Текст книги "Монастырь дьявола"

2013 год, Россия, Московская область

Закончив свою молитву, настоятель тяжело поднялся с колен. Он чувствовал себя так, словно над ним уже наступил день страшного суда. Его угнетали слишком тяжелые мысли.

Свершилось: мир вокруг погружался во тьму. Черные тучи сгустились и пророчество оказалось последней истиной. Предсказания сбывались: еще несколько дней назад он получил секретное послание из Ватикана, в котором не только сообщалось о неожиданном приезде гостей, но и кратко описывались факты, которые предшествовали их появлению. Одним из этих фактов было неизменное положение утренней звезды, известной под именем Люцифер. Со дня на день звезда набирала новую силу. Все указывало на то, что… И был только один, маленький факт, который совсем не указывался в перечне. Он надеялся, что этот человек мертв. Он из последних сил надеялся на то, что появление незваных и неприятных гостей означает: опасность прошла стороной, и этот человек мертв. Иначе… Он не мог даже думать о том, что будет, если – иначе…

Настоятель давно закончил молитву, поднявшись с колен, но, несмотря на это, в голове его все продолжали звучать тяжелые, печальные слова незримой мольбы к Богу с просьбой пронести мимо него чашу эту, а так же – о покаянии и прощении.

Никто не знал о том, что в монастыре существует подземный ход, ведущий к реке. Но двое из посвященных в назначенный час стояли в каменном подземелье. Двое монахов ежились от холода в каменном мешке – с реки шли сырость, особенно ледяная – в часы рассвета.

– Не нравится мне все это… – старый, полуслепой монах, самый старший из всех монахов, живших в монастыре (он провел в этих стенах всю жизнь, с детства), – что-то черное чудится вдали… Не стоило отворять запретные двери. И настоятель сам на себя не похож… Вот, послал нам в подземный ход, а лицо у самого стало, как у покойника. И ночью все мается, мается без конца… А запирая за нами дверь, вдруг быстро-быстро молитву зашептал… А знаешь, что за молитва?! Из заупокойной службы! Нет, нельзя отворять запретную дверь…

– Ну, полно! – монах более молодой, энергичный, доверенная правая рука настоятеля, переложил из руки в руку масляный фонарь (в подземном ходе электричеством не пользовались, фонарики же давали слишком яркий свет, а яркий свет, по преданию, мог потревожить загубленные, не нашедшие покоя души, обитавшие подземном ходе), – не ворчи, старик! Ничего в этом нет страшного! Ну подумаешь, подземный ход! Проведем через него разок этих людей – и что случится? Ничего! Так что не ворчи. Настоятель знает, что делает.

– Ничего он не знает! – старик затряс головой, – не стоило допускать сюда этих людей, открывать нашу тайну! К беде это! А ход лучше было совсем запечатать, я давно это говорил…

– да настоятель просто не хочет, чтобы видели их в нашем монастыре. Вот и попросил провести секретным ходом!

– Плохой это ход! Нечего делать в нем православным! Ведет он к реке, так? А много веков назад, еще до постройки монастыря, стоял тут, над рекой, постоялый двор. владел им бывший царский опричник по прозвищу Ванька – душегуб. Заманивал он к себе богатых путешественников на постой, ночью их убивал, а покойников обворовывал. Он и построил этот подземный ход, ведущий к реке, чтобы трупы в реку сбрасывать. До сих пор не ведано, сколько душ он загубил, и тел, не знавший вечного упокоения перетащил… говорят, он и в стены покойников замуровывал…

– Свят, свят, свят! – быстро закрестился молодой монах, – Ты, старик, тоску наводишь! Поговорил бы о чем другом…

– А когда народ Ваньку – душегуба разорвал на куски да двор постоялый поджег… – продолжал, словно не слыша, старик, – и решено было поставить в этих местах монастырь, батюшка-настоятель ход-то решил оставить, так, на всякий случай. Мало ли что, вдруг монахам пришлось бы бегством спасаться… Но ход закрыл, и знали о нем только самые верные. Когда же безбожники власть захватили, да позакрывали монастыри, а монахов отправили на Соловки, то устроили здесь тюрьму НКВД. И людей, пытками на допросах замученных, так же по ночам тайно таскали к реке, чтобы не знал никто… Страшное было время. Когда я сюда вернулся – а я еще до безбожников здесь был, то рассказал новому настоятелю о ходе… Да видно, на свою беду. Закрыть бы это проклятое место, запечатать, очистить святыми молитвами, так нет… Выставляем, как на поругание.

