Текст книги "Синдром отката"

Буквы G и L, как выяснилось, означали «Geotechnisch Liga» – то есть «Геотехническая (синоним геоинженерии?) лига». По-голландски звучит довольно странно. «Лига» – слово, пришедшее из испанского, употребляется оно обычно в футбольном контексте. Несмотря на странное название, ZGL, похоже, была вполне реальной организацией. И существовала уже не первый день. Об ее основателе имелась короткая, но вполне достоверная на вид статья в Википедии: родился в 1937 году, основал организацию в 1953-м, после наводнения, с целью укрепления береговых защитных сооружений и помощи жертвам будущих стихийных бедствий. Сам он уже скончался, но организация продолжала действовать. Хартия ZGL была составлена в таких выражениях, что поддерживала не только строительство плотин, но и любые другие «геотехнические» меры, способные защитить Зеландию от угроз со стороны Северного моря. В текущей ситуации это означало, что они поддерживают геоинженерию и – судя по постам и апдейтам за прошлую неделю – к проекту Т. Р. в Пина2бо относятся вполне положительно.

> А вот и наш сукин сын!

Очередное сообщение от Реми.

Виллем поднял глаза к видеостриму и обнаружил, что напротив одного из телекорреспондентов занял позицию Мартин ван Дэйк. Он защелкал пультом, переключая каналы, пока не нашел нужный.

Более-менее реальным весом в Нидерландах обладали две партии, которые можно было по заслугам назвать крайне правыми – если судить как по их открытой неприязни к мигрантам, так и по другим позициям, выходящим далеко за пределы нынешнего политического окна Овертона. Одну из них, более старую, возглавлял престарелый политик, за много лет заработавший в парламенте репутацию enfant terrible. Второй была партия Мартина – относительно молодого, куда более гибкого и хитроумного. Излагал он фактически те же идеи, но в куда более презентабельной обертке, и считался человеком, которого стоит опасаться.

Первое, что заметил в нем Виллем, – значок с аббревиатурой ZGL на лацкане. Кроме надписи, на значке был герб Зеландии: лев, выходящий из морских волн.

Эта неожиданная деталь поначалу отвлекла Виллема от слов Мартина. Как правило, об этом беспокоиться не стоило: говорил он вещи весьма предсказуемые. Те, кто его любил, – любили за остроумие и стильность. А Виллема от этой стильности и остроумия тошнило. Так что он снова погрузился в чтение о ZGL. На веб-сайте организации нашлись симпатичные черно-белые фото 1950-х годов: вот члены организации ремонтируют плотину, вот основатель выступает в парламентском комитете…

>!!!

– пришло от Реми, и Виллем снова обратил внимание на Мартина и сделал погромче звук.

– Да, – говорил Мартин явно шокированной тележурналистке, – наша позиция в этом вопросе действительно изменилась. Прямо сейчас мы переписываем партийную платформу. – Он помолчал, глубоко вздохнул, и лицо его омрачилось на глазах. – В Шевенингене я потерял друга, – сообщил он. – На похоронах его мать подошла ко мне и со слезами умоляла пересмотреть позицию нашей партии в вопросе о klimaatnood.

«Чрезвычайная климатическая ситуация». Никогда до сего дня Мартин ван Дэйк не употреблял это словосочетание всерьез – только критически или с издевкой.

– Недавние исследования неопровержимо доказали, что глобальное потепление, вызванное воздействием человека, реально и представляет для нашей страны величайшую угрозу со времен Гитлера.

Виллем расхохотался и стукнул ладонью по столу. Вот дает! Услышать такое от крайне правого – все равно как если «зеленый» начнет восхвалять убийства бельков![76]76
  Бельковый промысел – охота на новорожденных детенышей тюленя, обладающих пушистым белоснежным мехом. В последние десятилетия подвергается жесткой критике со стороны природоохранных организаций.


[Закрыть]

Журналистка тоже не верила своим ушам.

– Потрясающая новость! – сказала она наконец. – Что же, это означает, что вы объединитесь с «зелеными»?

На лице Мартина отразилось недоумение, почти обида.

