Текст книги "История американской архитектуры. Эволюция стилей"

Западные поселения

В период между 1820 и 1860 годами население Соединенных Штатов утроилось. Большинство американцев нового поколения пополняло ряды рабочих в городах северо-восточных штатов, но многие, недовольные плодами Индустриализации, отправлялись на поиски новых возможностей, ожидающих их в бескрайних просторах Запада.

Поначалу, движение на запад останавливали пустынные, непригодные для возделывания земли так называемой Great Americal Desert, простирающейся до подножий Rocky Mountains. Поэтому первые переселенцы двигались на юго-запад, воспользовавшись соглашением с Мексикой 1820 года о заселении северо-восточной части Техаса при условии сохранения ее юрисдикции. По ряду причин, отношения между странами не сложились, и в 1836 году Американцы победили в войне за независимость от Мексики, устранив последние препятствия на пути миграции в этом направлении.

К концу 30-х годов рассказы миссионеров и охотников о сказочном плодородии простирающихся за скалистыми горами земель побудили первых переселенцев двинуться на запад, через Great Americal Desert, в караванах фургонов, хорошо известных сегодня каждому, хоть раз видевшему голливудский вестерн. Путь длиной 2000 миль (3200 км), продолжавшийся от трех до четырех месяцев, сопровождался столкновениями с индейцами, в свое время получившими пустыню во владение по договору с американским правительством и не желавшими делить ее с пришельцами. Терпя жестокие лишения, люди упрямо двигались вперед, пересекая территории современных штатов Colorado, Utah, Nevada, California, Washington и Мontana. Проложенный пионерами путь, приведший тысячи американцев к западному побережью, вошедший в историю как Oregon Trail, просуществовал около 50 лет, пока не был заменен Pacific Railroads в 1883 году.

До 1848 года Тихоокеанское побережье с территориями современных штатов California, New Mexico и части Техаса принадлежали Мексике. В 1846 году, президент James Polk, под предлогом определения южной границы Техаса, вовлек Мексику в войну, в результате которой перечисленные земли отошли к Соединенным Штатам, добавив к их территории полмиллиона квадратных миль и открыв доступ к Тихоокеанским портам и торговле со странами Pacific Rim.

Это было время рождения и бурного развития новых городов, вначале – вдоль Oregon Trail, а после открытия золота в 1848 и 1858 годах – в Калифорнии, Колорадо и Монтане.

Мы знаем из предыдущей главы, что население Frontier Towns эксплуатировало архитектурные традиции восточного побережья, оставляя без внимания богатейшее культурное наследие исконных жителей освоенных ими территорий. Ситуация сохранилась и за пределами Rocky Mountains.

Большинство новых городов Запада по-прежнему строилось на основе gridiron grids (прямоугольной, ориентированной по сторонам света сетке), с использованием модных на восточном побережье архитектурных стилей, правда с некоторым отставанием и в пониженном масштабе. Наиболее популярными стилями описываемого периода оставались Greek Revival, Gothic Revival и Italianate. В более крупных городах встречались cast iron Renaissance Revival фасады, доставляемые морем, вокруг Мыса Горн (Cape Horn), или производимые местными строителями, использующими доступную литературу и воспоминания о Новой Англии.

Скромный жилой дом в небольшом городке золотоискателей Breckenridge в Colorado (Рис. 5.40.) с его симметричным gable front и намеком на pediments над входом и окнами, дает представление о стремлении переселенцев держаться в рамках господствующих стилей, в данном случае – Greek Revival. Построенный в то же время в Орегоне Surgeon’s Quqrters, демонстрирует, заимствованный из рисунков Downing, элегантный Gothic Revival (Рис. 5.41.).

Рис. 5.40. Жилой дом, Breckenridge.

Рис. 5.41. Surgeon’s QuqrtersColorado, середина 19 века. Dalles, Oregon, середина 19 века.

Вкладом Запада в Американскую архитектуру стали falce front stores – хорошо известные по фильмам о frontier towns (Рис. 5.42.a.), накладные, как правило, двухэтажные, в большинстве случаев Greek Revival или Italianate фасады, скрывающие грубые одноэтажные постройки первых поселенцев (Рис. 5.42.b.). Степень их стилистической точности варьировалась в зависимости от воображения и финансового состояния застройщика, но неизменным оставалось стремление цивилизовать дикую природу и в кратчайшие сроки превратить любой золотоискательский поселок в респектабельный город.

