Текст книги "Мифы древнего мира"

16. Сократ и его последователи

Сократ (470–399) был сыном скульптора Софрониска и повивальной бабки Фенареты, поэтому впоследствии свой метод преподавания он называл в шутку «повивальным искусством», ибо посредством вопросов и ответов старался развивать самого человека. Его великий и блестящий ум ратовал за благородство человеческой природы, и он противопоставлял пагубным и соблазнительным основным положениям софистов воодушевленную веру в богов, добродетель, истину и справедливость, а их наружной легкомысленности и невнимательности – величайшую задушевную искренность. Побуждаемый внутренним голосом, «даймонионом», Сократ считал своим призванием вращаться в толпе, вступать в разговоры с людьми всех состояний и рассуждать преимущественно о сущности божества, обо всем разумном, истинном и добром, самому учиться у них или задавать им такие вопросы, которые побуждали бы к самопознанию, к поискам истины и нравственному самоусовершенствованию.

В противоположность надменным софистам, воображавшим, что они все знают, он был убежден в недостаточности познания. «Я знаю, что я ничего не знаю», – часто говорил он и со свойственной ему иронией указывал на неясность многих общепринятых понятий. Люди, по его мнению, должны следовать изречению, начертанному на храме Аполлона в Дельфах: «Познай самого себя». К этому Сократ присоединял главное правило: добродетель есть знание. Т. е. человек должен понять, в чем заключается благочестие, справедливость, мужество и другие добродетели. Когда человек вполне уяснил себе сущность этих добродетелей, он может ими пользоваться. Люди заблуждаются лишь вследствие невежества, но, познав истину, справедливость и благо, не могут не полюбить их. Таким образом, источник зла в мире – недостаточность мышления и знания. Однако в том, что высшее знание не влечет за собой неизбежно нравственного совершенства, Сократу пришлось убедиться на собственных учениках Алкивиаде и Критии. В то время как софисты стремились к выгоде и чувственным наслаждениям, Сократ бескорыстно отдавал время и труд на пользу других. Вспыльчивость своей жены Ксантиппы он переносил с величайшей покорностью, обязанности гражданина исполнял как на войне, так и во время мира самым добросовестным образом и всегда был готов жертвовать жизнью за отечество. Он участвовал в походе против Потидеи во Фракии и сражался при Делии. Сократ везде являлся образцом умеренности, воздержания и безропотного перенесения всяких лишений. Во время похода в Потидею, хотя зима была такая суровая, что никто не решился отправиться в этот поход без теплой одежды, Сократ шел босиком и в обычном плаще. Несмотря на почти безобразную внешность – толстый вздернутый нос и плешивая голова – ученики Сократа испытывали на себе очарование учителя. Для того, чтобы побывать в обществе Сократа, Антисфен не пугался пути, совершаемого им ежедневно из Пирея в Афины, а Эвклид, уроженец Мегары, не останавливался перед опасностью, которой подвергался, ибо во время Пелопоннесской войны ни один меганянин под страхом строжайшего наказания не смел являться в Афины.

Сократ дожил до 70 лет и пал жертвой врагов. На его жизнь посягали не столько софисты, сильно ненавидевшие его за славу мудрейшего из смертных, сколько политические противники, которые видели в нем главного врага демократического политического устройства. Три человека, Ликон, Анит и Мелит, обвинили Сократа в том, что он проповедует «новых богов и развращает юношество», поэтому он должен быть признан врагом государства. В защитительной речи, произнесенной, по греческому обычаю, им самим, Сократ отверг все ораторские и софистические уловки, которыми мог бы склонить судей на свою сторону. Наоборот, он старался убедить их в своей невиновности со спокойствием, всегда сохраняемым им во всех рассуждениях о житейских делах. За обвинение Сократа высказалось незначительное большинство голосов. Подсудимый имел право просить о назначении ему более легкого наказания, и, таким образом, между двумя наказаниями выбиралось среднее и более справедливое. Но подсудимый повел себя гордо, и судьи настолько оскорбились, что при вторичном голосовании 80 голосов, которые высказались прежде за Сократа, перешли на сторону его противников, и, таким образом, Сократ был приговорен к смерти 361 голосом против 198. Он выслушал приговор с тем же достоинством, с каким держал себя во время процесса, и выразил сожаление о городе, который опозорил себя таким осуждением. Приговор был бы исполнен на следующий день, если бы как раз накануне не отправилась на о. Делос на корабле Тезея священная процессия, до возвращения которой в Афинах не исполнялся ни один смертный приговор. Противные ветры задержали корабль дольше обычного, и это обстоятельство позволило ученикам Сократа еще 30 дней наслаждаться его беседой. Они посещали его в темнице ежедневно. Сократ старался добродушными шутками рассеять их печаль. Когда более других безутешный Аполлодор однажды воскликнул в отчаянии: «Нет, неужели ты, невинный, должен умереть!» Сократ возразил, улыбаясь: «Разве тебе больше хотелось, чтобы я умер виновным?»

