Текст книги "Социологический ежегодник 2010"

А.Ю. Долгов

Питирим Сорокин и Роберт Мертон – два классика социологии, проделавшие разные пути в науке – Мертон, оказавшийся на вершине научного Олимпа в годы популярности парадигмы структурного функционализма и монополии парсонсовской школы, и Сорокин, пытавшийся расширить границы социологии, включив в нее анализ культурных супер-систем и позитивных девиаций, подвергнувшийся за это острой критике, и, как следствие, забвению со стороны американских коллег.

Одна из главных тенденций, которую заложил Сорокин в науке, – это переход от классического представления об эволюционном развитии к циклистской «неклассической» социологии. Опираясь на личный опыт наблюдения за социальными кризисами (русская революция, Первая и Вторая мировые войны), он одним из первых включил в единицу анализа такую переменную как ценность, обозначив тем самым «культурный поворот» в науке.

В методологическом плане исследования Сорокина способствовали «смягчению» позиции «чистого эмпиризма», или, как он выражался, «квантофрении» в науке. В некотором роде уже при жизни Сорокин получил признание «эмпириков». Парсонс в письме Сорокину признавался: «Я уже давно считаю, что в по-настоящему важной теории в нашей области значительно больше сходств, чем различий, если мы возьмем на себя труд взяться за анализ основ» (4, с. 107). Сорокин в своих теоретических построениях создал «мостик», соединивший человека с его ценностями и глобальные изменения.

Трудно говорить о каком-либо идейном влиянии Сорокина на Мер-тона. В то же время стоит отметить, что становление Мертона-социолога происходило в Гарварде благодаря и при помощи Сорокина-руководителя. Сам Мертон в своей «Социальной теории и социальной структуры» называет Сорокина одним из шести коллег, у которых он «в особом долгу»: «Еще до того, как Питирим Сорокин погрузился в изучение всемирных исторических процессов (что представлено в его “Социальной и культурной динамике”), он помог мне избавиться от узости кругозора, разрушив представление о том, что эффективное изучение общества ограничивается территорией Америки, и от подсказанного трущобами представления, что основная тема социологии заключается в изучении таких периферийных проблем общественной жизни, как развод и преступность несовершеннолетних. Я с радостью и честно признаю свой долг перед ним, который я еще не отдал» (2, с. 13–14).

Для Мертона существует «ранний» и «поздний» Сорокин, Сорокин до и после «Социальной и культурной динамики», к которой Мертон отнесся негативно, хотя и помогал в сборе статистических материалов. Однако для Мертона Сорокин никогда не переставал быть авторитетом в общественных науках, о чем свидетельствуют частые ссылки на его работы в той же «Социальной теории и социальной структуре», где научные теории Сорокина он анализировал наряду с теориями Маркса, Шелера, Мангейма, Дюркгейма и других классиков.

Хотя в своих воспоминаниях (3) Мертон довольно сдержанно отзывается о фигуре Сорокина, приведенная ниже переписка демонстрирует довольно теплые отношения между социологами. В письмах они по-дружески делятся поздравлениями в связи с выходом новых работ, рассказывают о своих семьях, делятся планами на будущее, просят оказать поддержку в той или иной ситуации.

О противоречивых отношениях между социологами свидетельствует надпись, на однотомном переиздании «Динамики», которую Мертону прислал Сорокин. Мертон вспоминал: «Надпись была подчеркнута и, я думаю, не без симпатии, двусмысленна. Ее первая часть должна была напомнить о моем несогласии использовать сорокинскую теорию как тему моей диссертации; вторая намекала на наши очень тесные отношения в то время: я был молодым и трудолюбивым помощником в его преподавательской и исследовательской работе и даже ценителем его шедевра (хотя и не одобрившим его). Надпись гласила: “Моему заклятому врагу и самому дорогому другу Роберту от Питирима”» (цит. по: 1, с. 167–168).

