Текст книги "Поваренная книга анархиста Подземелья"

– Я хочу увидеть, возможно ли пройти его и вернуться именно на «Кошмарном экспрессе». Если невозможно, у нас останется время, чтобы разработать ближайшую тактику. Было бы идеально устроиться вблизи колодца и просто убивать оставшееся время.

– А если окажется, что вернуться можно, мы вернёмся? – захотела уточнить Катя.

Я поднял руку, прося дать мне возможность прочитать только что пришедшее сообщение.

Элли: «Привет, Карл. Под нами что-то земля не ахти какая твёрдая. Это я тебя заранее оповещаю».

Карл: «Что случилось?»

Элли: «Мы убрали станцию двести семьдесят пять на кэмеловой[78]78
  Camel (верблюд – англ.) – оттенок бежевого цвета, приближающийся к песочному; естественный цвет верблюжьей шерсти.


[Закрыть] линии. Убили одну прошмандовку Кракарен. В общем, вычистили участок и вернулись на станцию, чтобы дожидаться поезда на двести семьдесят седьмую – это пересадочная станция. Поезд не пришёл. И мы застряли здесь. Наверное, пойдём пешком».

Имани: «По-моему, это дело рук Куан Че. У меня во „Входящих“ есть сообщения, что кто-то видел, как он готовил взрывы поездов. Он целит в машинистов, но в результате за трассах застревают все. Если он буде продолжать в этом же духе, встанет вся железнодорожная сеть».

Карл: «Двести семьдесят седьмая далеко от вас?»

Имани: «Далеко. Двести семьдесят шестая примерно в двадцати или тридцати милях. К тому времени, как мы туда доползём, все монстры там уже начнут преображаться и будут на путях. До двести семьдесят седьмой ещё тридцать миль».

Элли: «Вот поэтому мы двинемся через наркопортал обратно к двести семьдесят второй, а оттуда – ножками на двести семьдесят первую. Всё равно далеко, но не настолько. Всё равно придётся чесать по шпалам. Потому я вас и предупреждаю. Мы будем вне игры сутки, если не больше. На двести семьдесят первой есть пересадка в именованный поезд, и если Кобальтовая линия тоже парализована, мы будем вынуждены штурмовать его. Поезд называется „Эвисцератор“, то есть „Потрошитель“[79]79
  В компьютерных играх огромный двуручный цепной меч.


[Закрыть]».

Я несколько раз встречал это название в перечнях. Мысленно я назвал этого Куана ублюдком. Он должен был ведать, что творит. Грёбаный, грёбаный эгоист.

Карл: «Что за монстры на станции?»

Имани: «Горние фрагментаторы. Летучие газовые мешки. Их легко убивать, но они используют ядовитые облака. Нам они по силам. К тому же мы получим шанс посмотреть на роботов, о которых ты говорил».

Карл: «Понятно. Удачи вам. Дай-то бог вам найти тайный выход из той комнаты роботов. А мы попробуем провести „Кошмарный“ через портал. Берегитесь третьего рельса».

Элли: «Да ты сам знаешь. Убивайте, убивайте, убивайте!»

Я рассмеялся.

* * *

– А теперь расскажите мне о вашем новом вампирском навыке, – попросил я Катю, вгрызаясь в корн-дог[80]80
  Сосиска в тесте из кукурузной муки (кляре); почти всегда подаётся на палочке.


[Закрыть].

Эта зона безопасности была больше, чем все предыдущие, где мы были. Изолированный ресторанный дворик торгового центра, единственный работающий среди множества закрытых. «Хот-дог на палочке». Бопка щеголял в ещё более нелепой шляпе, чем те, которые полагались обслуживающему персоналу. Катю предложенное меню ошеломило. Она настояла на том, чтобы ей дали какое-нибудь рыбное блюдо из исландской кухни.

