Текст книги "Дневники Сигюн"

– Как тебе будет угодно, Один, – пожал плечами Локи, делая вид, будто отряхивает ладони от чего-то на них налипшего, – пусть она вещает дальше или идёт на все четыре стороны, я её не держу, только пусть слезет с моих сапог, а то я и шагу не могу сделать прочь от неё! Клянусь, я совсем не ожидал от пророчицы столь горячего поклонения моей скромной особе, особенно после того, что она тут наговорила.

Тор захохотал первым, а следом за ним рассмеялись многие другие асы. Толстяк Вольштагг гудел, как пустая бочка, своим густым басом, не обращая ни малейшего внимания на недовольные взгляды, которые бросали на него Фандрал и Сиф. Даже Бальдр, незаметно очутившийся в первых рядах, при взгляде на Вёльву, скорчившуюся в ногах у Локи, не смог удержаться от иронической усмешки.

Вёльва поспешно поднялась, попытавшись придать своему облику хотя бы малую долю той величественности, с которой она входила в Асгард ещё несколько часов назад.

– Вы позволили Богу Обмана превратить моё обращение к вам в фарс, – сдавленным голосом прошипела она, очутившись возле входных ворот и рывком распахивая обе створки. – Вы дали Локи возможность ускользнуть от ответа на главный вопрос: для чего втайне ото всех изготовляет он оружие столь мощное, столь разрушительное?.. Что ж, я ухожу, но напоследок хочу сказать лишь одно: Локи принадлежит Ётунхейму, Асгард никогда не был его родным миром! Поэтому он будет бесконечно строить козни против вас, благородные асы! И это всё, что я вижу и что хотела видеть.

Проводив Вёльву тяжёлым взглядом, Локи обернулся к Одину. Заложив руки за спину, не торопясь прошёлся по широкому проходу, образованному стоящими по обе стороны от трона людьми.

– Я не хотел представлять Скидбладнир Одину Всеотцу раньше времени, – негромко заговорил он, переглянувшись с Нари, – корабль ещё не вполне готов… Однако, думаю, теперь любая моя попытка просить вас подождать будет расцениваться как уловка с моей стороны. Я не хочу испытывать ваше терпение… Более того, мне есть что продемонстрировать вам прямо сейчас. Нари! Скажи своему брату: пусть принесёт все наши игрушки из лаборатории Джейн. Передай: время пришло.

Кивнув, Нари вышел.

– Игрушки? – переспросила Сиф. – Время пришло? Для чего же? Не нравится мне всё это… И что это такое – балотория? Похоже на какой-то шифр, тайный язык.

– Похоже на паранойю, – небрежно бросил Локи, не оглядываясь на неё. – Немного терпения, и ты, Сиф, и все остальные воочию убедитесь, что вещицы, которые я называю игрушками, и впрямь довольно забавны.

Сиф фыркнула, пожав плечами. Локи подошёл ко мне и, взяв за руку, подвёл к ступеням у подножия трона, усадил рядом с собой. Немного погодя к нам присоединился Тор. Откинувшись назад, он облокотился на ступени, развалившись в самой непринужденной позе. Минута шла за минутой, люди разбредались по залу, подходили друг к другу, разговаривали, однако никто не расходился. Фригг спустилась со своего места возле золотого трона и, склонившись ко мне, жарко зашептала в самое ухо:

– Не знаешь, что он задумал?

Я неопределенно покачала головой. Фригг поджала губы. Это заметил Тор:

– Терпение, мама. Я уверен, Локи все объяснит.

Каким тягучим становится время! Я украдкой обернулась, чтобы взглянуть на Одина. Глаз, закрытый блестящей металлической пластиной, в упор смотрел на меня. Я вздрогнула и отвела взгляд. Рядом со мной Тор начал насвистывать что-то, похожее на один из мидгардских маршей.

Рука Локи скользнула по моему колену. Изумрудные искры вспыхнули и растворились в бездонных, сияющих лукавством зрачках.

– Надеюсь, ты хорошо выспалась сегодня, Сигюн, – вполголоса проговорил Локи, наклоняясь ко мне, – потому что этот ётунский холод начинает действовать мне на нервы, и я намерен нынче же это изменить. Нам предстоит очень жаркая ночь…

Тяжёлые двери, ведущие в тронный зал, медленно распахнулись. Разговоры умолкли, оборвавшись на полуслове, и взгляды всех присутствующих обратились на женщину и подростка, которые вошли, заметно смущаясь столь пристальным к себе вниманием.

