Текст книги "Поваренная книга анархиста Подземелья"

Катя расхохоталась.

– Такого я не скажу.

– Карл, не хами, – возмутилась Пончик. – И еще: Монго не может быть ничьей собственностью. Это оскорбление!

Монго квакнул в знак согласия.

Внезапно до меня дошло, что в этот раз Зев воспринимала мою грубость не с обычной для неё индифферентностью. Она казалась очень усталой. И у меня зародились нехорошие предчувствия.

– Зев, для чего вы на самом деле здесь? – спросил я.

– Поймите, друзья, на случай, если со мной что-нибудь случится, я хочу, чтобы вы знали: я исключительно ценю вашу самоотверженную деятельность.

Дерьмово выходит.

– А что в ней такого?

– Вы не сделали ничего. Есть ещё один представитель, желающий перехватить контроль над вами. Это Лойта. Пока ничего не сделано, но я думаю, есть вероятность, что вас передадут ей.

– Что? – возмутилась Пончик. – Ну нет. Нет и нет. Мы работаем только с тобой.

– Она из партии «Цветение»[129]129
  См.: М. Динниман. «Карл – обходчик Подземелий», гл. 9.


[Закрыть]. Первоначально она была представителем Кати. Теперь же, когда Катя стала членом вашей группы, Лойта считает себя обойдённой. Её претензия не слишком жёсткая. Но что есть, то есть. Она член «Цветения», я – нет.

«Цветение» – политическая партия Куа-тин, управляющая «Борантом». Насколько мне было известно, члены партии пользуются бóльшим влиянием. В своё время Зев замещал некто Мукта, и это он устраивал наше участие в шоу Маэстро, и он был членом партии.

– Лойта? – переспросил я. – Я уже слышал это имя. Это не она была представительницей Хеклы?

– Именно так. Агенты по внешним связям представляют партию в целом. А поскольку Катя входила в группу «Дочерей Брунглильды», и Лойта считает, что сейчас ваша тройка должна находиться под её контролем. На моей чаше весов тот факт, что вы принесли больше денег, чем Хекла, во всяком случае, благодаря интервью.

Меня передёрнуло.

– Передайте вашему начальству, что Пончик права. Мы работаем только с вами.

Меньше всего нам было нужно, чтобы какая-то новая дрянь швыряла нас по клоакам вроде шоу Маэстро. Особенно такая дрянь, у которой зуб на нас из-за того, что мы убили ей клиентку. Пусть Зев надоедлива, но до сих пор она уберегала нас от таких неприятностей, как шоу этого сорта. Это ей почти не удавалось, но она старалась. Плюс – Пончик искренне привязалась к ней. И Мордекай тоже.

– Если бы это было так просто… – сказала Зев. – Есть ещё кое-что. Одна клика… Поймите, я не могу об этом говорить. Нам, не членам партии, непросто. Друзья, я держусь лучшей стратегии. А сейчас я должна уходить. Верю в вас. Не сворачивайте. Ах да, забыла вам сказать. Они намерены сделать ваши чаты достоянием той публики, которая дополнительно оплатит знакомство с ними. С завтрашнего дня. Мне жаль.

Не добавив ни слова, она щёлкнула и исчезла, оставив лужу на полу.

– Поразительные вещи творятся, – пробормотал я.

Последняя стоянка на 36.

Жильё служащих (перечёркнуто).

Депо.

Примечание: на этой линии этажа есть много уровней. На карте виден только один. Не все поезда останавливаются на всех станциях.

КОЛОДЦЫ!

12: Генератор гулей Дзикининки.

24:???

36: Гули гнева???

48: Гнойные гули.

Босс провинции.

72: Генератор Пузырчатых гулей.

Все обозначенные станции – станции пересадок с зонами безопасности.

Отдел безопасности транзитных перевозок Теневых гноллов +

Команда перехвата хобгоблинов 75.

Переполнение.

Глава 24

Гнолла-бармена двадцать пятого уровня звали Ворчун Гэри. Когда мы вернулись в бар, он был в сознании. В малой степени. Он не мог сидеть прямо, настолько он был пьян.

– Все мёртвые. До единого последыша. И те уроды, жопы хобгоблины, б… – сообщил он нам без всяких предисловий.

