Текст книги "Код Розы"

До королевской свадьбы пять дней. 15 ноября 1947 года

Глава 78

– Ваше королевское высочество.

Озла смутно видела, как Джайлз кланяется, а прочие гости расходятся по гостиной в личных апартаментах королевской семьи, куда их всех провели. Она не имела ни малейшего понятия, кто это такие, и про себя называла их «камуфляжем». Особенно после того, как, сделав положенный книксен, выпрямилась и увидела прямо перед собой серо-голубое платье, нитку жемчуга, застывшее безмятежной маской лицо… и серьезные голубые глаза на одном уровне с ее собственными.

– Добрый день, приятно познакомиться, – негромко сказала принцесса Елизавета.

В памяти Озлы вспыхнула картина – вокзал, она бежит навстречу Филиппу, поднимает к нему лицо и понимает, что успела позабыть, какие голубые у него глаза. «У них родятся прелестные голубоглазые дети».

– Ужасно рада встрече, мисс Кендалл! – Хорошенькая озорная принцесса Маргарет в кремовом не таясь оглядела платье Озлы, привезенное ее матерью из Парижа: шелк в рубчик густо-лавандового цвета, пышная юбка, широкий кушак, расписанный импрессионистскими завитками, – казалось, талию обвивает венок из кувшинок кисти Моне. – До чего прелестное у вас платье! От Диора?

«Просто веди себя приветливо», – напомнила себе Озла, проходя вместе со всеми к сверкающему хрусталем и позолоченным серебром столу. Они с принцессой Елизаветой опустились на стулья напротив друг дружки в облаке взбитых юбок; каждая пристально изучала свою визави. Собственно, в этом и заключалась суть сегодняшнего обеда. Видимо, кому-то во дворце надоела писанина скандальных газетенок о бывшей подружке принца Филиппа, и потому было решено сделать упреждающий ход: а пригласим-ка мы на обед мисс Кендалл с женихом, пусть они уютно, по-дружески посидят за одним столом с принцессами, никаких обид, а назавтра об этом раструбят все газеты. Озла не знала, смеяться или возмущаться из-за столь неудачного выбора времени. С одной стороны, она бы скорее предпочла наесться гвоздей, чем давиться изысканными блюдами в компании жениха-предателя и кого бы то ни было еще, а уж тем более – рядом с августейшей невестой своего бывшего парня. С другой стороны, Джайлз наверняка решит, что холодность Озлы объясняется нервами из-за обеда в Букингемском дворце, а не тем, что она его раскусила.

– И уж во дворце он не будет думать о Бетт, – заметила Маб. – Следи за ним, Оз. Если тебе покажется, что он встревожен…

Но нет, встревоженным Джайлз не казался, он был чрезвычайно польщен приглашением. Озла понадеялась, что Бетт права: ему не сообщили о побеге пациентки Клокуэлла.

– Ты выглядишь сногсшибательно, – прошептал он на ухо Озле, когда подавали первую перемену блюд. – И как только мне удалось заарканить такую красотку?

«Потому что ты твердо вознамерился меня получить, когда я была готова сказать “да” хоть почтальону», – подумала Озла. С тех пор как она узнала, что за человек ее жених, она много размышляла о его якобы спонтанном предложении руки и сердца. Несмотря на кембриджский диплом первой степени, Джайлз не вращался в одних с ней кругах… и очень хотел в них попасть. «Парвеню, – подумала Озла, награждая Джайлза широченной улыбкой поверх тарелки черепахового супа. – Ты никогда не считал меня другом, лишь очередной ступенькой наверх». Она радовалась, что Филиппа на обеде нет. В отличие от ее омерзительного жениха, Филипп бы сразу понял, в каком она настроении. Он бы ощутил не только ее гнев, но и более глубокое, подспудное чувство – страх от соседства с мужчиной, который был готов отправить женщину на лоботомию, если она не даст ему то, чего он хочет. С мужчиной, способным на все. С мужчиной, за которого она пообещала выйти замуж.

Будущая королева зачерпнула ложкой из неглубокой суповой тарелки марки «Коалпорт», и все последовали ее примеру.

– Надеюсь, вы позволите принести вам мои личные поздравления по случаю предстоящего бракосочетания, мэм, – сказала Озла, беря быка за рога. – От всей души желаю вам счастья.