Смерть Сократа.

Жак-Луи Давид

За день до смерти Сократа Критон сказал ему, что он собрал некую сумму денег и намерен подкупить стражей, чтобы они оставили двери незапертыми. «О Критон! – ответил ему Сократ. – В какой стране мог бы я спастись от смерти?» И Сократ решительно отказался от предложения Критона и доказывал ему, что никакая несправедливость не должна побуждать нас к неповиновению законам отечества. В последний день ученики сошлись у Сократа раньше обычного. Сократ с полнейшим спокойствием рассуждал с ними о бессмертии души и о смерти, которая представлялась ему переселением из здешнего в иной мир. Когда он выпил чашу с соком цикуты, все залились слезами. Но Сократ сказал: «Я нарочно выслал женщин для того, чтобы они не нарушали спокойствия, ибо я слышал, что умирать следует в благочестивой тишине. Поэтому будьте спокойны и мужественны!» Услыхав эти слова, ученики устыдились и воздержались от слез. Между тем Сократ ходил взад и вперед, а когда почувствовал тяжесть, то лег на спину, как советовал ему служитель, принесший яд. Служитель время от времени ощупывал Сократа и осматривал его ноги и бедра; потом он показал ученикам, как тот постепенно холодеет и сказал, что когда оцепенение дойдет до сердца, он скончается. Живот уже похолодел. Тогда Сократ, открыв закрытое до тех пор лицо, сказал: «Критон, мы должны петуха Асклепию». – «Это будет исполнено, – отвечал Критон, – но не имеешь ли ты еще что-нибудь сказать?» На это Сократ уже ничего не отвечал. Последней просьбой он дал понять, что переходом от жизни к смерти он избавляется от постоянной болезни и потому хотел принести обычную жертву Асклепию за такое исцеление.

Афиняне скоро раскаялись, что обвинили такого человека. Обвинители Сократа были изгнаны, а ему самому была воздвигнута медная статуя. В народном представлении образ Сократа постепенно сделался идеалом высшего человеческого достоинства и добродетели. Его ученики распространили в речах и сочинениях идеи учителя. Среди философов сократовской школы 4 человека основали 4 различные системы: Платон основал академическую школу, Антисфен – киническую, Аристипп – киренейскую, а Эвклид – мегарийскую. Аристипп высшим благом на земле провозглашал блаженство, которое понималось одними больше в духовном, другими больше в чувственном смысле. Основным положением Эвклида было то, что высшее благо дается только одной истиной, которая называется и другими именами: бог, разум и т. д. Антисфен ставил выше всего воздержание и довольство лишь необходимым, поэтому его назвали киником (живущим по-собачьи). Его ученик Диоген из Синопа развил киническое учение до крайних пределов. Днем он ходил без башмаков, без плаща, с палкой в руке и с мешком за плечами. Увидев, как мальчик пьет воду руками из ручья, он выбросил кружку. Ночью он спал под портиком, а по уверению некоторых, в бочке. О Диогене рассказывают много анекдотов. Однажды Антисфен, рассерженный нерадивостью учеников, выгнал их от себя. Остался один Диоген. Антисфен и его хотел прогнать палкой. Тогда Диоген воскликнул: «Бей меня, сколько тебе угодно; ты все-таки не найдешь такой твердой палки, чтобы помешать мне жить в соседстве с тобой и пользоваться твоим учением!» Захваченный в плен морскими разбойниками, Диоген был выведен для продажи на базарную площадь. На вопрос, что он умеет, Диоген ответил: «Повелевать людьми». Глашатаю он приказал выкрикивать: «Кто хочет купить господина?» Среди белого дня Диоген вышел на улицу с зажженным фонарем. Когда его спросили, что он делает, он отвечал: «Человека ищу».