Пончик прыгнула на стойку и наморщила морду.

– Вот что бывает, когда дело поручают собакам. Гадость.

– Неправда, вас велиство, – возразил гнолл потолку. – Ворчун Гэри старался помочь. От двери дрался. Как мог Гэри.

– Разве не ты Ворчун Гэри? – спросила Пончик.

– Все мёртвые, – ответил Ворчун Гэри.

– Так что здесь произошло? – спросил я.

Чтобы расчистить сколько-то места на стойке, я сбросил на пол несколько пустых бутылок. Здесь всё было липкое.

– Нас сожрал «Клубок», вот и произошло.

Неожиданно он скатился со стойке и грохнулся на пол. Его стону аккомпанировал звон стекла. Перевалившись через стойку, я наблюдал за тем, как он слепо шарил под ней. Вот он схватил бутылку, поднёс её к пасти, но она оказалась пустой.

– Если вам обедать, то сегодня уже поздно, брателлы. Вы не хобгоблины, а?

– Итак, пришли гули и всех перебили? – уточнил я.

Гнолл дорвался до полной бутылки и теперь пытался скрутить с неё крышку.

– Верно, – выговорил он, сквозь вызванные усилиями стоны. – У Ворчуна Гэри есть причины не оставлять бар. Вышел драться. Остановили у двери. Скок-Тёл-Тёлка звала Ворчуна Гэри трусом. А он как стена невидимая.

– Почему ты не пускал хобгоблинов в бар? – спросила Катя.

– Вы хобгоблинов видели?

Бутылка наконец открылась, и он заскулил от радости, даже несмотря на то, что половина содержимого вылилась на пол.

– В чём тут вина «Клубка»? – спросил я.

– Сделал тут гнездо Кракарен. Вся система. Нет бы объявить банкротом. Продал всех нас. Вы точно не хобгоблины? Хотел драться. Не дали Гэри. И та баба вскрыла глотку Гэри, а Гэри не умер.

– Карл, он сумасшедший, – шепнула мне Пончик. – Типичный.

– Кто тебе резал глотку? – не понял я.

– Та баба. Впёрлась, ограбила моих сестёр и братьев. Потом сюда впёрлась, схватила за глотку и ну рвать. Всё пойло украла. Не давал выносить. Проснулся, кругом кровь. Моя. Ворчун Гэри не трус. Трах Скок-Тёл-Тёлка. Гэри драться мог. У двери как стена. Не трус.

Какое-то воспоминание кольнуло меня. Что-то о том, что я прочитал в моей книге. Я уже прочитал в ней главу о неигровых персонажах, а тут мне вдруг пришёл на ум один абзац.

«Некоторые неигровые персонажи неуничтожимы. Их можно убить, и они регенерируют за считаные минуты. Если вы встречаете одного такого, это означает, что на нём что-то надето или ему известно что-то важное. Величайшей важности. Вопрос в том, как узнать, что именно (обходчик Азин, изд. 17-е)».

«Мы нашли одного такого и привязали к нашему щиту. Ха. На следующий день наги помогли ему. Заявлений не было, ничего такого, только парень пропал. Вернулись в церковь, чтобы забрать его назад, а он не дал нам вывести его из здания. Мы вытолкали его, а он взорвался и потом возродился. Пять раз пытались, потом сдались. Оказалось, он знал пароль от сейфа, где хранился ключ к палате колодца, ведущего вниз (прим. обходчика Дракея, изд. 22-е)».

Пончик, словно прочитав мои мысли, задала самый подходящий вопрос:

Пончик: «ПОЧЕМУ ОН ВЕРНУЛСЯ К ЖИЗНИ?»

Карл: «В некоторых играх невозможно убить тех неигровых, которые необходимы для прохождения квеста. Думаю, тут именно тот случай».

Пончик: «ИЛИ ОН ВРЁТ. ОН СОБАКА. ВСЕ СОБАКИ ЛГУНЫ».

Карл: «Может быть. Давай выясним, знает ли он что-то нужное или обладает чем-то».

– Я тебе верю, – сказал я Ворчуну Гэри. – Я верю, что ты не трус.