Пончика тоже потянуло на рыбу. Она выложила на стол осколок разбитого зеркала и старательно приводила себя в модный вид. Когда она подняла глаза на меня, я увидел, что защитные очки забавно подчёркивают её унылый вид.

– Это не просто вампир, это Вампир любви. Я выбирала из трёх вариантов и выбрала вот этот.

– Скажите честно, вы сначала прочитали описание?

– Конечно, Карл. Я всегда их читаю. К тому же как раз об этом мне рассказывал Мордекай.

Я успокоился.

– Вот и хорошо. Что же вам этот навык даёт?

– Он заставляет соперника, чей уровень равен моему или ниже, отдать мне сердце. Так там говорилось. Это значит, что если меня ранят, ущерб достанется противнику, а не мне.

– Так-так. – Тут я по-настоящему заинтересовался. – Как часто вы можете его применять? Долго оно действует?

– Действует, пока враг не умрёт. Активировать можно раз в два часа. А теперь простите, Карл. Мы скоро отправляемся на шоу, я должна поработать со своим обликом.

Я вздохнул. Зев говорила, что от нас потребуется только начитывать текст. Но я не считал, что было бы разумно привлекать Катино внимание к этому нюансу.

Я обратился к своим лутбоксам. Ящики боссов содержали типичные для боссов местности предметы. Лучшим из призов стал Свиток обновлений. До сих пор он хорошо служил мне, но стоило мне прибегнуть к нему, он давал всего лишь прибавлял три балла ловкости к тому, что приносила Рубаха из шкуры тролля, и ничего больше. Достойное обновление, особенно если учесть, что я предполагал вложить парочку свободных баллов в ловкость; достойное, но не блестящее.

Платиновый ящик Большого Папы содержал обыкновенную, немагическую зубную щётку в комплекте с маленьким, походного размера тюбиком зубной пасты. На тюбике был нарисован чёрный череп с надписью Carpe Diem[81]81
  Лови день (лат.). – Пользуйся днём, меньше всего веря грядущему. – Гораций. Оды. I, XI, 8. – Пер. С.В. Шервинского.


[Закрыть], выполненной, по-моему, шрифтом Comic Sans[82]82
  Шрифт, имитирующий написанные от руки буквы в комиксах.


[Закрыть].

Пользуйся Днём зубной пасты – пять применений.

Вам знакомо чувство, которое охватывает вас, когда вы входите в мир с мятно-чистым дыханием? С таким чувством вы готовы достойно встретить любую неожиданность, которая, может быть, обрушится на вас в этот день. Ваша уверенность в себе взлетела. Вы уже оседлали этот никчёмный мир.

Да, не эта штучка изменила вас. И всё же, если вы почистите зубы этой заколдованной пастой со вкусом вишни, на ближайшие 30 часов вам обеспечены следующие баффы:

+ утроенный ущерб для всех монстров боссов

или

+ четырёхкратный ущерб для всех монстров боссов провинции, страны и этажа.

Этот бафф можно применять только на территории зоны безопасности.

Приз совершенно фантастический, но толк от него будет только в том случае, если я буду знать точно, что мне в этот день предстоит встреча с боссом. Так как мне отпущено всего пять применений, я буду предельно экономным.

Я забросил пасту в инвентарь.

Проверка статистических пунктов. Шесть – к силе и три – к телосложению.

Мне было необходимо выспаться. Я поймал себя на том, что слишком много времени уделяю чату. Я давно нашёл коммерческое применение всем книжкам Луиса Ламура, хотя настолько пристрастился к чтению, что принимался читать даже несмотря на то, что уже через считаные минуты засыпал. И вот переключил свою привязанность с книг на чат. Теперь я замечал, когда в моей маленькой группе собеседников начинала крутиться общая тема. Поезда выходили из строя пугающими темпами. Накатывала растерянность, и она становилась заразной. У нас оставалось ещё почти шесть суток, но этого времени могло не хватить, ведь приходилось одолевать пешком не один десяток миль за день.

