Текст книги "Код Розы"

Глава 63

– Бетт? – удивленно заморгала открывшая ей дверь миссис Нокс. – Что случилось? Ох, дитя мое, да ты белее мела!

– Простите, что беспокою. – Бетт казалось, что спрятанная под кофтой папка обжигает ее кожу сквозь блузку. – Мне нужно зайти в кабинет Дилли.

К счастью, миссис Нокс привыкла не задавать вопросов. Она провела Бетт в библиотеку. Уже почти стемнело; когда она включила настольную лампу, круг желтого света разбросал по книжным полкам диковинные тени, похожие на горгулий. Бетт взглянула на облезлое кожаное кресло, где так часто сиживал Дилли, и чуть не расплакалась. Ах, Дилли, ну зачем ты умер? Все решилось бы так просто, будь он еще жив. Уж он-то знал бы, как поступить с тем динамитом, который только что расшифровала Бетт.

Но Дилли опустили в могилу в феврале прошлого года, и Бетт осталась одна.

Стоило миссис Нокс выйти, как Бетт бросилась к письменному столу Дилли. Насколько Бетт помнила, он всегда хранил ключ на своей часовой цепочке. Где же ключ теперь? Она облегченно всхлипнула, нащупав знакомый латунный ключик в стопке старых бумаг. Скрытые петли деревянной панели скрипнули, открылся доступ к дверце сейфа. Бетт вставила ключ в скважину, повернула – сейф был пуст.

Бетт достала из-под кофты сообщения, зашифрованные «Розой», и задумалась. Большая их часть оставалась невзломанной – было бы соблазнительно сесть сейчас за стол Дилли и посмотреть, не получится ли расшифровать еще что-нибудь. Но время бежало, а к полуночи ей следовало вернуться в БП. Она посмотрела на первое донесение, то, которое удалось взломать. В начале шла какая-то путаница, которую «Тайпекс» не одолел, но середина – по-английски – была совершенно понятна. Эти строки она успела выучить наизусть.

…Интригующая возможность, но у нас пока имеются свои методы. Передайте нашу благодарность своему источнику в ПОН и заверьте его в нашей постоянной заинтересованности в новых сведениях. Вознаграждение – как обычно.

Дальше в качестве подписи стояло какое-то кодовое слово – Бетт его не знала. Но не это слово заставило ее похолодеть.

Своему источнику в ПОН.

Значит, речь не просто о пробных шарах. Кто-то передавал наружу информацию из Блетчли-Парка… и, учитывая давность сообщений, делал он это еще с 1942 года.

– Ты что-то подозревал? – прошептала она вслух, глядя на кресло Дилли. Но сегодня воображаемый Дилли молчал. Нет, не мог он догадаться, в чем там дело, – ведь если бы безопасность Блетчли-Парка оказалась под угрозой, для взлома «Розы» создали бы целый отдел, а не оставили бы его умирающему, который работал над ним у себя дома в библиотеке. Нет, Дилли занялся «Розой» лишь потому, что шифр был необычным, интересным, аномальным. Его последняя головоломка. «А теперь это моя головоломка», – подумала Бетт и заперла папку в сейфе, затем захлопнула панель в стене. Если уж пришлось вывезти из БП нечто столь секретное, как расшифровки сообщений «Энигмы», то, по крайней мере, сейф в доме Нокса уже давно официально одобрили в качестве надежного места. Взять папку на квартиру в Аспли-Гиз Бетт не могла, оставить ее в ПОН тоже не представлялось возможным.

Ведь кто-то там – предатель.

«Кто?» – подумала она. Мысль была невыносимо горькой, потому что все они были ей дороги, все до одного. Пегги, которая когда-то научила ее роддингу; Джайлз, который говорил, что она лучший криптоаналитик из всех, кого он знает, и признавал это без досады; Джин, Клер, Филлида и все остальные из команды Дилли, которые работали с ней во время матапанского кризиса… И что же, выходит, кто-то из них продавал информацию из Блетчли-Парка?