Голова гиены посмотрела на меня. В её глазах отразилось удивление, как будто он только сейчас меня увидел. Не очень-то удобно разговаривать, когда он на полу, а я перегибаюсь через стойку. Наши взгляды встретились на мгновение, и я со страхом подумал, что он сейчас расплачется.

– Мы собираемся их остановить, – продолжал я. – Те, кто сделал так, что ты не мог выйти и драться, это те самые, кого мы стараемся остановить. Но нам нужна помощь. Как по-твоему, ты мог бы нам помочь?

– Я бесполезный, – сказал Ворчун Гэри, в первый раз назвав себя местоимением «я». – Я только бармен. Они не дали мне драться. Она была хороша, и она назвала меня «трус». Но я пытался. Я не мог выйти. А она умерла прямо передо мной. Прямо за дверью. Она умерла, думая, что я боюсь.

– Э-эй, – запротестовала Катя. – Не называй себя бесполезным.

– Почему? – Он как будто не понял. – Я такой.

Я наклонился к нему ещё чуть ниже.

– После того как мы закончим свои дела здесь, мы поедем до конца линии, где нашим друзьям нужна наша помощь. Как ты думаешь, есть на этой станции что-нибудь такое, что могло бы быть полезным для нас? И меня беспокоит электричество. Я боюсь, что поезд застрянет.

Ворчун Гэри прикрыл глаза, и я уже не сомневался, что он опять отключился. Но он вдруг сказал:

– Вы можете взять вагонетку команды перехвата. Обычно на них ездят пара гноллов из отдела транзитной безопасности и ремонтная команда перехвата из пяти хобгоблинов. Скок-Тёл-Тёлка была водителем. Это для неё я охлаждал сок костного мозга. Иногда выезжает вторая команда, это когда надо ремонтировать рельсы. Эта станция обслуживает больше ста линий. Стоит направить вагонетку на нужную линию. Вагонетки ездят на батареях, так что ничего, если сама линия вырубится. Вы только не ошибитесь, выберите головную машину. У них метельники. Чётко убирают, чисто.

– Это хорошо, – одобрил я. – Сейчас мы эти вагонетки проверим.

– Валяйте, – согласился гнолл. – Дайте докончить бутылку.

* * *

– Если он и важный, – сказала Пончик, когда мы вышли из бара, – то чем он важен, мы не выяснили. Всё, что он нам набулькал, мы могли выяснить и без него.

– Согласен, – признал я.

Да, и ремонтная станция, и арсенал были уже выпотрошены. Там остались пустые деревянные ящики из-под Хоблобберов, разнообразные столы и пустые инструментальные шкафы. Было там нечто под названием Ремонтный стенд, брошенное по глупости теми, кто собирал лут. Таким же опустошённым мы нашли и арсенал; правда, там остались металлические шкафы для хранения копий и сорок деревянных манекенов, предназначенных для лат. Всё это я забрал.

Оттуда мы возвратились на компактный ремонтный двор, примыкавший к путям. Там мы и нашли вагонетки, выстроенные рядами. В конце его мы увидели шесть порталов. Пять из них соединялись с путями. Шестой, самого скромного размера, предназначался для прохода. Этот шестой, насколько я мог судить, выводил на платформы, аналогичные той, что мы видели на станции шестьдесят. Если пройти через него, то можно оказаться у других порталов, вероятно, выводящих на платформы цветных линий. С помощью карты можно было выбраться на платформы, на которых мы уже побывали, но от всей системы у меня кружилась голова. Я мог только радоваться тому, что у нас не было необходимости осмысливать её всю. Я переключил внимание на пять более крупных порталов.

Прежде чем приступить к обследованию вагонеток, я занялся порталами. Каждый из них располагался напротив стены, из чего следовало, что ни один из них не был сквозным. Пункты ручного перевода стрелок позволяли выбрать предпочтительный путь для своего поезда. Каждый пункт был снабжён табличкой.

