Текст книги "Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков"

Согласно романовской версии, внезапное нападение хана Кучума на отряд Ермака, оказавшийся на острове, посреди «реки», было для казаков полной неожиданностью. Они подверглись полному разгрому. Почти все были убиты, см. рис. 8.136. Ермак погиб, когда пытался вскочить в судно, стоявшее у берега, либо стремился доплыть до струга, уже отошедшего от острова. Тяжелые царские доспехи, бывшие на атамане, увлекли его под воду, и Ермак утонул, см. рис. 8.137. Кстати, на старинном рисунке показано, что Ермак успел ухватиться руками за два каната, свисающие с судна, стоящего у берега, см. рис. 8.137. Однако вскарабкаться на борт, как считается, не удалось.

Обычно пишут, что после ночного боя на острове уцелел только один казак из отряда Ермака [39], т. 9, гл. 6, столбец 240. Он бежал в город Искер-Сибирь и сообщил о беде.

Рис. 8.136. Ночное сражение отряда Ермака на острове, посреди большой «реки». Почти все казаки были перебиты. «92 году; августа в 6 день, в полунощи, нападе на Ермака с дружиною Кучюм со множеством вой, яко спя без опасения; час прииде смертный и побиша их, точию един казак утече во град и возвестив бывшим» [67], с. 120, 123.

Рис. 8.137. Гибель Ермака в воде. «Ермак же, видя своих убиение и помощи ни откуду животу своему, бежа в струг свой и не може скочити: бе одеян двема царскими пансыри; струг же отплы от брега и не дошед утопе, месяца августа в 6 день» [67], с. 122, 124.

Однако оказывается, что были и другие мнения. Некоторые источники утверждали, что спаслось НЕСКОЛЬКО КАЗАКОВ. Например, Фишер так ссылается на старинные свидетельства: «Ниже… объявлено будет, что в 7129 (1621) году по прибытии Тобольскаго Архиепископа Киприана, нашлось еще несколько козаков из Ермаковых товарищей. Оные были конечно или из числа тех, которые ПРИ ПОРАЖЕНИИ ЕРМАКОВОМ ВСКОЧИЛИ В СУДА, или что гораздо вероятнее, которые отъехали с Глуховым, и с первыми из Москвы посланными Стрельцами и козаками назад возвратились» [83], с. 162.

Так или иначе, говорили о нескольких солдатах, уцелевших после ночного боя.

Всего от корпуса Ермака осталось 150 казаков, которых в трагический момент не оказалось на острове. Получив известие о гибели атамана, они были вынуждены покинуть Сибирь [67], с. 122. Хотя вскоре вернулись с подмогой и покорили страну окончательно.

Обратимся теперь к испанской = османской хронике Берналя Диаса и послушаем дальше его рассказ о поражении Кортеса.

«Наши приняли решение – всем солдатам вместе с их капитанами и знаменами вернуться назад, отступая с большой слаженностью; НО ОБРУШИВШИЕСЯ НА НИХ СТОЛЬ РАЗЪЯРЕННЫЕ ВРАГИ ОТБРОСИЛИ К ЭТОЙ БЕДСТВЕННОЙ ДОРОЖКЕ В ПРОЛОМЕ С ВОДОЙ, так что те, не оказывая сопротивления, повернулись спинами [к врагу]. А Кортес, видя, что ОНИ ПОВЕРНУЛИСЬ И РАЗБИТЫ, прилагая все усилия, призывал: "Держитесь! Держитесь, сеньоры! Держитесь крепче!"… – но не смог их сдержать. И в этом ПРОЛОМЕ, ЧТО ЗАБЫЛИ ЗАСЫПАТЬ, ПРИ УЗКОЙ И ИСПОРЧЕННОЙ ДОРОЖКЕ, МЕШИКИ НА СВОИХ ЛОДКАХ ГРОМИЛИ [КОРПУС КОРТЕСА], РАНИВ ЕГО САМОГО В НОГУ, и они унесли живьем свыше 66 солдат и убили 8 лошадей ДА И САМОГО КОРТЕСА УЖЕ ДЕРЖАЛИ В РУКАХ ШЕСТЬ ИЛИ СЕМЬ МЕШИКСКИХ ВОЕНАЧАЛЬНИКОВ; но Наш Сеньор Бог, пожелав помочь, дал ему силу защищаться, ведь КОРТЕС БЫЛ РАНЕН В НОГУ, и в этот момент к Кортесу пробился весьма сильный духом солдат, которого звали Кристобаль де Олеа, уроженец Старой Кастилии; он видел, что Кортес схвачен столь многими индейцами, и этот солдат напал на них столь отважно, что тотчас же убил четверых из этих военачальников, которые, окружив, держали Кортеса; к тому же ему помог другой очень смелый солдат по имени Лерма… Олеа потерял жизнь, а Лерма был смертельно ранен; затем подоспели к нему многие солдаты, хотя и были сильно изранены, они бросились на помощь Кортесу И ПОМОГЛИ ЕМУ ВЫБРАТЬСЯ ИЗ ГРЯЗИ И СПАСТИСЬ. И там также был стремительно подоспевший маэстре де Кампо Кристобаль де Олид, и они, ВЗЯВ КОРТЕСА ЗА РУКИ, ВЫТАЩИЛИ ИЗ ВОДЫ И ГРЯЗИ и посадили его на лошадь, дабы увезти от смертельной опасности; и в тот же момент также прибыл и майордом Кортеса, которого звали Кристобаль де Гусман, он привел ему другую лошадь, но с плоских крыш весьма дерзко перемещавшимися мешикскими воинами злым способом был захвачен Кристобаль де Гусман, и они живьем притащили его к Куаутемоку; и мешики шли вслед за Кортесом и всеми его солдатами, пока те не вошли в своей лагерь.