Взгляд будущей королевы чуть потеплел.

– Благодарю вас.

– Столько шума ради одного-единственного дня, – легкомысленно бросила принцесса Маргарет. – Право же, когда настанет мой час, я, пожалуй, просто сбегаю расписаться в бюро записи актов. Думаю, Филипп тоже бы не отказался. Он всегда предпочитал обходиться без излишних формальностей, мисс Кендалл, – но вы-то, конечно, и так в курсе. Не стану говорить, какое прозвище он придумал для меня в детстве, гордиться тут нечем. – Глаза принцессы Маргарет озорно блеснули. – А как он называл вас?

Озла предпочла бы, чтобы ее поджарили живьем, чем признаться, что Филипп когда-то называл ее принцессой. Спас ее Джайлз, заведя самоироничную историю о школьных прозвищах. Некоторые из сидевших за столом мужчин рассмеялись; принцесса Елизавета заговорила с сидевшей рядом с ней пожилой дамой. На смену черепаховому супу принесли жареных куропаток с картофелем. Принцесса Елизавета снова обратилась к Озле с вежливой фразой о погоде, Озла ответила и взяла за рога уже другого быка.

– Газеты неустанно пишут о предстоящей свадьбе. Полагаю, вы с облегчением предвкушаете, что вскоре их любопытство упадет до привычного уровня.

«Я здесь не для того, чтобы испортить вам свадебные планы, – хотелось ей сказать, а еще лучше – вышить на транспаранте трехфутовыми буквами. – Можно я откажусь от десерта и пойду домой? Мне надо прищучить предателя, а он расселся тут и болтает о своих школьных годах!»

Одна из дам как раз спросила Джайлза, назначена ли уже дата их с Озлой свадьбы.

– Где-то в июне, – ответил он с улыбкой, прижимаясь под столом коленом к ноге Озлы. Озла подавила желание воткнуть ему в бедро позолоченную десертную вилку. – Мы решили пойти против нынешней моды на зимние свадьбы, мэм, – с подобострастной улыбкой обратился он к будущей королеве.

Озла заметила, как нижняя челюсть принцессы Елизаветы чуть-чуть напряглась, когда та зевнула, ни на миллиметр не приоткрыв губ. Что ж, женщина, умеющая зевать с закрытым ртом, определенно заслуживала уважения.

– Свадьба в июне? – Принцесса Маргарет сделала глоток вина. – До чего же оригинально!

Кто-то упомянул военную службу принцессы Елизаветы, и Озла с благодарностью перешла на новую тему. После куропаток на столе появились пышные блины, щедро политые абрикосовым джемом.

– Насколько я понимаю, вы служили в ЖВТК в последний год войны, мэм? Наверное, интересно было работать с моторами и автомобилями?

– Мне понравилось. – В голубых глазах принцессы сверкнули искорки. – Если пройти хорошую подготовку, можно принести много пользы.

– Это действительно так, – согласилась Озла, вспоминая Четвертый корпус.

Принцесса Елизавета склонила голову набок:

– А вы служили, мисс Кендалл?

– Служила, мэм. – Озла принялась за свой блин. – Мне было бы чрезвычайно стыдно ничего не делать для победы.

– Но, кажется, не в одном из женских корпусов?

– Мне бы хотелось рассказать больше, мэм, – Озла проглотила кусочек блина, – но, боюсь, ваше начальство не одобрит.

Будущая королева выглядела ошарашенной. Озла изобразила милую улыбку. Надо запомнить этот миг: она впервые получила удовольствие от одержимости Блетчли-Парка секретностью – и где? Совсем в другом месте на букву Б.

Когда обед закончился, принцесса Маргарет встала, держа в руке новый бокал вина, и подозвала Озлу к окну, якобы чтобы показать ей сад.

– Знаете, ведь это я предложила вас позвать. Лилибет моя идея совсем не понравилась. – Ее глаза озорно блеснули. – Ну давайте же, выкладывайте. Каким бывает Филипп… наедине?

Озла невинно заморгала. Принцесса Елизавета бросила на них взгляд и продолжала кивать, слушая очередной рассказ Джайлза.

– Или, может, в Филиппе и нет ничего особенного, если вы переключились на другого. – Маргарет посмотрела на Джайлза. – Жених у вас весьма симпатичный.

