Текст книги "Остров душ"

Глава 83
Капитана, Куарту-Сант-Элена

Грация поняла, что прошло несколько месяцев с тех пор, как она в последний раз видела своего мужа в такой хорошей форме. Она наблюдала за ним, пока он завтракал, и наконец поняла, в чем состояла причина этой легкости и спасительного облегчения.

– Ты сказал ей.

Морено в замешательстве повернулся к ней:

– Прошу прощения?

– Прошли месяцы, может быть, даже годы, с тех пор как я видела тебя таким спокойным… На ум приходит только одна причина: ты говорил с Евой о той старой истории.

Баррали кивнул, ничуть не удивившись тому, что его жена это заметила: от нее мало что ускользало. Быть может, благодаря близости к следователю она переняла некоторые черты: любознательность, наблюдательность, дедукцию и интуицию.

– Из тебя вышел бы хороший полицейский, – сказал он, улыбаясь ей.

– Да ладно тебе… Одного полицейского в доме достаточно.

Они захихикали, окутанные этой легкой и непринужденной атмосферой.

– Тяжело было? – спросила Грация.

– Нет. Она… Я сразу почувствовал, что она тот самый человек, что в ней есть та самая химия. Нет, это не было тяжело. Наоборот.

– Как ты себя сейчас чувствуешь?

– Как будто у меня выросли крылья.

Грация улыбнулась и погладила его по руке:

– Ты не представляешь, как это меня радует.

– Я знаю.

– Ты и спал допоздна: с тобой давно такого не было.

– Давненько… Это похоже на избавление от огромной тяжести. Теперь я понимаю, что чувствуют преступники после признания. Это хорошее чувство. Как принять душ после того, как неделю не мылся.

– Я очень довольна. Но мы немного опаздываем.

Мужчина посмотрел на часы и нахмурился: утром у него был запланирован визит к неврологу и встреча с нотариусом для решения некоторых бюрократических вопросов.

– Тогда надо поспешить, – сказал Морено, одним глотком допивая кофе и вставая. Он подошел к жене, обнял ее и поцеловал в лоб. – Я подумал, что мы могли бы пообедать у моря, если хочешь.

– Конечно хочу… Мы же должны отпраздновать, да?

– Точно. Пойду собираться.

Морено почистил зубы и, оказавшись в спальне, посмотрел на себя в зеркало. Он понятия не имел, поверила ли ему Ева, и даже не хотел знать.

Для него имело значение то, что он нашел в себе мужество открыть то, что произошло, изначальный разлом, от которого пошли все трещины, расколовшие его жизнь как полицейского и человека. Этот акт самооправдания и в некотором роде примирения с самим собой и со своим прошлым наполнил его вибрирующей энергией. У него даже сложилось впечатление, что болезнь отступила. «Может быть, и так, кто знает», – понадеялся он.

Улыбнувшись, достал из ящика стола яркий галстук, который не надел бы в обычный день, и посмотрел на себя в зеркало, пока шелк плавно струился между пальцев. Однако через несколько секунд улыбка начала гаснуть, пока полностью не исчезла.

У него задрожали руки и нахмурился лоб, а глаза наполнились сначала недоумением, а потом слезами.

– Что… Как же… – пробормотал Баррали, моргая, чтобы лучше сфокусироваться.

Ему не хотелось признаваться себе, но он не мог вспомнить, как завязать галстук.

Глава 84
Кафе «Тиффани», улица Байль, Кальяри

Пока они завтракали на террасе возле любимого бара Раис, наслаждаясь ласками полуденного солнца, Ева просматривала газеты, радуясь, что ни один репортер не упомянул ее.

– Я спала десять часов подряд… Я совершенно разваливаюсь, – сказала Мара; большие солнцезащитные очки скрывали темные круги под глазами.

– Тоже мне новость… – парировала Ева, не отрываясь от статей.

– Тебя еще не хватало.

Кроче же отдыхала всего четыре часа. Ей снилась стрельба, только в этом кошмаре умирала она. После этого она больше не могла спать. Поэтому прошлой ночью Ева прочитала почти весь блокнот Баррали и благодаря описанным там ужасам совсем оцепенела.

