АТАМАНОВ и пришли к ним со своими сотнями; атаманы эти были: Иван Кольцо… Яков Михайлов, Никита Пан, Матвей Мещеряк и Ермак Тимофеев, БЫВШИЙ ГЛАВНЫМ ВОЖДЕМ над всеми остальными и скоро стяжавший себе бессмертную память среди всех русских людей.

Рис. 7.7. Иван Грозный приказывает ловить и казнить воровских казаков. “Слышав благочестивый Царь Иоан Васильевич на таковых взыскание посла силных своих вои, повеле вся избити, а началных поимав скончати, да не имут казны, его разбивати и пути запирати”. Из Кунгурской или Ремезовской Летописи, составленной в XVII веке. Взято из [67], с. 21. См. также [53], кн. 2, с. 597, илл. 194.

К величайшему сожалению, СВЕДЕНИЯ О ПРОШЛОМ ЭТОГО ВЕЛИКОГО ЧЕЛОВЕКА ЧРЕЗВЫЧАЙНО СКУДНЫ. По преданию, дед его был посадским человеком города СУЗДАЛЯ… знаменитый внук его родился где-то в Прикамской земле и получил при крещении имя ВАСИЛИЯ, а по иным известиям, Германа, или Ермолая, откуда сокращенное прозвище – Ермак (см. рис. 7.8 – Авт.)…

Они (пять атаманов – Авт.) неустанно готовились к своему главному делу – БОЛЬШОМУ ПОХОДУ НА КУЧУМОВО ЦАРСТВО и тщательно собирали все необходимые для этого сведения. Всех казаков для предстоящего им ОГРОМНОГО ПРЕДПРИЯТИЯ было только 540 человек; Строгановы придали им еще 300 ратных людей, в числе коих, кроме русских, были наемные литовцы, немцы и татары… В сентябре 1581 года отважные русские герои, напутствуемые пожеланиями Максима Строганова, при звуках военных труб и сопелей отплыли вверх по Чусовой» [53], кн. 2, с. 599–601. На рис. 7.9 показана карта первого похода Ермака. Предварительно Ермак собрал много сведений о Сибири и хорошо подготовился, см. рис. 7.10.

Весной 1582 года произошла первая встреча с противником – князем Епанчой, родственником князя Кучума. Казаки победили, причем немаловажную роль сыграло бывшее у них огнестрельное оружие – пушки, ружья, мушкеты. Была взята Тюмень. Главным противником казаков был Кучум, глубокий старик, совершенно слепой, но смелый и коварный. Он грамотно организовал сопротивление войску Ермака, см. рис. 7.11—7.14. Главная битва с Кучумом произошла в 1582 году. Она оказалась очень тяжелой и завершилась победой Ермака, см. рис. 7.15. Кучум бежал.

«Эта беспримерная победа была одержана Ермаком и его сподвижниками 23 октября 1582 года…

Рис. 7.8. МОЛОДОСТЬ ЕРМАКА. «Велий Господь Бог наш християнский еже подает рабом своим от рождения якож САМСОНУ ИСПОЛИНСТВО, тако Ермаку Тимофееву сыну Поволскому даде силу, спех и храбрость с млада во единство сердца и вседушно храбръствовати» [53], кн. 2, с. 598, илл. 195. Из Кунгурской или Ремезовской Летописи, составленной в XVII веке. Взято из [67], с. 19.

Кучум с поля битвы бросился к своей СТОЛИЦЕ – ГОРОДУ СИБИРИ, и захватив в нем часть драгоценностей, побежал дальше на юг – в Ишимские степи. Через три дня после боя… Ермак со своим маленьким войском вошел вслед за Кучумом в ГОРОД СИБИРЬ; они застали его совершенно пустым, но нашли много ценной добычи… Несколько дней спустя начали возвращаться жители и приносить своим победителям дары и съестные припасы.

С завоеванием Кучумовой столицы огромное дело было сделано казаками, но впереди предстояли еще неменьшие подвиги и опасности…

Храбрый атаман ревностно продолжал свое великое дело – распространять русское владычество в Сибири, и далеко рассылал своих помощников… для приведения сибирских инородцев под высокую руку МОСКОВСКОГО ГОСУДАРЯ» [53], кн. 2, с. 609–610.

Иван Грозный пристально следил за походом Ермака. Царь был доволен успехами. Строгановы и Иван Кольцо, один из атаманов Ермака, лично направились к Грозному, чтобы доложить обстановку, см. рис. 7.16 и 7.17. «Сам царь принял посольство, милостиво расспрашивал про совершенные подвиги и пожаловал казаков своим великим жалованием… а Ермаку особо послал… два панциря, кубок, сукно и шубу со своего царского плеча» (там же, с. 611).

