Текст книги "Монастырь дьявола"

2013 год, Россия, Москва

Он потащил Археолога с собой, чтобы тот показал ему этого человека (Археолог и не думал сопротивляться). В такси они сидели рядом, на заднем сидении. Он был уверен, что Археолог не сбежит, но все-таки не собирался выпускать его из вида. Казалось, археолог успокоился: больше не всхлипывал и не дрожал. Он спросил его (понимая, что вопрос глупый):

– Ты хорошо знаешь его в лицо?

– Конечно! – археолог хмыкнул, – он же всегда платил мне за работу!

Он смотрел в окно машины на темные улицы, на огни куда-то спешащих машин…

– А женщина? Ты тоже ее знаешь?

Археолог вздрогнул всем телом и поспешно отодвинулся от него:

– Это не женщина! Оно…это оно хочет меня убить, я чувствую! Оно… оно появилось… Потом. После того, как я отдал ему рукопись. Это не женщина! – в его голосе зазвучала паника.

Почувствовав, что Археолог может впасть в истерику, больше не стал развивать эту тему.

Машина затормозила так резко, что обоих отбросило на спинку. Впереди, на улице (мостовой и проезжей части) было какое-то столпотворение: люди, машины, огни… Шофер обернулся:

– Дальше никак не проехать! В переулке слишком много машин.

– Здесь всегда такое движение?

– В первый раз вижу! – казалось, Археолог сам был удивлен, – это тихое, никому не известное место. К тому же, тут тупик, дальше проезда нет.

Весь переулок был запружен машинами, припаркованными вопреки всем правилам дорожного движения. Расплатившись с водителем, они вышли из машины. Археолог повел его вверх по улице. Идти было недалеко. Вскоре впереди показалась яркая вывеска ночного ресторана с пальмами, девушками в экзотических костюмах… Ресторан назывался «Оазис». Он был расположен на первом этаже двухэтажного здания, стоящего особняком. Возле входа в ресторан толпился народ. На перекрестке стоял регулировщик движения, отправляющий все машины в объезд. Перед входом в ресторан было самое настоящее полицейское заграждение. Стояли специальные машины с мигалками… Они остановились. Археолог сказал:

– Странно… очевидно, в ресторане что-то произошло. Обычно тут никого нет. Это не дорогой ресторан. Не известный….

– И человек, известный политик, глава целой секты, был завсегдатаем в таком месте?

– Там наверху заведение…. Только для своих, для постоянных клиентов. Экзотические девушки. Он туда ходил. Но об этом мало кто знает. В смысле, о проститутках….

– Похоже, в ресторане произошло что-то очень серьезное….

– Слушай… Я знаю ход наверх… идем, – Археолог схватил его за руку и быстро потащил в сторону.

Вскоре они оказались за домом, в узком закоулке, где стояли мусорные баки. Археолог толкнул какую-то дверь в стене. По узкой винтовой лестнице (в темноте идти по ней было просто небезопасно) поднялись на второй этаж. Они вышли в длинный коридор, куда выходили двери нескольких комнат, распахнутых настежь. Посреди коридора стояла полная негритянка лет 30, и держалась за стену. Негритянка была абсолютно пьяна. За ней была лестница, с которой отчетливо просматривался холл первого этажа.

– Эй, ты! Что произошло? – Археолог легонько толкнул женщину в плечо. Та раскрыла глаза.

– В туалете… Псих какой-то… Зарезал, как свинью.

– Кого зарезал?

– Молодого мужчину! Псих зарезал. Голову ему отрезали, а с тела сняли кожу.

– Что?!

– То, что слышал! Теперь все закроют! Это конец! В мужском туалете убили. Голову отрезали, а с тела сняли кожу. И разрезы на теле были. Как кресты….

– Ты его знала?

– Нет.

В этот момент внизу, на первом этаже, началось некое оживление. Они быстро прошли к лестнице, нагнулись над перилами. В холле первого этажа оказалась большая стеклянная дверь, ведущая в ресторан. Зал ресторана был абсолютно пуст. После убийства все здесь закрыли. В углу холла лежало что-то длинное и черное. Они быстро спустились по лестнице вниз. Негритянка давно прекратила обращать на них внимание. Внизу, в углу, в черном прорезиненном мешке лежало тело. Не долго думая, он наклонился над мешком и расстегнул змейку, чтобы рассмотреть лицо. Археолога снова подбросило. Он затрясся:

– Это он! Он….

