Текст книги "Мифы древнего мира"

44. Цезарь в Галлии
(58–51 гг. до н. э.)

Трансальпийская Галлия (нынешняя Франция) была населена кельтскими племенами, из которых самыми могущественными были арверны, эдуи и секваны. Начиная от Арденнского леса до устья Рейна обитали белги, тревиры, эбуроны и нервии. До Цезаря римляне владели лишь так называемой Провинцией, областью между Альпами и Севеннами. Цезарь целым рядом удачных походов распространил римскую власть на всю Галлию. Мастерское описание этих походов оставил он сам в «Записках о галльской войне». Ко времени прибытия Цезаря в Галлию кельтское племя гельветов, обитавшее между Рейном и Юрой, решило покинуть гористую страну и искать себе новых мест поселения в более плодородных областях Галлии. Они сожгли города и селения и потянулись по направлению к Леманнскому озеру (Женевское). Но Цезарь преградил им путь, несмотря на то, что они обещали во время похода через римскую Провинцию не причинять никаких насилий. Они попытались силой пробиться через Родан (Рону), но были отброшены. Тогда гельветы направились к северу. Секваны свободно пропустили их через свои области, и гельветы явились во владение эдуев. Они начали опустошать области эдуев, и те на правах «друзей римского народа» обратились за помощью к Цезарю. Цезарь разбил гельветов в сражении при Бибракте. Кровопролитие было ужасное: из 368 000 человек (в таком количестве выступили гельветы в поход) осталось лишь 110 000. Они вынуждены были вернуться на родину и приняться за восстановление городов и деревень. Возникший между эдуями и секванами раздор привел Цезаря во враждебное соприкосновение и с германцами. Секваны призвали себе на помощь Ариовиста, вождя одного германского племени. За эдуев вступился Цезарь: интересы Рима не могли терпеть поселения вблизи римской территории столь воинственных племен, какими были германцы. Сначала Цезарь предложил Ариовисту съехаться с ним, чтобы мирным путем уладить спорные вопросы. Но Ариовист с гордостью ответил: «Если Цезарю что-нибудь от меня нужно, пусть он сам придет ко мне». 2-е посольство Цезаря потребовало выдачи заложников, которых Ариовист взял от эдуев, и обещания, что он не допустит дальнейших вторжений германцев в Галлию. На это Ариовист возразил, что по праву победы он привык обращаться с побежденными совершенно так же, как и римляне обращаются с побежденными ими народами: эдуи обязаны платить ему дань, и он не намерен выдать заложников. Когда же Цезарь угрожающим тоном уведомил его, что он заступится за эдуев, Ариовист ответил, что до сих пор еще ни один враг не вступал с ним в битву без того, чтобы самому не быть разбитым. Если Цезарь желает, то может сам прийти к нему и тогда он узнает, как сражаются непобедимые германцы, которые уже 14 лет не ночевали под крышей. Теперь Цезарю нельзя было терять времени, и он усиленным маршем выступил к Безонциону (Безансон). Во время остановки на несколько дней для приведения в порядок продовольствия римляне собрали от галлов и купцов сведения о неприятеле. Все говорили об исполинском росте германцев, их баснословной храбрости и военной опытности. Эти сведения навели страх на все войско; всеми овладело лихорадочное волнение. Страх прежде всего распространился между военными трибунами, префектами и другими лицами, которые, не имея достаточных познаний в военном деле, последовали за Цезарем лишь из одной привязанности к нему. Они явились к Цезарю и под разными предлогами настоятельно требовали увольнения. Немногие оставшиеся сидели в палатках, оплакивали свою судьбу и рассуждали об общей опасности. Во всем стане писались завещания. Это проявление страха распространилось и на старых солдат, на центурионов и начальников конницы. Они, не желая, чтобы лично их считали трусами, говорили, что боятся не врага, а затруднительных проходов в обширных лесах, отделявших римлян от Ариовиста. Некоторые доказывали Цезарю, что солдаты из страха выйдут из повиновения и не пойдут по приказу вперед. Узнав об этом, Цезарь собрал общий военный совет, пригласил на него всех центурионов и сделал им выговор за то, что они сочли возможным обсуждать и критиковать цели и средства похода. Далее он сказал, что твердо уверен в нежелании Ариовиста лишиться благоволения римлян. Но если бы Ариовист в пылу слепой страсти и начал войну, то чего же им бояться? Ведь этот враг уже хорошо известен римлянам во времена их отцов, когда Марий разбил кимвров и тевтонов. В заключение Цезарь объявил, что даже в том случае, когда никто не пойдет за ним, он все-таки выступит в поход с одним 10-м легионом, воины которого отныне будут его телохранителями. Этой речью Цезарь поднял дух войска – все прониклись мужеством и военной отвагой. 10-й легион через военных трибунов прислал Цезарю благодарность за то, что он отличил его. Затем и остальные легионы старались оправдаться и уверить в том, что они никогда не выказывали ни нерешительности, ни страха. Прежде чем начать военные действия, Ариовист предложил свидание. Цезарь согласился. Но это свидание не привело ни к чему: Цезарь не выразил согласия на предложение Ариовиста оставить германцам северную часть Галлии. К тому же германские всадники вероломно напали на римских во время этого свидания, и переговоры были прекращены навсегда. Ариовист не вступал в решительную борьбу, ибо ему было предсказано, что нельзя совершать сражения раньше наступления новолуния. Но Цезарь налетами так раздразнил германцев, что те в гневе вышли из лагеря и вступили в битву. Ариовист потерпел полное поражение и едва сам успел спастись, переплыв на челноке через Рейн; вскоре после этого он умер от полученных ран.