– С «зелеными»? Ну нет! Нам необходимо реальное решение проблемы. Эффективное решение. Расплывчатые обещания когда-нибудь в будущем сократить выбросы углекислого газа – этого слишком мало, да и слишком поздно. «Декарбонизация» – не что иное, как капитуляция в стиле 1940-х. Нет, единственный выход из этого тупика – геоинженерия. То, что мы видим сейчас в Пина2бо в Техасе. Я согласен с ее величеством королевой в поддержке таких жестких и реалистичных практических решений.

– Твою мать! – заорал в голос Виллем.

– С королевой? – переспросила корреспондентка.

– Да. Ее мнение мы все только что слышали.

– Но ведь королева сказала прямо противоположное!

– Прямо противоположное заявлено в официальном тексте, который, как все мы знаем, пишет не она. Но в таких случаях следует читать между строк. Вы видели, как она колебалась? Видели выражение ее лица, когда она озвучивала эти строчки, навязанные ей премьер-министром? Такое невозможно истолковать превратно.

– Но все же в речи сказано именно то, что сказано, – настаивала журналистка. К ее чести, она на это не купилась.

– Хорошо, давайте взглянем на то, что там сказано! – покладисто согласился Мартин и извлек из нагрудного кармана элегантного пиджака экземпляр речи королевы, видимо случайно там оказавшийся и еще более случайно заложенный на нужной странице. – «Мы исключаем из этого заявления уже существующие меры». – Он торжествующе взглянул на журналистку. – Что это, по-вашему? – И сунул речь обратно в карман, словно в ней больше не было надобности.

– Она говорит о плотинах. О насосах.

– Она не говорила ни о плотинах, ни о насосах – только о существующих мерах, противопоставляя их новым. Я видел ролики о Пина2бо. Могу точно сказать, что оно существует. Не согласны?

Журналистка не нашлась, что ответить.

– То, что и как сказала королева, демонстрирует однозначную поддержку Пина2бо – проекта, который, как я полагаю, она посетила и увидела своими глазами, – и наша партия всем сердцем с ней! – заключил Мартин, положив руку себе на грудь.

Добрую минуту Виллем просидел неподвижно. Кровь стучала у него в ушах. На телефон дождем сыпались сообщения от Реми и других, но он этого не замечал.

Сосредоточиться. Сосредоточиться на своей рабочей задаче. Что от него сейчас требуется? Что делать?

Ответ: чем меньше, тем лучше. Это проблема Рюда. Рюд написал речь. Ему, а не гребаному Мартину, и судить о том, что эта речь означает. Опровергнуть измышления Мартина несложно: достаточно встать перед камерой и сказать жестко и однозначно, что проект Пина2бо не включается в категорию «существующих» геоинженерных схем и что речь означает ровно противоположное.

Но ведь Мартин уже объявил о резком изменении партийной политики…

Реакции шли отовсюду, по всем каналам. Мартин определенно стал героем дня. Лидер старейшей крайне правой партии поспешил заявить, что они тоже изменили свою позицию и теперь поддерживают геоинженерию как способ справиться со смертельной угрозой, которую представляет подъем уровня моря для самого существования Нидерландов.

> Snaparound![77]77
  Приблизительный перевод – «поворот кругом» (англ.).


[Закрыть]

Сообщение из одного-единственного английского слова. От Аластера. Что это означает, Виллем не понял.

На планшете обновился сайт ZGL. Поверх основной страницы появились свежие фото Мартина и Рюда. Сверху, между ними, немного поменьше – сегодняшнее фото королевы на троне. «Может быть, стоит ее найти, рассказать, что произошло?» – думал Виллем. Но остаток дня у королевы был свободен от официальных обязанностей; она собиралась посвятить вечер общению с родными и банкету по случаю семейной встречи Оранского Дома. Формально говоря, это вообще не ее проблема. Королева выше этого. Она ничего здесь не может предпринять – да и не должна предпринимать.

Для провинциальной некоммерческой организации, основанной в 1950-е, у ZGL был какой-то уж очень современный сайт с очень уж быстро реагирующими на новости администраторами. И Виллем не мог отделаться от ощущения, что где-то уже встречал эту аббревиатуру.