– Я, наверное, пойду в больницу проведать Иларию, а потом на пляж, позагораю, как выброшенный на берег тюлень, – сказала Мара. – Мне нужно перезагрузиться.

Фарчи дал им обеим выходной, чтобы они пришли в себя, и запретил ссориться. По крайней мере, такова была официальная версия, но обе женщины-полицейские считали, что начальство настояло на их отдыхе, чтобы не держать рядом со всеми этими репортерами. Только вот Ева не собиралась сидеть сложа руки. Она сложила газету и допила свой двойной кофе.

– Так могу я узнать, почему ты вытащила меня из постели? – спросила ее Мара.

Ева сказала прямо:

– Я виделась с Баррали прошлой ночью после работы.

– Зачем? – недоверчиво спросила Раис.

Ева протянула ей блокнот, который привезла с собой.

– Посмотри.

Она держалась, чтобы не рассказать о секрете, который открыл ей Морено: Ева знала, что Мара бурно отреагирует, и вся история в ее голове переместится, так сказать, в отдел безнадежных дел. В конце концов, у самой Евы еще не сложилось окончательного мнения по этому поводу: единственное, в чем она была абсолютно уверена, – это ощущение, что она попала в паутину тайн и загадок, которая возникла в 1961 году и разрасталась до сегодняшнего дня.

– Что бы это могло быть? – спросила Раис, пролистав несколько страниц.

– Он признался мне в своей проблеме… – сказала Ева, постукивая пальцем по виску. – Он хотел записать то, что помнил о старых делах, прежде чем болезнь сотрет все. Короче говоря, это своего рода дневник расследования.

– Каким он тебе показался?

Еве потребовалось несколько секунд, чтобы подобрать нужное слово.

– Cмирившимся, – сказала она. – Но морально здоров. Физически, правда… Боюсь, ему мало осталось. Еще более худой, чем в последний раз, когда мы его видели.

– Бедняга… Ты уже прочитала?

– Только часть.

– И что скажешь? – спросила Раис. По ее тону было ясно, что она считает это пустой тратой времени.

– Я нашла кое-что интересное.

– Послушаем.

– Ты знаешь про кукол, сделанных из засушенных цветочных стеблей?

– Конечно. Это sa pippia ‘e Mannaghe.

– Точно… Из его воспоминаний можно сделать вывод, что эта подробность никогда не попадала в газеты.

– Даже так…

– Он рассказывал об этом только двум людям: профессору культурной антропологии, декану Университета Кальяри Марианне Паттери. А потом, после ее смерти, ее ученику…

– Валерио Ноннису, – предвосхитила Раис.

– Молодец. Ты выиграла бесплатный завтрак.

– Ты заставила меня вспомнить то, что вылетело у меня из головы во всей этой неразберихе, – сказала Мара, ерзая на стуле.

– То есть?

– Вчера мне позвонил мой знакомый из университета, у которого я запросила информацию о профессоришке.

– И?..

– Ты знаешь, почему он не сделал карьеру, несмотря на такое резюме?

– Я вся внимание.

– У него была дурная привычка ложиться со студентками в постель.

– Но…

– К тем, кто с ним был, он относился не так, как к остальным студенткам. Одна из исключенных из гарема довела дело до ректора, и тот не дал Ноннису повышения. Его не выгнали из жалости, но с академической точки зрения его карьера закончилась.

Ева вспомнила израненные руки профессора и вновь почувствовала, что он что-то скрыл.

– Попробуй-ка на секунду представить, – сказала Ева. – У нас есть тот, кто имеет прямое отношение к жертве, так как она была одной из его учениц. У него имеется грешок – он трахает студенток. Он хорошо знает донурагические ритуалы и культы…

– Он был в тесном контакте со следователем, который раскрыл ему неопубликованные подробности о методах работы убийцы, – продолжила Мара.

– Его руки в синяках, как будто он бил…

– Какую-то девушку, – предположила Мара.

Кроче кивнула:

– Он ненавидит обвиняемого в убийстве девушки и не скрывает своей ненависти. Он подсказал нам, где найти лидера секты.

– Он был явно взволнован, когда увидел нас, – продолжила Раис.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, взвешивая все.

– Ты тоже чувствуешь покалывание вдоль позвоночника? – спросила Кроче.