Таким образом, Цезарь в одно лето совершил два важных похода. Затем он расположил войско на зимние квартиры у секванов. Начальство над войском было поручено легату Лабиену; сам же Цезарь отправился в Галлию по эту сторону Альп для разбора и решения спорных дел. Здесь он получил известие от Лабиена, что белги составили тайный союз против римлян: они опасались, что после покорения римлянами остальной Галлии настанет очередь и их порабощения. Поэтому в начале 57 г. Цезарь выступил в поход против белгов и покорил их племена. Только нервии оказали мужественное сопротивление римлянам. Римское войско оказалось в большой опасности на реке Сабисе. Нервии устроили здесь засаду из терновника, который они умели переплетать с большим искусством, и яростно напали на легионы, не успевшие построиться в боевой порядок. Лишь благодаря распорядительности Цезаря, образцовой дисциплине и находчивости солдат, легионам удалось спастись от поражения.

В 56 г. легат Цезаря Публий Красс, сын триумвира, покорил западные области Галлии. Сам Цезарь завоевал отважных и опытных в морском деле венетов; были покорены и воинственные аквитаны, жившие между рекой Гарумной и Пиренеями и имевшие возможность выставлять в поле до 50 000 воинов – это сделал также способный и удачливый Красс. Так что к концу года покорение Галлии можно было считать завершенным. Однако до тех пор, пока германские племена занимали берега Рейна и были готовы при первых благоприятных обстоятельствах вторгнуться в Галлию, завоевание этой страны было непрочным. Поэтому Цезарь энергично подавил первую же попытку германских племен вступить в Галлию. Они перешли через Нижний Рейн в количестве 430 000 человек, чтобы помочь галлам сбросить римское иго. Цезарь поспешил туда со своими легионами. Германцы вступили в переговоры, но во время этих переговоров германская конница напала на римскую. Цезарь увидел в этом вероломство. Когда на другой день к нему в лагерь явились старейшины германских родов, чтобы оправдаться в совершившемся нападении, Цезарь приказал арестовать их. Затем он напал на ничего не подозревавшего неприятеля и нанес ему полное поражение. Тысячи германцев обратились в бегство и нашли гибель в волнах Рейна. Цезарь приказал построить свайный мост и перешел на другую сторону Рейна. Переход этот он совершил не с целью вести продолжительную войну там, но для того, чтобы нагнать на германцев страх перед римским оружием и удержать их от новых вторжений. После 18-дневного пребывания на правом берегу Рейна он перешел реку обратно; вероятно, причиной тому послужило полученное Цезарем известие о поголовном восстании германского племени свевов.

