Текст книги "Малороссийская проза (сборник)"

Гаркуша. За последнего из вас жизнию пожертвую. Моя жизнь ничего. Скорее, скорее. Не ожидайте нападения, идите против них. Утешьте меня: повалите жида… отмстите за Довбню!..

Гаркуша был окружен совершенно военною командою. Не привыкших к битве, но все-таки нападающих, почти шутя отбивали; по необходимости убито несколько, прочие все взяты…

В городе суматоха. Мужчины, женщины с детьми бегут, даже немощные старики, едва передвигая ноги, все идут к одному месту.

Женщина (подошла к соседке). А что тут будет такое? Не будут ли кого штрафовать?

Соседка. Нет, то будет после, а теперь только этою улицею повезут лютого харцыза Гаркушу.

Женщина. Разве уже схватили его?

Соседка. Живого схватили. Да еще как? Из самой Москвы проявился один полковой офицер да пошел против него с солдатами; вот и сошлись, начали биться… бились, бились, бились, бились; то-то уже бились!.. Как видит Гаркуша, что не сила, превратился в ястреба и полетел… а офицер себе – молодой, да великую силу знает! – превратился в орла и сбил его назад. Гаркуша стал собакою, а офицер волком, и загрызлись между собою. Гаркуша видит, что плохо ему, стал мышью, вот чтоб ловче уйти в лесу, а офицер себе стал кошкою, за ним, за ним… и поймал его. Это было в виду всех солдат. Кум Демьян все это мне рассказывал.

Женщина. Когда б хорошенько стерегли его! а то чтоб не стал невидимкою, как он часто делал.

Соседка. Не в такие руки попал. Видишь ли, вон везут его, закованного и по рукам, и по ногам; за шею к колодке прикован и еще привязан к телеге…

Когда заковывали Гаркушу и Товпыгу особо, то Гаркуша сказал: «Как ни жалка смерть моего Довбни, но завидую ему! Он избежал посмеяния от злой городничихи. А мне эта участь предстоит!» – и, скрежеща зубами, тряс цепями в ярости.

По снятии допросов Гаркуша заключен был в тюрьму, и караул приставлен уже не из обывателей, а из военной команды, поймавшей его.

Городничий с военным офицером и другими членами, устроивши все, пришли в дом. Городничиха долго не выходила из комнаты, где была запершись с кем-то. Наконец вышла, а бывший у нее прокрадывался под окнами.

Выходя к гостям, городничиха говорила сама с собою: «Мало и запросил, бестианский сын! Половину! Я тебе дам половину! Счастье мое, что попался мне в руки». Вошедши же напала на мужа с криком:

– Чего вы смотрите? Вон крадется тот жид, что содержался за делание фальшивых ассигнаций и ушел от нас. Неужели его не схватите?

– Где он, где? – закричал городничий и прочие, бросаясь к окну.

– Он, он, точно он! Ловите его, ловите!

И не ожидавший ничего худого, а еще надеявшийся на получение чего-либо, жид тут же был пойман…

– Смотрите, не участвовал ли он с Гаркушею? Не вместе ли с ним разбойничал? Не сводите их вместе, а издали покажите Гаркуше, что он скажет?

Жида закованного и, по приказанию городничихи, с завязанным ртом подвели к окну тюрьмы, где содержался Гаркуша.

– Гаркуша! Знаешь ли ты этого жида? – спросили его.

Гаркуша выглянул, изменился в лице, цепи на нем страшно загремели, и он заревел:

– Иуда!.. предатель!.. Довбня…

Жида поспешили увести и, написав к прежнему его обвинению в делании ассигнаций, что он ушел из тюрьмы и пристал к Гаркуше, не замедлили осудить к должному наказанию.

При поимке Гаркуши и шайки его найдена у каждого из них значительная сумма, а у Гаркуши были еще жемчуг и другие ценные вещи. Все это описали и, обратив внимание на явку городничихи, поданную после первого посещения Гаркуши о забранных у нее вещах, по мере показанных цен вещам, уплатили ей все сполна. Об отнятых же возах с солью и прочей принадлежностью умолчано и по бумагам о том нигде не значилось.

Вскоре после того, когда известилось начальство о управлении городничего и наряжено было следствие, он умер скоропостижно.

Когда объявили Гаркуше решительный о нем судебный приговор, он, поклонясь присутствующим, сказал: «Справедливо. При всем учении моем я ложно понял вещи, а пред законом и в том уже преступник, что принялся действовать самовластно. Участь мою еще прежде вас истина изрекла устами юноши».