В моём мозгу зазвучал давний-давний совет Мордекая.

«Я хочу, чтобы он проник сквозь твой толстый череп. Ты не сможешь спасти всех».

Я не мог избавиться от ощущения, что проезд на поезде через портал будет предательством товарищей. Глупое ощущение, я понимал это. Люди разбрелись кто куда. Я даже не знал их. Я рассказал им, что надо делать, чтобы освободиться. Это всё, что было в моих силах. И на этом следовало остановиться.

А если не останавливаться? Не так давно я прочитал строчки, которые глубоко врезались в меня. Строчки из моей кулинарной книги. Их вписал некий обходчик по имени Йорк. Вписал в десятое издание. Он заполнил множество страниц философскими размышлениями, которые почти не доходили до моего сознания. И всё-таки одно рассуждение не выходило у меня из головы. Я не знал, полностью ли понял то, что хотел донести до читателя писавший, но написанное сбило меня с толку. Я подозревал, что эти слова были последними перед тем, как он погиб или потерял книгу.

«Читая слова, написанные до меня, я узнавал тех, кто пришёл раньше меня. И вас, читающих написанное мною, я знаю. Вы это я. Я говорю о каждом, кто найдёт эту книгу.

Я одиноким прожил всю жизнь. В улье и притом в одиночестве. В этом нет ничего плохого, теперь-то я знаю. Это нормально – иметь собственные мысли, собственный разум и не зависеть о того, что говорят вокруг. Нормально также жить в одиночестве и желать собрать в себе всю силу улья. В этом нет греха. И нет противоречия. Вот что старается внушить нам эта книга. Она предназначена для того, чтобы собрать в улей тех, чьи пути не пересекутся никогда, пересекутся лишь на сих страницах.

Но бывает так, что и этой книги мало. Иногда приходит желание чего-то большего. Ты хочешь быть частью других. Нет и в этом греха. Не грех – желать одиночества и при том разделять радости и силу собратий. А ещё важнее, что не грех желать принести защиту тем, кто в улье с тобой, хоть ты и не знаешь этих людей. Они твои, и их уводят от тебя. Есть мы или они. Есть утешение в том, чтобы умереть в поиске справедливости, и не имеет значения, великой будет смерть или малой».

Я не был уверен, что эти слова вполне убедили меня, но, закрывая глаза, отдался необходимости сделать что-то большее для тех, кто застрял среди рельсов.

А что сделать? Да х… его знает.

Глава 16

Когда я проснулся, меня поджидало сообщение от Элли и Имани.

Элли: «Здравствуй, огненная головушка. Не обманули тебя твои инстинкты. Есть потайной выход из комнаты роботов. Длинный туннель, ведущий вниз. Похоже, для того чтобы он открылся, нужно чтобы роботы проснулись. А роботы просыпаются тогда, когда у монстров начинается ломка. К счастью, нам не нужно избавляться от механической сволочи. Не верится, что вы двух из них взорвали. Сейчас мы идём по туннелю, чтобы узнать, куда он нас приведёт. Слышим звук поезда. Он далеко. До связи».

Имани: «Острожнее с монстрами: они становятся намного мощнее, когда проходят трансформацию».

Наши знакомые вошли в туннель всего минут десять назад, поэтому я пока не ожидал новых сообщений. И надеялся, что они совершат полезные открытия. Если этот потайной, подуровневый проход существует, то людям, застрявшим на путях, можно посоветовать искать ближайшие к ним комнаты роботов и цепляться за проходящие поезда.

– Карл! Знаешь, что я поняла? – взволнованно выкрикнула Пончик.

Я сел на кровати, зевнул, так как ещё не привык к ощущению такой полной свежести после всего двух часов сна.

– И что такое?

– Помнишь, мне когда-то прислали книгу заклинаний «Армия миньонов»? Она не позволяла мне читать её, потому что чтение стоило пятидесяти магических баллов.