Первый был односторонним порталом, и он выводил в депо С. Единственная табличка, которую я сумел прочитать, используя навык Ухода в кусты, гласила не более чем «Депо». Я сделал скриншот и выяснил, что депо С представляло собой выгоревшие руины. Два здоровенных, с огров, гуля прокрадывались к дальним, снесённым с петель воротам. Были то Гули гнева? Хрен знает…

Следующие четыре портала были маленько посложнее. Каждая табличка содержала длинный перечень цветных линий, и все четыре перечня были разными, каждый состоял из сорока восьми пунктов, от оранжевого до пурпурного, от розового до болотного. Я просмотрел первый портал, воспользовавшись навыком.

Высший корпоративный подземельный индустриальный подпространственный многозадачный портал лёгкого режима

Анализировать? Да/Нет.

Я кликнул «Да» и изучил нижнюю часть списка. И не увидел ничего, кроме заурядного железнодорожного полотна. Я предположил, что передо мной оранжевая линия, но какой именно её участок – я не имел понятия.

– Похоже, что мы можем выбрать путь, перевести стрелки вручную и проехать до конца линии. Но я не уверен.

Далее мы обратились к исследованию вагонеток. Их там было три разных типа. Первый тип – простейшая платформа с двумя осями по четыре колеса. Каждая разломанная, изношенная вагонетка размером примерно равнялась небольшому вагону поезда. Панели управления там не было. Просто рычаг в задней части с отверстиями по бокам. Эта платформа представляла собой трейлер, предназначенный для сцепки с электрифицированным вагоном.

Я попробовал забрать вагонетку с собой, но даже при моей силе ничего у меня не получилось. Я смог приподнять её за один конец и протащить, но не было никакой возможности поднять её целиком, чтобы переместить в инвентарь. Одна ось с четырьмя колёсами, по моим ощущениям, весила больше полутора тонн, а таких осей было две. Ничего не могла поделать даже Катя с её наращённой массой. Пока не могла.

Вагонетка следующего типа была такой же, но с двигателем в задней части, похожим на подвесной мотор, и с несколькими приборами, среди которых находился непонятный блестящий переключатель, судя по его виду, магический. Насколько мы пока могли определить, вагонеток этого типа там было больше всего. Платформы, на которых можно ехать по рельсам.

Я исследовал свойства.

Пресекающая вспомогательная железнодорожная ремонтная площадка. Механизм.

Измеренная главная пассажирская линия.

Самый простой из электрифицированных железнодорожных вагонов. Включает питание от батарей или электрический механизм выбора пути. Включает селектор пути к порталу. Используется командами пресечения для перевозки вспомогательного персонала и материалов в ремонтные зоны; предназначен для поддержки и снабжения более мощных вагонов быстрого реагирования и их экипажей. Их нельзя использовать в качестве транспорта первичного реагирования.

По сей причине служащим Отдела безопасности транзитных перевозок гноллов не полагается пользоваться этим транспортным средством.

Двигатель был снабжён соединителем, который позволял вагонетке сходить с третьего, проводящего электричество рельса или ехать на электропитании от батареи. Я поднял крышку батарейного отсека и вытянул батарейку размером с кирпич. Знакомая дварфская батарейка, заряженная на два процента.

Так как мы находились не на главной, а на боковой, неэлектрифицированной линии, оставалось надеяться, что заряда этой батареи хватит на то, чтобы прокатить вагонетку через один из находившихся перед нами порталов.

Я уже успел обменять остававшиеся у меня книги Луиса Ламура вкупе с одной флягой самогона на дварфский Фабрикатор батарей. Человекокрот в магазине практически вымолил у меня этот обмен, когда дочитал те книги, что я дал ему до того. В тот момент в меня вползло подозрение, что необычное размещение фабрикатора в первом встретившемся нам магазине не было случайностью. И я порадовался тому, что такое подозрение у меня возникло. В Кулинарной книге имелся краткий, но содержательный раздел об источниках энергии, и оттуда я узнал, что батареи этого типа широко использовались при прежних обходах. Для полной зарядки батареи требовались четыре полных зелья маны. Зарядки хватало на очень долгое время. Фабрикатор содержал пятьдесят штук. Большинство из них были заряжены процентов на десять-пятнадцать, пять – заряжены полностью, и ещё пять – на пятьдесят процентов. Я зарядил ещё две просто чтобы посмотреть, как проходит процесс; в результате у меня оказалось двенадцать готовых к использованию батарей. На зарядку одной батареи ушло всего пять минут. Впрочем, наш запас зелий маны, пусть и солидный, не был неисчерпаем.

