Текст книги "Поваренная книга анархиста Подземелья"

– Пожалуйста, – тянул Левий Седьмой, хотя было уже поздно. – Задняя дверь открывается только тогда, когда в поезде обходчики. Когда они добираются до меня, это так больно!

Поезд тронулся. Я успокаивался по мере того, как он набирал ход. На моём интерфейсе появился хронометр.

До следующей остановки 19 минут.

– Что за той дверью? – спросил я Левия, хотя преотлично знал, что там.

Новый квест! Левий в вашем меню!

Пройдите квест или провалите его. Провал влечёт последствия.

Не допустите, чтобы Левия Седьмого сожрали Мясоносные. Этот квест продолжается столько времени, сколько вы находитесь в поезде.

Награда: вы получаете серебряный квестовый ящик.

Провал: каждый обходчик, находящийся в поезде, превращается в Мясоносного.

Тут я понял, почему мы не получали никакой информации от людей, ездивших по именованным маршрутам. Они умирали, когда садились в поезд.

Я приступил к действиям рывком.

– Помоги блокировать дверь! Быстро!

Я ринулся в сторону задних вагонов, выхватил из инвентаря трап с колодками для него. Теперь в моём распоряжении было несколько приспособлений для блокирования двери. Первое, которое я достал, оказалось чересчур велико. Тонкий, но тяжёлый металлический прут ударился в потолок, когда я доставал его. Я споткнулся, покачнулся, и прут с диким грохотом упал на пол вагона. Я потянул из инвентаря предмет другого размера – широкую плоскую металлическую чушку. Она была полдюйма толщиной, а весила, должно быть, фунтов восемьсот. Она предназначалась для поддержки трапов, но в этом поезде, похоже, между вагонами не было тамбуров.

– Боги, боги, они идут. Я чую их. Не нужно опять. Они хотят мои кости, – причитал в носовой части локомотива Левий.

Я же сражался с металлической чушкой. Как это я до сих пор не приделал к этим штукам ручки!

– Он унесёт твою шкуру и мои кости! – стенал Левий. – Всё пропало! Боги отринули меня!

Катя подскочила ко мне и помогла перекрыть дверной проём металлической пластиной, которая с тяжёлым гулом ударилась о стену. Я расслышал и скрежет двери, открывавшейся по другую сторону блока.

– Нужно удержать эту дрянь на месте, – сказал я, наваливаясь всей тяжестью тела на пластину.

Катя поддержала мои усилия: выставила плечо и прибавила объёма своим ногам, превратив себя в нечто подобное распорке.

– Карл, их здесь сотни! – крикнула Пончик, подбегая к нам. – Только что возникли на карте. Заполнили весь вагон.

– Они ворвутся. Они всегда врываются, – не успокаивался Левий. – Это конец. О боги, это конец!

– Заткнись ты наконец на хрен! – гаркнул я.

Тоц. Тоц-тоц.

Звуки были такие, как если бы мокрая тряпка колотилась внутри кастрюли. В них не слышалось силы. Пока что.

– Дверь третьего вагона открылась! – прокричала Пончик. – Карл, тут что-то другое. Оно больше.

Шварк!

Теперь я почувствовал. Почувствовал, как нечто очень мощное и колдовское ударилось о барьер. Я приготовил своё заклинание Сияющей брони.

– Что у тебя там ещё? – крикнул я, обращаясь через плечо к Левию.

– Боевой маг! – ответил мне машинист. – О боги, он идёт сюда!

Хвап!

Новое заклинание ударило в барьер и отбросило нас назад. Мы с Катей установили металлическую пластину на прежнее место, но до того о её края ударилась по меньшей дюжина ошмётков розовой, зелёной, коричневой плоти. Мы с силой стукнули по пластине, и из щелей в стены полетели кожистые обрывки каких-то тел; мне пришли на ум морские скаты.

Наконец и на моей миникарте появились точки, сотни точек, и все они сгрудились у двери.

Я посмотрел на ближайший ко мне шмат органики, приклеившийся к потолку прямо над моей головой. Кусок кожи размером не больше трёх квадратных дюймов, коричневый и покрытый волосами, раскачивался как заведённый.

Миньон Боевого мага-расчленителя – Орк болотный Мясоносный. Уровень 10

Хо-хо, класс ведь, верно? Он хочет вас обнять.

