Текст книги "Труды по россиеведению. Выпуск 3"

Победители и побежденные240240
  Печатается по изд.: Московский комсомолец. – М., 2011. – 5 дек. – С. 3. Леонид Млечин – писатель, тележурналист. Речь в статье идет о результатах парламентских выборов 4 декабря 2011 г.


[Закрыть]

Л. Млечин

Результаты выборов были ясны еще до того, как члены избирательной комиссии взялись распечатывать урны.

Первое. Выборы в парламент так и не стали важным событием – это следствие того, что люди не представляют себе, каким должно быть будущее страны. И в поисках модели обращаются к прошлому. А в нашем прошлом выборов не было. Выборы остались церемонией, ритуалом. Население зримо демонстрирует лояльность власти, а в обмен получает то, что необходимо для жизни: газ, воду, тепло, электричество…

Мы живем в обществе с архаическими представлениями о мироустройстве. Страна в целом, отмечают социологи, вообще не приняла идею разделения властей. Когда по праздникам с трибуны говорят, что есть исполнительная власть, а есть равная ей законодательная, все согласно кивают, но всерьез не воспринимают. Привыкли к иерархии власти, к пирамиде, а на ее вершине есть место только для одного. И жизнь каждодневно подтверждает: реальная власть – исполнительная (мэр – губернатор – президент). Начальник – тот, кто владеет материальными благами (и может их дать, а может и лишить, поэтому ссориться с начальством себе дороже).

Что касается представительной власти, то она воспринимается как декоративная, да просто ненужная. Сама процедура избрания депутатов заведомо подрывает их авторитет – настоящих-то начальников назначают.

Второе. Наиболее активная часть общества, озабоченная судьбой страны, провела предвыборную кампанию в спорах о том, как именно не участвовать в голосовании. Политически активные люди исходят из того, что их интересы в принципе некому представить. Высокий запретительный барьер для прохождения в Думу, запрет на формирование предвыборных блоков, практическая невозможность образовать новые партии – все это лишило значительные группы населения возможности отправить в парламент своих представителей.

Желание немногих оставшихся партий сохраниться сделало их крайне осторожными в оценках и предложениях. Они потеряли лицо и привлекательность. В результате политическая система страны, и без того находившаяся в зачаточном состоянии, деградировала. Вот, что определило безразличие к выборам и нежелание сопротивляться даже откровенному нарушению закона.

Третье. Наши сограждане в большинстве своем и не предполагают, что политические партии создаются для того, чтобы выражать их интересы и добиваться их законодательной и бюджетной реализации. Окружающая действительность подтверждает: партии нужны начальству для собственных нужд, чтобы иметь формальное основание оставаться у власти. Отмена выборов губернаторов, а где-то и мэров городов еще больше отстранила людей от участия в политической жизни.

Четвертое. Предвыборная кампания отравила общественное мнение. Какие идеи определяли духовное пространство избирательной кампании? Злобный национализм, доходящий до расизма, политическая ксенофобия и социальная демагогия.

Теоретически в ходе кампании мы должны были услышать, что именно предлагают кандидаты, с какой политической и экономической программой они собираются войти в Думу, что намерены для нас сделать. Но вот об этом решительно никто не вспоминал и даже не спрашивал кандидатов! Избирательная кампания превратилась в натравливание общества на тех или иных врагов.

Ораторы обещали легко решить все проблемы, стоит лишь уничтожить тех, кто мешает. Эти призывы с восторгом встречало все затхлое, тупое и ленивое, что есть в нашем обществе. А чем еще были предвыборные речи и лозунги, как не коллекцией различных представлений о врагах, упоением ненавистью, ядом, который подмешивался к политической и духовной пище народа?

Мы видели пустое ерничество… и обращение к низменным инстинктам. Люди, которые этим профессионально занимались, распространяли мерзкие нравы коммунальной кухни на сферу политической борьбы. Они разжигали в публике ненависть к тем, кто выглядит и говорит иначе, чем мы, а то и просто к преуспевающему соседу…

Пятое. Чем предвыборная кампания обогатила наших сограждан?

Уверенностью в том, что все продается и покупается. И уж мало кто верит в честность и справедливость выборов – даже среди сторонников правящей партии.

Оппозиция, которой в эту кампанию сильно досталось от власти, не осталась в долгу. «Партия жуликов и воров» – прочно прилипло, не отдерешь. Конечно же, люди охотно верят, что все вокруг воруют, что все кругом преступники и негодяи, а любой начальник – взяточник и хапуга. Многие даже и не нуждаются в доказательствах. Они это знали заранее! А если им об этом еще и говорят с трибуны, то они всего лишь сладострастно убеждаются в собственной правоте.