Сейчас же я перетянул пустую батарею из вагонетки к себе в инвентарь. Если в каждой вагонетке имеется такая батарея, то моё хранилище пополнится сорока единицами.

Вагонеток последнего типа было всего десять. Они были загнаны за все прочие и расположены на двух линиях. Было похоже, что они никогда не использовались, и это было необъяснимо, в особенности если учесть, что по данным описания, вспомогательные вагонетки были существенно изношены.

Каждая из этих десяти вагонеток была примерно вдвое длиннее вспомогательной. Эти десять имели не по две, а по три оси с колёсами. В передней части открытой вагонетки располагались ряды сидений, задняя часть представляла собой грузовой отсек. В центре находилась приподнятая площадка с небольшой закрытой кабиной водителя, возвышавшейся над полом, отчего небольшая вагонетка приобретала вид яхты с флайбриджем[130]130
  Flybridge – мостик на крыше ходовой рубки судна с дополнительным местом управления и местами отдыха для пассажиров.


[Закрыть]. Доступ в эту кабину обеспечивала маленькая лесенка. В целом эта вагонетка была всё-таки короче стандартного вагона подземки цветных линий.

Заднюю часть вагонетки целиком занимал двигатель, который размерами намного превосходил двигатели вспомогательных вагонеток.

Но главной отличительной особенностью вагонеток был непонятный скребок, укреплённый спереди, что-то вроде широкого плоского лезвия; точно такой же бывает у обычных вагонов подземки. Он был насажен на переднюю часть вагонетки и почти касался земли. В середине его имелись две выемки, повторяющие форму рельсов, и когда вагонетка двигалась по рельсам, создавалось впечатление, что лезвие скребёт саму землю. Лишь его левая сторона была приподнята под прямым углом, чтобы под ней проходил третий рельс.

– Жуть какая-то, – пробормотал я.

Как действует этот скребок? Казалось, при движении он зацепится за мусор на путях и сломается, а то и хуже: сбросит к чертям весь аппарат. Я прочитал описание.

Пресекающая ремонтная площадка быстрого реагирования. Механизм.

Измеренная главная пассажирская линия.

Основное транспортное средство Пресекающей бригады хобгоблинов. Позволяет выбирать между электропитанием от батарей и от электрифицированного рельса. Позволяет выбирать путь к порталу. Оснащено выбираемым совком двойного назначения для уборки мусора.

Когда возникает необходимость удалить с путей сломанный вагон, никто не действует лучше, быстрее и эффективнее, чем Пресекающая бригада хобгоблинов.

При редких авариях в «Железном клубке» одно из этих транспортных средств немедленно прибывает на место происшествия для расчистки путей.

Эта вагонетка перемещается по путям со скоростью впятеро более высокой, чем скорость обычного пассажирского поезда. Совок для мусора позволяет всем действующим и исправным поездам и их пассажирам без риска возвращаться на железнодорожные станции. При прибытии на место аварии мусорный совок переводится в режим уборки, и опасные предметы удаляются с путей. В случае поломки рельса совок автоматически обнаруживает опасное место и устраняет поломку, после чего хобгоблины продолжают свою работу.

К сожалению, корпорация, управляющая «Железным клубком», мало доверяет хобгоблинам и требует, чтобы эти вагоны по всех случаях сопровождала служба безопасности. Поэтому вагоны всегда ведёт пара гноллов.

– Ва-ха! – воскликнул я. – Вот тут надо разбираться. Выходит, эта жуткая штуковина с совком – это передвижной портал.

Я увидел, как эта машина работает. Лезвие должно быть включено постоянно. Механизм проходил по туннелю по рельсам, портал в его передней части вбирал всё, что находилось на рельсах (включая поезда), и выбрасывал собранное либо на станцию, либо в бездну.

– Тут говорится, что управлять может только гнолл, – сказала Катя. – Два гнолла. Как вы думаете, мы сможем снять отсюда портал и использовать его? Я подумала, что его можно снять с вагонетки и унести с собой. Лезвия широкие, но тяжёлыми они не выглядят.