– Да, – была вынуждена признать Раис. – Но имей в виду, что у нас под стражей субъект, чья кровь была обнаружена под ногтями жертвы и которого все считают таким же виновным, как Иуду.

– Знаю… Но почему бы нам снова не поговорить с Ноннисом – просто посмотреть, как он отреагирует?

– Мы могли бы использовать арест Мелиса, чтобы заставить его ослабить бдительность – и отработать как следует.

– Хорошая идея. А пока я позвоню Эрриу и спрошу, может ли она найти кого-нибудь, кто поработает над связью между Долорес и Ноннисом. Может быть, это пустая трата времени, но я не хочу оставлять непроверенным ничего.

– Теоретически мы должны идти по официальным каналам. Фарчи отправил нас отдыхать, – напомнила Раис.

– Мы выразили свои сомнения Иларии, и она заверила нас, что обратит на это внимание… Можем так сказать Фарчи, если он когда-нибудь узнает об этом.

– А почему он должен об этом знать? – спросила Раис с озорной улыбкой на губах.

– В самом деле, – сказала Кроче, улыбаясь и вставая, чтобы оплатить кофе.

Глава 85
Район Дженнерукси, Кальяри

Задача следователя никогда не состоит в том, чтобы прямо обвинять свидетеля или подозреваемого во лжи: хитрость в том, чтобы тот впал в противоречие, пока не будет вынужден признать – словами, мимикой или взглядом, – что нагромоздил гору небылиц. Чтобы у вас все получилось, вы должны стать циничным, лживым и безжалостным и развить почти садистский талант в использовании всех слабостей человека, от которого должны получить признание или жизненно важную для расследования информацию – причем часто в ущерб своему собственному психологическому равновесию. Когда речь идет об убийстве, следователь становится другой личностью, почти всегда неприятной. Добрые копы и злые копы – это одно и то же.

– Да? – сказала Рита Масья, жена профессора Валерио Нонниса, когда открыла дверь дома и увидела перед собой Раис и Кроче. Те неожиданно наведались в университет, но аспиранты сказали им, что в тот день Ноннис заболел. В этот момент они начали следить за его домом – а до этого взяли несколько волос и две кофейные чашки из мусорного бака под учительским столом. Они решили сделать ему сюрприз, подвергнув его еще большему давлению, выследив его в интимной обстановке. Обеим хватило одного взгляда, чтобы понять, что перед ними слабый свидетель, которого легко расколоть.

– Полиция, синьора. Мобильный отряд… Ваш муж дома? – уточнила Раис суровым тоном, в то время как Ева включала диктофон на смарфоне, воспользовавшись сценой, устроенной ее коллегой.

На лице женщины царили недоумение и страх. Добросердечный человек дал бы ей несколько секунд, чтобы прийти в себя – но в то утро Кроче и Раис оставили свое добросердечие в управлении.

– Пожалуйста, не тратьте наше время понапрасну, – подтолкнула ее Кроче, делая шаг вперед и заглядывая в дом. – Он дома или нет?

– Нет… Нет, его нет дома… – пробормотала Рита, напуганная напором двух инспекторов.

– Как странно… Что я тебе говорила? – прошептала Раис напарнице шутливо и достаточно громко, чтобы Масья услышала.

– Он уехал на машине? – спросила Кроче.

– Что? Да, конечно… Что происходит?

– А, значит, ваша машина снова заработала, – отметила Ева.

– Прошу прощения? – спросила Рита, еще более взволнованная.

– Ваш муж сказал нам, что на днях повредил руки, чиня вашу машину. Ну, значит, ему удалось ее отремонтировать, – пояснила Кроче.

– Ах да, конечно… Починил, да. Она снова работает.

– Хорошо. Так лучше. По крайней мере, он пострадал по уважительной причине… Где он сейчас?

– Могу я узнать, что вас интересует? – защищаясь, спросила Рита.

– Вы что, его адвокат? – ухмыльнулась Раис.

– Сделайте мне одолжение, позвоните ему и скажите, что мы здесь. Он знает причину, – резко сказала Ева, не сводя глаз с женщины.

Рита ничего не сказала.

– Что это, игра в молчанку? – взорвалась Раис через несколько мгновений. – Вы звоните ему или нет?