Он едва не затрясся следом, но только не от страха. Хотя эмоции, накрывшие его с головой, в первый миг были достаточно сильны… Он видел мертвое, но очень знакомое лицо. Лицо москвича. Это был тот самый смешной и склочный москвич, побывавший с ним в замке! Тот самый, который так боялся всего! Казалось, он играл только одну роль – избалованного, богатого дурачка…. Никому бы и в голову не пришло….

Археолог быстро зашептал рядом:

– Это он. Политик. Глава секты. Тот, кто купил архивы. Его убили.

– Ты уверен? Точно он?

– Я не могу ошибиться!

– Эй, вы! – через весь холл к ним быстро шел мужчина в штатском, – кто вы такие? Что вы здесь делаете?

Зашатавшись, он заплетающимся языком принялся бормотать, изображая пьяного:

– Мы были наверху…. Услышали шум… спустились вниз… а что, нельзя?..

Услышав иностранную речь, мужчина расслабился (перед ним явно были посетители заведения). Археолог промямлил:

– Мы были на втором этаже….

– Как вы прошли?

– Я же сказал – мы были наверху…

– Документы! – рявкнул мужчина.

Дальше все произошло быстро. Взвизгнув, Археолог попытался броситься через холл….. Мужчина прыгнул на него, швырнул на пол, заломил руки…. Через маленькую рацию стал звать подмогу. Воспользовавшись суматохой, он быстро бросился обратно на лестницу, на второй этаж, и вскоре уже блуждал по винтовой лестнице. В одиночестве Археолог остался в руках местной полиции. Но, может, для него это было и к лучшему. По крайней мере. Появлялся реальный шанс сохранить свою никчемную жизнь.

Он тенью проскользнул мимо мусорных баков и со всего размаха уперся в глухую отвесную стену, уходящую высоко-высоко, в чернеющий провал неба. Это был тупик. Или почти что – тупик. Сзади – мусорные баки и служебный вход внутрь. Путь отрезан. Слева – глухой угол, где лишь темнота да крысиная возня. Прямо – стена. Глухая стена (можно сказать и глухой угол – он подумал, что не совсем верно, зато поэтично). Справа – узкий просвет выхода в переулок, в котором – тоже ничего хорошего: яркие отблески от мигалок машин местной полиции, которых было достаточно много (в своей стране убитый был важной фигурой). Другого выхода не было. Лезть по стенам не имело никакого смысла (в конце концов, он не вампир). Поэтому оставалось одно: рискнуть.

Вздохнув глубже, он засунул руки в карманы плаща и решительно направился вперед, в переулок, думая, сколько уже времени он рисковал так, ступая в полную неизвестность и отдавая себе в этом отчет. Он вышел на тротуар и завернул за угол, стараясь идти медленно, размеренным шагом, зная по опыту, что бегущий человек привлекает к себе внимание в первую очередь. Бегущий вызывает охотничий азарт: его всегда хочется преследовать. Но неожиданности караулили буквально за спиной: стоило ему сделать лишь несколько шагов, как рядом с ним затормозил огромный черный лимузин (чудом проехавший полицейское заграждение). Дверца распахнулась, наружу выглянуло знакомое лицо.

– Садись, – хмуро кивнул старик-инквизитор. Он быстро сел в машину.

– Я снова вытаскиваю тебя из неприятностей, заметь!

Он пожал плечами:

– Это ваши проблемы.

Инквизитор решил переменить тему:

– Археолог арестован. Возможно, на допросе он расскажет всю историю и назовет твое имя.

– Это уже не важно. Неужели вы действительно считаете, что ему кто-то поверит?

– Разумеется, нет. Просто решат, что обкололся наркотиками до предела. А вот хищения ценностей с раскопок добавит ему несколько лишних статей местного уголовного кодекса. Так что просидит он в тюрьме достаточно долго, и тем спасет свою никчемную жизнь.