Прижимая плечом металл к дверному проёму, я дотянулся правой рукой до этого куска и сжал его. Дёрнул и оторвал от потолка с такой лёгкостью, как будто это был кусок обёрточной ленты. Никакого звука при этом не было. Из места разрыва потекла кровь. Я не имел представления, испытывает ли боль основная часть организма. Пальцы горели.

Я отбросил вялую, как вата, плоть и надавил на неё ногой. Кожа, на ощупь не отличимая от пластика, оказалась ещё и едкой.

Металлическая пластина в проёме опять качнулась, но теперь мы были готовы к обороне. И всё-таки ещё сколько-то кусков плоти зацепилось за края. Я почувствовал сильное давление и напряг ноги.

– Пончик, Монго, счищайте мясо с краёв! Прикасайтесь только с той стороны, где кожа!

Мне не пришлось призывать их дважды. Пончик прыгнула на моё плечо, тут же прыгнула ещё раз и принялась скрести когтями край барьера в том месте, где металл соприкасался со стеной. Она отдирала плоть с таким усердием, что её когти оставляли глубокие царапины на самой стене. Когда когти рвали куски плоти, органическая материя извивалась, словно от боли, и испускала запах крови. С другой стороны Монго драл стену ногами. Прыгал на неё, толкал и всё-таки отрывал от неё целые листы кожи. Давление наших противников на дверь ослабло.

Я услышал, что за ней кто-то яростно застонал. Красные точки стали пропадать одна за другой. На карте появился новый персонаж. Он без колебаний приблизился к листу металла. Я ощутил, как он прислонился к барьеру. Резко толкнул перегородку, будто испытывая нас на стойкость. Он был силён, но мы – сильнее, тем более что мы были едины в своих усилиях.

Двенадцать минут, и отсчёт продолжался.

– В самом деле думаете, что я не получу вашу шкуру? – прогудел голос из-за импровизированного барьера. Я вообразил врага, прижавшегося лбом к металлу. – Твои друганы уже были в этом поезде. Шесть раз, как есть. Одна группа была куда больше, чем твоя сегодня. Тоже пытались блокировать дверь. А такая хорошая кожа оказалась! Иди же сюда. Открой. Присоединяйся к нам. Больно будет всего секунду.

Я страшно пожалел, что мне уже пришлось использовать Защитную оболочку. Если мы выберемся в этот раз, то ни за что не окажемся снова в этом поезде кошмара раньше, чем она восстановится.

Металлическая заслонка загрохотала. Это было не заклинание, просто существо за ней двинуло по ней ручищами.

Пончик: «СЮРПРИЗ ОДИН? СЮРПРИЗ ДВА?»

– Что за скот этот маг? – крикнул я, обращаясь к Левию, который не переставал хныкать.

– Это боевой маг!

– Нахрен мне боевой маг? Какой он расы?

По другую сторону барьера захохотал Боевой маг-расчленитель.

– Боевые маги и есть боевые маги. Этот на эльфа похож, – отозвался Левий.

Я почувствовал, как две ладони шлёпнули по барьеру.

– Я не эльф, придурок. Мне нужно ещё восемь воплощений, тогда ты сам узнаешь, Левий. Ты узнаешь тогда, кто мы такие! Ещё восемь воплощений. Ещё семь, как расправлюсь с этими быдлами.

– Подальше от меня, расчленитель моржовых хренов! Ты мне больше не повелитель! – прокричал Левий.

Из-за загородки послышался странный хруст. Он нацеливает заклинание. Большое. Надо торопиться.

Карл: «Переходим к сюрпризу номер три».

Катя: «Мы его ещё не тренировали».

Карл: «Это не из тех приёмов, которые возможно тренировать».

– По знаку «три», – шепнул я, указывая точку на металлической плоскости. И, повысив голос: – Эй, расчленитель! Хочу открыть тебе тайну!

– Нет у нас времени на твои тайны, обходун ты тупой! Это я тебе тайну открою.

– Валяй, – ответил я и поднял один палец.

– Когда я сшибу эту железку, то зашлю к вам своих миньонов, и один из них воспроизведёт Левия. А вот тебя они не побеспокоят. Я сделаю так, что они дадут тебе существовать.