Может быть, поискать это название у себя в электронной почте? Виллем открыл «поиск»: несколько совпадений нашлось, но, очевидно, случайных. Номер пикапа, арендованного им в Уэйко, был ZGL-4737. Этот номер стоял и в договоре аренды, и в других документах, которые автоматически приходили ему на почту. Так что поиск в почтовом ящике по слову ZGL неминуемо выводил его на эти PDF-ки. И ни на что больше. Поискать в архиве? Но там хранятся мейлы за много десятилетий…

Если бы не недавняя странная история с ERDD, Виллем счел бы это совпадением и больше об этом не думал. Но сейчас он вспомнил, как беседовал с Бо в Луизиане, а рядом стоял его арендованный пикап. Бо сфотографировал жилет, вывешенный просушиться, с надписью ERDD. А еще он – теперь Виллем вспомнил и это – привел наизусть номер его машины.

Виллем вернулся к планшету и начал изучать сайт ZGL новым, более внимательным взглядом. На страницах стояли даты их создания; у некоторых страниц это были аж 1990-е годы – но ведь даты могут быть и поддельными.

На основной странице, в тени постоянных обновлений (теперь здесь появился и чат в реальном времени – строчки в нем бежали с головокружительной скоростью), обнаружилось черно-белое фото якобы основателя группы. Виллем на него уже кликал и просматривал его биографию. Сейчас извлек ссылку из истории просмотров и перечитал заново. Биография была снабжена той же фотографией покрупнее; под ней имелось имя основателя, даты рождения и смерти.

Дата рождения: 4 июля 1937 года. 4.7.37 – так запишут эту дату цифрами везде, кроме Америки.

Он сравнил цифры с PDF из агентства по аренде автомобилей. Номер пикапа: ZGL-4737.

Виллем начал набирать в адресной строке web.archive.org, чтобы увидеть старые, архивированные версии сайта ZGL. Получить доказательства, что, несмотря на свой почтенный, даже антикварный вид, этот сайт не существовал в природе до последней недели или пары недель…

И остановился. К чему трудиться? Он уже знал, что увидит.

Он снял очки, откинулся на спинку стула, прикрыв глаза и скрестив руки на груди, и попытался думать.

Зажужжал телефон. Лишь несколько людей на свете пользовались привилегией присылать ему сообщения со звуком. Виллем проверил телефон на случай, если королева Фредерика срочно хочет с ним встретиться. Но это оказался отец из Луизианы.

> СЛАВА БОГУ! НАКОНЕЦ-ТО!

Несколькими сообщениями раньше на экране виднелось загадочное «Snaparound» от Аластера.

> Наши договоренности на завтра в силе?

– написал ему Виллем.

> Да, как договорились. Если вы там сейчас не слишком заняты.

> Встретимся на вокзале. Счастливо тебе доехать.

На вокзал в Гааге легко было дойти пешком из обоих дворцов. Виллем вышел заранее, до прихода поезда времени было еще достаточно, так что он решил выпить кофе. Почти все столики в кафе были заняты. За одним столом мужчина в футболке и джинсах читал газету – настоящую бумажную газету, полностью закрывшую лицо. На первой странице красовалось неизбежное вчерашнее фото королевы на троне, а под ним – сияющая физиономия Мартина ван Дэйка с подзаголовком: «Крайне правые взорвали климатическую бомбу».

Когда Виллем взял свой кофе и двинулся прочь от стойки, мужчина с газетой повернулся и выдвинул вперед ногу, преградив ему путь. А затем опустил газету.

Бо.

Виллем не сразу его узнал – слишком неожиданным оказалось и место встречи, и его наряд. Особенно гирлянда оранжевых цветов на шее, разумеется, пластиковых. Осколки вчерашнего торжества. На футболке блестел значок с надписью ZGL.

Виллем вздохнул.

– У меня всего несколько минут.

– Девять с половиной, – уточнил Бо, взглянув на табло прибытия. – Восхищаюсь вашей пунктуальностью, сэр. Всегда приходите на десять минут раньше.