Он поразился тому, что старик сказал почти созвучно его прежним мыслям:

– Ты успел поговорить с Археологом? И что ты выяснил? Где происходят собрания?

– На кладбище. В заброшенной часовне, в которой похоронен ребенок. Это девочка, на крыше – ангел с большими крыльями, старинный, очень красивый. Одеяние ангела длинное, белое…. Хотя допускаю, что от времени оно потемнело.

Машина остановилась. Инквизитор обернулся:

– Пойдем. Нам надо обо всем подробно поговорить. Я чувствую, что это последний наш разговор.

– Куда вы меня привезли?

– В нашу временную резиденцию.

Как всегда, резиденция располагалась в шикарном загородном особняке с большим тенистым садом. Он усмехнулся своей мысли: во все века инквизиция умела шикарно устраиваться! К тому же, к услугам нынешних инквизиторов были бессчетные сокровища прошлых веков, доставшиеся от предшественников. Сокровищам этим (тайне церкви) никто не знал ни числа, ни счета.

1415 год, Восточная Европа, Н-ский замок

Сгорбленный, измученный непосильными испытаниями глубокий старик мерил вдоль и поперек узкое пространство своей узкой тюрьмы бессмысленными, тревожными шагами. Камеры в подземельях Н-ского замка были расположены в подземельях, оттого внутри постоянно была сырость. Теперь никто не признал бы в этом сломленном старике инквизитора, уничтожившего целый город и ликвидировавшего задатки мятежа для того, чтобы тщательно расчистить путь для епископа к богатым землям.

Должность инквизитора не являлась пожизненной: доминиканский монах мог выполнять обязанности инквизитора лишь определенный период времени, после этого он шел на повышение, становился епископом какого-то богатого прихода, а его должность отдавали другому доминиканцу. Но вместо того, чтобы получить назначение епископа одной из областей, Карлос Винсенте угодил в лапы инквизиции.

Но инквизиция была к нему снисходительна. Приговор был мягкий. Его пожизненно заточили в бенедиктинский монастырь (Н-ский замок), где позволили заниматься своим любимым делом – вести летописи и писать книги. Камера привилегированного узника располагалась в верхней части подвала. Это была комнатка около 14 квадратных метров, с окном утопленным в стену прямо под потолком. Сквозь окошко можно было видеть часть монастырского двора, мощенного серыми плитами. В ясные солнечные дни окошко давало немного света.

Седой старик, закончив ходьбу, сел за небольшой столик и стал поскрипывать гусиным пером по пергаменту, близоруко щуря глаза. Изредка, отрываясь от рукописи, взгляд его, по-прежнему пристальный и ясный, блуждал по скудной меблировке комнаты, почти не задерживаясь на деталях. В комнате стояла низкая деревянная кровать, стол, небольшой шкаф с книгами религиозного содержания. Прямо над кроватью было простое, но массивное деревянное распятие, занимавшее почти полстены.

Внешность инквизитора значительно изменилась. Теперь у него были редкие волосы, морщинистое (словно коричневое печенное яблоко) лицо, скрюченная спина, изломанные, плохо сросшиеся пальцы (след от пыток инквизиции), на некоторых пальцах не хватало ногтей. У него не было правого глаза, а через все лицо и пустую глазницу тянулся страшный, уродливый багровый шрам. Единственное, что осталось в нем прежним, был взгляд – пристальный черный глаз, в котором по-прежнему хранились и неистовая ярость, и энергия.

Дверь в темницу открылась. На пороге появился молодой монах с подносом. Он поставил на пол еду, добавил две краюхи хлеба, сказал:

– Ужин!

Карлос Винсенте даже не повернул головы. Монах поспешно ретировался. Заточенный инквизитор пользовался в монастыре плохой славой. Одни говорили, что он колдун, который теперь служит церкви, другие – что он вернулся из проклятых земель, где был миссионером и там продал душу дьяволу, третьи знали, что он был инквизитором, и оттого не любили его еще больше (мирным бенедиктинцам были не по душе кровавые методы их собратьев доминиканцев). Словом, монахи избегали заходить к бывшему инквизитору (хотя это не возбранялось), и Карлос Винсенте проводил свои дни в полном одиночестве.