Женщина, идущая впереди, была Джейн. Её белокурые волосы рассыпались по меховому воротнику. Простая куртка из грубой жёлтой кожи, поспешно накинутая поверх просторной клетчатой рубашки, подчёркивала хрупкость её фигуры, а мягкие ботинки на тонкой гибкой подошве красноречиво говорили о стремлении к повседневному удобству, особенно ценимому ею в лаборатории, где она проводила едва ли не всё своё время. Но в золотом зале Асгарда этот простой наряд слишком бросался в глаза, Джейн знала об этом, и она обязательно переоделась бы, имей она хоть чуть-чуть больше времени. Однако она не посмела заставлять себя ждать. Даже спустя столько лет жизни здесь она оставалась всё той же застенчивой и скромной Джейн. Светло-карие глаза её по-прежнему загорались любопытством, когда дело касалось науки, и всё так же восторженно и обожающе смотрели на Тора. За эти годы я имела возможность узнать её ближе, и теперь у меня не было поводов для сомнений: она была абсолютно искренна в своём стремлении изучить и познать все, что было загадкой для неё в нашем мире, равно как и прежде в её родном Мидгарде. Её любовь к науке могла сравниться только с её любовью к Тору.

Джейн шла, держа в руках нечто длинное, увенчанное острым наконечником, что более всего напоминало бы копьё, если бы не четыре пластины, укреплённые у основания древка.

Мальчик, шедший за ней следом, был мой сын Вали. Вали, мой младший, чьё появление на свет было совсем не таким, как рождение его старшего брата. Вали, чьи бездонные синие глаза смотрят чаще в небо, чем на других людей. Его голос тих и музыкален, а на лице нередко бродит задумчивая улыбка – отражение его грёз и тайных мечтаний, которые неизвестны никому, даже Локи и мне. Иногда я замечаю, как умолкает он посреди оживлённого разговора или замирает в неподвижности в самый разгар весёлой игры, и тогда моё сердце сжимается от невыразимых предчувствий, и я тороплюсь окликнуть его, чтобы он, очнувшись, вновь сделался моим ласковым и нежным Вали. По вечерам, когда приходит пора отходить ко сну, он любит иногда присесть возле меня, прижавшись к моему боку и положив голову на плечо, как бывало в далёком детстве, и просит петь ему старинные песни ванов, которые он знает наизусть, и иногда он подпевает мне. Локи ложится на пол возле моих ног и слушает, как рождаются в сумерках тихие звуки колыбельной, а Нари, перегнувшись через подоконник, запускает в сад бумажных птиц, которых мастерит тут же, нетерпеливо болтая ногами. На небе зажигаются первые звёзды, Вали смотрит на них сонными глазами и шепчет мне: «Мама…» – и больше не говорит ничего, но в этом единственном слове – вся любовь мира, изливающаяся на меня, и я целую его во влажный висок, а Локи берёт на руки и относит в постель, а потом прогоняет туда же заигравшегося Нари.

И вот сейчас в руках Вали небольшой деревянный ларец, который он несёт с особенной осторожностью. С тех пор как в Асгарде появилась Джейн, он проводит много времени с ней, наблюдая за её работой, и охотно помогает, когда ей требуется помощник.

Тор вскочил навстречу Джейн. Она улыбнулась ему дрожащими губами, заметно покраснела и, смущаясь, машинально заправила за ухо выбившуюся из причёски прядь волос.

– Нари передал мне, что я должна явиться как можно быстрее, – шепнула она мне и тут же закусила губу, бросив взгляд на окружающих. – Ох, ну я как всегда… Если они заметят, что мы шепчемся…

Я поднялась и взяла её под руку:

– Они подумают, что двум женщинам всегда есть о чём посекретничать, только и всего…

Джейн благодарно взглянула на меня.