– Но зануда ужасный. («Право же, странно, что предатель может оказаться еще и таким скучным».)

Принцесса рассмеялась.

– Ну так бросьте его! Понятно, что вам нужен кавалер на свадьбу, но потом…

– Совершенно с вами согласна, – ответила Озла.

– А вы, оказывается, вовсе не такая тихоня, какой кажетесь! – ухмыльнулась Маргарет. – Я так и думала. Филипп терпеть не может мокрых куриц.

– Уверена, он будет очень счастлив с вашей сестрой.

– Если ему никто не помешает… Например, мамочка была отнюдь не в восторге. – Маргарет пытливо посмотрела на Озлу: – Послушайте, вот вы его знаете. Скажите – он годится для этой роли? Справится?

Озла вспомнила, что говорила Филиппу в их последнюю встречу на Юстонском вокзале: «Думаешь, тебе подходит роль вечного Альберта при ее Виктории? Я вот так не думаю». И какое у него тогда сделалось лицо… Теперь, глядя на Маргарет, Озла понимала, что в ее власти весьма основательно усложнить вхождение Филиппа в эту семью. Достаточно всего пары капель яда.

– Ему можно доверять, – сказала Озла. – Он не безупречен, и не стоит этого от него ждать. Но он почти сирота, как и я, а для таких, как мы, семья означает все.

– А как насчет родины? – лукаво спросила Маргарет. – Знаете, ведь мамочка обозвала его «фрицем».

– Цитируя его собственные слова, ради Британской империи он почти что совершил убийство. – Озла улыбнулась при виде опешившей Маргарет. – Быть может, однажды, если он научится по-настоящему вам доверять, он расскажет, как участвовал в битве при Матапане.

«Семья – это все», – мысленно повторила Озла. И возможно, всем своим существом стремясь обратно в Коурнс-Вуд, она еще не совсем понимала, что семья у нее есть в большей степени, чем она думает.

– Все прошло просто великолепно! – Джайлз сиял от восторга, выходя из гостиной. – Так и вижу завтрашние передовицы: «Принцессы пообедали в тесном кругу своих близких друзей, среди которых числятся мистер Джайлз Талбот и его невеста мисс Озла Кендалл»…

Озла запустила руку в сумочку в поисках перчаток, надеясь, что Джайлзу не придет в голову пригласить ее на коктейль. Господи, если он еще и попытается затащить ее в постель, ее стошнит.

– Прошу прощения, мисс Кендалл. – Дворцовый лакей нагнал их в отполированном коридоре. – Вас не затруднит пройти со мной? Ваши перчатки… – добавил он с поклоном.

Но когда Озла оставила Джайлза и вернулась в гостиную, там не было никаких перчаток. Лишь Филипп, стоявший у окна, руки в карманах.

– Привет, – сказал он с немного неловкой улыбкой.

Озла внезапно почувствовала, как ее желудок скрутило.

– Привет.

Как его теперь положено называть? В утро свадебного дня его сделают герцогом, но пока он еще не получил этот титул. Чтобы жениться на английской принцессе, он отказался от греческого гражданства, так что Филиппом Греческим тоже быть перестал.

Филипп кивнул лакею в знак того, что их можно оставить вдвоем, и жестом показал, что дверь надо оставить слегка приоткрытой. «Личная аудиенция, – подумала Озла, – но не чересчур личная».

– Я хотел с тобой поздороваться, поскольку не смог присоединиться к вам за обедом. Как все прошло?

– Уверена, тебя проинформировали. – Что-то подсказывало Озле, что Филипп уже успел пообщаться с невестой. – Надеюсь, никто здесь не верит, что я имею какое-то отношение к тем скандальным статейкам.

– Я тебя знаю, Оз. Это совсем не в твоем стиле.

Они уставились друг на друга. Странно было видеть Филиппа без формы с позолоченным позументом; его блестящие волосы теперь сияли над штатским костюмом. Глаза принца остановились на ее изумрудном кольце.

– Я думал, ты терпеть не можешь зеленого, – удивился он.

Так и было. Это началось после бомбардировки «Кафе де Пари», из-за которой в ее кошмарах то и дело мелькало окровавленное зеленое платье. «Озма из страны Оз… доставим тебя обратно в Изумрудный город в полном порядке».

– Я научилась его терпеть, – пожала плечами Озла. – Как и многое другое.