– Продолжай, – сказал я и поднял второй палец.

– А потом я выпущу такое заклинание, что оно сдерёт и с тебя шкуру, и с друганов твоих. Но я тебя не буду убивать. У меня есть ещё одно заклинание, оно оставит тебе жизнь, даже освежёванному. Тебе предстоит такой путь боли, какого не знал этот мир. Я намрен…

Я поднял третий палец.

В листе металла образовалась дыра. Со всей мыслимой быстротой я засунул туда руку, схватил не ожидавшую нападения эльфовидную тварь за длинные серебристые волосы и потянул. И как только я протащил его голову в отверстие, Пончик ударила его своим заклинанием.

Я отпустил пленника, и его изуродованная башка со всё ещё раскрытым ртом полетела на землю.

– А что это было, сука? Я что-то не уловил последнюю часть, – сказал я.

Глава 13

Время до крушения уровня: 7 дней 12 часов.

Лиловая линия. Станция 281.

Как только Расчленитель умер, все Мясоносные – отныне Отлучённые миньоны – ринулись роем. Мы продолжали удерживать дверь металлической пластиной, и противники были не в силах прорваться. Несколько секунд я видел косой крест, обозначавший тело Расчленителя. Он быстро исчез; вероятно, бывшие миньоны затоптали труп. Я не знал, требовался ли череп для успешного превращения Мясоносного в Симбионта, но как минимум один из них предпринял такую попытку.

На протяжении оставшейся части поездки Левий вопил почти беспрерывно:

– Вы это сделали! Боги мои, вы убили его! Сукины дети, вы это сделали!

– Не надо ему перевозбуждаться, – прошептала Пончик. – Я вижу в третьем вагоне ещё с десяток силуэтов; возможно, это тоже боевые маги.

– Вероятнее всего, это бывшие обходчики. Я думаю, он сколачивал армию. Он снимает с нас оболочки, а из наших костей делает скелеты для своих бойцов. Мне кажется, в нашем сюжете это такая дерьмовая глава, на которую нам некогда отвлекаться, – сказал я.

Поезд подъехал к станции, и я почувствовал, что дверь вагона номер два открылась сама по себе. Я поднял голову боевого мага и забросил её в свой инвентарь. Затем я подобрал две металлические чушки, и мы бросились вон ко всем чертям, пока дверь не закрылась.

Мы проводили взглядами удалявшийся поезд. Прежде чем он скрылся, Левий помахал нам.

Зев: «Привет, приятели!»

Пончик: «ПРИВЕТ ЗЕВ! ТЫ ВИДАЛА ЧТО МЫ СОТВОРИЛИ? МЫ ОТОРВАЛИ ЕМУ БАШКУ!»

Зев: «Да, славная работа. Карл, фанатам понравилась та фраза, которой вы закончили. Они хотят, чтобы вы почаще её повторяли. Только не переборщите, а то зрителям станет боязно».

Я вздохнул.

Карл: «Зев, что мы можем для вас сделать?»

Зев: «Я хотела, чтобы вы знали: я включила вас двоих в программу шоу, которое будет через два дня».

Пончик: «КАК ЭТО ДВОИХ? А МОНГО И КАТЯ КАК ЖЕ?»

Зев: «Катя остаётся в Подземелье. Монго оправляется в клетку».

Карл: «Что это за шоу?»

Зев: «Оно суховато по сравнению с теми, к которым вы привыкли, но я уверена, вы сумеете его приперчить. Эта программа называется „Планета прекрасная“. Она в этом сезоне популярна как никогда. Это скорее не интервью, а рассказ. Вы отправляетесь в дикторскую кабину и читаете подготовленный текст. Это программа новостей планеты текущего сезона. Публика без ума от культуры Земли, и вы будете представлять какой-то её пласт».

Карл: «Как мы „сумеем его приперчить“ приперчить, читая подготовленный текст? К тому же я отказываюсь читать пропагандистскую хрень против Земли. Категорически».

Пончик: «О ЧЁМ МЫ ДОЛЖНЫ ГОВОРИТЬ?»

Зев: «Ну… Я не знаю. По поводу тематики я ещё свяжусь с вами».

Карл: «Зев, вы просто беспардонно лжёте. О чём будет наш пласт?»