Если Мертон был и остается популярен, а его признание повсеместно, то ренессанс многих сорокинских идей начинает происходить только сейчас. В сентябре 2010 г. Республику Коми, родину Питирима Сорокина, в рамках работы над проектом «Возможности культурной социологии: Питирим Сорокин» посетили профессор Университета Киото Татибана Митикуни Оно и его ассистентка, доцент литературного факультета университета Тэйкё, Светлана Корнеева. В одной из бесед профессор Оно рассказал, что о Сорокине он узнал в 1960-е годы именно из работ Мертона и уже много позже, почти через 40 лет вновь заинтересовался творчеством русско-американского социолога. Между тем как и во всем мире, в Японии безоговорочным авторитетом в социологии был Парсонс, а Сорокин оставался «забытым мыслителем». Но события последних лет демонстрируют определенное оживление интереса к теориям Сорокина со стороны ученых из разных стран. Об этом, в частности, свидетельствует и сам визит японского социолога, который получил грант от Японского общества содействия науке (Grant-in-Aid for Scientific Research (c), Japan Society for the Promotion of Science: JSPS) и дальнейшие планы по популяризации имени Сорокина в Японии, где планируется создание Научного собрания последователей Питирима Сорокина.

Интерес к творческому наследию П. Сорокина проявляется и в США, где в рамках Американской социологической ассоциации создается новая секция «Альтруизм и социальная солидарность». Цель секции состоит в том, чтобы способствовать теоретическому развитию и эмпирическому исследованию, имеющему отношение к альтруизму и социальной солидарности. Как сообщалось в официальных заявлениях и обращениях, работа секции во многом будет основана на научных достижениях русско-американского социолога Питирима Сорокина. Именно он в свое время стал пионером в области изучения амитологии и позитивных девиаций, в частности альтруизма, любви, самопожертвования и т.д.

В целом, понимание того, что структурный функционализм – лишь одна из возможных альтернатив развития общественных наук, – дает возможность по-новому взглянуть на многие моменты в творчестве «забытого мыслителя», а современные экономический, социальный и нравственный кризисы вновь возрождают актуальность работ по исследованиям созидательного альтруизма, необходимость которых доказывал П.А. Сорокин.

Литература

1. Зюзев Н.Ф. «Американские горки» Питирима Сорокина: «Зырянский мудрец» глазами заокеанских социологов. – Сыктывкар: Эском, 2009. – 237 с.

2. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. – М.: ACT, 2006. – 880 с.

3. Мертон Р.К. Фрагменты из воспоминаний // СоцИс. – М., 1992. – № 10. – С. 128–133.

4. Питирим Сорокин: Избранная переписка / Под ред. П.П. Кротова. – Вологда: Древности Севера, 2009. – 336 с.

1. П.А. Сорокин – Р.К. Мертону^**

Гарвардский университет, комиссия по социологии и социальной этике

Кембридж, шт. Массачусетс, 88 Вашингтон авеню

9 декабря 1930

Мой дорогой г-н Мертон!

Факультет социологии у нас еще только организуется и будет открыт в следующем академическом году. В университете довольно много стипендий и для студентов, и для выпускников. Они даются самым многообещающим и блестящим студентам-исследователям независимо от факультета (внеучебная деятельность имеет мало значения). Это значит, что Вам желательно подать заявку на стипендию в принятом порядке – со всеми Вашими публикациями, рекомендациями, прослушанными курсами, полученными оценками, Вашим преподавательским опытом, если таковой есть, и т.д.

Заявку можно послать либо мне, либо напрямую декану магистратуры.

Искренне Ваш,

П. Сорокин

2. П.А. Сорокин – Р.К. Мертону^**

Гарвардский университет, факультет социологии

Эмерсон-Холл, Кембридж, шт. Массачусетс

15 июня 1931

Дорогой г-н Мертон!