Итак, после того, КАК ЭТО БЕДСТВИЕ СЛУЧИЛОСЬ, отряды мешиков не переставали с воплями преследовать наших, стараясь отловить [живьем], выкрикивая множество ругательств и обзывая трусами. Но оставим рассказывать о Кортесе И ЕГО РАЗГРОМЕ и вернемся к нашему войску… И здесь штурм сперва удался на славу. Но вдруг к нашим ногам покатились пять окровавленных голов испанцев ИЗ КОРПУСА КОРТЕСА… Нам пришлось отступить. К тому же с высот главного си [(пирамиды храма)], где были идолы Иуцилопочтли и Тескатлипока… раздался гул того огромнейшего барабана, инструмента дьявольской мощи, слышного за две легуа, а затем затрубили в великий рог, звук которого равносилен повелению победить или умереть. Мешики с возрастающим остервенением бросились на нас, и начался такой ужасный бой, что я и сейчас еще вижу его перед глазами…

Нас отбросили почти к самому нашему лагерю…

Тяжело угнетала нас и забота и Кортесе… Мы ничего не знали, кроме угроз врага и кровавых пяти голов наших братьев. Конечно, мы отбивались что было силы, но не для победы, а для спасения бренного нашего тела. Не легче была и участь наших моряков на бригантинах. Враг до того обнаглел, что с самого борта стащил одного гребца…

Вернемся к Кортесу. БОЛЬШИНСТВО ЕГО ЛЮДЕЙ БЫЛИ УБИТЫ ИЛИ РАНЕНЫ, КАК И ОН САМ, роты мешиков преследовали их до лагеря и сражались с ними… Глубокая скорбь овладела Кортесом, но он не подавал вида…

Что же касается корпуса Сандоваля, то с его корпусом случилось точь-в-точь то же самое, что и с остальными: сперва успех, затем атаки мешиков, угрозы и брошенные шесть голов погибших солдат Кортеса… И Сандоваль с тяжелыми боями стал отступать. Когда же отступление удалось и непосредственная опасность миновала, он… бросился, несмотря на три свежие раны, на лошадь и с двумя всадниками пытался проникнуть в лагерь Кортеса. Удалось это не сразу, но все же все трое добрались до цели и первыми словами Сандоваля (к Кортесу – Авт.) были: «ВОТ КАКИЕ ДЕЛА, СЕНЬОР КОМАНДИР, ВЫ НАДЕЛАЛИ! ТАК-ТО ВЫ ИСПОЛЬЗОВАЛИ ВАШ ОПЫТ И ТАК-ТО СЛЕДИЛИ ЗА ИСПОЛНЕНИЕМ ВАШИХ ЖЕ СОБСТВЕННЫХ ПРИКАЗАНИЙ!» Крупные слезы навернулись у Кортеса, когда он ответил: «Сын мой, Сандоваль! Конечно, ВЕЛИКИ МОИ ПРЕГРЕШЕНИЯ, но есть мне и оправдание»» [10], с. 242–244.

Далее Кортес пытается свалить вину на своего казначея, которому он, дескать, приказал засыпать пролом в дамбе, а тот не выполнил поручения, поскольку мало искусен в бою. Однако казначей, присутствовавший при разговоре, тут же возмущенно возразил. Начались, как пишет Берналь Диас, «пересуды самого печального характера». Одним словом, уцелевшие взвинченные воины были в тяжелом состоянии.

Далее, как мы уже обсуждали выше, следует зверская сцена жертвоприношения мешиками захваченных в плен конкистадоров-казаков. Их заставляют танцевать, после чего валят на жертвенные камни, вырезают сердца, разрубают на куски и съедают руки и ноги жертв.