Примечания Л. Г. Фризмана[346]346
  Сокращения, принятые в примечаниях:
  МП-1 – Малороссийские повести, рассказываемые Грыцьком Основьяненком. Книжка первая. М., 1834.
  МП-2 – Малороссийские повести, рассказываемые Грыцьком Основьяненком. Книжка вторая. М., 1837.
  МП-3 – Малороссийские повести, рассказанные Основьяненком. Книжка третья // Отдел рукописей Института литературы им. Т. Г. Шевченко НАН Украины.
  ОР – Отдел рукописей Института литературы им. Т. Г. Шевченко НАН Украины.
  Письма – Квітка-Основ’яненко Г. Ф. Твори. Т. 8. К.: Дніпро, 1970. С. 101–297.


[Закрыть]

«Солдатский портрет»

Впервые напечатана на украинском языке в альманахе «Утренняя звезда», (кн. 2, Харьков, 1833, с. 9—43) с подписью «Грыцько Основьяненко» и подзаголовком «Побрехенька». Существенно доработанный вариант – в МП-1, с. 1—60. Первая редакция перепечатана в «Зібранні творів у семи томах» (т. 3, с. 417–429). Автограф неизвестен, как и точное время создания повести. Поскольку написанная в качестве предисловия к ней «Супліка до пана іздателя» датирована 5 июля 1833 года, следует думать, что сама вещь была создана несколько раньше. Цензурное разрешение М. Каченовского дано 1 декабря 1833 года.

На русском языке опубликована впервые в переводе В. И. Даля под его псевдонимом «В. Луганский» в журнале «Современник» (1837, т. VII, с. 108–138).

Как известно, хотя Квитка писал, что его повесть «прекрасно передана» Далем, у него была и неудовлетворенность некоторыми его «выражениями», что побудило писателя перевести ее самому и опубликовать в третьем томе альманаха «Сказка за сказкой» (СПб., 1842, с. 5—32) собственный перевод «Солдатского портрета». Этот перевод и воспроизведен в данном издании.

«Маруся»

Впервые – МП-1 (с. 63—314), с посвящением Анне Григорьевне Квитке. Небольшой отрывок из повести был под названием «Украинское утро» напечатан в альманахе «Утренняя звезда» (кн. 2, Харьков, 1833, с. 44–48). Автограф неизвестен. Неизвестно также точное время создания произведения. Цензурное разрешение М. Каченовского датировано 4 октября 1833 года. Первая публикация в автопереводе на русский язык с криптонимом «В. Н. С.» – «Современник» (1838, т. ХІІ, с. 1—148 третьей пагинации).

«Праздник мертвецов»

Впервые – МП-1 (с. 315–380). В русском автопереводе – «Современник» (т. 13, с. 127–161) с криптонимом В. Н. С. и посвящением: «Казаку Владимиру Луганскому».

«Делай добро, и тебе будет добро»

Впервые – МП-2 (с. 3—106). Цензурное разрешение М. Каченовского – 11 ноября 1834 года. Автограф неизвестен. Автоперевод с криптонимом «В. Н. С.» – «Современник» (1836, кн. 2, с. 3—106).

«Конотопская ведьма»

Впервые – МП-2, в автопереводе на русский язык с криптонимом «В. Н. С.» – «Современник» (1839, т. XIV, кн. 2, с. 1—60) с посвящением Михаилу Яковлевичу Бедряге. Сведений об этом лице найти не удалось.

«Вот тебе и клад»

Впервые – МП-2 (с. 348–441). В русском переводе – «Литературная газета» (1840, № 1, 2). В письме от 8 февраля 1839 года Квитка обещал Плетневу прислать ему автоперевод этой повести для публикации в «Современнике». Но после критического отзыва Н. А. Полевого на «Праздник мертвецов» он изменил свое намерение и отдал ее А. А. Краевскому для помещения в «Литературных прибавлениях к „Русскому инвалиду“». Как она попала в «Литературную газету», нам неизвестно.

«Божии дети»

Впервые – «Утренняя заря», год 11 (СПб., 1840, с. 1—99). Украинский текст с заглавием «Божі діти» – впервые в изд.: Григорий Федорович Квитка. Сочинения (т. ІІ, Харків, 1887, с. 197–236). Автограф на украинском языке – в ОР.

«Вот любовь!»