– Что ж, думаю, сегодня нам всем довелось выслушать более чем достаточно всяких туманных намёков и разоблачительных речей, которые на деле оказались не более чем подтасованными измышлениями или же бредом больного воображения, одержимого идеей собственной богоизбранности: каждый волен трактовать случившееся по своему вкусу, – начал Локи, подходя к Вали и беря ларец у него из рук. – Однако позвольте мне, асы, поблагодарить вас за то терпение, которое вы проявили, дожидаясь финала этого спектакля, который, вопреки всем законам драматургии, окажется весьма банальным. За это я смиренно прошу меня извинить, хотя в разочаровании, которое вас вот-вот постигнет, нет моей вины, ведь это не я затеял всё это представление…

– Локи!

– Да, Всеотец?

– Ты сейчас именно тем и занимаешься, что испытываешь наше терпение.

– Терпение – тоже оружие! Это самый первый мой жизненный урок, который я усвоил ещё в ту пору, когда называл тебя просто отцом, Один. Я научился быть терпеливым…

– В самом деле, мой мальчик? Ну же, не хмурься, ведь как бы ты меня ни называл, я по-прежнему твой отец. И я всегда гордился тем, насколько точно ты умеешь подбирать слова для выражения своих мыслей. Будь же откровенен и сейчас: ты научился ждать своего часа.

Локи несколько секунд пристально смотрит в единственный глаз Одина. Может, кто-нибудь, глядя со стороны, предположит, что в эти мгновения происходит безмолвное продолжение диалога отца и сына, пытающихся сделать шаг навстречу друг другу после слишком долгой размолвки? Я же не обольщусь ни на миг, потому что для меня это выглядит не как диалог, но как поединок взглядов, в которых сверкает холодная сталь, и мне кажется, я вот-вот услышу, как, перекрещиваясь, взгляды звенят, словно мечи.

– Скидбладнир, Один Всеотец! – провозгласил Локи, откидывая крышку ларца. – Мой дар Асгарду – и тебе.

Один взял ларец в руки и заглянул в него. Потом жестом подозвал Тора, а следом за ним потихоньку приблизилась и сгоравшая от любопытства Сиф. Тор кинул быстрый взгляд внутрь ларца, и лицо его вытянулось. Он запустил руку под крышку и вытащил оттуда нечто полупрозрачное и очень хрупкое на вид, повертел его в руках и оглянулся на Локи.

– Это что, и есть тот самый Скидбладнир, на котором ты разместишь несметное войско врагов Асгарда? – недоумённо спросил он.

– Ты считаешь нас идиотами, Локи? – взорвалась Сиф. – Хочешь убедить нас, что эта, как ты сам сказал, игрушка и есть тот самый зловещий корабль, о котором предупреждала Вёльва?

Локи взял сверкающую гранями вещицу из рук Тора, изящным движением встряхнул её, и на его ладони очутился крохотный драккар, имеющий, однако, полную оснастку, мачту, вёсла, парус, рулевое весло с румпелем и даже крохотное треугольное знамя ворона, трепещущее от дыхания склонившихся над ним людей.

– Это Скидбладнир, а что имела в виду Вёльва, мне неведомо, за свои слова она пусть отвечает сама. Я же лишь заявляю, что этот корабль имеет в своей основе самое уникальное сочетание науки Мидгарда и магии нашего мира, что делает его единственным в своём роде, – сказал Локи, приподнимая кораблик и рассматривая его со всех сторон, с улыбкой любуясь его благородными совершенными пропорциями.

– Позвольте мне объяснить принцип его действия. – Джейн, возбуждённо блестя глазами, возникла перед озадаченным Тором, который переводил взгляд с Локи на Одина, а потом на Сиф, не зная, как реагировать на происходящее. Когда дело касалось её обожаемой науки, она забывала обо всём и уже не была похожа на ту застенчивую Джейн, для которой любое появление в Вальяскьялве, а особенно в его тронном зале, до сих пор оставалось настоящим испытанием. – Это, – она взяла драккар с ладони Локи, – конечно же не сам Скидбладнир, но его кристаллическая модель, являющаяся по сути своеобразным пультом управления. Его можно сложить… – Джейн чуть сжала кораблик между ладонями, и он вновь преобразился в полупрозрачную многогранную структуру, ту самую, которую Тор достал со дна ларца. – Можно спрятать в карман и вынуть при необходимости… – Тут она опять встряхнула Скидбладнир, и он из похожего на скомканную бумажку неопределённой формы предмета превратился в прекрасный, хоть и крохотный кораблик. – Сам же он находится всегда рядом, но поскольку он располагается в четвёртом измерении, то на первый взгляд остаётся невидимым, что даёт войску, имеющему в своём распоряжении такую боевую единицу, определённые преимущества, заключающиеся во внезапности появления…

– Постой, постой. – Тор обнял Джейн за талию, с улыбкой прижал палец к её губам. – Объясни ещё раз – где располагается настоящий Скидбладнир?