Зев: «О конкурсах красоты. И о выставках животных».

Пончик ахнула так, что мы все услышали.

Пончик: «МЫ В ДЕЛЕ! ЖДУ НЕ ДОЖДУСЬ».

Я был готов протестовать, но тут же понял: это будет райский отдых по сравнению с тем, что происходило раньше, когда мы появлялись на шоу. Да что может случиться страшного в дикторской кабине?

Карл: «Договорились. Мы согласны. Но я не буду читать текст, если в нём будет враньё».

Пончик: «ЙЕЙ!»

Зев: «Йей!»

* * *

Мы решили, что заберёмся в этот Кошмарный только после восстановления Защитной оболочки. Это большой поезд, длинный, и лучше всего очистить его от мобов при помощи моего метода оболочки и не рисковать перед встречей с какой бы то ни было неизвестностью.

Мы остались на станции двести восемьдесят один, за две станции до той пересадки, где можно будет попасть в Кошмарный. Следовательно, у нас была возможность посетить клуб «Десперадо» после итогового новостного телевыпуска. Затем мы выспимся, потренируемся и – возвратимся в мир.

После краткого визита в туалет я вернулся в зону безопасности, которая угнездилась внутри целиком стеклянного магазина «Пончики и кофе»[65]65
  CO Donuts & Coffee – индонезийская сеть закусочных.


[Закрыть]. Бопка по имени Нодд, который там заправлял, был моложе тех, что встречали нас обычно.

– Привет, – обратился я к Нодду. – Мне бы чёрного кофе. И ещё я хотел бы меню для ремесленного стола.

– Конечно, – отозвался он и вывел для меня меню.

Оно состояло из длинного перечня таблиц, большинство из которых показались мне бесполезными. Большинство из них стоили двадцать пять тысяч золотых или вроде того. И там было всё, от общего Стола ремесленника до сверхспецифической Ремонтной станции пчеловода. Я долго изучал список, пока не отыскал то, что мне было нужно, и передал Защитнику Бопка один из двух своих бесплатных купонов.

– Беру вот это. – Придвинул к нему ещё два купона на обновление. Хотя и сомневался, правильный ли ход я делаю. – И я хотел бы поднять Стол сапёра до третьего уровня.

Моя книга подтвердила то, о чём я уже догадывался. Пока я использовал инженерный стол для создания любых видов брони, эта бронебелиберда оставалась малопригодной для защиты, для применения по назначению. Я мог преобразить что-нибудь в шлем, мог нахлобучить его себе на голову, но система не признавала его шлемом. Это не имело большого значения для большинства обходчиков. Но только не для Кати и её расы. То, что Катя могла носить, не увеличивало её массу.

Однако если я создавал предмет и придавал ему форму на инженерном столе, описание этого предмета менялось. И мне оставалось только вызывать таблицу своей новой Мастерской оружейника, выбирать предметы и затем находить в списке их предназначение. Когда я сделал свой первый образец шлема, в списке нашёлся единственный вариант для него: Фиговый шлем. Зато сейчас он значился в списке как шлем, к тому же он приспосабливал (слегка) свой размер для моей головы или Катиной. Но самое важное – когда Катя надевала его, он увеличивал её массу.

Я пока не мог добавлять чары или использовать в качестве сырья бóльшую часть металлов, но это не было великой проблемой. Я мог изготавливать из металлолома и кожи простые предметы, с тем чтобы затем мы могли продавать их.

Когда я читал свою книгу, мой глаз зацепился за один фрагмент в главе об изготовлении бомб.

«(Комментарий обходчика Розетты, изд. 9-е.)

Сотоварищи мои, ведомы вам сумы высокого сумасшествия, грузы безумия бронзового уровня и тяготы больших урожаев? Они не так бесполезны, как кажутся стороннему глазу. Ведь они нет-нет да и падают в ямы быстрого распада и взрываются, они страшно опасны, если, конечно, не покоятся в ваших инвентарях. Но через пятнадцать секунд ожидания после избавления от них их уже почти невозможно использовать, так как они могли взрываться (и взорвались уже) в те пятнадцать секунд. Я обнаружила выход. Если вы сумеете найти или сотворить пригодный для ношения рюкзак, ваши грузы не утратят стабильность, пока рюкзак будет на вас и он будет прилажен к вам. Сказанное справедливо и для прочих участников вашей партии, если вы передадите им взрывчатку для использования. Пользуйтесь с осторожностью.