Затем «мешики… начали штурм наших трех лагерей. Наши лагеря окружили со всех сторон, и ЦЕЛЫМИ ДНЯМИ ШЛИ БОИ, и раздавались крики мешиков: "Эй, злодеи, ни к чему не годные! От вашего короля вы сбежали, как и от честного труда: не умеете вы ни дома построить, ни поля засеять! Даже в пищу вы не годитесь, ибо мясо ваше горькое как желчь!"… Тяжко нам было, но все же мы находили силы отбиваться от врага. А бились мы почти что одни: наши друзья-индейцы тайком уходили один за другим» [10], с. 247.

Рассказ Берналя Диаса очень интересен и хорошо отвечает сведениям о Ермаке. Судите сами.

• Сначала атаману Ермаку сопутствует успех, он громит войска Кучума. Однако затем наступает катастрофа. Отряд Ермака пойман в ловушку, неожиданно атакован и разгромлен.

В западноевропейской версии тоже сначала конкистадору Кортесу все удается: он разбивает несколько отрядов индейцев, пытающихся остановить его. Однако затем, при штурме Мешико, его отряд терпит тяжелое поражение. Собственный корпус Кортеса практически полностью разгромлен. Уцелели лишь несколько испанских отрядов, занимавших другие позиции вокруг озера Тескоко.

• В романовской версии, чуть раньше Ермак берет город Сибирь, столицу Кучумовского Царства. Лишь после этого Ермак «погибает».

Согласно испанской = османской версии, события происходили в обратном порядке. Точнее, сначала Кортес мирно входит в столицу Мешико, затем следует восстание и практически полный разгром корпуса Кортеса. Сам он тяжело ранен. Испанцы вытеснены из столицы. Однако затем Кортес собирает силы и все-таки захватывает Мешико. Ацтеки окончательно разгромлены.

• Русские источники подчеркивали, что разгром Ермака произошел из-за его собственной неосторожности: он не выставил ночного охранения на острове.

Испанские = османские летописцы тоже говорят, что крупная неудача Кортеса целиком лежит на его совести: он не засыпал канал, проделанный мешиками в дамбе, что позволило ацтекам заманить Кортеса в ловушку. По Берналю Диасу, сам Кортес, плача, признает свою роковую ошибку, стоившую жизни многим его товарищам.

• Романовская версия признает, что, возможно, спасся не один, а несколько казаков из отряда Ермака. Хотя обычно говорят лишь об одном, бежавшем с рокового острова. Ясное дело, оставались также и казаки других отрядов Ермака, не пошедших с ним в тот момент.

Аналогично, испанская = османская версия сообщает, что хотя корпус Кортеса был разгромлен, однако кое-кто спасся. Не говоря уж о том, что уцелели некоторые конкистадоры, бывшие на других дамбах Мешико.

• Русские источники считают, что Ермак УТОНУЛ в «реке», а точнее, в прорытом канале, через который был сделан брод. При этом говорится, что Ермак СВАЛИЛСЯ в воду, пытаясь попасть на свой струг.

Испанская = османская версия подробно рассказывает, что Кортес упал в воду и грязь канала, прорытого мешиками в дамбе. Причем он был тяжело ранен и СВАЛИЛСЯ с узкого моста, сделанного мешиками специально неудобным для прохода, дабы поймать конкистадоров в ловушку.

Мы уже цитировали старинные свидетельства о том, при каких обстоятельствах тело Ермака было извлечено из воды. Его вытащил из реки ТАТАРИН Яниш, см. рис. 8.138. Ермак был одет в тяжелые роскошные латы с медной оправой и золотым орлом на груди.

Когда затем Мурза Кандаул хотел снять броню с Ермака, ИЗ ТЕЛА ВДРУГ ХЛЫНУЛА СВЕЖАЯ КРОВЬ. Татары начали пускали в него стрелы. Летопись говорит, что «ЧТО СИЕ ПРОДОЛЖАЛОСЬ ШЕСТЬ НЕДЕЛЬ». ТЕЛО ПРОДОЛЖАЛО ТОЧИТЬ КРОВЬ, КАК ЖИВОЕ, см. рис. 7.20. То есть шесть недель Ермак оставался как бы ЖИВЫМ! Сообщается далее, что плотоядные птицы, стаями летая над Ермаком, не смели его коснуться. Так обычно бывает, когда птицы видят пусть раненого, но живого и все еще активного человека. Летопись подчеркивает, что такие длительные признаки жизни Ермака люди расценили КАК БОЖЕСТВЕННОЕ ЧУДО.