– Хитро придумано, – заметил Виллем, садясь за столик, – и очень качественно исполнено. Хотел бы я взглянуть на вашу фабрику фейков.

– Фабрику? – перепросил Бо.

– Представляю себе небоскреб где-нибудь в Пекине, сверкающий стеклом и сталью. Каждое утро туда приходят гениальные хакеры и садятся за работу: где сварганить фальшивый сайт, где проманипулировать дискуссией в соцсетях, где подделать даты…

– О, все совсем не так грандиозно, – возразил Бо. – К чему нам гениальные хакеры в небоскребах? Достаточно нескольких подростков из какой-нибудь Македонии, сидящих за компьютерами в подвале родительского дома. Гениальных хакеров мы используем для другого.

– Например… для просчитывания климатических моделей?

– Например.

– И что сообщают вам эти модели?

Бо снова взглянул на табло.

– Спросите Аластера. Судя по LinkedIn-профилю этого человека, его модели должны показать очень схожие результаты.

– Какого черта вы играете со мной в эти игры? ERDD, ZGL – зачем это все?

– Вы имеете определенное влияние.

– На королеву, по Конституции лишенную каких-либо прав. Чье единственное в году выступление на политической арене вчера уже состоялось.

Бо пожал плечами.

– Премьеры и правительства приходят и уходят. А ваша королева молода и здорова. Если не будет больше ронять самолеты, проживет еще много десятилетий. Она выглядит более стабильным долгосрочным вложением.

– Она вам не «вложение»! Королева не продается.

– О, я неверно выразился, – с легчайшим намеком на поклон поспешил ответить Бо, – прошу принять мои извинения. Хотел сказать, что мы вкладываемся в дружественные отношения с ней.

– И что «дружественного» вы видите в своих действиях?

Несколько секунд, собираясь с мыслями, Бо неторопливо и аккуратно складывал газету.

– У Запада есть очень любопытная черта. Нежелание, даже неспособность говорить о реальности. О базовых фактах, очевидных любому, кто не живет в вашем информационном пузыре. Боже правый, ведь ваша страна находится ниже уровня моря!

– Знаете, Бо, вообще-то мы все время об этом говорим.

– А собираетесь вы что-нибудь делать с тем фактом, что уровень моря поднимается?

– В прошлый раз, когда мы с вами беседовали, – сказал Виллем, – вы были раздражены.

– Раздражен?

– Даже оскорблены тем, что Т. Р. не пригласил вас на свою вечеринку.

– Ах да, помню, – ответил Бо. – А вы сказали, что мне стоило с ним пофлиртовать. Продемонстрировать интерес, – улыбнулся он.

На мгновение Виллем запнулся, ошарашенный безумной мыслью: а вдруг вся эта чепуха с ERDD, ZGL и прочим и есть «флирт» в понимании Бо? Вдруг Бо поймал его на слове и решил показать, на что способен?

Да нет, ерунда, конечно. Китай не действует по таким мотивам.

– Это было перед тем, как я приехал на Пина2бо, – ответил Виллем, – и увидел, что все это реальность. Теперь мы оба знаем намного больше.

– Несомненно, – согласился Бо.

– Зачем вы здесь? – спросил Виллем. – Зачем приехали в Нидерланды?

– Наблюдаю. Собираю факты, – ответил Бо. – Среди прочего когда еще выпадет возможность увидеть, как ваша страна встречает бурю из тех, что случаются раз в столетие?

– Вы о том, что произошло в Шевенингене? – не понял Виллем.

– Нет, – безмятежно ответил Бо, – о том, что произойдет через три недели.

– Мы не можем предсказывать погоду на три недели вперед!

– Можем. – Бо опустил взгляд. – Кстати, симпатичные у вас сапоги.

Ровно те же слова произнес Аластер, сошедший с амстердамского поезда несколько минут спустя.

– Я думал, надевать ли их сегодня.

Аластер моргнул.

– Боялся, что ковбойские сапоги кто-нибудь поймет как намек на поддержку Т. Р.?

Виллем кивнул и вместе с ним двинулся прочь с перрона.

– Но потом увидел, что сегодня обещают дождь, и подумал: а, черт с ними!

