Текст книги "Смерть поэта – Маскарад. Романтизированная биография"

Глава 11 В столице

А тем временем, пока наши герои приближались к месту службы и вдыхали воздух свободы и независимости, жизнь в столице шла своим чередом и не сильно отличалась от прежней.

Скучала, а скорее даже глубоко страдала Евдокия Ростопчина, которой как воздуха не хватало Мишеля, и она его повсюду искала, но нигде не находила, как ни старалась. И еще раз убеждалась, что не встретит его снова, что все ее старания напрасны.

Но Алекс не собиралась лить слезы напрасно, она решила действовать другим путем, и тут же отправилась на прием к императрице. У нее как всегда там было немало дел, но главное, самое важное, она хотела поговорить о Мишеле, с которым обошлись просто скверно, и виноваты в этом близкие ее величества. Она решила рассказать о последних днях Мишеля в Москве и о том, что там творили и ее бесценный муж и наследник.

Алекс не сомневалась, что императрица просто ничего не знала, иначе бы они не были так дерзки оба, потому что на самом деле она не так мало для них значит, как хотелось бы думать. И хотя поздно после драки махать кулаками, в том нет сомнения, но пусть знает и мучается.

Вместо чувства сострадания, у любимой фрейлины было только желание отомстить, они должны получить той же самой монетой за все, что творили с лучшим из поэтов, да и с Пушкиным тоже, а для чего, если не для этого она и была создана и теперь готова была на многое, очень многое, чтобы хоть что-то в этом мире изменить.

– О, Ваше величество, если бы вы только знали, как все печально, даже трагично. Это не только личная драма поэта, как принято считать, это будет большая трагедия для всех нас, мы слишком многое теряем, сначала Грибоедов в проклятой Персии, потом Пушкин и вот теперь Лермонтов, как их судьбы похожи.

Алекс замолчала, словно хотела разрыдаться, но это было обманом, на самом деле она тайком наблюдала за императрицей, мыслившей не так быстро, как ей того хотелось. Она с самого начала знала, что ей нужно было время для того, чтобы перевести с французского на родной язык и еще при этом подумать, что же она должна сказать в ответ, так, чтобы не гневить императора, и не заставить его поступать еще хуже, чем без такой беседы.

№№№№№

Императрица, кажется и не слышала ничего, но она очнулась внезапно:

– И что же такого случилось с господином Лермонтовым? -наконец спросила она, прикинув, кто и что ей рассказывал о днях перед его отбытием на службу.

– Нам довелось с ним не мало общаться. Он знает, что будет убит, но просил: пожелайте мне счастья и легкого ранения, это лучшее, что можно сейчас пожелать.

Слова, произнесенные поэтом, она передала в точности, память у нее оставалась отменной, особенно если запомнить надо было что-то важное, и потом не раз цитировать.

– Ну возможно, все обойдется, говорят, сейчас там нет таких сильных сражений, как были недавно, а он ведь тогда уцелел.

– Поэт умирает в тот момент, когда ему больше не хочется жить и писать, Пушкину и на войну не надо было для этого отправляться, а Мишель так устал, что хочет только забыться и заснуть.

Императрица молчала, она теперь не ведала, что же должна сказать в ответ, но увидев, что достаточно напугала ее и отомстить больше не получится, она сменила гнев на милость, и заговорила о том, что будет, если всего этого не случится.

– Он мечтает о том, чтобы вернуться, поселиться в своих Тарханах – это его родовое поместье, и бабушка уже отписала его Мишелю, он может распорядиться им как вздумает. Но он хочет только заниматься творчеством и принести славу России. А это самое удобное место для того.

Последние слова заставили императрицу передернуть плечами, страшно даже представить себе, как он это сделает и сколько еще неприятностей возникнет именно из-за его творчества. А главное, что он не желает ничего для нее сделать, так о каком творчестве, о какой славе он говорит? Интересно, какая такая Россия у него есть, если император для него чуть ли не первый враг, и живет и творит он явно без царя в голове, как говорят русские.

№№№№№№№

Алекс примерно понимала, о чем думает в эти минуты императрица, потом и волновалась снова

– Он обойдет Пушкина во всем, если останется жив. Уж поверьте моему литературном вкусу, Ваше Величество.

– Но при этом он так мрачен, так жесток, – в тон ей отвечала императрица.