(Комментарий обходчика Аллистера. изд. 13-е.)

Нет больше пятнадцатисекундного ожидания перед извлечением предметов из инвентаря, так что данный комментарий по большей части чушь. Могу подтвердить: рюкзаки и сейчас поддерживают стабильность. Однако же они пригибают человека к земле и служат не так хорошо, как инвентари.

(Комментарий обходчика Форкита, изд. 20-е.)

Сейчас рюкзаки лишь замедляют распад, а не предотвращают. Узнал об этом благодаря тяжёлому случаю. Покойся с миром, моя сестричка. Молюсь, чтобы читающий эти слова сегодня в её честь убил врага. Это ведь всё, что можем сделать, разве не так? Звали её Баркит, она была всем, что у меня оставалось. Я не забыл утрату, но выдюжу».

Вся эта информация была ценной для меня. Но пока что я собирался воспользоваться только тем, что узнал про рюкзаки. У меня появилась идея. И я нацелился сделать рюкзак.

Работая, я раздумывал об обходчике Форките и его сестре. Он сделал приписку к двадцатому изданию и сделал её, насколько я мог определить, как минимум на одиннадцатом этаже. Он оставил во всей книге пространные комментарии, подтверждая или опровергая многие её утверждения. Он даже оставил инструкции о том, как вписывать дополнения, то есть о том, что было мне недоступно при использовании принципа блокнота.

Изначально Форкит принадлежал к расе ургайлов – маленьких крылатых существ, своего рода демонов. При выборе он сохранил свою расу. Его класс – Сапёр. У меня ещё не было времени прочитать его заметки в конце книги, но меня поразило как некто столь принципиально отличающийся от меня, столь чуждый мог быть в то же время столь мне близким. Есть в мире, рассудил я, воистину универсальные вещи.

Единственным, кто оставил больше записей, был Дракея, он сделал дополнения к двадцать второму изданию. Этот обходчик участвовал в последнем сезоне, проходившем под управлением наг. Во всей книге проявлялись его (или её) эмоциональность и многословие. Тем не менее, во всех записях, прямо-таки сочившихся абсолютной ненавистью к нагам и Синдикату, очень мало говорилось о самом обходчике. На страницах для записей в конце книги он оставил лишь краткий абзац.

«Уже горящий костёр легче поддерживать, чем погасить. Помните об этом. Долой змей. Долой крыс. Долой их всех. Когда-то они все сгорят, и хотя я не сомневаюсь, что к тому времени я буду уже давно мёртв, я буду смеяться. Я буду смеяться долго и искренне, и я буду поджидать их по другую строну завесы, где даже огромные просторы звёзд или времени не угасят мой гнев. Если вы читаете эти строчки, я молю вас присоединиться ко мне. Бок о бок мы осуществим нашу месть».

Эти слова, при всей их несдержанности, успокаивали. И я понял, насколько нуждался в успокоении.

Когда я внёс в главную комнату большой металлический короб и водрузил его на специально сконструированную мной подставку, Катя спросила:

– Что это?

Я показал ей укреплённые лямки из шкуры динго.

– Я просматривал список возможностей Мастерской оружейника и наткнулся на модель рюкзака.

Так и было дело. Я искал правдоподобный способ изобразить, что просто споткнулся об эту информацию.

– Рюкзак? Похоже на чересчур большую корзину для белья. Или на великанский колчан. Сверху не застёгивается.

– А вот и нет! Наденьте-ка, но не сдвигайте с подставки, чтобы он не растворился сразу, превратившись в вашу массу.

Она осмотрела рюкзак, и морщина между глаз сделалась глубже. Я не сумел удержаться от смеха. Система назвала эту вещь «Дебильно-уродливым рюкзаком с абсолютно бессмысленным дизайном только для слабоумных». Собственно, мне было всё равно, раз присутствовало слово «рюкзак».

Катя нерешительно просунула одну руку в лямку. У рюкзака имелись ещё дополнительные завязки на уровне талии. Она связала их и надела вторую лямку.