Еще опаснее и отважнее был поход в Британию, предпринятый Цезарем в 55 г. с целью наказать бриттов, которые оказали поддержку единоплеменным союзникам в Галлии и давали убежище беглецам. Но поход этот был не совсем удачным. Глубоко сидевшие корабли римлян из-за мелководья у берегов не могли подойти вплотную. Солдатам пришлось в полном вооружении броситься в море и плыть к берегу под градом стрел. Неприятельские всадники, бросившись навстречу, произвели страшную резню. Римлянам все-таки удалось достичь берега, и Цезарь вступил в переговоры с вождями бриттов. Он удовольствовался обещанием бриттов дать заложников и вернуться в Галлию.

Второй поход в Британию, предпринятый Цезарем в 54 г. с целью загладить предыдущую неудачу, также не имел важных последствий. Туземцы отступили перед огромным войском, прибывшим к острову на 800 кораблях и состоявшим из 5 легионов и 2000 всадников. Отважный предводитель бриттов Касивеллавн стал во главе войска и распоряжался обороной. Сознавая, что римляне будут иметь над ним перевес в открытом поле, он стал вести партизанскую войну и причинил римлянам много вреда. Но Цезарю удалось посеять раздор в войске противника: он склонил некоторые округа к отпадению от общего дела, и они вступили с Цезарем в частное соглашение. Сила Касивеллавна была значительно ослаблена, и он после завоевания его столицы был вынужден согласиться на мир. Получив от него обязательство дать заложников и платить дань, Цезарь поспешно вернулся в Галлию.

В Галлии в это время происходили сильные волнения. Они еще больше усилились, когда были получены известия о далеко не блестящем ходе британской экспедиции. Вновь ожила надежда на возвращение свободы. Во главе восстания стал вождь кельтского племени арвернов Верцингеториг. Подобно Серторию в Лузитании, он вел народную войну с необыкновенной энергией, хитростью и решительностью; быстрыми неожиданными нападениями он наносил много вреда римлянам. Однако в конце концов восставшие были окружены в крепости Алезия и после длительной голодной осады перебиты. Верцингеториг был взят в плен и доставлен в Рим для триумфа Цезаря. Впоследствии он был задушен в тюрьме. Боевые сподвижники Верцингеторинга укрылись в горной крепости Укселлодуне, но и эта крепость была взята. Чтобы показать устрашающий пример, Цезарь приказал отрубить храбрым защитникам правую руку. После этого вместо жестокой строгости Цезарь стал проявлять кротость и снисходительность с целью примирить побежденных с их участью. Многим кельтам было даровано римское гражданство; множество цезарских солдат получили в Галлии земельные участки. В скором времени латинский язык вошел здесь во всеобщее употребление, стали свободно обращаться римская серебряная и золотая монета; римское право заняло место древних постановлений. Таким образом Галлия стала новой колонией Рима.

45. Клодий. Возвращение Цицерона. Съезд триумвиров в Лукке
(58–55 гг. до н. э.)