В келье-камере стояла полная тишина. Лишь тихонько поскрипывало гусиное перо по бумаге. Вдруг раздался странный звук. Отложив перо в сторону, Карлос Винсенте прислушался…. Ничего, тишина. Снова взял перо в руки. Звук повторился, отчетливый, ясный звук, напоминающий скрежет по камню. Инквизитор бросил перо:

– Кто здесь?!

Вместо ответа звук усилился. Руки его затряслись.

– Кто это?! Кто здесь?!

И тогда он увидел то, что видел каждую ночь: смутные образы, прорывающиеся из пелены сна, обреченные быть его проклятием, его мукой. Из камней, из потолка, из пола и стен появлялись полуобгоревшие, измученные фигуры. Разрывая камень, они являли отметины своих страданий на искаженных мукой, безумных от боли лицах. Страшные фигуры, полуобгоревшие трупы, бывшие прежде мужчинами, женщинами и детьми. Здесь были мужчины и женщины, старики и дети, калеки и молодые люди. Их изуродованные лица были опалены огнем, кожа свисала лохмотьями, кое-где под останками обугленной плоти были видны голые кости черепа, скелеты, изувеченные, изломанные от пыток кости рук и ног. Это полуобгоревшие призраки звенели цепями – ржавыми кандалами, сковавшими их руки и ноги у столбов. Вырываясь из камня, они протягивали свои руки вперед, приближаясь к Карлосу Винсенте. Это были страшные призраки тех, кого он замучил и сжег живьем. С перекошенным от ужаса лицом Карлос Винсенте прижался к стене. Из его рта вырвался страшный, чудовищный крик, напоминающий предсмертное хрипение….. Белые волосы инквизитора шевелились над головой. Призраки подходили все ближе и ближе…

Внезапно сноп белого, мертвенно-белого света пробился сквозь эту толпу. Отшатнувшись, призраки расступились. Из белого столпа появилась девушка – несколько странной, но ослепительной красоты: ее распущенные по плечам волосы свободно падали на длинное одеяние белого цвета. В этой девушке с дьявольски неистовыми глазами никто не узнал бы маленькую девочку Марту Бреус, плачущую у костра, а между тем это была именно она – теперь дьяволица, полная особенной силы. Взглянувший в ее лицо уже не смог бы оторвать взгляд, и, возможно, надолго застыл бы, попросту парализованный ужасом.

Это было лицо мстителя, пришедшего из ада, мстителя, которого никто не смог бы остановить. Для Карлоса Винсенте ее появление было намного страшнее, чем появление всех остальных призраков – уж он-то узнал ее с первого взгляда! И знал, зачем она пришла. Карлос Винсенте упал на колени. Вернее, от ужаса его ноги подкосились, и он просто рухнул на пол. Марта Бреус подошла совсем близко. Ее глаза вспыхнули и загорелись ярко-красным огнем. А волосы зашевелились, как живые змеи, и поднялись прямо над головой. Это было жуткой пародией на часть одеяния санбенито, на тот бумажный колпак, в котором сожгли ее мать. Призраки шевелились за ее спиной, сомкнувшись плотными рядами. Марта Бреус протянула вперед руки, и из кончиков ее пальцев вылетели сини молнии, настоящий живой огонь. Две струи синего пламени подняли Карлоса Винсенте вверх, высоко над полом. Марта Бреус подняла руки повыше. Теперь она сузила их и две струи пламени, обхватив шею, стали его душить. Под пламенем (перекрестившемся, как настоящие руки) горло съежилось, искривилось.

Карлос Винсенте корчился в агонии, лицо синело, а глаза вылазили из орбит…. Наконец все было закончено. Синий язык вывалился изо рта. Карлос Винсенте был задушен. Марта Бреус резко опустила вниз руки. Сини молнии исчезли и тело инквизитора с размаху шлепнулось о пол. Так нашел свой конец Карлос Винсенте, задушенный апостолом того дьявола, с которым боролся всю свою жизнь.

Призраки исчезли. В келье осталась одна Марта Бреус. Она подошла к трупу Карлоса Винсента, стала совсем близко и вдруг принялась уменьшаться на глазах. С лица исчезло выражение дьявольской ненависти, волосы налились густым золотом…. Она уменьшалась до размеров маленькой девочки, и вскоре стала тем самым ребенком, которым была прежде. Ребенком, не знающим, что на свете существует дьявол.