– Мне это тоже пришло в голову, – отозвался я и прошёл вперёд, чтобы осмотреть лезвие первой вагонетки. Вагонетки двух других типов были деревянными. Эта была из металла. Мой навык прохождения через портал не действовал, поскольку не был активирован, хотя я подозревал, что просто иссяк наш запас везения. Возможно, вся вагонетка, а не только совок, представляла собой механизм. – Нет, я не думаю, что получится.

Я шагнул к лестнице, чтобы подняться в кабину. Пончик прыгнула мне на плечо, Монго между тем обнюхивал поезд. Лестница была покрыта пылью. Было совершенно ясно, что ею никогда не пользовались.

– Нам нужно вытащить сюда этого Ворчуна Гэри. Не исключено, что для этого он нам и попался. Чтобы вести поезд, – предложила Пончик.

Я согласился:

– Наверняка так. – Я открыл дверь кабины. – Но ведь нам требуются двое. Как мы добьёмся чего-нибудь, если он не сможет уйти из бара? – Я глянул вниз, на панель управления, и вдруг понял. – Бах, – сказал я. – Мать твою.

Баутиста: «Отлично. Значит, кто-то нашёл синопиевую[131]131
  Синопия – особая красная краска из оксида железа, добываемого у Синопа н Чёрном море; единственный красный пигмент, известный художикам античности.


[Закрыть] линию. Под тем местом, где мы находимся, лежат примерно пять уровней, и под ними ещё одна группа. Для моей группы нашёлся трап, он выводит на один уровень выше, к линии миндаро[132]132
  Оттенок жёлтого цвета.


[Закрыть]. Трап пока никто не трогал, но поблизости кучкуются Смотрители стен. Нам придётся прорываться силой. Думаю, мы справимся. Остаётся ещё одна группа, она движется к линии грулло[133]133
  Коричнево-серый или мышиный оттенок.


[Закрыть]. Кажется, больше никого».

Карл: «Вы молодцы. Дайте мне закончить здесь первый этап, и мы двинемся к вам, поможем».

Баутиста: «Благодарю, брат».

Карл: «Пока не благодари меня. Я понятия не имею, как будет действовать эта вшивая машина. И у меня есть ещё одно очень неприятное дело».

– Эй, приятель, – крикнул я, когда мы вернулись в «Собаку, ведущую вниз». – Гэри, не спишь?

Ворчун Гэри не откликнулся. Я неуверенно подошёл к стойке и взглянул через неё на спящего гнолла. Он не шевелился после нашего ухода. Он, как и раньше, сжимал всё ту же бутылку, как будто нянчил младенца. Теперь бутылка была пуста.

– Нужно действовать сейчас, пока он спит, – сказала мне Пончик.

Я кивнул.

– Убивать парня во сне – вообще-то огромное свинство. Но ты права. Если он только снова очнётся, когда мы закончим, то, наверное, и не заметит ничего. Плюс к тому – это вовсе и не убийство, если он воскреснет.

Катя осталась в своём личном пространстве. Она знала, понимала, что должно совершиться, но не хотела быть частью совершающегося. Это нормально. Я понимал её. Да я и сам не хотел участвовать в подобном.

Она не оставляла отчаянных попыток принять форму гнолла, которая обманет магический ключ, и он дастся ей в руки. Пока у неё не получалось, хотя она добилась преображения на девяносто восемь процентов.

Нам было болезненно ясно, чего хочет от нас Подземелье.

Вам меня не сломать. Пошли вы все.

Монго недавно достиг двадцать третьего уровня, но – увы и увы! – далеко от нас отставал. Мы заранее договорились, что позволим динозавру убить гнолла.

– Сначала лицо, – распоряжалась Пончик. – Потом кисти рук. Руки не ешь. Передай их мне.

Монго восторженно пищал.

Пресекающая вагонетка включалась только при условии, если пара гнолльских рук ляжет на сенсорную плату. Две платы располагались недостаточно близко одна к другой, чтобы с ними мог управиться один гнолл, но если руки не будут соединены с телом…

Сначала мы попробовали использовать части одного из трупов, усеявших платформу, но из этих попыток не вышло абсолютно никакого толку. Каждый гнолл был измочален до последней степени. И не было сомнений, что все тела были изуродованы намеренно. Сволочи, подумал я в сотый раз. Затем последовала идея Кати превратиться в гнолла и активировать поезд таким путём. Этот вариант также не принёс пользы, хотя при последней попытке система распознала в ней гнолла. Навык, применяемый для такой цели, наводил ужас.