Истинным последователем учения Сократа был Платон (427–347). По воззрениям на Бога, свойство души и ее бессмертие он приближается к христианству. Его сочинения большей частью выполнены в разговорной форме, поэтому названы диалогами. В высшей степени замечательно учение Платона о предсуществовании души. По этому учению всякое представление об истине, знании, справедливости и красоте есть ни что иное, как воспоминание о том, что восприняла душа от созерцания богов во время совместной жизни с ними. Таким образом, истина, красота и прочее есть лишь слабое отражение существовавшего когда-то об этом представления – идеи. Занятия Платон вел в Академии – прекрасном здании в одном из предместий Афин, посвященном герою Академу.

17. Поход Кира Младшего против Артаксеркса Кунакса. Отступление 10 000 греков
(401 г. до н. э.)

Насколько персидская монархия с ее разнородным населением была близка к падению, указывают раздоры, которые господствовали в самой царской семье. Младший Кир, по уму, силе характера и нравственным качествам достойный носить имя знаменитого предка, полагал, что он больше имеет прав на престол, чем его старший брат Артаксеркс. Для достижения цели Кир возлагал большие надежды на помощь греков и в особенности – спартанцев, которых поэтому и поддерживал так ревностно в конце Пелопоннесской войны. Из спартанцев Киру дороже всех был друг его друга Лисандра – Клеарх, который прежде был гармостом в Византии и являлся даровитым военачальником. Кир посвятил его в свои планы. С помощью полученных от Кира денег Клеарх незаметно собрал для него в Херсонесе Фракийском, где он в то время вел войну с фракийцами, прекрасное и опытное войско из греческих наемников. Подобные же отряды явились и из других местностей, прельщенные с одной стороны высокой платой и надеждой, с другой громкой славой имени Кира, сумевшего приобрести всеобщее расположение обходительностью, щедростью и возвышенным образом мыслей. Спартанский флот под начальством Самия направился к берегам Киликии, а полководец Херисоф с 700 гоплитами присоединился к сухопутному войску. В войске этом было около 13 000 греков и 100 000 азиатов. Сборным местом назначили г. Сузы.

Ввиду трудности и опасности предприятия, которые могли напугать многих греков, Кир не решился сразу открыть им настоящую цель похода, но распустил слух, что предпринимает его против восставших писидян. Поступая таким образом, он имел в виду скрыть истинные замыслы и от властей Суз. Поход начался в марте 401 г. Весело двигались войска по равнинам Лидии и Фригии, направляясь к востоку. Наступление совершалось через г. Колоссы, Келены, Иконной к Тарсу. Здесь, в главном г. Киликия, Кир произвел блестящий смотр всему войску в честь прекрасной супруги сатрапа Сиенесия, прибывшего к нему в стан с большой суммой денег. При виде проходивших греков в их медных шлемах, красных плащах, блестящих набедренниках, с устремленными вперед копьями зрители преисполнились восхищением. Но когда греки по данному знаку сплошной фалангой с боевыми возгласами и трубным ревом устремились вперед, у зрителей и азиатских войск вырвался всеобщий крик ужаса. Киликийская принцесса в страхе соскочила с колесницы и бросилась бежать, торговцы побросали товары и тоже разбежались. Вся эта сцена возбудила у греков громкий смех. Заметив, что Писидии остались далеко позади, греки стали догадываться о действительной цели похода. Они отказались идти вперед. Тогда Клеарх в самых мрачных красках изобразил им трудности отступления, а Кир снова привлек их на свою сторону увеличением жалованья и ложным заверением, что намерен воевать с враждебным ему сатрапом Сирии. Греки успокоились, и поход продолжался все далее на восток до г. Тамсак на р. Евфрат. Когда сделаны были приготовления к переходу и этой реки, о дальнейшем сокрытии цели предприятия не могло быть более речи. Цель стала известна, и раздалось множество недовольных голосов. Но теперь было ясно, что, зайдя так далеко, уже не было возможности возвратиться без помощи Кира. Фессалиец Менон первым перешел реку с отрядом. Его примеру последовали остальные. Теперь шли Месопотамской равниной к Вавилону, чтобы помешать, если возможно, вооружениям Артаксеркса. Но Артаксеркс, получив от Тиссаферна известие о выступлении Кира, успел собрать из областей своего государства огромное войско.