Вознаграждение – как обычно.

Бетт почувствовала, что ее мутит. Бросив взгляд на ключ от сейфа, она опустила его в карман. Дилли не раз говорил, что стоило бы сделать дубликат: ведь потеряй он этот ключик, все пропало. Пусть папка с «Розой» остается здесь, пока Бетт не представится возможность отнести ее капитану Тревису, – кто знает когда. «Если он откажется принять меня сегодня, то примет, как только высадка закончится… Чем бы она ни закончилась. Но не позже того». Даже если дорогу в его кабинет придется прорубать пожарным топором, Бетт добьется, чтобы он ее выслушал.

– Все, моя милая? – спросила миссис Нокс, когда Бетт вышла из библиотеки.

– Да. Пожалуйста, никому не говорите, что я здесь побывала. Я кое-что оставила в библиотеке… Не ищите.

– Разумеется, не буду, – невозмутимо ответила жена Дилли.

Помедлив, Бетт потянулась к Олив Нокс и поспешно, но крепко ее обняла.

– Спасибо вам, – сказала она.

Престарелый слуга – он делал по хозяйству все что потребуется – кивнул Бетт, увидев ее на дорожке перед домом.

– Куда вас подвезти, мисс? Миссис Нокс велела.

Бетт уже раскрыла было рот, чтобы сказать: «В Блетчли-Парк», но почувствовала, как внизу живота растекается тупая боль; сзади на юбке обнаружилось влажное пятно – у нее начались месячные. Если ей предстоит проработать две смены подряд начиная с полуночи, надо взять гигиеническую прокладку. «В Аспли-Гиз», – попросила она, чувствуя себя совершенно измотанной. Иногда она ненавидела свое женское естество: мало того, что ей недоплачивают и ее недооценивают, так еще и собственное тело периодически предает. Ей хотелось ворваться в БП и заорать во все горло, что среди них предатель, черт подери, слушайте, вы! – но станут ли они слушать женщину, у которой подол в крови? Похоже, многие мужчины считают, что женщины сходят с ума в такие дни.

Бетт потащилась вверх по лестнице в Аспли-Гиз, борясь с леденящими душу приступами подозрительности, перебирая в уме одного коллегу из ПОН за другим: «Нет, быть не может, чтобы это была ты… А может, ты? Да нет, точно не ты!…» В их общей комнате Озла намыливала лицо, стоя у умывальника. Бутс взглянул на нее из своей корзины и зевнул.

– Бетт, – сказала Озла вместо приветствия, – что случилось? Мне позвонили… насчет Маб и Ковентри…

Бетт рылась в комоде в поисках своей корзиночки с гигиеническими принадлежностями, но при этих словах выпрямилась, ощутив тревогу.

– Ковентри? – переспросила она.

– Я не поняла, в чем там дело…

Маб ворвалась в спальню, которую когда-то делила с ними и в которую не ступала с тех пор, как погибли ее муж и дочь. Бетт повернулась и едва успела разглядеть горящие яростью глаза подруги, как Маб размахнулась и со всей мочи ударила ее по лицу.

Глава 64

– Ты знала! – Маб отбросила Бетт к стене. Ярость подкатывала к горлу и душила ее.

– Маб…

Бетт пыталась отбиться, но Маб была выше, а гнев придавал ей сил. Она впечатала Бетт в зеркало – зеркало закачалось. Бутс выскочил из корзины, заливаясь лаем. Озла схватила Маб за плечи и оттащила от Бетт.

– Маб, стой! В чем дело?

Бетт замерла, скрючившись и обхватив себя руками, а Бутс прижался к ее ноге. Маб стояла на вязаном коврике. Ее трясло от гнева. Озла встала между ними, маленькая, решительная. Впервые за долгое время Маб глядела на Озлу и не чувствовала злобы, переплетенной с болью. В Ковентри Озла совершила ошибку – ошибку, которая позволила Люси ускользнуть во тьму, а за ней и Фрэнсису, но все же это была ошибка. А Бетт сделала сознательный выбор.