– Значит, вот что называется «обременительно», – вздохнула она.

– Я мог бы сделать его больше, намного больше, но мы же не знаем, в какой обстановке нам придётся драться. Эта штука широка лишь настолько, чтобы её можно было оборудовать в узком проходе вагона, – объяснил я. – Если нам суждено когда-нибудь снова оказаться в просторной местности, скажем, на улицах последнего этажа, то я уже знаю, как сделать что-то более вместительное.

Я достал из своего инвентаря длинный, похожий на стебель тростника металлический шест. Длиной он был примерно шесть футов, но я сделал несколько десятков таких шестов разной длины. Этот я опустил в корзину.

Наполняя рюкзак, я продолжал:

– Так вот, недавно я нашёл в логове одного босса шкаф с картотекой, и там было полно всякой всячины. И я узнал кое-что интересное о том, как действует инвентарь. – Металлические прутья громко звякали, когда я их укладывал в рюкзак. – Когда мы помещаем что-то в контейнер, а затем убираем контейнер в свой инвентарь, то потом можем доставать пустой контейнер или контейнер вместе с содержимым. Можем даже выбирать что-то определённое.

– Карл… – начала было Катя и умолкла.

Я продолжал укладывать тяжёлые металлические палки в рюкзак. При этом я бросал тревожные взгляды на подставку, но она и не собиралась подводить. Лямки не выдержали бы и четверти веса, но если усвоенный мной принцип действительно работал, прочность лямок не играла роли. Они были нужны только для того, чтобы система признала моё изделие рюкзаком. Тем не менее я не был уверен как в них, так и в том, что Катя удержится на ногах, когда я уберу подставку. По совету Мордекая она вложила бóльшую часть своих баллов в силу, и сейчас, после всех усовершенствований, показатель её силы составлял сорок девять. Мордекай планировал, что она будет подводить свою силу к максимуму как можно быстрее, а когда она достигнет пятидесяти, остальное она вложит в телосложение, пока её не укреплённая чарами основа не превысит уровня сто. С некоторой досадой я отметил, что она добавляла сколько-то пунктов и в харизму. По-видимому, на это её подвигли советы Пончика и Зев быть интереснее. Мне следовало бы поговорить с ней на эту тему, но не с места в карьер.

Я взял пучок прутьев покороче и тоже уложил их. Следом я всыпал в свободное пространство «Дебильно-уродливого рюкзака слабоумных» горсть шариков, младших братьев тех шаров, которые использовал для свой хиестры. Закончив с укладкой рюкзака, я отошёл на шаг, чтобы оценить результат. Катя смотрела на меня с беспомощным видом, ведь теперь над её плечами возвышался рюкзак, из которого торчали металлические прутья разной длины; всё это делало её похожей на перегруженного осла.

– Если вы уберёте подпорку из-под моего рюкзака, он перетянет меня назад, и я упаду, – пожаловалась она. – Я теперь сильная, но не настолько же. А если я вберу его в себя, то моя масса увеличится на его массу, но без массы всех вещей, которые вы туда положили.

– Вы в этом уверены? А вот я не сомневаюсь, что здесь вы ошибаетесь.

Я заблаговременно провёл кое-какие эксперименты и пришёл к тому, что сотворил открытый рюкзак, куда попадали предметы, которые я убирал в свой собственный инвентарь. Мне всё-таки пришлось снабдить рюкзак лёгким клапаном, благодаря чему примерно три пятых массы содержимого оставались внутри рюкзака и не высовывались наружу.

Катины глаза округлились.

– Хорошо, но я не смогу втянуть его, пока он на подпорке. А когда вы уберёте подпорку, или лопнут лямки, или сломаются мои плечи.

– Да вы сильнее, чем сами думаете. И конструкция не предполагает, что груз повиснет на лямках. Мы поступаем так. Рюкзак оказывается на вас, вы переформируете себя так, что у вас появляются четыре ноги, а в нижней части спины появляется полочка, груз подталкивает вас назад, а полочка делает его легче, – пояснил я и набросал грубую схему на обороте абонемента тренажёрного зала.

Катя побледнела, но приступила к перекраиванию своего тела, не возразив ни словом.

В комнату вошла Пончик (она в тренажёрном зале обучала себя езде на Монго) и замерла, увидев нас.