а

b

Рис. 5.42. a. Last Chance Gulch, Helena, Montana, 1865. b. Современная реплика улицы frontier town с falce front stores.

В настоящей главе мы рассмотрели период реорганизации европейской и американской культуры в соответствии с революционными идеями Enlightenment. В эти годы были созданы и философски обоснованы новые архитектурные стили, заложен технологических фундамент для будущих архитектурных направлений. Соединенные Штаты достигли современных границ и начали заполнять присоединенные земли архитектурной продукцией Восточного побережья.

Однако, подобные завоевания не предотвратили жестокую экономическую депрессию, начавшуюся в 1857 году и приведшую к массовым банкротствам, безработице и коллапсу строительной индустрии. В результате конфликта между Северными и Южными штатами, последние отделились от Союза и в 1861 году организовали Confederate States of America. Последовавшая за этим гражданская война (Civil War) явилась величайшей трагедией американской истории, сделав врагами не только воюющие штаты, но часто родных и друзей. Ее исторической победой стало освобождение рабов, хотя и ценой разрушения социальной и экономической структуры американского юга.

В следующей главе мы познакомимся с изменениями, произошедшими за время войны в американском обществе и с культурно-технологической средой в которой развивалась архитектура послевоенной Америки.

Глава 6. (1865–1885)

Гражданская война изменила американское общество. Демобилизация двух армий и воспоминания о недавней экономической депрессии привели к переосмыслению многих ценностей. Исчезло чувство общей миссии, объединявшее различные социальные слои созданного коллективным трудом демократического государства, а вместе с ним и ощущение общей ответственности за его будущее. Люди стали жить настоящим, приветствуя личную инициативу и не слишком прислушиваясь к нравственным и правовым ограничениям при выборе способов и средств достижения благосостояния.

Следующее за войной отчаянное и агрессивное десятилетие называли Веком предпринимательства, коммерции, энергии, а иногда – Позолоченным Веком (Age of Enterprise, Age of Commerce, Age of Energy, Gilded Age). Архитекторы этого периода свободно адаптировали существующие стили к новым настроениям, противопоставляя прежней сдержанности новую жизненную энергию, вековым традициям – индивидуальность восприятия, часто пренебрегая высоким вкусом ради демонстрации стоящих за объектом денег.

К середине 70-х основная энергия Gilded Age была растрачена, и общество вступило в полосу относительной умеренности. Примечательно, что именно в это время появились первые Американские архитектурные стили, такие как Queen Anne, Shingle Style, Richardsonian Romanesque. Несмотря на то, что все они возникли на базе европейских архитектурных традиций, первые два использовали чисто американские конструктивные и архитектурные идеи, как balloon framing, деревянные детали отделки и full front porches, а глубоко персональная версия Romanesque архитектора Henry Hobson Richardson настолько удачно отразила настроения своего времени, что стала первым американским стилем, получившим признание в Европе.

В это же время начала меняться планировочная структура американских городов. Вслед за англичанами, и в отличие от французов, все еще перемежавших административные и промышленные кварталы с жилой застройкой, американцы начали выносить жилье в пригороды, оставляя центр города для бизнеса и администрации.

Настоящая глава будет посвящена рассмотрению путей развития американской архитектуры на фоне перечисленных событий и способов ее адаптации к изменчивым социальным и техногенным условиям этого периода.

Gilded Age

Экономический бум, охвативший Соединенные Штаты в первое послевоенное десятилетие, проявился в безудержной индустриальной экспансии, активизации сельского хозяйства, бурном развитии железных дорог. Правительство не пыталось регулировать фантастический рост экономики, целиком положившись на волю свободного предпринимательства. В этот период были созданы крупнейшие личные состояния Америки, такие как банковский капитал J.P.Morgan, нефтяное состояние John D. Rockefeller, стальная империй Andrew Carnegie. Баснословные капиталы позволяли влиять на социальную и экономическую политику страны. Плутократия похоронила мечты Andrew Jackson о государстве для простого человека, воодушевлявшие американцев всего пару десятилетий назад.