Впервые в автопереводе – «Современник» (1839, т. XVI, кн. 4, с. 1—115). Украинский текст с заглавием «Щира любов» опубликован в изд.: Григорий Федорович Квитка. Сочинения (т. II, Харків, 1887, с. 139–304). Автограф – в ОР. Первоначально повесть была написана по-украински и предназначалась для третьей книжки «Малороссийских повестей». 8 февраля 1839 года Квитка писал Плетневу: «…„Щирая любовь“ поступила в цензуру к П. А. Корсакову. Но явится ли она у меня особняком – еще не знаю» (Письма, с. 140). Цензурное разрешение было дано 14 февраля 1839 года. На основе повести Квитка в 1839–1840 годах написал пятиактную драму «Щира любов, або Милий дорогше шастя», которая была опубликована в «Южном русском сборнике» (Харьков, 1848).

Повесть стала предметом переписки Квитки с Плетневым, в результате чего ее концовка подверглась переделке. Измененное окончание было опубликовано в следующем томе «Современника» с обширным предисловием Плетнева, разъяснявшим историю его создания. (См. «Современник», 1840, т. XVII, с. 107–111). Первоначальный вариант концовки сохранился в рукописи на украинском языке и напечатан в «Зібранні праць» (т. 3, с. 471–475).

«Перикатиполе»

Впервые – «Маяк» (1840, ч. VII, гл. II, с. 114–131). На украинском языке впервые в альманахе «Молодик» (ч. II, Харків, 1843, с. 51–90). Известно, что Квитка принимал активное участие в подготовке к печати двух первых частей «Молодика». Автограф на украинском языке – в ОР.

«Козырь-девка»

Впервые – отдельным изданием: «Козир-дівка» (СПб., в типографии 3-го отделения Государственных имуществ, 1838) с посвящением Ольге Яковлевне Кашенцовой, племяннице Г. Ф. Квитки. Цензурное разрешение П. Корсакова – 9 февраля 1837 года. Посвящение датировано: «11 июля 1836. Основа». Печатание повести длительное время задерживалось, и письма Квитки отразили его беспокойство по этому поводу. Лишь в апреле 1839 года издание появилось в Харькове и сразу вызвало эмоциональные отклики. 26 апреля он писал Плетневу: «Вышла „Козир-дiвка“ – и судья сердится на меня, что он никогда бубликов не принимает от просителей…» (Письма, с. 144). Автоперевод повести на русский язык был опубликован в «Современнике» (1840, т. XVIII, кн. 1, с. 1—103 (третья пагинация)).

Повесть вызвала также и сочувственные отклики современников. Е. Гребинка писал автору 14 марта 1838 года: «Еще недавно я вам сказал, да и не я один, а все наши, – превеликое спасибо за „Козырь-девку“» (Данилевский Г. П. Украинская старина. Харьков, 1866, с. 273). Плетнев откликнулся на нее рецензией, в которой, в частности говорилось: «Среди современных творцов повестей, автор, который взял себе имя Грицка Основьяненка, без сомнения один из первых талантов, даже и не только в России. Природа наделила его тонкой наблюдательностью характеров, странностей и всех сторон жизни, что прекрасное зарождается под его пером без наименьших усилий <…> Изображая простонародный быт – этот камень преткновения для счастливейших писателей, он и черты не внесет лишней и ни одним словом не помешает искушению» («Современник», 1838, т. XII, с. 64–66).

К лучшим произведениям Квитки относили «Козырь-девку» В. Белинский и И. Франко.

«Украинские дипломаты»

Впервые – «Современник» (1840, т. XVIII, кн. 2, с. 1—212), с посвящением П. В. Зворыкину. Автограф неизвестен.

«Сердешная Оксана»

Впервые – альманах «Ласточка» (СПб., 1841, с. 32—207). Автограф неизвестен. В русском автопереводе – «Москвитянин» (1842, № 2, с. 411–474).

Рецензент «Литературной газеты», откликаясь на первую публикацию повести, заметил: «Такую уж бог дал натуру уважаемому Грицку Основьяненко: он не может не рассмешить до упаду, когда захочет рассмешить, не может растрогать до глубины души, когда захочет взволновать» (1841, № 56, с. 223–224).

«Головатый»

Впервые – «Отечественные записки» (1839, т. VI, отд. 2, Науки, с. 1—29) с подписью: Грыцько Основьяненко.

Предание о Гаркуше

Впервые – «Современник» (1842, т. XXV, кн. 1, с. 1—89; т. XXVI, кн. 2, с. 1—86).

Л. Г. Фризман