Текст книги "Поваренная книга анархиста Подземелья"

Глава 21

Время до крушения уровня: 4 дня 9 часов.

Входим в Королевский дворец Принцессы Пончик.

– Привет, Хекла! Привет, подруги Хеклы! – закричала Пончик, взлетая на моё плечо. – Карл, ты видишь? «Дочери Брунгильды»!

– Да, Пончик, я не ослеп.

На нас устремились тридцать пар глаз. Я быстро окинул взглядом всю группу. Уровень Хеклы тридцать три, на единицу выше моего. Остальные все около двадцати пяти – показатели достойные, но как-то тянущиеся к хвосту. Специфическая проблема больших групп. Я уже однажды обсуждал её с Мордекаем. Он был твёрдо убеждён, что большая группа – не источник проблемы, а выгода. Опыт делится на всех, но в силу природы первых этажей он добывается в очень ограниченных масштабах. Защищённость человека в более многочисленной группе выше, но она оборачивается сужением возможностей накапливать опыт.

Как бы то ни было, разглядывая эту группу, составленную из разных индивидуальностей и классов, я ощущал преимущество многочисленности. Заклинания и навыки распределялись на всех членов такого коллектива, это не могло не впечатлять.

Катя с её двадцать четвёртым уровнем уже не была отсталой одиночкой. Она точно вписывалась в окружение.

Я вздохнул.

Хекла и Катя протолкались к нам сквозь своих обходчиц. Хекла протянула мне руку. Она оказалась ещё выше, чем я воображал. Дюймов на девять выше меня. Тугие, рельефные мускулы. Арбалет на её плече – просто колоссальный. Я нерешительно пожал её руку, которая буквально поглотила мою. И на ощупь была как железная. Страшно было представить статистический показатель её силы.

– Карл, я благодарю вас, – заговорила она. – Я просила вас позаботиться о моей девочке, и вы сделали это. И вы не просто позаботились, вы сделали гораздо больше. Вы помогли ей поднять её уровень и научили защищать себя. Я в долгу перед вами.

– Как вы нас нашли? – спросил я. – И как сумели сюда попасть? – Я взглянул на Катю. – Я не предполагал, что в личное пространство может найтись доступ извне.

Катя застенчиво улыбнулась.

– Так как моё личное пространство соединено с общим, у меня есть возможность впускать группы. Я включила зелёный свет для всех «Дочерей».

Хекла кивнула.

– Мы прошли через портал для служащих благодаря вашей, Карл, информации. Сейди напустила заклинание Стеклянная тюрьма на Кравяда, и мы прошли. Мы побывали на станции шестьдесят. Она заброшена. Ну, в основном. Несколько неигровых искали там свои семьи. Там есть стрелка, и можно выбирать направление на любую из двенадцати платформ «Дороги домой». Катя сказала, что вы направились в депо Е, и нам не составило труда проследить ваш путь оттуда.

– Вот даже как?

Новая информация заставила меня моментально забыть о потенциальной опасности сложившейся ситуации. Станцию шестьдесят можно использовать для того, чтобы попасть на любую ветку. Я поднял руку, отправляя массовую рассылку, в которой делился со всеми своими корреспондентами полученными данными. Кроме того, я отправил краткое дополнительное сообщение Имани и Элли, информируя их о ситуации с Хеклой и её командой.

Мне бросилось в глаза знакомое имя одной из «Дочерей». Ива. Подруга Кати. Она держалась чуть позади, по правую руку Хеклы. Четверорукая женщина с головой кобры и зелёной переливчатой кожей. Она напоминала певицу Манасу, хотя и отличалась от той цветом кожи, а также тем, что не обладала телом наги и была ниже ростом – не больше пяти футов. У неё были две обыкновенные ноги; правда, при этом она вся была покрыта чешуёй. За спиной у неё висели два широких перекрещенных клинка. Она была одета в сверкающие зелёные кожаные латы, которые можно было принять за своеобразное трико. Эта женщина внимательно рассматривала меня, скрестив обе пары рук. Я быстро просмотрел её свойства.

Обходчик № 9 077 240. Ива Сигрид

Уровень 27.