– Помню, – сказал я.

Она получила эту книгу в ящике обманщика, ещё на первом этаже. Я занялся арифметической задачей. Изначальный интеллект Пончика был отнесён к сороковому уровню, затем она получила балл с ожерельем бабочки и три – с новой тиарой, так что теперь её интеллект составлял сорок четыре пункта. В общем, учитывая бафф Хороший отдых и бонус за душ, наша статистика выросла на двадцать процентов. Правда, этот результат не включал бонусов от брони и не учитывался в списке. Мордекай упоминал о стабильном баге, имевшем место на протяжении целого ряда сезонов. Тем не менее мы знали, что наши баффы активны: зафиксированный уровень интеллекта – это одно, а баллы заклинаний – реальность.

Подытоживая: с двадцатипроцентным баффом к изначальному интеллекту Пончика в сорок четыре пункта мы имеем пятьдесят два балла для заклинания.

– Насколько я понимаю, теперь у тебя есть возможность прочитать эту книжку?

– Ну да! Перед сном я думала, что ничего не получится из-за этого бага, а когда проснулась, то впомнила. И проверила.

– Так ты уже прочитала эту книжку? Мордекай говорил, что нам нужно обсудить это заклинание, как только ты наберёшь достаточно баллов.

– Ну конечно, Карл, я прочитала. Потому и заговорила об этом. Мордекая сейчас тут нет, а мы давай обсудим.

Я вздохнул.

– Хорошо. Только не пускай его в ход, пока не будешь знать точно, чего хочешь добиться. Помнишь, что Мордекай говорил? Для активирования требуется пять минут, и на это время ты застреваешь на месте.

Армия миньонов внешне простенькое заклинание, но его эффекты причудливы. Его можно было обратить против группы врагов, и тогда кто-то из них встанет на вашу сторону, превратится в боевого союзника. Мордекай считал это заклинание мощным, но только при определённых обстоятельствах. Практиковаться в го использовании было практически невозможно, так как редко складывались условия, подходящие для его применения.

Заклинание массовых чар требовало немыслимо долгих пяти минут для активации. На первом уровне его перезагрузка занимала пять часов. Первоначально оно действовало в зоне тридцати метров, хотя позже это пространство увеличилось – и значительно – благодаря Пончиковой харизме.

Действовало оно только на умных мобов. Это ограничение вкупе с пятиминутным периодом активации делали его почти бесполезным. На первом уровне заклинания после его активации возникала вероятность в два процента, что любой моб переметнётся к нам и обратит свои возможности против сотоварищей.

Все эти помехи ради двухпроцентного шанса на союзника? Мне такой метод казался никчёмным. Однако Мордекай настаивал, что это заклинание может оказаться превосходным. Что ж, я положился на его оценку.

– Мне не терпится его испытать, – не стала таиться Пончик.

– Мать твою, Пончик! – рявкнул я. – Не запускай его, пока я не скажу. Ты застынешь на месте на пять минут. Когда нам нельзя упускать хоть двухпроцентный шанс получить помощника, это означает, что мы убегаем, и пяти минут у нас нет.

– Карл, не будь пессимистом.

Мы решили отправиться в путь, не мешкая, хотя наши навыки ещё не перезагрузились после тренировок. Оставив личное пространство, мы зашли в ресторанный дворик, где я сцапал корн-дог, затем двинулись дальше.

– Стоп, – задержала меня Пончик, когда я собирался открыть дверь выхода на пересадочную станцию. – Там мобы. Целая толпа.

– Что? – Мой навык Портал на этой двери не сработал. На своей карте я ничего не видел. А монстрам не полагалось быть на станциях пересадок. – Они большие?

– С человека, – сказала Пончик. – Может, чуть меньше. Их там не один десяток. Шастают по всей станции. По-моему, они очень проворные.