Джейн осеклась, смущённо оглядев окруживших её асов, будто впервые заметила их. Думаю, это и в самом деле было так. Вряд ли во всём Асгарде для неё существовал ещё кто-либо, кроме Тора. А он так бережно обнимал её, с такой нежностью заглядывал ей в лицо… Я, общаясь с ней год за годом, почти уже не вспоминала, что Джейн явилась из мира смертных людей, настолько привычным стало её присутствие здесь, в Асгарде. А Тор не забывал ни на секунду о хрупкой бренности её существа. Я раньше даже представить себе не могла, что он может быть таким заботливым и предупредительным. Он обращался с Джейн как с величайшей драгоценностью, которую так легко повредить одним неловким прикосновением. Вряд ли можно было представить себе более удивительную пару: огромный могучий ас и маленькая, но такая отважная женщина из Мидгарда, осмелившаяся ради него навсегда оставить свой родной мир.

– В четвёртом измерении… – Джейн отлично владела собой, однако её волнение выдавал характерный для неё жест, которым она заправляла за ухо падавшую на лицо прядь светлых волос. – Настоящий Скидбладнир находится здесь, но в другом измерении, поэтому мы не можем воспринимать его глазами. Что поделаешь, нашему зрению доступны лишь три из множества существующих в природе старших размерностей. Однако всегда есть возможность описать то, что мы не можем воспринять непосредственно, с помощью математики…

Тор подавил зевок. Джейн заметила это, вскинула глаза на своего возлюбленного, потом метнула быстрый взгляд на всех нас по очереди. Один застыл в той же позе с совершенно невозмутимым выражением на лице, так, что по нему абсолютно невозможно было догадаться, понимает ли он то, что говорила Джейн, и если да, то насколько. Фригг смотрела в окно с откровенно скучающим видом, но, встретившись глазами с Джейн, мгновенно изобразила на лице вежливый интерес. Сиф и Фандрал недоверчиво переглядывались. Бальдр придвинулся поближе, чтобы всё рассмотреть в деталях. На губах Локи играла его обычная лукавая полуулыбка, и я поймала на себе его более чем выразительный взгляд: он явно рисовал в воображении детали предстоящей ночи. Надеюсь, я покраснела не слишком заметно.

– Говоря вкратце, – Джейн собралась с духом и решила всё-таки продолжать, – и используя обычную формальную логику, мы можем задать себе вопрос: как относительно двухмерной плоскости будет выглядеть объёмное изображение? Примерно таким же будет восприниматься четвёртое измерение относительно трёх других, обычных для наших органов чувств.

– И что, в Мидгарде уже найден способ обнаружить и каким бы то ни было образом использовать это четвёртое измерение? – спросил Бальдр, осторожно дотрагиваясь до модели Скидбладнира, покоящейся на ладони Джейн. Он не сводил глаз с граней кристалла, в которых при малейшем движении руки девушки вспыхивали затейливые переливы радужных цветов.

– На Земле наука пока лишь ищет доказательства его существования, – оживилась Джейн, искренне воодушевлённая интересом Бальдра. – Там учёные создают математические модели, способные с максимальной достоверностью описать возможную многомерность Вселенной. Но здесь, в Асгарде, мне посчастливилось получить наглядное подтверждение наших догадок. Жаль только, что я ни с кем не могу поделиться открывшейся мне истиной… – Она помрачнела, но, подавив вздох, закончила: – Локи помог мне заглянуть за грань моего представления о реальности. Он разместил Скидбладнир в четвертом измерении, надёжно спрятав его от посторонних глаз до поры до времени с помощью своей магии. Впрочем, я всегда верила в слова, некогда сказанные Артуром Кларком, писателем: технологии, намного опередившие наши собственные, выглядят для нас магией. Доктор Селвиг порадовался бы сейчас за меня, – прибавила она совсем тихо, опустив глаза.