– Это было раньше, теперь он значительно мягче и благоразумнее, просто вам не довелось с ним поговорить, а я общалась с ним часто.

– Мне придется тебе поверить, дорогая, – благосклонно заявила императрица, разговор ее утомил и хотелось поскорее вернуться к привычным делам.

Но чтобы успокоить Алекс, разволновавшуюся не на шутку, так, словно это был ее любимый и единственны сын, она пообещала поговорить с императором и наследником – он должен быть снисходителен к поэту, ведь тот такой один, что-то о князе Петре и Баратынском совсем ничего не слышно, о Жуковском и говорить нечего, он слишком стар для того, чтобы заниматься творчеством, да в таким почтенном возрасте, что он вообще может написать?

№№№№№№№№

Евдокия, зная, где Алекс, что она там делает, ждала ее со странным нетерпением, ей хотелось знать все, что сказала Алекс, что ответила ей императрица. У ним тут же присоединилась и Мария, и Алекс порадовалась, что не нужно будет отправляться к бабушке и все ей пересказывать, Мария появилась как раз вовремя, она обо всем и поведает. Оптимизма и утешение рассказ ее не вызывал, но надежда все еще оставалась, а вдруг ей что-то удастся?

Глава 12 Графиня Эмилия

Наверное, Мишель даже не догадывался, что творилось теперь в салонах Петербурга. Но уж, что им точно, веселее без них там не стало, старички за игорными столами обсуждали как и куда им двигаться по литературному пути и что они еще могут сделать для многострадальной нашей литературы.

Об иных похождениях они уже не говорили, то ли потому, что хранили верность своим милым женам, то ли литература, которой отдано столько лет жизни волновала их и теперь значительно больше, чем чужие жены и молодые девицы, в общем настроение у них было печальное, иногда переходившее в уныние, чего никак нельзя было сказать о молодых людях, запертых в горах Кавказа. Что им еще оставалось, наделенным писательским и поэтическим даром? Только вспоминать о тех самых девицах. О развитии и путях литературы они подумают когда-нибудь потом, но не здесь и не сейчас.

А пока они говорили о графине Эмали.

Слушатели оживились, как только возникло имя графини и стали расспрашивать, как и что случилось.

– Какая это была страсть – она восхитительна, я просто потерял голову, – между тем говорил Мишель, и правда ли это было или вымысел, трудно сказать.

Наверное, даже спутники его хорошо понимали, что он так смело говорил об одной красавице, чтобы забыть о другой, о замужней тихой даме, к которой и приблизиться никак не смог. Но одна из них должна была заплатить за то, что не случилось с Варварой. И графиня вполне за это заплатила

«Нет не тебя так пылко я люблю» – напевает Монго, но Мишель не слышал его и кажется все, кто был при том разговоре, что графиня и на самом деле последняя любовь.

№№№№№№№№

Пока они не добрались до зоны военных действий, все было замечательно, красиво и тепло, вырвавшись из снежной зимы, герои пребывали почти в раю и в полной безопасности, и образ прекрасной графини витал над ними.

Мишелю приснился Пушкин, он был тут, рядом с нею, хотя нет, там была какая-то совсем другая дама, и когда он рассказал Монго о своем сне, тот тяжело вздохнул

Я не хотел давать тебе эту рукопись, но раз она тебе приснилась, то придется все равно, он махнул рукой, словно почувствовал себя обреченным.

А давать он не хотел потому, что это было слишком похоже на него самого, и глубоко ранило, потому что все это время, если Пушкин скучал, как и его герой, то Мишель глубоко страдал, а непонятно как это могло на нем отражаться.

Когда Монго прочел это повествование, попавшее к нему каким-то чудесным образом, он подумал:

– Да это ж про него, – и твердо решил не показывать Мишелю, но словно бы кто-то запретил ему это делать, и свиток оказался в его походном сундуке почти без вмешательства хозяина. Вот уж точно, чему быть, того не миновать.

Глава 13 Свитки «Чаровница. Южная ссылка»

И была южная ссылка, что мы знаем о ней, о том удивительном и трагическом времени, когда зарождалась драма, разрешившаяся на Черной речке 29 января 1837 года. Мы привыкли в его гибели винить французского офицера и его красавицу жену, императора в худшем случае и весь строй. Но если отвлечься от воспоминаний современников, где все туманно, и мало что понятно. Если посмотреть в тот самый 1824 год, когда он отправился в ссылку, что происходило там?