– Вот так новость, – вздохнул я. Внутри зоны безопасности Пончиково заклинание Дыра не активировалось. Зато внутри мы сами были вне опасности. – Шаг назад! Посмотрим, что там нас ждёт.

Я открыл дверь, но наружу не вышел.

– Да что за чёрт…

Небольшая пересадочная станция визжала и пенилась; царил полный бедлам. И вдруг все звуки прекратились. Около сорока пар глаз обратились на меня.

– Парни, привет! – крикнул я.

Это были бабуины с обескураживающе человеческими лицами. Отдельные черты – глаза, носы, рты – казались несоразмерно маленькими на широких, мясистых физиономиях. В остальном их тела были совершенно обезьяньими. Я стал смотреть в упор на ближайшего из них. На нём была рваная футболка с изображением кобры. На голове – бейсболка козырьком назад. Ещё один был столь же изодранной рубахе с искажённым в крике лицом актёра Николаса Кейджа. У третьего на майке была надпись «Не сосать себя» со стрелой, направленной вниз. У всех до единого мобов над головами носились восклицательные знаки; такой странности я до сих пор не встречал. Что-то вроде обозначения баффа.

Бабабабуин. Уровень 17

Предупреждение: этот моб подвержен белой горячке второй стадии из трёх.

На второй стадии сила этого моба удваивается. Умные мобы утрачивают речь и рассудок. Они нападают на всякого, кто не находится в том же состоянии, в каком они.

(Я замечу, что именно в этом мобе можно не рассмотреть существенных отличий нормального от находящегося во власти белой горячки. Эти пацаны другие, и даже тогда, когда не страдают от абстинентного синдрома.)

Бабабабуин – король этого хаотического идиотизма. Этот взрывоопасный моб был создан путём скрещивания обычного земного бабуина с завсегдатаем вытрезвителя во Флориде. Без обмана! Я горжусь этим парнем. Эти деятели уничтожают почти всё там, куда мы их помещаем.

– Если это вторая стадия, какая тогда первая? – пробормотал я.

– Господи, да они все как фигуры Ботеро[83]83
  Ботеро Ангуло, Фернандо (р. 1932) – колумбийский художник и скульптор. Его стиль, для которого был придуман даже особый термин «ботеризм», характеризуется изображением людей в слишком большом, преувеличенном объёме.


[Закрыть], – поразилась Катя.

Несколько мобов пытались вломиться в витрину небольшого универсального магазина. Я видел панический взгляд человекоподобного владельца магазина с лицом крота за заколоченным окном. Монстры облевали и загадили всю платформу. Один из них неподвижно лежал на спине. Другой скрёб собственное лицо и одновременно совал своему товарищу сигарету с травкой, стараясь привести его в чувство. Только половина мобов передвигалась на двух ногах, остальные сновали на четвереньках. Время от времени они подпрыгивали, и тогда их красные зады сверкали в свете фонарей.

Разглядев меня как следует, они снова принялись визжать. Первый из них, тот, что с коброй на майке, ринулся на меня и врезался в зону безопасности. Зарычал, качнулся – крак! Телепортировался. Второй, за ним третий врубались в зону безопасности и телепортировались в момент удара. Кажется, они не замечали, что их соплеменникам не удавалось причинить нам ущерб, или же им было безразлично.

– Откуда они появились? – спросила Катя.

– Скорее всего, с пурпурной линии, – предположил я. – Вы сами сказали, что поезда оттуда перестали приходить. Вот не знаю, почему у них появился доступ на пересадочную станцию. Может, блокировка не годится против тех, кто в белочке. А может быть, дело в том, что они пришли, а не приехали.

Ещё три штуки один за другим ломались в дверной проём, вопили и исчезали. Бопка сзади начал призывать нас закрыть дверь.

– Подходите, – пригласил я монстров, сформировав рукавицу. – Нужно побить их, пока они все не телепортировались. Не позволим им прилипнуть к «Кошмарному».