– Он в университете… Читает лекции.

– Лекции? – повторила Ева, бросив на коллегу насмешливый взгляд.

– Синьора, мы только что из университета, где нам сказали, что вашего мужа там не было. Очевидно, он заболел, – резко сказала Мара. – Вы над нами издеваетесь?

В глазах Риты мелькнула вспышка страха.

– Ну? – надавила Ева. – Где он?

Рита несколько раз моргнула, как будто ей было трудно сосредоточиться сразу на двух женщинах-полицейских.

– Я не знаю…

– Она не знает, – поддразнила ее Раис. – Значит, ваш муж солгал и вам тоже.

Это был не вопрос: это была ядовитая констатация.

– Нет…

Ева даже не дала ей перевести дух:

– Почему ваш муж так себя ведет, синьора?

– Что… Я не…

Полицейские почувствовали кровь жертвы, которая была слишком слаба, чтобы заметить, что она загнана, и, как две акулы, начали кружить вокруг нее, все более сужая круги; их целью было не сломить женщину психологически, а создать разрыв между ней и ее мужем, породить тот покров подозрения и страха, который они потом искусно взобьют, как сливки, если понадобится. И, судя по охватившей женщину с ног до головы тревоге, казалось, что есть все условия, чтобы работать в этом направлении, сделать так, чтобы муж и жена поссорились.

– Вы знаете, кто эта девушка? – спросила Ева, показывая ей фото живой Долорес.

– Да, это та, которая…

– Та же, что и на этом фото? – спросила Раис, показывая ей крупный план распухшего лица трупа.

Глаза Риты расширились, она инстинктивно попятилась и перевела дыхание.

«Доигрались», – подумала Раис.

– Что ваш муж рассказал вам об этом? – продолжила Ева.

– О чем?

– У вас есть дети, не так ли? – спросила Мара. Простой вопрос: Рита как будто расслабилась.

– Да. Двое.

– И вам кажется, вы правильно их воспитываете? – намекнула Ева, мысленно прося прощения.

Снова тишина. Женщина была близка к пределу. Она могла в любой момент расплакаться, послать их куда подальше или лопнуть, как перезревшая слива.

Как только она собралась открыть рот, мобильный телефон Мары начал вибрировать, разрушая волшебство момента, который они так тщательно создавали.

– Это Фарчи, – сказала Мара напарнице.

– Тебе лучше ответить, – сказала Ева.

– Могу я узнать, откуда…

– Из отдела убийств, синьора, – опередила ее Ева, хотя прекрасно знала, что это не вопрос. – Разве ваш муж не рассказывал вам о нас?

Лицо женщины, казалось, треснуло, как бутылка пива, оставленная в морозилке.

– Нам нужно идти, – сказала Раис с настойчивостью в голосе, которая обеспокоила Еву. По ее взгляду Кроче поняла, что настаивать нет смысла. Что бы Фарчи ни сказал ей, он наверняка был прав.

– Я…

– Передайте мужу, что мы скоро свяжемся с вами, – сказала Раис.

– Очень скоро, – добавила Ева. Это прозвучало как угроза.

– И последнее, синьора, – сказала Мара. – Царапины на шее ваш муж получил тогда же, когда чинил машину?

Раис смотрела на нее мгновение, показавшееся Рите вечным, потом растянула губы в ледяной улыбке и отвернулась от нее, не дожидаясь ответа.

Рита с изумлением и трепетом наблюдала, как инспекторы уходят. Через несколько секунд она позвонила мужу.

В слезах.

Глава 86
Срединная автострада, Кальяри

Никто не поверил гипотезе о самоубийстве Мелиса. Это дело, начавшееся как пересмотр старого, за несколько дней превратилось в громкое расследование, от которого пахло тайной и заговором.

– Чертово самоубийство. Кто-то хотел заткнуть его, прежде чем он заговорит с нами, – сказала Раис.

– Точно.

– Это все меняет…

– Или не меняет ничего, – возразила Кроче.

– В каком смысле?

– В том смысле, что, если подумать, расследование смерти Долорес будет закрыто и отправлено в архив. Дело раскрыто. Убийца покончил жизнь самоубийством. Зачем расследовать его смерть? В интересах каждого поставить точку в этом вопросе. Определенно.