– Ты по-прежнему скучаешь по Мидгарду? – Тор пальцами приподнял подбородок Джейн, с мягкой улыбкой заглянув ей в лицо.

– Иногда, – прошептала она, избегая смотреть на него.

– Здесь ты получила все возможности для своих исследований, – Тор стоял перед ней, как провинившийся школьник, – и жизнь, гораздо более длинную, нежели могла бы быть тебе отпущена в Мидгарде.

– И тебя. – Джейн украдкой смахнула слёзы и, приподнявшись на цыпочки, обняла его одной рукой за шею: – Мой дорогой, мой хороший!

– Смелее, Джейн, не стесняйся в выражении своих чувств, – промурлыкал Локи, вмиг очутившийся с ними рядом. – Обожаю семейные идиллии… Однако тебе мешает копьё Гунгнир. Давай я подержу его, пока вы с Тором не закончите.

– О, простите. – Джейн густо покраснела и не сразу смогла справиться с собой.

Я укоризненно посмотрела на Локи, но он сделал вид, что не замечает моего взгляда, отвернулся с невинным видом и тут же, улучив момент, поцеловал меня в шею.

– Локи! – воскликнула я, чуть не подскочив от неожиданности.

– Что? – Его язык скользнул мне в ухо, отчего по всему моему телу пробежала сладкая дрожь. – Я тоже хочу получить свою порцию любви!

– Копьё Гунгнир. – Джейн погладила отполированное древко. – Мой подарок тебе, Тор. Здесь, в наконечнике, я установила микрочип с видеокамерой. Наведение на цель осуществляется одним нажатием кнопки на рукояти. Если выбранный объект находится в пределах видимости, а зоркость асов, насколько я знаю, превосходит нашу собственную в несколько раз, копьё само захватит цель и будет следовать за ней, даже если та изменит направление, то есть будет пригибаться, прятаться или убегать, лавируя по пересечённой местности. Здесь, у основания, закреплены стабилизаторы, необходимые для обеспечения устойчивости и дальности полёта. Гунгнир не будет знать промаха. А после поражения цели магия Локи всегда будет возвращать копьё к его владельцу.

Тор взвесил копьё на вытянутой руке.

– У меня уже есть мой Мьёлнир, – сказал он, – и его рукоять так привычно лежит в моей ладони. Джейн, ты не обидишься, если я подарю Гунгнир отцу? Не хочу отставать от Локи, ведь его подарок поистине роскошен!

Джейн смущённо пожала плечами.

– Конечно, – пробормотала она, – Гунгнир теперь твой, и ты волен распоряжаться им так, как тебе угодно. Я сама хотела преподнести Одину Всеотцу какой-нибудь подарок, но всё, о чём бы я ни подумала, казалось мне таким ничтожным, недостойным владыки Асгарда…

– Ты создала такие удивительные вещи, как Скидбладнир и Гунгнир, ты преподнесла их в дар нашему народу, и ты ещё говоришь о том, что твои подарки недостойны меня? – Один протянул руку Джейн, чем окончательно вогнал её в краску. – Ты – лучшая из дочерей Мидгарда, да, впрочем, мой сын и не мог бы выбрать себе иную подругу.

– Скидбладнир и Гунгнир разработаны Локи, – возразила Джейн, вскидывая голову, потому что Один возвышался над ней как скала, – он продумал их до мельчайших деталей, так что мне оставалось только их воплотить… Да и тогда без его магии эти предметы потеряли бы свою сокровенную сущность. И стали бы просто еще одним драккаром и очередным образцом самонаводящегося оружия.

Повисло молчание, во время которого Локи сосредоточенно рисовал на моём запястье быстро исчезающие руны, от прочтения которых жаркая волна, зародившаяся внизу живота, стремительно разлилась по всему моему телу, заставляя сердце колотиться, а лицо пылать.

– Локи, Локи, – умоляюще зашептала я, отчаянно стараясь унять дрожь в коленях и успокоить дыхание, – прекрати сейчас же! Ты что, хочешь, чтобы о нас судачил весь Асгард?