Новые состояния и сопутствующая им власть создали собственную шкалу нравственных ценностей, не имеющую ничего общего с Христианской моралью и названную впоследствии Gospel of Wealth (Евангелие от Богатства). Его последователи находили оправдание и мотивацию своим действиям в теории Социального Дарвинизма (Social Darwinism), развиваемой Herbert Spencer в Англии и William Graham Sumner в Америке. В соответствии с их версией теории естественного отбора (natural selection), в бизнесе, как и в природе, должен выживать сильнейший, а нищета и сопутствующие ей социальные болезни являются естественным и неизбежным побочным продуктом прогресса. Подобная философия создала удобную почву для небывалого расцвета коррупции в послевоенной администрации Гранта, в условиях которой доиндустриальная gentile культура была вытеснена агрессивной и всеядной культурой «новых денег».

Не все американцы приветствовали новый порядок. Перемен требовали фермеры, отчаявшиеся справиться с занижаемыми ценами на их продукцию. Рабочие промышленных предприятий восставали против безжалостной эксплуатации, объединяясь в профсоюзы. Начавшееся в середине века в Европе социалистическое движение нашло благодатную почву в послевоенной Америке, где вплоть до начала 20 века поддерживало забастовки и восстания пролетариата, призывая к борьбе за коллективную собственность на средства производства и требуя социальной защиты для всех нуждающихся.

В поисках способов выражения динамики этого яркого и неспокойного времени, архитекторы обращались к энергичным образам французского Second Empire (Рис. 5.33.) и английского High Victorian Gothic (Рис. 5.17.), а также экспериментировали с экзотическим стилями вроде Saracenic (Сарацинский – Рис. 6.1.а.), или Moorish (Мавританский – Рис. 6.1.b.).

Последние, впрочем, не получили заметного признания, возможно вследствие своей чужеродности, а может благодаря поощряемой в те годы свободе интерпретации классицизма. Архитекторы, разрабатывающие классическое направление больше не стремились к археологически точному воспроизведению исторических прототипов, но отдавали предпочтение их живописным Барочным версиям, или вообще творческому эклектизму. Большинство мастеров второй половины 19 века выражали настроения своей эпохи трансформируя и комбинируя детали традиционных стилей и оставляя лишь намеки на исторические истоки.

а

b

Рис. 6.1. Exotic styles: Indo-Saracenic (a.), Moorish (b.)

Европейская архитектура этого периода, на волне подъема национального сознания, пережила увлечение региональными стилями, что зачастую означало всего лишь использование наиболее употребимых в данной местности строительных материалов и конструкций. Двигаясь в этом направлении, американские архитекторы начали подвергать сомнению уместность использования в Новом Свете европейских традиций, учитывая климатические, социальные и культурные различия двух континентов. Готовность к адаптированию европейских архитектурных приемов к американским условиям стала особенно заметна после 1870 года.

К этому времени относится начало всеобщего увлечения знакомым нам по предыдущей главе стилем Second Empire, получившим признание после строительства New Louvre в Париже (Рис. 5.33.). Авторы проекта, Visconti и Lefuel, соединили идеи Французского Ренессанса и Барокко, включая симметричное осевое планирование, выдающиеся центральный и угловые павильоны, мансардные крыши и активную пластику декора. Созданный в результате образ контролируемой разумом чувственности как нельзя лучше отвечал настроениям послевоенного экономического бума и получил широкое распространение в Америке в 60-х и 70-х годах 19 века. Поскольку комплекс Нового Лувра сумел объединить различные виды правительственных и культурных учреждений, стиль не связывался с определенной функцией и применялся в зданиях самого различного назначения от богатых резиденций до железнодорожных станций.

Популяризации стиля на Американском континенте способствовали работы ведущего архитектора послевоенного правительства Соединенных Штатов, Alfred B. Mullett, использовавшего его в проектах многочисленных федеральных зданий. Примером может служить Вашингтонский State, War and Navy Building (Рис. 6.2.), демонстрирующий американскую интерпретацию идей Лувра.

Здание имеет четкую осевую симметрию, выдающиеся центральные и угловые павильоны, акцентированные подъемом высокой мансардной крыши. Его образ заметно уступает в элегантности правительственным зданиям предыдущего поколения, вроде Massachusetts State House (Рис. 4.14), но декларирует бескомпромиссную волю и финансовый успех своего времени. Для многих американцев, однако, стиль остался символом послевоенной коррупции администрации Гранта.

Рис. 6.2. State, War and Navy Building, Washington, DC,1871–1877, Alfred B. Mullett.

Рис. 6.3. Hubbel House, Des Moines, Iowa, 1867–1869, William W. Boyington.