– Маргарет считает, что твой жених кретин.

– Маргарет чересчур много болтает.

– Она также пересказала твои слова обо мне. – Пауза. – Спасибо. Ты могла наговорить ей много чего… Дошло бы до ее сестры, и… Словом, ты могла очень усложнить мои отношения с невестой. И я бы даже не посмел тебя упрекать, учитывая, как все между нами закончилось.

Было заметно, как на его губах плещется целый океан слов. Например: «Я вел себя неподобающим образом». Или: «Я позволил себе привязаться к тебе больше, чем следовало, и в результате причинил тебе боль». Но все это осталось невысказанным. Филипп уже казался более сдержанным, чем запомнился Озле, – как будущий принц-консорт он тщательно взвешивал каждую фразу. На мгновение она пожалела о лихом лейтенанте военных лет, который часто смеялся и болтал все, что придет в голову.

– Выглядишь ты хорошо, – сказал Филипп, изучая ее. – Но мне бы также хотелось, чтобы ты была счастлива. Как по-твоему, Джайлз Талбот и есть тот самый мужчина, который этого добьется?

– Не думаю, что у тебя есть право высказывать мнение о моем будущем муже, – ровным голосом ответила Озла.

– Что ж, справедливо.

– Только не воображай, что я умираю от тоски по тебе, Филипп. – Иногда, даже сейчас, ей еще случалось ощущать болезненные уколы сожалений, но сердце Озлы больше не было разбито. Теперь ее терзали не сердечные страдания, а… – О чем я действительно жалею, – медленно проговорила она, подбирая слова, – это что мне так и не позволили тебя забыть. Когда мне можно будет снова стать Озлой Кендалл, а не бывшей девушкой принца Филиппа? – Она сама ответила на свой вопрос: – Я понимаю, рано или поздно это произойдет. Ты станешь супругом наследницы трона, у вас родятся маленькие голубоглазые принцы и принцессы, у меня появятся собственный муж и дети, и люди постепенно забудут обо всем. Просто хочется, чтобы он настал поскорее – тот день, когда мое имя снова станет принадлежать лишь мне, а не напоминать людям о более важном лице.

Его губы иронически изогнулись.

– Я, пожалуй, могу понять, каково это.

И действительно. Он выбрал женщину, которая стоит выше его – и всегда будет стоять. «Если бы ты женился на мне, – подумала Озла, – ты был бы лейтенантом ВМФ, а к этому времени, возможно, уже и капитаном, и свободно плавал бы по морям, а я бы навсегда осталась женой принца. Но ты женишься на ней и, вероятно, больше никогда не поведешь корабль в бой. И навсегда останешься мужем королевы».

– Знаешь, я думаю, у тебя получится, – сказала Озла. – Помнишь, я говорила тогда на вокзале, что ты никогда не сможешь стать Альбертом при его Виктории. Нет, у тебя получится, Филипп. Я знаю. Ей понадобится кто-то вроде тебя, да и Англии тоже. Человек, который не принимает верность как данность.

«В отличие от Джайлза, рожденного в стране, которую Филипп выбрал для себя и на стороне которой воевал, но отказавшегося сохранить ей верность».

– Спасибо тебе, – просто сказал он. – Она… она делает меня счастливым.

– Тогда я рада, что ты нашел свое место в мире.

– А где твое место, Оз?

– Я стану самым остроумным и успешным сатириком «Татлера», – заявила Озла. – И получу собственную авторскую колонку еще до того, как мне исполнится тридцать, а другие издания будут ее перепечатывать. – Она говорила вроде бы в шутку, но тут же поняла, что именно этого и хочет. Быть может, прежде она не позволяла себе об этом думать, потому что такое желание казалось столь же невероятным, как пожелать луну с неба… Но именно сейчас Озла решила, что получит свою колонку, и это будет отличная колонка.

– Хочешь, я позвоню в «Татлер»? – предложил Филипп. – Могу замолвить за тебя словечко.

– Нет, я хочу добиться этого сама. – И она займется этим, как только закончит с поимкой предателя.

– Тогда буду ждать твоих статей, – сказал Филипп и, чуть помедлив, добавил: – Останемся друзьями, Оз? Я не хочу тебя терять.

– И не потеряешь.

– Тогда возьми вот это. – Он протянул ей бумажку. – Мой личный телефонный номер во дворце.