Она была маленькой девочкой, счастливо играющей со своей матерью, не знающей ничего, кроме нежности и материнской любви. Опустившись на колени, девочка вдруг что-то быстро вырвала из рук трупа. Какой-то предмет, который после смерти оказался у Карлоса Винсенте в руках. Это была кукла. Детская кукла в холщовом платье и с волосами из пакли. Платьице было грязным, а волосы – обгорели. Девочка бережно прижала куклу к груди. Потом, так и не вернувшись во взрослость, прошла обратно сквозь стену.

Утром в келье обнаружили труп Карлоса Винсенте, умершего от удушья. Как погиб бывший инквизитор, так никогда и не сумели определить. Долгое время мирный монастырь был охвачен настоящим ужасом….. А в монастырской летописи записали, что отца Карлоса Винсенте убили демоны. Неизвестный монах, сделавший эту таинственную запись по приказу настоятеля, не мог даже предположить, насколько близко к истине он подошел.

2013 год, Россия, Московская область

– Раз вы знаете это… Надеюсь, этот человек мертв?

Приезжий вдруг отвел глаза в сторону. Воспользовавшись паузой в его речи, настоятель быстро заговорил:

– Я не беспокоюсь о падении мира. Я не беспокоюсь о заблудших душах тех 12-ти, кто бесплотными тенями из века в век следуют за своим темным повелителем. Я не беспокоюсь о пропавших документах и свидетельствах, и о том, что третье пришествие Антихриста уже идет на земле. Я беспокоюсь об этом человеке! И если вы знаете, кто он, знаете о нем все, вы должны помешать тем, кто пытается забрать его душу. Он должен быть мертв.

Гробовое молчание, повисшее в комнате, застыло в воздухе как камень, подвешенный над головой каждого из присутствующих.

– Что вы молчите?! – не замечая того, настоятель в волнении повысил голос, – Что вы скрываете?! Этот человек мертв?!

– Этот человек… – приезжий вдруг закашлялся, старательно опуская глаза вниз, – он…

– Что с ним? Он мертв?

– Нет. К сожалению, нет. Мы выследили его. Напали на его след. Ему удалось бежать. Но во второй раз ему не удастся от нас ускользнуть. Мы схватим его со дня на день. И убьем его.

– Проклятие…. – лицо настоятеля стало белым, – я видел это… Я чувствовал это… в своих снах.

– Он ничего не знает. Он думает, что его миссия заключается в совершенно другом.

– В чем?

– В том, чтобы уничтожить появление огненного демона и не допустить третье пришествие Антихриста. Он на нашей стороне.

– Нет нашей стороне! Нет никакой нашей стороны! Он – ключ, который вот уже на протяжении веков является проклятием мира живых! И вы совершили эту страшную ошибку, дав в руки врагу такое оружие! Неужели вы не смогли убить его на месте, сразу, как бешенную собаку? Я бы, не колеблясь, убил!

– Мы найдем его. Мы не допустим появление 13 апостола. Мы вступаем в страшную, кровавую битву, в которой победителей не будет. Это самое главное, что должны помнить все. Теперь вы видите, насколько важно собрать все факты, все доказательства воедино, в одно целое. И как важно для нас получить это письмо. В нем говорится о многом…

– Я отдам его вам. Но те новые факты об Антихристе… Что именно вы хотели мне рассказать? Какую еще истину открыть?

– Вы, конечно, знаете все о святой троице.

– Конечно. Странно с вашей стороны говорить об этом мне. Или в ваших словах – издевка?

– Упаси Господь, брат мой! Я нисколько не сомневаюсь в вашей вере и в ваших глубоких знаниях. Речь зашла о святой троице только потому, что это – один из основных символов христианства. И точно такой символ дьявольской веры есть у сатаны.

– Что вы имеете в виду?