Двое мужчин, держась рядом, пробирались через густой поток пешеходов вдоль центральной артерии вокзала.

– Послушай, – заговорил Виллем, – а можешь ли ты – или вообще кто угодно – предсказать крупный шторм за три недели?

В кармане зажужжал телефон – сообщение от контакта Виллема в нидерландской разведке, которому он отправил срочный запрос, едва распрощавшись с Бо. Согласно иммиграционным данным, китаец прибыл в страну неделю назад.

– Даже за четыре, – поправил себя Виллем.

– Ты говоришь о гипотетическом шторме через три недели, считая от сегодняшнего дня? Или через четыре?

– От сегодняшнего – через три.

– Ну, тут могу только сказать, что примерно в эти сроки ожидаются необычно высокие приливы.

– Откуда ты знаешь?!

– А ты вспомни, чем я занимаюсь – помимо того, что по заданию королевы Нидерландов изучаю фантастические геоинженерные проекты, – ответил Аластер. – Необычно высокие приливы повышают вероятность возведения Барьера Темзы для защиты Лондона. И мешают судоходству.

– Да, теперь ясно… – изумленно протянул Виллем. – И все же не понимаю, как тебе удается предсказывать приливы за три недели?

– Да я тебя разыгрываю! – признался Аластер. – На самом деле мои родители живут на острове Скай. Через три недели поеду к ним – последний в году визит перед тем, как пролив закроется на зиму. Вчера смотрел расписание паромов. На эти даты стоит предупреждение о высоких приливах.

– А я и попался! – улыбнулся Виллем. – Кофе?

Они как раз проходили мимо того кафе, где несколько минут назад он разговаривал с Бо. Китаец исчез. Брошенную им газету подобрала какая-то женщина и любовалась на цветное фото вчерашних дам в разноцветных нарядах и причудливых шляпках.

– Нет, спасибо, – ответил Аластер. – Так или иначе, шторм предсказать, очевидно, сложнее, чем прилив. Мы понимаем, на что может быть похож сильный шторм. На события 1953 года. Тогда вблизи Исландии сформировался необычно интенсивный циклон и двинулся на юг, в пролив между Шотландией и Норвегией, гоня перед собой волну. А сильные дожди подлили бензина в костер, если уместно перефразировать метафоры.

– Насколько заранее можно предсказать появление такого циклона?

– Дней за десять. От силы за пару недель.

– Но не за три недели? Не за четыре?

– Может быть, какие-то новейшие модели и позволяют заглядывать так далеко. Но с большой погрешностью.

Виллем кивнул. Они вышли с вокзала и оказались в теплом, совсем летнем городе. Лишь легкие облачка, плывшие по небу, намекали на скорую перемену погоды. Виллем вместе с Аластером обошли заграждения и направились к Ноордейнде.

– Вообще-то, я думал, меня пригласили сюда предсказывать изменения климата, а не погоду, – шутливо заметил Аластер. – Для погоды у вас есть другие специалисты.

– Мне поступила информация, что через три недели разразится буря, какая бывает раз в столетие, – объяснил Виллем, – и теперь я пытаюсь понять, стоит ли принимать это всерьез.

– А у того, кто передал информацию, есть связи с серьезными научными организациями, имеющими хорошее финансирование и доступ к самым современным механизмам компьютерного моделирования?

– Есть.

– Если так, у нас проблемы. Присматривай за северной Атлантикой! – ответил Аластер. – Я тоже буду начеку: ты меня заинтриговал. Может, лучше отложить поездку на Скай?

– Кстати, – вспомнил Виллем, – у меня еще один вопрос. Что такое snaparound?

– Извини, если прозвучало загадочно. Это «разворот на 180 градусов». То, чего уже много лет опасаются «зеленые»: что в один прекрасный день их противники – главным образом нефтяные компании – вдруг изменят свою позицию по вопросу глобального потепления на противоположную.

– Как вчера Мартин ван Дэйк?

– Именно. Но вместо того чтобы соглашаться с «зелеными» и делать то, чего те хотят, они скажут: «Упс, поздняк метаться, сделанного не воротишь, единственный выход – геоинженерия!»