Оба войска сошлись у Кунаксы, милях в 10 к северу от Вавилона. Боевые линии в протяжении были так неравны, что центр Артаксеркса далеко заходил за левое крыло Кира. На этом месте стояли Менон и начальник конницы Арией. Клеарх, который командовал правым крылом, бросился на находившийся против него левый фланг неприятеля и обратил его в бегство. В то же время неприятельский центр, где были сам Артаксеркс и Тиссаферн, напал на греков. Чтобы прикрыть их, Кир бросился с конницей в ряды неприятеля. Вдруг он увидел перед собой брата. С криком «Я вижу его!» он кинулся на брата и, пробив мечом панцирь, нанес Артаксерксу рану в грудь. Рану эту впоследствии залечил врач Ктесий. Но в ту же минуту сам Кир, раненный дротиком в глаз, упал с лошади и был убит. Увидав его мертвым, персидские войска обратились в бегство, оставив лагерь на разграбление неприятеля. Затем Тиссаферн напал на греков. Но греки дали победоносный отпор, и нападающие обратились в бегство. Клеарх с войском спокойно вернулся в лагерь. Только на следующее утро греки узнали о смерти Кира. Положение их было опасным. Только смелость и решительность могли спасти их. Послам царя, потребовавшим сдачи оружия, Клеарх, принявший главное начальство, с гордостью отвечал: «Как друзья царя, греки нуждаются в своем оружии, чтобы иметь возможность служить ему; в качестве же врагов они нуждаются в оружии, чтобы сражаться против него». Вопрос о том, что надлежало теперь делать, был скоро разрешен принятием предложения Ариея, который вызвался провести греков домой другой, немного более дальней, но зато безопасной дорогой. Отступление по другому пути, вследствие недостатка жизненных припасов, было невозможно – в особенности из-за приближавшейся зимы. И вот греки снова выступили в поход и направились против неприятеля. Это до такой степени напугало последнего, что Артаксеркс на следующее же утро предложил перемирие. На происходивших по этому случаю переговорах Клеарх решительным и уверенным тоном настолько сумел внушить послам уважение к своей особе, что Артаксеркс для того, чтобы он оставил его в покое, подарил грекам богатые запасы пшеницы, пальмового вина и фиников. Тиссаферн лично явился к грекам и уверил их в благоволении к ним царя. Вместе с тем он объявил, что имеет приказание сопровождать греков до самой Ионии, если они обяжутся во время похода по областям воздерживаться от всякого насилия и платить за все наличными деньгами.

Клеарх согласился, и договор был торжественно заключен и утвержден обращенными к богам клятвами. Но скоро обнаружилось скрывавшееся за ним коварство. Тиссаферн явился со значительным войском для прикрытия греков. Но первым делом его было отделить от них Ариея с его отрядом. Таким образом, 3 главных отряда Клеарха, Тиссаферна и Ариея выступили в поход, разобщенные и не без недоверия один к другому. Пошли далее через Тигр и дошли до р. Цаба. Взаимные несогласия сделались нестерпимы. Тогда Клеарх отправился к Тиссаферну для открытых объяснений. Объяснения эти приняли с обеих сторон мирное направление. Было высказано обоюдное доверие, и Тиссаферн пригласил Клеарха приехать к нему снова на другой день с главными предводителями и другими начальниками, чтобы разыскать и устранить истинных нарушителей мира. Клеарх совершенно справедливо предполагал, что виновником всех несогласий не мог быть никто иной, как коварный фессалиец Менон и заранее радовался скорому изобличению клеветника. Но едва Клеарх вошел с 4 другими военачальниками в шатер Тиссаферна, они были схвачены и закованы в цепи; оставшиеся перед шатром начальники и около 200 простых воинов были умерщвлены. Затем пленных привели к царю, который приказал казнить их за исключением изменника Менона. Последний был умерщвлен после годичного тюремного заключения.