– Неужто мейфэрской бабочке вроде меня позволено звонить по телефону настоящему герцогу в Букингемский дворец? – притворно удивилась Озла.

– Никакая ты не бабочка, и сама это знаешь. – Было видно, что он колеблется, прежде чем снова заговорить. – Возможно, тебе нельзя мне в этом признаваться, но я в курсе, что во время войны ты не просто печатала какие-то протоколы.

От удивления Озла чуть не покачнулась.

– Что?

– Когда человек побывал на войне, он непременно каким-то образом от нее пострадал… Следы остаются. Нанесенные войной раны. Я знаю ребят, которые после Матапана не выносят громких звуков, и других, которых до сих пор трясет после пикирующих бомбардировок в Средиземном море. Не знаю, чем именно ты занималась, Оз, – в то время я не особо об этом задумывался, – но потом, вспоминая все, я понял… По тому, как ты иногда дергаешься, видно, что не у пишущей машинки ты это заработала. – Он приподнял бровь. – Хотя, надо признать, ты весьма успешно убеждала меня в обратном.

Озла уставилась на него, забывая дышать.

– Скажи мне только одно, – продолжил Филипп. – Что бы это ни было, у тебя хорошо получалось?

– У меня получалось просто великолепно, – сказала она.

– Ну вот видишь. Так что давай больше не будем о тупых дебютантках, ладно?

Она усмехнулась.

– А ведь в качестве королевского консорта ты, возможно, и добьешься разрешения узнать, чем я занималась. Если повезет. В общем, спроси в МИ-5.

– Так и сделаю. – Филипп посмотрел на часы: – Мне пора. Серьезно, не стесняйся звонить, если тебе что-то понадобится. Кто-то из моего штата дежурит у трубки днем и ночью.

– Так теперь у тебя есть собственный штат? – насмешливо спросила она. Он ухмыльнулся в ответ, подошел чмокнуть ее в щеку. Озла ощутила запах незнакомого одеколона. – Приятно было с тобой увидеться, Филипп.

Когда Озлу проводили обратно к Джайлзу, ожидавшему ее между зеркалом и кошмарным средневикторианским натюрмортом, она нашла его в хорошем настроении.

– Для пары перчаток ты отсутствовала ужасно долго, котик. Мне стоит ревновать?

Она одарила Джайлза сияющей улыбкой, обезоруживая его, прежде чем напасть.

– Признайся, ведь это ты рассказал обо мне желтой прессе? – Она бросила это наугад, но не без оснований.

Ему хватило ума принять огорченный вид.

– Всего лишь разок-другой. Знала бы ты, какие деньги они готовы выложить за такое…

«Отлично», – подумала Озла. Теперь она может скандалить с ним до самого Найтсбриджа, а он будет слишком занят извинениями, чтобы даже помыслить о совместных коктейлях или, упаси господь, о постели. Или о Бетт.

– Джайлз Талбот, ты бесстыжий негодяй! – заорала Озла, выдавливая из глаз слезы и сердито шагая по бесконечному дворцовому коридору. Дрожь, которую она ощущала в его присутствии, исчезла, на смену ей пришло облегчение. Теперь можно спокойно от него избавиться и вернуться к Бетт и Маб в Коурнс-Вуд к тому времени, как стемнеет.

К людям, по-настоящему важным для нее.

Глава 79

– Мне сказали, вам требуется спец.

Бетт резко подняла голову. Прислонясь к косяку, в дверях библиотеки стоял Гарри, перекинув через плечо знакомый Бетт старый пиджак. Его черные волосы были короче, чем на ее памяти, – ну да, теперь-то он, наверное, не откладывает неделями поход в парикмахерскую, как прежде, когда проводил по три смены подряд за взломом подлодочных кодов. А она и забыла, какой он великан.

– Ты здесь, – произнесла Бетт, чувствуя, как колотится сердце.

Он прошелся по ней взглядом, и она поморщилась, уловив промелькнувший в его глазах ужас. По крайней мере, теперь она чистая – два часа в ванне миссис Нокс помогли избавиться от больничного запаха, – но истощенную фигуру, неровно подстриженные волосы и обкусанные ногти не спрячешь.

– Гарри. – Она только теперь заметила, каким хриплым стал ее голос из-за ежедневной рвоты.