Пока Цезарь распространял римское владычество на северо-западе Европы, положение вещей в столице становилось все тревожнее. Внутренние смуты увеличивались с каждым днем. Дерзкий народный трибун Клодий самовластно распоряжался на форуме и на улицах. Чернь, привлеченная Клодием законом о хлебе в силу которого была установлена ежемесячная раздача дарового хлеба, была послушна его приказаниям. Вооруженные шайки, набранные из ремесленников, вольноотпущенников и рабов, следовали за Клодием и по первому его знаку были готовы угрозами и насилием действовать против всех, кто решался ему противиться. Сенат не осмеливался противодействовать дерзким выходкам этого демагога, и Клодий предавался беспощадным грабежам и разбоям, предоставлял государственные должности приспешникам, раздавал привилегии любимцам или же продавал их другим по высокой цене и этим путем приобретал деньги для содержания вооруженных шаек. Он стал пренебрежительно относиться к самому Помпею и сделал попытку отменить некоторые распоряжения того. Он захватил пленного Тиграна и держал его в своем доме, возбудил судебные процессы против друзей Помпея, чтобы испробовать, имеет ли Помпей еще влияние в обществе. Нападению шайки Клодия подвергся даже консул Габиний, друг Помпея. Одного из рабов Клодия поймали с обнаженным мечом при попытке пробраться к Помпею в толпе людей. Помпей, боявшийся наглых выходок Клодия, воспользовался этим предлогом, чтобы не появляться на форуме, пока Клодий оставался в должности. Клодий прилагал все старания, чтобы воспрепятствовать возвращению своего смертельного врага – Цицерона. Пока Клодий оставался трибуном, ему это легко удавалось. Но когда в конце 57 г. он потерял эту должность и, кроме того, поссорился с народными трибунами Секстием и Милоном, то предложение вернуть изгнанного Цицерона могло рассчитывать на успех. Чтобы чувствительнее досадить Клодию, Милон сделал такое предложение. Из предосторожности Милон также набрал шайку вооруженных людей. В сентябре 56 г. удалось провести постановление об отмене изгнания Цицерона. После 16-месячного отсутствия Цицерон возвращался в Рим. Во всех провинциальных городах на пути его следования ему оказывали блестящий прием.

Наступили относительно спокойные времена. Разнузданный Клодий доигрывал свою политическую роль; сенат при содействии Милона возвратил свои права и старался добиться прежнего влияния. Помпей стремился освободиться от недавней жалкой роли. В Риме наступила дороговизна и нехватка хлеба. Через друзей Помпей внес в сенат предложение, чтобы ему одновременно с званием проконсула был поручен надзор над раздачей хлеба и над всей торговлей во всех гаванях и на всех рынках Римского государства и даны были для этого чрезвычайные полномочия на 5 лет с правом самому выбрать себе в помощники 15 легатов. Предложение это прошло и несколько освежило начавшие блекнуть победные лавры Помпея, для которого в лице Цезаря вырастал опасный соперник. Цезарь все время зорко следил за всеми событиями в столице. От него не укрылось, что сенат, а вместе с ним и аристократическая партия начали снова усиливаться. Он с неудовольствием замечал, как консул Домиций Агенобарб намеревался поколебать «юлиевы законы» и как значение Помпея, его союзника по триумвирату, видимо, начинало склоняться к упадку. Когда Домиций открыто высказался, что он будет всеми средствами бороться против продления проконсульской власти Цезаря, тот решил, что наступило время решительных действий. Он пригласил остальных двух триумвиров съехаться в Лукку, город в северной Этрурии. Кроме Помпея и Красса, сюда явились и другие значительные лица, среди которых был и Клодий. На совещаниях в Лукке Цезарь держал себя так, как будто он был уже повелителем государства. Цезарь был готов действовать, не обращая внимания на то, будут или не будут одобрены сенатом его действия. В Лукке триумвиры приняли следующее соглашение: Помпей и Красс должны добиваться консульства на 55 г., а затем получить в управление богатые провинции: Помпей – Испанию, а Красс – Сирию, оба с правом набирать в Италии необходимые войска. Что касается самого Цезаря, он удерживал за собой наместничество в Галлии еще на 5 лет, доведя войско до 10 легионов и выплачивая солдатам жалование из государственной казны. Клодию было рекомендовано воздерживаться в будущем от возмутительных насильственных действий и прекратить нападки на Помпея. Предположения Цезаря о малодушии и бесхарактерности сената вполне оправдались. Хотя сенаторы и выражали громогласно жалобы на превышение власти триумвирами, но дальше слов не пошли. Оба триумвира без малейших затруднений были избраны в народном собрании консулами на 55 г., и все требования Цезаря были уважены. Один только Катон и некоторые другие из числа непримиримых выражали протест; но их сопротивление во время выборов было подавлено солдатами триумвиров.

46. Смерть Красса в Сирии
(55 г. до н. э.)