Раса: Полнагайна[109]109
  Имя кобры в сказке Р. Киплинга «Рикки-Тикки-Тави», а также зеленовато-коричневой кобры Волан-де-Морта в книгах и фильмах о Гарри Поттере.


[Закрыть], полуорк.

Класс: Проворный правоохранитель.

Над головой женщины светился крупный череп и три черепа поменьше, что означало, что она убила тринадцать человек. Катя упоминала об одном убийстве, следовательно, остальные двенадцать были более поздними достижениями. Оглядевшись, я не увидел черепов ни у одной другой головы, включая голову Хеклы. Вот, значит, кому поручена грязная работа.

– У вас впечатляющее жилище, – снова заговорила Хекла. – Мы у себя объединили два личных пространства, но ни одного из ваших обновлений у нас нет. Мы даже не можем включать зелёный свет для посетителей. У вас очень квалифицированный наставник. Очень жаль, что вы его лишились. Когда он вернётся?

– Осталось два дня и восемнадцать часов, – отчеканила Пончик. – Карл, а что, если мы объединим зоны безопасности с командой Хеклы? Разве обязательно, чтобы мы все входили в одну партию?

Мать твою, Пончик.

– Хм, наверное, это возможно, – проговорил я. – Но не уверен.

Карл: «Пончик, не высказывай таких идей. Давай узнаем, чего Хекла хочет от нас. Незачем заранее прыгать в одну постель».

Пончик: «СВЯТ-СВЯТ-СВЯТ. ТЕБЕ НУЖНО ВСТУПИТЬ В СВЯЗЬ С ХЕКЛОЙ. ПУБЛИКА ПРИМЕТ НА УРА. ТОЛЬКО ПОДУМАЙ О ПРОСМОТРАХ».

В эту минуту передо мной всплыло предупреждение Одетты, которое, впрочем, никогда не покидало задворки моей памяти.

Почему ты не предупреждаешь Пончика о том, чего на самом деле добивается Хекла? Почему ты ещё раньше не сказал Мордекаю?

Я знал ответ, я всегда его знал, только не признавался самому себе.

Ты думаешь, что ей лучше держаться в стороне от команды Хеклы. Ты думаешь, что Мордекай посчитает так же. Вот почему ты ничего им не говоришь. Эта мысль свербела во мне какое-то время, но я вытолкнул её на периферию сознания. Глупо. И самоубийственно. И это в порядке вещей. Я вспомнил, что говорил мне покойный Фрэнк об ответственности за кого-то.

Ты не понимаешь, что это за груз на плечах – ответственность. А когда ты не выдерживаешь, то ломаешься, ты навсегда остаёшься сломанным, только не умираешь. А боль не прекращается. Она всё приходит, всё приходит.

Но как только я увидел эту Иву, женщину с букетом черепов над головой, все мысли о том, чтобы держать Пончика в стороне, улетучились. Насколько я мог судить, каждый, абсолютно каждый из этих черепов представлял персону, заслужившую свою участь.

А может быть, какие-то из них означали убийство из милосердия, как в случае Имани. Но инстинкты твердили мне: нет. Нет, нет, нет.

Я увидел, как одновременно вспыхнули глаза Хеклы и Ивы. И понял, что они общаются, сговариваются.

Карл: «Не выпускай Монго. Эти ребята, кажется, весьма юркие, и я бы не хотел инцидентов».

Пончик: «МЫ В ЗОНЕ БЕЗОПАСНОСТИ. И МОНГО ЛЮБЯТ ВСЕ. КАРЛ МЫ СРЕДИ ДРУЗЕЙ».

Карл: «Всё-таки пока придержи его. Если случится стычка, он, возможно, застынет, или его телепортируют. У нас нет возможности предвидеть последствия».

Хекла улыбнулась.

– У нас сейчас нет времени для таких планов, Пончик ты мой маленький. Мы просто заглянули к вам за нашей заблудшей овечкой. Мы хотели своими глазами увидеть, сколько добра для неё сделали ты и твой Карл. Но мы торопимся.

Пончик просияла. В лице Кати появилась какая-то неуверенность, как будто ей хотелось что-то сказать. Если она нас покинет и лишит нас своего личного пространства, то наше собственное пространство кардинально изменится. Мордекай утратит доступ к нам. Мы потеряем тренировочный зал. Мы долго действовали с Катей сообща, и получится, что потратили время впустую.