– Меня впустила миссис Нокс. – Казалось, он готов излиться водопадом слов, но сдерживается. Он говорил осторожно и негромко, как будто боялся вспугнуть дикое животное. – А Маб и Озла, они?..

– Маб варит кофе, а Озлу вызвали в Лондон.

После войны Гарри стал преподавателем в том же кембриджском колледже, который закончил. Маб удалось отыскать его вчера. Бетт почувствовала, как ее рука тянется вверх, чтобы потеребить кончик несуществующей косы, и заставила себя опустить руку.

– Мой колледж задолжал мне пару дней отпуска. – Гарри сделал шаг вперед. – Бетт…

– Как поживает Шейла? – Бетт нужно было узнать, почему Гарри ни разу не навестил ее в Клокуэлле. Правда, она не была уверена, что сможет вынести его ответ. – А Кристофер?

Судя по лицу Гарри, он заставил себя отступить от края незримой пропасти.

– Кристофер… у него все в порядке. Мой отец немного отошел и уже не отказывается с нами общаться; он устроил, чтобы Кристоферу прооперировали лодыжку. Теперь малыш ходит куда лучше, чем раньше. Шейла, конечно, не помнит себя от счастья.

– Это хорошо. – Бетт сделала глубокий вдох. – Маб рассказала тебе о Джайлзе?

– Да, – сказал Гарри и добавил кое-что очень грязное и емкое по адресу Джайлза Талбота. – Только я одного не понял насчет того донесения, которое ты расшифровала. Как так вышло, что советские болтали о Джайлзе по-английски с помощью «Энигмы», притом что для сообщений в собственной системе «Энигмой» не пользовались?

У Бетт было время над этим подумать.

– Скорее всего, они тогда испытывали трофейную армейскую «Энигму» немцев. И возможно, переписывались с куратором Джайлза в Англии, чтобы выяснить, насколько четко она работает, – как знать?

Гарри придвинул к бюро стул.

– Чем я могу помочь?

Бетт подтолкнула к нему зашифрованные депеши. Он просмотрел текст и буквально расцвел в улыбке. Сердце Бетт подпрыгнуло.

– Прямо как в старые времена. – Он вдохнул запах распечаток. – Я ведь теперь занимаюсь фундаментальной математикой – точнее, гипотезой Пуанкаре. В БП мне очень не хватало этого. Наука в чистом виде, а не вопрос жизни и смерти. Но все же, бывает, оглянусь, сидя в кабинете, и понимаю, что скучаю по ночным сменам, кофе из цикория, утреннему потоку донесений с подлодок…

– И еще – как мы работали плечом к плечу в отделе Нокса, и как все бросались к курьерам за новыми шифровками, сбивая друг друга с ног… – А ведь она могла провести так еще целый год, если бы проработала в БП до конца войны. И это тоже у нее отнял Джайлз. Бетт подавила гнев – для него не было времени. – Крибов у нас кот наплакал… – Она показала Гарри, как взломала первое донесение, и он тут же молча взялся за работу. Бетт тоже погрузилась в дешифровку.

– Я начал тебя искать, как только меня демобилизовали, – сказал он где-то час спустя. Негромкие слова падали в тишину. – Твоя мать сообщила, что ты умерла в закрытой клинике. И отказалась даже назвать место, где ты похоронена. (Бетт зажмурилась. «Эх, матушка».) Ты никогда о ней не говорила… а я не понял, что верить ей не стоит. – Мучительная пауза. – Я тебя любил, но бросил одну в том месте…

– Гарри, – в отчаянии оборвала его Бетт, – сосредоточимся на работе, ладно? Я не могу… – Она не стала договаривать.

Он прерывисто выдохнул.

– Ладно.

Бетт уставилась на лежащую перед ней шифровку, но не видела букв. «Я тебя любил». Прошедшее время. Ну что ж, три с половиной года – долгий срок.

Не без усилий она вернулась в водоворот «Розы». Еще час пролетел за работой над возможным крибом, но все окончилось пшиком. Бетт откинулась на спинку кресла. В глазах жгло.

– Почему у меня не получается? – прошептала она неожиданно для себя. – Я бьюсь над этой шифровкой уже три дня, и ничего не выходит. Не могу разглядеть, как она устроена, а ведь раньше могла.

– Получится.