– Я хочу лишь одного: как можно скорее очутиться наедине с тобой, Сигюн. И заняться гораздо более интересными вещами, нежели бесконечная церемония вручения подарков Одину. А Асгард будет судачить о нас независимо от наших стараний…

– Что ж, Локи, благодарю тебя и Джейн, – голос Одина раздался прямо возле нас, – ваши подарки более чем удивительны, они… они бесценны! Надеюсь, что само их наличие у асов предотвратит любые попытки вторжения в наш мир и нам не придётся испытывать их действие на практике. И всё же я хочу спросить Джейн: каким образом Скидбладнир выйдет из четвёртого измерения при необходимости?

Джейн выразительно посмотрела на Локи, но он сделал вид, что не заметил её взгляда, продолжая свои обольстительные опыты с рунами на моей руке.

– Локи, – простонала я, задыхаясь.

Он не спеша поднялся, расправил плечи с гибкой кошачьей грацией.

– Я подумал, Скидбладнир будет храниться в сокровищнице Асгарда. Поэтому портал для выхода корабля в видимый мир был специально создан мной непосредственно у дверей, ведущих в сокровищницу. Тебе, Владыка Один, нужно всего лишь привести модель в рабочее положение, встряхнув его, как это показывали и Джейн, и я, ну и затем прочитать надпись вдоль бортов драккара…

– Портал можно открыть в любом удобном месте, – вставила Джейн, – если будет такая необходимость.

– Но руны, написанные на Скидбладнире, открывают конкретный портал возле сокровищницы, – заметил Один, вертя корабль в руках.

– Ну не мог же я в самом деле исписать заклинаниями всю поверхность модели! – пожал плечами Локи. – Они бы там просто не уместились. Да и зачем? Я не сомневаюсь в том, что Владыка Асгарда сумеет составить руническое заклинание, открывающее выход для корабля в любой точке пространства. Для мужа, отдавшего свой глаз в обмен на мудрость, да еще вдобавок приковавшего себя к стволу Иггдрасиля на целых девять суток именно для того, чтобы постичь тайное значение рун, это не составит ни малейшего труда!

Один скрестил руки на широченной груди, не сводя с Локи тяжёлого немигающего взгляда.

– Ты прав, – медленно проговорил он, сощурясь, – мне пришлось пойти на немалые жертвы, чтобы достичь того, что ты получил даром, просто по праву рождения!

– Ты как будто меня в этом упрекаешь? – Локи поднял брови, изображая на лице недоумение, но тонкие губы кривились в вызывающей усмешке.

Они застыли в неподвижности друг напротив друга. Один, царь Асгарда, могучий и несокрушимый, как утес, о который разбиваются самые яростные волны, в парадных доспехах, отливающих воронёной сталью, в багровом плаще, тяжёлыми складками ниспадающем с золотых оплечий. И Локи, гибкий тёмный силуэт на фоне окна, сливающийся с ранними зимними сумерками. Асы, гордящиеся своей мощью и физической выносливостью, замечают ли они то, что очевидно для меня: присутствие тайной силы, сквозящей в каждом движении тонких длинных пальцев, в каждой интонации голоса, что звучит словно музыка, в гордом повороте черноволосой головы, во взгляде играющих изумрудными искрами глаз?

Я смотрю в лицо, на котором самые разнообразные оттенки чувств в мгновение ока сменяют друг друга.

– Ты позволил моей матери принести сына ётуна в Асгард, чтобы власть над магией, данная мне от рождения, служила асам. Так что же теперь, Всеотец? Происходит именно то, чего ты хотел.

– Я приготовила ещё один подарок! – воскликнула Джейн, пожалуй, несколько громче, чем то было необходимо. Она проскользнула между Одином и Локи, на ходу доставая из кармана бархатный футляр. – На этот раз лично от себя и специально для тебя, Фригг. Женщинам не слишком интересны образцы нового оружия, это мужские игрушки. Вот кольцо Драупнир. Оно сделано из самовоспроизводящихся нанофрактальных структур и каждые девять дней создаёт собственную копию… правда, уже просто из золота. Я нанесла на него руны, которые посоветовал мне Локи. Насколько я поняла, это просто пожелание дальнейшего процветания вашему семейству и выражение любви к вам. Никакой магии, никаких заклинаний.