С сожалением сообщаю, что здесь (в Гарварде) нет определенности с «местами», по крайней мере, на факультете социологии. Преподавательские и подобные им позиции все заняты. По случаю Вы можете получить какую-то работу, но шансы невелики (особенно на следующий год; как-никак времена депрессии). Для Вас было бы мудрее, планируя свое будущее, не ждать здесь никакой университетской работы. Если бы Вы все же смогли к нам прийти и какая-то работа затем появилась, то это было бы славно. Или же если бы Вам удалось оказаться в иной финансовой ситуации. Сожалею, что мы не можем предложить Вам большего, но стипендия – это все, что мы можем Вам дать и гарантировать.

Искренне Ваш,

П.А. Сорокин

3. П.А. Сорокин – Э.А. Россу^**

Гарвардский университет, факультет социологии

Эмерсон-Холл, Кембридж, шт. Массачусетс

18 февраля 1932

Профессору Э.А. Россу

Университет Висконсина,

Мэдисон, шт. Висконсин

Дорогой профессор Росс!

С удовольствием рекомендую Вашему благосклонному вниманию г-на Роберта К. Мертона, выпускника университета Темпла, в котором он учился на факультете социологии и сотрудники которого его нам рекомендовали.

В настоящее время г-н Мертон проводит дипломное исследование на факультете социологии, преимущественно под моим личным руководством. На середину учебного года у него были только отличные оценки, и, вероятно, он лучший из наших выпускников этого года. Мне определенно хотелось бы оставить его здесь, но я не уверен, что мы можем предложить ему достаточно большую стипендию, чтобы он имел возможность остаться еще на один год.

Искренне Ваш,

П. Сорокин

4. П.А. Сорокин – Р.К. Мертону^**

Гарвардский университет, факультет социологии

Эмерсон-Холл, Кембридж, шт. Массачусетс

23 мая 1933

Дорогой г-н Мертон!

Разумеется, я нисколько не возражаю против того, чтобы Вы остались ввиду болезни со своей семьей; надеюсь, все будет хорошо.

Буду рад получить от Вас законченный материал, над которым Вы для меня работаете.

Искренне Ваш,

П. Сорокин

5. П.А. Сорокин – Р.К. Мертону^**

Гарвардский университет, факультет социологии

Эмерсон-Холл, Кембридж, шт. Массачусетс

22 января 1936

Д-ру Роберту К. Мертону

Эмерсон-Холл

Кембридж, шт. Массачусетс

Дорогой д-р Мертон!

Могу ли я попросить Вас быть членом рабочей комиссии по подготовке вопросов к экзаменам вместе с д-ром Джослином и д-ром Парсонсом? За эту дополнительную работу я попрошу декана добавить Вам 100 долларов к жалованью как внештатному ассистенту.

Искренне Ваш,

П. Сорокин

6. П. Сарджент – Р.К. Мертону^**

Бостон, Бикон-стрит, 11

6 июня 1939

Г-ну Р.К. Мертону

1837 Трапело-роуд

Уолтхем, шт. Массачусетс

Дорогой г-н Мертон!

Через многих Ваших друзей я чувствую себя хорошо с Вами знакомым, и мне очень жаль слышать, что Вы перебираетесь из Гарварда в Тулейн.

Поскольку Вы, вероятно, ничего обо мне не знаете, вложу несколько страниц из своего прошлогоднего обзора ситуации в Гарварде; возможно,

Вам будет интересно взглянуть.

В обзоре «Образование 1939: Реалистическая оценка», опубликованном отдельно в качестве части 23-го издания моего Справочника, содержание которого я тоже вкладываю в письмо, я разбираю все это подробнее.

Если эта тема и моя интерпретация покажутся Вам интересными, я был бы очень рад выслать Вам полный экземпляр. Ваш комментарий будет для меня тем ценнее, что Вы уезжаете, а я собираюсь дальше развить эту тему в очередном издании «Human Affairs», которое вскоре увидит свет.

С искренним восхищением Вашей работой и пожеланием блестящего будущего,

преданный Вам,

Портер Сарджент

7. Р.К. Мертон – П. Сардженту^**

1839 Трапело-роуд, Уолтхем, шт. Массачусетс

10 июня 1939

Дорогой г-н Сарджент!