– Так что времени на дебаты у нас нет, – добавила Хекла. – У нас есть ещё одно дело, и касается оно людей, которых вы, я не сомневаюсь, знаете.

Вот оно. Сыр в мышеловке.

– Катя – всего лишь одна из наших потерянных овечек. С нами идёт маленькая группа друзей, они собрали вокруг себя ещё больше спутников. Они собрались на станции сто один багряной линии. Внушительная получилась группа. Как минимум тысяча человек. Движение на всех трёх линиях, проходящих через станцию, блокировано. Поезда застряли. Вокруг кишат мобы, наши товарищи отбиваются от них. И нуждаются в нашей помощи. Мы идём выручать их. И я прошу «Королевский двор Принцессы Пончик» помочь нам выполнить эту задачу.

Я плечом ощутил, как Пончик задрожала от предвкушения. Она боготворила Хеклу, и я знал доподлинно, что бой бок о бок со щитоносицей сразу стал верхом её мечтаний.

– Посоветуйте им идти на станцию сто два, – сказал я. – Пройти в комнату роботов и ехать на конвейере в обратном направлении.

Давая этот совет, я уже понимал, что он неосуществим. Особенно для тысячи человек. У товарищей Имани ушло несколько часов на то, чтобы набрать достаточное количество вагонеток для перевозки своих друзей в депо. Имани сообщала, что тяжело снимать вагонетки с путей, не разламывая их.

– Они заперты, – сказала Хекла. – В группе достаточно боеспособных членов, они удерживают монстров на расстоянии, но те продолжают прибывать. Багряная линия свободна от них, но её заполоняют мобы с двух соседних платформ станции. У меня есть боссова карта багряной линии, и я вижу, что пути затоплены толпой, которая неумолимо приближается к той станции. Поэтому обходчики не имеют возможности просто так двинуться пешком по полотну. От сто первой до ближайшего колодца на семьдесят второй не меньше ста пятидесяти километров, и это расстояние невозможно одолеть, когда приходится непрерывно отбиваться. На станции семьдесят два действует Генератор гулей, такой же, как на двенадцатой станции. Линию не в силах удерживать даже Люсия. На станции семьдесят пять тоже что-то творится. Мобы с белой горячкой тоже никуда не деваются, они подходят с двух платформ. В любую минуту мы увидим, что собой представляет третья стадия.

Какая же грёбаная белибердень.

– Вы упомянули о людях, которых мы можем знать. Кто это? – спросил я.

– Насколько я поняла, вы встречались с ними на шоу. Некто по имени Ли Цзюнь и его группа. И ещё кое-кто из тех, кто фигурирует в вашем круговом чате.

Ух налево твою мать, да сколько же Хекла знает обо мне? Неужели Катя транслировала ей всё, что я делал и говорил? Иначе откуда бы ей знать про моих друзей? Мне оставалось предположить, что Хекла расположила шпионов во всех стратегических зонах. Иисусе, да разве это возможно? Или я впадаю в паранойю? У меня есть предрасположенность к преувеличенным страхам, я это знаю.

Хуже того. У меня хватило соображения, чтобы увидеть, что призыв Хеклы о помощи – мастерский ход с её стороны. Как мы могли бы не откликнуться? Я выставил бы себя трусливым идиотом, если бы отказал ей.

Да я и хотел помочь. Тысяча человек? Среди них Ли Цзюнь и, вероятно, его сестра Ли На и друг Чжан. В последний раз я видел их в тот вечер, когда их против их желания втащили в шоу Маэстро, в его сегмент под названием «Видим смерть». Им удалось спастись. Я ничего им не должен, но если они в самом деле попали в ловушку, как можно не прийти на выручку?

А как же Баутиста, он застрял в конце линии?

Ты не сможешь спасти всех.

Я никого не смогу спасти, если умру.

И как я должен действовать? Я не имел представления, как помочь Баутисте. Можно было попытаться проехать на «Кошмарном» через портал в обратном направлении, но что дальше? Я даже не знал, существуют ли другие станции у бездны. Нет, в прохождении через портал не было никакого смысла.