– Не всякие руны имеют магический смысл, – отозвался Локи, – да и не всем рунам он нужен. Примерь кольцо, Фригг, Джейн делала его с большим старанием и уважением к тебе, матери Тора.

Фригг, улыбаясь, взяла кольцо из рук Джейн, надела на указательный палец. Медленно повернула его, читая надпись.

– Узнаю тебя, Локи, – сказала она, спускаясь по ступеням и обнимая его, а следом за ним Джейн. – Спасибо, мой мальчик. – И совсем тихо, почти шёпотом: – Кто ещё, кроме тебя, сумел бы выразить самую мою суть в нескольких словах? Я люблю тебя, тебя и Сигюн.

Я мельком взглянула на Драупнир. Изящное благородство тонких лаконичных линий придавало ему очаровательную простоту и изысканность одновременно.

– Что там написано? – спросила я у Локи.

– Руна Тайна, – ответил он. – Руна Предвидение. Молчание. Одиночество. Забвение. Покой.

– А седьмая, завершающая руна?

– Седьмой руной должна быть любовь. Но эта руна – только твоя.

…Мы шли по коридору, возвращаясь в свои покои. Метель прекратилась, и небо очистилось. В высокие окна Вальяскьялва заглядывала луна, смешивая свои бледные отблески с уютным жёлтым светом факелов, укреплённых в железных скобах вдоль стен. Мы шли вчетвером: впереди Тор с Джейн, следом мы с Локи. Гулкое эхо шагов металось между капителями колонн и терялось в густой тьме потолочных сводов. Тор держал свою любимую за руку, и они весело что-то обсуждали. Джейн выглядела совершенно счастливой, она почти не сводила глаз с Тора и всё время улыбалась. Я не могу сказать, как это произошло. Она вдруг замедлила шаги, пошатнулась, будто споткнувшись о невидимую преграду, и медленно начала оседать на пол. Тор подхватил её, заглянул ей в лицо:

– Джейн?

Мы подбежали к ним.

Джейн лежала на руках Тора, и даже в пляшущем свете факелов была заметна смертельная бледность, разливающаяся по её лицу. Она силилась приподняться, встать на ноги – и не могла.

– Джейн, что с тобой?

– Ничего, милый, просто я немного устала. Отнеси меня в постель.

Тор поднял подругу и понёс, прижимая к груди. Её голова покоилась на его плече, руки обнимали шею.

– Тор, твоя борода… щекотно, – попыталась пошутить Джейн, и он, простодушно улыбнувшись, поцеловал её в висок:

– Отдохни, Джейн, сегодня у тебя был трудный день, ты, должно быть, перенервничала…

… Среди ночи раздался стук в дверь. Обычно я сплю очень чутко, но сегодня словно какая-то сила унесла меня далеко-далеко, и я с огромным трудом возвращалась к реальности. Локи, откинув одеяло, сел в постели. В дверь уже барабанили. Я наконец оторвала голову от подушки, машинально пригладила волосы.

– Локи, брат, ради всего святого, проснись! – раздалось из-за двери. – Помоги! Джейн совсем плохо.

Локи выскользнул из постели и, как был, голый, одним прыжком очутился у входа, отодвинул засов.

Тор ворвался в комнату, схватил его за руку, потянул за собой:

– Пожалуйста, Локи, идём со мной, идём скорее!

Я никогда не видела Тора таким. Он словно обезумел.

– Да успокойся же ты! – Локи вырвал у него свою руку. – Можешь ты толком сказать, что случилось?

– Если бы я знал! – Тор вдруг сел на пол прямо у дверей, закрыв лицо руками. – Наверное, снова этот приступ… Только на этот раз все гораздо серьёзнее. Она почти не дышит, она не слышит меня! Локи, я прошу, я умоляю тебя, идём со мной!

– Хорошо, хорошо, дай только мне одеться! – Локи вскинул руки над головой. – Если я приду к Джейн в таком виде, – он бросил выразительный взгляд на своё нагое тело, – боюсь, братец, у тебя не останется никаких шансов!

Но Тор был не в том состоянии, чтобы воспринимать его шутки. Ворча себе под нос, Локи потянулся за сорочкой и брюками. Я тоже поднялась и стала одеваться.