Хочу поблагодарить Вас за любезное письмо и выразить свой интерес к Вашему исследованию образования. Я мог бы откровенно добавить, что, хотя тоже не разделяю некоторых теорий Сорокина, все же не могу согласиться с Вашей оценкой его работы. Но этот вопрос вряд ли можно обсудить на нескольких страницах. Если с моей стороны нужны конкретные комментарии к Вашим мыслям о «Human Affairs», то можете быть уверены, что я Вам их вышлю.

Искренне Ваш,

Р.К. Мертон

8. П.А. Сорокин – Р.К. Мертону^**

Гарвардский университет, факультет социологии

Эмерсон-Холл, Кембридж, шт. Массачусетс

2 октября 1939

Профессору Роберту К. Мертону

Тулейнский университет

Новый Орлеан, Луизиана

Мой дорогой Мертон!

Прежде всего, пора, наконец, отбросить все эти «доктор» и «профессор». К тому же пальмы с собой не заберешь, да и ничего они не стоят. Для меня они все равно что бутафорские деревья, на которые я не променяю ни одну из своих азалий, но это, конечно, предрассудок северянина. Я рад, что у Вас в Луизиане, видимо, все хорошо. Я бы даже не считал пользование косметикой оскорблением для г-жи Мертон. В конце концов, это выражение безбрежного южного гостеприимства! Не знаю, согласитесь ли Вы с этим толкованием, Вы ведь Чувственный человек, а я все еще на идеалистической стадии.

Еще до того, как земля покрылась снегом и льдом, обоих вас дома и на факультете часто вспоминали. С Вашим старым семинаром дела обстоят неплохо. Специализирующихся студентов, выпускников, записавшихся примерно столько же, сколько и в прежние годы, если не больше. Конечно, Ваш уход будет какое-то время ощущаться, но тут уж ничего не поделаешь.

Что до меня, то у меня было лето, полное тихого прозябания. По возвращении из отпуска я простудился, опять, по обыкновению, поднялась температура, и пришлось пару дней сидеть дома. Теперь температура спала, и я могу нормально продолжить работу.

С наилучшими пожеланиями Вам и госпоже Мертон,

искренне Ваш,

Сорокин.

9. П.А. Сорокин – Р.К. Мертону^**

Винчестер, шт. Массачусетс, Клифф-стрит, 8

январь 1940 (без даты)

Дорогие Мертоны!

Примите мои сердечные поздравления!

Всем от нас наилучшие пожелания, особенно Стефани – желаем ей счастливого и ровного путешествия по тернистой и ухабистой дороге жизни, которая перед нею простерлась!

Теперь Роберт узнает кое-что о второй «фазе» Семейной жизни, по крайней мере столько, чтобы суметь прочитать хороший курс о Семье.

7 7/8 фунта – отличное начало для новорожденной!

От всего сердца,

Сорокины

10. Р.К. Мертон – П.А. Сорокину^**

28 января 1940

Дорогой П.А.!

Хочу первым делом поблагодарить Вас за добрые пожелания в связи с рождением Стефани. Я уже понял, что на небе и на земле много больше, чем мнилось нам в нашей философии до ее появления. Между тем она оказалась очень тактична и позволяет мне теперь каждую третью ночь восстанавливать силы после напряжения предыдущих ночей.

Я не писал Вам еще о начале работы в Ньюком-колледже (это что-то вроде Радклиффа при Тулейне), полагая, что кандидатами на места там будут люди, которых я знаю по годам, проведенным в Кембридже. Главная трудность с этой работой состоит в том, что у меня не будет права принятия окончательного решения при подборе сотрудников, поскольку на должность я назначен именно в Ньюкоме, а не в самом Тулейне. Решения принимаются деканом Ньюкома. Тем не менее я предложил кандидатуры Мура и Демерата и надеюсь на лучшее. В ближайшие недели декан не будет рассматривать эти предложения, и за это время Вы могли бы существенно помочь мне, если бы прислали рекомендательное письмо на этих людей. Такое письмо послужило бы поддержкой моим рекомендациям, показав, что я разделяю мнение декана факультета, на котором я прежде работал.