– Ну хватит, старик! Ты на меня такого страху нагнал, что и гостей не дождемся!

– Гостей! – презрительно хмыкнул старик, пропади они пропадом, нечистые!

– Да монахи они, такие же, как мы с тобой, только католики. И ничего в них нет особенного…

– Зачем понадобился им наш монастырь? Зачем смуту сеют в душе настоятеля? Зачем едут ночью сюда, тайком? Почему не приехать среди белого дня, на виду у всех, как добрые люди?

– А это, старик, не нашего ума дело! Нам велено их встретить здесь – значит, будем встречать.

Оба замолчали. Слышно было лишь, как потрескивал горящий фитиль в фонаре, да где-то вдалеке капала вода. Первым условный стук услышал старик. Нахмурился, не зная, говорить или нет, как молодой вдруг толкнул его в бок:

– Слышишь? Стучат!

Они открыли тяжелую, оббитую железом дверь. Ход выходил прямо к реке, но был немного вышел уровня воды. В лицо ударил запах сырости и тины. Дверь, ведущая в подземелье, была спрятана в глинистом косогоре. Открыв ее, монахи увидели лодку, дрейфующую на воде.

Молодой быстро поймал веревку, брошенную с лодки, и привязал к железному кольцу, находившемуся снаружи специально для этой цели. Затем бросил вниз нечто вроде деревянного трапа, по которому взобрался наверх один мужчина из лодки.

Одет он был в темный европейский костюм с иголочки, и, когда свет фонаря осветил его лицо. Двое монахов увидели, что это глубокий старик. У старика была белая окладистая борода и благообразная внешность библейского патриарха, внушающую доверие. Остальные трое (по-видимому, охрана) остались в лодке, на воде. Старик учтиво поклонился им:

– Благодарю за встречу, братья мои! – по-русски он говорил хорошо, но медленно и с знаменитым акцентом.

– Вы говорите по-русски, святой отец? – не удержался молодой (молодости свойственно любопытство).

– Говорю, брат мой. Я знаю 12 языков. В том числе и русский.

Старый монах ничего не сказал. Он хмурился, время от времени бросая на приезжего тяжелые, неприязненные взгляды.

Настоятель ждал их в своем кабинете, предназначенном для светских бесед и приема посетителей. Он заметно нервничал, расхаживая из угла в угол. После приветствий приезжий сказал:

– Вы знаете, зачем я здесь, брат мой?

– Знаю. Пришло время беды…

– Именно поэтому я хотел бы говорить с вами наедине. Дело слишком серьезно.

– От этих братьев у меня нет секретов. Вы можете смело говорить при них, – ответил настоятель и двое монахов поняли, что их оставляют в качестве свидетелей.

– Воля ваша… – приезжий нахмурился, – хотя лично я предпочел бы беседу наедине. Время мое ограничено. Ваше тоже.

– Как и время всех людей, живущих сейчас на земле.

– Вы приготовили письмо?

– Приготовил. Но отдавать его мне бы не хотелось…

– Вы понимаете, о чем идет речь?

– Разумеется! Я столько лет сталкивался с князем тьмы…

– Нам известна ваша слава мощного экзорциста. Мы ценим ваш опыт и знания. Именно потому, что вы призваны напрямую сталкиваться с сатаной, несчастный погибший священник адресовал письмо вам, мы прекрасно понимаем это. Но мы все служим общей цели. Вы посвящены так же, как посвящен я. Именно поэтому я в недоумении, как понимать вас, брат мой, – нахмурился приезжий.