Лишь через некоторое время атамана Ермака похоронили [39], т. 9, гл. 6, столбцы 239–241.

Рис. 8.138. Ермака вытаскивает из воды татарин Якыш или Яниш. «Видев у брега шатаюшеся человеческие ноги и накинув петлею переметною веревку за ноги, извлече на брег и виде одеяна пансыри и разумев не просту быти…» [67], с. 124, 127.

Скорее всего, в первоначальном тексте сибирской Летописи было сказано, что Ермак после падения в воду был спасен и долгое время оставался жив. Романовские редакторы, объявив – на бумаге – Ермака погибшим СРАЗУ, были вынуждены теперь как-то объяснить «длительную жизнь его тела». Выход придумали простой: объяснили ЧУДОМ. Дескать, так было угодно Богу.

Процитируем еще раз Кунгурскую Летопись: «Уразуме вси по пансырем, яко Ермак, и знающе, что государь прислал ему 2 пансыря и каковы видеша. Когда ж начата снимать Кайдаул мурза с него, тогда ПОИДЕ КРОВЬ ИЗ РТА И ИЗ НОСА, ЧТО ИЗ ЖИВА ЧЕЛОВЕКА. Зря же Кайдаул, понеже стар, ТЕЧЕНИЕ КРОВИ ЖИВОЙ НЕ ЗАМЕРЛО, и разумев, что человек Божий, и положиша его нага на лабаз, и послаша послов во окресные городки да снидутся видети НЕТЛЕННАГО ЕРМАКА, ТОЧАЩЕГО КРОВЬ ЖИВУ, и отдаде, ругаяся, на отмщение своей крови. И о сем ДИВЕ ДА РАЗУМЕЮТ ХРИСТИАНСКОГО БОГА.

Егда же начата сходити, по завету всех, аще кто приидет да вонзит стрелу в мертвое Ермакове тело (см. рис. 8.139 – Авт.). Егда же унзоша, КРОВЬ СВЕЖА ТОЧАЩЕ. ПТИЦЫ ЖЕ ОБЛЕТАШЕ, НЕ СМЕЯ ПРИКОСНУТЬСЯ ЕМУ. И лежаще на лабазе 6 недель, ноября по 1 день, донележе от конец приидоша Кучюм с мурзами и Кондинсие и Обдаринские князи, и унзоша стреля своя и КРОВЬ ЕГО ТЕЧАШЕ ЯКО ИЗ ЖИВАГО, И МНОГИМ ЯВЛЯСЯ В ВИДЕНИИ БУСУРМАНОМ И САМОМУ СЕЙДЯКУ ЦАРЮ, да погребут. Овии же от него решишася ума и именем его и доднес божася и кленутся. И тако чуден и страшен, егда глаголати им и в повтестех между собою без слез не пробудут» [67], с. 126.

Рис. 8.139. Старинное изображение тела Ермака, источающего кровь, как будто бы Ермак остался жив. В него стреляют стрелами, однако живая кровь продолжает течь. Более того, он является многим людям. То есть ведет себя как живой, хотя романовские редакторы приписывают все это «чуду». Рисунок из Кунгурской Летописи. Взято из [67], с. 129.

Здесь мы видим еще одно яркое сообщение старой русской Летописи. Оказывается, ЕРМАК МНОГИМ ЛЮДЯМ ЯВЛЯЛСЯ КАК ЖИВОЙ, ТО ЕСТЬ ОНИ ЕГО ВСТРЕЧАЛИ, ВИДЕЛИ ЖИВЫМ ПОСЛЕ «ГИБЕЛИ В ВОДЕ». Конечно, романовский редактор вставил здесь лукавое словцо: «в видении». Дескать, людям являлся Ермак живым не наяву, а как бы во сне, в видении, как призрак. Однако, скорее всего, в первоначальном старом тексте говорилось, попросту, что Ермак долго время после спасения из воды был жив, встречался со многими людьми, в том числе и с САМИМ ЦАРЕМ СЕЙДЯКОМ. При этом был ранен, из ран время от времени сочилась кровь. Но был активен, «многих свел с ума». Вероятно, своими угрозами и поступками.

Именно так, согласно испанской = османской версии, и вел себя конкистадор Кортес после спасения из вод озера Тескоко. Был ранен, но оправился, продолжил войну, взял Мешико. Через некоторое время совершил еще один поход в Гондурас.