Женщины, будущие декабристы, генералы – герои 1812 года, люди, с которыми он сталкивался.

Трагедия начала писаться значительно раньше. И происходила она не только из-за той вольности и необузданности нрава поэта, не только из-за приверженности его бунтарским идеям, которые развенчал наш блестящий критик и сам бунтарь, но, прежде всего из-за нелюбви к нему общества. Из-за той настороженности, возникшей при его появлении, из-за тех скандалов, которые постоянно возникали, и задеты были и обманутые мужья. Список побед поэта известен, и составлен вроде бы им самим. И заключалась она в нелюбви тех блестящих красавиц, к которым он стремился.

Каролина Собаньская была только одной из них, но не единственной, почитайте мемуары Анны Олениной, тех дев света, к которым сватался поэт – и везде он получал отказ, из-за нестабильного финансового положения, причуд, из-за постоянных столкновений с властью благоразумные отцы не собирались отдавать ему своих дочерей. Что он должен был переживать в те минуты? Нам пытались показать отдельную ссору, сцену ревности и вероломство француза. Но это была целая вереница событий, длившаяся многие годы. Сколько дуэлей удалось предотвратить, да и с ним сколько раз останавливали его, но это было невозможно.

Он, как и Чацкий у Грибоедова, был отторгнут от общества, к которому стремился всей душой. На месте Дантеса мог оказаться любой, кто знал, что дерзкие, ядовитые оскорбления можно смыть только кровью.

№№№№№

Обвиняют поэтов, которые отвернулись от него в последние годы и уже не пытались его так пылко защищать, но ведь это было невозможно, это рано или поздно должно было завершиться все той же Черной речкой, пример лорда Байрона был для нашего гения страшно заразителен. Но больше всего страданий, конечно, доставляла нелюбовь тех красавиц, которые боялись его дикого нрава, непостоянства чувств, бесконечных измен, которые выдержать может только ангел небесный, каким и была юная Наталья Николаевна. Но если виновато все общество и только один человек прав, то трагедия неминуема.

Я убеждена в том, что все началось значительно раньше. И длилось годы и десятилетия.

Глава 14 Наука страсти нежной

И был древний Киев– мать городов русских, где поэт оказался не по своей воле, а потом Одесса, Молдавия. Если бы не эта императорская «милость», то он, вероятно, никогда не увидел бы этих солнечных и благословенных краев.

И везде, естественно его окружали женщины, милейшая Мария Раевская, глядя на него и оправдывая юного поэта, хотя он ни в каких оправданиях не нуждался, отмечала, что он считал своим долгом быть влюбленным в каждую хорошенькую женщину. Но если любить всех, то наверняка не любить никого.

А если в соседнем саду оказались две райские птички, дочери польского дворянина Ржевуцкого, младшей из которых Эвелине было только 17, старшая была старше самого поэта, но прелестна, очаровательна, и впечатление производила неизгладимое.

Каролина… Это оказалась страсть, увлекающая в бездну, которую посылает древний бог, немало не заботясь о том, кто оказался на его пути. Какое ему дело до людей. Если так вышло, и они встретились, то он не собирался с ними церемониться.

Он уже знал, что обе они были замужем, но кокетничали со всеми молодыми людьми, и что могло остановить его в те минуты. Муж младшей из них Эвелины пан Ганский, он поспешил на помощь, как только заметил, что поэт проявляет слишком большое внимание к его родственнице. Он говорил, что она холодна, бессердечна и жестока, и эта та отрава, от которой душа не избавится всю оставшуюся жизнь. Возможно, он и преследовал какие-то свои цели, но, в сущности, оказался совершенно прав.

Поэт слушал его, только слышал ли, если не вышло у старика растопить лед ее души, (он был уверен, что сам Ганский влюблен в Каролину, ее невозможно не любить) разве значило, что этого не сделает он? О том, что вместо души у красавицы может быть не лед, а камень, он не задумывался. И всегда знал, что сначала надо броситься в драку, а только потом смотреть, что из всего этого получится.

№№№№№№№

Он никогда не отступал, не собирался этого делать и теперь, когда был так влюблен. Любовь порой выскакивает, как убийца из-за угла, – и тогда это именно так и было. Но если убийца так хорош собой, если от него невозможно оторвать глаз, то страх исчезает, и на миг человек оказывается на краю пропасти.