– Автор письма обратился ко мне за помощью, так как вот уже много лет я божьей волей исполняю обязанности экзорциста. Он относился к моей религиозной концессии и думал, что я смогу ему помочь. Он был простым сельским священником в Смоленской области, и никогда не сталкивался с дьяволом. И он принял воистину мученическую смерть…

– Мы знаем подробности о его гибели. Мы знаем, кто его убил. А вам известно это?

– Не все. Имя мы получили от вас.

– Да, имя. Проклятое, поруганное имя. Как священник-экзорцист, уполномоченный святой церковью на борьбу с князем тьмы, вы должны это знать!

Настоятель почтительно наклонил голову, сохраняя молчание. Приезжий, с хмурым выражением на лице, продолжал говорить:

– Вы уже прекрасно поняли, что речь идет о библейском пророчестве. Задача нашего ордена – борьба с дьяволом и его потомком, это наша прямая задача. И это письмо – одно из доказательств, которое мы ищем. Зло, о котором идет речь в письме, нужно остановить, пока не поздно, иначе случится очень большая беда. Мир может погибнут. Грядет страшная эпоха – эпоха, о которой говорится в Библии. Ваш священник это понимал. К сожалению, у нас есть печальные сведения, что зло уже покинуло свое вековое убежище. В третьем пророчестве напрямую говорится о золотом пути, которое облегчит его дорогу. Золотая жертва принесена, наступила эпоха золота. Пророчество свершилось. Раскрыты адские врата. Повелитель огня будет вершить свою адскую жатву. Повелитель огня – потомок самого сатаны.

– Я понимаю вас, но…

– Мы должны объединить наши усилия в этой борьбе, позабыв о разногласиях и религиозных распрях. Я приехал не только для того, чтобы получить это письмо, но и для того, чтобы раскрыть вам истину. Истину о том, кто является потомком сатаны.

– Подождите! Приход Антихриста не возможен без пришествия 13 апостолов, которые станут сопровождать его так же, как 12 апостолов сопровождали Христа.

– 13 апостол найден.

– Что?!

– 12-ти апостолам приписывают авторство Библии, но секретные круги Ватикана считают, что был и 13 апостол – бывший ученик сатаны. 13 апостол, служивший сатане для того, чтобы способствовать приходу Антихриста, по преданию, отрекся от своей страшной веры и передал секретные знания о приходи и появлении Антицаря. Как вам известно, словно Антихрист имеет несколько толкований. В переводе с латыни оно означает «Антихристос», или «вместо Христа». Но есть и другой перевод – с арамейского: «вместо Бога на земле». В бестиарии, описанном Луккулусом Сильпийским в 9 веке н. э. одно из главных мест занимает описание так называемого «повелителя адского пламени», «повелителя огня», который является непосредственным детищем сатаны и способен будет прийти к власти, если найдет 13 проклятых душ, готовых служить ему до самого конца. И если 12 душ найти легко, то поиск 13-ой содержит самые большие сложности. Это самый сильный апостол, завершающий сатанинский цикл, и ради поиска этого апостола Антихрист свернет небо и землю. В послании о 13 апостоле вероятным кандидатом на 13 слугу Антихриста называли именно Луккулуса Сильписйского, так как он был связан с темными силами. Существует так же мнение, что свой знаменитый бестиарий он писал в соавторстве с самим сатаной, именно поэтому все его труды были запрещены католической церковью и безжалостно уничтожались Святой инквизицией. Еще одним вероятным кандидатом называют Блаженного Августина, в трудах которого содержится скрытый смысл. Он принимал свои послания с помощью видений и имел особый сексуальный опыт, что, как известно, является одним из правил проведения демонологических ритуалов посвящения. Так же именно благодаря учению Блаженного Августина, инквизиция стала применять к своим жертвам огненный способ казни, то есть геену огненную при жизни, сожжение на костре, что указывает прямо на связь с адским пламенем, а ведь именно сатане подчиняется ад и он непосредственно связан с огнем. Но скорей всего два этих известных имени лишь на мгновение прикоснулись к тайным силам, и никак не были связаны со служением для прихода Антихриста. Существует даже мнение (описанное, кстати, так же Луккулусом Сильпийским), что до 3 своего прихода Антихрист так и не найдет своего настоящего 13 апостола. 2 раза Антихрист будет пытаться прийти в мир и завоевать его, и оба раза станет терпеть поражение. Но в 3 раз его приход станет окончательным, и мир людей падет.