– Без сомнений, это в интересах полиции…

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего.

Ева смотрела на нее так, словно та что-то скрывала от нее.

– Мы были слишком суровы с женой профессоришки? – спросила Раис, меняя тему.

– Нет. Мы были в одном шаге от того, чтобы сломить ее… Хотя раньше у меня были сомнения насчет Нонниса, но, судя по тому, что сказала его жена, и ее реакции, я почти уверена, что он что-то знает или причастен к этому.

– Хм… я думаю, пришло время поговорить об этом с Фарчи.

– Я тоже, но это может быть рискованно. Особенно сейчас.

– Тогда что будем делать?

– Ого, ты наконец стала говорить «мы»?

– Советую тебе не привыкать к этому, Кроче… Ну?

– В идеале нужно отследить геолокацию его сотового телефона за последние недели, чтобы знать его перемещения, опросить круг родственников и ближайших друзей, иметь возможность провести анализ на образцы ДНК, поставить на прослушку его телефон…

– Как будто он подозреваемый?

– Он солгал нам о том, что у него с руками. У него была связь с жертвой. В последние годы он сотрудничал со следователем, ведущим эти дела, и получал конфиденциальную информацию. Жена его покрывает… Если б я руководила расследованием, то уже включила бы его в список подозреваемых.

– Но ты не руководишь… И вернемся к первому вопросу: что будем делать?

Кроче, казалось, задумалась на несколько секунд, смотря в окно на озеро Молентаргиус.

– Ниедду сказал, что судья Маццотта чувствует себя виноватой перед Долорес; она считает, что сделала недостаточно для ее спасения, – сказала Ева, написав дату и место обнаружения на пластиковых пакетах для улик, в которые они поместили волосы и чашки. Подержала содержимое против света: материала было достаточно, чтобы получить ДНК Нонниса.

– Думаю, ты права.

– Тогда я бы сказала, что надо попробовать действовать через нее, потому что Фарчи замурует нас.

– Если она даст нам шанс, тогда как мы потом согласуем это с Джакомо?

– Не знаю… Ты могла бы лечь с ним в постель? Мне кажется, он в твоем вкусе.

Раис издала гнусавый смешок:

– Ага, конечно… Я лучше удалю свой клитор и продам его, чем…

– Даже так?

– Клянусь… Гадость какая… Он мне как двоюродный брат.

– Не знаю, Раис, – сказала Ева, снова становясь серьезной. – Мы что-нибудь придумаем.

– Думала, что это тихий город, правда? – спросила Мара через несколько секунд.

– Да, внешность была обманчивой.

– Так всегда: переспишь с кем-то, а потом обнаруживаешь, что внешность обманчива.

Ева повернулась к напарнице, пытаясь понять, есть ли подтекст в этих горьких словах, но Мара снова надела солнцезащитные очки и маску профессионального игрока в покер, которая делала ее непостижимой. Поэтому Ева снова сосредоточилась на дороге, а история Баррали эхом отзывалась в ее голове.

Глава 87
Оперативный штаб, отдел убийств, полицейское управление Кальяри

Увидев, как они вошли в шумный оперативный штаб, Фарчи закончил отдавать приказы одному из сотрудников в форме и жестом велел им следовать за ним в дальний конец комнаты. Он остановился перед столом, на котором стоял ноутбук, повозился с ним несколько секунд, а затем повернул к ним. Ева и Мара увидели несколько фотографий тела Мелиса, а также несколько кадров, снятых с камер наблюдения.

– У вас есть видео? – спросила Мара.

– Нет. Удивительным образом видеокамеры в этом секторе отключились примерно на час, – сказал Фарчи.

– А главное, это произошло именно тогда, когда – непонятно как – наш друг завладел лезвием.

– Значит, кто-то в тюрьме подкуплен, – сказала Ева.

– Наверняка… Руководство пообещало, что будет служебное расследование, бла-бла-бла. Мы не нашли ни одного свидетеля, который хотел бы сотрудничать… Не думаю, что надо разъяснять причину.

Они кивнули, и Фарчи, нервничая, закрыл ноутбук и оперся на стол.