Красс еще до истечения годичного срока консульства отправился в свою провинцию Сирию, чтобы вместо второстепенной роли, которую он играл при Помпее, приобрести себе славу полководца и тем самым достичь расположения народа. Кроме того, туда Красса вела не только жажда славы, но и необузданная алчность. Прибыв в Сирию, Красс нашел в полном разгаре войну против парфян, которые вторглись в находившееся под римским покровительством Армянское царство. Красс надеялся на победные лавры. Он перешел Евфрат с 7 легионами, 4000 всадников и таким же числом легковооруженной пехоты. Сын его Публий Красс был отправлен Цезарем из Галлии на помощь отцу во главе 1000 кельтских всадников. Стали обсуждать вопрос, по какому пути идти на парфянскую столицу Ктесифон, расположенную на Тигре. Более предусмотрительные советовали идти на юго-восток: здесь войска шли бы через густонаселенные области. Но Красс, ослепленный алчностью, последовал другому совету: начальник одного арабского племени Абгар сообщил ему, что парфяне уже выступили в восточные области и быстрым маршем через месопотамскую пустыню можно их настигнуть и получить огромную добычу. С трудом двигалось римское войско по необозримой песчаной пустыне; на пути не было ни дерева, ни куста, которые давали бы хоть малейшую тень, не было и источников воды. Вдруг Абгар удалился под предлогом, что он желает предпринять тайное нападение на врага. Но вместо этого отправился в стан парфянского полководца и сообщил им о местопребывании римлян. Вскоре Красс увидел пред собой парфянскую конницу. Относясь с излишним пренебрежением к неприятелю и не дав отдохнуть утомленным солдатам, Красс немедленно приказал начать наступление. Но быстрые в движениях конные отряды парфян, вооруженные длинными копьями и дротиками, произвели губительное действие на легко одетых, вооруженных лишь короткими мечами и копьями легионеров. Несмотря на то, что Публий Красс во главе отборного отряда выказал чудеса храбрости, он не мог победить окружавших его со всех сторон многочисленных врагов. В отчаянии юный герой приказал заколоть себя щитоносцу. Главное войско под начальством старшего Красса также погибло в безнадежном бою. Остатки войска отступили в г. Карры, где был небольшой римский гарнизон. Этот гарнизон прикрыл спасшихся, в числе которых находился и Красс. Но здесь невозможно было долго оставаться, ибо Карры не вынесли бы нападения парфян. Поэтому римляне отступили к Армении. Им оставалось совершить однодневный переход, чтобы достичь горной крепости Синнаки и укрыться в ней. Тут парфянский полководец потребовал личного свидания с Крассом, чтобы от имени царя Орода предоставить римлянам свободный проход, если они откажутся от стран, лежащих к востоку от Евфрата. Красс явился на указанное место в сопровождении легата Октавия и других предводителей. Их приняли с необыкновенной вежливостью и подвели Крассу в подарок великолепно убранного коня. Красс, ничего не подозревая, сел на него верхом. В эту минуту конюх ударил коня плетью и пустил его вперед. Октавий, заподозрив измену, выхватил у одного из парфян меч и поразил им конюха. Парфяне бросились на римлян и перебили их всех вместе с Крассом. Отрубленная голова Красса в виде трофея была послана Ороду. Тот в это время праздновал свадьбу сына с сестрой армянского царя. Греческие актеры исполняли перед гостями «Вакханок» Еврипида. Актер, который должен был в этой трагедии показать окровавленную голову мифологического героя Панфея, воспользовался головой Красса. Так печально окончился начатый с такой пышностью и таким легкомыслием поход ненасытного римлянина против парфян. Причины того, что парфяне не успели воспользоваться победой, заключались отчасти во внутренних смутах в их государстве, отчасти в мужественном сопротивлении, которое оказал им, в особенности в Антиохии, храбрый квестор Гай Кассий, один из будущих убийц Цезаря.

47. Накануне 2-й Гражданской войны
(47 г. до н. э.)