Вполне разумные люди из «Единой России» вправе протестовать: обвинение огульное! Верно. Такое же огульное, как слова о том, что оппозиция разрушила страну, устроила гражданскую войну или кормится у иностранных посольств.

Шестое. Цифры явки и голосования вовсе не свидетельствуют о высокой политической активности. Это результат административных усилий или сохранившейся со старых времен привычки. Власть, кстати, заинтересована в пассивности, поскольку инстинктивно не ждет для себя ничего хорошего от активности людей… На этих выборах и не стремились к высокой явке: чем меньше придет на избирательный участок – тем лучше.

Население не просто пассивно, оно раздражено и озлоблено. Социальное недовольство бедных слоев не переходит в открытое возмущение, потому что люди и не представляют себе, как можно изменить ситуацию к лучшему. Большинство населения страны обитает в небольших городах и в деревне, где, как правило, в принципе отсутствуют ресурсы для изменения жизни. Хроническая бедность сужает горизонты, обрубает крылья стремлениям и желаниям. Потому вдали от больших городов особенно зависят от начальников, даже самых маленьких.

Ощущение ненадежности бытия, неуверенности в своих силах, страх перед непонятным миром – вот чувства, которые руководят избирателем, когда он приходит голосовать. Почему большинство в любом случае голосует за действующую власть? Уж пусть остается тот, кого мы знаем со всеми его пороками и недостатками, чем появится новый, от которого неизвестно чего ждать: «Лишь бы не стало хуже!» При этом люди глубоко не уважают начальство и государство в целом. Они же видят обман, несправедливость и продажность чиновников.

Чего следует ожидать?

Принято считать, что выборы – новый старт, обязательное условие обновления и движения вперед… А что же изменится? В новой Думе появятся сильные и яркие политики, способные вдохновить и увлечь за собой страну?

Когда недавно иностранные политологи попросили Путина перечислить имена молодых политиков, он назвал… Медведева. Гости удивились: странно считать президента, т.е. чиновника, достигшего вершины власти, молодым политиком. А больше ни одного имени не прозвучало!

Но Путин ответил честно. Остальные – чиновники. Они занимают тот или иной пост в стране не волей избирателей, а по назначению сверху. Системе нужны исполнители, причем неяркие, т.е. заведомо неопасные, не способные составить конкуренцию. Они отчетливо сознают, что не только их карьера и высокие доходы, а и само выживание зависят от сохранения нынешней системы. Им даже не надо приказывать. Они сами делают все, чтобы ничего не изменилось.

Отчего же пошли разговоры о грядущих серьезных переменах, о модернизации, которые начнутся сразу после окончания выборов? Если необходимость реформ осознана и они намечены, зачем ждали выборов? Не хватало поддержки в Государственной думе? Конституционного большинства было недостаточно?

Да разве есть в обществе влиятельные силы, заинтересованные в переменах?

Есть молодые чиновники, твердо намеренные занять места своих расслабившихся и утративших хватку начальников. Есть провинциальные карьеристы, горящие желанием перебраться в столицу и получить доступ к большим бюджетам. Есть служивые люди, намеренные получить вознаграждение за свои труды в избирательную кампанию… Не будет ли кадровая перетасовка единственным практическим результатом выборов?

А в чем прежде всего остро нуждается страна? В раскрепощении, в снятии всяческих оков и ограничений, в создании условий для самореализации и успеха, в обретении уверенности в собственных силах, в ободрении, наконец.

Если послушать, что в своем кругу, откровенно – не на публику! – говорят люди, то это голос еще более разочарованного, никому уже, кажется, не верящего, обиженного на весь мир общества, не знающего, на ком сорвать свое раздражение. Даже мыслящая публика запуталась и не очень отчетливо представляет себе, что бы она хотела предпринять и как вообще изменить ситуацию к лучшему.

«Стояние на Болотной» в историческом контексте: Предновогодние размышления

Б. Орлов

В российской истории встречается такое явление, как «стояние», трудно переводимое на другие языки. Так, в исторических хрониках сообщается о «стоянии на реке Угре», когда войска одного из ордынских правителей и князя-царя Ивана III долгое время простояли на противоположных берегах Угры, не решаясь напасть друг на друга. Это стояние случилось после того, как Иван III порвал басму – символ ордынского всевластия, присланную в Москву послами Орды. Можно вспомнить о «стоянии» на Сенатской площади в 1825 г. войск, выведенных туда декабристами.