Дверь паровоза я запер, но мобы могли подняться по передней решётке и влезть в кабину через разбитое окно. Одного я ударил кулаком по голове, когда он тыкался в дверь. Он рыкнул и опрокинулся на спину. Он был мёртв ещё до того, как ударился о землю. «Вот и хрен тебе», – подумал я. Мой обновлённый Мощный удар напрочь стёр ещё троих с лица земли.

К Кате вернулся облик невероятной шипастой Халкини. Размер она взяла себе самый большой, на какой только могла осмелиться и при этом проходить – с трудом – в большинство дверей. Пончик запрыгнула на спину Монго.

Я размял шею и зарядил в рукавицу Жахнем, бро. Рукавица зашипела, наполнившись энергией.

– Готовы, ребята? За работу!

Пончик выпустила в мёртвого Бабабабуина Второй шанс. По каким-то не поддающимся объяснению причинам эта тварь носила на голове цилиндр. И вот зомби-создание с рёвом вернулось к жизни принялось рвать на куски недавних собратьев, которые пытались залезть на борт «Кошмарного».

Кажется, ни один из них в паровоз не попал, все шныряли снаружи. Несколько штук свалились вниз, на рельсы, и растворились в темноте.

На вершине лестницы последний оставшийся Монго-На-Час прыгнул на визжащего моба. Пончик засветилась, приняв Зелье маны, и выпустила три лазерных луча в кучку мобов, столпившихся в конце платформы. Все они с воплями опрокинулись навзничь. Показатели их здоровья упали, но только на треть. Когда Пончик делила силу Магической ракеты на три или больше лучей, их действенность ослабевала.

Я отпустил рукавицу и сформировал хиестру. Я ещё не использовал её на этом этаже, так как схватки в поездах предполагают близкое расстояние между противниками. Я вызвал себе в руку пару Бьющих шаров и зарядил ими свою изогнутую метательную машину. Развернулся, и металлический шар, словно ракета, устремился вдоль длинной платформы и ударил одного из приходящих в себя Бабабабуинов в шею. Послышался явственный треск.

– У, блин.

Я-то целился между глаз.

Моё оружие представляло собой всего лишь набор шаров, сделанных из металлолома дварфовского робота, но я провёл немало времени у инженерного стола и изготовил несколько сотен таких. Они были разных размеров, но в итоге я остановился на размере бейсбольного мяча[84]84
  Диаметр бейсбольного мяча – от 7,3 до 7,6 см (от 2 7/8 до 3 дюймов).


[Закрыть]. Система автоматически назвала их Бьющим шарами, но относилось это название только к тем из них, которые я сделал в названном размере. Я подумывал также о некоторых модификациях, в частности, о шарах с шипами, но пока не имел случая реализовать эти замыслы.

Монго с Пончиком на спине прыгнул на мостик к паровой машине и врезался в ещё одного моба. Пончик зашипела, спрыгнула с динозавра, опустилась на платформу, оттолкнулась и приземлилась на моём плече. Катя тем временем заключила в медвежьи объятия другого бабуина, который ринулся на неё. Её глаза были плотно зажмурены. Я видел, что она охвачена ужасом, но как-никак боролась изо всех сил.

Монстры эти обладали исключительной силой, двигались быстро, при этом их скорость не была характеристикой каких-то отдельных движений. Этот бафф – или дебаф, смотря с какой позиции его оценивать – действовал аналогично фенциклидину[85]85
  Синтетический препарат, применявшийся для внутривенного наркоза. Впоследствии отнесён к наркотикам и запрещён (1971).


[Закрыть]. Я помедлил, чтобы увидеть в подробностях, как Катя расправится со своим противником. На миг показалось, что моб сумеет преодолеть её хватку. Но корпус Кати дёрнулся в сторону, изогнулся под неестественным углом и увлёк Бабабабуина с собой. Его тело издало треск и перестало шевелиться. Пропитанная кровью бейсболка свалилась с его головы. С удовлетворением я переключился на другой конец платформы, где поднимались с земли два оставшихся в живых оглушённых моба. Я швырнул в них два Бьющих шара и убил обоих.