Second Empire широко использовался, также, в архитектуре жилых зданий. Часть архитекторов следовала стандартам Лувра, водружая мансардные крыши на центральные павильоны строго симметричных сооружений. Другие включали в композицию атрибуты Picturesque стилей предыдущих десятилетий. Второе направление хорошо иллюстрирует Hubbel House в Des Moines, Iowa, являющийся в настоящее время резиденцией губернатора (Рис. 6.3.).

С первого взгляда его стиль напоминает Italianate благодаря ассиметричному соотношению объемов с характерными башнями и выразительными brackets под свесами далеко выступающей кровли. Second Empire проявляет себя в высокой мансардной крыше, кстати обогатившейся, со временем, разнообразными формами, включая выпуклую, вогнутую и даже S-образную. Популярность жилых зданий подобного стиля была вызвана возможностью использования чердачного пространства в качестве дополнительной жилой площади.

Другим доминирующим стилем третей четверти 19 века стал High Victorian Gothic, впервые появившийся в Англии, приблизительно во времена зарождения во Франции Second Empire. Стиль развился из English Gothic Revival, в свою очередь выросшего из идей экклезиологистов и творчества Augustus Welby Pugin, рассмотренных нами в предыдущей главе. Новое поколение архитекторов, однако, включая William Butterfield, George Edmund Street, Edward Buckton Lamb и Alfred Waterhouse было далеко от догматизма своих предшественников. Не привязывая более готику к ее религиозным и нравственным основам и отвергая идею региональности архитектуры, они стали использовать стиль более эклектично, комбинируя готические элементы различных стран и эпох в соответствии с собственными субъективными суждениями.

Архитекторы нового направления обращались за вдохновением к ранней Французской Готике, восхищаясь агрессивностью ее форм, и к итальянской готике Венеции и Тосканы ради полихромии ее фасадов, выполненных из кирпичей или натурального камня различных оттенков. Последний прием заслужил одобрение влиятельного Британского архитектурного критика 19 века Джона Раскина (John Ruskin), полагавшего, что цвет не должен наноситься на поверхность объекта, но вплетаться в ткань конструкции вместе с содержащими его материалами. Несмотря на то, что Ruskin не рекомендовал применение полихромии в северных странах, британские и американские архитекторы стали широко использовать ее picturesque возможности для оживления монотонной индустриальной застройки.

Энтузиастом и популяризатором французской готики выступал в это время знаменитый французский архитектор, инженер и реставратор Viollet-le-Duc, автор теории структурного рационализма готики, видевший в ее конструкциях, с интуитивно найденным балансом несущих и несомых элементов, одновременно аналог древней frame and infill system и прототип современных ферм и структур. В отличие от Pugin, скрупулезно воспроизводившего готические образы, Viollet-le-Duc находил, что рациональное выражение конструктивной системы объекта может вызвать к жизни новые формы, отличные от исторических прототипов.

Несмотря на широкое распространение идей Viollet-le-Duc в Европе и Америке, большинство архитекторов продолжало эксплуатировать образы Готики, не углубляясь в новую теорию архитектурного формообразования. В 70-х и 80-х годах 19 века в Америке появилось множество эклектичных версий раннего Gothic Revival, свободно применяемых в зданиях самого разного назначения, от вокзалов и отелей до библиотек и госпитальных комплексов.

Характерным примером High Victorian Gothic является, построенный в 1869 году в Англии, Manchester Town Hall (Рис. 6.4.). Автор проекта, Alfred Waterhouse, использовал активные вертикали готических башен для акцентирования здания в силуэте города, а тяжелые массы основных объемов для придания ему образа важного государственного объекта. Оба приема получили одобрение современников и стали основными приметами нового стиля.

Рис. 6.4. Town Hall, Manchester, Англия, 1869, Alfred Waterhouse.

Рис. 6.5. Memorial Hall, Cambridge, Massachusetts, 1870–1878, Ware & Van Brunt.

Хорошей иллюстрацией High Victorian Gothic в Америке может служить Memorial Hall Гарвардского Университета (Рис. 6.5.), посвященный выпускникам Гарварда, погибшим в гражданской войне. Авторы проекта, William Robert Ware и Henry Van Brunt, оба работавшие ранее в Beaux-Arts ателье Морриса Ханта, объединили в одном здании аудиторию, трапезную и собственно Memorial Hall, сделав последний центром осевой композиции и увенчав его башней. Влияние Beaux-Arts проявляется в рациональной осевой планировочной структуре, а монументальные объемы и полихромия фасадов говорят о принадлежности к новому стилю.