Итак, если отбросить легкую сказочную окраску рассказанной нам истории, то фактически здесь русская Кунгурская Летопись прямым текстом утверждает, что ЕРМАК ПОСЛЕ ПАДЕНИЯ В ВОДУ НА ПРОТЯЖЕНИИ ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ ПОЛУТОРА МЕСЯЦЕВ БЫЛ ЖИВ. Повторим, что, по-видимому, романовские редакторы по уже понятным нам причинам тенденциозно переработали первичный старый текст. Они изобразили дело так, будто Ермак СРАЗУ ПОГИБ у речного острова, а все дальнейшие свидетельства о том, что он остался жив, – это, мол, народные сказки.

Таким образом, перед нами вновь всплывает испанская = османская-атаманская точка зрения, согласно которой конкистадор Кортес был действительно тяжело ранен во время боя у острова, однако уцелел, остался жив и продолжал какое-то время командовать остатками своего корпуса. Мы получаем хорошее согласование двух версий.

Далее, обратимся к старинному изображению разгрома корпуса Кортеса, см. рис. 8.140. Вот комментарий к нему: «Так изобразил индейский художник один из эпизодов битвы за Мешико – ТОНУЩЕГО КОРТЕСА СПАСАЕТ ИНДЕЕЦ; слева на переднем плане изображена бригантина» [10], с. 245.

Рис. 8.140. Кортес, одетый в латы, тонет в озере, рядом в берегом, упав с моста на дамбе. Около него стоит испанская = османская бригантина. Индеец хватает Кортеса за руку и вытаскивает из воды. Вместе с Кортесом = Ермаком тонут еще несколько рыцарей-конкистадоров = казаков. Старинный рисунок из индейской рукописи «Кодекс из Аскатитлана», XVI век. Взято из [10], с. 245.

Рис. 8.141. Фрагмент старинного рисунка из Кунгурской Летописи. Ермак тонет рядом со своим стругом, пытаясь ухватиться за свисающие канаты. Взято из [67], с. 124.

КОРТЕС ПОКАЗАН ТОНУЩИМ В ВОДЕ. ОН ОДЕТ В ЛАТЫ. СОВСЕМ РЯДОМ С НИМ НАХОДИТСЯ ЕГО КОРАБЛЬ. Перед нами – практически то же самое изображение, что и в русской Кунгурской Летописи, представленное на рис. 8.137. Там тоже показан казацкий корабль, рядом с которым тонет атаман Ермак, см. рис. 8.141. Как мы уже знаем, Ермак тоже был одет в латы. Причем, в роскошные царские доспехи.

Эти два старинных рисунка – русский и индейский – рассказывают, скорее всего, об одном и том же событии – о падении Ермака-Кортеса, одетого в латы, в воду с узкого моста-дамбы, рядом со стругом-бригантиной, у острова, на котором стояла столица Мешико.

Далее, очень интересно, что, согласно русской летописи, атамана Ермака вытащил из воды ТАТАРИН, то есть, как считается, не казак, а местный житель, см. рис. 8.142. А индейский автор считал, что конкистадора Кортеса вытащил из воды ИНДЕЕЦ, то есть опять-таки не испанский соратник Кортеса, а местный житель Мексики.

Теперь мы можем с большой степенью достоверности указать то место, где был тяжело ранен атаман Ермак. На рис. 8.143 и 8.144 показан план сражения у «Моста бедствия». Так назвали место, где чуть было не погиб Кортес и где был разгромлен его корпус. Само название довольно характерно и показывает, что данному событию придавалось большое значение. Приводимые нами планы составлены комментаторами по старинным описаниям.

Рис. 8.142. Увеличенный фрагмент предыдущего рисунка. Тонущий Кортес = Ермак в латах и индеец = татарин, вытаскивающий его из воды. Взято из [10], с. 245.

Рис. 8.143. План общего штурма Мешико и поражения корпуса Кортеса у «Моста бедствия». Первая часть. Взято из [10], с. 244.

Рис. 8.144. План общего штурма Мешико и поражения корпуса Кортеса у «Моста бедствия». Вторая часть. Взято из [10], с. 244.

На рис. 8.143 показано начало штурма дамб-мостов Мешико несколькими отрядами Кортеса-Ермака. Сам «Мост бедствия» показан справа внизу. Кортес наступал именно через эту дамбу. На рис. 8.144 показано ложное отступление отряда мешиков с целью заманить корпус Кортеса В ЗАСАДУ у «Моста бедствия». Эта операция привела к разгрому Кортеса. Здесь же показано вынужденное отступление и остальных отрядов конкистадоров, понесших большой урон.

Итак, нам удалось обнаружить детальный план того места в Мексике, где потерпел поражение отряд Ермака-Кортеса и где он был ранен. То есть то самое место, которое романовские историки объявили местом гибели Ермака и перенесли – на бумаге – на сибирскую реку Иртыш. На несколько тысяч километров. Конечно, точно указать место ранения Ермака на территории современного города Мехико вряд ли возможно. Однако приближенное положение вполне можно восстановить, а потому для русских туристов впервые открывается возможность посетить в Мексике прославленное в русской истории место.