– Так же, как у Бога был сын Иисус Христос, который с помощью Бога-отца вознесся на небеса, создав основной символ христианства – Святую Троицу (Бог-отец, Бог-сын, Святой Дух), так и со стороны князя тьмы существует тройной символ могущества (сатана, детище его Антихрист, адское пламя). Ребенок сатаны – это повелитель пламени ада. Но так же, как символ сатанизма перевернутый крест, насмешка над Христом, так же и в остальных символах сатанизма все должно быть наоборот. Потомок сатаны – не сын, а дочь.

– Дочь?!

– Разумеется, не земная женщина, но дьявольское существо женского пола. Дочь сатаны, владеющая силой адского пламени, вооруженная легионами демонов огня, явится на землю вместо Христа и уничтожит мир в пламени. Война между светом и тьмой насчитывает множество веков, и если победит Антихрист, ребенок сатаны, мир погибнет в адском огне. Чтобы зашифровать истину, использовались разные символы. Так появился символ Вавилонской блудницы. У нас есть все основания полагать, что образы Вавилонской блудницы и Антихриста несут в себе один и тот же смысл. Антихрист появится в образе женщины, неся с собой кров, смерть, разврат, обман, неверие, ложь. И это существо уничтожит людей их собственной ненавистью, их собственными пороками.

– А откровение Иоанна Богослова?

– Там все написано достаточно подробно, не так ли? Нужно только применить правильные символы, и все станет на свои места.

– Но по преданию, Антихрист должен войти в Золотые ворота Иерусалима, и когда они падут, придет время последней битвы между светом и тьмой, и битва света будет проиграна.

– А кто вам сказал, что Золотые вороты Иерусалима не падут в огне? Иерусалим всегда в огне, на этой земле нет покоя. Огонь войны не гаснет в землях тех ни на минуту. А 13 апостолов подготовят появление Антихриста на земле.

– Женщина… Дочь сатаны… Никогда не слышал ничего подобного!

– И больше не услышите. Наша встреча – тайна. Это существо, кстати, не женщина земли, в нем нет ничего человеческого, только ужас и смерть. Многие заплатили жизнью за обладание этой тайной. Христианство оберегает ее на протяжении веков. Стоит этой тайне выплыть на поверхность. И мир рухнет в хаос. Но догадаться достаточно легко, ведь символы существует наоборот. Сын Божий Иисус Христос явился на свет в образе мужчины, рожденного земной женщиной. Значит, Антихрист, детище сатаны, появится на свет существом женского пола, которое не будет рождено земной женщиной. Оно появится в огне. Но до своего прихода к власти она наберет 13 слуг, из которых последний, 13-ый, станет самым сильным.

– Я не могу в это поверить! В письме священника речь шла о власти повелителя огня, демоне адского пламени…

– А кто, по вашему, повелевает пламенем ада? Антихрист.

– Это существо… Оно придет в мир?

– По нашим сведениям, она уже пришла. Сейчас ее цель – 13 апостол. По преданию, Антихрист появится в крепком политическом мире, управляемым под знаком золотого тельца. Но это не значит, что она будет из мира политики. Ведь любимое занятие дьявола – это лгать, сталкивать людей друг с другом, играть на их алчности, корысти, лжи, беспринципности, жестокости, приспособляемости, эгоизме. Сталкивать ложью и наблюдать. Как они сами уничтожат друг друга. Дьявол – всегда ложь, там, где дьявол, нет места никакой любви, потому, что любовь уничтожает дьявола. Дьявол процветает на том, что сейчас так принято в современном мире – например, на абортах, суррогатном материнстве, там, где женщины уничтожают в душе своей самое святое, поддаваясь адскому соблазну золота. Мир людей Антихристу абсолютно чужд, но тот мир, в котором отрицаются или уничтожаются человеческие чувства – это как раз ее мир. Вы знаете предание: будет 3 пришествия Антихриста, три попытки захватить мир живых, и две из них закончатся неудачей, а вот третья… В третий раз ничто не сможет уничтожить это существо, если оно наберет силу, и все людские идеалы погибнут. Мир людей закончит свое существование. Видите, я говорю совсем просто, без длинных цитат из религиозных текстов – для того, чтобы мыс вами еще раз уяснили всю опасность происходящего.

– То, что вы говорите, ужасно. Я уже пообещал, что отдам вам письмо. А вы пообещайте, что физически уничтожите 13 апостола.