Ему в те смутные дни приснился сон – он видел прекрасную валькирию, которая спустилась на поле сражения, и шла, не касаясь земли над убитыми воинами. Они смотрела на тела и искала самого дерзкого и отважного из них. И во сне своем он почувствовал, что лежит смертельно раненный на том самом поле, не может пошевелиться и подняться, он был уверен, что она пришла именно за ним и его ищет.

Но прекрасная дева взглянула куда-то мимо и удалилась, даже не остановив на нем взгляда. Он знал, что это знак, предупреждение. Он должен был бежать от нее, пока еще не было слишком поздно, но сдвинуться с места поэт не мог никак. Он оправдывал свою медлительность тем, что остается подневольным созданием, возможно, она сама куда-то уедет.

Но нет, произошло другое, появился ее муж, старый и уродливый тип. Поэт взбесился не на шутку, представив себе, что это он обладает таким сокровищем, да по какому праву.

И тогда он придумал для себя иную роль, он должен был спасти красавицу от дракона. Это он станет ее Персеем, ее освободителем. И она если не полюбит его, то будет пылать благодарностью, и останется с ним навсегда. И он готов был жениться на ней и перейти в католическую веру, тогда он на все был готов.

Он хотел только одного – приблизиться к ней. Все обаяние, все красноречие, всю яростью свою проявлял при этом поэт, и в ответ получал только улыбку, которой она одаривала любого, любуясь собственной неотразимостью, и тем впечатлением, которое на них производила. Несколько слов были произнесены красавицей, так мало значили эти слова, и новый виток ожиданий и разочарований, терзал его пылкую душу.

Муки и страдания стали обычным состоянием его мятежной души. Он не мог и не хотел мириться с тем, что происходило в этом мире, на земле, где древнейшие князья вели неустанную борьбу за свое существование, они сметали со своего пути одних, и появлялись другие. А в любви, как и на войне все средства хороши.

Глава 15 Любовь Валькирии

Валькирия исчезла так же неожиданно, как и появилась, Каролина умчалась куда-то, соседний дом опустел, он слышал, как об этом говорил генерал жене своей, и понял, что умер.

Он знал, что не сможет без нее и дня прожить, она была так приветлива и ласкова накануне, потому что знала, что завтра уезжает, и даже словом не обмолвилась. Он представить себе не мог, что женщина, с которой он был так близок, могла быть такой жестокой. Прав был ее родственник, она бессердечна, но что теперь делать ему, вероломно брошенному. Любовь, ворвавшись в жизнь его, больше никуда не исчезала, она мучила и терзала его немилосердно. А разве не собирался он сам бежать от нее совсем недавно, она облегчила его задачу, и тьма пала на город Киев в тот же миг. И не взошло больше солнце, хотя все остальные его обитатели жили своей обычной жизнью, они даже не заметили исчезновения Каролины.

Он слышал, как в саду говорили очень тихо сестры Раевские, говорили о нем и о ней, решив, что его нет дома:

– Я не могла его предупредить, – оправдывалась Мария, – ведь она сама ему ничего не сказала, да и трудно представить, что он сделает. А теперь жаль его, но обошлось без скандала.

Они так говорили, он все слышал своими ушами и бесился оттого, что Мария ему не сказала, и радовался, что не сказала, потому что, он бросился бы к ней, все сметая на своем пути и обрушился бы на нее, не думая о последствиях, даже если она не захотела бы этого, он овладел бы ею насильно, так невыносимы были его чувства.

Я вас люблю, хоть я бешусь,

Хоть это труд и стыд напрасный.

Возможно, она почувствовала это, и решила предотвратить беду. Хотя возможно, что ей просто надоело уходить от него, объяснять, что она не влюблена в поэта, и начинать все сначала. Ведь он ничего не слушает и не слышит, и так далек от всего происходящего. Его страсть – это мания, одержимость, а как можно бороться с такими вещами?

Многое передумал за это время поэт, и все, казалось, не то и не так у него в те минуты. Но одно было ясно – его лишили жизни, вдохновения, ни о чем не мог и не хотел он больше думать.

№№№№№№

Она, вероятно, появилась в его мире для того, чтобы возникать и исчезать снова, когда судьба из древнего Киева (после небольшого скандала) привела его в Одессу, он встретил свою валькирию на балу у генерала – губернатора. Он видел, как настороженно тот взглянул на входную дверь в залу, когда все зашептались, и она там появилась.