Возведение Harvard Memorial Hall вернуло архитектурную общественность к старой проблеме соответствия образа архитектурного объекта его назначению. Несмотря на то, что формы здания правдиво отражали происходящие в нем процессы, в образе безошибочно угадывался готический собор с характерными nave, apse и башней над пересечением продольной и поперечной осей.

Ware и Van Brunt не были первыми, попавшими в подобную ловушку. Greek Revival банки, выглядевшие как античные храмы и Egyptian Revival виллы, напоминающие мавзолеи, в свое время указывали на ту же проблему. Часть архитекторов игнорировала ее полностью, распространяя традиционные формы на новые типы зданий, включая заводы и коммерческие структуры, другие, как мы увидим позднее, занимались поисками новых стилей, независимых от исторических традиций.

Одним из пионеров последнего направления стал американский архитектор Frank Furness, начавший в 1870 году серию беспрецедентных экспериментов с архитектурными формами. Если до него в самых оригинальных эклектико-романтических композициях все еще распознавались стилистические истоки, творчество Furness отвергло существующие идиомы и стало манифестом индивидуального подхода к формообразованию и архитектурной пластике.

Наиболее известными объектами Furness являются Provident Life and Trust Company и Pennsylvania Academy of Fine Arts, построенные в Филадельфии в конце 70-х. Массивные арки над центральным входом Provident Life (Рис. 6. 6. a.) опираются на короткие squashed columns, как бы сплющенные непомерной тяжестью. Впечатление усиливают поддерживающие их огромные brackets. Squashed columns повторяются на уровне первого этажа, демонстрируя сопротивление нагрузке тяжелых гранитных стен. Оба проекта напоминают маньеризм Michelangelo, рассмотренный нами на примере Laurentian Library (Рис. 2.3.), хотя и уступают ему в чистоте профессионального языка.

а

b

Рис. 6.6. а. Provident Life and Trust Company, Philadelphia, Pennsylvania, 1876–1879, Frank Furness. b. Pennsylvania Academy of Fine Arts 1876, Frank Furness.

Часть своих идей, касающихся орнаментации и структурной очевидности зданий, Furness, возможно, почерпнул из трудов Ruskin и Viollet-le-Duc, но яркий индивидуализм и бескомпромиссность его работ несомненно принадлежат поколению Gilded Age послевоенных Соединенных Штатов.

Несмотря на то, что из персонального видения Furness не родилось ни одного стиля, его идеи свободного, не связанного традициями, самовыражения заложили фундамент будущего модернизма, последователи которого высоко ценили созданные им глубоко индивидуальные образы мужественности и жизненной силы.

Архитектура частного жилого дома этого времени также испытала влияние концепций High Victorian Gothic. Исследованные нами в предыдущей главе традиции Gothic Revival, под воздействием идей Ruskin о правдивости выявления конструктивных систем, четкости форм и тщательности отделки, а также публикаций Viollet-le-Duc, посвященных средневековым frame-and-infill системам, привели к новому пониманию конструктивных и эстетических возможностей дерева. Из этих источников возник новый архитектурный стиль, получивший название Stick Style, благодаря обилию выводимых на фасады деревянных конструкций (stick – трость, палка). Хорошим примером этого стиля можно считать Griswold House, построенный в 1863 году в Newport, Rhode Island, Моррисом Хантом (Рис. 6.7.).

Рис. 6.7. Griswold House, Newport, Rhode Island, 1862–63, Richard Morris Hunt.

Как и более ранние сооружения Gothic Revival, дом ассоциируется с образами средневековья благодаря ассиметричному плану, высокой крыше и нависающим верхним этажам. Но в отличие от дощатой вертикальной облицовки последних, Hunt применил сложную сеть наружного деревянного каркаса, симулирующего средневековый half-timbering. Подобный прием, вместе с диагональными распорами поддерживающих второй этаж стоек, более соответствовал представлениям High Victorian Gothic о структурной очевидности.

Менее типичным, но более впечатляющим примером High Victorian Gothic является William M. Carson House в Калифорнии, выполненный по проекту Samuel & Joseph Newsom (Рис. 6.8.). В соответствии с легендой, владелец усадьбы, сделавший состояние на обработке и торговле деревом, осуществлением проекта сумел одновременно продемонстрировать возможности своего бизнеса и занять рабочих в период снижения его активности. Как бы там ни было, его дом, с рельефными ассиметричными объемами, живописной крышей с доминирующей башней и обильной деревянной деталировкой, заслуженно считается одним из наиболее выразительных образцов High Victorian Gothic в архитектуре американского жилища.