Разумеется, я был занят неизбежной «административной» рутиной, но надеюсь в скором времени вернуться к своей работе. По какой-то странной причине «Американский социологический журнал» попросил меня написать рецензию на второй том трехтомника Тойнби «Изучение истории». На мой взгляд, книга весьма впечатляющая, хотя в некоторых частях и хаотичная. Не считаете ли Вы примечательным, что Ваши и его исследования появились практически одновременно? Было бы поучительно – хотя и крайне трудно – сравнить проблемы, методы, материалы и выводы этих двух исследований. У меня есть впечатление, что они отчасти параллельны друг другу, отчасти пересекаются, а отчасти совершенно отдельны и почти никак друг с другом не связаны.

Но не буду обременять Вас слишком длинным письмом. Моя супруга присоединяется ко мне в наилучших пожеланиях всей четверке Сорокиных.

Ваш,

[Р.К. Мертон]

11. Р.К. Мертон – П.А. Сорокину^**

6 декабря 1940

Профессору Питириму А. Сорокину

Клифф-стрит, 8

Винчестер, шт. Массачусетс

Дорогой П.А.!

Удивительно, как много времени прошло с тех пор, как я последний раз писал Вам о новостях, касающихся одной из гарвардских колоний на Юге. С тех пор много чего произошло: несколько месяцев среди индейцев-сапотеков в Мексике; экзотический тропический недуг (под названием спру), от коего я теперь уже полностью оправился; наконец, но не в последнюю очередь, моя дочь выросла и стала юной леди.

С огромным интересом прочитал Вашу обзорную статью о Тойнби и еще раз полностью убедился в том, что было бы очень поучительно провести детальное сравнительное исследование современных философий истории, в том числе, по крайней мере, Тойнби, Шпенглера и Вашей в качестве основы. Я чувствую, что в каких-то отношениях Тойнби пытался решить другие проблемы, нежели решаемые в «Динамике». Его исследование правильнее было бы назвать «вопросами» социальной истории. Например, он уделяет сравнительно мало внимания культурным продуктам рассматриваемых им разных цивилизаций; похоже, его в первую очередь интересуют социальное взаимодействие, социальные отношения и социальная организация. В этом смысле значительная часть того, что сделали Вы, практически не имеет в его работе аналогов. (В этом отношении Ваша работа, как мне кажется, гораздо ближе к шпенглеровской.) Во-вторых, поскольку он интересуется, прежде всего, социальной организацией, он уделяет больше внимания, чем Вы, теме социальных классов (это, например, его концепция «творческого меньшинства», различных типов пролетариата и т.д.), которой Вы касаетесь лишь походя в третьем томе. Опять же, у него есть в лучшем случае вольное понимание социального взаимодействия (на уровне социальной организации) и, как Вы отмечаете в своем обзоре, нет понимания проблем, связанных с культурной интеграцией. Но не буду продолжать дальше, это и так для Вас совершенно очевидно.

Год этот выдался очень приятным, отчасти потому что я все время был чем-то занят. Я согласился написать книгу о социальной структуре для «Джинна» в серии, которую редактирует Макайвер. Недавно Бёрджесс из Чикаго попросил меня написать монографию в серию Совета по социально-научным исследованиям, в которой Блумер опубликовал критику «Польского крестьянина». Задача поставлена интересная, поэтому я согласился над ней поработать, хотя мне, наверное, следовало бы тщательнее ограничивать свои обязательства.

Когда выйдет запланированный четвертый том? Барбер и Джонсон сказали мне, что, когда они уезжали из Кембриджа, он был уже завершен; так что в ближайшее время буду ждать вестей о его публикации.