Следовало рассмотреть ситуацию логически. Если Хекла планирует убить или ещё каким-то образом устранить меня из сюжета и присоединить Пончика к своей команде, значит, она со своей стороны имеет связь с Мордекаем и контактирует с ним так, чтобы Пончик об этом не догадывалась. И чтобы Мордекай не догадывался о её планах. Единственный способ осуществить задуманное – обставить то, что со мной произойдёт, как несчастный случай. Но разве это возможно, если буквально вся Вселенная наблюдает за ними каждую секунду? На первых порах можно что-то скрыть от Пончика, но Хекла должна уже знать о существовании таких действующих лиц, как Одетта. Информация проникала в Подземелье, как дождевая вода в помещение с прохудившейся крышей.

Что бы Хекла ни задумала, это не осуществится немедленно. Пончик обожает Хеклу, а когда она к кому-то привязывается, отвязать её крайне трудно. Но она не знала никого из наших гостей. Я совершил серьёзную ошибку, не поговорив с Пончиком о Хекле и её команде заранее. Теперь было необходимо исправлять эту ошибку.

Я встретился взглядом с коброголовой Ивой. Лёгкая-лёгкая улыбка тронула её губы. Её глаз эта улыбка не коснулась.

Карл: «Пончик, будь осторожна, прошу тебя. От Ивы исходят нехорошие флюиды, я начинаю их чувствовать. Не доверяй ей».

Пончик: «ПРАВДА? ОНА МЕНЯ ПУГАЕТ. ОНА СМОТРИТ НА ТЕБЯ КАК НА БАНКУ FANCY FEAST[110]110
  Марка изысканных кормов для кошек.


[Закрыть]».

Карл: «Если со мной что-нибудь случится, сомневайся во всём».

Пончик: «ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ ЭТИМ СКАЗАТЬ?»

Карл: «Просто держись настороже с этой особой. И с Хеклой не расслабляйся. Я знаю, она тебе очень нравится, да и мне тоже, но мне кажется, что она ко мне не испытывает большой симпатии. Она согласится, чтобы я пострадал, если это пойдёт на пользу её команде».

Я торопливо порылся в своём инвентаре и подкорректировал хотлист. Добавил в один из своих слотов Зелье невидимости, которое было в призовом чемодане. Добвил и Особый отвар Мордекая, даровавший мне фактическое бессмертие на тридцать секунд. Впрочем, с этим особым отваром следовало соблюдать и особую осторожность, так как следующую его порцию нельзя было принимать раньше чем через десять часов после предыдущей.

– Хорошо, – объявил я вслух. – Мы поможем. Только не нужно делать так, чтобы я погиб, а Пончик осталась в полном вашем распоряжении.

Губы Ивы поджались. Хекла рассмеялась. И именно в эту секунду я увидел нечто. Оно лишь мелькнуло на всегда спокойном лице этой женщины, но я увидел. Она веселится. Она получает удовольствие. Она безумна, как и все мы.

– Мы только что смотрели на карту, – сказала Катя, указывая на расстеленный на стойке большой бумажный лист. – Багряная линия – цветная, но она не такая, как остальные. Я думаю, она одна из тех, которые имел в виду гремлин Виджет, когда говорил про прямой путь к «Терминусу». Она выглядит так, как будто весь день функционирует без перебоев.

– Что же вы предлагаете? – спросил я.

Хекла скрестила на груди руки и вообще мгновенно приняла стопроцентно деловой вид.

– Мы доезжаем по багряной линии на поезде из подземки до сто первой станции, подбирая по пути всех желающих, и увозим своих обратным ходом. Повезёт нас второй локомотив, прицепленный к другому концу поезда. Мы испытывали эту систему, она отлично работает. Возвращаемся к той станции, где колодец, и разбиваем там лагерь. Там и держимся до открытия колодцев.

– У вас есть поезд? А как же крушение на линии?