И в том и в другом случаях никаких действий произведено не было, но сам факт возникновения такой ситуации обозначал поворот в историческом процессе. Так, после «стояния на Угре» Иван III убеждается в ослаблении ордынского могущества и в 1480 г. демонстративно рвет ханскую грамоту. Позднее историки стали считать это окончанием ордынского ига, длившегося на Руси два с половиной столетия.

С выводом войск на Сенатскую площадь дела оказались посложнее. Лишенные фактического руководства войска были расстреляны картечью по приказу нового царя Николая I. Но сам факт массового вывода войск на главную площадь Санкт-Петербурга сохранился в нашем историческом сознании как проявление неприятия державной власти представителями высших слоев общества.

Спонтанный выход несколько десятков тысяч людей на Болотную площадь в Москве 10 декабря 2011 г. продолжает активно обсуждаться с разных точек зрения. Лично мне он представляется еще одним вариантом российского «стояния». Именно «стояния», ибо собравшиеся не предпринимали никаких действий; они почти не слышали того, что говорилось с подмостков «записными» политиками и др. Они не выдвигали каких-то особых требований; просто самим фактом своего пребывания на площади демонстрировали, что властям следует обращаться с ними как с людьми, наделенными чувством собственного достоинства.

Это уже на следующей встрече, 24 декабря на проспекте академика Сахарова, зазвучали политические речи, которые по-разному – главным образом свистом – встречали различные группы собравшихся. То был уже, скорее, политический митинг, выразивший резко отрицательное отношение даже не к ныне действующему премьер-министру, а к политике «несменяемости» верховной власти. Вместе с тем именно на «сахаровской встрече» обозначилось явное намерение найти выход из положения, не прибегая к революционному насилию.

Наиболее яркий тому пример – выступление опального министра финансов. К его заявлению о готовности быть посредником между протестующими и властями отнеслись по-разному. Преимущественно скептически. За таким отношением скрываются не только обстоятельства, связанные с необычностью поведения человека, долгие годы работавшего в тесной связке с премьер-министром. Здесь видны причины глубинного исторического характера.

Историческая Россия со времен Московского царства была страной преимущественно конфронтационной, а не согласительной (консенсусной) культуры. Хотя и говорили, что, мол, не в силе Бог, а в правде, проблемы – как во внутренней, так и во внешней политике – предпочитали решать силовыми методами. Проводить политику на основе консенсуса пытался, к примеру, в период Февральской 1917 г. революции председатель Временного правительства А.Ф. Керенский. Он до последнего настаивал на вхождении в правительство представителей и левых, и правых сил, за что его люто ненавидели и те и другие. Финал известен. К власти пришли сторонники непримиримой классовой борьбы, т.е. крайней конфронтации.

После распада СССР, в момент перехода России к рыночной экономике и частной собственности, появились новые обстоятельства, ведущие к обострению конфронтации. Это прежде всего разделение общества на бедных и богатых, разница между которыми резко возрастает, причем не только по размеру богатства, но и по образу жизни. Далее, это отношения между предпринимателями и наемными работниками, интересы которых, с одной стороны, совпадают (занятость/зарплата), с другой – расходятся (увеличение прибыли за счет издержек/стремление к повышению заработка). Происходят столкновения представителей различных национальных групп, которые оказались в разной степени приспособлены к условиям рыночной экономики. Творчески одаренные русские к бизнесу-торговле исторически не очень приспособлены. Это вызывает конфликты, особенно в малых городах и поселках, между местным населением и «понаехавшими».

Наконец, следует учитывать, что на ключевые позиции в органы власти в современной России пришли представители силовых структур, занятые прежде всего выявлением противника и поиском способов его ликвидации. Такой подход определяет их мировосприятие, даже когда они переходят к другим занятиям. Выражения «мочить в сортире», «шакалят у иностранных посольств» – это не оговорки, но отражение именно такого типа мировидения. Этот тип находит выражение в политике – внутренней и внешней. В сегодняшней России в спешном порядке разрабатывается новая стратегема, в основе которой – проведение геополитики времен XX в. с возвращением атмосферы холодной войны. Очевиден поворот к евразийству как новому идеологическому курсу.