Рис. 6.8. William M. Carson House, Eureka, California, 1884–85, Samuel & Joseph Newsom.

Первое послевоенное десятилетие ознаменовалось, также, началом заселения Великих Западных Равнин (Great Western Prairie). С началом послевоенного экономического бума, массовое производство сельскохозяйственной техники и развитие технологий бесполивного выращивания зерновых культур, позволило добиться их значительных урожаев на землях, еще недавно считавшихся пустынями.

Устремившаяся в прерии новая волна колонизаторов столкнулась с отчаянным сопротивлением их исконных обитателей, сражавшихся за земли своих предков до окончательного поражения в 1890 году и почти до полного своего истребления. Остатки индейцев были согнаны в резервации, где их культура беспощадно преследовалась, а права безнаказанно подавлялись.

По иронии судьбы, первые переселенцы, столкнувшись на отвоеванных территориях с незнакомыми и враждебными природно-климатическими условиями, обратились, в поисках средств выживания, к традиционной архитектуре коренного населения прерий. Первое жилье представляло собой выкопанное в земле углубление, очень напоминающее pit-house доисторических обитателей этих мест, окруженное стенами из утрамбованной земли и дерна (sod), закрепившего за зданиями подобного типа название Sod House (Рис. 6.9.).

а

b

Рис. 6.9. Sod Houses, Nebraska, 1890

За немногими исключениями (Рис. 6.9. b.), Sod Houses выглядели неказисто (Рис. 6.9. а.), рассматривались как временное жилище и, несмотря на способность защищать от стужи зимой и зноя летом, при первой возможности заменялись balloon-frame версиями модных на Восточном побережье стилей, хотя стоимость привозимого издалека леса превышала разумные пределы, а экологические свойства оставляли желать лучшего.

Послевоенный период стал, также, свидетелем широкого распространения формального образования в Соединенных Штатах, в том числе открытия первых архитектурных школ. Morrill Act 1862 года передал штатам федеральные земли и средства, специально выделенные для строительства колледжей. Первым из включивших в свою программу курс архитектуры стал Massachusetts Institute of Technology, открывший архитектурный факультет в 1864 году. За ним последовали: University of Illinois (1867), Cornell (1871), Syracuse University (1873), Columbia University (1880) и другие. Многие из них использовали опыт и традиции знаменитой французской академии Beaux-Arts и приглашали в качестве преподавателей ее выпускников.

Хотя большинство молодых архитекторов продолжали традиции apprenticeship system, обучаясь в процессе работы в студиях мастеров предыдущего поколения, те из них, кому удалось получить образование в архитектурных школах, отличались склонностью к рациональному планированию и использованию археологически корректных деталей. Мы увидим в следующей главе, как распространяемые выпускниками архитектурных школ идеи Beaux-Arts способствовали рождению, в последнем десятилетии 19 и начале 20 века, исторически правдивых Revivals. Однако переход к академическому обучению неизбежно вел к перемещению акцента с архитектурной практики к теории и постепенному их отдалению друг от друга.

С распространением формального архитектурного образования возрастала профессионализация отрасли, ставшая особенно заметной после создания в 1857 году American Institute of Architects. С легкой руки его основателя, архитектора Richard Upjohn, впервые отвоевавшего в суде право на процентную оплату от стоимости строительных работ, прецедент был утвержден законом, к которому Richard Morris Hunt добавил в 1860 году положение о праве архитектора на оплату предварительного дизайна вне зависимости от его осуществления.

Несмотря на то, что архитектором все еще мог назвать себя любой интересующийся предметом человек, времена gentlemen-architect, работавших в свое удовольствие и без оплаты ушли в историю. Новое поколение профессионалов, встретившись с возрастающей технологической сложностью зданий, вынуждены были признать необходимость специализации и стали уступать ответственность за принятие технических решений представителям инженерных профессий.

Подобное разделение профессиональных интересов затрудняло осуществление идей Gothic Revival о слиянии конструкций и форм. Положение усугублялось тем, что в эпоху увлечения функциональностью, роль архитектора, отодвинутого инженерами с позиций руководителя проекта, ограничивалась вопросами образа и стиля.

В следующих главах мы увидим, как архитекторы следующих поколений исследовали эту проблему, искали и находили решения, дававшие начала новым архитектурным направлениям.