Ярость греков на вероломство сатрапа была безгранична. Они находились за 300 миль от ионических берегов, окруженные неприятелем и угрожаемые нуждой, без надежного проводника и опытного военачальника. Но в эту минуту выступил из ряда афинянин Ксенофонт, который участвовал в походе как волонтер, и речью к вождям вновь вдохнул в греков упавшее мужество. После этого Ксенофонт при воодушевленных криках был избран главным военачальником. По его совету, чтобы не дать спартанцам повода к зависти, престарелый спартанец Херисоф был назначен начальником авангарда, сам Ксенофонт принял на себя командование арьергардом, а Клеанор должен был прикрывать фланги. Затем сожгли все повозки, палатки и поклажу. Оставив только самое необходимое, чтобы ничто не затрудняло движения, решили во избежание новых обманов не вступать ни в какие переговоры. Наконец, составили небольшой отряд всадников и стрелков, в обязанности которого входило держать на почтительном отдалении постоянно тревожившего греков неприятеля. После перехода через р. Цаб, Ксенофонт, беспрерывно сражаясь с дикими горными жителями и коварными сатрапами, повел греческие войска через быстрые потоки и снеговые горы, через области кардухов (курдов), армян и халибов и привел их к Черному морю, при виде которого они подняли крик: «Таласса, Таласса!» (море). Победив калхидян, греки в числе 8600 человек из 10 000 достигли первого греческого г. Трапезунт, где и выразили радость жертвоприношениями и гимнастическими играми.

Но греков ожидали еще многие испытания, которые происходили частью вследствие их собственных несогласий, частью вследствие коварства Фарнабаза и спартанских навархов Анаксибия и Архистарха. Наконец, Ксенофонту удалось найти убежище всеми покинутым и окруженным отовсюду врагами грекам. Они поступили на службу к фракийскому владетелю Севфу, который с их помощью вновь завоевал отцовское наследие. По истечении месяца спартанскими посланцами им было предложено служить в качестве наемников под начальством Тимброна, предводившего войсками в только что начавшейся войне между Спартой и Персией. За поступление с отрядом в спартанскую службу Ксенофонту пришлось заплатить изгнанием из Афин. Впоследствии мы находим его в Азии у Агесилая, с которым он очень подружился. Когда Агесилай был отозван из Азии, Ксенофонт вернулся с ним в Грецию и сражался в битве при Коронее против фиванцев и афинян. Затем он удалился в Спарту и получил от спартанцев поместье в Скилле, близ Олимпии, в отнятой у элийцев области. Здесь Ксенофонт занимался земледелием, охотой, коневодством и составлением большей части исторических сочинений. За испытанную им неблагодарность он был отчасти вознагражден тем, что на Олимпийских играх имя его было провозглашено как имя победителя. Таким образом, правдивый голос всей Греции, возвысившись над крамолами партий и своекорыстными страстями, воздал заслуженную хвалу подвигу, который прославил более, чем когда-либо прежде, превосходство греческого духа и мужества над Азией. Ксенофонт умер в Коринфе в 354 или 353 г.

18. Борьба Спарты с Персией. Агесилай и Тиссаферн
(400–394 гг. до н. э.)

В Спарте положение дел было не лучше, чем в Афинах. Постепенно образовалась олигархия, которая с такой суровостью угнетала неполноправных граждан, что возбудила их к восстанию под предводительством некоего Кинадона против так называемых гомойев (полноправных). Хотя Агесилай и подавил восстание в самом зародыше, незаглушенная злоба кипела в сердцах периэков и илотов. Они, по выражению Ксенофонта, «не могли думать ни об одном гомойе без желания растерзать его собственными своими зубами». Такое же неудовольствие внушало господство спартанцев и в других государствах, зависевших от Спарты, ибо власть последней была ненавистнее прежней, афинской. Афины, господствуя над островами и городами, в то же время доставляли им большие выгоды торговлей и оживленной меной взаимных потребностей. Дела приняли иной оборот при спартанских гармостах, которые помышляли только об удовлетворении корыстолюбия. Вследствие этого власть Спарты в зависевших от нее государствах была сильно поколеблена. Всемогущая олигархия, главнейшим орудием которой был совет эфоров, постепенно отодвигала на задний план царскую власть. Даже Агесилай вынужден был считаться с желаниями олигархии и заискивать перед эфорами и геронтами. Хотя как царь он и стоял выше эфоров и геронтов, для того, чтобы спорами с ними не умалять верховной царской власти, он ничего не делал, не посоветовавшись с ними предварительно, и поддерживал подарками дружеские с ними отношения.

Агесилай вступил на престол после устранения племянника Леотихида с помощью Лисандра, который желал воспользоваться хромоногим и, по-видимому, неспособным Агесилаем для собственных честолюбивых планов – отмены наследственной царской власти. Отличаясь достоинствами истинного спартанца доброго старого времени, Агесилай правил государством твердой рукой и придал царской власти новый блеск. Но замыслы его далеко не ограничивались господством над одной только Грецией. Ему очень хотелось предпринять поход против Персии во главе спартанского войска.