– И будет последняя битва. Я знаком с откровением Иоанна Богослова.

– У нас есть сведения, что Антихрист усиленно ищет 13 апостола, и мы уже знаем, кто этот человек.

– Раз вы знаете это… Надеюсь, этот человек мертв?

2013 год, Россия, Москва

Ночной клуб находился в районе, далеком от центра, в ответвленном переулке, который заканчивался тупиком. И сразу становилось ясно: это не клуб, а настоящий притон. Низкая дверь подвала была ярко разукрашена всевозможными красками (которые абсолютно не сочетались между собой). Вход в клуб был больше похож на погреб. Вокруг, прямо в переулке, валялись кучи мусора, гниющие отбросы, тряпье, на котором копошились бомжи. Отвратительное зрелище, но наркоманы, посещающие клуб-погреб, наверняка не обращали на это внимания.

Он распахнул дверь ногой. В лицо тут же ударил тухлый, гнилостный запах (полный паров спиртного, табака и наркоты). Впрочем, в этом притоне (наверняка туда впускали только своих) он сразу показался персоной нон-грата. К нему тут же с возмущенным, визгливым воплем бросился какой-то увешанный цепями, жирный тип. Не вслушиваясь в бессвязный лепет, он отшвырнул его одним ударом ноги. Тип врезался в стенку, упал и замолк. Обратив на этот эпизод не больше внимания, чем на раздавленное насекомое, он продолжил свой путь. Вниз вели ступеньки, на которых уже лежали обколотые дебилы, ничего не замечая вокруг. Переступая через них, как через груды мусора, он шел вниз. Наконец вошел в клуб.

Огромный зал был длинным, с низким потолком и очень плохо освещенным. Все освещение составляли утопленные в потолок красные лампы, от чего на всех лицах лежал какой-то зловещий отблеск. Публику составляли в основном подростки, все поголовно – наркоманы, хотя некоторые потягивали пиво. Все столики были заняты. На многих столиках громоздились груды неубранной посуды и мусора. Очевидно, официанты в этом притоне не убирали (либо официантов не было совсем). На низкой сцене в глубине зала бесновалась какая-то неизвестная музыкальная группа, которую никто (абсолютно) не слушал. Музыканты ничем не отличались от остальных посетителей: те же цепи, кожа, серьги в разных местах, волосы, разукрашенные в разные цвета, и т. д.

Остановившись в дверях, он внимательно осматривался по сторонам. В противоположном углу от сцены виднелась стойка бара. Он решительно пошел через весь зал, расталкивая всех, кто попадался ему на пути.

Толстый лысый бармен был увешан цепями прямо на голое тело до пояса, в ухе было пять серег, три серьги в носу, две – в губе… Он энергично смешивал коктейли, что-то напевая себе под нос. Возле стойки бара примостились человек пять, пили они в основном водку и пиво. Один парень был пьян настолько, что лежал лицом на столе. Без лишних слов он схватил бармена прямо за цепи, и, закрутив в жгут, подтащил прямо к себе через всю стойку, с которой жутким грохотом посыпались бокалы и бутылки.

– Я ищу Археолога, – голос его прозвучал достаточно твердо. Самым интересным было то, что никто абсолютно не обращал на них никакого внимания. Очевидно, подобные сцены здесь не были редкостью, и он выбрал правильную линию поведения и верный тон. Бармен попытался вырваться. Но делал он это как-то неуверенно и слабо – скорей для показа, чем на самом деле. Он затянул на его шее потуже цепь – и все попытки исчезли. Действительно, сопротивляться дальше просто не имело смысла. Он повторил:

– Я ищу Археолога.

– Левая дверь за баром.

Бармен полетел прямиком в витрину с бутылками, осыпав стойку битым стеклом. Какие-то девицы завизжали в глубине зала, да парочка наркоманов бросилась прямо из-под его ног. Как крысы. Ему вдруг захотелось раздавить их, как крыс, и он с огромным трудом подавил в себе это желание. Все его существо захватили ненависть и зло. И непонятная, не объяснимая, не свойственная прежде жестокость. В левую дверь он вошел очень просто – выбив дверь ногой.