Демерат превосходно работает в Ньюком-колледже. Он очень хороший преподаватель, я слышал весьма лестные отзывы о его работе. В переработке диссертации он, насколько я понимаю, продвинулся больше чем наполовину. Джонсону и Барберу полученный в этом новом «культурном ареале» опыт, похоже, пошел на пользу. Надеюсь, Вы сочтете возможным, чтобы они после года, прожитого в «провинции», вернулись для получения степеней в Гарвард. Теперь я больше, чем когда-либо, уверен в том, что оба они очень способные и в высшей степени надежные студенты.

Не планируете ли приехать на Рождественские встречи в Чикаго? Я хотел бы, чтобы Вы выступили с обращением на Общем собрании; надеюсь, Вы там будете. Буду ждать встречи с Вами, первой с последнего Рождества.

Наилучшие пожелания от нас с Сюзанной г-же Сорокиной.

Искренне Ваш,

[Р.К. Мертон]

12. П.А. Сорокин – Р.К. Мертону^**

Гарвардский университет, факультет социологии

Эмерсон-Холл, Кембридж, шт. Массачусетс

12 декабря 1940

Дорогой Роберт!

Получил Ваше письмо, как всегда интересное. Мы рады, что дела у всех Мертонов идут хорошо. Недавно вспоминали о Вас в связи с Летней школой, но зная о Вашей занятости и не будучи уверенными в том, что Вы приедете, решили этим летом Вас не беспокоить; но это не гарантия того, что мы не побеспокоим Вас в не столь уж далеком будущем.

Ваши замечания насчет Тойнби и «Динамики» любопытны. Мне было приятно получить письмо от Тойнби по поводу моего обзора, который он увидел и прочитал. Тойнби пишет, что это единственная рецензия, в которой «точно схватывается, что именно я пытался сделать, и Ваши критические замечания предельно ясны, поскольку фундаментальны», и т.д. Сейчас он в Оксфорде и сосредоточился на теме войны. Кое-какие параллели в наших работах уже отмечены некоторыми несоциологами. Одно из таких сравнений вкупе с критикой дано в недавно опубликованной книге У.Ф. Олбрайта «От каменного века к христианству» (John Hopkins Press). В прочитанных мною немногочисленных работах несоциологов я нахожу гораздо лучший анализ, чем в работах таких социологов, как Г. Беккер, Н. Симс и др.

Четвертый том только что пошел в печать и выйдет, наверное, где-то в марте или апреле. Примерно тогда же я ожидаю выхода еще одной книжки, «Сумерки чувственной культуры: Нынешний социальный и культурный кризис»; она неожиданно родилась при подготовке к Лоуэлловским лекциям на эту тему, которые должны быть прочитаны в феврале. Это своего рода обобщенная, упрощенная и сокращенная «Динамика», нацеленная на анализ Нынешнего Кризиса и предназначенная для несколько более широкой аудитории. Третью монографию – «Схема опорных принципов социологии: время, пространство и причинность и т.д.» – я рассчитываю завершить во втором семестре. Я собирался опубликовать ее как пятый том «Динамики», но в конце концов решил, что лучше будет выпустить ее отдельной книгой. Всем этим плюс кое-какими статьями я был и буду занят весь учебный год. Надеюсь справиться со всеми этими планами, а уж затем, если Провидению будет угодно, провести лето, ничего не делая, на природе.

Здесь, на факультете, ситуация в каком-то смысле очень хорошая, а в каком-то не совсем. У нас сейчас специализируются 87 студентов – больше, чем когда-либо, и 31 студент в магистратуре – тоже больше, чем когда-либо. Занятий, по крайней мере у меня, стало гораздо больше, чем раньше. В то же время штат преподавателей съе6живается. Тимашев ушел, Хатчинсон тоже; у Хоманса две трети времени уходит на совместное исследование с Мэйо, а в следующем году, наверное, будет уходить все; Хартшорт, вероятно, возьмет академический отпуск. Так вот и обстоят у нас дела: студентов становится все больше, преподавателей – все меньше. На второй семестр мы пригласили Лумиса прочесть два полукурса, а если приток студентов не уменьшится, то, видимо, нужно будет пригласить на следующий год кого-то еще.