– Карл, что ты вытворяешь с Катей?

Катя охнула – задняя часть её туловища заметно увеличилась.

– Теперь подставка чересчур высокая, – простонала она; с появлением двух дополнительных её рост уменьшился.

Я кивнул.

– Сейчас я это исправлю. А вы продолжайте. Сделайте спину плоской. А о её новой части думайте как о полке. Её не нужно делать такой длинной. Отведите ноги подальше назад. Помните: они у вас должны быть цельнометаллическими. Да, вот так.

– Боже мой, – вздохнула она.

Я наблюдал за её трансформациями. Её руки исчезли, и образовалась третья пара ног; всего их теперь было шесть. Её одежда растворялась в её массе по мере того, как утолщалась спина, на которой росла полка для рюкзака. Когда я убрал подставку, наплечные лямки натянулись.

– Ноги не действуют, – пожаловалась она.

Шесть её ног запутались, и корпус опустился. Теперь она походила на слизня с безруким человеческим торсом. Я растянул рулетку и отметил расстояние от Катиной полки до пола.

– У вас не такой тяжёлый груз, как кажется, – соврал я. – Как только я оттолкну этот стол, он автоматически перейдёт в вас.

Подставка с грохотом отъехала назад. Я втянул голову в плечи, когда тяжёлый рюкзак на спине Кати опустился на её спинную полку-вырост. Катя вскрикнула от боли. И тут же рюкзак исчез, то есть слился цветом с её плотью. Весь тугой пузырь обратился в цельную округлую глыбу.

Сработало, святое же дерьмо!

Катя с визгом опрокинулась на спину, напомнив мне перевёрнутую черепаху. И опять вскрикнула.

– Карл! – завопила Пончик. – Ты делаешь Кате больно!

Я пропустил мимо ушей её возглас.

– Теперь у вас немаленькая масса. Переведите дух и переформируйте себя. Распределите новый металл так, чтобы он поддерживал ваше равновесие.

Катя перестала брыкаться и закрыла глаза. Её корпус и голова как бы сплавились в один гладкий ком. Из его нижней части торчали шесть ног. Человеческий торс вернулся, увеличившись в середине нижней части. Верхняя половина сохранила привычный облик, но руки теперь были вдвое длиннее нормальных. Слоновьи ноги превратились в широкие шипы. Вся фигура поднялась с пола. Теперь передо мной стояла устрашающая, похожая на громадного жука монструозность.

– Сейчас меня вырвет, – предупредила она. – Ох, ко многому придётся приспосабливаться.

– Да, – подтвердил я. – На вас теперь больше тонны дополнительной брони.

– Тонны? – Она в ужасе закрылась рукой. – В прямом смысле – тонна? Тысяча кило?

Я усмехнулся.

– Скорее, примерно тонна с четвертью. Хотите верьте, хотите нет. Здесь металл от дварфовских роботов, и он двух типов. Один – намного тяжелее обычного железа. Как вы себя чувствуете? Можете двигаться без усилий?

Катя опять преобразилась, приняла облик Хеклы, как при нашем возвращении на базу из казино. Она выпрямилась во весь рост (наверное, три с лишним метра) и возвышалась над нами, как башня. Потом сжала кулак и нанесла удар в воздух. Меня обдуло ветерком.

Монго завопил от ужаса и метнулся к Пончику, желая спрятаться за ней.

– В сообщении было сказано, что я получаю бонус к силе, когда на мне эта огромная масса, – сообщила Катя. Её голос сделался глубоким. – А ещё там говорилось, то моя ловкость снижается, хотя мне не кажется, что у меня сильно замедлилась реакция. Если я задам себе нормальную плотность тела, то рост получится, наверное, метров шесть. Как вы думаете, мне позволят остаться такой? Разве тут нет доли эксплуатации?

– Думаю, нет, – ответил я. – Я бы сказал – именно это и ожидается от представителя вашего класса.

– Это же нелепость! – возмутилась Пончик. – Она не поместится в вагоне при таких размерах.