Катя вложила последние баллы в телосложение, но когда я увидел её в облике совершенного гнолла, то понял, что полученные прежде баллы она использовала для харизмы, что в общем-то было неплохой инвестицией. Если не оставлять работы над совершенствованием её уверенности в себе, у нас появился бы превосходный шпион.

– Вперёд! – скомандовала Пончик.

Монго перескочил через стойку бара и опустился на голову спящего гнолла. Тот был убит мгновенно. В его инвентаре нашлась единственная золотая монета. Монго быстро и умело отгрыз руки гиены по локти.

– Шлёп, – прокомментировал я и отправил обе волосатые изувеченные руки в свой инвентарь. – Прости, Гэри.

План был прост, но не лишён риска. Пончик назвала его «План-Карл». Из контакта с Баутистой мы узнали, что в бездне застряли три группы людей. Поскольку цветные линии обрушились в огромный кратер с разной высоты и попали в него с разных сторон, а пешеходные дорожки с его внутренних стен, улетели к чертям, эти группы были не в силах добраться друг до друга. Нам предстояли три отдельные вылазки.

Нам не нужно было самим вести поезд. От нас требовалось запустить и направить.

Тут проблемы не было. Если двигатель и совок-портал будут настроены так, что всё, чего лезвие совка коснётся, будет переправляться в депо, то машина будет убирать с путей всё, что ей встретится. Значит, застрявшим обходчикам останется встать на пути, и поезд, дотронувшись до них, также телепортирует их в депо.

Перед нами был выбор из почти двухсот цветных линий После почти двух часов поездок в разных направлениях мы обнаружили три подходящие для наших целей линии.

Таков был план, во всяком случае, в первом приближении. Катя и Баутиста указали на несколько трудностей.

Во-первых, если разрушились сами рельсы, вагонетка может с них сойти, несмотря на наличие портала, и тогда все усилия пойдут прахом. Мы ещё не испытывали свою технику и потому не знали, насколько надёжно она будет работать. Насколько мы представляли, машина просто перекувырнётся, если стукнется во что-нибудь.

А второе – если наш совок подберёт с рельсов всё, что на них найдётся, то обходчики, дожидающиеся в конце линии, полетят лицом в искорёженные поезда и, наверное, в тысячи гулей и мобов, страдающих третьей стадией белой горячки. Было бы не так опасно, если бы эти отходы сразу летели в яму.

В нашем распоряжении было десять поездов быстрого реагирования. Подумав какое-то время, мы пришли к другой мысли.

Мы отправим по два поезда по каждой колее. Портал первого будет настроен на бездну. Таким образом, разрушенные поезда и гули, шныряющие по путям туда-сюда, будут ударяться о портал и отправляться прямиком в яму. Через пятнадцать минут после первого поезда мы отправим второй, и портал этого будет настроен на станцию. Ожидающим в конце линии обходчикам придётся уносить ноги с маршрута первого поезда. Баутиста сказал, что туннели откроются при приближении людей, и проблем не возникнет.

Этот план не сработает, если путь окажется испорчен. Я мог лишь надеяться, что эта случайность нас не подстережёт.

– А что если на путях ждут люди, о которых мы не знаем? – спросила Катя. – Тогда мы отправим их в бездну. И ещё: насколько громко стучит поезд при движении? Люди будут хотя бы знать, что мы приближаемся?

Я пожал плечами.

– Мы говорим о трёх цветных линиях, а их, может быть, тысячи. К этому времени большинство людей, кто не был захвачен в ловушку, уже добралось до депо. Мы распространили информацию настолько широко, насколько могли. Риск есть, но эта схема лучшая, какую можно было придумать. Не беспокойтесь о шуме поезда. У меня уже есть план на этот счёт.