Книга Берналя Диаса составлялась, вероятно, заметно позже описанных в ней событий, по каким-то старинным фрагментарным описаниям, дневникам, воспоминаниям. Как мы говорили, опубликована она была довольно поздно. Это привело к тому, что в ней оказались дубликаты, то есть куски, говорящие об одном и том же, но написанные разными людьми. Поздний редактор счел их относящимися к различным событиям и включил в общую хронику, пометив разными датами. Речь вот о чем. Мы обнаружили в хронике Берналя Диаса ЕЩЕ ОДНО ОПИСАНИЕ ночного разгрома корпуса Кортеса-Ермака. Этот фрагмент испанской книги весьма известен и именуется «Ночью печали». Поздний редактор не распознал повтора и поставил «Ночь печали» ПЕРЕД уже обсужденным нами сражением у «Моста бедствия». А следовало бы, попросту, отождествить их, как два описания одного и того же события. В «Ночи печали» опять-таки на сцене – ночь, дамба, мост на ней, неожиданное нападение мешиков на конкистадоров, яростное ночное сражение и гибель нескольких видных предводителей конкистадоров. При этом автор данного фрагмента тоже пишет, что КОРТЕС БЫЛ РАНЕН, правда, не во время сражения на дамбе, а несколько позже.

Вот рассказ Берналя Диаса. «Мы видели, что каждый день наши силы уменьшаются, а мешиков увеличиваются. Мы видели, что многие из нас уже мертвы и все много раз ранены, и хотя мы сражались как доблестные мужи, не могли ни прогнать, ни заставить отступить их многочисленные отряды… запасы пороха таяли… воды почти не было совсем… и перемирие, нами предлагаемое, отвергалось с издевкой; и мы видели нашу смерть, со всех сторон окруженные восставшими. И было решено Кортесом… что НОЧЬЮ мы должны уйти окончательно. Выбрано было НОЧНОЕ ВРЕМЯ, ибо бдительность врагов тогда несколько ослабевала…

Прежде всего был построен ПЕРЕНОСНОЙ МОСТ из надежных бревен и досок, чтобы перекидывать его через каналы взамен убранных; несли этот мост впереди армии. Для транспортировки его, установки и охраны назначены были 400 индейцев-тлашкальцев и 150 солдат…

Распределив все это, Кортес, уже с НАСТУПЛЕНИЕМ НОЧИ, велел снести все золото, серебро и прочие драгоценности в один большой зал… Навьючена была вся эта масса на 7 раненых и хромых коней и на 1 кобылу и на множество наших друзей-тлашкаль-цев – больше 80, и состояла она почти целиком из крупных одинаковых слитков…

Наконец, согласно распорядку, установленному Кортесом, мы ЭТОЙ ЖЕ НОЧЬЮ вышли (см. рис. 8.145 – Авт.), направившись к мостам [на дамбе в Тлакопан]. БЫЛО ОКОЛО ПОЛУНОЧИ и довольно холодно, с неба падала какая-то изморозь, А с ОЗЕРА поднялся туман; и вот по нашему переносному мосту на дамбе перешли нагруженные золотом кони, кобыла и тлашкальцы, и перешел за авангардом Кортес и другие, и многие конные. И тут раздались крики, сигналы труб, вопли и свист мешиков, а со стороны Тлателолько кричали они на своем языке: «Воины в лодках, выступайте, teules и их союзники уходят, НИ ОДИН ИЗ НИХ НЕ ДОЛЖЕН УЙТИ!» В одно мгновение ВСЕ ОЗЕРО покрылось лодками (см. рис. 8.146 – Авт.), а позади нас столпилось такое множество отрядов врагов, что наш арьергард как бы завяз, и мы не могли продвигаться дальше. А тут случилось еще, что два наших коня поскользнулись на мокрых бревнах, упали в воду и при общей суматохе МОСТ ПЕРЕВЕРНУЛСЯ, это видели я и другие, вместе с Кортесом успевшие спастись, перейдя на другую сторону. Множество мешиков, точно облепив мост, захватили его, и как мы их ни поражали, нам так и не удалось им вновь завладеть.

Между тем задние все напирали, и скоро в панике образовалась в этом ПРОМЕЖУТКЕ [В ДАМБЕ] С ВОДОЙ великая куча людей, лошадей и поклажи (см. рис. 8.147 – Авт.). Всякий, кто не умел плавать, неминуемо погибал, и такая участь постигла большинство наших [воинов]-индейцев… Немало было переловлено также с лодок, немедленно связано и отвезено для жертвоприношений…

Рис. 8.145. «НОЧЬЮ из своего расположения – дворцового комплекса Ашаякатля – вышли испанцы и их союзники-индейцы одной колонной; впереди шли испанцы… (с рисунка из „Флорентийского Кодекса“, XVI век)» [10], с. 201.