Через минуту битва была окончена. Монго присоединился к нам и издал торжествующий пронзительный крик.

– Я думаю, тебе стоит потренироваться в верховом бое, – сказал я Пончику.

Если бы она была всадником человеческих габаритов, то стукнулась бы макушкой о потолок, когда Монго запрыгнул на паровоз сверху.

Катя смотрела на свои окровавленные ладони и тяжело дышала. Её лицо приняло необычное выражение, которое я не мог истолковать.

– Вы в порядке? – поинтересовался я у неё.

– Он сильно ударил меня, – призналась она. – То есть со страшной силой, я хочу сказать. Но, думаю, я сообразила, каким образом могу передвигать металлические части внутри моего тела. Пока я делаю это слишком медленно, хотя, кажется, сделала ему больнее, чем он мне. Я думаю… Я думаю, я смогу сделать мобильные шипы, чтобы монстры накалывались на них, когда протянут ко мне руки. Когда я стараюсь управляться с металлом во мне быстро, у меня возникает чувство, что я сама себе ломаю кости. Трудно выразить словами.

– Они ещё остались в центральной зоне, – проинформировала нас Пончик.

Я трусцой побежал к дальнему концу, где лежала мёртвая троица, чтобы присоединить трупы к добыче. Пока ни у одного из убитых монстров не находилось ничего ценного, кроме горстки золотых монет.

– Они продолжают подтягиваться. Некоторые и на путях. На пути «Кошмарного» – тоже. Не знаю, куда они намерены податься.

– Давайте выбираться отсюда, – предложил я, закончив возню с телами. Я забрал их кепки, но не майки, которые стащил с них физически. Разумеется, несколько тел я тоже оприходовал. – Что-то подсказывает мне, что в будущем нам ещё встретятся мобы такого типа.

– Вот и ещё один, – сказал я, когда мы уже трюхали по рельсам. – Далёконько он забрался.

В следующую секунду метельник паровоза с едва слышным стуком столкнул лежавшего на рельсах Бабабабуина вбок, и тот оказался зажат между поездом и стеной туннеля, как лист бумаги в измельчителе.

Как я и предполагал, в моём устройстве приёма сообщений скопилась гора известий о встречах обходчиков с мобами в белой горячке. И у всех вторая стадия. Неизвестно по какой причине, как только им делалось плохо, вокзалы утрачивали статус зон безопасности.

Сведений от Элли и Имани пока не поступало. Баутиста должен был вот-вот прибыть на станцию четыреста тридцать три, последнюю пересадочную. Она называлась «Станция Терминус».

Теперь, когда мне была лучше знакома система управления паровозом, мы доехали до ближайшей станции пересадки меньше чем за двадцать минут. Кате пришлось удалить всю свою дополнительную массу, чтобы поместиться в кабине. В последнюю очередь мы разместили Монго. У меня имелся ключ от непосредственно следовавшего за паровозом пассажирского вагона, но этот вагон был заполнен слизью каких-то неизвестных мобов, которые погибли при взрыве поезда. Поэтому мы сочли за благо тесниться в кабине.

Зачинщица оставалась в котле и вообще не показывалась наружу. Я решил, что это к лучшему. Чем меньше мои спутники будут знать о её природе, тем лучше.

Я подвёл поезд к платформе, непосредственно предшествовавшей «Ремонтной станции». Хотел убедиться, что массивный портал являл собой именно то, что о нём сообщалось. Я сошёл с паровоза и приблизился к порталу вплотную, чтобы осмотреть его. Описание было, по существу, идентичным описаниям порталов, которые вели в бездну – при одном отличии.

Тип: сквозной двусторонний портал. Для транспортировки и для обладателей ключей.