Наступили выборы консулов на 52 г. Кандидатами выступили Метелл Сципион и Плавт Гипсей, поддерживаемые триумвирами. Противная партия покровительствовала кандидатуре Милона, который, как и Клодий, имел при себе наемную шайку. Чтобы воспрепятствовать во что бы то ни стало выбору Милона, Помпей выставил против него его старинного соперника Клодия. Клодий прошел с вооруженными головорезами по улицам и занял форум; произошла кровавая схватка между шайками обеих партий. Анархия достигла высшей степени. О создании комиссий для выборов новых консулов не могло быть и речи. Конечно, Помпею стоило лишь призвать легионы, и порядок был бы восстановлен. Но Помпей рассчитывал, что с увеличением внутренних смут до такой степени, что опасность для жизни и имущества возрастет еще больше, к нему обратятся с просьбой избавить столицу от общественного бедствия. Наступившие события вполне оправдали ожидания Помпея. Шайка Милона убила Клодия и многих из его людей на Аппиевой дороге. Приверженцы Клодия возвратились в город, выставили на площади окровавленный труп предводителя и этим привели народ в неистовое бешенство. Пять дней чернь осаждала здание народного собрания и дом Милона. Но в город прибыли с подкреплением приверженцы Милона, и он был настолько дерзок, что открыто выступил кандидатом на звание консула. Когда он находился на форуме, а народный трибун Марк Целлий хотел начать речь в его оправдание, прочие трибуны напали на Милона со своими вооруженными людьми, и Милон вынужден был покинуть площадь и бежать, переодевшись рабом.

Разнузданные шайки предались убийствам и грабежам. Самому сенату приходилось опасаться, что он падет жертвой диких разбойничьих шаек, и он видел в Помпее единственного спасителя. Помпея провозгласили «консулом без коллеги», т. е. единственным консулом на 52 г. Этот титул был присвоен ему, чтобы не носить опозоренного Суллой звания диктатора. Помпей с помощью легионов быстро очистил город от буянов, убил или изгнал предводителей демократии и восстановил спокойствие и порядок. Несмотря на блестящую защиту Цицерона, Милону также пришлось удалиться в изгнание. Целым рядом законов, направленных против насилий и подкупов, Помпей старался избавить в будущем город от описанных выше диких сцен. В то же время он сблизился с сенатской партией, примирился с Катоном и охотно согласился на то, чтобы на 51 г. консулом был избран Клавдий Марцелл, строгий аристократ. Таким образом, Помпей возвратился к тому политическому направлению, с которым вступил на общественное поприще: перешел на сторону аристократии. С этих пор Помпей стал считаться главой сенатской партии.

Связь, существовавшая между оставшимися двумя триумвирами, сильно пошатнулась вследствие перемены в политическом положении Помпея. Вскоре прибавилась новая причина к их взаимному отчуждению: умерла супруга Помпея Юлия, прекрасная и благородная дочь Цезаря, и смерть ее порвала те родственные узы, которые заставляли их делать друг другу уступки. Но окончательное охлаждение во взаимных отношениях триумвиров произвела передача диктаторской власти Помпею. В душе Помпей уже давно разошелся с Цезарем, но до поры скрывал отчуждение. Только в 50 г., заручившись поддержкой Катона, Марцелла и других влиятельных членов сената, Помпей обнаружил свои намерения. По соглашению с Помпеем, консул Марцелл собирался внести предложение, чтобы сенат издал постановление, в силу которого Цезарь должен сдать провинцию и распустить войско. Но Цезарь заблаговременно принял меры к устранению направленных против него интриг. Новыми наборами он пополнил убыль в войске и увеличил жалованье солдатам, чтобы крепче привязать их к себе. Вместе с тем он отсылал огромное количество галльского золота в Рим и тем привлек на свою сторону значительное число влиятельных лиц. Среди них был один из консулов Эмилий Павел и чрезвычайно умный, но развратный и бесхарактерный трибун Гай Курион. Курион был ревностным сторонником Помпея, но, когда Цезарь заплатил долги Куриона, тот стал пламенным приверженцем Цезаря. Курион настолько искусно отстаивал в сенате интересы Цезаря, что тому до времени не было необходимости выходить из выжидательного положения. Когда Марцелл на заседании сената в марте 50 г. сделал это предложение, Курион, по поручению Цезаря, выразил на это полное согласие, но с тем условием, что и Помпей откажется от наместничества в Испании и сложит с себя чрезвычайные диктаторские полномочия. Это беспристрастное предложение было встречено сенатом с большим сочувствием, но Помпей был поставлен в затруднительное положение. Он уклончиво ответил, что, если Цезарь распустит войско, то и он готов сложить полномочия. Однако об одновременном сложении полномочий он не обмолвился ни словом. Прошло несколько месяцев, а сенат все еще не мог прийти ни к какому решению. Наконец Курион настоял, чтобы был решен вопрос, должны ли оба одновременно сложить полномочия. При голосовании 370 голосов высказались за и лишь 22 голоса – против этого предложения. Тогда Марцелл, обманутый в ожиданиях, закрыл заседание гневными словами: «В таком случае вы можете сделать Цезаря своим повелителем». Но Курион был встречен с восторгом народной толпой, ожидавшей на форуме результата совещания. Народ приветствовал его как борца за республику и с торжеством проводил его до дому.