– Вы знаете, кто может стоять за этим? Я имею в виду, кто его покрывает? – спросила Ева.

– Нет, но я вышел на нескольких человек. Это вопрос времени… Мне жаль, что пришлось отменить ваш выходной.

– Да бог с ним, – ответила Ева. – Что мы можем сделать?

– Кроче, ты не можешь выходить отсюда. Технически ты отстранена от работы, потому что участвовала в перестрелке…

– Но…

– Это обычная практика, не о чем беспокоиться. Однако у меня не хватает персонала из-за всего этого бардака. Не хотела бы ты помочь своим коллегам из отдела убийств допросить наших драгоценных неонурагистов?

– Конечно.

– Отлично. Ты поможешь Маццотте.

– Какой смысл допрашивать этих ублюдков? – спросила Раис.

– Технически это передопрос в новых обстоятельствах, – пояснил Фарчи. – Учитывая, что главный подозреваемый умер, не признавшись, для окончательного закрытия дела обвинению нужны неопровержимые доказательства… Теперь, когда лидер их секты скончался, у нас больше шансов на сотрудничество с его людьми.

– Вы думаете, его смогут обвинить в убийстве? – спросила Ева.

– Цель такова, да. При этом вам придется попытаться понять, участвовали ли они в преступлении, насилии и во всем остальном. Понятно?

Кроче кивнула. Это была бы прекрасная возможность познакомиться с Маццоттой поближе и, кто знает, может быть, даже поговорить с ней о профессоре антропологии.

– Все должно быть достаточно просто: если вы поймете, что они участвовали в изнасилованиях, предложите им смягчение наказания в обмен на официальное обвинение против их лидера… Судья все равно попытается найти правовую основу, чтобы их поиметь.

– А я? – спросила Раис.

– Хочешь прогуляться? – спросил шеф.

– Лучше, чем сидеть в чулане и просматривать стенограммы тридцатилетней давности… Куда мне идти?

– Вкратце: Тромбетта нашел между зубами бедной Долорес волокна плоти. Он подумал, что девушка укусила нападавшего или одного из нападавших. И оказался прав.

– Скажи мне, что вам удалось установить личность ублюдка… – прошептала Раис.

Фарчи кивнул:

– Единственная хорошая новость дня. Это Иван Куррели, адепт, которого не было на месте происшествия в ночь рейда. Некоторые считают его правой рукой лидера. Наша идея, моя и Ниедду, заключается в том, что парень сбежал с Мелисом, а затем они разделились… Мы сразу нашли его в базе данных, потому что у этого ублюдка уже есть история сексуального насилия.

– Ну и мудак… Что делать? – спросила Раис.

Фарчи достал из кармана мобильник и быстро что-то написал.

– Иди по этому адресу с другими ребятами из команды, – сказал он, показывая ей свой мобильный телефон. Вот только в заметках, которые он открыл, был не адрес, а сообщение:

«Я больше не знаю, кому могу доверять. Кто-то сливает информацию. Возьми этого мудака и присмотри за другими. Сообщишь мне. Никому другому».

Читая, Раис замерла.

– Все понятно? – спросил Фарчи.

– Понятнее некуда, – сказала Мара. Если шеф не хотел произносить это вслух даже среди своих коллег по оперативной группе, это означало, что ситуация была еще хуже, чем она подозревала.

– Отлично… Мне нужно идти на пресс-конференцию, чтобы сообщить СМИ об этой херне с Мелисом. Они начнут нас прессовать.

– Я тебе не завидую, – сказала Раис.

– Синьор, как насчет того, что я сказала вчера? В связи с событиями сегодняшнего утра? – спросила Ева, понизив голос.

– У меня сейчас нет времени говорить об этом, Кроче… Знай, что я тоже начинаю смотреть на вещи по-другому, – сказал Фарчи.

По его взгляду женщины поняли, что он тоже чувствует, что запахло жареным, но управление было неподходящим местом, чтобы вести подобные разговоры.

– А теперь идите и будьте осторожны.

– Новости от Деидды? – спросила Мара.

– Она все еще в искусственной коме, – ответил Фарчи. – Но врачи говорят, что…

Его сотовый телефон завибрировал.

– Я должен ответить, – извинился он. – Будьте начеку.