Можно пройти через этот портал? Да*

Предупреждение: вы должны иметь в вашем инвентаре или вне его, в зависимости от типа, транспортируемые объекты и (или) ключ. Совместимые ключи должны быть отмечены в вашем инвентаре.

Среда на другой стороне: Совместимая.

Визуальный анализ? Да/Нет.

Предыдущее описание представляло «односторонний портал». Я рассматривал это сооружение, стараясь разгадать, что скрывается за определением «сквозной двусторонний портал», когда с другой стороны прохода до меня донеслось громкое клацанье. Я отступил в сторону, чтобы увидеть порог с более удобного угла, и вдруг понял, что рельсы действительно идут через неприветливый портал. Передо мной лежало нечто напоминающее корневую систему дерева: от главного пути отходят десятки других. «Клац-клац-клац», которое я услышал, исходил от переводимых стрелок. Кто-то управлял ими с другой стороны портала. И они переводились в ту самую минуту, когда я стоял там, а это означало…

Я отскочил, и через портал с грохотом проехал паровоз – на большей скорости, чем я мог ожидать. Он был почти копией паровоза «Кошмарного», но окрашен в красный цвет. Он тянул только шесть вагонов плюс кабуз. Колёса паровоза громко стучали, когда махина перестраивалась с главного пути на другой, затем на третий. В конце концов она растворилась в одном из многочисленных туннелей.

Я пятился, тараща глаза на табличку «Вспомогательные пути. Предупреждение». Рельсы представлял собой длинный путь, вливающийся в корневую систему. Следовательно, при желании можно было съехать на другой путь, не минуя портал. Впрочем, раз пункт управления стрелками находился по другую сторону портала, мы были приговорены к тому пути, на который вышел последний поезд. Иначе говоря, оказались бы на том пути, на котором находился поезд с красным локомотивом.

Путь, обозначенный табличкой «Переработка», вёл в бездну. Значит, у нас не было выбора: только ремонтная станция.

Я сделал скриншот портала. На нём отразилось всё то же обширное локомотивное депо, где всё так же суетилась толпа зомби. Я вгляделся в того из них, кто был ближе всех ко мне. На картинку не выводились его свойства, но я определил его как обращённого в зомби Корнета, одного из кроликовидных монстров, владеющих мастерством слуховой атаки. Лишённый шкуры монстр был покрыт язвами, из которых выглядывали голые кости, как будто поселившиеся внутри тела черви прогрызли в нём дыры. Это зрелище напомнило мне о червях-паразитах, кишевших в цирке Гримальди. Меня передёрнуло.

Я вернулся к паровозу и нашёл в кабине свою знакомую Зачинщицу. Высунув голову из-за своей дверцы, она болтала с Пончиком и Катей.

– Я тоже мама, – сообщала ей Пончик, когда я входил. – Моего мальчика зовут Монго.

– Это хорошее имя, – одобрила демоница. – На сегодняшний день у меня двое детей. Мы не даём имена нашим маленьким, пока они не предстанут перед алтарём. А ты что скажешь? – обратилась она к Кате, которая отступила в заднюю часть кабины, чтобы быть подальше от жара.

– Детей нет, – сказала она. – Я собиралась взять приёмного, но пришельцы уничтожили мою планету.

– Ох, моя милая, это очень, должно быть, тяжело. – В голосе Зачинщицы мне послышалось неподдельное сочувствие. Тут она увидела меня и сморщилась, как будто от боли. Как если бы рожала нового ребёнка. – Мы уезжаем отсюда?

– Возвращаемся на станцию, – ответил я. – Ты, наверное, не знаешь, будет ли нам позволено вывезти паровоз из депо?

– Не знаю. Обычно мы ездим по кругу целыми днями напролёт. Ты уж постарайся не взорвать поезд, хорошо? У меня двое маленьких, о них надо заботиться.

– Приложу все силы, – пообещал я.