– Значит, с точки зрения «зеленых», – заметил Виллем, – сами они твердо придерживаются своей исходной позиции, а вот их противники мечутся от одной крайности к другой.

Аластер кивнул.

– Я послал тебе сообщение, потому что очень уж обалдел от этой новости. «Зеленые» этого боятся уже много лет. Значительная часть их политической стратегии в спорах о климате связана с желанием избежать этого «разворота». Но в первый раз за все эти годы я увидел это воочию!

– Думаешь, последуют и другие такие «развороты»?

– Я думаю, – серьезно сказал Аластер, – что у Т. Р. много добрых друзей в советах директоров по всей длине Хьюстонского энергетического коридора. – Он немного помолчал, окидывая Ноордейнде-Палас одобрительным взглядом. – В том числе…

– В том числе и в «Ройял Датч Шелл», – закончил Виллем.

На встречу королева пришла с дочерью. Согласно букве закона принцессе Шарлотте следовало сейчас быть в школе. Однако она достигла возраста, когда обязанности школьника регламентируются уже не так жестко и поощряется самостоятельное получение знаний. Пока принцесса не забывала делать домашние задания, ей дозволялось определенное число пропусков. Брать ее с собой, например, на еженедельную встречу с премьер-министром Саския бы не стала. Но в таких случаях, как сейчас – когда есть возможность узнать что-то новое и полезное, в особенности то, что поможет Шарлотте подготовиться к будущей роли королевы, – ей разрешалось пропустить школу и вместо этого посидеть рядом с матерью. Только тихо.

Многие старинные покои в Ноордейнде имели слишком большую историческую ценность, чтобы уродовать их современным офисным оборудованием; однако нашлась комната, обставленная по стандартам двадцать первого века, где Аластер смог включить проектор в розетку. Как и на любой другой конференции в мировой истории, с первого раза проектор не заработал – пришлось вызывать мастера, который умеет с ним обращаться; и, как водится, таковой нашелся далеко не сразу.

Виллем решил использовать вынужденную задержку для практических целей.

– Теперь, когда Бюджетный день и все такое наконец позади, – сказал он, – хочу сказать, что я взглянул на ваше расписание на следующие несколько недель.

– И что думаете? – спросила королева.

– Ну, оно не слишком насыщено. Мы были заняты другими делами и почти ничего не запланировали. Ничего страшного, разумеется. Но Аластер упоминал о том, что через три недели прогнозируют необычно высокие приливы. Если они совпадут с плохой погодой, могут возникнуть проблемы. Если вы не возражаете добавить в свое расписание что-то новое, может быть, акцентируем внимание на подготовке к возможным стихийным бедствиям?

Королева улыбнулась.

– Что ж, за своевременную подготовку к стихийным бедствиям меня еще никто не критиковал!

Шарлотта завела глаза к потолку, но на сей раз это относилось не к матери.

– Они будут тебя критиковать, что бы ты ни сделала! Вот увидишь…

Фредерика ласково взглянула на дочь.

– Опять читала комменты в соцсетях?

Шарлотта покраснела, словно ее застигли за воровством спиртного из бара.

– Мы ведь уже об этом говорили, – продолжала Фредерика.

– Знаю, знаю! Нечего трепать себе нервы, все это читать – только попусту расстраиваться…

– Если я заговорю о том, что к катастрофам нужно готовиться заранее, возможно, кто-то и скажет, что я разыгрываю Умную Эльзу, – согласилась королева. – Но после трагедии в Шевенингене такой ход мысли вполне естествен. И это вытеснит из новостной повестки и Техас, и Пина2бо, и Мартина ван Дэйка. – С этими словами она повернулась к Виллему и кивнула.

– Отлично, тогда я займусь поиском возможностей, – откликнулся Виллем. – Торопиться некуда, в любом случае такую кампанию не развернешь быстрее, чем за пару недель.

Наконец видеосистема ожила; на экране высветилась заставка – герб Оранского Дома. Воспитание Фредерики Матильды Луизы Саскии помогло ей найти самые теплые комплименты в адрес техника, ни словом, ни взглядом не напомнив ему, что вообще-то проектор должен был начать работу двадцать минут назад.