– Куда ты, Сигюн? – Локи торопливо обнял меня за плечи, поцеловал в затылок. – Спи, я скоро вернусь.

– Ты же знаешь, я всегда была рядом с Джейн во время таких приступов. Она ждёт меня…

– Знаю, но сейчас глубокая ночь. Сигюн, твоё присутствие необязательно. Я просто помогу ей, как обычно.

– Тор сказал, в этот раз всё не так, как обычно. Я пойду.

– Ладно, идём. – Локи стоял уже полностью одетый; я помогла ему застегнуть манжеты на рукавах и теперь шарила ногой под кроватью в поисках куда-то запропастившихся туфель.

Локи опустился на колени, заглянул под сползшее покрывало и, выудив оттуда мои домашние «лодочки», с улыбкой посмотрел на меня снизу вверх. Потом взял мою ногу, согрел в тёплых ладонях, наклонясь, подышал на неё.

– Ты замёрзла, моя Сигюн… – Он осторожно помассировал ступни и лишь после этого надел мне на ноги туфли.

– Должно быть, ветер был в наши окна. Поспешим, Локи.

…Комнаты Тора и Джейн располагались в противоположном крыле дворца. Когда мы вошли, Джейн лежала навзничь на огромной постели, вытянувшись во весь рост и отвернув лицо к стене. На прикроватном столике стоял зажжённый светильник, отбрасывавший на противоположную стену длинные тени. Мне вспомнилось, как Джейн мечтала провести в Вальяскьялве электрическое освещение и даже пыталась соорудить на заднем дворе солнечную электростанцию.

– Солнца в Асгарде, конечно, много, – сказал тогда Локи, вернувшись домой вместе с Вали, который увлечённо помогал Джейн с установкой солнечных батарей на высоких металлических опорах, – а вот времени у Джейн катастрофически мало.

– Ну так что ж, – возразил отцу Вали, – времени более чем достаточно у меня. Я бы хотел научиться кое-чему, что стало обыденностью в Мидгарде.

– Взгляни-ка сюда, Сигюн, – Локи похлопал сына по плечу, – вот оно, оптимальное сочетание магии и технологии, о которой столько твердит Джейн.

– Магии, Локи? – переспросила я недоумённо.

– Всему своё время, – загадочно улыбнулся он и подмигнул Вали.

В конце концов Джейн решила, что светильники, в которых горит живой огонь, придают древним стенам Вальяскьялва гораздо больше очарования и уюта, чем все мидгардские новшества. После сегодняшнего фейерверка подарков, подумала я, мне стали понятнее причины этого решения. Нельзя объять необъятное, тем более в рамках столь короткой жизни.

Локи сел на краешек кровати, протянул ладони к груди Джейн, нагнулся над ней, словно вслушиваясь во что-то далёкое, доступное лишь ему одному. Я взяла Джейн за руку, попыталась посчитать пульс. Он почти не прослушивался; рука была влажной и очень холодной. Тор широченными шагами мерил комнату от стены к стене. На некоторое время воцарилась полная тишина, было слышно лишь шумное дыхание Тора.

Я обернулась к нему, хотела ободрить, сказать, что всё обойдётся, как бывало уже не раз. Правда, в последнее время приступы слишком уж участились, однако Джейн не придавала этому особого значения и старалась держаться так, чтобы и мы ничего не замечали…

Но в это время Джейн вскрикнула. Это был даже не крик, скорее всхлип или судорожный вздох. Лицо Локи исказилось, кисти рук дрожали, на висках выступили бисеринки пота. Он встал на одно колено, раскинув руки в стороны и запрокинув голову. Тор остановился на полушаге, мы с ним испуганно переглянулись. У меня создалось впечатление, что Локи изо всех сил удерживает что-то, ускользающее от него и рассеивающееся в пространстве. Тело Джейн выгнулось дугой. Тор бросился к ней, но Локи остановил его одним взглядом, и могучий ас застыл на месте как вкопанный. Заскрежетали стиснутые зубы Локи. Пальцы изогнулись, как когти хищной птицы, он зажмурился, из груди его вырвалось приглушённое рычание. Я насмерть перепугалась: ещё ни разу за всё время, пока Джейн жила с нами, с ней не случалось ничего подобного.