Рис. 7.9. Карта сибирского похода Ермака. Этот поход описан «античным» Геродотом как поход спартанского царя Дориея. Как мы покажем в следующей главе, здесь лукаво вытерта – не изображена – вся восточная и главная часть похода – через Дальний Восток и Тихий Океан – в Америку. Взято из [53], кн. 2, с. 595, илл. 193.

Рис. 7.10. Ермак собирает сведения о Сибири. «Слыша Ермак от многих Чюсовлян про Сибирь, яко царь владелец; за Каменем реки текут на двое: в Русь и в Сибирь; с волоку реки: Ница, Тагил, Тура пала в Тобол, и по них живут Вогуличи, ездят на оленях; по Туре же и по Тоболу живут Татара, ездят в лотках и на конях; а Тобол пал в Иртыш, и на Иртыше царство близ устья и многие Татара; и Иртыш пал в Обь, а Обь река пала в море двема устьи, а по ней живут Остяки и Самоед ездят на оленях и с[обак]ах и кормятся рыбами; а по степи Калмыки и МУНГАЛЫ и КАЗАЧЬЯ ОРДА, ездят на вельбудах, а кормятся скотом» [53], кн. 2, с. 599, илл. 196. Из Кунгурской или Ремезовской Летописи, составленной в XVII веке. Взято из [67], с. 30.

Рис. 7.11. Войска Ермака плывут по Тоболу. «Оттоле поплыша вниз по Тоболу в 29 день и доплы[ша] до урочища Караулнаго Яру; ту бе на Тоболе место уское; Кучюмляне же оградиша чрез цепми железными, яко да удержат вся струги и казаков убиют… и ту бишася 3 дни и нощь, нещадне; казацы ж одолеша и цепи разломаша и проплыша с кусты таловыми» [53], кн. 2, с. 603, илл. 198. Из Кунгурской или Ремезовской Летописи, составленной в XVII веке. Взято из [67], с. 59.

Рис. 7.12. Чудо со знаменем, спасшим Ермака на реке Тобол. «И по явлению Спасителеву Его ж образ, знамя любезное казакам, самовластно с места и поиде преди вниз по левому брегу Тобола реки; видевше Ермак и казацы единодушно за нем погребоша по брегу тому; погании ж пустиша бесчисленно стрел, аки дожда, с горы на струги; и сие место, спасени Богом, яко и власу их не врежьдену бывшу, проплы; егда ж проплы, знамя само на свое место ста» [53], кн. 2, с. 604, илл. 199. Из Кунгурской или Ремезовской Летописи, составленной в XVII веке. Взято из [67], с. 66.

Рис. 7.13. Взятие Ермаком города Сибирского Карачина. «Августа в 1 день раб Божий Герман (Ермак – Авт.) с предоброю и единодушною дружиною своею пребываше в посте, и з Божиею помощию устремлишася на город Карачин, думного Кучюмова боярина Карачи, и в той час сражения их паки видеша бусурманы и сами боярина Карачи, и в той час сражения их паки видеша бусурманы и сами Герман и казаки самообразно Спаса помогающа и отвращающа летящи стрелы на ня, вящее вооружишася секуще, в конец бусурман умервщляша, видевше на себе явную Божию милость и помощь тверду» [53], кн. 2, с. 605, илл. 200. Из Кунгурской или Ремезовской Летописи, составленной в XVII веке. Взято из [67], с. 69.

Рис. 7.14. Ермак и казаки во взятом городе Карачине. «И тот град Карачин взяша и в нем безчисленное богатс[т]во, злата и сребра и камения драгаго и жемчюгу и меду доволно и скота, и седоша ту 2 недели Госпожина поста; пребываше зелне в посте и в молитвах со всеусердием моляшеся Богу чтобы сохранил живых рук и подал победу на вся бусурманы» [53], кн. 2, с. 606, илл. 201. Из Кунгурской или Ремезовской Летописи, составленной в XVII веке. Взято из [67], с. 74.

Рис. 7.15. Главная битва Ермака с Кучумом. «Умыслиша ж ecu казацы на совершенный удар и се брань 4 с Кучюмляны… И разишася вси воедино, и бысть брань велия октября в 23 день, емлющесь за руки, секуще противныя своя. Кучюму же с горы стреляющу, казацы ж огнем поганых множество попаляша без исцелении, убиваша; погании же, нудими Кучюмом, от казаков велми оскудеваша, плакашася, невольно биющеся, умирающе» [53], кн. 2, с. 607, илл. 202. Из Кунгурской или Ремезовской Летописи, составленной в XVII веке. Геродот описал это сражение как битву спартанского царя Дориея за город Сибарис. Взято из [67], с. 84.