– Скажи ей, – прохрипела Маб, сверля Бетт глазами. – Расскажи ей о Ковентри.

– Мне сейчас некогда, – взмолилась Бетт, ломая руки. – Нужно возвращаться в БП!

Она бросилась к выходу в коридор, но Маб кинулась к двери, захлопнула ее и загородила собой.

– Да что происходит-то? – возмутилась Озла.

Маб ждала ответа, но Бетт молчала, втянув голову в плечи.

– Мне сказали, что Бетт взломала донесение о налете на Ковентри. О том самом, который убил… – Маб не могла заставить себя произнести их имена. – Бетт знала, что будет бомбардировка, знала еще за несколько часов до того, как мы с тобой отправились туда к Фрэнсису вместе с Люси. Она отпустила нас и ни слова не сказала.

Обвинение ухнуло в комнату, словно камень в омут, и разошлось кругами.

– Бетт не стала бы… – начала Озла, но одновременно с ней Бетт прошептала:

– Как ты узнала?

– От твоей подружки Пегги. Но какая разница? Это правда?

Бетт резко вскинула голову:

– Если бы я вам сказала, это бы нарушило…

– Нет, не нарушило бы! – заорала Маб. – Ведь мы попрощались с тобой в столовой БП в то же утро, чужих ушей рядом не было, мы находились в Парке. Ты даже могла обойтись без подробностей. Могла просто шепнуть: «Пожалуйста, поверьте мне, отмените поездку».

Тогда Маб позвонила бы Фрэнсису, попросила встретиться с ними в другом месте. И он бы остался жив. Люси осталась бы жива.

– Ну не могла я вам сказать! – Бетт уже как будто заклинала подруг. – Как же я могла поставить вас выше всех прочих в Ковентри, которым придется попасть под налет, ничего не зная?

– На войне спасаешь кого можешь, Бетт. Когда только можешь. Нельзя было предупредить весь Ковентри, не нарушая секретности, но нас ты спокойно могла предупредить.

– И однажды ты это уже сделала. – Голос Озлы прозвучал совсем тихо. – Осенью сорокового, когда ты сказала нам, что немецкое вторжение откладывается.

Бетт вздрогнула.

– Вот именно поэтому! – воскликнула она. – Я сказала вам о вторжении, а должна была промолчать. И тогда я поклялась, что больше никогда так не сделаю. К тому же это совсем другое. Ну узнали вы, что вторжение не состоится, – ничего ведь не изменилось. Но узнай вы о Ковентри, вы бы сказали Фрэнсису не ехать туда, а он бы намекнул соседу, тот потом еще кого-нибудь предупредил, и глазом не успеешь моргнуть, как…

– Но мы бы так не сделали, Бетт. Потому что Фрэнсису мы бы солгали. Мы ведь лжем всем – только не друг дружке. – Теперь Озла стояла в боевой позиции рядом с Маб, скрестив руки на груди, как щит. – Если бы мы знали о налете, не изменилось бы ничего – только Фрэнсис и Люси остались бы в живых.

– Я этого не знала. Я просто надеялась, что все будет хорошо…

– И в результате моя дочь погибла, – бросила, как сплюнула, Маб. Быть может, она и была несправедлива к Бетт, которая всего лишь пыталась остаться верной не знавшей исключений присяге. Но это не имело значения. Бетт сделала свой выбор, и теперь дочь Маб мертва. Ее муж мертв.

Бетт упрямо покачала головой:

– Я поклялась.

– Но от нас-то ты ожидаешь, что мы нарушим присягу, когда это нужно тебе. – Обычно бледное лицо Озлы залила краска. Маб отстраненно подумалось, что она еще никогда не видела Озлу Кендалл в ярости. – Из-за Гарри ты умоляла меня добыть для тебя сведения о морской авиации, и я это сделала.

Губы Бетт раскрылись, но она ничего не сказала.

– Эх ты, жалкая лицемерка! – процедила Озла.

– Мне не следовало тебя просить. – Бетт не отрывала глаз от пола. – А ты должна была отказать.