– На багряной линии крушений нет. Эта линия – одна из немногих, где ещё подаётся электричество. Мы нашли поезд на той станции, он стоял там, когда мы телепортировались в здание возле депо. Машинист инспектировал поезд, когда мы появились. Я застрелила его, взяла схему маршрута, и мы заняли поезд. Похоже, что этот поезд вообще никогда не ездил. В нём три пассажирских вагона, остальные грузовые. По-видимому, он предназначался для того, чтобы перевозить гулей к бездне. Но он не ездил. А раз так, то и никаких крушений не было. Ива нашла второй локомотив и прицепила его к хвосту состава. Мы доехали до станции шестьдесят и оставили на путях, чтобы добраться сюда.

Я одобрительно кивнул.

– На нём есть метельник?

Хекла сделала гримасу.

– Тут, Карл, проблема. Это вагон подземки, он не приспособлен для противостояния внешним воздействиям. А дальше на путях – орды гулей. У поезда впереди имеется небольшое устройство, но работает оно не блестяще. Если сбить нескольких гулей, всё будет в порядке. Но если мы встретимся с большим скоплением, то тут нам придётся солоно. Дорожное полотно вызывает большие сомнения, и я предвижу, что поезд сойдёт с рельсов, если мы будем продираться через кучу тел. Если ехать медленно, гули нас просто сбросят с пути. Ехать можно только быстро, но чем быстрее едешь, тем выше риск крушения. Вот поэтому мы сначала явились сюда.

Я уже начал обмозговывать задачу. У меня в инвентаре хранилось много металла. Мне нужно измерить переднюю часть паровоза, ведь все они хоть ненамного, но различались.

– Значит, вы хотите, чтобы я сделал для вас метельник или соорудил какое-нибудь другое носовое приспособление?

– Вообще-то да. Но вы уже сделали то, что нам требовалось.

Она повернулась к Кате. Та дёрнулась как при рвотном спазме.

Я почувствовал брызги крови на своём лице.

Первой запротестовала Пончик:

– Вы хотите прицепить Катю к паровозу?! – в ярости заорала она. – Вы издеваетесь? Выглядит так, как будто это Карл придумал.

– Так и есть, – подтвердила Хекла.

Карл: «Вы не обязаны на это соглашаться. Я могу использовать металл».

Катя: «Да всё в порядке. Я для этого и сконструирована. Вы сами так сказали. Я должна научиться правильно применять свою расу. У нас нет времени на изобретения».

Пончик: «КАРЛ ПРАВ. ТЫ ПОСТРАДАЕШЬ».

А идея была воистину ослепительная. Я был потрясён её беспримесным безумием. Но я никогда не стал бы её осуществлять, будь это в моей воле. Слишком опасно, о чём ещё говорить?

Карл: «Вы, Катя, не расходный материал. А Хекла видит в вас именно это. Прошу прощения, если ставлю вас в замешательство. Вы вправе сказать „нет“. Оставайтесь со мной и с Пончиком».

Катя: «Это моё собственное предложение. Я сама придумала. Поэтому они приехали сюда».

Карл: «Идея ваша?»

Я был попросту сбит с панталыку, и потому других слов не нашлось.

Катя: «Я видоизменила рюкзак на вашем инженерном столе, когда вы отсутствовали. Я сделала его шире. В нём прибавилось металла. И теперь я могу делать себя ещё больше. И я добавила резину в конструкцию. Если я помещу его между металлом и плотью, резина поглотит удар. Мне только нужна помощь при прикреплении к носу паровоза. Ведь я должна избегать прикосновения к третьему рельсу».

Карл: «Мне это не по душе, и вопрос не в конструкции».

Катя: «Что-то такое же было, когда Пончик хотела влезть по цепи и повернуть круглую платформу. А вы… как завистник. Не одобряете идею только потому, что она не ваша».

Вот это да.

Карл: «Катя, я потому не одобряю идею, потому что она погубит вас ко всем чертям. Ничего не понимаю. Раньше вы боялись драться с примитивными мобами».

Катя: «Вы правы, Карл. Просто вы не понимаете. Дочери пришли за мной. Она привела всю команду, чтобы забрать меня. Это больше, чем кто-либо когда-либо для меня делал».

В комнате повисло тяжёлое молчание. Всем было понятно, что между нами идёт скрытый диалог. Катя стёрла слёзы с глаз.

Зев: «Чёрт вас возьми, Карл. Такие вопросы нужно обсуждать вслух».