Рис. 8.146. Ночное нападение мешиков = кучумовцев на отряд Кортеса = Ермака в «Ночь печали». Из «Флорентийского Кодекса» XVI века. Взято из [10], с. 202.

Кое-кто перебирался через головы и тела своих же товарищей; многие беспорядочно ринулись по дамбе назад, думая пробиться до суши, но немедленно попадали в самую гущу врагов, И ВСЕ ДО ЕДИНОГО ПОЛЕГЛИ. Конечно, никто не думал о диспозиции, столь тщательно разработанной» [10], с. 200–203.

Вот еще одно старинное изображение сражения в «Ночь печали», см. рис. 8.148. «Авангард конкистадоров прошел три КАНАЛА-ПРОМЕЖУТКА В ДАМБЕ, ведущей в Тлакопан, а когда переходил четвертый "КАНАЛ Тольтеков", его увидела одна женщина, набиравшая воду, и закричала, "Мешики, выходите! Враги тайно покидают город"» [10], с. 201.

Рис. 8.147. «Ночь печали». Слева показано, как сорвался переносной мост, и в «Канале Тольтеков», то есть в промежутке дамбы, в воде оказались испанцы и их союзники-индейцы. Погибло много людей. Справа изображено преследование ацтеками уцелевших испанцев и их союзников. Из «Флорентийского Кодекса» XVI века. Взято из [10], с. 204.

Рис. 8.148. «Ночь печали». Старинный рисунок, показывающий переход конкистадоров через три канала в дамбе. При переходе через «Канал Тольтеков» у них возникли трудности – мешики заметили их движение. «Флорентийский Кодекс». XVI век. Взято из [10], с. 201.

Здесь тоже одновременно упоминаются и ДАМБЫ и КАНАЛЫ, прокопанные в них.

Очень наглядно, хотя и условно, изображена дамба и канал, проделанный в ней, на другом старинном рисунке, показанном на рис. 8.149. Здесь «на отступающих по дамбе из Мешико в "Ночь печали" испанцев и их союзников-индейцев нападают мешики в лодках, часть испанцев и их союзников-индейцев находится в воде "КАНАЛА Тольтеков"»

[10], с. 200. Как мы понимаем, в русских источниках все это описано как нападение хана Кучума на отряд Ермака.

Берналь Диас продолжает:

«Кортес, капитаны и солдаты, которые перешли за авангардом, в карьер неслись по дороге [на дамбе] вперед, стараясь выбраться как можно скорее на сушу и спасти свои жизни… Впрочем, даже конница и та не могла ничего сделать: всюду они встречали то палисады, то обстрел с домов, то грозную щетину наших же копий, подобранных и пущенных в ход неприятелем… Не пригодились нам ни аркебузы, ни арбалеты, ибо они отсырели в воде, ДА И ТЕМНОТА НЕ ДОПУСКАЛА ПРИЦЕЛА…

И все же мы продвигались! Трудно сказать, что сталось бы с нами, если все произошло бы не НОЧЬЮ, В ТЕМНОТЕ, а при дневном свете! Несомненно, не спасся бы ни один человек! Впрочем, и сейчас было ужасно… И тому, кто не видел ЭТОЙ НОЧИ, тяжело представить, насколько было ужасно – множество воинов, окруживших нас, и лодки, с которых они хватали наших солдат» [10], с. 203.

Рис. 8.149. «Ночь печали». Временное отступление испанцев = османов-атаманов из Мешико по дамбе, в которой прорыт «Канал Тольтеков». Из индейской рукописи «Лиенсо де Тлашкала», XVI век. Взято из [10], с. 200.

На рис. 8.150 представлен план боя в «Ночь печали», составленный поздними комментаторами по старинным описаниям. Вверху – первый этап сражения на дамбе, внизу – второй и третий этапы.

Пройдя дамбу, испанцы = османы все-таки не смогли оторваться от преследования. Мешики гнались за ними и вскоре настигли у селения Куаутитлан. «Во весь опор прискакали трое наших, ранее отправленных на разведку, с ужасным известием, что вся громадная долина перед нами полным полна мешикских воинов, ожидающих нас… Ох! Какая это была ужасная и жестокая битва; мы продвигались вперед, дерясь с врагами, шаг за шагом, рубили и кололи их, но они, собаки, с яростью сражались, раня и убивая нас своими копьями… Все всадники и лошади, как и все наши, были изранены и покрыты кровью, своей и чужой… КОРТЕС, Кристобаль де Олид, Гонсало де Сандоваль, Гонсало Домингес и Хуан де Саламанка… БЫЛИ СИЛЬНО ИЗРАНЕНЫ, крушили отряды врагов; Кортес велел рубить и колоть предводителей – сеньоров врагов» [10], с. 207.