Как раз в это время Тиссаферн готовился наказать греко-азиатские города за помощь, оказанную ими Киру. Тогда города эти обратились за помощью к Спарте. Просьба их была принята с величайшей готовностью. Сперва Фиброн привел к ним вспомогательное войско, которое состояло из 1000 лакедемонян (спартанцев), 4000 пелопоннесских союзников и 300 афинян. Одержав некоторый успех в Мизии, Фиброн был обвинен хитрым Деркиллидом в том, что допустил войска разграбить греческие города и был отрешен от должности в 399 г. Деркиллид сумел благоразумно воспользоваться завистью и несогласиями, существовавшими между сатрапами Фарнабазом и Тиссаферном, чтобы обессилить их обоих, он счастливо продолжал войну и в 8 дней взял 9 городов. Деркиллид принудил Фарнабаза заключить с ним перемирие, к которому присоединился и Тиссаферн, помирившийся в это время с Фарнабазом. Тиссаферн, конечно, решился на это с обыкновенным коварством, чтобы иметь время как следует вооружиться.

Но прежде чем Тиссаферн успел закончить вооружения и когда он поджидал еще прибытия флота, который вооружался в финикийских гаванях, в Азию явился с новым войском и в сопровождении Лисандра Агесилай (396). Главной квартирой Агесилай избрал Эфес. Лисандр, хотя и не был главным военачальником, тем не менее надеялся с помощью прежних друзей в среде олигархов снова достичь прежней власти, а Агесилая отодвинуть на второй план. Но Агесилай выказал гораздо большую самостоятельность, чем ожидал Лисандр. Увидев, что все стремятся к всесильному Лисандру, Агесилай решительным поведением дал ясно понять своему другу и окружающим лицам, что не намерен играть второстепенную роль. Затем он оставлял совершенно без всякого внимания все представления, просьбы и советы, предлагаемые ему Лисандром. Униженный и разочарованный в надеждах, Лисандр в скором времени удалился от царя в Геллеспонт.

По окончании перемирия Тиссаферн потребовал, чтобы Агесилай с войсками очистил Азию, а сам, заключая из приготовлений Агесилая, что тот хочет напасть на Карию, повел войско к Маиандру. Но Агесилай хотел только лишь Тиссаферна. Внезапно направился он во Фригию против Фарнабаза и вернулся в Эфес с огромной добычей. Недостаток в коннице, оказавшийся весьма чувствительным во время этого похода, задержал дальнейшие действия Агесилая на всю зиму.

Весной 395 г. повторился обман предыдущего года. В то время, как Тиссаферн снова ожидал Агесилая в Карии, тот неожиданно вторгся в Лидию. Беспрепятственно прошел Агесилай до Сард. Хорошо подготовленная и тактически обученная им конница, поддержанная в решительную минуту пехотой, нанесла полное поражение персидской коннице (персидская пехота находилась еще в Карии). Теперь ничто уже не препятствовало спартанскому царю опустошить эту персидскую область. Таким образом, ближайшим следствием победы была богатая добыча в количестве 70 талантов. Негодование персидского царя Артаксеркса обратилось против Тиссаферна. Мать царя Парисатида, которая поклялась отомстить сатрапу за то, что он был противником ее любимого сына Кира, раздувала, насколько возможно, гнев царя. И Тиссаферну пришлось заплатить за поражение головой. Упомянутый выше Арией захватил его в Колоссах и казнил. Преемник Тиссаферна Тифравст тотчас же обратился к Агесилаю с мирными предложениями, в силу которых все греческие города в Азии должны были получить свободу под условием платить прежнюю дань. Агесилай возразил, что не может решить этого дела, не посоветовавшись предварительно с правительством. Но вместе с тем он изъявил готовность заключить перемирие, если Тифравст даст ему 30 талантов для уплаты жалования войскам и не помешает напасть на область Фарнабаза. Тифравст согласился, и Агесилай прошел всю Фригию, предавая все на пути грабежу и опустошению. После безуспешных переговоров с Фарнабазом Агесилай направился в Троаду, намереваясь отсюда в следующем году двинуться внутрь Азии. Но в это время он получил из Спарты повеление вернуться в Грецию для спасения отечества.