Пожалуй, сейчас был бы полезен трехмерный глобус с эффектом дополненной реальности; но программное обеспечение, которым пользовался Аластер, разрабатывалось для научных исследований, а ученые – не поклонники спецэффектов. Так что то, что он хотел показать, отображалось на простых прямоугольных картах. Помимо слайдов, он привез эти карты с собой в распечатанном виде и сейчас раздал копии Виллему и королеве. Он не знал, что на встречу придет принцесса Шарлотта, поэтому им с матерью досталась одна копия на двоих.

– Перейду прямо к делу, – заговорил он. – Если Пина2бо продолжит работать, как задумано, Нидерланды окажутся в выигрыше. Это самая важная информация, которую я планировал сообщить вам сегодня.

Королева, листавшая карты, скрестила руки на груди и взглянула на него, ожидая продолжения. Лотта, кажется, хотела что-то сказать, но прикусила язык. Она пододвинула карты к себе и разглядывала их, пока Аластер продолжал:

– Многие негативные эффекты и повышенные риски, принесенные вашей стране – как и моей, кстати, – глобальным потеплением, в ближайшие десятилетия снизятся или будут устранены. В отдельных случаях скорость улучшений будет впечатляющей. Значительно упадет температура. Снизится уровень испарения воды с поверхности океана, так что проливные дожди станут гораздо реже. Перестанут таять шапки ледников, что снизит вероятность внезапного и резкого изменения Северо-Атлантического течения, которое стало бы катастрофой для всей Европы…

– У которой климат может стать как в Сибири? – поинтересовалась Шарлотта.

– Совершенно верно, ваше королевское высочество. – В Техасе Аластер постепенно привык называть королеву Саскией и общаться с ней неформально. Но пара недель в Британии вместе с подавляющим величием Ноордейнде вернули ему уважение к этикету. – В этом случае климат у нас станет таким, какой мы, можно сказать, заслужили, живя так близко к Северному полярному кругу. А не таким умеренным, какому мы радуемся на всем протяжении письменной истории человечества. Вы, очевидно, уже понимаете, о чем речь, так что я не стану…

– Занудствовать? – тихонько подсказала королева.

– Да, но раз уж принцесса подняла эту тему: трудно переоценить кошмар, которым такое похолодание обернется для всей Европы. Таяние Гренландии повышает вероятность этого, Пина2бо снижает. Но даже если оставить это в стороне, на странице четвертой вы видите предсказания относительно воздействия Пина2бо на полярные льды. Таяние ледников замедлится, вследствие чего остановится подъем уровня моря.

– А погода станет холоднее?

– Да. Но не таким катастрофическим образом, как в случае, упомянутом принцессой. Скорее это вернет вашу страну к… – Он развел руками. – Я бы сказал, к временам Ханса Бринкера[78]78
  Герой романа Мэри Мейп Додж «Серебряные коньки», написанного в середине XIX века. Зимняя Голландия в романе предстает морозной, окованной льдом страной, по которой легко передвигаться на коньках.


[Закрыть].

Королеве шутка явно понравилась.

– Неужто сможем, как в старые времена, кататься по каналам на коньках?

– Сможете. Вашим фермерам придется немного адаптироваться: перейти на более морозоустойчивые сорта, изменить график сельскохозяйственных работ. Но ничего катастрофического. И либо это, либо все скроется под десятью футами соленой воды.

– Во всем этом не учитывается тот факт, что в атмосфере по-прежнему будет избыток СО₂, – заметила королева.

– Верно, ваше величество. И, как мы обсуждали в Техасе, верхние слои океана впитывают углекислый газ из воздуха и окисляются. Это очень вредно для коралловых рифов. Но если мыслить прагматично… – Тут Аластер остановился.

– В Нидерландах нет коралловых рифов, – сказал Виллем, чтобы это не пришлось говорить никому другому.

У принцессы заметно вытянулось лицо.

– Это необходимо сказать вслух, – продолжал Виллем, – потому что другие – вроде Мартина ван Дэйка – уже говорят это перед камерами и микрофонами. Это не значит, что нам наплевать на коралловые рифы. Но королева должна заранее услышать этот вопрос и знать, что на него отвечать.