Однако партия Катона приложила все усилия, чтобы довести дело до формального разрыва с Цезарем. Прежде всего она воспрепятствовала тому, чтобы результат голосования обратился в сенатское решение. Затем с целью побудить сенат к немедленному объявлению войны Цезарю, она распространила самые преувеличенные слухи о мнимых вооружениях Цезаря и о выступлении его к Риму. Но так как большинство не дало согласия на такое безрассудное решение, предводители этой партии, Марцелл и Катон, стали действовать самовластно. Они поспешили к Помпею и предложили ему обнажить меч на защиту республики. Теперь Помпей сбросил маску, которую он носил до тех пор, и последовал предложению. Немедленно были призваны находившиеся в Италии войска. Как энергично ни протестовал Курион против этого распоряжения, голос его пропал в шуме дикого неистовства партий.

Еще раз попытался Цезарь протянуть руку примирения. Он отправил Куриона с письмом в сенат. Это письмо было прочитано на первом заседании сената в январе 49 г. Оно заключало в себе условия соглашения, которые состояли в том, что Цезарь готов очистить Галлию по ту сторону Альп и из 10 легионов распустить 8, если ему оставят до времени выборов консулов на 48 г. Галлию по эту сторону Альп и Иллирию с двумя легионами или даже одну только Иллирию с одним легионом. Тон письма был настолько миролюбив, требования были настолько умеренны, что произвели должное впечатление на сенаторов. Сенат уже склонялся на соглашение. Но такой поворот дел нисколько не удовлетворял желаний партии Помпея. Консул Лентул воскликнул, что больше медлить нельзя, следует принять смелое решение, в противном случае он и его друзья будут действовать самостоятельно. Помпей через Метелла объявил, что согласен явиться вооруженным защитником республики. Раздалось лишь несколько голосов, предостерегавших от поспешного и опрометчивого решения, но они были заглушены криками партии войны. Было принято решение: «Цезарь обязан распустить войско к назначенному сроку и отказаться от наместничества; в противном случае он будет объявлен государственным изменником». Трибуны Марк Антоний и Квинт Кассий, возражавшие против этого решения, подверглись смертельным угрозам со стороны солдат Помпея и вместе с Курионом бежали ночью в одежде рабов к Цезарю.

Между тем Цезарь всего с одним легионом перешел из Трансальпийской Галлии в Цизальпинскую и прибыл в Равенну. Здесь он созвал солдат на общее собрание. В пламенной речи Цезарь указал им, как оскорбительно обращается с ним сенат, который превозносит Помпея; Помпей сидит в Риме, ничего не делая, в то время как он, Цезарь, с опасностью для жизни вел римских орлов от одной победы к другой. В конце речи Цезарь сказал, что с полным доверием вручает свою судьбу в руки солдат. В ответ на это последовал всеобщий единодушный крик начальников и солдат, что все готовы следовать за ним, куда бы он их ни повел. Достигнув небольшой р. Рубикон, которая была границей между провинцией Цезаря и Италией, Цезарь долго стоял на берегу, не решаясь дать войскам приказ начать переправу. Переход границы с войском означал бы начало войны. Наконец со словами «Жребий брошен!» Цезарь перешел с войском Рубикон.