Он попал в короткий коридор, в конце которого виднелся свет. Дверь была открыта нараспашку. Он шагнул в ярко освещенную комнату без окна, где были только диван и столик. Там устроилась целая компания: две девицы с разноцветными растрепанными волосами, похожие на проституток. Два подростка в цепях и третий – одетый дорого, стильно и даже прилично. На столике была представлена целая коллекция всевозможных наркотиков: таблетки, порошки, шприцы… Увидев его в дверях, девицы с визгом вскочили. Не обращая на них ни малейшего внимания, он сказал:

– Где Археолог?

Один из подростков попытался полезть в драку. Но он лишь поднял свою руку, лишь сотворил единственное неуловимое движение – и подросток отлетел на диван без сознания, весь в крови. Он за шею поднял подростка в приличной одежде (тот смешно повис в воздухе, дрыгая ногами) и прорычал:

– Я сказал – Археолог….

Трясущимися руками подросток указал на дверь в стене. Комната была большой: с окном, наглухо затянутым шторами, шикарной мебелью (широкая кровать, два кресла) и напоминала дорогой гостиничный номер. Такая комната вполне могла бы быть номером в хорошем отеле, но никак – задворками вонючего притона. В углу был телевизор, работающий на полную мощь. Тусклый торшер освещал угол рядом с кроватью.

В том углу, между окном и кроватью, стоял человек. Первое впечатление было таким, что этот человек умирает от страха. Именно страх, бешенный, животный ужас был в его дрожащей, судорожно сведенной фигуре, в искаженном лице. Это был высокий парень с длинными волосами русого цвета, худым наркоманским лицом, в джинсах и белой майке. В его трясущихся руках был пистолет. Увидев пистолет, он остановился на пороге. Нацеленный пистолет смотрел ему прямо в грудь. Он предупредительно поднял вверх руки и спокойно произнес:

– Опусти!

– Я не дам меня убить! Не дам! – голос дрожал, вибрировал, парень буквально погибал от страха, и в таком состоянии он был способен на любую крайность, и уж тем более на такую мелочь, как выстрел от паники. Именно паника яснее всего остального отражалась на его лице.

– Я не хочу тебя убивать! Даже не собирался! Мне нужно с тобой поговорить…..

– Ты все равно от них! Убирайся! Пошел вон, иначе я тебя застрелю!

– Я хочу тебе помочь!

– Это я уже слышал! Передай ему, что мне ничего от него не нужно! Убирайся, или я стреляю!

– Ну, успокойся! Прекрати! Я даже не знаю, о ком ты говоришь, кого так боишься…..

Парень трясся. Глаза его блуждали. Он решил рискнуть, и медленно пошел по направлению к нему. Парень истерически завизжал:

– Не подходи! Буду стрелять! – и чуть опустил край пистолета…. В тот же самый момент он ринулся вперед, как вихрь, одним движением выбил из руки парня пистолет и прижал его к стене…. Несколько раз изо всех сил ударил по лицу – пока парень не стал захлебываться кровью. Наконец прекратил бить, но хватку не ослабил.

– Кто ты такой? – всхлипнул Археолог.

– Вот ты мне и расскажешь! (встряхнул его) – так кто я?

– Он сказал, что ты мертв! Ты не мог выжить! Он сказал, что ты никогда не сможешь уехать из той страны! И еще он сказал, что тебя должны убить!

– Как видишь, я смог уехать. И пришел узнать подробней о том, что именно ты украл на раскопках в Н-ском замке.

– Какие раскопки? Я ничего не знаю!

Он снова ударил его по лицу и встряхнул:

– Значит, так: считаю до трех! Не ответишь – разобью голову о стену!