– Я тебе не отказала, потому что наша присяга не так уж категорична, как ты ее изображаешь, и мы уже достаточно проработали в БП, чтобы это понять. Можно негласно делиться информацией, не рискуя безопасностью, безопасность ни капельки не пострадает.

– Я не смогла придумать, как…

– Смогла бы, – перебила ее Маб. – Но даже не пыталась. Ты ведь убедила себя, что все будет хорошо. А когда все полетело к чертям, ты позволила мне продолжать считать тебя другом. – Маб затряслась от ярости, вспомнив, как полагалась на Бетт весь прошлый год. Как доверяла Бет и обвиняла Озлу.

– Это был всего лишь очередной налет! – повысила голос Бетт. – Может, вас надо было предупреждать еще и каждый раз, когда бомбили Лондон, а вы неслись туда в любой свободный вечер?

– Когда едут в Лондон, понимают, чем рискуют, – отрезала Маб. – Лондон, Бирмингем, Ливерпуль – они постоянно под ударом, это известно всем, кто читает газеты. А когда хочется безопасности, едут в городки вроде Кезика и Ковентри. Ты ведь отлично знаешь – мы думали, что будем там в безопасности…

– А не надо было думать. Вы побывали в куче мест, которые и раньше бомбили. А тут куда-то ударили дважды, но виновата почему-то я, хотя вы сами сделали выбор и проиграли. На Ковентри уже был один сильный налет…

– Но никто не ожидал, что на него снова нападут. Никто не ждал такой чудовищной бомбардировки…

Бетт бессильно переплела руки.

– Не могла я вам сказать!

Маб набросилась на Бетт – точнее, набросилась бы, не оттолкни ее Озла. Тогда Маб набрала в легкие воздуху, чтобы заорать; Бутс с лаем и рычанием носился кругами по комнате – и тут раздался стук в дверь. Они застыли.

– Девочки? – послышался из-за двери голос квартирной хозяйки. – Из Блетчли-Парка прислали машину для мисс Кендалл и миссис Грей. Она ждет перед домом. Вас немедленно вызывают. – Пауза. – У вас все в порядке?

– В порядке, в порядке, – ответила Озла.

Маб показалось, что голос Озлы царапнул ей уши, как пригоршня камушков. Они прислушались: шаги квартирной хозяйки затихли за дверью. Озла и Маб переглянулись, затем посмотрели на Бетт.

– Идем, – бросила Маб. – Думаю, больше говорить не о чем.

Губы Бетт задрожали.

– Я не сделала ничего, кроме того, что считала правильным, – сказала она.

– Вот именно. Ты не сделала ничего, проклятая Иуда. – Маб распахнула дверь. – Так ты едешь с нами или нет, черт тебя побери?

Пусть Маб и предпочла бы не делить с Бетт заднее сиденье, а переехать ее колесами этого самого автомобиля, все же Блетчли-Парку Бетт сегодня понадобится.

Но Бетт опустилась на кровать и начала смеяться на одной ноте, которая как пилой резанула слух Маб. Бетт смеялась и одновременно плакала, сжимая виски, раскачиваясь взад-вперед. Бутс заскулил, но хозяйка не обратила на него внимания.

– Вы понятия не имеете, – произнесла Бетт в перерывах между приступами смеха, а слезы так и капали с ее подбородка. – Вы никакого понятия не имеете, что происходит, никакого, никакого. Господи… Дилли, зачем ты умер, зачем…

– Девочки, – позвала с нижнего этажа хозяйка, – машина…

Они еще немного подождали, но Бетт продолжала раскачиваться, заходясь тем же странным, безнадежным смехом. В конце концов Маб и Озла ушли без нее.

Глава 65

– Мисс Кендалл. Миссис Грей. – Капитан Тревис сидел за своим бюро, усталый, прямой, а в кабинете толпились типы из службы безопасности в неприметных костюмах. – Вас вызвали для того, чтобы вы дали показания. Долго мы вас не задержим – этой ночью у всех нас найдутся дела поважнее.