– Конечно, не поместится, – согласился я. Мой мозг уже решал очередную задачу: как сделать её ещё крупнее. Дебаф в ловкости наверняка обернётся потерями. Может, сотворить для неё фундамент? Что-нибудь на колёсах, чтобы она катилась. – Но благодаря увеличению действует метод с рюкзаком. Разгрузиться нетрудно. Ей нужно мысленно отправить рюкзак в инвентарь, и она тут же уменьшится. Рюкзак будет храниться в инвентаре, и надевая его на себя, Катя сможет выбирать, какая часть металла ей потребуется. Можно будет варьировать массу. Нам нужно развить у неё способность быстро утяжелять себя. А также обновить её Макияжный стол, чтобы он вмещал больше вариантов внешности. Я приспособлю подставку так, чтобы можно было экипироваться быстрее. Кроме того, мне придётся подыскать более тяжёлый металл. Эти палки будут нам мешать там, где низкие потолки.

Катя осела. Её лицо менялось, принимая разные обличия. Она остановилась на росте около двух с половиной метров, но её туловище было теперь втрое толще, чем ему полагалось бы. Руки свисали до пола, отчего она сделалась похожа на гориллу.

Я щёлкнул ногтями по её руке, и та отозвалась металлическим звоном. Вот это хорошо.

– Следите за тем, чтобы ваша телесная сердцевина была надёжно запрятана внутри.

– Я поработаю над этим, – пообещала Катя, сгибая руку. – Но я не могу заменить глаза и рот металлическими деталями. Придётся соорудить клетку вокруг головы.

– Отлично, – одобрил я. – Я поэкспериментирую с разными материалами в вашем рюкзаке. А вы потренируйтесь в установке в нём массы вещества.

– Можно держать там оружие и заколдованные предметы? – спросила Пончик.

Монго неуверенно приблизился и принюхался.

– Думаю, что нет, – ответил я. – Оружие не сделается частью её массы, а магические предметы – кольца и так далее – не проявляют своих свойств, если они не укреплены на человеке так, как предусмотрено. Я не могу ожидать свойств шлемов от наплечных лямок, даже если они сделаны из шлемов. Я уже давно спрашивал об этом Мордекая.

Катя продолжала экспериментировать. Одна её ладонь преобразовалась в изогнутый металлический щит размером с вокзальные часы. Другую руку она удлинила топором, который до сих пор редко использовала. Я заметил, что она приобрела ловкость в преобразованиях своего тела, хотя, безусловно, эти действия всё ещё были для неё болезненны.

– Когда «Дочери» обо этом узнают, то попадают в обморок. Видел бы меня Фаннар! Назвал бы он сейчас меня бесполезной?

– Эх, был бы здесь Мордекай, – вздохнула Пончик. – Он знал бы, что на это сказать.

– У него бы точно нашлось что-нибудь, – подтвердил я.

* * *

Первая часть итогового телевыпуска состояла из съёмок гибели людей в поездах. Я увидел, как группа вошла в поезд (с виду – дизель-поезд современного типа) на одной из именованных линий, и её почти немедленно атаковали мелкие крабовидные монстры со свёрлами вместо клешней. Когда столкновение было в разгаре, я рассмотрел некую фигуру в хвостовой части вагона; она наблюдала за происходящим и смеялась. Боевой маг. Этот походил на орка, но имел такие же длинные серебристые волосы, как у Расчленителя.

Катя возвратилась к своим обычным габаритам. Последний час она посвятила выработке новой формы, играя с различными массами. Она научилась убирать рюкзак, используя инвентарную систему, не особенно элегантную, заставлявшую её тело падать и размазываться по полу, разливаться круглой, дрожащей, бесформенной лужей. Выяснилось, что если она разом отторгает от себя больше половины массы, её тело собирается заново. Ничего страшного, хотя смотреть было неприятно. Форму большой капли Катя сохраняла не больше чем несколько секунд, после чего возвращалась к своему обычному, человеческому облику. Чтобы вобрать дополнительную массу, ей требовалось сначала воспользоваться новой перекроенной подпоркой, то есть установить её и уже после этого прочно утвердить на ней рюкзак. Затем она проскальзывала в его лямки и переходила к стадии слизня. Дальше она могла принимать любые формы, какие пожелает, и они зависели лишь от находившейся в рюкзаке трансформирующей массы. Надевала рюкзак она секунд за тридцать, то есть по-прежнему непозволительно долго. Над этой проблемой мы и трудились.