– Часть архивов! – истерически завизжал Археолог, – Рукопись, с перевернутыми крестами везде и со странными знаками на первой странице. Рукопись нашел один смешной англичанин. Опередил меня. Чтобы забрать ее, я убил англичанина. Ударил по голове, а тело бросил в разрытой траншее, так, будто на него упал кусок стены…. Внутри рукописи, в самой ее середине, было еще какое-то странное письмо. Коротенькое, на непонятном языке. И еще была книга! Я нашел ее под стеной! Он ничего не говорил мне ни о письме, ни о книге. И тогда я решил, что книгу можно забрать. Письмо – так, мелочь, муть какая-то средневековая, а книга ценная – кожа натуральная на обложке, драгоценные камни. К тому же, средневековый трактат по мистике, оккультизму… А сейчас все помешаны на мистике и оккультизме. Я забрал книгу и продал ее в антикварный магазин… Этот старый урод, антиквар, обманул меня с ценой. Но мне так нужны были деньги….

– А рукопись?

– Отдал ему. Как договаривались. И письмо приложил тоже. Письмо я бы все равно не смог продать. Он был очень доволен, заплатил даже больше, чем обещал.

– Почему же он хочет тебя убить? Почему ты прячешься? Почему ты в состоянии такого дикого ужаса, что готов пристрелить любого, кто войдет в комнату?

– Они охотятся за мной. Он… И она… Я чувствую рядом смерть! Я ее чувствую! – от него шли волны такого ужаса, худое тело пробирала такая сильная дрожь, что он машинально опустил руку вниз…

Впрочем, Археолог этого не заметил. Все равно он не стал бы вырываться. Его словно прорвало – он радовался не столько слушателю, сколько возможности говорить, и поэтому слова лились из него беспрерывным потоком:

– Я понятия не имел, что в этом письме…. Даже не думал, что оно важное. В аэропорту, от нечего делать, я сделал ксерокс письма, выпавшего из рукописи…. Просто так, на всякий случай. Я ждал самолет, было свободное время… К тому же, мне было интересно, за что он выложил такую сумму. А потом я отдал ксерокс письма своему приятелю, который учился в университете вместе со мной. Он изучает древние языки. Он перевел текст. Сказал, что это очень редкий документ. Язык какой-то средневековой секты. Название похоже на болезнь… как же оно… А! Вспомнил! Катары! Вообщем, в тот же самый вечер меня пытались убить. Его убийцы. Я узнал их в лицо. Не знаю, как ему стало известно о том, что я сделал, но… Но я понял, что обречен…. С тех пор я прячусь. Один мой друг владеет этим клубом. Он спрятал меня здесь. Я здесь уже долго, не выхожу на улицу… Но они придут за мной, рано или поздно! Опереди их! – внезапно он вцепился ему в руки скрюченными пальцами (настоящие когти) – опереди их! Это ведь ты тот, кого они боятся, правда? Это ведь ты? И о тебе шла речь в этом письме. Ты единственный, кто может их всех убить, поэтому они так тебя боятся, и…

– Давай перевод!

Он почти пополз по стене к тумбе, достал два листка бумаги… Археолог плюхнулся прямо на пол, и остался сидеть там, опираясь о край кровати.

– …. И будет власть вечна…. И придет воин с огненной силой и огненной болью, приведенный за руку раскаявшейся девой порока… и …с лица земли письмена, имя которым – смерть!

– Что это? Почему обрывки текста?

– Так было написано!

– Кто он такой? Ты ведь знаешь его, не так ли?

– Политик! Его портреты на каждом углу! Их много – тех, кто подчиняется ему….У него почти целая армия… Они собираются все время… Я видел…

– Ты знаешь, как часто они собираются? Знаешь, когда будет следующее собрание?

– Знаю. Через два дня. Я расскажу, как найти…

– Что еще ты знаешь?

– Еще про благотворительный фонд! Там внизу есть медицинский центр, а наверху – целых штаб, даже своя собственная телекомпания. Но он редко бывает в фонде. Я расскажу, где его легче всего застать… У меня есть проспект фонда… Вот… – Археолог вытащил из тумбочки какую-то брошюру.

– Ты знаешь, где происходят их собрания?

– Знаю… – Археолог криво улыбнулся, – в часовне на кладбище. В часовне похоронен ребенок, девочка. Там ангел на крыше, красивый. В этой заброшенной часовне есть потайной ход.