Все это не ограничивается только словами. Сформирована соответствующая команда, в составе которой – руководитель президентской администрации с прошлым опытом конфронтационной политики; новый глава военно-промышленного комплекса с явно националистическими наклонностями. А как бы между ними – глава внешнеполитического комитета Государственной думы нового состава, годами внедрявший в сознание телезрителей антиамериканские конфронтационные настроения. Под все это дело предполагается выделить огромную сумму.

Создается впечатление, что в нашей политике «работают» «ушлые пацаны», не берущие во внимание крах политики гонки вооружений советских времен и не учитывающие социальных проблем сегодняшней России. Именно эта команда после возвращения премьера в президентское кресло намерена раскручивать намеченный курс. При этом они будут усиливать конфронтационную атмосферу в обществе, опираясь прежде всего на занятых на предприятиях военно-промышленного комплекса, получающих теперь стабильный заработок.

Остается удивляться, как в таких конфронтационных обстоятельствах возникло социально-политическое и культурное явление, которое я называю «стоянием на Болотной площади». Объяснение у меня есть. Появилось поколение молодых людей с новым мироощущением, новым отношением друг к другу, с осознанием своей личностной значимости. Как в свое время в годы правления Екатерины II выросло поколение непоротых дворян, так и сегодня можно говорить о поколении, освобожденном от тяжести тоталитарных запретительных догм, привыкшем к свободному интернетовскому общению и проч.

Примечательно, что массового выхода на Болотную площадь представителей этого поколения не предвидел никто. И в этом еще одна особенность истории России. Никто не мог предсказать Февральскую революцию 1917 г. (в том числе В.И. Ленин). Точно так же не только аналитики, но даже самые матерые представители спецслужб западных стран не смогли предвидеть внезапного развала СССР.

Как пойдут дела дальше? Будут ли предприняты усилия для развития договорных отношений оппозиции с властями или наши отечественные «ястребы» продолжат свою конфронтационную политику, покажет самое ближайшее будущее. Вопрос пока остается открытым.

Однако при всех обстоятельствах события на Болотной площади останутся в сознании общества как некий нравственный ориентир. Само название площади – Болотная – как бы отсылает нас в далекое прошлое, когда здесь при стечении публики рубили головы смутьянам и жгли в деревянных срубах еретиков. Пройдя сквозь историю, страна подошла к черте; общество созрело для смены власти путем честного демократического волеизъявления. Часы стали отбивать новое время – и Болотная явилась его знаком.

Стрелки можно попытаться остановить, да и вообще разнести в пух и прах весь часовой механизм представительной демократии. В России все возможно. И тем не менее вспомним тютчевские строки: «…в Россию можно только верить». Верить, вспоминая открытые приветливые лица тех, кто 10 декабря 2011 г. пришел на Болотную площадь, демонстрируя главное, что есть или должно быть в человеке, – его достоинство.

Сведения об авторах

Афанасьев Юрий Николаевич – доктор исторических наук, профессор, основатель и первый ректор Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ)

Беленький Иосиф Львович – старший научный сотрудник ИНИОН РАН

Беспалов Сергей Валериевич – кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Отдела истории ИНИОН РАН

Большакова Ольга Владимировна – кандидат исторических наук, заведующий сектором истории России Отдела истории ИНИОН РАН

Булдаков Владимир Прохорович – доктор исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории РАН

Глебова Ирина Игоревна – доктор политических наук, руководитель Центра россиеведения ИНИОН РАН, профессор РГГУ

Дённингхаус Виктор – доктор исторических наук, профессор, заместитель директора Германского исторического института в Москве

Ефременко Дмитрий Валерьевич – доктор политических наук, руководитель Центра социальных научно-информационных исследований ИНИОН РАН, профессор ГУ-ВШЭ

Игрицкий Юрий Иванович – кандидат исторических наук, заведующий Отделом Восточной Европы ИНИОН РАН, главный редактор журнала «Россия и современный мир»

Каменский Александр Борисович – доктор исторических наук, профессор, декан факультета истории ГУ-ВШЭ

Краус Тамаш – доктор исторических наук, профессор Будапештского университета им. Л. Этвёша

Лапкин Владимир Валентинович – ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН, первый заместитель главного редактора журнала «Полис»

Минц Михаил Михайлович – кандидат исторических наук, научный сотрудник Отдела истории ИНИОН РАН

Орлов Борис Сергеевич – доктор исторических наук, главный научный сотрудник ИНИОН РАН

Пивоваров Юрий Сергеевич – академик РАН, директор ИНИОН РАН

Стратиевский Дмитрий – магистр истории и политологии, сотрудник объединения «Kontakte-Контакты» (Германия)