Рад, что у Демерата, Барбера и Джонсона все складывается хорошо. Если они планируют вернуться сюда и если дела – финансовые и прочие – сложатся удачно, то им, естественно, будет уделено все внимание и оказана любая возможная помощь; но Вы ведь сами знаете, насколько в наши дни неопределенны всякие перспективы. Среди наших нынешних выпускников некоторые очень многообещающие.

Коль скоро Вы планируете быть в Чикаго, то там мы и встретимся. Я буду там по программе Общества, а также Католического социол[огического] общ[ества], и кроме того еще братства P.G.M. Я собираюсь приехать утром 28-го и останусь до полудня 29-го.

Там и поговорим подробнее. Буду с интересом ждать Вашей книги о социальной структуре. Это малоразработанная область знания важна и многообещающа.

Наилучшие пожелания всем Мертонам от всех Сорокиных, передавайте от нас привет всем остальным гарвардцам на Вашем факультете.

Искренне Ваш,

Питирим.

P.S.: На Летнюю школу мы пригласили Фреда Фрая из университета штата Луизиана. Он принял приглашение.

13. Р.К. Мертон – П.А. Сорокину^**

10 октября 1945

Дорогой Питирим!

Было очень любезно с Вашей стороны дать подробный комментарий к моей статье по социологии знания. Ваши комментарии согласуются с некоторыми моими (слишком краткими) замечаниями относительно Вашей теории, но не целиком. В каком-то смысле отправным для меня является как раз тот пункт, который Вы планируете принять в своей «Системе», а именно необходимость размещения различных культурных ценностей в различных социальных группах внутри общества. Мне кажется, что о «скоплениях» лучше говорить в первую очередь при постановке проблемы исследования. Эти не связанные друг с другом скопления можно рассматривать как «отклонения» от «центральных тенденций» (доминирующей ценностной системы) данной культуры. Если так, то сразу возникает проблема: можем ли мы вообще объяснить эти девиации? И здесь, я бы предположил, возникает необходимость обратиться к социальным основаниям этих отклоняющихся ценностей: обладают ли ими какие-то особые группы или слои общества? И почему эти группы, а не другие? Не приобретают ли эти сдвиги в социальных группах и слоях культурное лидерство? Посредством каких процессов эти новые «культурно властвующие группы» возникают и обретают культурное господство над обществом или даже целой эпохой? Все это очень тезисно, но здесь угадывается направление дальнейших исследований, которое, как мне представляется, заложено в Вашей теории. Иначе говоря, как Ваша работа со степенью интеграции внутри культур знаменует несомненный шаг вперед по сравнению с прежними попытками говорить о целых культурах так, как если бы они были неизменно интегрированными, так и следующий шаг вперед – это исследование единообразий в типах групп и слоев, интегрированных и не интегрированных с центральными, доминирующими ценностями общества. Более основательная работа с социальным параметром прояснила бы также процессы социального и культурного изменения.

Такие краткие ремарки могут звучать недостаточно догматично. Я и не хотел бы, чтобы они таковыми были. Но при этом убежден, что эти линии развития определенно заложены в Вашей теории, и если двинуться в этом направлении, то это позволит избавиться от эманационистских аспектов Вашей теории. Надеюсь, характер поставленных мною вопросов ясен.

Мне, разумеется, было очень интересно услышать о том, что нового намечается в Гарварде. Я знал, что Вы подумываете об увеличении штата, но Парсонс не говорил мне, что рассматривается моя кандидатура. Сразу скажу, что полностью понимаю вопросы, поднятые Вами в связи с моим возможным приглашением. Согласен, что факультеты должны стремиться к некоторому «балансу» интересов и специальных умений сотрудников. (Наш факультет, естественно, рассматривает в настоящее время ту же проблему: каким будет наиболее эффективное распределение интересов?) Но, честно говоря, я не думаю, что мои интересы пересекаются с интересами нынешних сотрудников гарвардского факультета настолько, насколько они с ними пересекались лет шесть-семь назад. Так вышло, что мои исследования в последние годы были сосредоточены на проблемах социальной организации, ее связях с «социальной психологией» (мнениями, установками и т.д.), методах полевых исследований, сочетающих «количественные» и «качественные» материалы, и т.д. Этот опыт помог и продолжает помогать мне в переводе теоретических идей в плоскость надлежащей эмпирической их проверки через посредство полевых исследований.