– А шла бы ты лесом, Зев, – обратился я к потолку. – Как можно о таком вслух?

Хекла откликнулась лающим смехом.

– Зев точь-в-точь как наша Лойта.

Зев: «Я серьёзно, Карл. Вы один из наиболее популярных источников просмотров, а половина ваших разговоров скрыта от зрителей. Как вы думаете, что произойдёт рано или поздно?»

Я проигнорировал вопрос. После моего эмоционального всплеска обстановка в комнате заметно разрядилась.

– Ну хорошо. Но если ехать, то мы с Пончиком поедем в кабине машиниста. И я хотел бы, чтобы Катя оставалась в нашей команде столько времени, сколько мы будем заниматься поставленной задачей. Перемещения между партиями – чересчур долгая бодяга. – Я взглянул на Катю. – Столько времени, сколько это будет вам по душе.

К моему немалому изумлению, она подошла ко мне и обняла – обняла крепко, не отпускала долго. И прошептала мне в ухо:

– Спасибо.

Я так и не понял, за что.

– Вот и прекрасно, – сказала Хекла после некоторой паузы, вызванной, как мне показалось, раздражением. – А ты можешь ехать со мной и Ивой. Ива умеет управлять поездом подземки.

* * *

Когда мы вышли из личного пространства, я остановился в замешательстве. Прежде выход открывался в прилегающий ресторан, теперь же мы оказались в некоем вестибюле, таком же, как в клубе «Десперадо». В стене рядом с дверью нашего помещения находилась вторая дверь. Это был подпространственный портал, в который я не мог пройти, и сделать его скриншот тоже не мог. Через мгновение до меня дошло, что за этой дверью находился штаб команды Хеклы. Таким образом система распределяла многочисленные изолированные личные пространства, доступные тем обходчикам, кто имел возможность входить не только в своё единственное. Я знаю, что это такое. Это временное, для конкретной ситуации сгенерированное пространство. Я вспомнил: о таких говорилось в моей книге.

Я почти ожидал, что в ту секунду, когда мы переступим порог зоны безопасности, Ива обернётся и попытается ударить меня саблей в лицо. Она этого не сделала. Мы вышли наружу и оказались у неосвещенной колеи для служащих. Было похоже, что гули обделили вниманием эту колею. Удачно. «Кошмарный» наслаждался праздностью на том самом месте, где мы его оставили. «Интересно, чем всё это время занималась Зачинщица»? – мельком пронеслось в голове. Хотя с ней младенцы. К тому же она беспрерывно рожает новых. Возможно, ей элементарно некогда было скучать.

– Если вы хотите ехать, вам придётся прицепиться к паровозу снаружи. В кабине не хватит места. Но есть просторная задняя платформа.

– Мы едем, – отрезала Хекла.

Катя, Пончик и я залезли в кабину. Хекла, Ива и ещё несколько дочерей остались стоять на задней платформе. Остальные прошли вперёд и кое-как столпились на огороженных проходах по обе стороны котла. Несколько «Дочерей» из числа миниатюрных фейри пристроились на передней платформе над метельником. Пожалуй, наш паровоз с массой женщин всех цветов вписался бы в любой карнавал.

– Очень жаль, что нам не проехать на этом паровозе по багряной линии, – заметил я, снимая машину с тормоза. Отличное всё-таки средство очистки путей от гулей. Я высунул голову из окна. – Дорогие дамы, будьте осторожны. Котёл скоро будет очень и очень горячим. Держитесь только за поручни. И остерегайтесь стен. Мы поедем медленно, но для тех, кто ударится о стену туннеля, игра будет окончена.

Я привёл паровоз в движение.

– Я только теперь сообразила, что ты среди нас единственный мальчик, – сказала мне кошка. – Столько народу, и один пенис на всех. Заводи гарем, а? Как тот мужик в «Сестрах-жёнах»[111]111
  Sister Wives – реалити-шоу из жизни мормона из штата Юта, его четырёх жен и многочисленных детей. Сам герой говорит, что участвует в шоу ради искоренения предрассудков и предвзятого отношения к полигамным семьям.


[Закрыть].

Я рассмеялся.

– Гарем – это не по мне.