Он перелистал папку с чьим-то личным делом. Озле не составило труда прочесть имя, хотя буквы и стояли вверх ногами. Волна гнева и опустошенности, ранее захлестнувшая ее, сменилась недоумением – зачем теперь, когда союзники через считаные часы атакуют Нормандию и весь Блетчли-Парк погрузится в безумие, капитан Тревис копается в личном деле Бетт?

– Насколько я понимаю, дамы, в последние четыре года вы квартировали вместе с Бетан Финч, – сказал он. – Что вы можете нам о ней сообщить?

Озла и Маб переглянулись. Озла поняла, что Маб тоже не имеет ни малейшего понятия, о чем говорить. Как ни злы они были на Бетт, не стоило делиться здесь новыми обидами и старыми распрями.

Тревис нетерпеливо прищелкнул языком.

– Когда вы с ней виделись в последний раз? И как бы вы описали ее эмоциональное состояние?

– Мы видели ее перед тем, как сюда приехать, – произнесла наконец Маб четким и ровным голосом. – Она была в полной истерике.

Стоявший за спиной капитана Тревиса мужчина многозначительно хмыкнул.

– Вы согласны с этим описанием, мисс Кендалл? – спросил Тревис.

Не то чтобы Озле хотелось соглашаться, но слово «истерика» совершенно точно описывало приступы смеха и рыданий, которые обуяли Бетт.

– Да, пожалуй, – кивнула она. – Но это для нее нехарактерно, – добавила она справедливости ради, – у Бетан Финч очень ровный характер.

– А что она говорила, когда впала в истерику? – поинтересовался один из гостей Тревиса. Озла его узнала. Именно этот вкрадчивый тип намекал, что она выкрала бумаги из чужого корпуса. – Она не упоминала какие-то безумные теории заговора? Не называла кого-нибудь из своего отдела?

– Нет. – Маб приняла чрезвычайно хладнокровный и корректный вид.

«Надо знать ее очень хорошо, – подумала Озла, – чтобы понять, что она все еще клокочет от ярости».

– Она что-нибудь говорила о депешах, которые расшифровала?

Озла аккуратно убрала локон за ухо.

– Нет.

– Насколько мы в курсе, она состояла в весьма продолжительных отношениях с коллегой из Восьмого корпуса. – Тип в полосатом костюме издевательски выделил слово «отношениях». – С женатым коллегой… по имени Гарри Зарб, не так ли? Черномазый.

Обеим пришлось кивнуть. Не было смысла отрицать – об этой связи знал весь БП.

– И, насколько я понимаю, он разорвал отношения, когда отправился на войну, а ее это очень огорчило.

– Скорее уж она с ним порвала, – поправила Озла.

– Ну да, она огорчилась, – пожала плечами Маб.

– Мисс Финч ведь и раньше отличалась лабильным поведением, еще до этого любовного разочарования, не так ли? Взять хотя бы смерть ее наставника Дилли Нокса – сделало ли это ее ненадежной? Неуравновешенной?

Маб и Озла обменялись взглядами.

– Это относилось к ее работе, так что никогда не обсуждалось, – сказала Озла.

Полосатый наклонился к Тревису и зашептал:

– С прочими девушками мы уже побеседовали – мисс Рок и… как звали вторую?

– Филлида… как-то там…

– Да. И они сообщили, что мисс Финч то и дело обращалась к Дилли Ноксу после его смерти, как будто он продолжал работать в ПОН. Мисс Рок еще добавила, что у нее от этого шел мороз по коже.

– Знаете, беседы с отсутствующими – еще не самое странное, что можно здесь увидеть, – начала Озла, но капитан Тревис жестом велел ей замолчать.

У него был вид человека, которому больше всего требуется поспать пару часов перед началом вторжения, а вместо этого его за шиворот выволокли из постели, да еще и протащили через терновый куст, перед тем как водрузить на рабочее место. «Да что же тут происходит?» – подумала Озла с растущей тревогой. Не может быть, чтобы Бетт попало за историю с налетом на Ковентри; узнай ее начальство, что она сохранила в тайне будущую бомбежку, даже рискуя безопасностью подруг, ее бы за такое только похвалили.