Коль скоро встал вопрос о факультетском балансе, то, может быть, Вас заинтересует точка зрения, получившая развитие в Колумбии. Мы движемся к тому взгляду, что факультет социологии будет более эффективным, если откажется от попыток «охватить» все содержательные области социологии. Один-другой курс по каждому из бесчисленных предметов не даст студенту ни компетентности, ни кумулятивного исследования; скорее он приведет к поверхностности и невежеству. Мы считаем желательным сосредоточить интересы нашего факультета на трех-четырех областях и целенаправленно отказаться от других «традиционных» курсов. Для адекватного охвата всего круга предметов потребовалось бы держать в штате от 15 до 18 человек – но такая возможность, во всяком случае, в Колумбии, не кажется реалистичной. (Довольно интересно, что наш «старший» сосед, история, имеет факультет такого размера и, стало быть, может шире охватить весь спектр специальных областей. Социологии же как сравнительному новичку все еще приходится бороться за штат численностью 7–8 человек.) При меньшем штате, видимо, другого выбора нет. Следуя этому плану, каждый крупный университет стал бы центром развития каких-то областей социологии, а студенты выбирали бы тот или иной из факультетов в зависимости от своих интересов. Иначе говоря, мы движемся к континентальной системе, где каждый факультет культивирует свои особые акценты и интересы. Нам было бы полезно знать Ваше мнение по поводу этого общего плана.

Я не знал о Вашей переписке с Макайвером, Линдом и др., но мне, разумеется, было очень интересно о них услышать. Прошлой весной меня рекомендовали к продвижению, и в июле это наконец случилось. Мы тоже в настоящее время сталкиваемся с проблемой нехватки штатных сотрудников. Начать с того, что все мы чрезмерно перегружены работой со студентами, но тут еще и совершенно нежданная кончина Уоллера, усугубившая проблему. Похоже, по всей стране будет происходить общее укрупнение факультетов социологии, во всяком случае исходя из того, что я слышал.

Я заметил оживление интереса к «Кризису». Похоже, война заставила многих задуматься о базовых проблемах нашего больного общества. Если это так, то мне думается, что «Кризис» ждет непрерывная череда переизданий. И, насколько можно судить по переводам, то же самое будет происходить, по всей вероятности, и в европейских странах.

Как Вам удается так много работать и при этом вести полноценную, насыщенную жизнь (с музыкой, садом, семьей и т.д.) – этого я никогда не понимал и до сих пор не понимаю. У меня время настолько уплотнилось, что мне всякий раз приходится жертвовать в жизни чем-то одним ради чего-то другого. Но, может быть, решение приходит вместе с растущим осознанием ценностей, когда разные вещи расставляются по своим местам.

Наши наилучшие пожелания г-же Сорокиной – у Сью и детей (Стефани и Роберта) все благополучно.

Ваш,

Роберт

14. П.А. Сорокин – Р.К. Мертону^**

Гарвардский университет, факультет социологии

Эмерсон-Холл, Кембридж 38, шт. Массачусетс

4 июня 1946

Дорогой Мертон!

Спасибо за перепечатку «Фокусированного интервью». Эта проблема отчасти связана с одной из важных подпроблем нашего исследования «того, что делает людей хорошими» (проблем межличностной и межгрупповой солидарности и альтруизма), которое я сейчас организую, а именно вот какой проблемой: почему идеологическое внедрение данной нормы поведения в одних случаях ведет к ее практикованию во внешнем поведении человека или группы (когда между идеологическим и поведенческим аспектами нормы перебрасывается каузальный ремень) и почему в других случаях норма остается всего лишь идеологическим представлением человека, не становясь частью его поведенческой культуры.