– Да уж, – фыркнула Пончик. – Не смог даже в одной поддержать интерес.

Паровоз зашипел и начал набирать скорость. Уже через несколько минут мы были на станции шестьдесят.

– Почему у твоей подруги так много черепов? – поинтересовалась Пончик у Кати, когда паровоз тряхнуло при остановке.

– Не имею понятия, – призналась Катя. – Я помню, что несколько штук она заработала на третьем этаже. Но я даже не представляла, что их так столько. Она сама не хочет об этом говорить.

Кто бы сомневался.

– Как вы вообще с ней познакомились? – полюбопытствовал я.

– С Ивой? Она была профессором экономики в университете. Мы с ней время от времени вместе обедали. Мы и раньше были в хороших отношениях, но не близкими подругами. Она и Хеклу знает. Знала и раньше, я хочу сказать. Хекла знает её дольше, чем я. Рейкьявик – маленький город.

– Хекла тоже профессор?

– Нет. Она была психиатром Ивы.

* * *

Как и предсказывала Мэдисон из отдела человеческих ресурсов, на шестидесятой станции собралась небольшая колония неигровых персонажей.

Мы не стали задерживаться на платформе, на которой и без нас уже было тесно. Однако, проходя вдоль платформы, я заметил Мэдисон; она сидела в углу и угрюмо смотрела на нас. Злобная толпа дварфов и гремлинов осыпала её ругательствами и угрозами. Бывшего мужа по имени Род нигде не было видно. Я и не знал, существовал ли он когда-либо.

Когда мы сошли с платформы и вступили в длинный извилистый коридор, который вёл путанице непонятных порталов, из которых можно было попасть на дополнительные платформы, я обратил внимание на одного дварфа, который сидел на земле, съёжившись и низко опустив голову.

Согласно надписи над головой, его звали Тизквик. Кондуктор на манговой линии. Под ним натекла лужа слёз. Хекла перешагнула через него так, как если бы его не было вовсе. Пончик и я остановились. Я опустился на колени. Я знал, что ничего не могу сделать для этого создания, но почувствовал себя обязанным заметить его присутствие – хотя бы на секунду.

– Я прошу прощения, – сказал я. – Не знаю, что тебе пришлось пережить, но тебе было тяжело. Всё закончится через четыре дня, когда рухнет уровень.

«А для тебя всё начнётся сначала», – этого я уже не добавил.

Дварф посмотрел на меня, и меня поразила (как это всегда бывало) искра жизни в его глазах.

– Она никогда настоящей не была, это так? – выговорил он. Слёзы текли по его лицу цвета пыли, оставляя полосы чистой кожи. – Моя девочка не была настоящей. Я ничего не понимаю.

Я положил руку ему на плечо и наклонился к нему.

– Наверное, – проговорил я, – наверное, не понимаешь. Это больно.

Я подумал о том, как Фрэнк Кью убивал людей, чтобы дать шанс своей дочери. Я подумал о своей матери, о том, что сделала она. «Мой подарок тебе на день рождения. Я даю тебе шанс на жизнь. У меня ушло на это много времени, прости».

Они оба безнадёжно ошиблись. Но этому существу пришлось ещё тяжелее. Дварф был обманут, он поверил в нечто, что никогда не было настоящим. И у него не было шанса что-либо поправить.

До этого обмана такие как он убивали таких как я, убивали тысячами. А такие как я подавляли таких как он, сея вокруг всё новое зло. Между тем настоящие преступники сидели зрителями и смеялись.

– Когда-нибудь боль, которую ты испытываешь сейчас, даст всходы, – сказал я.

Кондуктор взглянул на меня снизу вверх. Глаза его блеснули недоумением.

Я выпрямился, оставив беднягу сидеть на месте.

Хекла стояла возле портала и наблюдала за нами.

– У вас разовьётся язва, – предупредила она. – Думайте о том, что в ваших силах, а не о том, что никак от вас не зависит.

Я улыбнулся.

– Сколько обычно люди готовы платить за такой совет?

Она спокойно посмотрела мне в глаза.

– Надо торопиться. Основная толпа гулей будет здесь очень скоро, они уже встречают мобов, вошедших в третью стадию.