Рис. 8.150. «Ночь печали». Схема трех этапов ночного боя конкистадоров с мешиками на дамбе посреди озера Тескоко. Временный мост рухнул и множество испанцев и их союзников погибло. План составлен комментаторами. Взято из [10], с. 202.

В итоге конкистадоры пробились, хотя и потеряли многих солдат. На этом завершается глава хроники Берналя Диаса, которую обычно называют «Ночь печали».

Итак, перед нами, по-видимому, повтор битвы у «Моста бедствия». При этом Кортес тоже РАНЕН, хотя и остается в строю.

Кстати, обратимся еще раз к старинному изображению на рис. 8.149, где показана ночная битва на дамбе. Тут полегло много конкистадоров = казаков. Мы видим, что в воду свалилось несколько испанцев, среди которых явно выделяется ЗНАТНЫЙ КОНКИСТАДОР В ПЫШНОМ ОДЕЯНИИ ИЛИ В БОГАТЫХ ЛАТАХ, с большим воротником, может быть, латным, см. рис. 8.151. Один из индейцев схватил его за ногу и старается, вероятно, вытащить из воды. Остальные воины, оказавшиеся в канале, явно более простого происхождения и положения. Как мы теперь понимаем, скорее всего, тут показано падение Кортеса-Ермака с моста в воду, чуть было не стоившее ему жизни. Именно это было изображено на старинном рисунке, относящемся к сражению на «Мосту бедствия» и приведенному нами выше, см. рис. 8.140 и 8.142. Хотя в повествовании Берналя Диаса о «Ночи печали» ничего не упоминается о падении Кортеса в канал, однако старинный рисунок, вероятно, оказался здесь более правдивым.

Он сообщил нам то, о чем чуть позже сам Берналь Диас расскажет уже прямым текстом. Но только в последующем разделе «Битва у Моста бедствия».

ВЫВОД. Скорее всего, две главы книги Берналя Диаса, под условными названиями «Ночь печали» и «Битва у Моста бедствия», являются описаниями одного и того же события. Известного нам также из русской истории как ночное сражение хана Кучума с Ермаком, завершившееся разгромом казаков и «гибелью» Ермака. На самом деле – тяжелым его ранением.

Рис. 8.151. Фрагмент старинного индейского рисунка, показывающего сражение испанцев с мешиками на дамбе в «Ночь печали». Среди испанцев, упавших в воду, выделяется один-единственный знатный воин, богато одетый, с большим щитом. Вероятно, это и есть Кортес = Ермак, который, как мы уже поняли из описания битвы у «Моста бедствия», свалился с моста в канал и чуть было не погиб. Взято из [10], с. 200.

Рис. 8.152. Старинный план Мешико-Теночтитлана. С раскрашенной гравюры. Считается, что составлен Кортесом и направлен императору Карлу V. То есть, по нашей реконструкции, Ивану IV Грозному = Навуходоносору. Взято из [10], с. 238.

Рис. 8.153. Прорисовка плана Мешико, сделанная позднейшими комментаторами. Сам план составлен будто бы Кортесом = Ермаком. На прорисовке под номерами 14 и 8 отмечены, соответственно, «Мост бедствия», где был разгромлен отряд Кортеса-Ермака, и «Канал Тольтеков», где в «Ночь печали» тоже был разгромлен отряд Кортеса-Ермака. Взято из [10], с. 239.

На рис. 8.152 приведен старинный план Мешико-Теночтитлана. Считается, что его составил Эрнан Кортес и приложил к письму-реляции императору Карлу V, знамя которого с двуглавым имперским орлом изображено на плане в Койокане, городе, где была ставка Кортеса во время взятия Мешико, и после. Впервые этот план был опубликован в Нюрнберге, якобы в 1524 году, в издании «Писем-реляций» Эрнана Кортеса в переводе на латинский. Считается, что план вышел в свет всего лишь через три года после взятия Мешико Кортесом. Однако из наших результатов вытекает, что эта датировка ошибочна. Мексика была завоевана Кортесом-Ермаком лишь в конце XVI века, примерно в 1581–1584 годах. Следовательно, и «Письма» Кортеса к Карлу V, и план Мешико, датируются не ранее конца XVI века. Следовательно, опубликованы были еще позже. Скорее всего, в начале XVII века или позднее.