– Мы будем стараться это сделать.

– Вам удалось установить, где находится книга?

– Удалось. И сама книга, и все разрозненные части рукописей, среди которых архивы инквизитора Карлоса Винсенте, украденные из Н-ского замка.

– Что ж, да свершится воля Божья! И пусть Господь пошлет вам успех на этом тернистом пути.

Приезжий почтительно склонил голову. Настоятель поднялся с места, давая понять, что встреча окончена. Приезжий обернулся в дверях.

– Имя ваше святится в веках, брат, как имя одного из воинов, поднявшихся против черного сонма полчищ дьявольских легионов.

Все четверо спустились в подземный ход.

– Что вы собираетесь делать? – спросил приезжий.

– Для начала мы проводим вас и убедимся, что вы благополучно покинули наши края. А дальше станем делать все то, что делали прежде.

– Благодарю за вашу заботу! Мы будем держать вас в курсе событий.

По дороге к реке все сохраняли тяжелое молчание. Сказано было слишком много – для того, чтобы в душах посвященных наступил покой. Приезжий был полностью погружен в свои мысли, а все трое, каждый по своему, обдумывали услышанное. Никому не давала покоя страшная тайна.

Наконец ход был пройден, и приезжий благополучно сел в ожидавшую его лодку. Закрывая наглухо дверь входа, все услышали плеск весел – лодка быстро двигалась вниз по реке.

– Страшно-то как! И охота людям нагнетать себе страсти… – начал было молодой монах, но настоятель строго перебил его:

– Молчи! Не тебе об этом рассуждать! – и в тоне его было нечто такое, что молодой не посмел возражать.

Масляный фонарь в руке старого монаха дрожал. Выписывая причудливые круги. Трое все дальше и дальше углублялись в глубину хода, в обратную сторону.

– Отец, кто же он был? Он кто? – не выдержал молодой.

– Священник. Великий Инквизитор.

– Великий….Кто?!

– Инквизитор, назначенный Ватиканом специальной буллой. Больше я ничего не могу сказать.

– Но разве инквизиция не была упразднена?

– Официально – была. Но неофициально… Она существует. Кто же будет сражаться со злом?

– Вы чувствуете какой-то странный запах? – внезапно перебил их старый монах, и в голосе его явственно прозвучала тревога, – пахнет как будто газом.

– А, плесень! Гниль, сырость старого подземелья. Тина с реки…., – настоятель беспечно кивнул головой.

Старый монах шел последним. Фонарь в его руке дрожал все сильней. Все трое завернули за угол подземного коридора.

– Нет, действ… – молодой монах закончить свою фразу не успел.

Взрыв, оглушительный взрыв, раздавшийся в подземелье, поднял вверх огромный сноп пламени. В грохоте падающих камней потонули вопли людей. Все трое были охвачены пламенем. Они горели живьем. Превращенные в огромные, жуткие факелы, скоро они упали, погребенные под грудой камней. Взрыв в подземелье был такой ужасающей силы, что обрушился не только крутой берег реки с илистым склоном (куда выходил ход), но и ушла под землю часть построек монастыря.

К полудню следующего дня спасатели, разгребающие завалы, после долгих работ извлекли на поверхность из-под груды обломков обугленные трупы людей – троих монахов, погибших в подземном ходу. По толпе испуганных обитателей монастыря, жавшихся в полуразрушенном дворе, прокатился вздох ужаса…

– Они сгорели заживо… Сгорели живьем… – монахи переговаривались трагическим шепотом, очень тихо, словно боялись произносить страшные слова вслух.

Комиссия, приехавшая из города, постановила, что в подземелье взорвались подземные газы, скопившиеся за долгое время от отсутствия вентиляции. Газы взорвались оттого, что монахи пользовались горящим масляным фонарем. Но большинство монахов знали, что это – не правда. В подземелье была отличная вентиляция: настоятель часто пользовался подземным ходом, даже проводил через него в монастырь секретных гостей. Еще долго монахи тайно обсуждали случившуюся трагедию, тяжело вздыхая и крестясь. Строились различные версии. Но никто точно не знал о том, что именно произошло.