Рис. 7.16. Отправление Ивана Кольца с докладом к Ивану Грозному. «По совету Ермак з дружиною своею единомысленною написаше послание благочестивому государю царю и великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии, принося вину свою, изъявляя службу, яко низложил Кучюма царя… и послал к тебе государю с атаманом Иваном Колцовым и служилыми декабря 22 день волчьею дорогою, нартами и лыжи на оленях; им же вожь бе Яскалбинской князь Ишбердей со своими Вогуличи в Великую Пермь, и оттоле к Москве доидоша» [53], кн. 2, с. 612, илл. 203. Из Кунгурской или Ремезовской Летописи, составленной в XVII веке. Взято из [67], с. 104.

Рис. 7.17. Иван Грозный принимает посольство от Ермака-Василия. «Егда же доидоша Московскаго царства к благочестивому государю и великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии, и отписку и есак вручиша; егда ж начаша чести, и слыша государь, яко взят царство Сибирское и царя победив, и языки Татар, Вогулич и Остяков под руку его привед и ясак собрал и послал с атаманом и прот-чими, велми возрадовался и прославил Бога и Ермаку послал великие дары: 2 пансыря и сосуду и шубу свою, атаманов же кормом и выходом одарив, и вскоре к Ермаку возвратил с жалованною и похвалною грамотою тоею же дорогою, ею же приехаша» [53], кн. 2, с. 613, илл. 204. Из Кунгурской или Ремезовской Летописи, составленной в XVII веке. Взято из [67], с. 105.

Отметим, что в Кунгурской или Ремезовской Летописи, которую мы, в частности, цитируем, Великая Пермь уже перенесена романовскими летописцами в Сибирь, см. подпись к рис. 7.16. Но произошло это лишь в XVII–XVIII веках, когда Романовы и их западноевропейские коллеги старательно очищали карту Западной Европы от русско-ордынских названий. Ранее Великой Пермью именовали территории Германии и Австрии, см. «Новая хронология Руси», гл. 14:20. Так что имеющийся сегодня в нашем распоряжении летописный рассказ о Ермаке – довольно позднего происхождения и был тенденциозно отредактирован Романовыми. Эта сибирская Летопись связывается с именем сотника Ульяна Ремезова, который «в 1650 году узнал все обстоятельства Ермаковых дел и смерти от Таиши Калмыцкаго Аблая» [39], т. 9, гл. 6, столбцы 241–242. Так что ремезовский текст появился не ранее СЕРЕДИНЫ СЕМНАДЦАТОГО ВЕКА, то есть примерно лет через семьдесят после гибели Ермака-Василия. То есть по прошествии значительного времени.

Осенью 1583 года к Ермаку прибыло подкрепление, чтобы упрочить завоевание. На самом деле, повторное после XIV века покорение огромного Сибирского царства, рис. 7.18.

«Таким образом, город Сибирь… и окрестные племена ВНОВЬ признали себя нашими данниками. Ермак же предпринял после этого еще один удачный поход вверх по Иртышу, чтобы распространить на восток наши владения.

Это было его последним подвигом. Едва он вернулся в город Сибирь и расположился для отдыха, КАК ЕМУ ДАЛИ ЗНАТЬ, что бывший царь Кучум преграждает путь караванам бухарских купцов, идущих к нам. ПОВЕРИВ ЭТОМУ ИЗВЕСТИЮ, ПО-ВИДИМОМУ, ВЫМЫШЛЕННОМУ, бесстрашный атаман взял с собой 50 казаков и в первых числах августа поплыл вверх по Иртышу навстречу бухарцам. Но ни о них, ни о Кучуме нигде не было никакого слуха… При этих обстоятельствах близ устья реки Вагая наших удальцов застигла ночь… (Они – Авт.) расположились на ночлег, не приняв никаких мер предосторожности. А между тем коварный Кучум был недалеко и тайно следил за всеми их движениями… Кучум отправил туда своих людей. Они незаметно подкрались к спящим и начали беспощадно их убивать, причем СПАССЯ ТОЛЬКО ОДИН, привезший оставшимся в Сибири казакам печальную весть о погибели их атамана (см. рис. 7.19 – Авт.). Сам Ермак, когда проснулся, кинулся к своему стругу, но не мог вскочить в него, одетый в тяжелый жалованный царский панцирь, и… потонул.

Рис. 7.18. Прибытие подкрепления к Ермаку. «Майя с 10 числа, посланы воеводы с Москвы к Ермаку… князь Семен Волховский да Иван Глухой с 500 человеки… Егда ж доехаша до Сибири в 2 день, зиме же пришедши и гладу велию припадшу яко понудитися и тела человеческие ясти, и о[т] гладу мнози изомроша и воеводы. Весне же приспевши, Татара и Остяки от новин своих рыбы и овощи и запасы принесоша, и казаки от гладу насытишася» [53], кн. 2, с. 614, илл. 205. Из Кунгурской или Ремезовской Летописи, составленной в XVII веке. Взято из [67], с. 111.