– А что, если нет? А что, если я больше не могу это делать? – Это пугало ее больше всего: не суметь прорваться в код. Больше не улететь винтом головой вниз в Страну чудес, в мир букв и алгоритмов, по которому она когда-то завороженно бродила. А теперь она колотит в ворота Страны чудес, разбивая до крови кулаки, но створки остаются запертыми. – Сколько разума я оставила в клинике?

В лечебнице ей казалось, что она там самая вменяемая, а сейчас, на свободе, она чувствовала себя посаженной в клетку сумасшедшей, которую показывают в балагане.

Огромная рука Гарри потянулась к ней через стол. Помедлив, Бетт дотронулась до его ладони кончиками своих пальцев с обкусанными до крови ногтями.

– Бетт, ты не оставила там ни капли своего разума. – Он твердо смотрел прямо на нее. – Ты снова справишься.

Ее глаза затуманились. Он говорил тепло, спокойно, и он в нее верил.

– Просто… не надо обращаться со мной так, словно я сделана из стекла, Гарри. Сейчас мне некогда разбиваться.

Потом, когда они поймают Джайлза, она позволит себе дрожать и всхлипывать, осознавая весь вред, который нанесла ей клиника. Но не теперь.

Он крепко сжал ее руку.

– Тогда вернемся к работе.

Прошел еще час. Гарри вычитывал цепочки букв, а Бетт работала над новой идеей с крабами и перевертышами, очень в духе Дилли. Когда в коридоре процокали каблуки, оба подняли голову.

– Мы пропали! – воскликнула Озла, врываясь в библиотеку в своем наряде для Букингемского дворца. – Мне не удалось… Гарри!

– Привет, красавица! – Гарри подошел к Озле и поднял ее в воздух, оставив на полу ее лакированные туфельки с перепонкой. – Я думал, ты к этому времени уже выскочила замуж за какого-нибудь герцога.

– Все еще хуже, дорогуша. Я ведь помолвлена с предателем, ты разве не слышал? – Гарри поставил Озлу обратно в туфли, и она повернулась к Бетт. В комнату вошла Маб, вытирая руки кухонным полотенцем. – Я осторожно прощупала всех лондонских знакомых моего крестного, но так и не выяснила, где раздобыть «Энигму».

– Оставь пока «Энигму», – отмахнулась Бетт. – Прежде чем что-то ей скормить, нужно прорваться в код. – Она потеребила неровные концы волос. – А дело у нас идет слишком медленно.

– Надо задействовать побольше мозгов, – предложил Гарри, барабаня пальцами по столу. – Я позвоню Профессору – этот год у него отпускной, и он проводит его в Кембридже. И кузену Морису, он работал над шифрами в Блоке F, а теперь служит в лондонском отделении «Лионского кредита». Если им удастся приехать и поработать хоть пару дней…

– Нам нельзя никому об этом говорить, – возразила Бетт, чувствуя, как в душе нарастает паника. – Нельзя доверять…

– Можно, – тихо, но очень твердо сказал Гарри. – Бетт, мало у кого найдутся друзья, допущенные до работы над разведывательными материалами, да еще и со стопроцентно доказанной способностью хранить тайну. А у нас они есть. Господи, да у кого они вообще есть, если не у нас. Где-то на свободе разгуливает предатель, и у нас считаные дни для его поимки. Давайте позовем тех, кому можем доверять.

– Джайлзу мы тоже доверяли, – заметила Озла.

– В семье не без урода. Сойдемся на том, что он у нас единственный такой. Как-никак нас тщательно отбирали и проверяли на благонадежность. И в целом это сработало, иначе БП не добился бы таких успехов.

Долгая пауза.

– А что мы им скажем? – спросила Бетт, грызя то, что еще осталось от ногтя.

– Что речь идет о БП, – сказала Маб. – Они бросят все и прибегут, в точности как мы. Они всю войну только этим занимались, это у них уже в крови.

– Пойду подготовлю еще несколько постелей, – раздался за спиной Маб голос миссис Нокс. – Хотя держу пари, что спать тут никто не собирается. Боже мой, до чего увлекательно! – И она ушла, отмахнувшись от предложений помочь.

Остальные переглянулись.

– Собрать Безумных Шляпников, – скомандовала Озла, направляясь к телефону. – Рассылаем приглашения на последнее, самое головокружительное Безумное Чаепитие.