– И эта здесь, – усмехнулась какая-то дама за его спиной.

– Если бы не Витте, ее бы не впустил этот гордец князь Михаил, – говорила другая.

И в тот момент, когда поэт узнал, что говорят они о Каролине, потому что появилась именно она (он ожидал увидеть кого угодно другого), таким нереальным казалось то, что происходило тут и сейчас.

И он устремился к ней, забыв обо всех бедах и терзаниях своих, он не мог и не хотел оставлять ее в покое. И хотя она только свысока взглянула на него, словно они вовсе не были знакомы, но он всем своим видом показывал, что отставать от нее не собирается.

Глава 16 Вторая встреча

Князь Михаил все это видел, он устремил взор на жену свою. Она внимательно на него смотрела. Оба они понимали, что раньше или позднее разразится скандал, если не в их доме, то в их городе, слишком много влиятельных людей было замешано во все его истории. Но он не чувствовал опасности и словно бы специально множил число своих врагов.

– Откуда она взялась, – спросил губернатор раздраженно у стоявшего рядом с ним помощника, – позаботьтесь о том, чтобы она отправилась куда вздумается. Он пусть еще побудет какое-то время, надо дать немного отдохнуть от него нашему дорогому императору.

Слуги верные бросились исполнять приказание. И хотя Каролина, возвышаясь над всеми, делала вид, что ничего не видит и не слышит, но все она прекрасно видела, и понимала. Знала она, что не стоит просить о милости у князя, он и без того ее едва терпел, но после того, когда она натолкнулась на поэта, и принес же его сюда черт, не стоило думать, что она тут задержится. Но в какой-то мере это ее даже радовало, снова пережить то, что она пережила в родном доме, и только потому, что милейшему генералу пришло в голову поселить у себя этого одержимого.

Она не отличалась примерным поведением, о ее романах и изменах ходили невероятные слухи, но как можно на глазах у всех демонстрировать все свои темные страсти. Она негодовала, кажется, совершенно искренне, хотя кого не согреет такая любовь, как эта, кому не льстит она. Но кто мог вообще когда-то понять эту женщину. Впрочем, думать о том, что она могла быть благосклонна к поэту не приходилось, даже если бы это чувство зародилось в ее каменной душе, (а она и сама этого не отрицала) то она выжгла бы его каленым железом, бросилась бы в пруд и стала русалкой, но не позволила бы ему позорить себя перед всем миром. Ведь с ним, как с дьяволом самим, никто и никогда сладить не сможет, а у нее не было никакого желания это делать.

№№№№№№№

Поэт едва дождался следующего вечера. Но ее не было в театре, не на балу у губернатора, поверить в то, что она могла уехать куда-то так поспешно, он не мог. И только таинственная улыбка княгини Воронцовой объяснила многое – продолжалась эта нелепая, эта дикая игра, в которой не могло быть победителей, и все побеждены. И тогда дикое коварство застряло в душе у него, он решил, что расшибется в лепешку, но соблазнит жену губернатора, но это завтра, пока у него на это не было никаких сил.

Разочарование, адская боль, и желание все крушить на своем пути – вот что испытывал в те минуты поэт, и виной всему была самая обольстительная в мире Каролина. Он так и не спросил о ней, ему никто ничего не сказал, и сколько ни старался поэт волочиться за другими, его ничто не спасало, и неудержимо тянуло только к Валькирии.

Он заметил еще одну особенность, которую поселила в душе его любовь, он потерял дар красноречия, и никак, как не старался, не мог выразить свои мысли и чувства. Она лишила его не только покоя, но и привычной, обычной реальности, вероятно, не задумывалась о том вовсе.

И снова во сне явилась Валькирия, на этот раз он старался к ней приблизиться, чтобы пригласить ее на танец, но она только хохотала, глядя на него, и отстранялась снова и снова, не желая видеть и слышать.

Он встретил ее на берегу моря, и возрадовался, что она не уехала так далеко, как он думал тогда. Она промелькнула как комета, но успела бросить что-то ласковое. И он застыл, окаменел на берегу. И вдруг поэт понял, что это не кончится никогда, она будет появляться и исчезать снова и снова. Это тот обманный маяк, от которого не избавиться человеку, и он летит на этот блеск, на этот притворный огонь, и возможно сгореть не сгорит, но уж точно и жив не останется.