– Мне кажется, у нас уже имеется более чем достаточно доказательств постепенно ухудшающегося состояния и непредсказуемого поведения, – заключил полосатый. – Но главным вопросом остается…

Капитан Тревис посмотрел на Озлу и Маб.

– Нарушала ли Бетан Финч Закон о государственной тайне, распространяя секретные сведения вне Блетчли-Парка? – отбарабанил он.

Озла посмотрела на Маб, а та сказала, глядя прямо перед собой:

– Да. Один раз.

Три женщины в кромешной тьме гостевой спальни. Они шепотом обменивались засекреченной информацией в попытке создать вокруг себя ощущение хоть какой-то безопасности в холодном, ожесточившемся мире.

Тревис повернулся к Озле:

– Мисс Кендалл, можете это подтвердить?

Всего час назад Озла бросила Бетт в лицо именно эту историю с отложенным вторжением немцев. И где-то глубоко в ее груди крепко застрял, словно осколок камня, гнев из-за налета на Ковентри. Но она ни за что не стала бы рассказывать начальству Блетчли-Парка о единственном проявлении неосторожности со стороны Бетт. Нет, несмотря ни на что – не стала бы. Но сейчас, когда все они холодно уставились на нее, Озла поняла, что не может солгать. Возможно, у них очень важные причины, по которым они требуют этих сведений, а если она солжет, ее могут обвинить в преступлении.

– Бетт действительно однажды поделилась секретными сведениями, – нехотя признала Озла. – Это произошло вне БП, но там были только мы, в частной обстановке, и никто не мог подслушать. Больше она никогда не делала ничего подобного.

– Не имеет значения, – отрезал Полосатый, а кто-то другой завел волынку: «Девушки, вам следовало…»

Но Озла оборвала его поучения:

– С чего это вы вдруг так интересуетесь Бетт и ее переменами настроения? – Что-то тут было не так. Странно, что вся эта информация так внезапно свалилась Тревису на стол. («И на нас с Маб тоже», – подумала Озла.) – Бетт – одна из лучших наших служащих, и сейчас не время вызывать ее на ковер.

– Благодарю вас, мисс Кендалл, миссис Грей, – прервал ее Тревис. – Можете возвращаться на свои места. Полагаю, вы там понадобитесь.

Озла сделала еще одну попытку:

– Сэр, серьезно, это выглядит так, будто кто-то пытается вывести Бетт из игры. Я не думаю…

– Вот и не думай, безмозглая дебютантка, – отрезал еще один тип из МИ-5.

Озла почувствовала, как жжет глаза от выступивших слез, но готова была продолжать спорить. Только это бы ничего не изменило. Тревис выпрямился на стуле и сказал:

– Господа, быть может, теперь-то закроем этот вопрос? Мы опросили ее соседок по квартире, вызвали коллег по отделу и мать. Надеюсь, от вашего внимания не укрылось, что этой ночью у нас значительно больше дел, чем одна-единственная сбрендившая…

Дверь захлопнулась, и девушки не расслышали конца фразы. Озла вздохнула, одновременно сбитая с толку, разгневанная и полная дурных предчувствий, но тут откуда-то сверху послышалось гудение. Переглянувшись, они с Маб бросились через вестибюль на улицу и замерли, вглядываясь в дождливое черное небо. Из особняка и корпусов высыпали дешифровщики. В ушах Озлы стучало. Под тучами над их головами проносились тени: сотни и сотни бомбардировщиков Королевских ВВС тащили за собой планеры, направляясь к Ла-Маншу.

– Началось, – прошептал кто-то, а потом все закричали:

– Началось, началось!

Озле ничего другого не оставалось, как бежать в свой блок, а Маб – обратно в особняк. Все было забыто, за исключением того, что вторжение наконец-то началось.