– Существуют и другие технологии, направленные именно на борьбу с окислением океана, – ответил Аластер. – Но в мою область компетенции они не входят.

– Иные скажут, – добавил Виллем, – что мы пытаемся геоинженерией решить проблемы, созданные предыдущей итерацией геоинженерии.

– Аластер, подождите минуту, – заговорила королева. – Те перемены, о которых вы говорите, – верно ли я поняла, что всего этого добьется один Т. Р. с одним-единственным Пина2бо?

Аластер кивнул.

– Этот метод очень серьезно меняет уровень SO₂ в стратосфере. Этим-то он и привлекателен для людей вроде Т. Р.

Саския только головой покачала.

– Работа нынешнего Пина2бо уже достигла масштабов, необходимых для серьезного изменения ситуации. Если же заработают одновременно два, три, четыре Пина2бо – изменения будут резкими. И очень быстрыми.

– Вы хотите сказать, если он построит на ранчо «Летящая S» другие Шестиствольники? Или если первый Шестиствольник начнет стрелять чаще? – уточнила королева. – Или… может быть, вы говорите о таких же устройствах в других частях света?

– Вы задаете интересный вопрос, mevrouw. В сущности, главный вопрос. Как изменятся наши прогнозы, если их развести по регионам? С одной стороны, относительно источника: что было бы, если бы Т. Р. выстроил свою геоинженерную машину не в Западном Техасе, а в провинции Альберта или в Эквадоре? С другой стороны, относительно последствий: как работа Пина2бо отразится на разных частях света?

– Держу пари, ответ будет сложным, – сказала королева.

– Если речь только о Нидерландах, нет. Вам в любом случае это пойдет на пользу. Еще один несомненный бенефициар – Китай. Для него здесь чистая, однозначная выгода на нескольких уровнях сразу.

Виллем почувствовал, что краснеет.

– А можете привести пример страны, которой станет хуже? – робко спросила Шарлотта.

– Возможно, Индия, – не колеблясь ответил Аластер. – Нет, ее сосед Бангладеш будет очень доволен. Бангладешцев это просто спасет. Как и те районы Восточной Индии, у которых проблемы схожи с бангладешскими, – у них все будет хорошо. А вот Западной и Южной Индии, возможно, придется испытать на себе… как бы это сказать… у них серьезно изменится характер муссонов.

– Боже мой! – вырвалось у Саскии.

Аластер помолчал несколько секунд, ожидая, пока королева переварит эту мысль и к ней притерпится. С самого начала переговоров с Т. Р. все они понимали, что солнечная геоинженерия – метод «спорный», при котором возможны «серьезные побочные эффекты, требующие дальнейшего изучения»; но за этими водянистыми словами, звучащими на презентациях в Брюсселе, не стояло ничего конкретного. Теперь, сфокусировавшись на одном конкретном регионе, они куда лучше понимали, чем может обернуться эта затея, – и испуг королевы, возможно, был вызван тревогой не только о судьбе Индии, но и о судьбе Нидерландов, если они открыто поддержат этот проект.

Принцессу реакция матери встревожила, кажется, больше самих слов Аластера; она торопливо набрала в Интернете «муссоны» – скоро и она поймет, что стоит на кону.

Когда Саския снова встретилась с ним глазами, Аластер продолжил:

– Я не говорю, что муссоны прекратятся. Не прекратились же они в 1990-х, после извержения Пинатубо. Их причины головокружительно сложны: там задействовано и положение солнца в небе, и топография Гималаев, и отражательная способность земли, воздушные потоки, эффект Кориолиса, океанические течения и много что еще. Даже Эль-Ниньо[79]79
  Колебание температуры поверхностного слоя воды в экваториальной части Тихого океана, оказывающее заметное влияние на климат.


[Закрыть] в этом участвует. В последнее время в Индии стоит необычно сухая погода, хотя на большей части Земли становится все более влажно. Сильные муссонные ливни вызывают локальные наводнения, которые могут привести к бо́льшим смертям и разрушениям, чем засуха. Словом, все сложно.