Рис. 7.19. Неосторожность Ермака, приведшая его к гибели. «Бе бо у Кучюма Татарин в смертной казни, и сего посла проведати Ермака и броду через перекоп; Татарин же перебред и виде казаков всех спящих, возвестив Кучюму; и не верно бе, и паки посла, веле унести что; и пришед второе, взят 3 пищали и 3 лядунки, и принесе; бе же нощи тоя дождь умножен, яко судбами Божиими постиже рок, и прииде на воинов смерть» [53], кн. 2, с. 617, илл. 207. Из Кунгурской или Ремезовской Летописи, составленной в XVII веке. «Античный» Геродот описал это событие как гибель спартанского царя Дориея. Взято из [67], с. 122.

Рис. 7.20. Татары находят тело Ермака, прибитое к берегу и снимают с него латы. «Уразуме[ша] все по пансырем, яко Ермак, и знающе, что государь прислал ему 2 пансыря, и каковы видеша; егда же начаше снимать Кайдаул мурза с него, тогда поиде кров из рота и из носа, что из жива человека… и положиша его нага на лобаз и послаша послов во окрестные городки, да снидутся видети нетленнаго Ермака, точащаго кров живу» [53], кн. 2, с. 618, илл. 208. Из Кунгурской или Ремезовской Летописи, составленной в XVII веке. Взято из [67], с. 128.

Рис. 7.21. Тризна по Ермаку, устроенная татарами. «И нарекоша его богом и погребоша по своему закону на Баишевском (Башлевском – Авт.) кладбище под кудрявую сосну… и собраша… на поминки 30 быков и 10 баранов и учиниша жрение по своему извычаю, поминающе реша: "… Аще ли жива тя учинити бы себе царя, и се видим тя мертва беспаметна рускаго князя”» [53], кн. 2, с. 619, илл. 209. Из Кунгурской или Ремезовской Летописи, составленной в XVII веке. Взято из [67], с. 130.

13 августа тело Ермака было прибито к берегу под епанчинские юрты (см. рис. 7.20 – Авт.). Ловивший в это время рыбу татарин Яныш… вытащил богатыря, одетого в панцирь. Когда сбежались все татары и начали снимать с него одежду то из рта и носа лихого атамана, по словам летописи, хлынула кровь как из живого человека. Обнаженное тело Ермака было выставлено напоказ всем окрестным жителям, которые стали колоть его своими копьями и пронизывать стрелами из луков. Когда же они убедились, что кровь продолжает течь из него, как из живого, а вьющиеся над ним птицы не решаются начать клевать труп, то поганых объял ужас: ОНИ ПРИНЯЛИ ЕРМАКА ЗА БОГА и похоронили по своему обряду под кудрявой сосной… и устроили богатейшую тризну, заколов 30 быков и 10 баранов (см. рис. 7.21 – Авт.). Так погиб Ермак.

Лишившись своего славного атамана, остальные казаки решили вернуться домой и, севши на суда, они спустились вниз по Иртышу и Оби к Каменному Поясу вместе со стрелецким головой Глуховым и ПОСЛЕДНИМ ОСТАВШИМСЯ В ЖИВЫХ АТАМАНОМ Матвеем Мещеряком…

В 1586 году была построена крепость Тюмень, а в 1587 году возник и Тобольск вблизи города Сибири. У Тобольска в одной стычке ПАЛ ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ПЯТИ АТАМАНОВ, ХОДИВШИХ С ЕРМАКОМ, – МАТВЕЙ МЕЩЕРЯК» [53], кн. 2, с. 615–618.

Сегодня показывают даже старый шлем, приписываемый хану Кучуму, см. рис. 7.22.

Однако похоже, что никаких надписей на нем нет.

Рис. 7.22. Якобы это – шлем хана Кучума. Неясно, есть ли на нем какие-либо надписи. Не исключено, что это – некий безымянный шлем, объявленный царским. Взято из [53], кн. 2, с. 620, илл. 210.

Между прочим, Карамзин сообщает некоторые подробности о панцире Ермака. Оказывается, это были роскошные латы Ермака узнали «по железным латам с медною оправою, с ЗОЛОТЫМ орлом на груди» [39], т. 9, гл. 6, столбец 241. Так что вожди казаков XVI века выглядели как тяжеловооруженные рыцари. Итак, через некоторое время Сибирь была полностью освоена и колонизирована последователями Ермака-Василия.

Сравним теперь «древне»-греческую и романовскую версии.