Мы с Баутистой два часа мучили телефон, стараясь выбрать три линии, оптимальные для нашего плана, Пончик и Катя приступили к удалению поездов, освобождая пути для вагонеток быстрого реагирования, которые громоздились в дальней части стоянки. Затем мы расчистили багряную линию от маленьких вагонеток. У многих из них сохранилось достаточно батареек, чтобы они могли ехать. Убрав вагонетки, я забрал из них все батарейки. Далее мы принялись разбирать один двигатель, и все его части я убрал к себе в инвентарь. Работой руководила Катя. У неё имелись базовые знания о шестернях, что было для нас очень полезно. Она была уверена, что нам будет по силам потом собрать этот двигатель заново и применить его на каком-нибудь другом агрегате.

Вагонетки нельзя было сдвинуть с места, если не активировать их. Я забрался на одну из них, извлёк из инвентаря одну руку Ворчуна Гэри и положил её на консоль ручного управления. Затаил дыхание. И сообщил Пончику:

– Никакой реакции.

Я положил вторую руку Ворчуна Гэри на консоль.

Предупреждение: для активации ключа нужно использовать левую руку.

Я выругался.

– Монго! – позвала Пончик. – Иди сюда. Мы возвращаемся в бар.

* * *

Когда мы возвратились, Ворчун Гэри был трезв. Несомненно, он протрезвел благодаря воскрешению, что было некстати для всех участников событий. И он яростно рылся в своём хозяйстве в поисках новой бутылки. Не находил, потому что мы забрали все остававшиеся.

– Вы снова здесь, – проговорил он. – Виноват, обед не готов. Кажется, у Ворчуна Гэри туго с припасами. Кто-то всё выпил.

Он не знал, что мы убивали его, но нас самих он помнил. Я вздохнул и сказал:

– Привет, Гэри. Я очень сожалею.

Он поднял на нас взгляд и обтёр ладони о свой мех.

– Сожалеешь о чём?

Монго перелетел через зал бара, приземлился на стойку и шлёпнулся на голову бармена. Раздался такой звук, как будто кто-то расколол грецкий орех.

Пять минут спустя мы завели первую вагонетку с порталом, включили двигатель и развернули машину к третьему порталу. Под номером семнадцать в списке стояла синопиевая линия. Селектор порталов представлял собой просто два рычага. Я поставил первый рычаг на единицу, второй – на семёрку. На пыльном экране возникло число семнадцать.

Мы взяли направление на передний портал. Лезвие перед вагонеткой загудело, и перед нами возник пульсирующий портал, похожий на туннель. Он был похож на тронутое изморозью зеркало, впрочем, прозрачное. Описываю я приблизительно.

– Надеюсь, провозить портал через портал – это не какая-нибудь гадость вроде деления на ноль, – пробормотал я.

Мне захотелось пройти в переднюю часть вагонетки и рассмотреть магический въезд. Меня пронзила страшная мысль, что вот-вот произойдёт взрыв. В моей книге имелся раздел о порталах, но я только бегло просматривал его и ничего похожего там не видел. Мне припомнились какие-то стрелки, указывавшие на маленькие порталы. Наверное, ничего страшного. Хотелось бы надеяться.

Высший корпоративный подземельный подпространственный самонастраивающийся очищающий портал тяжёлого режима

Тип: односторонний избирательный портал.

Можно пройти через этот портал? Да.

Среда на другой стороне. Предупреждение: для дополнительной информации требуется детализация.

Визуальный анализ? Да/Нет.

Портал был ориентирован на бездну. Я сделал скриншот. Было похоже, что над центром ямы в воздухе скажут какие-то штуки. Получалось, что любой предмет, попавший в портал, пролетит добрых полмили, прежде чем приземлится. Я кликнул предупреждение о внешней среде, и передо мной появилась страница, заполненная цифрами. Я вернулся в кабину и задал селектору направление на депо вместо бездны. Предупреждение о внешней среде исчезло.

Я вернул порталу направление на бездну и решил забрать гнолльские руки, чтобы заняться следующей вагонеткой.

Стоило мне убрать одну из рук, как двигатель отключился. Я-то рассчитывал, что после того как двигатель завели, он уже не будет нуждаться в ручном управлении.

– Чёрт, – проговорил я. – Дьявол, дьявол, дьявол.